Общество с неограниченной безответственностью

Дожили, просидел вчера до полуночи в офисе. Не затусил ни с какой милой мышкой, не покурил, не выпил. Я требую повышения зарплаты! Горы таблиц в базе сотрудников, сотни фотографий. При этом всём, из тысячи сотрудников, за последний год к нам устроилось всего четверо. Конечно, стабильность — это хорошо, но думаю, что базу все-таки нужно составлять в удобном порядке. Может пожаловаться на бухгалтерию? Потрогал свой лоб, как бы измеряя температуру. Это заняло всего один вечер, а чувство, будто мой мозг самоуничтожился. Я вышел из машины такси и поднялся в офис. Заранее позвонил Наташе, чтобы сварганила мне кофе. Вот, уже встречает с натянутой улыбкой на лице. — Доброе утро, Илья Сергеевич! — Привет, — каждое утро одно и то же уже три года. Тяжко что-то. — Сегодня у Вас встреча с Александром Ивановичем, затем совещание с отделом коммерции. — Ага, спасибо, — я быстро вошел в кабинет и захлопнул дверь перед ее носом. Иногда я бываю резковат с Наташей. Блин, а что она постоянно так глупо улыбается? Милая моя, я тебе не пара. Пришлось выпить три литра кофе, чтобы не заснуть. Гребаные сны, может хватит? Руслан настолько надоел во снах, что от него уже и в жизни начало тошнить. Просмотрел несколько договоров, кое-что подписал и выдвинулся в переговорку. — Наташ, принеси, пожалуйста, нам с Александром Ивановичем по чашке чая. Когда я вошел в переговорную комнату, там уже сидел Иванович, этот неприятный мужик-налоговик, с которым мне довелось познакомиться на благотворительном вечере. Он привстал и подал мне руку. Так хотелось протянуть руку ему в ответ, потом резко ее убрать и заржать в лицо. Но пришлось пожимать. Этикет, чертов этикет. — Очень рад вновь Вас увидеть, Илья, — ох, уж эти желтые зубы. Они автоматически создают впечатление, что у человека воняет изо рта. — Да, и я тоже. Я присел напротив него. Мог бы и рядом, но подсознание уже не может оставить тот факт, что у него может быть неприятный запах. Так, не думать об этом! — Я к Вам вот по какому вопросу, — Иванович пригладил остатки своих волос и прищурил поросячьи глазки, — слышал, у вас в компании проблемы с документами, какие-то нарушения, не всё чисто. Вот сука. Уже обо всем знает. Все-то, блять, ему докладывают. — Хм, а откуда у Вас эта информация? — Из нужного источника, — он нагло улыбнулся, — что будем делать? — Что-нибудь уж точно сделаем, — я нагло улыбнулся в ответ и отпил чай. — Быть может компании нужна моя помощь и помощь моих людей? Ага, если мы посвятим тебя хоть в малую толику наших дел, ты подставишь нас с потрахами, кинешь и обольешь говном. Наслышан я о тебе, Александр Иванович Березин. Обойдемся без твоей помощи. — Не думаю, что нам требуется помощь, — интересно, почему он не обратился напрямую через президента? Может, он его уже послал и думает, что я продам свое сахарное место за гроши? — Ошибаетесь, Илья, ошибаетесь. Советую хорошо подумать над моим предложением, — Иванович достал из внутреннего кармана своего задрипанного пиджака визитку и сунул мне. Александр допил чай, резко встал и вышел не прощаясь. Не думаю, что об этом визите стоить ставить в известность президента. Само как-то все уляжется. Главное, чтобы все к чертям собачьим не рухнуло. Николай Вадимович этого не переживет. Все, что он строил и отжимал непосильным трудом в девяностые, так просто может рухнуть. Надеюсь, на моей памяти этого не случится. Глянул на часы. Половина четвертого. Поднялся в свой кабинет и увидел, как какой-то паренек копается у меня в шкафах. Пригляделся. Белая макушка и темные корни. Пиздец. — Что ты здесь забыл? Вихлянцев дернулся и повернулся ко мне лицом. Эта испуганная физиономия вызывает у меня непонимание. Неужели это все он? Руслан, кажется, полминуты стоял и смотрел на меня огромными бегающими глазами. Мне показалось, что я даже слышал, как он сглотнул слюну. Затем резко поменялся в лице и медленно пошел в мою сторону. — А где ты был? — спросил Вихлянцев непривычно нежным и спокойным голосом и наклонил голову вправо. — Мне повторить свой вопрос? Я подошел к двери и запер ее, чтобы он не смог улизнуть. Мне нужно выяснить, какого хрена Руслан забыл в моем кабинете.  — Ну, блин, я тебя ждал, — он начал подходить ко мне все ближе. Его белая рубашка навыпуск, зауженные рваные джинсы и зализанные волосы выдавали в нем ужасно махрового пидора, который мать продаст за копейку на вазелин. Но я почему-то не мог на него злиться. Я честно пытался выдавить из себя хоть каплю ярости или хотя бы недоумения, но у меня просто была тихая радость от того, что Руслан здесь. — И зачем ждал? — мне пришлось отходить от него спиной вперед. Я будто бы сторонился маньяка, который размахивает ножом и приговаривает: «ой, ножичек чего-то не слушается!». Представляю, насколько смешно это выглядело со стороны. — Ну, как зачем? Соскучился по тебе просто, — Вихлянцев посмотрел на меня каким-то непохожим на него взглядом, взглядом похотливой шлюхи. — Думаю, что тебе сейчас стоит просто сесть в кресло, — я опустил взгляд и тяжело задышал. Мне казалось, что он играет со мной, словно кошка с катушкой. Он манипулирует мной, чувствует мое смятение и хочет полностью контролировать. Я уже перестаю сомневаться в том, что у него это получается. — Расслабься, — Руслан резко шагнул ко мне. Вихлянцев стоял в двадцати сантиметрах, смотрел в глаза и улыбался. — Блять, кто ты такой вообще? — крикнул я ему в лицо, — зачем ты здесь?! Изо всех сил старался держать себя в руках, старался не забываться. У меня не получилось. Он медленно приблизился к моему лицу, опустил глаза на губы и легко их коснулся своими. — Что ты делаешь? — я отвел лицо и закрылся руками. — Хватит, ты же не против, — Руслан убрал руки и обнял меня за шею. Господи, зачем это все? Нет, я никогда не был гомофобом, даже частенько шутил об этом, по-доброму прикалывался над парочками. Но никогда не думал, что меня может так тянуть к мужчине. Мое сознание мутнело. Он все тянулся ко мне за поцелуем, томно посмеивался и пытался поймать взгляд. Мне тяжело. Нет, мне хуево. Дьявол с левого плеча уже перешел на правое и давно посадил на вилы Ангела. Вихлянцев рукой развернул мое лицо к себе и грубо поцеловал, впечатав в стену. Опять флэшбеки из клуба. Небритость на лице будто бы не изменилась. Мое сознание такое же затуманенное, как и тогда. Только уже не от опьянения. Просто от того, что мужик жадно целовал мои губы. Не могу сказать, что мне это не понравилось. Я, конечно, ответил на поцелуй. Да еще как! Прижал Руслана к себе и начал целовать ему шею, легко покусывать, оставляя следы. Он улыбался, тяжело дышал и гладил меня по голове. Его руки уже давно сняли с меня пиджак и оказались под ранее туго заправленной рубашкой. Вихлянцеву мешал мой сраный галстук, от чего он просто со психом и каплей злости сорвал с меня его. Жаркие поцелуи начали покрывать мою грудь и опускались все ниже, от чего я напрягался все сильнее. Сейчас в голове крутилось лишь одно — хоть бы не кончить раньше времени, словно отбитый девственник. Руслан не стал расстегивать мои брюки, как я рассчитывал, а просто поднялся и посмотрел мне в глаза, ехидно улыбаясь. Сука, что ты делаешь со мной? Меня трясет, задыхаюсь, а этот ублюдок просто гладит меня по плечу и смотрит в глаза. — Вспомнил? — Что? — дрожащими руками я начал застегивать рубашку. — Клуб. Блять, так и знал. Мы молча стояли. Я застегивал рубашку, надевал галстук, он стучал пальцами по столу. — Дашь ключ? — Руслан с улыбкой протянул открытую ладонь. Положил ключ в руку и выдохнул. Он сейчас так просто уйдет? Вихлянцев открыл