Испытание Андерса

— Что читаешь? Интересная? — сказал Андерс вместо приветствия. Карл положил толстую книгу на стол с глухим шлепком, поднял на него глаза и улыбнулся, вроде бы едва заметно, но так тепло, что в библиотеке, где по вечернему времени уже приглушили огни, стало как будто светлее. — Привет, Андерс. «Отчеты об Истязаниях». Честно говоря, жуткая нудятина. Андерс мимолетно заглянул в книжку и снова повернулся к Карлу, наполовину присев на край стола, наполовину опираясь на него. Карл продолжил: — С таким названием можно бы предположить, что в книге будут содержаться отчеты. Об Истязаниях магов, например. Вместо этого — сплошная вода и навязшая на зубах церковная пропаганда. «Магия должна служить человеку...» — «...А не править им» — закончил за него Андерс, закатил глаза и умильно вздохнул, как всегда делала на этих словах преподобная мать Демелза. Оба засмеялись. — Вот послушай: «Любое проявление магических способностей — тяжкое испытание для их носителя, каждодневное Истязание само по себе». Ну да, конечно, я жестоко страдаю каждый раз, когда зажигаю магический огонек, вместо того чтобы маяться с кремнем, кресалом и лучиной, когда унимаю зубную боль, а не прошу кузнеца вырвать зуб клещами, а уж перенести, что я помню свои сны после пробуждения, особенно тяжело. За что Андерсу нравился Карл, так это за его способность поддержать разговор. Не то чтобы он считал всех остальных обитателей башни Кинлох немыми, но среди тех, кому нравился Андерс, Карл был единственным, кто не затыкался, краснея, при его приближении, не начинал хватать воздух ртом или обшаривать Андерса глазами с идиотским видом. С ним можно было, как с настоящим другом, потрепаться о редких заклинаниях, об истории Тевинтерской империи или о том, как отражается солнце от тополиных листьев и как пахнет после заката болотный багульник (однажды Андерсу удалось дойти почти до Гварена, прежде чем его поймали), о наблюдении за звездами (для этого требовалось отдельно письменное направление от Первого чародея, свидетельствующее, что ты пришел наукой заниматься, а не валять дурака, и разрешение нарушать комендантский час от Грегора, которое он выписывал только самым благонадежным, так что Андерсу, в отличие от Карла, ничего не светило). Только, конечно, больше никто из друзей не смотрел на него так, как Карл. С Карлом можно было не таясь говорить о своих страхах и надеждах и получать ответную откровенность — поэтому Андерс знал, как того беспокоило, что его все никак не вызывают на Истязание. Андерс не уставал повторять, что в башне хватает учеников старше Карла, и уж точно сколько хочешь менее талантливых, чем он, но теперь, судя по выбору литературы, в его деле и вправду наметились подвижки. — Скоро уже, да? — Точно в этом месяце. Оказывается, всего-то надо было прийти и попросить. И об этом тоже нигде ничего не написано. — Зато ты сказал мне, а я передам дальше, так что теперь мы по крайней мере предупреждены. — Говоря это, Андерс тем временем потихоньку пододвигался вдоль стола поближе к Карлу, пока почти не уперся коленом в его колени. — Может быть, когда ты пройдешь свое Истязание, ты напишешь свою собственную книгу, с настоящими отчетами, чтобы мы хоть знали, чего ждать. — Может быть. — Карл улыбнулся. — Это если мне хватит времени до того, как ты будешь готов — а я думаю, это уже довольно скоро, наверное, через год или два. Или мы вместе напишем. Кстати, как твои занятия? Что говорит Винн? — В кои-то веки она мной довольна, говорит, наконец-то я научился обращаться к своему внутреннему резерву и черпать из него, но я, честно говоря, понятия не имею, о чем она, совсем не чувствую разницы между тем, что было раньше и тем, что сейчас... — Андерс понимал, что несет какую-то чепуху, но он, собственно, и собирался забалтывать Карла, пока тот не потеряет бдительность. Когда настал