***
В аэропорту было шумно и творилось настоящее столпотворение— все слышали, что должны были появиться «Три Звезды», и вскоре их ожидания были удовлетворены. Все наперебой побежали к двум высоким парням в черных солнечных очках и кепках. Окруженные охраной аэропорта, парни смогли пробиться сквозь толпу ликующих фанаток, улыбаясь назойливым папарацци к входу для ВИП-пассажиров. Зайдя в лаунж, Сейя и Таки перевели дух и посмотрели на ухмыляющегося блондина напротив. В руках у него был младенец. Поцеловав ребенка с самыми яркими зелеными глазами, Ятен передал ребенка чуть располневшей, но ставшей от этого еще краше и сочнее, шатенке. Оливия с радостью прижала ребенка к груди, как мальчик заплакал. — Надо покормить, — извинилась Оливия перед братьями Коу и поспешила в отдельную комнату. Таики и Сейя сели за стол, за которым сидел их брат. Там уже стояло три бутылки пива. — Ты нас ждал, любимый братец, — улыбнулся Сейя, снимая очки. Таики жадно отпил пиво прямо из горла. — Ваш статус звезд вас сильно замедлил я смотрю, — хмыкнул Ятен, тоже отпивая светлый лагер. — Скучаешь? — поднял брови Таики. — Нисколько, — отрезал Ятен.— Я не скучаю ни по чему. Ни по одному моменту прошлой жизни. — Кроме, — начал было Сейя, но осекся под предупредительным взглядом Таики. Глаза Ятена потемнели и дрогнули. Он снова взялся за бутылку, и рукава его рубашки задрались, приоткрывая белые шрамы. Братья хмуро переглянулись. Замечая из взгляд Ятен изогнул губы в горькой ухмылке. — Я не буду снова извиняться — я в ту ночь так обкурился, что с трудом помню, как вообще бритва оказалась в моих руках. — Я до сих благодарю Небеса и Оливию, что она что-то почувствовала и побежала к тебе, когда ты не отвечал на ее звонки. Она спасла тебя! — в сердцах бросил Сейя. — Она не давала крови вытечь, — прикрыл глаза Ятен, откидываясь на стул.— Она зажимала мои запястья ртом. Она сказала, что не даст мне умереть. — Она тебя так любит, — покачал Таики.— После всего, что ты ей сделал. — Да, — вновь усмехнулся Ятен через тоскливое раздражение.— Это то, что я ей и сказал, прежде чем потерять сознание. Я сказал ей, «Неужели ты простишь меня, зная что я хотел вызвать выкидыш нашего ребенка. Эта игра в выкидыш стоила мне Ее…». На что Оливия ответила, что прощает. Как она выразилась. — «Я прощу тебе даже то, что не простит она», — процитировал Ятен, тяжело выдыхая и смотря вдаль. — Она любит меня. Но я нет. — Было бы лучше, если бы ты полюбил ее, — покачал головой Сейя.—Все твои проблемы были бы решены. — Думаешь, я этого не знаю? — зеленые глаза загорелись злым огнем.— Я смотрю на нее, я стараюсь найти в ней самые лучшие черты. У нее прекрасный голос, невероятный слух. Она, действительно, талантливая певица. Куда более чем…. Голос Ятена сел при мысли о Той-кого-нельзя-было-называть. Той, которую он видел каждый раз, когда закрывал глаза. — В любом случае, это невозможно, — прочистил горло Ятен.— Но мой сын. Кай. Он смысл моей жизни. Я его люблю больше всех на свете. Сейя хотел было задать вопрос, но передумал, когда Таики предупредительно наступил ему на ногу. — Мне кажется, переехать в Америку— это правильное решение, — спокойный голос Таики успокаивал сознание.— Вам нужно начать все по-новой. Все с чистого лица. Глядишь, и твое вдохновение вернется. И ты выйдешь из этого творческого кризиса. — Возможно, — пожал обтянутыми в дорогой черный свитер плечами Ятен.