не кино

камера. внимание. мотор! горячие ступни касаются холодного пола, ощущая каждую его неровность и трещинку. веки с трудом разлипаются, стряхивая с ресниц свинец ночных кошмаров, руки нащупывают мятую мокрую простынь, слегка сжимают её и проводят самыми подушечками пальцев по деревянному изголовью кровати. тело прошибает током: то ли от сквозняка, то ли от внезапно обострившейся чувствительности ко всем мелочам. звон в ушах заглушает тихую мелодию будильника, свежий воздух окутывает волной неизвестного страха. какая-то очень важная мысль, пришедшая во сне, в которой, возможно, заключалось великое гениальное осознание смысла жизни, безвозвратно улетает в открытое окно, оставляя после себя лёгкий шлейф разочарования и недосказанности. руки слегка трясутся, голова идет кругом, живот мутит, и нужно срочно принять отрезвляющий душ, пока реальность не успела окончательно смешаться со сном, а утренняя усталость не приковала обратно к постели. каждое пробуждение – наказание, не хватает только тревожной музычки и всплывающих титров как в начале фильма. твоя жизнь не кино, но только так ты её способен воспринимать. этот день застрял старой песней на бабушкином проигрывателе, плёнка размытых воспоминаний крутится, отсчитывая секунды прошедшего настоящего. струи воды, стекающие с предплечий по запястьям и со звоном падающие с кончиков пальцев, клубы пара, заполняющие тесную душевую кабинку, тяжёлое дыхание, подрагивающие ресницы с аккуратными капельками на них – образы разрывают твою голову с громким металлическим скрежетом, чёрно-белыми картинками проплывая в затуманенном сознании. шорох одежды, перепачканные джинсы, мятые уголки тетради. звук застёгивающейся молнии, гладкий дисплей телефона, сломанные наушники, звон ключей, холодная ручка входной двери. хочется прощупать каждую вещь, рассмотреть самую маленькую деталь, нездоровое восхищение незначительными мелочами накрывает внезапной волной, колени подкашиваются, слёзы собираются в уголках глаз, на улицу нельзя выходить ни в коем случае, иначе мозг окончательно расплавится от переизбытка ощущений. мир – страшный и агрессивный, ты лишь маленькая мошка в огромной кастрюле супа, и тебя точно скоро выкинет услужливый официант, пока не перестанешь кидаться тупыми метафорами. не забывай дышать. ты встречаешь своего личного ангела ранним утром, когда солнце не до конца успело выбраться на свободу, в тяжёлом полумраке, среди спешащих матерящихся школьников с синяками цвета сирени под глазами, на грязной лестнице, с которой эпично упал, разбив нос, в третьем классе, среди шума и месива разночастотных голосов, в маленьком личном аду. всё как в старых добрых фильмах: трёхсекундный зрительный контакт, лёгкая улыбка, смущённый взгляд из-под опущенных ресниц, не хватает только киношного слоумо, звона колокольчиков, церковного хора и нимба над головой, чтобы окончательно сойти с ума. этот кадр навсегда запечатлён в твоем излишне чувствительном сознании, каждая веснушка выгравирована на черепной коробке, и теперь в любой глади прозрачной воды ты точно будешь видеть чужое отражение. в зрачках, так мило сливающихся с карими глазами, ты цепляешься за проблеск понимания, какой-то непонятной связи, которая, как ты уверен, очевидна вам обоим. всё до безумия абсурдно, по-детски нелепо, но это хрупкое внезапно нахлынувшее вдохновение кажется началом чего-то нового и прекрасного, и не дай бог ты это упустишь. бабушкин проигрыватель останавливается, звонок разрушает идиллию момента, слышен только треск зажёванной плёнки с жалкими воспоминаниями о прошедшей жизни «до». только не забывай дышать. подобраться к эдди оказалось более трудной задачей, чем казалось до этого. начиная от вежливо предложенной шоколадки в мужском туалете (самое место, ричи, именно) и скромного знакомства, маленькими аккуратными шажками в мягких бесшумных тапочках ты продвигаешься к завоеванию доверия: не пялиться слишком откровенно, не перебарщивать с тактильным контактом, уважать чужое личное пространство, шутить аккуратно и не говорить слишком много. тебе будто страшно его спугнуть: неверное слово, и он убежит, разбив вдребезги ту невидимую связь. это нормально, наверное, полгода таскаться не слишком навязчивым хвостиком за человеком. хочется просто психануть и выкрикнуть: «хей, мы тут вообще-то созданы друг для друга, почему ты это всё ещё не видишь, болван?!», но приходится крепко держать своё рвущееся наружу нетерпение, продолжая череду неловких разговоров на отвлечённые, не слишком личные темы, со святой верой в то, что это вскоре окупится. если бы ты снимал фильм, то точно бы о нём. каждое его движение отпечатывается посекундной раскадровкой, чёрно-белыми заплатками намертво вшиваясь в каждую мысль. заняв своё законное место под сердцем, эдди комфортно развалился на предоставленном кровавом диванчике и, кажется, уснул, явно не собираясь выбираться оттуда. наверное, придётся сменить тактику, иначе окончательно упустишь момент. ты просто останавливаешь его в заполненном школьниками коридоре и засасываешь, слишком мокро и некрасиво, неуклюже, чересчур показушно, совершенно не задумываясь о последствиях. громкое улюлюкание, звон пощёчины, хлопок двери уборной, холодная стена и аккуратный, совсем не уверенный поцелуй. отдельные образы смешались в вязкую кашу, утопая в безумии происходящего. - ну можно же было не при всех, еблан. снято!