Room of Requirement

      Семья Ким славилась своими отличными лекарственными средствами на весь волшебный мир долгие годы. Их травы, настои и зелья не раз спасали не только магов, но и обычных людей. Они считали, что стоит помогать каждому, кто в этом нуждался, игнорируя принадлежность и магические таланты. Несмотря на то, что сам род Ким не был чистокровным, семья Мин всячески их поддерживала и помогала. В волшебном мире все маги были связаны семейными узами. Они могли тянуться через поколения, объединяя совершенно разные роды. И хоть Кимы не были связаны кровью с Минами, это не мешало им быть самыми близкими друзьями семьи.       Однажды Мин-старший сам соединил имена Кимов со своей семьёй на огромном полотне, висящем в главной комнате поместья. Горделиво смотря, как выглядит их родословная, он радовался новым удачным связям. И пусть Кимы были не такими, как кто-либо ещё, связанный с семьёй Юнги. Его отец хотел показать, что готов быть с обычными магами, чья родословная не так чиста, как их собственная. Тем более семья лекарей становилась популярна, и Мину было выгодно заключать с ними сделки.       Маленький Юнги часто вспоминал, как отец рассказывал его матери об отдыхе с Кимом-старшим за городом, как они удачно охотились в лесу, и представлял, что будет так же проводить время с Джином и Тэхёном, когда вырастет. Дети всегда приезжали на каникулы к Юнги, отчего мальчик был неимоверно счастлив. Его скучные однообразные дни превращались в море веселья и радости.       Но всё сильно изменилось, когда настали тёмные времена. Отец Юнги упрямо доказывал всем, что Кимы — чистокровные, и их не следует трогать. Мин-старший был обеспокоен ситуацией, ведь новые друзья не просто стали переплетением нитей на полотне. Они были его семьёй, а семейные узы были очень важны для Минов.       Родители Юнги никогда не были за Волан-де-Морта, но знали: следует быть настороже, чтобы лишний раз не привлекать внимание и в то же время не быть «лишними» в планах тёмного волшебника. И в то время как некоторые из Минов примкнули к нему, родители Юнги держались от этого подальше. Многие из огромного рода объяснялись сохранностью семьи, заодно упоминая, что не у всех такая же идеально-чистая кровь, как у семьи Мин. С другой стороны, они притворялись и лгали, чтобы защитить всех, несмотря на внутренние конфликты. И самое главное — ни один из этого рода даже не заикнулся о том, кто такие Кимы на самом деле. Это была семейная тайна, а тайна должна оставаться только между близкими родственниками.       Семья Юнги не поддерживала помощников Волан-де-Морта, но и не выдавала их. Им не было выгодно, чтобы полотно было окрашено неприятными красками узников Азкабана. Да и при этом они не желали сдавать кого-либо лично, считая, что виновные должны сами признаться или другие должны доказать их вину. Семейные узы всегда важны для них, все семьи помогали друг другу. Даже те из родственников, что примкнули к тёмному магу по своему желанию, всё так же оставались семьёй, даже с их грехами. Но Кимы такого мнения не разделяли.       Юнги прекрасно помнит день, когда отец внезапно попросил отослать Джина и Тэхёна домой, ничего толком не объясняя. Маг всё лето проводил с друзьями и сразу решил, что случилось что-то страшное с семьёй их друзей, раз отец стал таким серьёзным. Он был хмур и холоден, когда сын попытался расспросить его, следуя по пятам. Но когда маленький Юнги пошёл за ним, то увидел, как Мин-старший направляется к огромному холсту, где были ветви всех родов. Он достал палочку, высматривая фамилию «Ким», а затем стал выжигать их имена. Он выжег всю семью с полотна, оставив отца и мать Намджуна. — Юнги, — сказал тогда отец, — я не хочу, чтобы ты общался с этими детьми. Джин и Тэхён тебе больше не компания, — добавил он, несмотря на то, что два мальчика также присутствовали там. Их маленькие головки высовывались из-за двери и смотрели с удивлением и страхом на мужчину. — Скоро за ними приедут родители, и с этого момента их для тебя не существует. — Но почему? — Потому что в семье никогда не предают друг друга, — ответил Мин.       Тогда Юнги не совсем понял, что хочет сказать отец, но решил его послушать. Джин был зол на светловолосого парня и всячески его пихал и толкал, чтобы обратить на себя внимание. Тэхёну же было всё равно, что делает Юнги. Он с интересом наблюдал за ребятами и улыбался выдержке бывшего друга.       