— Но все понимают, включая Оливию. Я уезжаю не из-за этого. Братья сочувственно посмотрели на брата. Самый старший, он был самый талантливый, самый эмоциональный. И самый поломанный. — Вчера она родила ему дочь, — тихо произнес Сейя, чувствуя на себе неодобрительный взгляд среднего брата.— Прости, Тай, я не мог ему не сказать. Ятен прикрыл ресницы, чувствуя как сердце сдавил обруч боли— на миг стало трудно дышать. Блондин открыл глаза и тяжело выдохнул. Длинные пальцы музыканта задрожали. — Я рад за нее. Я чуть не лишил ее этого ребенка. От него, — тяжело сглотнул Ятен, отпивая пиво и не чувствуя вкус.— Она заслуживает счастье. Минако… Моя Минако… От боли сжало все внутренности и огонь стал лизать его кожу изнутри. Разряженный воздух взбурливал все молекулы его тела. — Знаете что, — Ятен поставил пустую бутылку пива на стол и посмотрел на мрачных братьев.— Знаете, что самое несправедливое, самое отвратительное во всем этом. Я монстр, я не отрицаю этого, и я не виню никого кроме себя. И Мина, она любовь всей моей жизни, но и она совершила столько ошибок… Ятен тяжело вздохнул, откидывая платиновую челку с глаз. Произносить ее имя было мукой и блаженством одновременно. — Самое несправедливое это то, что такими нас сделали они. Кунсайт и Нефрит. Если бы они не появились, ничего бы этого не было. Вы понимаете? Ятен с трудом посмотрел на напряженных братьев. Глаза Сейи окрасились жалостью, в то время как Таики едва заметно кивнул. — Они провели нас через самую настоящую мясорубку: они шантажировали нас, играли с нами как пешками, устраивали провокации через СМИ, через интернет, через наших друзей. Это было чистилище. Скажите мне честно, вот вы. Блондин пытливо посмотрел, судорожно кривя губы. — Ты, Сейя, вы с Усой ждете ребенка. А что, если бы, этот ребенок был не от тебя, а от Мамору, и она настаивала бы на том, чтобы раз в неделю встречаться с Мамору. И ты бы знал, что Мамору во время этих встреч будет признаваться ей в любви и пытаться совратить, что бы ты сделал? Смог бы ты сохранить ваши с Усаги отношения? Ятен горько ухмыльнулся, глядя на нахмуренного брата. — Или ты, Таики. Ты недавно сделал предложение Ами. Как и я когда-то: смог бы не ревновать ее после того, как видел бы ее в постели с Зойсайтом, а потом Зойсайт появлялся бы перед вами каждый Божий день и пожирал бы ее глазами. Таики помрачнел, но ничего не сказал. — Нет, — покачал головой Ятен.— Ни одни бы отношения не выдержали бы такого прессинга, такой атаки. У них сила, у них власть, у них было все. Все, что было у нас— это была лишь наша любовь. И ее не хватило… У Ятена перехватило дыхание, и он с трудом сглотнул. — Вы говорите, что я смогу снова писать, — горько усмехнулся он, опуская голову. Платиновые пряди заскользили по его лицу.— Нет, я никогда не смогу снова писать музыку. У меня забрали мою музу. Ее вырвали из моих рук, ее поимели и оплодотворили… Ее забрали и сказали— она никогда не будет твоей…. Ятен поднял глаза на братьев, и те вздрогнули от боли, что поселилась на дне зеленых глаз. С такой болью тяжело было не взяться за бритву, подумал Сейя. —Я люблю ее, — рвано выдохнул Ятен, и его губы изогнулись от боли.— Я люблю ее… Боже мой….Я люблю ее… Как же мне дальше жить. Парень зарыл свое красивое лицо в ладонях, и братья с трудом посмотрели на него. Души обоих переворачивались. Они не знали, как могли помочь ему. — Ты должен быть сильным, Ятен, — вымолвил Таики.