- Отдать тебе любовь? - Отдай! - Она в грязи... - Отдай в грязи!.. - Я погадать хочу... - Гадай. - Еще хочу спросить... - Спроси!.. - Допустим, постучусь... - Впущу! - Допустим, позову... - Пойду! - А если там беда? - В беду! - А если обману? - Прощу! - "Спой!"- прикажу тебе.. - Спою! - Запри для друга дверь... - Запру! - Скажу тебе: убей!.. - Убью! - Скажу тебе: умри!.. - Умру!
Минако почувствовала, как внутри все упало, и колени задрожали. Но она не могла отвести от него взгляда. Неожиданно, он показал ей знаками оставаться там, где она была, а сам исчез, заходя обратно в комнату. Через минуту Ятен вышел на улицу. Он был одет в обычные синие джинсы и черные футболку с пиджаком, сильно выделяясь на фоне разодетой Минако. — Это не вечеринка, это просто вечер с напитками,— произнес Ятен, медленно подходя к девушке и указывая ей взглядом на платье. Минако вновь покраснела, но на этот раз не от стыда. Боже, она восходила на небеса от одного взгляда этих зеленых глаз. Минако смущенно улыбнулась бледному парню, который также скупо ответил ей улыбкой. Минако показалось, как в воздухе запели птицы и вышло солнце. — Почему ты не зашла?— чуть с заминкой спросил Ятен, заправляя руки в карманы. Он не хотел смотреть на нее слишком пристально, но ему казалось, что проклятые глаза просто выходили из под контроля. И как можно было не выйти. Перед ним стояла безупречная красавица с глубокими голубыми глазами и сочными, хорошо-очерченными губами. У блондина затуманился взгляд при виде на ее губы,— он слишком хорошо помнил их вкус. Он слишком сильно хотел почувствовать его снова. — У меня заболела голова,— отвела взгляд Минако. Ятен пристальнее посмотрел на Минако и понял. — Оливия. Ты вероятно слышала ее голос: она всегда громко смеется. Минако упрямо смотрела на землю, ничего не говоря. — Я думала, вы расстались,— как можно равнодушнее протянула Минако. Но голос девушки дрожал, выдавая ее с головой. Ятен внимательно смотрел на девушку своими раскосыми зелеными глазами. — Я тоже так думал,— вздохнул он, убирая косую платиновую челку с глаз.— Я расстался с ней перед поездкой. Но обстоятельства изменились. Минако осторожно посмотрела на парня, не зная будет ли он продолжать. Но он продолжил. — Ты же знаешь,— неожиданно устало произнес парень.— Ты же знаешь: я никогда не любил ее. Я встречался с ней, просто чтобы сделать тебе больно. Минако удивленно посмотрела на Ятена, такая откровенность пугала. От такой откровенности за милю несло трагизмом прощальной речи. — Когда я увидел тебя с ним в ту ночь,— Ятен тяжело выдохнул. Он до сих пор помнил каждую несущую боль деталь.— Я понял, что просто не могу. Не могу быть рядом с тобой и твоим новым парнем. Я поступал так, как говорило мое сердце. Я расторг контракт, даже не прочитав длинный список условий. Перед самым самолетом мне позвонил секретарь Нехелении. Он передал послание их босса: возвращайся, раб или тебе будет очень плохо. Я не думал в ту пору ни о чем. Мне было не до этого, я все еще переваривал увиденное, поэтому я просто послал этого секретаря. — Я должен был вернуться и начать заниматься этим делом с самого начала, но мне нужно было время. Когда я вернулся, дела были уже в критическом состоянии. Я думал это шутка, но теперь почитав документы стороны обвинения, я понял, что это правда. Мне на самом деле грозит тюрьма, если я не найду эти сумасшедшие миллионы. Минако закусила губу и ничего не сказала. Если ее план удастся, никто в тюрьме сидеть не будет. — Я не боюсь тюрьмы,— усмехнулся Ятен.— Но это убьет наших родителей. Плюс, это отразится на Сейе и Таки: Тай даже расстался с Ами из-за этого. Нет, я понял, я не позволю другим страдать из-за меня. Я решил найти деньги, и тут появилась Оливия. Сердце Минако замерло, и в горле застрял комок. — Она сама пришла ко мне. Я совсем забыл на самом деле, но она дочь очень влиятельных и обеспеченных людей, у них своя фармакологическая мини империя. Она пообещала выплатить долг, если я женюсь на ней. Ятен произнес последнюю фразу обыденно, но Минако показалось у нее треснуло сердце. — Что?