Половина меня

Сегодня у Такеши день рождения. Если точнее, шестнадцатый. И первый, который он решил встречать в одиночестве. У него была парочка приятелей, такое же хулиганье, они вместе прогуливали уроки и задирали окрестную шпану. С этими ребятами бывало, конечно, весело, но праздновать с ними не хотелось. А угощать за свой счет тем более. После занятий Такеши собирался закупиться пивом и зависнуть на крыше недостроенного дома — уродливой серой коробки с зияющими провалами окон, торчащей на берегу зарастающего ряской пруда. Он вышел из школы, намереваясь привести свой план в действие, но у самых ворот путь ему преградил парень в медицинской маске, скрывавшей половину его лица. — Привет, Такеши, — радостно поздоровался тот, словно они старые приятели, вот только Такеши, кажется, раньше его не встречал. — Отвали. Он сделал шаг в сторону, чтобы обойти преграду, но тут настырный незнакомец стянул маску, и Такеши сразу забыл, что куда-то собирался. Перед ним стояло его зеркальное отражение. Двойник продемонстрировал почти точную копию его собственной улыбки. — Я Манабу, и я, как оказалось, твой брат. Первой мыслью было то, что это приятели где-то откопали похожего на него самого пацана и устроили этот спектакль. — Чего? — Того! Близнец, как ты, наверное, заметил. — Манабу для пущей наглядности указал большими пальцами на свое лицо. — Это что, прикол какой-то? — нахмурился Такеши. — Если бы! Оказалось, что наши предки развелись, когда нам было по три года. Ты с мамой остался, а меня отец увез в другой город. Сам узнал только пару дней назад — батя хорошо поддал и проговорился случайно. Такеши не верил глазам и ушам. Больше всего это напоминало заезженный сюжет мыльной оперы: только там, наверное, братья встречаются спустя несколько лет и узнают друг друга по родимому пятну на заднице. Правда, в этом случае родинки сличать точно не надо. Манабу разве что ростом чуть повыше, а внешне они почти как две капли воды. Если бы не разные прически, их запросто можно было бы перепутать. — Вот смотри, если не веришь. Манабу сунул руку в карман штанов и, вытащив оттуда помятое фото, передал его Такеши. Тот сразу узнал на снимке маму. Она очень красивая, в легком летнем платье сидит на скамейке. Рядом с ней, видимо, их отец, от которого братья унаследовали кудрявые волосы и примечательную форму ушей. А на коленях у обоих родителей — близнецы в одинаковой одежке. Только у одного была ссадина на ноге. — Вот это ты, — Манабу показал на мальчика, которого держал их папа. — А у мамы я. Где-то в глубине памяти шевельнулись давно позабытые воспоминания. Вернее, их бледная тень, но этого хватило, чтобы поверить в то, что происходящее не дурацкая шутка, а реальность. Кажется, в этот день они ходили в парк, Такеши споткнулся, упал и расшиб коленку. А ревели оба: один от боли, второй за компанию. — Охренеть можно! — озвучил пришедшую в голову мысль Такеши. — А почему они ничего не рассказывали? Манабу пожал плечами. — Разругались и видеть друг друга не хотели. Отец сказал, что ни он, ни мама в одиночку двоих не подняли бы. Сдать в детский дом не решились, потому и поделили. А чего бы нет, раз получилось два одинаковых ребенка. — Зато теперь ясно, почему сестры утверждали, что я, когда был маленький, пытался разговаривать с зеркалом. — Я тоже так делал! — рассмеялся Манабу. — А еще, — неожиданно для себя самого продолжил Такеши, — до меня дошло, что все это время было не так. До этого дня я не понимал, а теперь... Он запнулся, подбирая верные слова, опасаясь, что Манабу подумает, что у брата не все дома. — В общем, раньше словно я был и не я вовсе, а только лишь... — Половина? — вдруг закончил за него Манабу. — Точно! — сначала обрадовался Такеши, а затем помрачнел. — И почему мы встретились только сейчас? — Главное, что это все-таки случилось, — хмыкнул Манабу. — Спасибо бате, который