подходящий момент, он быстро воровато оглянулся, чтобы убедиться, что за ними никто не следит, покачнулся, как будто споткнувшись, хотя на самом деле он специально отрабатывал это движение — и скользнул к Карлу на колени. — Я буду ужасно без тебя скучать. Карл замер, его щеки медленно начали краснеть, а Андерс поерзал немного, устраиваясь поудобнее. Конечно, через зимние шерстяные робы, рубашки, белье трудно было сказать наверняка, но в бедро Андерса что-то многообещающе упиралось. У него у самого член уже стоял как каменный, и если бы Карл только протянул руку... Андерс обнял Карла одной рукой за шею, наклоняясь к его лицу. Карл шумно вздохнул — то ли сердито, то ли переводя дух после того, как долго сидел не дыша, трудно было сказать — и откинулся на спинку стула. Очень медленно, очень аккуратно он перехватил руки Андерса и завел их назад, прижимая к краю стола. — Андерс. Мы с тобой уже об этом говорили. Я не храмовник какой-нибудь, чтобы воспользоваться тобой вот так. Я думаю, ты не готов. Ты согласился подождать. — Все еще не готов? Еще один вздох. — Нет. — Ну хотя бы поцелуй? — Я за себя не... ну ладно, один. — Карл отпустил его руки и коснулся губами его губ — мимолетный, призрачный контакт, всего лишь тень прикосновения. Борода у него была мягкая на ощупь, а дыхание пахло гвоздикой, и этого было совершенно, невыносимо недостаточно... — Ну все, хватит, а то еще кто-нибудь появится. Андерс встал с его колен — сердце колотилось где-то в горле. — Ага. Ладно, я пойду. Я просто хотел сказать... хотел пожелать тебе удачи. Я уверен, ты справишься. — Прежде чем повернуть за угол, он добавил: — Я еще буду заглядывать. *** — Ого, у тебя персональная комната, без соседа? Старшие ученики и младшие маги собрались на импровизированную вечеринку в честь того, что Карл успешно прошел Истязание. Кто-то болтал, кто-то разглядывал роскошную резьбу на мебели и узоры на ковре, кто-то помогал расставлять по полкам личные вещи — то есть, прежде всего, книги. — Ну это не навсегда так, только пока в Кинлохе не станет на одного прошедшего Истязание мага больше — или на одного меньше. Но пока что и Ирвинг, и Грегор согласны, что я способен выжить в одиночку, без присмотра. — Везет тебе! — Да уж, когда я прошел, как раз только-только преставился старый Маркус, так что первые полгода мне пришлось делить комнату с Торрином — я думал, он меня насмерть заговорит. — Ну, за успех! — За удачу! Зазвенели бокалы. — А я бы ни за что не решилась жить без соседки, и не в демонах дело, сами понимаете. — Да уж, от этого твоего поклонника жуть берет, даже если он ничего плохого не имел в виду... Андерс не знал, откуда взялась выпивка, доставили ее контрабандой с воли или намагичили, но сожалел, что выпил два бокала. Вкус был вообще-то ужасный, ничем не похожий на эль, который ему довелось попробовать во время одного из побегов, к тому же разболелась голова и испортилось настроение. Или, может быть, дело было в том, что ему не удалось пообщаться с Карлом наедине. Все хотели его поздравить, и взрослые маги пока и не думали расходиться — видимо, у них комендантский час наступает позже. Он сидел на краю Карловой аккуратно заправленной кровати и мрачно думал о том, что пора уходить вниз, на ученический этаж, когда хмельной и довольный Карл плюхнулся на покрывало рядом с ним. — С книгой ничего не выйдет, прости. — С книгой? — недоуменно переспросил Андерс. — С той, которую я обещал тебе написать. Как выяснилось, разглашать подробности Истязания запрещается. Мне очень жаль. — А, — сказал Андерс без выражения. — Тут уж ничего не поделаешь. — Но я зато могу помочь тебе натренировать необходимые навыки. — О, вот это дело! — Андерс почувствовал, как испаряется дурное настроение. — Может, начнем прямо сегодня? Можно, я останусь? — С ума сошел? У тебя же скоро отбой, тебя хватятся. К тому же, мы оба слишком