дверь, улыбнулся, послал воздушный поцелуй и удалился. Вот в этот самый момент мне стало понятно — я влюбился в этого педика. Он приворожил меня своими по-дурацки окрашенными волосами, серыми глазами и рваными джинсами. А еще этой безмятежностью, непостоянством и дерзостью. Это так не похоже на то, что мне нравилось раньше. Хотя бы потому, что никогда не влюблялся в мужиков. Я сел на стул и закрыл голову руками. В животе зудило. Нет, не от того, что мне не отсосали, а от этого сраного чувства к далматинцу. Будто опарыши ели меня изнутри, а в голове кто-то сильно кричал. Хотелось как в детстве: закрыть уши, топать ногами и бесконечно повторять «ничего не слышу, я в домике». Несмотря на запрет, я закурил прямо в кабинете. Открыл малюсенькую форточку на двадцать шестом этаже. Казалось, теплый воздух меня засосет прямо в эту щель, словно при разгерметизации кабины самолета. На данный момент мне больше всего хотелось, чтобы окно открывалось полностью. Настолько сильно хотелось в него выйти. Не открывается оно только потому, чтобы слабаки, вроде меня, не бросались. Зря, меньше народа — больше кислорода. Очнулся лишь через час от стука в дверь. — Да? — я потер глаза и поправил галстук. — Илья Сергеевич, отдел коммерции уже ждет Вас на совещание. — Спасибо, иду. Какое совещание? Мне так хочется свалить отсюда, прогулять все эти тухлые встречи, совещания. Хочу сидеть сейчас в каком-нибудь парке, пить джин прямо из горла, смотреть на уточек и периодически целоваться. Или просто вернуться в седьмой класс, пинать мяч и есть сухари грязными руками, затем облизывать пальцы, а по приходу домой садиться за комп, рубиться в Fallout. И никаких тебе рабочих заебов, никаких сложных чувств к людям своего, прости господи, пола. Мне так стыдно за то, что произошло сегодня. Не знаю, как теперь вообще смотреть Руслану в глаза. Хотя, стыдиться должен он, но, как я понял, у него нет проблем с самоидентификацией. Чего не скажешь обо мне любимом. Начальница коммерческого отдела, худая брюнетка Маша, уже пять минут толкала мне речь про оптимизацию расходов и привлечению спонсоров, чтобы побольше раскрутить этих толстосумов на бабки. Это — все, что мне удалось расслышать сквозь шквал моих громких мыслей. На все предложения я согласился. Слава Богу, не пришлось ничего подписывать. А то такими темпами можно и почку продать. Через четыре часа мне удалось добраться домой. Я заказал еду, открыл вискарь и залпом выпил несколько стаканов. Раньше, при возникновении каких-либо проблем, я быстренько мог забыться в объятиях губастой блонды и бутылки чего-то крепкого. Сейчас сложность в том, что мне никуда не охота. Батоном разлагался на диване, жрал и смотрел телек. Да, я всегда гноблю себя за безделье. Наверное, это от того, что отец отчитывал меня, когда я ничем не был занят. Гонял меня за то, что не читал книги, за то, что приносил тройки. Хотя, этот старик вечно был недоволен — за четверки мне удавалось схлопотать пощечину, а за пятерки лишь снисходительно хлопал по плечу. Мать горбатилась, пока он бухал со своими мужиками на строительной базе, где работал. — Ты там норм?)) — сообщение от Вихлянцева вывело меня из мыслей. — Нет, не норм, — я абсолютно не понимал этих его скобочек. Такой, типа, циничный похуист. — Почему? — Кое-кто запал у меня в голове, — решил не темнить, ничего не скрывать. Чего стесняться? — Кто же?) — он сопроводил сообщение стикером по-смешному жмурящегося котика. — Ты. От смущения кинул телефон в угол комнаты. Как бы сильно себя не настраивал, все равно не могу спокойно говорить с ним. Блять, у меня было столько баб! Я мог получить любую, не имея даже малой толики смущения. А какой-то пидор в узких, пережимающих яйца, джинсах смог меня не только смутить, но и соблазнить, как ведомую целку. Куда я качусь?