Сферы Равновесия

Одиночество никогда не трогало Кабирию. Редко когда она его вообще ощущала: с такими товарищами-оболтусами скорее будешь мечтать чтобы в покое наконец оставили. В начальной школе Серного города в одиночестве она разве что уроки делала: Гас предпочитал казаться идиотом, дабы учителя лишний раз не трогали, Сульфус и Кабале были импровизаторами до мозга костей. В Золотой школе же заданий на дом почти не давали, да и темы были не такими уж и интересными: вместо богатой во всех сферах — от языков до управления лодками — программы начальной школы, в средней была в основном глупое повторение одних и тех же постулатов. Так что сейчас вынужденная изоляция в библиотеке для вечных соседнего городка раздражала не меньше шорохов, гуляющих по этому захолустью вместе с ветром. Проклятый древнеангельский с проклятого дерева не желал переводиться! И ведь ради этой бредятины она устроила цирк и спровоцировала скандал… точнее не она, вот ещё! Добиться беспорядка, коль в компании на эти нужды есть Сульфус и Меф, что поодиночке, что вместе — дело пяти секунд. В это утро всё сложилось очень удачно: Кабале пожелала проспать, Гас же напротив не выспался и решил предъявить это Мефисто (между прочим, заслуженно!), к претензиям присоединился взрывоопасный член компании — и понеслось. При желании остановить начинающийся скандал с мордобоем было несложно, но Кабирия, сначала бросив пару колких метких фразочек, к моменту, когда Мефа собрались бить, встала и влезла в потасовку. Нет, её не тронули: в отличии от земных “горячих парней”, друзья знали, что она-то ответить может, и больно; но, когда горе-меломан улизнул, пришлось выслушать “пару ласковых” — и вполне ожидаемо на них “обидеться”... К моменту спуска в столовую Кабале из помещения стремительно расходились смертные, по широкой дуге обходя поваленные столы, Сульфус методично и подозрительно тихо гнул столовые приборы, ангелы пытались урегулировать ситуацию из дальнего угла (вяканьями о том, что “вы, придурки, совсем с ума посходили!”), Гас взирал на всё это с философским спокойствием и стаканом сока, а Кабирия уже ушла, во всеуслышание заявив, что не желает портить себе настроение ещё больше. Подобное в их команде случалось вспышки три назад, и тогда она тоже надолго пропадала, предпочитая личное пространство раздражающей порою компании. Хороший план. Претензий за глупость не вызывает. И всё же… Кабале заподозрит неладное сразу: никто не смывается из города на весь день после мелкой ссоры. Гас скорее всего уже всё понял: этот хитрый обжора любил казаться тупее, чем есть на самом деле, и, не вмешавшись сейчас, вполне может осторожно разузнать о причинах после… остальная часть компании, мозгами обделенная, вряд ли будет копать глубже даже если разумные собратья поделятся наблюдениями, и всё же… Кабирии не было стыдно за сокрытие возможно важной информации: если будет нужно, она сама расскажет и покажет, что нашла. Не было стыдно за скандал и то, что Кабале сейчас, наверное, её ищет, а остальные чувствуют себя виноватыми. ещё чего! Но всё, что делалось сейчас: поиск этого перевода, бессонные ночи над размышлениями о сути миссии, да даже риск весной — всё это делалось ради блага команды, как бы странно это не звучало. Было бы глупо рассориться со всеми в попытке в очередной раз спасти их задницы. Глупо — и как-то слишком по-ангельски. С недавних пор. А ещё более глупо — рассориться, но так ничего и не добиться. … и перевод всё не шёл. Жалкие два словаря и один разговорник были мало того что жутко “водяными”, изобилируя многостраничными трактатами о добре и зле, так ещё и явно не рассчитанными на восприятие дьяволами: латынь здесь была немного другая, более древняя. К третьему часу лингвистических страданий покой Кабирии потревожили. — Я тебе не помешаю? — Помешаешь! — рявкнула она, не глядя. Тупые облакоголовые! Библиотека полупустая, так нет же к ней крылья мылить… Но всё же подняла глаза — и фыркнула будто бы смеясь, но больше поражаясь глупости ситуации. А Анг Ли, незнамо как здесь оказавшийся, тем временем по привычке притянул к себе книгу — и чуть очки не уронил. — Д-древнеангельский? — Глаза есть — ими и смотри. — Но зачем?... — Надо. Обычное облакоголовое страшилище бы надулось или захлопало бы глазами, не понимая, что к чему. Но Анг Ли был крайне интересным ангелом. Они несколько раз пересекались в библиотеке, ещё с начала первого года обучения: оба дорвались до огромного массива литературы, причём не только научной, оба не горели желанием дневать и ночевать с сородичами — ангелу не повезло оказаться на курсе с абсолютным большинством девчонок, Кабирия наслаждалась тишиной. Но библиотека была не такой уж и большой. Нередко интересы двух книголюбов пересекались на одной и той же книге… Знали бы старшие, что