слухи

Мелеагант старается не слушать — и не слышать того, что говорят. А слухи скверные ходят в королевстве, дескать, занемог молодой принц. Как вернулся из Кармелида — так и занемог. Тёмный замок стал ещё темнее, заперты ворота: не изволят никого видеть. Тени разбежались по углам. Окна заперты, узкие коридоры сквозняками полнятся. А молодой принц истаивает на глазах, в меха свои кутается. Заперся в своих покоях да с постели не встаёт. Мелеагант старается не слушать. Тщетно старается: слухи заползают змеями в запертые покои, находят себя в тихих шорохах теней. Мелеагант слишком сильно сдавливает бокал; он брызжет осколками, руку ранит; вино льётся на пол. В последние недели всё идёт наперекосяк: не так дышится, не так спится. Голова тяжёлая, мутная. Мелеагант много ходит и много думает. Преимущественно, о своём поражении (и между строк — Артуре). Переживает заново — из раза в раз. Проигрывает — снова. И снова — вот горькая ирония! — унижен и разбит. Мелегант вспоминает: взгляд, полный жалости (сверху вниз, теплотой полнился), и милосердие победителя. Он лежал на земле, и смотрел мимо — мимо рыцарей, мимо теней, мимо стен и Артура, — но Артур — Артур смотрел прямо на него — с этим прощением и благородством в глазах. Убивал — разбивал ещё раз. Взглядом таким кости дробят да сердце выжигают. Мелеагант ненавидит Артура за каждый его вдох. За протянутый меч. За то, что чувствует себя запятнанным этим светом — этой вечной гадостью. Мелеагант ненавидит Артура за дрожь своей руки. За судорожно стиснувшие юбку пальцы леди Гвиневры. Мелеагант ненавистью полнится и зябнет в собственном замке. Солнце тщетно бьёт в запылённые стёкла. Он истаевает под стаккато слухов. Стискивает пальцами голову, выдыхает зло. Хрусталь бьёт. Стараясь не слушать — кричит. Но говорят: Скверные слухи ходят в королевстве Говорят, дескать, принц молодой — безнадёжно влюблён.