Маленький Юн часто донимал отца, прося отвезти его к Кимам. Мальчик скучал по ребятам, но грозный взгляд отца отбивал любое желание. Юнги был всего лишь ребёнком, не понимающим, почему он больше не может веселиться с Тэхёном и смеяться с Джином. Их игры всегда были одним из самых интересных моментов, что происходили с парнем за весь год. Без детского смеха, шуток и бега поместье Минов выглядело как заброшенное место, полное привидений. Сам Юнги выглядел как призрак, блуждающий по огромным залам в поисках чего-нибудь интересного.       Чуть позже мать рассказала малышу, что Кимы выдали всех из семьи Мин, и теперь маги попадут в Азкабан, несмотря на то, что многие из них действовали так, чтобы спасти Кимов. — Но почему они так решили сделать? — спросил Юнги. — Потому что Кимы не такие, как мы, мальчик мой. Они поступили по совести и морали. Некоторые из наших родственников были убийцами, и, с другой стороны, они заслужили быть посаженными. Но не из-за тех, кого они спасли своими действиями. Твой папа не выдал никого, но отрёкся от многих. Этого семья Джина и Тэхёна не поняла, — рассказала женщина. — Двоюродная сестра твоего дедушки также была Пожирателем Смерти, но она не выполняла никаких приказов. Вся её семья лишь значилась там, но их руки чисты. Правда, сейчас это никого не волнует. Её и всю семью осудили как убийц.       Юнги был шокирован правдой, но понимал, что отец был прав, вычеркнув почти всех Кимов. Он наконец-таки смирился с тем, что больше не сможет говорить и общаться с ребятами. И пусть это было больно и неприятно, семья была важнее.       Прошло несколько месяцев, когда мальчик вновь увидел своих друзей, оказавшись с ними в одном и том же магазине. И если Мин-старший покупал подарок сыну, то Кимы, наоборот, сдавали старые вещи в ломбард. — То, что ты отобрал у нас любимое дело, — ужасно, — прошипела женщина, прижимая к себе Тэхёна. — Это неправильно, Сану, что ты покрываешь преступников и лишаешь нас нашей работы. — Знаешь ли, Суён, уж лучше я буду покрывать преступников, чем предателей. Вы ничуть не лучше их. Стоило ли оно того, чтобы сжигать мосты со всей семьёй и подставлять родственников? Ради чего, справедливости? Да и тем более никто вас не лишает ничего, — спокойно ответил Мин-старший. — Вы вольны заниматься тем, чем угодно. Просто теперь мы не будем вас спонсировать, да и, скорее всего, большая часть клиентов от вас откажется, перейдя к другим Кимам — вашим конкурентам, — добавил он с улыбкой. — Но работу у вас никто не забирает. — Спешу тебя удивить, — встрял Ким-старший, — но мы не родственники. И мы проживём без ваших подачек, протянутых кровавыми руками. — Дело не в подачках, Джину, дело в том, что никто не кусает кормящую руку. А вы и укусить смогли, и пререкаться из-за этого.       Мин выглядел слегка злым, как подумалось Юнги тогда, но он не стал что-либо говорить или спрашивать у папы. Мальчик боялся навлечь гнев отца на себя. Ведь вспоминая то, как были близки эти два мужчины, он всё ещё не мог поверить, что теперь они смотрят друг на друга с такой ненавистью. Юнги помнил слова матери, прокручивал всё время, но не мог избавиться от этих приятных воспоминаний из его детства, связанных с друзьями из семьи Ким. Пока мальчик наблюдал за отцом, его позвал Джин, отвлекая от мыслей. — Юнги, — тихо шепнул он, — снова меня игнорируешь, да?       Ким-старший сразу зашипел, говоря мальчику помолчать, а Мин Сану лишь взглянул на сына, ожидая его реакции. — Пап, я устал, — произнёс Юнги, зевая, — давай пойдём домой? Мне больше не хочется здесь находиться.       Отец сразу улыбнулся, оставаясь довольным своим сыном. Юнги же заметил почти плачущий вид Джина. Того, кажется, задело то, что Юнги больше не хочет с ним общаться. Пока Джин старался спрятать свои слёзы, Тэхён глупо улыбался, смотря на Юнги. Он ничего не говорил всё это время, лишь следя за всем происходящим так же, как и сам Мин.       