много выпили, чтобы из тренировок вышел какой-то толк. Завтра, давай? — Карл встал и потянул Андерса за руку, к дверям. Когда они были уже в коридоре, Андерс развернулся к нему и печально сказал: — Ты знаешь прекрасно, что я не учебой больше всего хочу с тобой заняться. Ты все время меня прогоняешь. — Но я не... — Нет, конечно, ты не возьмешь на себя ответственность. Потому что упаси Андрасте, чтобы мой первый раз случился с кем-то, кто мне нравится и кто обо мне позаботится. Это совершенно неприемлемо. — Андерсу самому не понравилось, как это прозвучало, одновременно и требовательно, и жалко, но он не мог ничего с собой поделать. — Не знаешь, может мне обратиться за этим к храмовникам, раз ты говоришь, они охотно воспользуются? Прийти, например, к Райлок и сказать: я знаю, вы интересуетесь... Карл на секунду прикрыл глаза ладонью, покачал головой, одновременно ужасаясь и забавляясь: — Ну все, довольно, по-моему, ты перебираешь. Это угроза? Надеюсь, не угроза, я бы не хотел, чтобы ты бросался к храмовникам с непристойными предложениями, особенно в таком состоянии, как сейчас. На самом деле Андерс ничего такого делать не собирался, но ему стало приятно, что Карл так забеспокоился. — Или это сарказм? Тогда ладно, хоть мне теперь эта картина будет видеться в кошмарах. — Ты правда ревнуешь? — Может быть. Самую малость. Или не малость. Не скажу. Иди уже, пока тебя не поймали. Андерс дошел до лестницы, спустился на пару ступенек, оглянулся. Карл все еще стоял в дверях, провожая его взглядом. — Карл. Я ужасно рад, что ты благополучно прошел свое Истязание. *** — Думаешь, выйдет? — Ну откуда я знаю заранее? Но если ты хотя бы не попробуешь, будешь всю жизнь раскаиваться. — Э-э, а ты точно дух, а не демон, с такими-то советами? — Просто мне тоже хочется увидеть, что получится, такова уж моя природа. *** — Ты сделал что?! Да как тебе это могло вообще прийти в голову? Вот же идиот, Создатель тебя разрази! — Карл то хватался за голову, то воздевал руки вверх, то порывался схватить Андерса за грудки и потрясти. — И что мне теперь с тобой делать, придурком? Андерс был откровенно обескуражен. Когда он шел к Ирвингу, когда уговаривал Первого чародея, приводя в качестве аргументов угрозы храмовников, когда спешил на привычное место встречи с Карлом, чтобы рассказать ему радостную весть, у него все внутри пело. План был, по мнению Андерса, безупречен: пока никто не успел его опередить, он заявится на Истязание, пройдет его и окажется тем самым следующим, четным магом, которого подселят к Карлу. Он заранее предвкушал, как тот обрадуется, и строил планы по обустройству комнаты. Короче говоря, совсем не такой реакции он ожидал. И вот теперь осознание накрыло его. Спросить Карла он даже не подумал, собирался сделать приятный сюрприз. А мог бы и сообразить вообще-то, что у того могут быть какие-то свои планы, в которые не входит соседство с Андерсом. Сейчас от мысли, что он принял как данность предположение, будто Карл в нем нуждается, стало мучительно стыдно. Хотелось провалиться под землю. Хотелось исчезнуть на месте. — Ты прав, прости. Я совсем не подумал, — сказал он, не глядя на Карла. — Как только все закончится, я сразу же попрошу поменяться с кем захочешь. Извини, я не должен был тебе навязываться, не спросив. Карл вздохнул. Похоже, он уже успокоился немного. — Да о чем ты говоришь вообще? Я был бы... буду ужасно рад, если ты окажешься моим соседом. Если доживешь до этого. Ох, Андерс, ты ведь совершенно не готов, они же тебя на кусочки растерзают. Ты специализацию не прошел еще. Ты ни разу полноценный каменный кулак не запустил — сам же рассказывал. Если бы еще ты поменьше времени проводил в бегах... ну да что теперь. — Он скорбно покачал головой. — И только-то? — у Андерса словно камень с души упал. Все-таки не зря он пошел к Ирвингу. — Ну позанимаюсь побольше. Ты