— Ты должен забыть о ней. Или хотя бы отодвинуть в самый дальний угол сознания. Твоему сыну нужен отец, отец, который научит его жизни. Который расскажет, каких ошибок стоит избегать в отношениях. Отец, который расскажет, что такое настоящая любовь. Ты никогда не будешь с той, кого любишь. Но ты вырастишь и воспитаешь того, кого любишь. И это самое важное… Неожиданно динамик объявил: «"Пассажиры рейса Пасифик Оушен 33-344. Гейт Н, объявляется посадка». Ятен с трудом встал с места. Зеленые глаза покраснели. Он с чувством обнял обоих братьев, замечая как к ним спешит Оливия с Каем на руках. — Сейя, — неожиданно прошептал Ятен, кладя ему в руку невесомую коробочку.— Это те кольца, которые я купил для нас с Минако. Она бросила мне его в лицо в больнице… Я так долго выбирал их, я ждал, когда ювелир огранит бриллианты именно такой формы. В форме сердца для нее… Прошу, пусть они будут у вас с Усаги. Пусть они сделают хоть кого-то счастливыми. — Ятен, ты же потратил целое состояние на них, — ошеломленно прошептал Сейя.— Может ты и Оливия… — Нет, — покачал головой Ятен.— Они должны быть у тех, кто по-настоящему любит. — Спасибо, брат, — кивнул головой Сейя, снова обнимая Ятена.— Эти кольца окажутся в любящих руках. Замечая как Оливия заходит в коридор, Ятен уже направился на выход, внезапно останавливаясь. — Вы должны беречь ее, — неожиданно хрипло произнес он, не оборачиваясь. — Что? — не понял Таики. Ятен медленно обернулся, пронизывая обоих тяжелым зеленым взглядом. — Вы должны быть ее ангелами-хранителями. Вы должны защищать ее от всех опасностей. Вы должны. Ради меня. В холле повисла тишина. Сотрудники с волнением посмотрели на трех высоких парней. — Почему? — спросил Таики, качая головой. — Потому что она вся моя жизнь, — грустно выдохнул Ятен. — Мы обещаем, — улыбнулся Сейя, ловя на себе одобрительный взгляд обоих.— Мы будем следить за ней и спасем от всех демонов. Радость на миг прояснила красивые черты Ятена, и блондин вновь развернулся, направляясь к выходу. Он улетал из страны, улетал от нее. Но он понимал, что это было фарисейством и лицемерием. Он любил ее так, как мог любить лишь только раз. И он знал, что если когда-нибудь, она переменит свое решение, если она только намекнет, он кинет все и полетит к ней навстречу. Он был мотыльком, а она была огнем. Она была его концом. Он знал это. И он все-равно выбирал ее…. Он всегда выбирал только ее. Самолет убрал шасси, взлетая и исчезая в прозрачно-синем небе, улетая в далекую страну грез.***
Минако протяжно закричала, сжимая руку Нефрита и тужась изо всех сил. Как неожиданно страшная боль прошла, и палату огласил крик младенца. Взволнованное лицо Нефрита осветилось невероятным счастьем, когда врач дал ему ножницы. Дрожащими руками парень перерезал пуповину, и ребенка тут же отнесли умывать и одевать. — Ты сделала это, любовь моя, — Нефрит с нежностью поцеловал мокрый от пота висок Минако. Девушка тяжело дышала.— У нас дочь. — Если бы я знала, что будет так больно, я бы подпускала тебя к себе только в скафандре, — простонала девушка, ощущая поцелуи парня на своем лице. — Ты должна привыкнуть, — усмехнулся Нефрит, замечая как несут обратно ребенка.— У нас по плану много детей. — Не лучшее время от этом говорить, — буркнула Минако, когда ей на грудь положили младенца, который посмотрел на нее пронзительными синими глазами.— У нее твои глаза! От счастья у Минако навернулись слезы на глазах. Она нежно держала младенца на руках, а рядом, наклонившись, стоял Нефрит. — У нее твои черты, — с придыханием сказал парень, целуя младенца в лоб. Девочка тут же исказила маленькое лицо, словно улыбаясь.— Я люблю ее всем сердцем. И тебя, я люблю тебя. Медсестры с умилением посмотрели на красивую пару— высокий красавец-брюнет с чувством целовал хрупкую блондинку, на руках у которой сопел маленький ангелок. Маленькой Галаксии повезло родиться в настоящей любви….***