Скорее всего, именно после этого в Джине зародилась гниющая обида и злость на Юнги. Парень прекрасно знал, откуда шли все слухи о нём, когда только попал в Хогвартс. За несколько лет подобных сплетен о нём почти весь Гриффиндор невзлюбил парня, даже не зная его толком. Некоторые говорили, что вся семья Мин — тёмные волшебники, такие же, как и сам Волан-де-Морт. Тем более почти все в этом роду были из Слизерина — факультета, о котором шла плохая слава с древних времён. Юнги же думал, что те, кто говорят, что тёмные волшебники выходят из Слизерина, на самом деле не знакомы с Джином. Маг понимал, что действия мальчика были продиктованы обидой, но и сам Мин не совсем осознавал, что делал, когда стал игнорировать друга. И если у Юнги ещё были мысли, чтобы начать общаться с Кимом снова, то после всех сплетен и издевательств над светловолосым магом эти мысли исчезли.       Всю прошедшую неделю Мин думал об этом, особенно тогда, когда Джин и его компания подкалывали парня, глумясь над ним. Юну от этого, на самом деле, смешно, ведь сколько бы те ни издевались над ним, задеть его не получалось.       В один из дней возвращаясь чуть позже обычного с тренировки, Юнги сталкивается с Марком и Джином. Ребята громко смеются, пока не видят слизеринца. На их лицах сразу проступает какая-то идея, отчего Мину становится не по себе. И пусть уже довольно поздно, но во дворе ещё сидят ученики, о чём-то болтая. Юнги думает, что это как-то остановит ребят, но окружающим, кажется, это ещё больше нужно, чем самим гриффиндорцам. — Вот ты остался один, Мин, — кричит Марк, ещё не дойдя до парня. — Ну, теперь-то мы можем научить тебя хорошим манерам.       Юнги не успевает достать палочку, как его руки поднимаются сами по себе от заклинания гриффиндорца. — К сожалению, запретными заклинаниями, как Империо, например, мы не владеем, — произносит Джин, — но вот покажем тебе, как нужно правильно летать, пусть и без метлы, другим способом.       Несколько из студентов смеются, другие же боятся встрять — никто не хочет ругаться с этой компанией. Такое происходило не раз и не два, и если кто пытался помочь, то так же мог получить пару «уроков». И нет, Джин и Марк не были плохими, просто они любили показать себя.       Юнги хоть и понимает окружающих, но люто ненавидит всех, кто вокруг него. Парочка младшекурсников Слизерина смотрят с опаской и жалостью в глазах, которую Юнги хочет затолкать поглубже им же в глотку. Не успевает юноша придумать что-то, как поднимается над землёй и летит ровно в фонтан. Брызги разлетаются повсюду, а холодная вода неприятно обволакивает тело. У Юнги сердце бьётся так, будто он пробежал стометровку за пару секунд, и уж лучше бы это было так, чем полное осознание, что это чувство от боли и обиды. Желание прибить каждого из смеющихся возрастает, даже когда Намджун кричит на Джина, отчитывая того. Гриффиндорцам всё нипочём, им весело от шутки, пока Юнги еле сдерживается, чтобы не заплакать от обиды. Он слишком сильно устал притворяться, что ему наплевать. За эти годы у него броня появилась, но теперь она трескается, и её ничем нельзя скрепить. Юнги ни в чём не виноват, он всё тот же маленький ребёнок, не понимающий, что происходит, как и много лет назад.       Но мгновенное желание отомстить берёт верх тогда, когда кто-то говорит, что заснял всё это, отчего ребята буквально задыхаются от смеха, прося копию отснятого. Юн тянется за палочкой и делает одно движение, произнося заветные слова в голове. Никто не услышит его голос и никто не сможет доказать, что именно сказал маг.       И если же гриффиндорцы не знают запретных заклинаний, то Юнги их знает. По крайней мере одно.       Джин падает на траву, вскрикнув от дикой, полосующей всё тело боли. Проходит всего-то пара секунд, но он всё ещё лежит, пытаясь отдышаться и понять, что произошло, пока все замолкают. Люди смотрят, как Юнги вылезает из воды, наводит пару заклинаний, отчего вся его одежда вмиг сушится, собирает учебники и уходит. Никто не думает засмеяться. Никто не смеет посмотреть на него с жалостью и грустью. У любого из них страх селится в глазах вместе с пониманием: если кого и стоит бояться, то точно не компанию старосты Гриффиндора.       Ситуация не сразу забывается, но главное, что все больше акцентируют внимание не на действиях гриффиндорцев, а не том, что произошло чуть позже. Юнги нравится испуг некоторых студентов, когда те, не поднимая головы, стараются пробежать мимо мага. Ему радостно, что отснятые кадры никто никому не присылает и что его действие возымело успех, несмотря на злые лица Марка и Джина. Те хоть и бесятся, но к Мину не лезут, считая, что урок им был усвоен.       