За окном была ночь.Шел дождь. Мигали битые фонари. Вода стелилась по асфальту, падала с бордюра на проезжую часть, образуя маленькие темные водопады, и ,образуя грязные воронки, исчезала в водоотводах. Мимо низких обшарпанных домов пробегали люди, сталкиваясь друг с другом и тихо извиняясь в пустоту.
По злачным улицам вечно мрачного города мягко ступала босыми ногами девушка. Движения ее были наполнены усталостью, которая бывает у стариков, прошедших, увидевших и в полной мере осознавших ужасы обратной стороны реальности, которую мы видим. Но в тоже время они были легки и грациозны, как у лучших танцовщиц султанских гаремов. Бледное лицо с высокими скулами и лбом было красиво на грани уродства: слишком резкие черты лица, слишком прямой острый нос, слишком большие глаза обсидианового цвета, слишком длинные и пушистые ресницы, слишком тонкие для девушки бесцветные губы, слишком правильные вздёрнутые на концах брови. Все было слишком, чрезмерно. Но в тоже время строгость и аристократичность наполняли все эти "слишком", что язык бы не повернулся сказать, что она уродлива, наоборот чрезмерно прекрасна, настолько, что не каждый сможет увидеть и понять эту красоту сразу. Ее высокую стройную фигуру спасал от немилостивого дождя длинный черный плащ с высоким воротником-стоечкой, четко облегающим длинную тонкую шею, и с глубоким капюшоном, из-под которого время от времени выбивались пепельные прядки волос. Девушка шла по улицам, поворачивая в темные переулки, проходила мимо перевёрнутых мусорных баков, в которых прятались от дождя бездомные животные. Она шла по битому стеклу, изкареженному железу, грязи и иголкам от шприцов, разбросанным почти по всем углам очередного увязшего в смердящей жиже закоулка. Но ее босые ноги были чисты, нежные пальчики на ногах не тронута ни одной царапиной. Поворот, потом ещё, прямо до развилки поворот направо и все. Посреди очередного переулка в луже грязи и присыпанный мусором из опрокинутого мусорного бака лежит мужчина. Его тело покрыто татуировками и сама яркая из них- большой медведь-гризли с широко открытой пастью. Его тело лежит в неестественной позе, руку и ноги вывернуты так словно он хотел выломать их себе, что видимо у него и получилось, а из глаз текут кровавые слезы. Совсем недавно бывший на грозой и ужасом всех и вся в преступном мире, сейчас униженный и разбитый Гризли не мог двинуть ни одной мышцой тела. Он был напуган и беспомощен как и все его жертвы до этого, он был готов облизывать ботинки, лишь бы спасти свою шкуру, как и все его приспешники до этого, он стал никем как и все, кому не посчастливилось встретиться с ним...до этого момента. И тут появилась Она, медленно подошл нему и прошептала: - Гримм, как же так получилось? В ответ только тихий надорванный хрип: - Госпожа...простите... помогите мне...прошу...я не...хочу...спасите... Бесцветные тонкие губы искривились в нежной доброй усмешка, а рука с маленькими аккуратными ноготочками зарылась в грязные спутанные волосы: - Ай-ай-ай, Гримми, ты же помнишь договор. Тот самый, который мы заключили, когда ты также лежал в грязи и молил о смерти. Ты обещал, что как только ты мне надоешь, то сразу же примешь смерть. Так вот, ты мне больше не интересен,- мягкая ладонь накрыла глаза мужчины, и тот погрузился в тихий бесконечный сон...Ночь, медленно отпускала город из своих обьятий. Даря этим действом кому-то покой и умиротворение, а кому-то страх и разочарование. Ночь так противоречива,она прекрасна для одних и ужасна для других. Для кого-то она надёжное укрытие, а для кого-то логово ужасных чудовищ. У нее есть свои фавориты, чьи грехи она скрывает мраком и кому благоволит, а есть те, кто не удостаивается ее внимания, и те, кто ее разочаровал. И каждому она даёт шанс на одно преступление, которое должно заинтересовать ее. А если этого не случится, тогда его ожидает мучительная смерть. Он будет сгнивать изнутри и изъеден могильными червями. Таковы правила игры.
- А ты хочешь поиграть?- тихий шепот и звонкий смех.