— еле-слушающимися губами произнесла Минако, чувствуя как в голове забились молоточки. — Если я женюсь на ней, то я смогу заплатить все 9 миллионов, не продавая недвижимость семьи и братьев, не входя в долги, не… Ятен еще что-то говорил про сделку и подсчет суммы, но Минако не слышала. Гранитная плита боли упала на нее и пригвоздила к полу так, что девушка даже не могла пошевелиться. Из глаз брызнули слезы, и вздрогнув от очередной волны боли девушка резко развернулась— атласная юбка поднялась вверх, обнажая длинные ровные как у барби ноги. Минако уже было побежала, чувствуя как потоки слез стекают по лицу и шее, как сильные жилистые руки схватили ее за талию, разворачивая. Совершенные губы Ятена обрушились на нее страстным жадным поцелуем. Удивленно вздохнув девушка тут же ответила, открывая губы и впуская его язык. Ятен застонал, углубляя свой поцелуй — он так долго ждал её. Он так давно не целовал ее. Как он мог жить без нее? Она была его наркотиком, она была его крестом. Она была смыслом его жизни. Он прижимал ее к себе так крепко, а она так яростно отвечала на его поцелуй, забывая дышать. Оба молились лишь о том, чтобы этот момент не кончался. Когда у обоих кончилось дыхание, они с неохотой отстранили свои лица друг от друга. Ятен по-прежнему крепко прижимал ей к себе, держа за талию. Зеленые глаза жадно вбирали ею всю. — Я люблю тебя,— прошептала Минако, чувствуя как по щекам вновь потекли слезы. Зеленые глаза дрогнули, и красиво-очерченные губы заскользили по ее коже, стирая соленые капли горячими поцелуями. Девушка запустила руки в платиновые волосы парня, сцепляя пальцы за его шеей. — Пожалуйста, не женись на ней. — Минако,— простонал парень, прижимаясь губами к ее выпирающей косточке на ключице— его любимое место.— На свете нет слов, чтобы описать то, что я чувствую к тебе. Ятен посмотрел на девушку своими пронзительными зелеными глазами, в которых разливался океан, вселенная, бесконечность любви и нежности. Он любил ее до безумия, до жизни, до смерти, до самого последнего вздоха. — Я думал, что выдержу, что смогу отпустить тебя,— горячо шептал он, пока зеленые глаза метались, запоминая каждую черточку ее лица.— Мы столько мучали друг друга. У меня есть только моя семья и мои братья, думал я. Я думал, мне надо подумать и о них. Не выдержав, блондин вновь стал яростно покрыть поцелуями ее лицо, шею, волосы, останавливаясь на губах. Почему он не мог держать ее в объятиях всю жизнь, думал он, съеживаясь от боли при мысли о том, что это могло быть в последний раз. — Но я не могу,— шепот перемежался с поцелуями, которые заставляли Минако дрожать.— Я не могу: все меркнет рядом с тобой. Плевать: в пекло Нехелению, в пекло контракт, в пекло семью. Их ждет лишь банкротство и испорченная репутация, меня же ждет, в худшем случае, два года тюрьмы. Но когда я выйду, я буду только с тобой. Слышишь, Мина...Ты должна лишь подождать два года, и я вернусь к тебе. И никогда! Слышишь, больше никогда не отпущу. Минако вздрогнула от мысли о двух годах, и начала быстро и сбивчиво рассказывать о своем плане по спасению Ятена. Не нужно было жениться на Оливии, шептала Минако, не нужно было, она уже все предусмотрела. Лишь когда она закончила признаваться, а призналась она во всем, лишь тогда она поняла, какую ошибку она совершила. Руки Ятена, еще мгновение назад крепко прижимавшие ее к себе, ослабли и выпустили из объятий. Минако отошла от парня и со страхом посмотрела в глаза. Там отражались лишь пустота и боль. — Ты опять,— слова еле слышно вылетали из его рта. Минако приходилось напрягать весь свой слух, чтобы понять, что он говорит.