Папа здесь?

Бледнокожий зубастый клоун Мистер Кроу, представитель расы Гомо Сапиенс Медуза, как обычно, улыбался. Неразглаживающиеся морщины залегли вокруг его покрасневших глаз, а уголки рта, полного мелких острых зубов, были максимально подняты вверх и зафиксированы небольшими металлическими кольцами, отчего улыбка выходила более широкой и зловещей. Он постучал по клавиатуре своими бледными тонкими пальцами, оснащенными длинными лезвиями, исходящими прямо из их кончиков на манер перчатки Крюгера. Правда, в отличие от приспособления известного ночного кошмара, у Кроу эта металлопластиковая конструкция тянулась аж от плеча, проходя через мышцы и сухожилия и впиваясь под кожу четырьмя трубками прямо у основания руки. Клоун злорадно ухмылялся и выбирал арену. Желательно такую, чтоб помрачнее и с жутковатым звуковым сопровождением. Вдруг он увидел на одной из них хорошо знакомых ему Брока и Лаурен – экс-чемпионов в составе легендарной команды. Сражались они против космической банды скаарджей и роботов на космической же арене. Мистер Кроу широко – хотя куда уж еще шире? – улыбнулся, поправил на голове свой высокий серый цилиндр с изображениями странных лиц и небольшим черепом посередине, обрамленным вороньими перьями, и нажал кнопку подключения. Прыжок через звезды, вечность, абстрактное пространство – или как они там это называют? – на несколько мгновений став пучком чистой энергии, – и вот он там, на космической станции, больше похожей на космический город. Хотя, так оно, по сути, и было – куча высоченных небоскребов, построенных по той же технологии, что и триплекс «Морфей», выходящих вершинами в межзвездное пространство, а между ними – тут застройщик уже превзошел сам себя – изгибающиеся шоссе и… боевая техника! Много боевой техники! Танки! Кроу продолжал ухмыляться – как внешне, так и внутренне – он любил тяжелую технику, с помощью которой можно устроить настоящий хаос. Как и на всех высотных – или лучше сказать субкосмических аренах – на StarReach была пониженная гравитация – можно было летать, парить. Правда, почему-то она не действовала на технику, ну оно и понятно: хотите воздушной битвы – недалеко Марс со своими дирижаблями, зависшими низко над поверхностью планеты. А эта арена для романтиков, романтиков-бойцов под вечным ночным небом, и пусть не так мрачно, зато красиво, завораживает. Конечно, арена не отличалась безопасностью, как и большинство из того, что скупил Лиандри – падать отсюда далеко и долго, и то скорее замерзнешь насмерть, чем достигнешь поверхности. Это первое. А второе – то, что тут были прямо-таки аварийные места. Про дороги, с которых можно легко слететь в ту же бездну – это понятно, но больше всего бросался в глаза один из небоскребов, который был сломан. Буквально. Как спичка, у которой почти отломилась головка, склонившись в сторону. Если обойти – а лучше облететь постройку с воздуха, – можно было увидеть гигантский булыжник, буквально вросший в верхнюю боковую часть небоскреба, из рваной раны которого во все стороны торчали куски арматуры, бетонные балки и куски стекол. Метеорит? Возможно. Хотя первая мысль почему-то приходила о титанах с На Пали, которые такими булыжниками швырялись. Только этот уж слишком поражал своими масштабами. И в этом месте, прямо на склонившейся крыше «раненого» здания, был размещен… энергоузел! Тот, кто это сделал, скорее всего, большой маньяк, не иначе. Однако забраться туда и даже, на удивление, удержаться, чтобы «зажечь» чекпоинт, было довольно просто – низграв же. Да, это была арена по Натиску, который в последнее время стал очень популярен. Классический Смертельный Матч, в котором бойцы стремились разорвать друг друга в мясо всеми доступными (и недоступными) способами, постепенно уходил в прошлое. Теперь им нужна была техника. Больше техники! Больше крови! Больше мясных ошметков вперемешку с металлическими обломками машин и вырванных из зданий кусков камня! Новая эра Турнира! Бессмысленная и беспощадная. Мельком взглянув на мобильное табло, Мистер Кроу понял, что