Цветы

--- --- --- --- --- - Ичиго-о-о!!!!!!!!!! – дверь с треском врезалась в стену. Куросаки с трудом разлепил глаза и приподнял голову с подушки. – Ичиго, подъём, мать твою!!! Скорее!!!!!! От воплей ушибленного на голову лейтенанта шестого отряда у Ичиго зазвенело в ушах. - Быстрее!!! Опаздываем!!! Сейчас же!!! - Мм?.. - Ты!.. – последовал мощный тычок. Рыжий, слетев с кровати, смачно встретился затылком с ножкой стола. Перед глазами разлетелись разноцветные звёздочки. Несколько непечатных слов плевками вырвались следом. - Ну что случилось? – Куросаки с трудом сел, искоса глядя на мечущегося Рендзи. - Ты помнишь, какое сегодня число?!! – рыкнул Абараи. - Хм… десятое марта? – Ичиго недоумённо свёл брови домиком. Потёр ушибленный затылок. - Одиннадцатое, болван!!! - И? - Ты не помнишь?!! - У меня выходной… А что? - Ты не помнишь?!?!?! - О чём? - Боги, Ичиго, ты кретин!!! Лейтенант навернул очередной круг по маленькому периметру комнаты. Только сейчас Куросаки разглядел, что тот разгуливает в форме шинигами. - Рендзи, замри уже и расскажи, в чём дело!!! – не выдержал Ичиго. – Я помню только, что сегодня не работаю… и Рукия говорила, что мы куда-то едем… и в Сейрейтей надо, вроде бы… - «Надо»?! «Вроде бы»?!! «Едем куда-то»?!!!! Да сегодня Белый День!!! И если ты… - Твою ж… … … в… … через … … … на … …! – смачно произнёс рыжий, вскакивая. Рендзи поперхнулся. Теперь уже Куросаки судорожно забегал по комнате, одеваясь. – И кто меня дёрнул идти к старику на ужин?!! Надо было оставаться… так нет же, Рукия же к подружкам свалила, надо же семью навестить… Через тридцать секунд встрёпанный и запыхавшийся Ичиго был готов к труду и обороне. То бишь, к встрече нового дня. - Где твой гигай??!!! – командным тоном взревел он. - Так… это ж… – попытался возмутиться Рендзи. - Значит, так! Ты валишь к Урахаре за гигаем, затем бежишь к Садо. Там встречаемся – через два часа – и толпой валим в Сейрейтей. Я – за цветами, затем к Исиде. Насколько я знаю, наши «дамы» ночевали у Орихиме, а утром с Рукией собирались к Бьякуе. Зачем, я без понятия, но… выясним. Шагом марш!!! Абарай, уже в коридоре, невольно отметил, что Куросаки на удивление быстро выработал капитанский тон. Тому же Юмичике, помнится, понадобилось не меньше недели… а уж как его уламывали… толпой, да под саке… --- --- --- --- --- - И-си-да-а!!!!! Включай башку, вставай пораньше! Не то всё в жизни будет страшно!!! – Ичиго тайфуном пронёсся по комнате. - Кто пустил тебя в мою квартиру? – недовольно произнёс Урью, приподнимаясь на постели. – А если бы здесь была Орихиме? - Если бы да кабы! Она уже на пути в Сейрейтей. – Куросаки прошёлся из угла в угол в попытке успокоиться. – И мы тоже должны туда отправиться! Через полтора часа! Вот только нормальных цветов нигде уже нет!!! А если не будет цветов, Рукия мне голову откусит! Или ножом отпилит! Перочинным!!! Или… - Так, стоп! – вскинул ладони квинси. – Какие цветы? Куда? Зачем?.. - Ты… забыл? – челюсть Ичиго предприняла попытку к бегству. Безуспешную, впрочем. – Сегодня одиннадцатое марта, Белый День!!! Если мы… - Ох, ё-о-о… ты не купил цветы. Твоя невеста тебя сожрёт… - А ты Орихиме цветы купил?! – насупился Куросаки. - Зачем? – вскинул брови Исида. – Ну что ты как маленький, капитан шинигами? Я купил ей подарок, шоколад… а цветы нарву свежие, через пару часов. - Та-а-ак… – глаза рыжего зажглись маниакальным огнём. У брюнета появилось нехорошее предчувствие. Которое тут же подтвердилось. – Где?!! Урью обречённо вздохнул. И пошёл одеваться. Если этот утырок решил