— Ты опять спала с другим…На этот раз с Нефритом. — Тебе нравится?— неожиданно яростно зашептал блондин, больно хватая ее за локоть.— Тебе нравится отдаваться другим мужчинам, тебе нравится раздвигать перед ними ноги, тебе нравится стонать под ними. Тебе нравится брать в рот их члены… Минако замахнулась было пощечиной на Ятена, но платиновый блондин лишь по-иезуитски улыбнулся и перехватил ее руку. Он больно сжимал запястья девушки, словно мечтал сломать их. Сломать ее всю. — И Кунсайт,— от ненависти в голосе Ятена плавилось все вокруг.— Ты такая благородная любовь, моя: ты решила “фиктивно” встречаться с ним еще неделю, надеясь, что он выбьет мне хорошие условия контракта. Фиктивно это как? Ты сосешь ему всего один раз в день вместо десяти? Каждое слово било Минако прямо под дых, и девушка чувствовала, как еще чуть-чуть, и она упадет. — Может вы все устроите групповой секс, развернув постер “Во имя Ятена”! Как тебе такая идея? — Ты делаешь мне больно,— жалобно прошептала Минако, пытаясь вырвать свои хрупкие запястья из его смертельной хватки.— Отпусти меня. — Эта боль не идет ни в какое сравнение с той болью, которую доставляешь мне ты. Кем ты себя возомнила? Матерью? Богом? Кто дал тебе право распоряжаться моей судьбой и решать мои проблемы?! Я просил тебя?!! — Тебя не было…, — слабо прошептала Минако, но он перебил ее. — Не важно! Ты могла написать и позвонить мне, если тебя так волновала моя судьба. Единственная причина, по которой я заряжал свой телефон— поверь мне, тот еще квест в джунглях— я надеялся на твой звонок. Вопреки всему, не смея признаваться себе, несмотря на страшную боль от того, что я увидел той ночью….Я надеялся, что ты позвонишь и скажешь, что та ночь была самой страшной ошибкой. Что я нужен тебе…Что ты не можешь без меня… — Ты врешь,— с ненавистью произнесла Минако, с силой вырывая свои запястья из его захвата.— Я миллион раз просила тебя вернуться ко мне. Умоляла простить меня, но ты гордо проходил мимо и говорил, что я для тебя умерла. Тебе просто нравится видеть, как я унижаюсь и молю тебя. Черт возьми, Рей права: ты сумасшедший эгоист, ты не можешь любить в ответ, ты можешь только принимать любовь. — Я? Я не умею любить?! — заорал Ятен, и зеленые глаза окрасились в страшный темный цвет.— Я люблю тебя больше всего на свете! Больше жизни! Черт возьми, единственная, с кем я был после тебя, была Оливия, но даже с ней я спал всего раз десять. Я не хочу трахать других, понимаешь! Ты одна существуешь для меня! Ты одна такая, с твоим телом, твоим запахом, твоими глазами. Мне не нужны другие. Просто не нужны. Но ты же….. Боль вновь сковала тело Ятена, и он запнулся— боль дошла до трахеи. — Ты говоришь, что любишь,— прерывисто произнес он, дыхания едва хватало.— Но ты спишь с другими. Тебя не волнуют мои чувства. У тебя не болит сердце, когда ты думаешь, что будет со мной, когда я узнаю. — Ты порвал со мной: я спала с ними обоими только, когда тебя не было в моей жизни. — Ты думаешь, это имеет значение?— сверкнули злым огнем зеленые глаза.— Ты думаешь, что когда мы не вместе, я меньше тебя люблю? Мне не так больно? — Нет,— выдохнула Минако, обнимая себя за плечи. Становилось холодно. — Я лишь говорю, что не понимаю тебя. Если я тебе нужна, скажи, что я тебе нужна. Не говори мне, что я для тебя умерла и тебе плевать на меня. Неожиданно Минако прошиб холодный пот от ощущения дежавю — всего два дня назад Нефрит говорил ей то же самое: “Нет ничего более отвратительного, чем играть чувствами людей, заставляя их верить в то, чего нет. Я ценю честность в этом плане. Если я хочу тебя трахнуть, я говорю тебе об этом прямо”. — Я понимаю,— злобно ухмыльнулся Ятен.