Весь СМ праздновал по случаю рождения дочери у одного из главных продюсеров. Большинство сотрудников повалило в бар, и Рей и Зойсайт не были исключением. Рей была в числе тех, кому посчастливилось увидеть ребенка вживую, и она медленно и с чувством описывала младенца. — У нее то ли голубые, то ли синие глаза. Но волосы точно желтые. Да, и вообще она, маленькая мини-Минако. — Нет, я держала ее на руках всего несколько минут. Минако очень устала, и девочка хотела есть. — Нет, они не женаты. Какая тебе разница, Мимет? Они счастливы. Устав от расспросов, Рей облокотилась о барную стойку и заказала текилу. — Достали? — усмехнулся Зойсайт, целуя девушку в шею. От него пахло кальвадосом, и у Рей мигом испортилось настроение. Плохие ассоциации: кальвадос она с той ночи не переносила. — Галаксия, хм? Какое-то несовременное имя, но только из-за того, что имя матери Нефрита. — Ты помнишь такие детали? — удивилась Рей. — Конечно, — пожал плечами Зойсайт, отпивая коктейль.— Нам же Минако рассказывала. — Но я в упор не помнила, — призналась Рей.— Минако шепнула мне украдкой, что это имя матери Нефрита, и только тогда до меня дошло. — У тебя девичья память, малышка, — ухмыльнулся Зойсайт, целуя девушку в носик. — Кстати, — вспомнила Рей.— Я также не помню, как говорила тебе про портреты Нефрита. Те, где он рисовал Минако обнаженной. На миг в глазах Зойсайта проскользнуло беспокойное выражение, но он быстро взял себя в руки. — Ты говорила мне во время одной из таких вечеринок, как эта. Ты тогда неплохо приняла на грудь. — Да? — с сомнением произнесла Рей. Что-то не нравилось ей в его тоне. Гул в баре даже стал не таким шумным. Словно доносился сквозь пленку. — Конечно, — улыбнулся Зойсайт, целуя Рей холодными тонкими губами.— Ты выпила столько…кальвадоса, — быстро сказал он. Глаза Рей дрогнули, но она ничего не сказала. Поцеловав парня в ответ плохо-слушающимися губами, девушка отошла в туалет. Быстро вызвав такси, Рей выбежала на улицу. Зайдя в квартиру Зойсайта, девушка быстро подбежала к его тайнику, где она знала, лежали его «витамины». Парень обычно не занимался ничем криминальным по типу героина, но косяки и марихуана у него водились в порядке вещей. Девушка переворачивала упаковки и колбы, стараясь рассмотреть названия и понять, что есть что. Она одновременно гуглила, не замечая как входная дверь открылась, и юркая фигура проникла в квартиру. — Думала, я не увижу, как ты исчезнешь с вечеринки? — холодно спросил ее насмешливый голос Зойсайта. В комнате было темно, но свет прихожей освещал его фигуру, создавая страшный нимб вокруг него. У Рей застыла кровь в жилах. Брюнетка встала, прямо глядя на Зойсайта. — Я не говорила тебе про портреты. И я не переношу кальвадос. — Туше! — поднял руки Зойсайт, улыбаясь.— Ты меня застала врасплох, и я сказал, не подумав. Конечно, ты не говорила. — Как же Ятен узнал? — голос Рей окрасился подозрением. — Что ты искала? — ответил вопросом на вопрос Зойсайт. — Я знаю, что Ятен получил таблетку Мифегина от тебя, — пробормотала Рей.— И ради тебя я не стала говорить Минако о твоей роли в этой отвратительной операции. Но Минако всегда говорила мне все….