Юнги не сразу замечает, что прошло уже целых семь дней, и это значит, что экзамены совсем скоро, а он так и не встретился с Тэхёном. Тот ходит чуть ли не под ручку с замученным Намджуном и весело машет Юнги каждый раз, как только видит парня. Поговорить с ним как-то не удаётся из-за большой нагрузки, связанной с учёбой и квиддичем, поэтому парень всё откладывает их занятия, в то время как Чимин серьёзно взялся за подготовку Юнги, гоняя того каждый день по полю. В отличие от капитана команды маг не имел такой же хорошей физической подготовки, отчего быстро уставал, но не сдавался. Теперь игра была ему важна.       Метла, посланная ему отцом с письмом вместе, пришла через несколько дней. Мин-старший был безумно рад, что его сын сошёл со скамьи запасных и стал полноправным игроком. В то же время мать слегка беспокоилась за мальчика, говоря, что тот сильно себя перегружает. Она была также рада, но просила быть осторожным. К её письму прилагались различные вкусности из дома, которые Юн разделил с Чимином тем же вечером.       Юнги возвращается после очередной тренировки слишком усталым, чтобы даже нормально идти. Весь вечер он привыкал к новой метле, а после нагрузил себя физическими упражнениями. В отличие от многих слизеринцев Юнги не очень любит подобные занятия, предпочитая более спокойные и размеренные дела, не связанные с бегом, прыжками и отжиманиями. Но он отстаёт больше всех из команды, и поэтому маг сильно боится, что из-за него ребята потерпят поражение. Он бы мог попросить Намджуна помочь, но это кажется ему странным. А Чимин выглядит и так слишком загруженным, чтобы привлекать его к дополнительной работе.       По дороге Юнги сталкивается с командой Гриффиндора, отмечая, что Марк и Чонгук там же. Хоть тренер и запретила им что-либо делать на поле, следить за игрой они могли. Поэтому Юнги прячет все свои противоречия и желания подколоть гриффиндорцев поглубже, стараясь не выплеснуть яд на ребят. Но, как ни странно, сами гриффиндорцы не спешат делать то же самое. Проходя мимо, Джин задевает плечом Юнги и тихо смеётся с другими ребятами. — Ах, — тянет Юнги, — самый храбрый факультет, а делает всё исподтишка. — Да без проблем, — отвечает Джин, — разберёмся тут, Юнги? — Стоп, — тут же останавливает его Чонгук, — мы это уже всё обсудили. Что было, то прошло. — Радует, что хотя бы у вашего капитана голова на месте, — произносит Юн с усмешкой и вдруг замечает за спинами парней невысокую девушку. Он сразу узнаёт слегка неряшливый вид и выкрашенные в рыжий волосы. Та прячется за спиной Джина, стараясь не смотреть в сторону Юнги. — Розэ, какой приятный сюрприз. Как рука?       У Мина улыбка на все тридцать два и оскал как у хищника, отчего девушка, чуть ли не пискнув, отступает назад. Джин смотрит на парня недовольно, но сдерживает себя. По нему видно, как борются несколько чувств сразу, и сам Юн уверен: будь они одни, ему бы не поздоровилось. — С ней всё хорошо, — отвечает за девушку Чонгук. — Смотрю, твои синяки тоже прошли. — Синяки не будут мешать мне ловить мяч, а травма руки — да. Но ведь не у меня она была сломана, не так ли?       Юн понимает, что перегибает палку, но злые лица противников — настоящая услада для него, и он наслаждается каждой ненавистной эмоцией в свою сторону. Маг будто нектар собирает из чувств, смотря в сторону гриффиндорцев. И ведь Мин не нарывается — скорее, мстит каждому из них за сплетни, косые взгляды, обидные слова и издевательства. Он стоит так ещё несколько секунд и молча уходит, ставя точку в этой беседе своим насмешливым взглядом. В ответ он слышит, как несколько ребят шипят и порываются что-то сказать, но Чонгук затыкает их, просит перестать и успокоиться.       Мин приходит довольным в общую комнату, где находит Чимина. Тот увлечён книгой о зельях, подаренной его отцом, и даже не замечает друга. — Розэ снова в игре, — говорит Юнги, улыбаясь. — Хм, я слышал, что кости срослись, но одна девочка с младших курсов подслушала, что рука у неё до сих пор болит. Вроде как сначала кости срослись неправильно, и их пришлось ломать, чтобы исправить всё.       Юнги слегка хмурится, представляя, насколько могло быть больно девушке. Он ничуть её не жалеет и до сих пор считает, что она заслужила это. Но одновременно надеется, что урок та усвоила, как и остальная команда. — В общем, с ловцом у них до сих пор проблемы, — добавляет Чимин и смотрит на Юнги. — А где ты был? — Пробовал новую метлу. Не могу никак к ней привыкнуть. — Мог бы и меня позвать, — отвечает Чимин, — я всё равно ничем не занимался. — Ты отдыхал, вообще-то, — говорит Юн и вздыхает. — У тебя нагрузка похуже любого в этой школе будет. Так что не стоит.       