что-то… и в двадцать два ведёт себя, как малолетка… --- --- --- --- --- Исида осторожно сорвал лилию, добавил её к уже собранному букету, огляделся. Улыбка невольно тронула тонкие губы. «Отец убьёт меня за разорённую оранжерею… а мы только пришли к консенсусу… но, пожалуй, оно того стоит. Я бы и больше отдал, чтобы увидеть это. Ичиго по уши вымазался в зелени, добираясь сквозь кусты сирени к клумбам с ирисами. Садо своими лапищами аккуратно срывает хрупкие нарциссы… интересно, для кого? Неужто для суровой леди-капитана второго отряда?.. А Рендзи… шипит, ругается, плюётся, но упорно срывает розы. Кроваво-алые розы. Зачем ему столько? И чайные, и белые, и нежно-розовые… кому такое богатство? Весь розарий обобрал…» Урью негромко рассмеялся. - Народ, пора уже! - Цветы принято вручать в двенадцать, – буркнул в ответ Абараи, продираясь к очередной жертве – кустам редчайших синих роз. - Эй!.. – попытался возмутиться Исида. Не успел. Рендзи сграбастал самую крупную. – Куда тебе столько, герой-любовник? Лейтенант шестого отряда загадочно усмехнулся. О его похождениях уже лет десять ходили легенды… Но Урью был склонен считать, что это легенды и есть. Учитывая некоторые обстоятельства… - Надо, – лениво протянул Абараи. – Ладно, народ, и правда, пора. Надо ж ещё кимоно переодеть. Парни оперативно выбрались на улицу. - Отец нашпигует меня, как игольницу, – хмыкнул Исида. - Ага, особенно, когда узнает, что с тобой были мы. – Куросаки злорадно заржал. - А я отмажусь, – ехидно прищурился квинси. – Скажу, что иначе невеста тебе голову откусила бы. Отец, пожале-ей бе-едного капита-ана пя-атого отря-ада… - Ты!.. – вспылил Ичиго. - Да ладно. Сигнал отсылай, давай. Не то не успеем. – Рендзи свободной рукой хлопнул друга по спине. Тот пыхнул. - Ну вас… к меносам… --- --- --- --- --- Дуновением ветра лепестки сакуры полетели к небу. Печальный взор Бьякуи устремился следом за ними. Весна… Белый День. Ичиго, непривычно причёсанный, одетый в капитанское хаори, улыбаясь, протянул Рукие букет нежно-фиолетовых ирисов. Та как-то потерянно улыбнулась в ответ. Приняла цветы. Произнесла что-то одними губами. Куросаки кивнул. И обнял. И поцеловал… Через месяц они назовут друг друга супругами. Через месяц войдут в общий дом… хотя, они и сейчас живут вместе. В Каракуре. Ичиго и работать умудряется. В итоге отряд висит на Рукии. Безответственный мальчишка… К теме «мальчишек». Рендзи, широко ухмыляясь, протянул Матсумото шикарный букет роз – нежно-розовых. Мадараме что-то фыркнул. Абарай и Матсумото рассмеялись. Хм… С глупейшим выражением лица стояла капитан Сой Фонг. Сжимала в кулаке букет белых нарциссов. Дарителя не прилагалось. Кучики захотелось улыбнуться. И тут же расхотелось: шустрый Рендзи вручил букет белых роз Инуэ. И смачно чмокнул. В губы. Исида скривил рот, но промолчал. Сколько они уже женаты – квинси и бывшая риока? Три года?.. И лилии, которые Урью подарил любимой супруге, тоже были белыми. Цвета чистоты и непорочности. Верности до последнего мига. Бьякуя на миг прикрыл глаза. Он дарил Хисане фиалки. Потому что она их любила – так же нежно и самоотверженно, как мужа и сестру. В последний раз Кучики дарил цветы почти шестьдесят лет назад. Позднее – ни разу. Некому и незачем. Разве что Рукии стоило… Как раз до неё и добрался нахальный лейтенант Абараи. И подарил розу. Тоже розу. Одну. Зато редчайшего густо-синего цвета. Символ забвения и в то же время – вечной памяти. Рендзи легко коснулся губами щеки подруги и грустно улыбнулся. К чему эта грусть?.. Справа раздался негромкий