He Likes It

      Ему нравится это.       Нравится наблюдать, как этот пугливый ангел робко заходит в его кабинет, как делает ему кофе и морщит нос от терпкого запаха ненавистного ему напитка. Фумуса веселит то, как блондин ставит чашку ему на стол и терпеливо ждет нового приказа от него. Как напряженно стоит, вытянувшись по струнке. Как глядит исподлобья, ожидая, что он вновь выкинет что-нибудь.       Нравится, как в этих алых глазах читаются явные нотки страха, когда он поднимается со своего места и подходит. Нравится в упор глядеть на него, касаясь нежных светлых волос, наматывать на руку длинные локоны, после со всей резкостью тянуть на себя.       Ему нравится эта неуклюжесть, с которой тот еле может устоять на ногах после этого, невольно хватаясь за его рубашку. Как хрупкие плечи испуганно дрожат, голова задирается вверх, когда он тянет за хвост, как ангел боязливо отводит взгляд, но не смеет воспротивиться воле своего Бога.       Ему нравится эта покорность.       Нравится чувствовать, как ручки блондина дрожат, но не отпускают одежду своего мучителя. Фумус не может отказать неожиданному порыву и до крови кусает за открывшуюся шею. По телу проходит дрожь, когда он слышит беспомощный наполненный болью вскрик и понимает, что снова не сможет остановиться.       Ему нравится грубо заваливать ангела прямо на свой стол, и от полного ужаса взгляда тело проходится волной мурашек. Хочется вечно смотреть в эти наполненные слезами глаза, на жалкие попытки сопротивления, когда он бесцеремонно срывает с блондина одежду.       Нравится, как тот каждый раз пытается прикрыться, постоянно всхлипывая и шепча, что бы его отпустили.       «…Как будто я могу прекратить».       Фумусу нравится слышать этот ничтожный молящий голос, когда он переворачивает парня на живот. Осматривает бледное тело и только недавно зажившие раны. Садистский оскал кривит губы, когда он вспоминает их «прошлый раз». А как приятно проводить по оставленным собой же ранам, шрамам и рубцам, по выступающим позвонкам, надавливая подушечками пальцев на бархатную кожу…. Тело отзывается возбуждением, когда он, хватая упругие ягодицы и бесстыдно разводя их в стороны, слышит тяжелый вздох ангела. Что ни говори, они оба тут получают удовольствие.       А это ни есть хорошо.       Опять хочется делать больно, слышать крики и плач. Чувствовать, как тело отзывается на его грубые ласки, извивается под ним и молит о пощаде. Хочется жестоко избить его и трахнуть, безжалостно терзая морально и физически.       Но он не собирается доводить Таффи до полусмерти в этот раз, разве что немного помучить.       Он убирает одну ладонь с мягкой округлости. Замахивается…       — Ммхф…!       Фиолетовый взгляд скользит по стройному телу вверх, и злость вспыхивает неистовым огнем, когда он видит, что ангел зажал рот рукой.       — Я, кажется, уже говорил, что запрещаю тебе сдерживать голос, — он вновь хватает светлые волосы и тянет на себя, перехватывает тонкие руки и прижимает их к столу над головой своей «жертвы».       Возвращается к своему недавнему делу. Вид покрасневшей ягодицы словно услада для глаз, так и тянет впиться в нее ногтями. Что он и делает, до боли сжимая и слыша жалкий всхлип со стороны блондина. Тело вновь отдается дрожью, ширинка начинает давить на пах. Он склоняется над парнем и, прижимаясь к его прохладной спине торсом, надавливает всем своим весом, собственнически кусая за плечо, сжимает зубами сладкую кожу и чувствует на языке металлический вкус. Слышит полный боли вскрик и внизу живота все скручивается в тугой узел наслаждения. Брюнет любуется проделанной работой, отстраняясь и расстегивая свои брюки. Краем глаза наблюдает за дрожащим телом и ему уже не терпится вновь сделать ангелу невыносимо больно.       Потому что он может. Потому что ему нравится это делать. Потому что он хочет показать, Кому этот ангел принадлежит.       