любит промочить горло по выходным. — Кстати, об этом, — вспомнил Такеши. — Надо отметить! Такой повод! И даже целых два! — Верно говоришь! — подхватил Манабу и раскинул руки в стороны. — С днем рождения, братишка! Такеши стиснул брата в объятиях, крепко зажмурившись, чтобы не разреветься. Он очень любил свою семью, но ни к кому и никогда не испытывал таких чувств. В душе словно затянулась огромная прореха. Говорят же, что у близнецов одна душа на двоих. Похоже, не врут. — И тебя тоже, братишка. — Ладно, хорош, — Манабу похлопал его по плечу и на секунду отвернулся, а Такеши сделал вид, что не заметил, как тот потер глаза и шмыгнул носом. — Где тут у вас бухло можно купить? Через час они поднялись на крышу недостроенного дома с пакетами, под завязку набитыми пивом и разнообразной закуской, долго сидели там, делясь всем, что произошло в жизни. Кое-что, конечно, различалось. Например, их отец так больше и не женился, а мама вышла замуж примерно через год после развода. А в остальном все так же: одинаковые проблемы дома и в школе, тупые одноклассники, как сбежать с уроков в кино, почему девчонки как с другой планеты. Незаметно подступил вечер. Солнце медленно опускалось за горизонт, раскрашивая уходящий день ярко-оранжевыми мазками. На темнеющем небе несмело поблескивали бисеринки звезд. И по идее надо было уже двигаться домой, но уходить не хотелось. Кроме того, в пакете оставалось еще полно пива, а завтра долгожданный выходной. — Слушай, а ты где ночевать-то будешь? Надо было дома сказать, что ты приехал, — вдруг сообразил Такеши. — Не парься, — Манабу, задрав голову, вылил остатки пива в рот. — У нашей бабушки дом тут есть. Халупа страшная, конечно, отец его так и не смог никому продать. Ключи у меня, там и буду жить. И ты перебирайся тоже. — Ага, чтобы явился какой-нибудь хмырь по делам несовершеннолетних и отправил нас обратно к родителям? — Ну, отец не против, — Манабу пожал плечами. — Похоже, ему стыдно за вранье. Обещал даже маме позвонить и помириться уже. Сказал, что помогать будет, но только если я дальше учиться стану. Такеши вообразил себе перспективы, и голова закружилась от ощущения пусть даже гипотетической свободы. Никакого постоянного контроля, бесконечной девчачьей болтовни, и курить можно будет прямо на кухне, и пить вот так пиво вечерами. Организовать в доме настоящую мужскую берлогу. Но это все мечты, конечно, — мама с отчимом вряд ли позволят переехать, но даже просто забегать в гости или оставаться на выходные уже неплохо. — Вот только есть проблема, — Манабу пошарил в карманах в поисках зажигалки, закурил и, подцепив ногтем ключ, открыл новую банку. — Какая? — С моими оценками меня в твою школу точно не возьмут. Учиться вместе, конечно, не обязательно, но... После такого неожиданного воссоединения Такеши хотелось проводить с братом как можно больше времени. Им надо наверстать упущенное. Даже из их недолгого разговора он узнал о Манабу многое, но все равно этого было недостаточно. Какую музыку он слушает? Какие фильмы смотрит? Какие девчонки ему нравятся? И еще тысяча подобных вопросов. — Нет, обязательно. Надо просто найти другую. Все равно мне в моей школе уже не очень рады. — усмехнулся Такеши, и ему тут же пришла в голову блестящая идея. — А ты подраться любишь? — Еще бы! — с энтузиазмом подтвердил Манабу. — А что? — Знаю я одно место. Там учатся все беспредельщики города. Их называют вороньем, и говорят, что круче них никого нет. — Ха! Пусть выстраиваются в очередь, посмотрим, кто кому перья повыдергивает! Так, брат? — Точно, брат! Скоро ему предстоит непростой разговор. Родителям точно не понравится выбор учебного заведения, у Судзурана была та еще репутация. Но теперь ему — им! — уже шестнадцать, и пришло время быть самостоятельными. Принимать решения, даже если они будут непростыми, но делать они это будут вместе. И теперь уже всегда.