И я подумала: в тот день, когда Ятен изнасиловал ее. Он был сам не свой. И я подумала, что… — Что это был я? — злобно произнес Зойсайт.— Как ты можешь так думать, малышка? — Потому что это был ты, — тонким голосом произнесла Рей.— Минако даже рассказала мне, что ты дал ему темное пиво. Даже я удивилась— мы все знаем, что Ятен пьет только светлое, но темное— горькое. В нем легко растворить таблетку со специфичным вкусом. Зойсайт медленно захлопал ладонями, не сводя с Рей тяжелого взгляда зеленых глаз. — Ты умна, малышка, не зря мы вместе столько времени. — Кто ты, — выдохнула Рей, дрожа всем телом.— На чьей ты стороне? — А ты не догадываешься? — сузил глаза Зойсайт, откидывая рыжий хвост за плечи.— Мне еще тогда показалось, что Минако не справедливо поступает с Нефритом. Я ему искренне симпатизировал. Ну, а затем, когда он встретился со мной и предложил поучаствовать в этой операции за круглую сумму…. — Какую? — с ненавистью выдохнула Рей.— Сколько стоит твоя дружба? — Дружба? — со смехом повторил Зойсайт.— Какая дружба? Минако, конечно, очаровательная самаритянка, готовая на все ради друзей. Но она мне не друг. Тем более однажды… Однажды я попросил ее сказать тебе, чтобы ты отошла от Таики и дала им с Ами снова воссоединиться. И Минако это не сделала… — Что? — не поняла Рей.— Они же вместе и так. — План был в другом, — голос Зойсайта охрип от злости.— Ами принадлежит к тому типажу, которые кончают от благородных мужчин, эдаких рыцарей, «отдам тебя другому ради твоего же блага». Поэтому ее чувство к Таики только возросло после того, как он бросил ее под гнетом банкротства и брата в тюрьме. Мой план был в том, что Минако скажет не тебе, она скажет Ами про мое благородство, и та воспылает чувствами ко мне. Рей тяжело хмыкнула, чувствуя как страх уступает место разочарованию: все в этом парне было фальшивкой. — Какой глупый план, — выдохнула Рей.— Надо было просто сказать Минако всю правду. — Ей? — поднял бровь Зойсайт.— Ей, той, которая всю жизнь дружит с братьями-мать-их-Коу? Нет, увы, ей доверять я не мог. Но и ей не стоило доверять мне. Рей внимательно смотрела на парня, чувствуя как холодная комната вновь наполняется страхом. — Ее цена оказалась неплохой. 50 миллионов йен или пол-миллиона долларов. Эта та сумма, которую я получил от Нефрита за дело, которое на самом деле и выеденного яйца не стоило. Девушка вопросительно посмотрела на парня, стараясь унять дрожь в коленях. — Первым делом Нефрит отправил братьев Коу в турне, залечивать раны, нанесенные всей этой шумихой. Восстанавливать репутацию, так сказать. Я же должен был сблизиться с Коу, что я и сделал— заказал ему пару песен и мелодий для несуществующих танцев. — Забыл сказать, — по-змеиному улыбнулся Зойсайт.— В деле была еще и Оливия. Бесплатно— Нефрит сразу понял, что у них общие интересы. Оливия сфотографировала по наводке Нефрита их с Минако, когда Нефрит нежно целовал ее живот. Парень хмыкнул, и Рей почувствовала как по спине побежала струйка холодного пота. — Следующая стадия называлась ревность. Ты права насчет наркотика: я подмешал один хорошо известный препарат, вызывающий паранойю и ярость, Ятену в пиво. Но это было моей личной инициативой, и это страшно не понравилось Нефриту. Он чуть не убил меня, когда узнал от Минако, к чему это привело. За одну ее гребаную царапину на щеке, он заставил меня харкаться кровью и чуть не сломал ребро. У него невероятно сильный удар, и в гневе он страшен. — Я видела твои кровавые раны и синяки, — прошептала Рей.