Он ловко стягивает с брюк ремень, складывая его вдвое и звонко ударяя парня. Потом еще и еще, до алых отметин. Громкие вскрики и плач ласкают слух, и Фумус не может удержаться, чтобы не ударить по спине, еще сильнее, чтобы слышать больше.       Он прекращает только когда вся спина покрывается синеющими полосами, а рука дрожит от усталости. Его заводит то, как ангела потряхивает от боли, он приближается и слизывает успевшую выступить от ударов кровь, усмехается, слушая очередной всхлип, решает продолжить, лаская языком горящие от боли раны. После вновь поднимается к плечу, слизывает кровь с него, ведет мокрой дорожкой к шее и ставит засос, слыша удивленный вздох.       — Ч-что вы….? — Таффи не успевает договорить, так как брюнет бесцеремонно хватает его за бедра, припуская свой низ, быстро пристраивается и входит в него на всю длину.       Что Фумусу определенно нравится, так это чувствовать, как блондина просто разрывает адская мука, как он беспомощно хрипит, потому что голос уже осип. А как ему нравится чувствовать горячую кровь на своей плоти, слышать, как она хлюпает, когда он начинает рвано двигаться и постанывать от наслаждения. Он закусывает губу, борясь с желанием развернуть Таффи к себе лицом.       Потому что тогда он окончательно…       — О-ох, не…. — голос ангела окончательно срывается, он мечется на столе, хватая дрожащими руками лежащие там документы, выгибается, хрипло стонет как от боли, так и от накатывающего наслаждения, когда Фумус вновь склоняется над ним, продолжая терзать парня засосами и грубыми укусами. Срывается на крик, когда ладонь брюнета обхватывает его плоть.       Фумус безжалостно вколачивается в тело ангела, наблюдая стекающую по бедрам кровь, вновь тянет его за волосы, но не для того, чтобы сделать больно, нет. Он поворачивает его голову к себе, оглядывает пылающие щеки и заплаканные глаза, приближается, не в силах совладать с собой, нежно касается его губ, чувствуя стекающую по ладони сперму, углубляет поцелуй, прикрывая глаза, и стонет в губы блондина, делая последний глубокий толчок и изливаясь в него.       Отстраняется и быстро натягивает низ, краем глаза смотрит, как Таффи пытается удержаться на дрожащих ногах, скулит от боли в пояснице и в конце безвольно опускается на пол. Его грудь судорожно вздымается, усталый взгляд устремлен куда-то вдаль, он смотрит словно сквозь брюнета.       — Вон, — только и говорит Фумус, обходя свой стол и садясь на любимое кресло, бросает взгляд на оставленную кружку с уже остывшим кофе. Гипнотизирует ее взглядом вплоть до того, как слышит закрывающуюся за ангелом дверь.       И только после подрывается с места и яростно переворачивает стол.       Остаток вечера он будет мерить шагами свой кабинет, выпьет несколько кружек кофе, скурит всю пачку сигарет и будет думать. Будет корить себя, что снова не сдержался. Нет, он не жалеет, что делает это со своим подчиненным, его волнует совсем другое….       Фумус ни за что не признает, что ему больше нравится нежно целовать блондина, нежели жестоко избивать.       Не признает, что до дрожи в коленях хочет повернуть его к себе лицом и смотреть, смотреть на него, увидеть наслаждение в этих алых глазах.       Что он уже давно не вызывает к себе никого кроме этого ангела, что он уже долгое время ни к кому «так» не прикасается. И не потому, что не может, ему это и не нужно, ведь ему не только нравится делать это только с Таффи, ему нравится он сам.       Ему омерзительна промелькнувшая мысль о том, что он, возможно, любит его. Но сердце тут же заходится, стоит ему представить, как ангел произносит слова любви. И эта мимолетная фантазия очаровывает его.       Ему страшно от того, что происходит у него внутри. От мыслей, что ему хочется быть ласковым с ним. Что в один из дней из его уст случайно вырвется то, что он прячет даже от самого себя…