Юн встаёт, слегка шатаясь, и направляется в комнату, чтобы взять вещи для душа. Он настолько устал, что помышляет не идти никуда, а просто завалиться спать. Но Чимин говорит, что пойдёт с ним, и Мин плетётся за другом, попутно мечтая о мягкой кровати.       Юнги проснулся чуть раньше обычного, планируя пойти на пробежку. Но все его планы разбиваются об уснувшего на его кровати Чимина, обнимающего своего друга. Они всю ночь проболтали, несмотря на усталость. И из-за мыслей, что Юн проспал всего лишь пару часов, парень отказывается от любых идей о пробежке. Он зевает, как кот, и утыкается носом в волосы друга. Чимин пахнет весенними цветами и снегом. От этого парень почти сразу успокаивается и засыпает, забивая на всё на свете.       К завтраку ребята идут намного позже, чем остальные. Им повезло, что занятия только после обеда, поэтому не спешат. Чимин что-то сонно рассказывает о книге, пока Юнги вспоминает, закрыл ли он за собой дверь в хранилище с мётлами. Мысли его перебивает громкий смех компании Чонгука, идущей навстречу Слизерину. Они обсуждают что-то и веселятся. Джин слегка обнимает Розэ, мило улыбающуюся парню. Юнги вспоминает рассказ Намджуна и сам начинает тихонечко смеяться, шепча Чимину о своих мыслях. — Думаю, от поцелуев Розэ Джин так не стонет, — отвечает сероволосый, и оба парня улыбаются глупой шутке.       Юн сам не совсем понимает, как в его голове возникла странная идея. Девушка должна пройти мимо него, почти в нескольких сантиметрах от парня. Маг смотрит на перебинтованную руку и вспоминает слова друга о том, что она ещё, скорее всего, болит. Мысли продолжает наседать на парня, а демоны шепчут, что лучше оступиться, и Юнги с ними соглашается. Выходка парня не проходит так гладко, как он думал. Ведь вместо того, чтобы случайно коснуться плеча девушки, он со всей силы задевает его, отчего Розэ вскрикивает на весь коридор. — Ты это специально? — рычит Джин, хватая юношу за рубашку.       Юнги хочется сказать, что он случайно и не хотел, чтобы вышло именно так. Ему хотелось только узнать: реальна ли боль у ловца или это лишь слухи. Он бы мог тут же извиниться, сказать, что не думал о таком. Вид едва не плачущей девушки, держащей свою руку, подталкивает на это. Но язык поворачивается как-то сам, и вместо нужных слов выходит проклятое: «А что, если и так?».       Чимин начинает смеяться в голос, пока несколько из ребят достают свои палочки, направляя их на магов. — Надо смотреть, куда идёшь, — обращается он к Розэ и достаёт свою палочку. — Ну, — с ухмылкой произносит Юнги, — давай, Джин, посмотрим, кто будет первым. Я, умеющий произносить заклинания про себя, или ты. Не уверен даже, помнишь ли ты точное заклинание, чтобы атаковать меня или сделать что-нибудь плохое. Да и тем более не думаю, что ты выучишь запретные заклинания.       На лице мага проскальзывает испуг, но палочку тот не опускает. — Вы перегибаете, — отвечает Чонгук. — Разве мы не договорились, что между нами мир? — Я повторю слова Чимина, — говорит Юнги, — она сама виновата. Пусть смотрит, куда идёт. Кажется, она должна была это понять ещё тогда, когда в неё влетел мяч на поле. Глаза существуют не для того, чтобы смотреть на парней, а чтобы в тебя никто не врезался.       Марк шипит от злости, а Джин делает пару шагов назад, когда ребята замечают нескольких учителей. Все тут же прячут палочки и делают вид, что всё хорошо. Юнги подмигивает Розэ и уже хочет уйти, но Джин хватает того за рукав и тихо шипит: — Ты за это поплатишься, придурок.       Юн улыбается тому в лицо, наслаждаясь тем, что гриффиндорец не может ничего ему сделать. — Конечно же поплачусь. А потом ваш ловец сломает ещё одну руку. Случайно, конечно же.       