— Я думала тебя избили в баре, где подрался Ятен. — С теми актерами? — спросил Зойсайт, кривя лицо.— Это были совсем юные студенты, весом с воробьев. Удивительно, как парню вообще удалось заехать по лицу Коу. Я сам нанял их— нужно было лишь быть похожими на Нефрита и Минако со спины. Мне пришлось спасать актера-Нефрита от разъяренного Ятена, а потом еще выплачивать неустойку. Но хорошо, что эта драка была, и я смог все свои раны объяснить этим. — Ты доводил его, — ошеломленно прошептала Рей.— Ты заставлял его ревновать. — Да, — кивнул Зойсайт.— У Нефрита невероятный склад ума: он не оставлял Коу не единого шанса. Я даже смог получить доступ в его соцсети, а там уже хакеры, которых нанял Нефрит сделали свое темное дело. Большинство новостей в ленте Ятена были специфичны— разводы, несчастные беременные женщины, дисфункциональные семьи. Очень много рекламы с длинноволосыми брюнетами в паре с блондинками… — Боже мой, — прошептала Рей, и по щекам потекли слезы.— Бедный Ятен… — В какой-то момент даже мне стало его жалко, — хмыкнул Зойсайт.— Каждый день было приготовлено что-то новое, Нефрит давил его дозировано, но беспощадно. Я рассказал ему про портреты— Нефрит был уверен, что Минако их не выкинула, ведь как любая женщина она сохранит портреты, на которых так красива. И он оказался прав… Он всегда прав. Зойсайт вздохнул почти с восхищением. У Рей задрожали глаза. — Он даже завербовал Калаверас. Только Нефрит мог очаровать свою бывшую любовницу, чтобы она снова стала помогать ему вернуть другую. Но у Нефрита есть эта дьявольская харизма. Калаверас надела живот беременной и устроила мини-шоу для Ятена, и я даже специально опоздал, чтобы Ятен точно все услышал. — Ты дал ему эту идею с таблетками, — с ненавистью выдохнула Рей. — Да, я, — кивнул Зойсайт.— Или точнее Нефрит. Поэтому так важна была Оливия в этой части плана. Иначе, как Минако бы узнала, что ее пытались отравить? —Подожди? — подняла карие глаза Рей.— Поняла? Таблетки… Таблетки были пустышкой! — Бинго! — тонко улыбнулся Зойсайт.— Конечно, они были фейком— стал бы Нефрит травить своего или даже чужого ребенка. Нет, план был таков: он пойдет и даст таблетку Оливии, а затем когда Минако будет пить свою порцию, позвонит Оливия в истерике и сдаст Ятена. Но получилось даже лучше— Ятен сам рассказал Минако все и отнял сок. Она даже не выпила его полностью, что смогло замести все следы несуществующих таблеток. Минако подумала, что она просто вырвала их. — Это отвратительно, — голос Рей дрожал, а по щекам бежали слезы.— Вы оба — отвратительны….Ятен не заслуживал такого… Я все ей расскажу! Зойсайт неожиданно рванулся к девушке, преграждая ей проход всем своим телом. — Не смей, — грозно прошептал он.— Думаешь я идиот, и так просто рассказал тебе все? Во-первых, Нефрит, действительно, ее любит. Пусть его методы не самые моральные, но он боролся за свое счастье, за свою семью. Во-вторых, я предупреждаю, что тебе лучше не играть ни со мной, ни с ним. Будет ужасно обидно, если завтра папарацци узнают, что идол Рей Хино ввела себе ударную дозу героина и захлебнулась в ванной. Глаза Рей расширились, и колени задрожали. — Если Ятен узнает… — То будет слишком поздно, — усмехнулся Зойсайт, трогая лицо Рей холодными пальцами.— Я уже подключил жучок к твоему лэптопу и телефону. Ты уверена, что хочешь поиграть с нами? —Вы не тронете меня… — Поспорим? — улыбнулся Зойсайт.