ведь поможешь мне, правда? — и он заглянул Карлу в глаза, стараясь сделать лицо поумильнее — прием, позаимствованный у девчонок, но подвергнутый творческой переработке — нужна, между прочим, изрядная ловкость, когда ты уже на дюйм-другой выше предмета своего интереса. — Куда ж я денусь? Или постой... ты ведь мог бы опять сбежать... нет, нет, тогда если поймают, то точно Усмирение. Да, позанимаешься побольше. Примерно каждую минуту, когда ты не спишь, и начинай прямо сейчас отрабатывать силовые заклинания, а я пока принесу свои книги, которые будут тебе полезны. — Как прикажете, сер чародей, — Андерс ухмыльнулся, — вот только еще одно. — Он шагнул к Карлу и обнял его, утыкаясь лицом ему в плечо. Чуть повернул голову, несмело коснулся губами его шеи. Раньше Карл бы вздрогнул, как от электрического разряда, отодвинул Андерса, возможно, в очередной раз прочитал мораль. Но сейчас он видно был слишком озабочен: не отстранялся, не протестовал, только снова покачал головой: — Пресвятая Андрасте, помоги нам. *** Андерс не знал, сколько уже времени он блуждает по щиколотку в густом тумане и, главное, сколько времени успело пройти в реальном мире. Может быть, храмовник уже примерился отрубить ему голову, пока он ищет то, что должен найти здесь, в Тени. Непонятно, о чем вообще думали те, кто составлял это испытание. Когда полосатый кот ласково потерся о ноги Андерса, у того ни на миг не возникло мысли, что ему можно доверять. Ну ладно, может быть только на одну секундочку, рука сама потянулась его погладить, но Андерс тут же отдернул ее и отскочил в сторону — а кот принялся стремительно расти. Кошки — самые милые на свете создания, но кроме того они совершенные машины убийства. Увеличьте кошку до размеров быка и наблюдайте, как она терзает человека, словно пойманную мышку, запускает в него когти, забавляясь, отпускает, чтобы снова схватить, и смерть уже кажется приемлемым выходом из положения, только бы прекратить пытку... Андерс метнул в кота самую мощную молнию, на которую был способен. «Щекотно», — мурлыкнул голос в его голове. «Сдавайся, мальчик, и будешь мой, а не то пеняй на себя — у меня много приемов в запасе. Ты еще моих зубов не пробовал». Андерс запустил бы в него огненным шаром: они в последние дни начали получаться у него мощные, просто загляденье — но он уже потратил все свои силы, включая и тот самый внутренний резерв, о котором втирала Винн. Последняя капля, которая оставалась, ушла на то, чтобы кое-как заживить глубокие порезы от когтей на бедре, и Андерс бросился бежать, отчаянно желая, чтобы у него на пути возникло какое-нибудь укрытие, узкая нора, в которую кот не сможет протиснуться. Демон настиг его в два прыжка, повалил навзничь ударом лапы, наступил на грудь. Андерс, парализованный ужасом, смотрел, как кот выпускает длинные, мощные когти, чувствуя на своем лице зловонное дыхание. Карл был прав, а он ему не верил. Сейчас Андерс страшно сожалел о том, что не сумел раскрутить его больше, чем на поцелуи, — очень обидно умирать девственником. Заостренное на конце, блестящее металлом перо со свистом вонзилось демону в глаз. Тот с воем отскочил, и Андерс поспешил отползти подальше, а фигура, выросшая у него за спиной, взмахнула крылом, отправляя в демона еще порцию смертоносных перьев. — Это ты! В ответ она звонко расхохоталась. — А ты вообще имеешь право это делать? Покидать свой домен, вмешиваться в Истязание и всё такое? — Ну, как мы видим, да. — То есть ты не знала. — Неа, — она снова ухмыльнулась. — Но я же не могла хотя бы не попробовать! Демон уже куда-то исчез — сбежал? Растворился? Да какая разница. Андерс поднялся и порывисто обнял духа. — Любопытство, спасибо тебе. Что бы я без тебя делал? — Кстати, отличная шутка вышла, стоило вмешаться хотя бы ради этого. А тебе пора просыпаться, дорогой. Нельзя сказать, что это Истязание затянулось