Юнги отталкивает Джина и идёт завтракать. Настроение у него и Чимина замечательное, а это значит, что можно спокойно наслаждаться днём. Ребята решают прогулять уроки и улизнуть в Хогсмид. Они не раз это делали, и если первое время для них это было довольно сложным делом, то теперь стало развлечением. В какой-то момент Юнги кажется, что за ними следят, но перед тем, как залезть в проход, он оглядывается, не найдя никого. С лёгкостью проскользнув в отверстие, они спешат наружу, в темноте ища дорогу. После войны с тёмным магом много что изменилось в Хогсмиде. Часть магазинов закрылась, а на их месте открылись новые. Здания были перестроены, появилось больше людей, из-за этого двух школьников никто не замечал. Слизеринцы предусмотрительно переоделись, чтобы никто не заметил их, гуляющих в форме школы. Так они казались обычными жителями этих мест, как и многие другие.       Ребята, закупив различные сладости, идут посидеть около небольшого леса, обсуждая проделку Юнги. Чимин смеётся над видом Джина, говоря, что не мог отделаться от мысли, как тот стонал из-за поцелуя Намджуна. — Как по мне, идеальная парочка, — говорит он и ржёт. — Ещё и братья к тому же. — Они не совсем братья, — задумчиво произносит Юн. — Скорее, только по линии отца можно считать их родственниками. Но да, я бы не отказался посмотреть на них двоих вместе. Намджун бы сбил эту самоуверенную спесь с Джина.       Они продолжают обсуждать самые различные темы, смеяться над гриффиндорцами и наслаждаться свободой. Идти обратно не хочется, но нужно. Дорога занимает чуть больше времени из-за нескольких учителей, на которых ребята натыкаются. К большой радости, те не замечают слизеринцев, умело прячущих лица и скрывающихся в толпе с другими подростками. Чимин удивляется, что те делают сейчас в Хогсмиде и почему выглядят так, будто кого-то ищут. Но Юнги успокаивает его, говоря, что всё в порядке.       Ребята возвращаются в школу и тут же идут в тренировочный зал, чтобы переодеться в форму. Они прекрасно знают, что если кто-то заметит их, то им не поздоровится. По дороге в общий зал Хогвартса Чимин продолжает шутить над Джином, пока не подходит к столу Слизерина. Парень останавливается и кивает в сторону их обычного места, где они сидят. Там, где чаще всего сидел Юнги, находилось что-то отдалённо похожее на его новую метлу. Огромное количество щепок лежало на столе, напоминая больше гору мусора, чем летающее средство. — Какого хера? — произносит Юнги, осматривая зал. Ему попадается на глаза слегка озабоченный Намджун, услышавший голос друга, и Тэхён, также не понимающий, что происходит. — Не только из-за сломанной руки можно не играть в квиддич, не так ли? — кричит на весь зал Марк.       Юнги озирается и понимает, что в помещении нет ни одного учителя, и это заставляет его нахмуриться. Они пришли раньше всех, значит, никто не услышит разборок факультетов. — Я смотрю, вы настолько боитесь продуть, что к таким слизеринским методам прибегаете? — произносит Чимин, недовольно шипя.       У гриффиндорцев на лицах появляется неприятная гримаса. Слова иголками втыкаются им под кожу, а сравнение больно ранит. Ведь так оно и есть, Гриффиндор показал свою смелость не лучшим образом. Ребята направляются к столу, а за ними следуют несколько слизеринцев вместе с участниками команды. Джонни, зашедший совсем недавно, выглядит злым, сразу поняв, что случилось. — А не боитесь ли вы, что с вашим ловцом ещё что-нибудь может случиться? — говорит он с усмешкой. — Или ещё с кем-нибудь с вашего факультета? — добавляет Юнги. — Вы же не всегда ходите вместе… Ты, к примеру, Марк. — Метлу не починить, — доносится голос Намджуна. Он подходит к ребятам и смотрит на родственника. — Джин, не думаю, что твои родители будут рады такому твоему поведению. — Почему же? — произносит Юнги. — Как по мне, они останутся довольными, что их сын оказался таким же гнилым, как и они. Только вот если мой отец избавился от лишних сучков древа, то Гриффиндору будет сложно убрать старосту. Хотя не думаю, что это нужно. Вы тут уже все прогнили.       Юнги еле успевает выхватить палочку, чтобы отбить первое заклинание, выпущенное против него. Он и не заметил, как Марк достал свою палочку, направляя её на мага. После первого заклинания в парня летит ещё парочка уже от самого Джина, но некоторые из слизеринцев отражают их, отчего Юнги хохочет на весь зал. Но в этот момент в него летит заклинание от девушки — одной из участниц команды Гриффиндора по квиддичу. Юнги почти что падает, отлетев к столу Пуффендуя, но удерживается на ногах — Не смей говорить что-то о моей семье, — кричит Джин, — ни ты, ни кто-либо ещё не имеет права это делать. Моя семья поступила правильно, по совести. Пока твоя семья, Юнги, покрывала истинных предателей. — Да, точно, они покрывали вас от тёмных волшебников, и зря, — произносит Чимин. — Таких грязнокровок, как ты и твои родители, нужно уничтожать.       