Прошлое всегда рядом

Всё произошло быстро. Резкий и неожиданно сильный толчок в бок опрокинул Фёрсдея на колени. Шляпа слетела с головы и упала куда-то в сторону, моментально испачкавшись в песке и земляной пыли. От громких хлопков, раздавшихся очень близко, зазвенело в ушах. На долю секунды на Фёрсдея нахлынули воспоминания давно минувших дней, что когда-то он уже был в подобной заварушке. И чудом остался в живых… — НАЗАД, ФРЕД, НАЗАД! Даже крик с трудом пробивался через глухоту от полученной контузии. Фёрсдей всматривался на перепачканное грязью лицо Стивена, пытаясь прочесть по губам и мимике друга, но зрение подводило его. Отняв руки от ушей, Фёрсдей с удивлением обнаружил на своих пальцах капли крови. Это настолько его поразило, что он так бы и остался стоять, не замечая, как вокруг встаёт дыбом земля от попадания снарядов. Кто-то схватил его сзади, дёрнул и потащил. Ноги совсем не слушались. Фред пытался отталкиваться от вязкой и мягкой земли, но получалось это как-то совсем вяло. Язык онемел, перед глазами заплясали огоньки. Фёрсдей, никогда не сталкивавшийся с подобным, где-то в глубине души сильно испугался, но и сам страх не смог пробудить его к жизни. Стивен развернул его аккуратно, но быстро, утянув за собой вниз, в окоп, словно это был не его сослуживец, а мешок картошки, в котором по какой-то нелепой случайности оказался и фарфоровый сервиз. Похлопал по щекам. Что-то прокричал. В этот же момент его самого откинуло назад, на другую сторону окопа, и Фреду осталось только наблюдать, как чернеет от крови рубашка Стивена. Что было дальше, он не помнил. — Морс... — Фёрсдей тихо позвал сержанта. Странно, ему казалось, что тот всё время был рядом. Если только не... Здесь не окоп, да и место не совсем открытое. Но сектор обстрела выбран удачно, весь проход как на ладони. Конечно, если бы было время во всём разобраться, то они бы не отправились сюда, прямиком в ловушку. Сейчас Фёрсдея спасали бетонные плиты, как щиты, стоявшие по бокам от проёма до проёма. Он посмотрел слева. Морса не было, но впереди из стороны в сторону раскачивалась висевшая высоко на тонком проводе лампочка. Фёрсдей посмотрел справа. Морса и здесь не было, но зато сидел Стрейндж, начинявший опустевшую обойму патронами. Всё это время с определённой периодичностью стрелок давал очередь, аккурат над головами полицейских. Кто бы там ни был, держал оборону он профессионально. — Морс где? — спросил Фёрсдей. Стрейндж кивком головы показал направление. Впереди. Теперь стало всё понятно. В моменты затишья выглядывать опасно. Ведь противник только и выжидает, пока ты, воспользовавшись тишиной, решишь проверить и оценить обстановку. Сколько ребят погибало от своей глупости под точными выстрелами снайпера. И сколько раз Фред это видел... Он выглянул всего лишь на секунду. Но этого снайперу хватило, чтобы превратить парня в мертвеца одним точным выстрелом в глаз. Как это странно. Ещё минуту назад они разговаривали по душам, раскуривая одну сигарету на пятерых, даже не стряхивая с плеч и касок комья земли. Когда утихли миномёты и автоматные очереди, тишина показалась давящей, напряжённой и опасной. Засуетился самый молодой, неопытный юнец из местных, которого только-только с призывного пункта отправили на фронт. Никто не успел оттащить его в тот момент, когда он решил выглянуть. Выстрел…и парень упал на землю, окропив перед этим кровью и частичками мозгов своих товарищей. Они потом так и ринулись в бой, времени смыть с себя всё это месиво не оставалось. Сейчас же Фред и сам едва справлялся со жгучим желанием выглянуть и узнать, что с Морсом. Если он жив, то, скорее всего, успел отползти от линии огня. А если без