***
Ли понял, что Пхичит не так прост, как кажется, когда случайно наткнулся на него в родном Тэджоне. Чуланонт не заметил его, и это позволило Ли увидеть другую сторону тайца: сосредоточенный, спокойный, холодный, этот Пхичит являл собой совершенно иного человека. Вместо привычного спортивного костюма, на Пхичите были тёмные джинсы и кожаная куртка, из-под которой выглядывал тонкий ворот водолазки. И Ли мог бы подумать, что Чуланонт просто на отдыхе, если бы не молчащий Твиттер. Любовь к бесконечным селфи на фоне достопримечательностей была едва ли не сильнее любви к маленьким щекастым хомячкам. Подозрения в двойной жизни приятеля усилились, когда на одном из соревнований Сынгыль неосторожно подслушал разговор Пхичита с Юри по телефону. Чуланонт явно был рассержен чем-то, и в сердцах выпалил: — Кацуки, чёрт бы тебя побрал! Это не шутки! Я не хочу, чтобы ты сдох раньше времени от какой-нибудь шальной пули, которая предназначена не тебе! Злой, ругающийся на лучшего друга Пхичит, был для Сынгыля подобно заговорившему камню на морском побережье — чудом из чудес. Последней каплей стало бормотание Чуланонта о биохимическом составе «кантареллы». Они сидели за соседними столиками на обеде в кафетерии, и Пхичит, явно зачитавшись, начал бормотать себе под нос. И Сынгыль уже почти списал это бормотание на увлечение Чуланонта историей и медициной, как следом посыпался поток сравнений с прочими ядами, и Пхичит явно не считывал их с Интернета. Бормотание прервалось замученным вздохом: — Я не могу подобрать противоядие, не зная полного состава яда, Юри… Обернувшись, Сынгыль понял, что Пхичит слишком погружён в собственные мысли и переписку с приятелем, чтобы замечать, что он говорит свои мысли вслух. При этом выражение его лица было крайне сосредоточенным, будто он прямо сейчас пытался спасти человека, не меньше. Ли Сынгыль знал, что Пхичит Чуланонт — не тот, за кого себя выдаёт. Ли знал, что не должен продолжать общение с Пхичитом, чтобы не вляпаться во что-нибудь серьёзное. Сынгылю было на это наплевать. Он по прежнему был влюблён в загадочного тайского фигуриста.***
С тех пор, как Ли случайно узнал о другой стороне жизни Пхичита, он перестал его сравнивать с хомячками. Теперь он всё чаще сравнивал парня со своей любимицей, сибирской хаски Джиндо. Ли признавал, что Пхичит умён, дружелюбен и отзывчив. Он совершенно точно знал, что доброжелательность Чуланонта — не напускное. Мало кто знал, но Сынгыль был крайне проницательным человеком, который за милю чувствовал фальшь и напускное дружелюбие. Именно поэтому он старался держаться подальше от большей части людей, пытавшихся с ним подружиться. В бдительности тайца Ли убедился, когда кореец едва не попал под колёса автомобиля по собственной неосторожности. — Берегись! В тот момент, едва успевший удивиться Сынгыль понял сразу несколько вещей: Пхичит удивительно силён для своей весовой категории (Сынгыль был значительно больше тайца), у него отменная реакция (вытащить человека из-под колёс автомобиля за считанные секунды не каждому дано), и у тайца невероятно нежные руки и взгляд (Пхичит смягчил падение приятеля собственным телом, не дав даже коснуться жёсткого асфальта, оказываясь с ним нос к носу). Чуланонт профессионально осматривал Ли на предмет повреждений, мягко касаясь корейца, когда Ли выпалил: — У тебя тёплые руки, Пхичит. Не успев мысленно трижды послать себя за глупость, Ли услышал чуть насмешливый голос Пхичита: — Я всегда в перчатках, Ли. Ты в полном порядке. Хотя, подожди, как твоя лодыжка? Мне показалось, ты неудачно вывернул ногу, когда падал. Лодыжка была в прекрасном состоянии, чего нельзя было сказать о спине Чуланонта. Ли осторожно заметил: — Тебе будет проблематично кататься с ушибом спины. Пхичит лишь отмахнулся: — Главное, ты цел и невредим. Я не хочу, чтобы мой лучший соперник пострадал. Без тебя соревнования будут не те. Махнув рукой на прощание, Чуланонт скрылся в толпе людей, оставляя смущённого и по уши влюблённого Сынгыля наедине с самим собой.***
С тех пор Ли начал неуклюже флиртовать с Пхичитом, стараясь в разговоре ввернуть какой-нибудь комплимент или просто похвалить за хорошее исполнение программы или даже отдельного элемента. Но то ли Пхичит был непробиваем, то ли Сынгыль действительно не умел флиртовать, но дальше обмена любезностями дело так и не заходило. До тех самых пор, пока Ли не вышел из гонки за участие в финале Гран-При. До тех пор, пока он напрямую не признался Пхичиту в симпатии. — Мы можем попробовать, Сынгыль. Ли прекрасно знал, что стояло за несколькими минутами молчания Пхичита: он боялся. Боялся, что вторая сторона жизни тайца будет мешать им. И всё же он решил попробовать, не смотря на внушительные скелеты в пыльном шкафу. И ведь он даже не понял намёка, что Ли уже знает больше, чем ему положено. Положив трубку, Ли тискает развалившуюся на его коленях Джиндо, мягко зарываясь в шерсть любимицы пальцами. Немного подумав, он тихо спрашивает: — Джиндо, ты не против, если мы заведём хомячка? Судя по заинтересованному взгляду питомицы, Сынгыль делает вывод, что она не против даже десятка пушистых комочков в доме. Лишь бы хозяин был доволен. Усмехнувшись, Ли прикрывает глаза, откинувшись на спинку дивана: — Я назову его Пхичит. И пусть он только попробует мне что-нибудь сказать по этому поводу. Тихое фырканье Джиндо похоже на смешок. Уж она то знает, что с хозяином бесполезно спорить, будь ты хоть хомячком, хоть хаски.