смех. Бьякуя оглянулся и узрел презабавную картину: Кенпачи, неловко почёсывая темечко, принимал благодарность за тюльпаны от Уноханы. Всё, что он думал об этой благодарности, было написано у него на лице огромнейшими буквами. Тем не менее, он старался улыбаться. Получалось… своеобразно. А вездесущий Рендзи подарил маленькой ведьмочке одиннадцатого отряда три маленькие чайные розы. Округу огласил радостный визг. Кучики решил, что с него довольно и он устал за день. И отправился домой. Всё, что хотел, он увидел. Рукию можно смело доверить заботам Куросаки. И даже разрешить ей взять фамилию мужа. Он сумеет её защитить. Раз уж он даже умудрился не забыть про Белый День и раздобыть для неё столь любимые ирисы… Растёт, однако… Комната вся пропиталась ароматом этого… этого… букета. Бьякуя опасно прищурился, испытывая непреодолимое желание кого-нибудь убить. То есть, кого-то конкретного. Очень конкретного. А если точно – того, кто осмелился в Белый День подарить ему букет порочно-алых роз. Шутник недобитый. Кучики брезгливо – двумя пальцами – поднял карточку, прилагавшуюся к презенту. И удивлённо моргнул, прочитав послание. --- --- --- --- --- - Ну, Рендзи, ты сегодня дал, – рассмеялся Юмичика, усаживаясь с пиалой на пол у окна. В комнате отдыха так же присутствовали Ичиго, Рукия, упомянутый Рендзи, Шухей и Иккаку. - Цветочную лавку ограбил? – хмыкнул последний. - Почти, – засмеялся Куросаки, – оранжерею отца Исиды. Абараи довольно кивнул. - Кстати, куда ты дел красные? – заинтересовался Ичиго. - Да, шикарные. Штук пятнадцать… Сознавайся, кому они достались? – насела Рукия. - В особняк Кучики, естественно, – прозвучал чуть насмешливый голос Шухея. Будущие супруги обменялись недоумёнными взглядами. - А там кому? – спросила девушка. - Бьякуе, естественно, – удовлетворённо произнёс Рендзи. Айасегава от неожиданности поперхнулся саке. Прокашлялся и громко рассмеялся. - Ну ты жжёшь! Подарить на Белый День цветы мужчине… Хотя, идея неплохая. – Юмичика хитро покосился на Хисаги. Тот ответил капитану подозрительным взглядом. - Ладно, народ, мне пора. – Абарай шустро попрощался и вышел из капитанской комнаты отдыха. - Эй, с каких пор ты зовёшь Бьякую по имени?! – крикнул Куросаки вслед. Но ответа от него не получил. Юмичика лукаво улыбнулся: - С тех пор, как они любовники. То бишь, лет семь уже. --- --- --- --- --- «Люблю тебя. Так сильно, что порой бывает больно. И эти цветы дарю тебе. Пусть они недолговечны. Зато с тобой всегда будет моя любовь – умру я или буду жить, буду рядом или прогонишь прочь». Бьякуя немного растерянно смял листочек с посланием. - Умру я или буду жить… – негромко повторил – будто запоминая. - И пусть осыпятся лепестки, ты ещё долго будешь помнить этот день. – Столь же тихо. Подкравшись со спины. Только для двоих. --- --- --- --- --- - Спасибо, – негромко произнесла Рукия. Ичиго обнял её за талию, наклонился и поцеловал в висок. - Пожалуйста. – Ответ получился чуть хриплым. А больше сказать было нечего – из головы вылетели все слова. - Я… – и тоже замолчала. В очередной раз вздохнула сладковатый аромат ирисов. И вспомнила синюю розу, оставшуюся в вазе в комнате отдыха. Цветы так хрупки. И засыхают быстро. Но они – символы. Прекрасные символы. Любви или ненависти, горя или счастья, памяти или забвения. Они – как разноцветные нити жизни, связующие живших и живущих. Пусть недолог их миг. Ведь по сути – так же хрупки человеческие судьбы… Тонкие пальцы перебрали нежные лепестки. Тонкие пальцы, который так любит целовать самый близкий человек.