— Не будь как Джедайт. Когда карты плохи, просто перестань играть. Рей застыла, ощущая как от ужаса и страха сводит скулы. — Думай, что это ради Минако. Это не так уж и далеко от правды. Она счастлива с Нефритом, пусть так и будет. — Ты меня хотя бы любил? — неожиданно спросила Рей, замечая как парень усмехается. — Конечно, — улыбнулся он.— Может не так как Ами, но секс у нас был просто шик. И я совсем не против продолжения, но ты, я так понимаю, остыла. Рей ошеломленно посмотрела на парня, чувствуя как презрение и отвращение охватывают все ее тело. Она ненавидела его всем сердцем. — Я буду молчать, но ты не должен приближаться ко мне ближе чем на сто метров, — бросила Рей, подходя к двери и уходя из квартиры Зойсайта всегда. Рыжеволосый парень сжал губы и с тоской посмотрел на дверь. Он не хотел об этом думать, но он привык к ней намного больше, чем хотел признавать.***
Кунсайт хмуро посмотрел на Ючиро. В пепельнице тлели четыре сигареты. Все Кунсайта. — Это было позавчера, — посчитал он в голове. — А вчера ночью ты переспал с ней. — Она страшно напилась, —признался Ючиро, улыбаясь.— Я всегда был в нее немного влюблен, но она никогда не смотрела на меня. А вчера… Вчера она неожиданно посмотрела на меня другими глазами. Видимо под влиянием кальвадоса. У нас был самый ошеломительный секс. И между вторым и третьим оргазмом она рассказала мне обо всем, что тревожило ее, включая весь разговор с Зойсайтом. Я пообещал ей никому не говорить. Она их очень боится… Не уверен, что она помнит даже, что рассказала мне все это. — Эта фраза? — вспомнил Кунсайт, сжимая четко-очерченные губы.— «Я никому не отдам тебя, мое сердце, моя душа». Откуда это? — Рей рассказала даже про встречи Минако с Нефрита— та видимо тоже рассказывала ей все. Во время одной из таких встреч, Нефрит произнес эту фразу, и Минако на автомате запомнила— она «забавно звучала». Рассказала Рей, и Рей тоже упомянула ее в разговоре. Кунсайт хмыкнул, откидывая идеальные платиновые волосы назад. — Нефрит никогда не собирался примиряться с Ятеном, и он честно признался об этом своему ребенку. По-французски, — озвучил мысли Ючиро Кунсайт.— Филигранно. Кунсайт вздохнул и посмотрел на Ючиро тяжелым взглядом серых глаз. — Зачем ты мне все это рассказал? — Чтобы добро победило зло, разве не так? — удивился брюнет.— Минако должна знать правду. Знать, кто находится рядом с ней. — Она счастлива, — с трудом выдохнул Кунсайт, и на гладком лбу пролегла морщинка.— Она в первый раз счастлива. И я живу с Изумруд. — Ее называют новой Берилл, — улыбнулся Ючиро, когда его телефон зазвенел звуком сообщения.— Это Рей! Парень засиял, что-то печатая. — Она хочет встретиться за кофе, — довольно улыбнулся брюнет.— По-моему это хороший знак! — Мне тоже так кажется, — слегка улыбнулся Кунсайт, замечая как друг встает с места.— Ты обратно? — Да, — кивнул парень, протягивая руку.— Пора к моей принцессе на самый сладкий кофе с привкусом ее губ, надеюсь. Ну, а ты, Кунсайт… Ну что ж, может ты и прав. Поступок не мальчика, а мужа— отпустить ту, за которую ты так долго боролся. Хотя с другой стороны, вернуть ее не так уж легко. Доказать, что они довели Ятена— практически невозможно. Зойсайт никогда не расколется. Нефрит будет стоять насмерть за своих женщин. Если ввязываться в эту борьбу— нужны стальные нервы и яйца. — И я слишком устал бороться, — улыбнулся Кунсайт, крепко пожимая руку друга. — До встречи. Когда дверь за Ючиро захлопнулась, Кунсайт тяжело выдохнул и посмотрел перед собой невидящим взором. Внутри все ходило ходуном и трепетало. Но он