Все студенты затихают, и даже Юнги смотрит на друга с неким удивлением. Он никогда не слышал этого слова вживую, как и многие присутствующие там. Они все очень удивлены, и только несколько слизеринцев смеются над словами Чимина. Среди них, к удивлению Мина, оказывается Тэхён. За всё это время он ни разу ничего не сказал, даже с учётом того, что речь была и о его семье. Маг не пытался защитить брата, не насылал заклинаний на Юнги. Он просто наблюдал, как делал всегда. — Какого чёрта тут происходит? — Чонгук спешит к ребятам со встревоженным видом. — Сколько раз вам говорить, чтобы вы перестали лезть? — обращается он к Чимину. — Мы? А что мы? — невинным голосом отвечает он. — Это твоя команда сломала метлу нашему ловцу.       Чонгук смотрит в сторону стола Слизерина, замечая метлу, и вздыхает. Он выглядит очень уставшим, отмечает Юнги, и парню даже становится его жалко. — Я думал, мы договорились, — говорит он Джину. — Я думал, мы решили, что на этом хватит, и мы больше не будем их трогать. Вы же сами сказали, что устали от такого? Так почему? — Розэ снова пропустила урок, так как рука заболела слишком сильно, — говорит Марк. — Почему она должна страдать, а эти — ходить с надменным видом, будто всё так и надо? — Это всё неважно, — отвечает Чонгук.       Капитан продолжает что-то говорить, а Юнги подходит к Чимину. Он всё ещё в шоке от сказанных им слов, но не решается сказать что-либо парню. Мин замечает небольшую сумку гриффиндорки, наславшей на него заклинание, и улыбается. Идея приходит сразу, и он, говоря слова в голове, делает пару движений, выпуская из своей палочки змею. Та, кажется, не ядовита, как думает маг. Она медленно выползает из конца палочки и направляется в открытую сумку девушки, пока все глаза и уши направлены на Чонгука. — Джин и Марк купят тебе новую метлу, — заключает он. — Не стоит, — отзывается Юн, — у моего отца хватит денег, чтобы купить мётел хоть на весь Хогвартс.       Он заканчивает предложение и идёт к своему столу, больше не желая что-либо обсуждать. Слизеринцы следуют за ним, пока Чимин улыбается, смотря на гриффиндорцев. — От вашего поступка ничего не изменится, вы лишний раз показали, какие вы слабые. От хвалёной храбрости осталось лишь название. Даже отец Поттера в ваши годы вёл себя достойнее. Хотя, погодите, он был таким же идиотом, способным лишь красоваться и поступать низко.       Юнги не слышит, что говорят они дальше, да и не хочет. Взяв пару булочек со стола и свои вещи, он идёт прочь из зала, думая лишь о спокойной спальне Слизерина, где он смог бы почитать. Парень почти выходит из комнаты, как слышит голос Чонгука. Тот пытается остановить Юнги и что-то ему сказать, пока парень, уставившись в одну из книг по зельеварению, уплетает булочку и продолжает игнорировать Гука. Того это совершенно не устраивает, и он выхватывает учебник из рук парня. — Давай поговорим. Нужно это всё решить. — Кому нужно? Мне — нет. С этого момента вашему факультету не поздоровится, Чонгук. И вы в этом сами виноваты, в особенности ваш староста. Каждый из вас мог поступить правильно, так же, как это делали все учащиеся до вас. Но вы решили, что любование собой и ваша собственная самооценка, задетая по вашей же вине, важнее. Пожинайте свои плоды.       Юнги забирает учебник у Чонгука из рук и проходит мимо парня. Ему больше нечего сказать, так как любой разговор кажется бесполезным. Юн приходит в общую комнату, где его встречает грустная Дженни. Та говорит что-то о метле, но маг её не слушает. И не то чтобы ему сильно обидно и неприятно, скорее, он не может придумать, как лучше отомстить обидчикам. Любой план сейчас ему кажется неинтересным и скучным в сравнении с тем, как поступили эти ребята. Гриффиндор смог обойти своей хитростью Слизерин, и это тянет на хорошую шутку, если бы в реальности это было не так.       