попал в одну команду к Броку и Лаурен, что не могло его не радовать. Есть шанс помочь его друзьям… ээ… друзьям друзей. Ведь Рэвейдж был другом наемницы Сатин, а эти легендарные ребята – ее начальники. Хотя Кроу давно в ссоре с Рэвейджом, а с наемниками никогда не был дружен – ни со старшими, ни с младшими. Ай, да какая разница! Главное, что он сегодня зажжет. Арена, на которую приходит Кроу, безотлагательно в скором времени становится настоящим театром действия. Хотя вообще тут более уместно слово «цирк». Взяв оружие из оружейного ящика, – мимо которого клоун чуть не пролетел – на просторной площадке под малой крышей у точки «2», он двинулся в путь. Несколько прыжков а-ля балерина к зданию с темно-зеленой подсветкой светодиодных ламп и буквой «V» почти во всю стену, и он в помещении с невысокими черно-желтыми пандусами в косую полоску и большими металлическими контейнерами. В центре замер желтый погрузчик – очевидно, рабочие что-то делали тут до того, как это место стало ареной, да так и не убрали. На крыше этого здания находилась точка «3», за которую как раз воевали команды. Клоун услышал в наушнике недовольное порыкивание зеленых хвостатых ящеров, и это его развеселило. – Ахахахахахахаха!!! – безумно рассмеялся Мистер Кроу, даже не пытаясь заглушить канал связи. – Какого черта?! – раздался голос одного из скаарджей – в красно-зеленой форме и с большими изогнутыми бивнями. – Снова этот придурок?! Мало нам людишек, еще и он опять! Другие скаарджи тоже недовольно зарычали на своем родном, судя по интонации, высказывая не самые цензурные свои мысли. Клоуна же это позабавило, и он продолжил глумливо хихикать. Через пару секунд по каналу связи раздался уже голос с человеческой стороны – Лаурен. – Ох, как бы он нам не испортил все, – вздохнула девушка. – Только «пятерку» отбили. – Да не боись. Этот бледнокожий – неплохой боец, – заверил ее бодрым голосом Брок. – Лезет, правда, на рожон часто. Внесет смуту в ряды противника, – усмехнулся мужчина, – и веселья добавит, а то мы тут затихли что-то. Да пусть играет! – весело добавил Брок. Кроу уважал Брока – этот черноволосый мужчина с внешне суровым лицом и челкой, почти закрывающей левый глаз, с годами не терял оптимизма. И хоть ему уже 45, грация не та, а верхнюю часть левой скулы с недавнего времени разрезал небольшой шрам – боевая метка, оставленная, то ли когтистым скаарджем, то ли обломком взорвавшегося звездолета, он все еще был бодрячком и наводил шороху. Брок был горяч и не отказывался от любых соперников, тем более союзников, считая, что чем больше игроков, тем лучше. И тем слаще будет его победа. В отличие от него, его девушка Лаурен, которой не так давно исполнилось 34 – худая, в сером броннике и темно-зеленых штанах с забранными в хвост каштановыми волосами – была всегда серьезна и уповала на тактику. Именно ее усилия часто становились решающими и приносили команде победу, хотя и не без боевой мощи Брока. Блестящий тандем былых времен, который сейчас играл исключительно для удовольствия, мотался по галактикам, не отказывая никому в битве – будь то космическая станция, пустыня, тропический лес или сюрреалистичная шкатулка самого дьявола. И чего греха таить, их любили. Любили и уважали. В том числе и такие психи, как Кроу. – Ыть! – произнес довольно клоун, радуясь в каком-то роде благословлению ветерана. – Папа дома? – Дома, дома, сынок, – усмехнулся Брок. – Мама дома? – продолжал улыбаться клоун. – Дома, – вздохнула Лаурен. – Ыыыхахахаха!!! – захохотал Кроу, и тут же почувствовал, что какая-то сила поднимает его вверх, припечатав к потолку – гравитационный танк! Очевидно, стрелял по крыше с энергоузлом. Хорошо, что его поле не проходит сквозь крышу, но побило клоуна об камень основательно. Наконец свалившись вниз с пятиметровой высоты, Кроу почесался – низграв хоть и смягчил удар, но все же досталось – и, озлобленно стиснув зубы, решил наказать обидчика. Правда, действовал он, как всегда, в лоб, отчего скаардж в бронированном ионном танке, медленно подъезжавший по боковой дороге к зданию сразу же аннигилировал его, отделив мясо от костей, и иссохший скелет клоуна, еще раз долбанувшись об потолок, свалился на пол, дернувшись в конвульсиях. – Talk to the hand!