***
Он обнаружил строчки на ноге, пока мылся в душе. Читать что-то вверх ногами было проблематично, поэтому Паша сфоткал ее на фронтальную камеру. И мое сердце бьется, и по венам течет кровь Я настоящий, детка, да, я чувствую любовь То, что его соулмейт оказался русским рэпером, Паша понял сразу. И улыбнулся, почему-то. Ну он хотя бы есть. Захотелось тут же отослать кому-нибудь и похвастаться, но парень вспомнил про правило, которое гласило «не показывай никому строчку, пока не найдешь того самого, иначе связь может разорваться». Паша закончил утренние дела и поехал по дневным делам, они сегодня с Арсеном должны были записывать новый трек для предстоящего альбома.***
— Паш, я сегодня еще текст написал, в дополнение к тому тексту, что ты прислал, позырь, — в перерыве Арсен пропихнул Паше телефон, — Ща приду, ты пока зацени. Я там еще припев придумал! — донеслось уже откуда-то из коридора студии. Глазами рэпер забегал по тексту, отмечая про себя, что очень даже неплохо. Его взгляд зацепился за две строчки. За те самые две строчки на, которые утром он обнаружил на своей ноге. — Ну как тебе? — Арсен вернулся с двумя стаканчиками кофе. Один из них он протянул Паше. — Сам написал? — он вернул телефон, глупо улыбаясь. — Ага. Ну так нравится? — парень отхлебнул кофе и убрал телефон в карман. — Я бы разве что чуть-чуть поправил, а так вообще заебись. Тут как-то душно, не мог бы ты окно приоткрыть? Арсен лишь пожал плечами и подошел к окну, пока Паша на диване хлебнул кофе и попытался подавить в себе то тупое чувство, которое лезло из него. Он одновременно хотел ржать, плакать, обнимать весь мир, а особенно друга, который так внезапно оказался его соулмейтом. Жаль, что вот он узнает об этом только через два с половиной года. — Арсен, — он отметил то, что голос внезапно захрипел, — Ты охуенный. — Спасибо, — парень улыбнулся. — Чего это ты вдруг? — Не знаю, ты просто охуенный. Помни об этом, — Паша допил свой кофе и поставил стаканчик на столик. — Погнали дальше записываться.***
Прошло долгое время. За это время Паша с Арсеном успели записать второй альбом, кучу совместок, откатать тур, распустить Закат, записать кучу сольников. Менялась их жизнь, менялось их творчество, но неизменным оставалось одно — парни были соулмейтами. Паша носил эту мысль где-то под сердцем, постоянно ловя себя на мысли о том, что и правда, за пару лет влюбился в Арсена. Потому что связи между ними пока не было, значит, это было обычное, людское чувство. Сам же Арсен пока ни о чем не догадывался, ведь Паша старательно скрывал ту надпись в туре, нося только длинные штаны, а в повседневное время строчка была спрятана под джинсами. Разве что мог заметить пару влюбленных взглядов в свой адрес, но внимания не обратить. Ну, по мнению Паши он ни о чем не догадывался. О своем соулмейте он особо не задумывался, полностью отдавая себя творчеству. Ему близилось двадцатилетие, тот возраст, когда появляется строчка. Арсен вообще забыл про него из-за того, что последние недели перед выпуском альбома выпадали как раз на его день рождения. Это те самые недели, когда ты почти не спишь, в панике что-то переделываешь, потому что это не нравится, то не нравится, тут бит не так звучит, тут кривое сведение, блять, я хочу спать, сука, опять проект не сохранился, что значит, кто-то бит спиздил и так далее. Про то, что у него сегодня день рождения, он вспомнил, когда его твиттер поздравил. Ну и друзья в телеграме начали поздравлять, ближе к тому, как проснулись. Паша: Ну как ты там, не умер еще со своим альбомом? С Днем Рождения! Паша: Строчка появилась? Строчка. Точно. Арсен со всем этим даже забыл про то, что сегодня же он наконец-то узнает, что написала когда-то его родственная душа. Он улыбнулся этой мысли и пошел в душ, потому что за последние три дня успевал только дойти до дома, лечь на кровать и уснуть. Парень тут же заметил строчку на ноге. Телефон он брал с собой, поэтому тут же сфоткал и прочитал: Я верю только тебе, но не им И мой мир не для них И тут же заржал. Арсен: Паш, прикинь че Арсен: *фотография* Арсен: Нет, я конечно, давно догадывался, но блять, не Колеса Любви же, ну серьезно. Паша: Да нормальный трек, че все доебываются Арсен: Да я ничего не говорю Арсен: Приезжай Все эти два года приходилось делать вид, что он не замечает того, как Паша на него смотрит, как уходит переодеваться в туре от него подальше, а когда ходил в шортах, то заматывал ногу бинтом, прикрываясь тем, что порезал. Арсен улыбнулся этому, пока мылся. Все-таки, было классно, что его соулмейтом оказался именно Паша, коллега по цеху и просто хороший друг. Теперь они точно до конца жизни не поссорятся, а значит, можно спокойно делать музыку.***
В дверь позвонили и Арсен пошел открывать. Паша за дверью стоял с шариками, тортом и коробочкой, перевязанной бантом. — Ты бы еще медведя плюшевого притащил, — улыбнулся Арсен. Ради этой улыбки Паша и правда готов был сделать для парня все, что угодно, лишь бы снова увидеть ее. Ведь и правда, заразительная. — С днем рождения, — парень обнял его, отпуская шарики к потолку. — Колись, что у тебя там за строчка, которую ты два года так упорно от меня прятал? А почему раньше не сказал? — А ты разве не знаешь, что нельзя показывать строчки никому, пока ты точно не уверен, кто твой соулмейт, у которого прям твоя строчка написана? Иначе связь разорвется, — Паша снял кеды и прошел за Арсеном в комнату, усаживаясь на диван. — А ты типа во мне был не уверен? — Да нет, просто тебе двадцати лет не было, а про это я не погуглил, — парень стянул джинсы до колена и продемонстрировал свою строчку из трека Eco Futurism Арсену. До вечера они разъехались, потому что обоим надо было на студии — записывать треки. Альбом у Лизера должен был выйти через неделю, а оставалось сделать еще много чего. Домой он снова вернулся глубоко в ночи. Арсен включил свет — под потолком висело еще больше шариков, чем с утра принес Паша, примерно столько же было на полу. Организатор всего этого, улыбаясь, стоял в коридоре. — Паш, ну не стоило, — парень подошел ближе, стараясь не наступать на шарики. — С днем рождения еще раз, — Паша притянул парня к себе и обнял, запуская руку в его волосы. Потом приподнял и поцеловал, легко и как в первый раз, почти неловко. Арсен тут же перехватил инициативу на себя, как бы давая согласие на то, что они не школьники, можно и по взрослому уже. Из нежного и непринужденного буквально за пару секунд поцелуй превратился в страстный и жаркий, со сплетением языков, прикусыванием губ и сталкиванием зубов. — Спасибо, — Арсен отстранился, вновь прижимаясь к парню в объятия. — Люблю тебя.