знал, что он был прав, когда говорил, что не будет ввязываться во все это. Он хотел уже было встать и направиться домой, как рука сама потянулась в нижний ящик стола. Там поблескивала яркая брошь с маленькими бриллиантами. Брошь, которую Минако прислала обратно, причиняя Кунсайту огромную жгучую боль. Перед серыми глазами блондина неожиданно встала картина — соблазнительная обнаженная блондинка с красной лентой вокруг шеи, на конце которой блестела эта брошь. Кунсайт застонал от видения, чувствуя как по телу прошла волна возбуждения. Одна мысль об обнаженной Минако доводила его до такого исступления, что не снилось ему ни с одной другой женщиной. Крутя брошь в длинных пальцах, блондин хмуро смотрел перед собой. Душа разлеталась на части, и он должен был принять решение. Ючиро был прав: этот бой будет не на жизнь, а на смерть. Теперь Нефриту есть что терять… И у него Кунсайта ведь есть Изумруд— последняя мисс Япония, новая замена Берилл в мире моды… Брошь ярко сияла, отражая свет флуорисцентных ламп... — Изумруд, — произнес хриплый голос Кунсайта в телефон.— Мне очень жаль… Но нам нужно расстаться… — Анна, — набрал он следующий номер по внутреннему телефону.— Мне нужен один билет до Токио. В одну сторону. Тяжело вздохнув Кунсайт закурил, щуря серые глаза. Он должен был бороться, пока есть силы. Она была женщиной всей его жизни, и она этого стоила…***
Минако с опаской зашла в большой светлый кабинет, наполненный антикварными вещами. Рядом шел Нефрит, властно обнимающий ее за спину. На руках у девушки был младенец. Старушка за столом быстро встала, увидев вошедших. Минако осторожно поклонилась, когда старческие руки крепко обняли ее, и слезящиеся глаза, уставились на девочку. Ребенок заулыбался, и из глаз Цирконии полились слезы. — Можно? — спросила она, осторожно беря правнучку на руки. Нефрит улыбался, глядя на трех своих любимых женщин.— Неф, у нее глаза Хаоса и такой же нос, по-моему. — Она красавица, — улыбнулся Нефрит, с обожанием глядя на дочь и обнимая Минако за талию.— А это моя Мина. — Мне очень приятно, — вновь поклонилась Минако, и старушка с растерянной улыбкой посмотрела на девушку. — Минако, ты сделала мне на старость лет самый замечательный подарок. Да, хранит тебя Аматерасу. Держа девочку одной рукой, Циркония вытащила что-то из своего балахона и дала Нефриту. Минако удивленно посмотрела на парня. — Минако Аино, — посерьезнел Нефрит, внезапно галантно вставая на одно колено.— Это кольцо носила еще моя бабушка Циркония, затем моя мать Галаксия. Это семейный бриллиант нашего рода, который передается из поколения в поколение. И я хочу спросить тебя, любовь моя— ты станешь моей женой? Девушка задрожала всем телом и посмотрела в пронзительные синие глаза брюнета, в которых плескался океан любви и нежности. Минако не нужны были слова; одного взгляда было достаточно, чтобы понять- для Нефрита Сейдзеина в мире не существовало ни одной другой женщины, кроме той, чье изображение как в замедленной съемке отпечатывалось на сетчатке его глаз. — Да, — прошептала Минако, чувствуя как старинное кольцо идеально вдевается в ее палец.— Да, любовь моя. Порывисто встав, Нефрит закрутил Минако в вихре страсти, целуя ее губы нежным, безумно-страстным поцелуем под радостным взглядом Цирконии и Галаксии. Он выиграл, он победил. Самая невероятная, самая необыкновенная, самая лучшая женщина на Земле была его. Только его. А это значило только одно: Рай для Нефрита Сейдзеина наступил. Рай был сейчас.