* – усмехнулся скаардж. Клоун респаунился снова – на этот раз на точке «5». В несколько прыжков он слетел с крыши здания и устремился на изогнутое шоссе, где кто-то из игроков противника вылез из своего транспорта – Кобры, модификации Паладина с пушкой от Левиафана, и линковал ее. Усмехнувшись, клоун, нисколько не стесняясь, запрыгнул в чужой транспорт и, подавшись вперед, чуть не задавил прежнего водителя. Тот, чертыхнувшись, еле успел отскочить, но Кроу тут же шмальнул ракетой, разнося противника на кусочки. Буйно заржав, он устремился к поломанному зданию, пробитому булыжником, не замечая, что едет на свою базу. Покружив по ней, клоун сбил еще несколько противников ракетами, а кого-то заставил ошибиться и съехать с дороги вниз, в бездну. После этого он выскочил из уже дымящегося транспорта, принявшего на себя несколько ракет и баллистических снарядов, и громко вопя, длинными прыжками устремился к точке «3», которую к тому времени занял противник. Конечно, там его тут же пришили, но, перед тем, как взлететь ввысь, приземлиться трупом и снова оказаться на респауне, Кроу краем глаза заметил на крыше самого большого, центрального здания, ионный пэйнтер. Теперь, при следующих возрождениях, он всеми правдами и неправдами пытался его достать. Соскальзывал и падал вниз, помешал одному из роботов, закрыв своей тушкой ему обзор, из-за чего тот, выруливая, уперся в один из ящиков, а выцепивший его в прицел Брок тут же разнес дезориентированного противника на кусочки. Наконец достав пэйнтер с помощью украденного у противника летучего транспорта, Кроу встал на крыше и прицелился по медленно едущему по одной из дорог Минотавру – сверхтяжелому танку вражеской команды, стрелявшему особо мощными снарядами и огненными струями. Несмотря на 1200 единиц брони, один из козырей красных тут же превратился в пыль, что заставило водителя-скаарджа, злобно ругаясь, уйти на респ, а их лидер, робот в тяжелой броне, стиснул свои зубы и сжал массивные кулаки. Пока Кроу развлекался, Брок захватил точку «7», к которой как раз двигался Минотавр, и при плазменной поддержке Лаурен построил энергоузел, сделав ядро красных уязвимым. – Молоток! – произнес он, обращаясь к Кроу. – Снял его! А то думал, не успеем – один хлопок и собирай зубы и кишки, стекающие по стенам. – Брок! – сказала Лаурен, поморщившись. – Ну а что, я что-то не то сказал? – усмехнулся черноволосый. – Неэстетичное это удовольствие – Турнир! – Ыхыхыхыхы! – посмеялся Кроу, которому понравились эпитеты негласного капитана. – Папа дома? – спросил он, улыбаясь. – Дома, – улыбнулся Брок. – Скоро у них дома будем, ха-ха! – добавил он, глядя на базу противника, с которой взводами выезжали боевые единицы. – Мама дома? – продолжал улыбаться клоун. – Дома-дома, – отозвалась Лаурен, которую, если честно, немного раздражал этот клоун. Впрочем, она не могла не признать, что он хорош. В своем стиле, конечно. Радуясь одобрению своих товарищей по команде, Кроу огляделся, глубоко вдохнул смесь воздуха, отдающую бензином, льющимся из покореженного Скорпиона противника, и чьим-то трупом, попавшим под раздачу и теперь валяющимся скрюченным у стены. Один из скаарджей, пробормотав что-то нечленораздельное, вышел из игры, видимо, устав от гнусных повадок клоуна – Кроу стоял у кромки крыши и раздавал хэдшоты из световой пушки. Все, кто не успевал сесть в транспорт, тут же становились его добычей – низграв в этом случае играл против них: зависание в воздухе – и достаточно всего двух попаданий, а если в голову, то и одного. Когда противников в зоне видимости не было, клоун стрелял по едущим внизу танкам, боевым джипам и Скорпионам противника, выводя из строя аппаратуру, что заставляло тех ругаться и покидать их, а иногда, пытаясь избежать прямого попадания – съезжать с трассы. Когда патроны в лайте закончились, Кроу прыгнул вниз и завладел