сознания? В любой момент тот мог превратиться в кровяной мешок с костями, начинённый пулями, как поросёнок яблоками. Нужно было его вытаскивать, и как можно скорее. Фёрсдей дал знак Стрейнджу «прикрой меня» и под очередь выстрелов из табельного оружия выглянул наружу. Вот он, Морс, лежит на боку, не шевелясь. По одной только спине тяжело понять в сознании он или нет, жив ли вообще и куда попала пуля. Но там, где он лежит, совсем рядом бетонная колонна, такое близкое спасение. Если бы Морс мог, то он сам бы дополз до неё. Видимо, дела действительно плохи. — Как только дам знак, — сказал Фёрсдей, — открываешь огонь. Патроны ещё остались? — Немного, — признался Стрейндж. — Огненную стену бы сюда, или дымовую завесу... Если бы всё было так просто! Фред прицелился и выстрелил в раскачивающуюся лампочку. В разные стороны брызнули осколки стекла. Так, минус тени и подсветки местности. Всё, пистолет уже не пригодится, а, значит, Стрейнджу будет из чего стрелять. Ползая на коленях, стирая брюки в дыры (Уин поймёт, Уин простит...), Фёрсдей дошёл до конца бетонного щита и выглянул наружу. Сколько хватит стрелку времени, чтобы перестроиться? Три минуты? Пять? Что тот выберет: вновь ударить очередью из автомата или планомерно и спокойно выслеживать свою цель через оптический прицел? Единственная радость: солнце на их стороне, и всё больше заходит за дом, а это значит, что скоро сектор превратится в тёмное пятно. Вести прицельный огонь стрелку будет сложно. Но всё-таки главное — это вытащить Морса, остальное приложится. Там можно будет послать Стрейнджа вызвать подмогу и скорую. Ещё никогда Фёрсдей так резко не прыгал с места с перекатом в сторону бетонной колонны с такого расстояния. Да, разумеется, в молодые годы он часто проделывал подобные трюки, но это было словно из другой жизни. Сейчас на нём была куча вещей, да и физическое состояние оставляло желать лучшего. Время тихо, но настойчиво, напоминало о себе. — Морс... Морс! — громким шёпотом позвал сержанта Фред. Тот молчал и совсем не шевелился, застыв в одной позе. — Индевор!... Выстрел. Но далековато, стрелок метил на прежнее место «дислокации». Значит, время и шанс спасти Морса ещё есть. Всего лишь один рывок, и только бы хватило сил быстро оттащить под колонну, а дальше будь что будет. Фёрсдей поставил себе условие, что сделает это на счёт "три". От волнения поднялось давление, и стало трудно дышать, в висках отбивал ритм пульс. Инспектор несколько раз глубоко вздохнул и выдохнул. Всё получится, всё обязательно получится. "Три" Он сделал ещё один рывок, из неудобного положения, стоя на коленях и заваливаясь от тяжести ноши. Стрелок успел его заметить, но поспешно произведённый выстрел не причинил ни Фёрсдею, и Морсу вреда. Однако нужно было не только вытащить сержанта из-под обстрела, но ещё и развернуть так, чтобы колонна защищала его, особенно ноги. Это стоило Фреду неимоверных усилий. Сжав зубы и прикусив нижнюю губу до крови, чтобы не издать ни звука от боли, которой отозвались мышцы на попытку спасения, инспектор перекатами смог развернуть Морса прямо под защитную сторону. Подтащив сержанта к себе, Фёрсдей уже знал, что сейчас настанет момент истины, и всё же надеялся на лучшее. Но изо рта Морса хлынул поток тёмной, будто смешанной с кофе, крови и... — Оставь его. Он уже нежилец. Кожа раненого бойца была даже не красной, а фиолетовой. Особенно отчётливо она была видна на голове, где набухшие вены отчётливо выступали тёмно-синими линиями. Из-за большого внутричерепного давления лопнула сосудистая сетка на белках глаз, отчего лицо приобрело поистине демонический вид. Капрал был прав, парень действительно был нежилец. Тот и сам это понимал. Трясясь и задыхаясь, он судорожно сжимал пальцами запястье Фреда, как будто это было единственное, что связывало его с жизнью. Так крепко, что потом долго не сходили синяки. Парень пытался что-то сказать. Может, передать последние слова родным...