Скоро к Юнги заходит уставший Чимин. Он принёс ещё еды парню, от которой тот сразу отказывается. Они продолжают обсуждать всю ситуацию, вышедшую из-под контроля, когда к ним в спальню заходит невысокий мужчина. Маги сразу узнают в нём декана и слегка удивляются. Пожилой человек выглядит недовольно и просит тех пойти с ним. Мужчина идёт очень быстро, что-то шипя себе под нос, пока ребята следуют за ним, не понимая, в чём дело. Чимин поглядывает на Юнги, но тот старается выглядеть спокойно, чтобы не выдать каких-либо секретов своим видом. — Вы знаете, зачем я вас искал? — спрашивает мужчина, как только закрывает дверь. — Мне доложили, что вы сегодня прогуляли занятия. — Я себя плохо чувствовал, профессор, — тут же отвечает Юнги. — Мы с Чимином всё время посвящали тренировкам и переутомились. — Отчего вы тогда не остались в своих комнатах? — Решили, что свежий воздух будет лучше. — Чимин совершенно не врёт, и Юнги этому улыбается. — Мне доложили, что вы пошли в Хогсмид, — мужчина вздыхает и потирает переносицу. — Я понимаю, что это бред, и, конечно же, этому я не поверил. Но не стоит пропускать уроки, господа.       Чимин сидит смирно, делая вид, что ничуть не удивлён — так же, как и Юнги — новостям о том, что кто-то их сдал. Ребята сразу понимают, кто мог за ними проследить, но молчат. — Глупости, — со смехом говорит Юнги. — Как бы мы туда попали? — Вот и я так сказал. Но всё же вас стоит наказать за прогулы. Снимаю двадцать очков со Слизерина, — говорит спокойным тоном мужчина. — Уверен, вы быстро наберёте их обратно. Особенно если победите в матче. Раз вы так усиленно занимаетесь, вам это не составит труда.       Юнги и Чимин кивают, радуясь, что всё прошло не так плохо. Они стараются принять вид мучеников, которые ни при чём, когда декан их спрашивает о том, что они делали. Маги понимают, что даже если профессор знает правду, он их ни в коем случае не выдаст. Ему не выгодно подставлять своих учеников, поэтому он лишь просит их быть осторожными, чем бы те ни занимались. — Не думаю, что это кто-то из Гриффиндора, — заключает Юнги, когда ребята идут обратно в свои комнаты. — Кто угодно, но не они. — Знаешь, в последнее время они ведут себя просто погано. От их прекрасного, славного и храброго факультета остались лишь история и название. Эти гриффиндорцы слишком загордились, и нужно поставить их на место. Я объявил им войну.       Юнги довольно усмехается, предвкушая интересное развитие событий. Ему приятно, что друг на его стороне и что даже многие слизеринцы их поддержали. Вернувшись обратно, Чимин идёт беседовать с ребятами о том, что они собираются делать. Издевательства, как говорит сероволосый, должны подаваться со вкусом, а не с гнилым привкусом, как у Гриффиндора. Юнги с ним согласен, но говорит, что слишком устал для обсуждения чего-либо. Он садится вновь за книгу, открывая её, и обнаруживает записку. Маг не понимает, как та туда попала, но интерес его захлёстывает, и он открывает небольшой пергамент. «Восьмой этаж, одиннадцать вечера», — гласит записка, отчего Юнги хмурится. До нужного времени ещё несколько часов, и он не уверен, что стоит вообще идти. Листочек выглядит довольно помятым, а почерк — корявым. Юнги думает, нужно ли вообще выходить куда-либо, тем более когда все сидят в общем зале.       Оставшиеся часы он пытается отвлечь себя книгами и подобной чепухой. Он думает, что может столкнуться с кем-то из гриффиндорцев, и от этого становится слегка страшно. Он всё ещё помнит злой взгляд Джина и представляет, что маг может с ним сделать. Чимин приходит скоро и сразу заваливается спать на кровать Юнги, к чему старший уже привык. Он сидит с ним ещё немного, убеждаясь, что парень уснул, а затем идёт наружу. В общей комнате всё так же шумно, отчего ребята не замечают Юна. Они обговаривают, что можно сделать на матче с Гриффиндором, и от этих идей маг слегка усмехается.       Юнги сначала идёт до кухни, забирая несколько булочек у эльфов. Те привыкли видеть мага в позднее время, так как он часто захаживал к ним за едой. После этого, напустив на себя невидимые заклинания, Юн спокойно идёт по этажам на самый верх. По дороге ему встречаются несколько призраков, но они не замечают юношу, что заставляет его спокойно выдохнуть. Мин должен остаться незамеченным, пока не дойдёт до нужного места. Он проходит по восьмому этажу несколько раз, убеждаясь, что никого вокруг нет, когда появляется небольшая дверь. Юн спешит зайти туда, но невидимость не снимает, считая, что так безопаснее.       В Выручай-комнате почти ничего не изменилось за то время, что Юнги туда приходил. Он оглядывает её всю и лишь после снимает с себя чары, смотря на темноволосого мага, сидящего на софе. — Привет, — произносит парень и глупо улыбается, смотря на Юнги.