«прости, но так будет правильно»

– Мы никогда не были так близки, боже мой, мы, чёрт возьми, никогда не были так близки, как сейчас Стив! – Старк излучал безысходность, хотя в его словах была сплошная ярость. – И всё, что ты можешь мне сказать перед уходом «прости, но так будет правильно»? И, из-за твоего друга, ты бросишь меня с нашим сыном? Капитан сжимает губы, в тонкую полоску на лице, стоит ровно, кажется, его хребет сейчас с треском упадёт в пятки, от перенапряжения. Башня Старка, которая после переезда Мстителей в новый штаб опустела, всегда казалась ему такой родной. Он не хотел отсюда уходить. Всё это – его дом, его и Тони дом, который он любил всей душой, и этот зал, в котором он застал Тони, когда просто хотел тихо уйти, все многочисленные комнаты и коридоры, в которых они строили семью, когда взяли 11ти летнего Питера из детского приюта, и в этом же доме они узнали о том, что Питер – необычный подросток, а Человек-паук. Но теперь его глаза, два блестящих океана, которые так любил его муж, не метались от точки к точке в родном доме, не искали защиты, как это бывало, когда они с Питером косячили, теперь они не прятались от карих глаз напротив. Нисколько, он смотрел прямо в них. Обычно, те излучали тепло и любовь к двум главным мужчинам в его жизни. Но не сейчас, сейчас в них можно прочесть боль, больше подобную злости, непониманию и разочарованию. Смесь этих чувств проседала и в складках морщин на лбу и под глазами, ведь Тони не был суперсолдатом, и тем более он не имел суперсилы. Но прямо сейчас, без всяких сил, или суперспособностей, он наблюдал тот самый блеск в глазах Кэпа. Тот, что всегда видел в них, когда они сражались с Читаури, тот самый, когда он видел как Старк, счастливый, и со слезами, в белом костюме, идёт к алтарю, чтобы стать его мужем, и как он не колебался, когда они решили создать семью, взяв Питера. Этот блеск глаз человека, который уверен в себе и в своём будущем, что всё будет хорошо, что он будет делать всё, чтобы так и было, и что он сделал правильный выбор. – Отец? –Питер, с красным лицом и влажными глазами, вышел из-за стены коридора, за которой он всё это время прятался. Ему было только 14, но он был уже таким взрослым в глазах его отца, и таким маленьким в глазах его папы. И пусть его губа подрагивает, а сам он трясется, его голос как никогда стойкий, – Почему ты уходишь, почему ты бросаешь нас? – на последнем слове его голос дрогнул, сам он стал перед своим папой, закрывая его своей спиной, в привычном защитном жесте, ведь иметь семью, значит защищать её. Это разрывало сердце суперсолдату. – Мне нужно, Питер, так будет правиль… – но мальчик не дал ему договорить, он буквально, взорвался тем же непониманием и гневом, что и Тони. Он перестал труситься, руки сомкнул в кулаки, и теперь уже он начал кричать. – Твоё вечное «так будет правильно» сейчас не работает! Почему ты не можешь нормально объясниться? Почему ты не хочешь, чтобы мы помогли тебе? И Стив понимал, что его сын прав, но он не может иначе, ведь это же его Баки, его лучший друг с самых пелёнок, Джеймс Бьюкенен Барнс. Он молча обнимает сына, который бьётся в истошном крике, терпя его сильные удары. И на последок, взглянув на Тони, который стоял за сыном, с открытым ртом, явно собираясь что-то сказать, но понимает, что не сможет. Боль всё больше искажает его лицо, и он думает что спит сейчас, и всё это, крики его сына, Стив с рюкзаком на плече, и тупая боль в груди – сон, ужасный кошмар. Стив понимает, что видел его таким, только когда ушла Пеппер. Так же он помнит и то, как помогал ему пройти через этот долгий год после. И мозг предательски подкидывает их совместное воспоминание: «…и в горе, и в радости, и в любую трудную минуту, я буду рядом, и буду любить тебя всегда, всю свою и твою жизни, Энтони Эдвард Старк». И он уходит, обходит диван, не оборачивается, идёт ровно, уходит даже когда слышит крик Тони, не оборачивается, даже когда понимает что он сделал. Думает, что, возможно, сделал самую большую ошибку, за всю свою долгую жизнь, и что отступать уже поздно, он зашёл слишком далеко.