— Тебе надо все проговаривать, ты не умеешь читать между строк. Ты слепа, ты не видишь, как человек относится к тебе, только если человек не признается тебе в любви до гроба. Ты не видишь боль, ты равнодушна к боли. Боли нет, какая боль? Ее всегда можно заменить очередным членом между твоих ног. Слезы новым потоком хлынули по ее лицу, и Минако закрыла лицо руками. Душа Ятена бурлила и болела, и парень еле стоял на ногах. Он видел, как нежная кожа девушки на плечах и руках покрылась мурашками и с трудом остановил порыв снять с себя пиджак и накинуть на нее. Он хотел укрыть ее от всего мира— но именно поэтому он не позволял себе этого делать. Только не сейчас. — Они игрались тобой как дешевой игрушкой,— голос Ятена, окрашенный презрением, дрогнул от боли.— Знаешь, что есть самое забавное. Что мне больнее, чем тебе. Ты окончательно потеряла себя, ты окончательно продала свою душу и тело. Но мне…Знать, что мою девочку имели двое мужчин, которые видели тебя как мясо. Знать, что они ставили на тебя, как на скаковую лошадь. Видеть, как они обводили тебя вокруг пальца…. Я не знаю, кого я ненавижу больше: тебя или их. Ятен дернул головой, и светлые волосы заскользили по скулам, и длинная челка прикрыла зеленые глаза. — Но знаешь, что,— с новой ненавистью выдохнул Ятен.— Раз уж я согласен был продаться Оливии, я с удовольствием воспользуюсь тем, что заработала ты. Твоей “фиктивной неделей”,— блондин сделал пошлый жест рукой и языком за щекой. Минако вздрогнула от боли и прикрыла глаза. Ей еще никогда не было так больно. — Я с удовольствием приму царский подарок от Кунсайта: новые условия. Ты говоришь, он не может снять всю неустойку?— фальшивым фальцетом проговорил Ятен.— Как же так? Ты не пробовала предложить взять тебя в зад: там если я помню у тебя еще никто не был? Или у меня старая информация? Девушка сжала кулаки так сильно, что острые ногти впились в кожу, оставляя кровавые следы. — Я с удовольствием буду ждать контракт,— бросил Ятен, разворачиваясь.— Не подведи меня, детка. Если контракта не будет, придется мне все же жениться на Оливии: ты же этого почему-то не хочешь. Так что зажги там! Начался дождь, и Ятен резко зашагал к дому, чувствуя как лицо стало влажным за секунду до того, как первые капли дождя упали на лицо… Боль, опять одна сплошная боль.***
Дрожа всем телом, Минако стояла под дождем, как зазвонил телефон. Как в тумане девушка посмотрела на абонента. — Да,— как можно более ровно произнесла девушка.— Кунсайт? — Минако,— голос Кунсайт окрасился волнением.— Что с твоим голосом? Все нормально? — Да, просто только проснулась. Что случилось? — Я поговорил со знакомым программистом. У меня есть “магическая” флешка: это вирус, который надо запустить в компьютер Нефрита. Я точно знаю, что все его камеры подключены именно через домашний компьютер и затем видео идет на облако. Этот вирус найдет и уничтожат и видео на облаке. И главное, что программа создает фейковую копию. Нефрит даже не сразу поймет. — Это отличная новость,— Минако попытался улыбаться, но с треском провалилась. — Как занести этот вирус? — Ты должна навестить его завтра. Может после показа фэшн-шоу, где будет петь Рей. Ты напрашиваешься к нему в гости, затем вы пьете вино: я достану тебе клофелин. Я бы сделал это сам, но Нефрит очень подозрителен в последнее время. К тому же он может попытаться рассказать мне о вашей связи: я стараюсь избегать оставаться с ним наедине. — Хорошо,— устало выдохнула Минако.— Я сделаю это. Ты прав: завтра уже четверг, до понедельника всего ничего. Он может показать тебе это видео в любой момент. —Минако,— неожиданно напряженно прозвучал голос Кунсайта. — Да? — Ты помнишь, о чем я просил тебя? Не спи с ним. — И получить второе видео?— усмехнулась Минако.— Да уж, даже я не настолько идиотка. Отключив звонок, Минако задрожала и упала прямо на мокрый асфальт, не замечая как атласное платье мигом запачкалось в грязи. Она не замечала, потому что уже была в грязи. Вся в грязи.