чужим брошенным танком – видимо, водитель, вылезший починить свой транспорт, как раз получил в черепушку от него. Клоун завел двигатель с характерным для тяжелого танка стрекотанием и поехал раздавать тумаки направо и налево. Немало легких машинок разлетелось вдребезги от его выстрелов, досталось и тем, кто ехал по соседним дорогам. Еще один скаардж, произнеся гневную ругань на своем языке, отключился, и соперников осталось всего четверо против шести. Баллистический снаряд тяжелой махины робота-капитана разнес танк клоуна в щепки, когда он почти приехал на их базу, а сам пассажир, пересевший за пулемет и вздумавший изрешетить из него вражеского снайпера, отправился по касательной в полет без левой руки, которую оторвало вместе с лезвийной конструкцией. Интересно, что цилиндр с головы Кроу при этом не слетел, оставшись будто приклеенным. Возродившись на крыше одного из зданий, под механической клешней, Кроу сел в боевой Баджер. Сначала он хаотично покатался на нем по крыше, а затем, подъехав к краю и чуть не свалившись с него, клоун пересел за пушку и принялся обстреливать противников, пытающихся добраться к занятым ими энергоузлам со своей базы. Видимо, у игроков все же было ограниченное число жизней – иначе как объяснить, что еще один игрок – робот – выключился после попадания снаряда Баджера прямо в лобешник его модифицированного Скорпиона – Тарантулы – и больше в игру не вступил? Вскоре покинул бой еще один скаардж, который в ходе перестрелки отправился прямиком в бездну – причем со стороны почему-то казалось, что он прыгнул туда сам. Наверно, лишь бы уйти от того ужаса, что творился в постепенно оккупирующемся синими космическом городке, под взрывы баллистических снарядов и смех жуткого клоуна, который принялся летать на Хищнике и обстреливать строящиеся противниками энергоузлы. Кроу не строил свои, он только разрушал чужие, попеременно стреляя то по ним, то по технике красных, пока один из двух оставшихся противников не сжег его прицельным выстрелом из задней пушки Хеллбендера. Но вот и он исчез с арены, а команда Брока продолжала продвигаться вперед. Их периферийные игроки, покрытые пылью и порохом и похожие на чумазых шахтеров, строили свои энергоузлы на месте тех, которые разрушил Кроу, позволяя подбираться все ближе к чужому ядру. Правая от него точка «6» уже была захвачена, делая базу красных уязвимой, а «7» с другой стороны так и осталась белой, так же, как и центральная «4», что в большом здании, на крыше которого Кроу брал пэйнтер. Последний противник – тяжелый металлический робот, похожий на Аксона – отбивался из последних сил, вскоре оказавшись прижатым к своему ядру. Кроу бегал обстреливать его вручную или катался на Баджере, периодически сваливаясь в бездну. Робот в свою очередь разносил его из ракетницы, отсекал голову выстрелами из лайта, сталкивал его неуклюжий транспорт вниз, но клоун каждый раз возвращался. Сдаваться последний игрок не хотел, хотя был обречен: Брок, Лаурен и их «кочегары» заблокировали все ходы внизу и сидели в танках и боевых джипах, не двигаясь и решая «дать парню шанс», при этом посмеиваясь над его неуклюжестью и нерасторопностью. – Папа здесь? – произнес клоун, с озорством оборачиваясь к притихшему в танке Броку. – Здесь, – усмехался тот. – Ма… – Кроу не успел договорить, как ему в рот прилетел прицельный снайперский био-заряд робота, который тут же растворил челюсть, стекая зеленой кислотой и пачкая броню и бледную кожу. Вторым выстрелом робот вообще заставил его превратиться в наэлектризованную пульсирующую биомассу. – Болтливый игрок – находка для снайпера. Иногда лучше играть, чем говорить, – прокомментировала Лаурен. Меж тем уровень заряда ядра падал с каждым заходом, и роботу, прижавшемуся к нему вплотную, пришлось поднять руки. Нет, он не погиб – Кроу стрелял косо и практически не попадал в него, но ядро он все же добил. Стиснув зубы, «Аксон» замер, застигнутый заморозкой конца матча, а клоун, свисающий кверх ногами с решетки крыши, ухмыльнулся. – Папа здесь?.. – спросил он.