дольше, чем обычно, но сер Хэдли был опытным храмовником, и интуиция подсказывала ему, что исход неблагоприятный. По мелким движениям, по смене выражений лица он догадывался: вот сейчас, с секунды на секунду фигура испытуемого расплывется, черты исказятся, и демон попытается прорваться в реальность в теле одержимого. Он уже занес меч для смертельного удара в сердце, когда маг вдруг сел, обвел Зал истязаний обалделым взглядом — и внезапно рассмеялся. — Любопытство убило кошку! Ах-ха-ха! Нет, вы поняли? Любопытство убило кошку, — повторял он, утирая слезы, катившиеся по щекам. *** Андерс дотащился до комнаты на втором этаже, дорогу в которую он нашел бы и с закрытыми глазами. Собственно, примерно это он и проделал — даже удивительно, как можно чувствовать себя настолько усталым после того, как провел почти всю ночь в Тени. Храмовник сунул ему в руки сверток с его вещами и подтолкнул ко входу. Магический огонек в прихожей горел, но тени на стенах уже расплывались в тусклом сером свете предрассветных сумерек. Карла на месте не было. Ах, ну да, астрономические наблюдения же, вспомнил Андерс. Значит, он скоро должен вернуться — ведь уже светает. Разбирать вещи или, тем более, расстилать постель не было сил. Андерс бросил сумку с книгами куда-то в направлении стеллажа, а вышитую подушечку — на кровать, которая предназначалась ему, а сам сел на неубранную постель Карла. Вот он удивится, когда появится. Пожал плечами, скинул обувь и упал на подушку, натягивая одеяло на голову. Сейчас он придет и скажет: Ах, Андерс, что ты делаешь в моей постели, ты слишком молод для меня, — думал он, засыпая. А я такой ему отвечу: Ха! Я теперь прошедший Истязания маг, так что я совсем уже взрослый, и иди ко мне. *** Скорее всего, Андерса разбудил звук открываемой двери, так что когда Карл вошел в спальню, он уже открыл глаза и моргал, осознавая обстановку: непривычно маленькая комната и мягкая постель, желтые блики солнца, перевалившего за полдень — и фигура в дверях. Андерс только успел вспомнить события прошлой ночи, когда Карл выронил все, что держал в руках, и бросился к нему. — Создатель милосердный, ты живой! — и стиснул его в объятиях. — Ну да, — удивленно ответил Андерс, — а каким же мне еще быть? — Я хотел повторить с тобой стихийную магию до завтрака. Пришел на первый этаж, как только сыграли побудку, а там твоих вещей уже нет, твою койку убрали, и никто с вечера тебя не видел. Ну что я должен был подумать? — Карл плакал, и смеялся, и целовал его, а Андерс таял в его объятиях и прижимался крепче. — Знаешь, а ты был прав, я оказался совершенно не готов. Но вот, видишь, как-то справился, и, кстати, теперь я подтвержденный духовный целитель, так что заодно получил и специализацию. Я обязательно должен тебе рассказать все подробности, как прошло мое Истязание. Андерс уже обнимал Карла ногами за талию, когда в животе предательски заурчало. Карл тут же вспомнил: — Ах да, обед же. Пойдем? Андерс нахмурился: ну вот, опять он пытается ускользнуть. — Ну правда, я ведь тоже не позавтракал: кусок в горло не лез. Я, честно говоря, умираю с голоду. Давай сходим и сразу вернемся. — И продолжим? Не обманываешь? — Обязательно. — Карл опустил все еще влажные ресницы и снова поцеловал его, легко провел языком по его губам, так что у Андерса сам собой раскрылся рот, голова закружилась и бедра подались вперед, навстречу его бедрам. — Всё, что ты захочешь. Я так проклинал себя за то, что не сделал этого раньше. Думал, что навсегда тебя потерял. — Хмм. — Андерс с трудом подбирал слова, все они куда-то разбежались под натиском приятных ощущений. — Ну ладно, только не повторяй эту ошибку больше. — Ни за что. Не упущу ни минуты, хотя бы у нас было всё время на свете. И они встали, и рука об руку пошли обедать, потому что могли и потому что прямо сейчас верили: у них есть всё время на свете.