матери или любимой женщине. Но изо рта хлынула кровь, и через пару секунд он затих. Фёрсдей встряхнул головой, не веря, что это происходит именно с ним. И оказался прав. Это было всего лишь видение, обман зрения или игра мозга, который то и дело вытаскивал из памяти то, о чём давно хотелось бы забыть. Кровь была, да. Но текла она тонкой струйкой в уголках рта. Одной рукой придерживая Морса, Фёрсдей второй начал искать пульс сначала на запястье, а потом и шее. Жив. Это хорошо. Инспектор беспокойно осмотрел тело в поисках раны, и нашёл не одну, а целых три. Сержант закашлялся. — Морс?.. В ответ уголки губ чуть дёрнулись вверх. Весь рот был полон крови, и это плохо. Нужно было срочно госпитализировать Морса, но прямо сейчас этого никак нельзя было сделать... Фёрсдей даже не заметил, что в суматохе со спасением, выстрелы стали вестись чуть реже, без автоматной очереди. — Сэр... Я вызвал подмогу, сэр! Стрейндж молодец, он далеко пойдёт. Воспользовавшись моментом, тот смог выбраться отсюда, а, значит, помощь скоро будет. Теперь главное, чтобы Морс дотянул до неё. Все раны не прикрыть, но подтянув сержанта к себе ещё ближе, Фёрсдей крепко прижал его к себе, чувствуя, как бьётся сердце. Взглянув на лицо Морса, инспектор с удивлением заметил, что тот смотрит на него через полуприкрытые веки. Губы сержанта слабо шевельнулись, словно он пытался что-то сказать, но разобрать было практически невозможно. — Ты только держись, слышишь? — Фёрсдей слышал, как дрожит его голос, но ничего не мог с этим поделать. — Помощь уже в пути... Призраки прошлого окружали его со всех сторон. Они стояли, молча взирая на эту сцену отчаяния, не предупреждая, но и не унижая. Они просто стражи, память о них никогда не уйдёт, сколько бы Фёрсдей не желал от них избавиться. На миг показалось, что среди них стоит и Морс. — Ну же, не смей сдаваться, — попытка ободрения провалилась ещё и не успев начаться, потому что в этот момент Морс, закрыв глаза, опрокинул голову на грудь и обмяк. — Господи, пожалуйста... — прижавшись щекой к кудрявым рыжим волосам сержанта, Фёрсдей крепко зажмурил глаза, и по щекам потекли крупные горькие слёзы. Пять долгих дней. Пять дней, когда любой звонок Фред встречал с внутренним страхом того, что сейчас он поднимет трубку и услышит страшную весть из больницы. Пять дней, которые инспектор заполнял работой, только чтобы не сойти с ума. И всё же страх потери близкого, ставшего ему практически родным, человека был куда сильнее, нежели осознание, что на месте Морса был бы он сам, и, скорее всего, умер. Призраки стояли рядом, Фред ощущал их каждой клеточкой своего тела. Ему оставалось только молиться, чтобы всё обошлось, что бы врачи сделали всё возможное. Он знал, что во время одной из операций случилась остановка сердца, и хотя запустить его удалось, это означало, ко всему прочему, и то, что Морс всё ещё крепко стоял одной ногой в могиле. На шестой день, так и не дождавшись вестей, Фёрсдей сам отправился в больницу, не желая совершать телефонные звонки, чтобы узнать о состоянии его друга. — Пациент И. Морс... — медсестра начала отслеживать фамилию по списку, но Фреду казалось, что делает она нарочито медленно. — Пациент сегодня переведён в общую палату, находится в сознании. Хотите навестить его, инспектор? — с улыбкой медсестра оторвалась от планшета, но никого не увидела за обратной стороной справочного окна. Этот вопрос был явно лишним.