насолить противнику можно и не прикасаясь: после первой потасовки дьяволица дула на сломанный в попытке отобрать очередной фолиант ноготь, а Анг Ли заторможенно переваривал то, что Мегатехнобиозлодея в тридцатом выпуске одноимённого комикса убьет его же оружием собственная жена… Короче говоря, больше они не дрались, предпочитая если не уступить (ха!), то хотя бы читать понравившееся вместе. И обсуждать, что было гораздо интереснее одиночных размышлений, надо признать. И всё же сейчас Анг Ли, будь он хоть сто раз хорошим собеседником, — противник Кабале. Если они всё поняли верно, то эти подопечные важнее, чем прошлые, а, значит, проигрывать ангелам сейчас нельзя ни в коем случае: слишком многое поставлено на кон. Анг Ли этого не знает. Давать ему один из возможных ключей — подставлять себя и друзей. Но… Кабале говорила, как они вдвоём решили проблему с подопечной. И Анг Ли идею чуть ли не одобрил, и помог… Кстати, можно “воспользоваться” его услугами его ещё раз. — Да так, перевод ищу один, — в ответ на очередной раздражающий вопрос с деланной небрежностью протянула Кабирия. — В книге нашла и стало интересно. — В книге на древнеангельском?! — клюнул на крючок загадки парнишка. — Так ты поможешь мне или нет? Любопытство бытовое спасовало перед вызовом для ума (и возможностью выпендриться знанием редкого языка, похоже). Этот ангел никогда не умел сдерживать свою тягу к чему-то новому. Анг Ли подтянул к себе один из словарей и черновик, почеркал там — и замер, недоуменно разглядывая получившееся. “Мы просим правосудия Сферы Равновесия, ибо только она может нас защитить. Стражницы не должны знать, ибо смертные давно во власти Добра и Зла” Звучало глупо. И одновременно странно. И опасно. После весеннего происшествия у Кабирии не выработалась стойкой аллергии на загадки: всё же азарт и драйв нередко стоили последствий; однако ни единой зацепки в этой глупой фразочке с дерева она не видела, а это уязвляло самолюбие. Разве что… — Это как-то связанно с разрушением Храма Вето? — совершенно внезапно спросил ангел, чего предугадать было никак нельзя. — Я откуда знаю?! — вздрогнула Кабирия, резко складывая руки на груди. — Вы были в этом замешаны, насколько мне известно. — Слухами земля полнится! — голос помимо воли сорвался в высокие тона. Она не боится! Вот ещё! Да и перед кем: перед Анг Ли-то? Он вряд ли сможет что-то понять, а если и поймёт, то не сумеет причнить этим вред… И всё же Низшие не заинтересовались широким кругом участников апокалипсиса: по возвращении домой не тронули даже Сульфуса (по поводу него Темптель написала родителям, и дни недолгосрочных каникул он коротал подальше от отцовского гнева), а карту отобрали ещё раньше. Не заинтересовались — вот и прекрасно, нечего напоминать! — Это просто не твоё дело, — со вздохом пояснила Кабирия, отбирая бумажку. — И не моё. — Но я… я чувствую, что-то не так с этой миссией. Взять хотя бы мою подопечную, или то, как подобрали команды, или… Кабирия замешкалась. Анг Ли ведь не просто так сюда заявился: если Кабале выбросила странности подопечной из головы почти сразу же после решения проблемы, то любознательному ангелу явно было интересно… не только ему, между прочим! Но он, в отличии от них, не знал, какая опасность нависает над всей группой: дьяволица не испытывала иллюзий на счёт того, что Сферам проще простого сломать им всем жизни, даже если не брать в расчет малую популяцию вечных и возможность вмешательства родителей. Она-то уже понимает, чем грозит желание распутать сложную загадку с мерзким душком закулисных интриг, и друзьям-идиотам влезть не позволит, а Анг Ли — нет! И впутать он может уже всех их. А вдруг он сможет помочь? Как с древнеангельским! Идея были рисковая: никак нельзя, чтобы всполошились остальные пернатые, никак нельзя подставить Кабале. Но всё же Анг Ли при своих же сокурсницах предпочитал молчать, чего-то смущаясь, не друг он им… зато друг Кабирии, и его можно просто попросить — насколько ей было известно, у ангелов такое работает. А что касается подопечной, Анг Ли и хранителем был не блестящим: точно не уровень Кабале, которая первый курс с лучшим результатом окончила! — Если бы я решила посвятить тебя в происходящее, ты бы не делал глупостей? — смерила она его внимательным взглядом — Не делал бы, конечно! — Анг Ли несколько смутился, прикидывая, сможет ли он сдержать слово, но быстро решил, что, если мысленно вставить “намеренных глупостей”, то всё очень даже неплохо получается. — Тогда… то, что я тебе это рассказываю, не значит, что я не могу разобраться сама. И если ты проболтаешься своим облачкам, войдёшь в ранг святых посмертно, понятно? — Технически, в ранг святых входят не по факту смерти, а за особые за… Понятно. Кабирия закатила глаза: для такого тщедушного тела и тихого нрава ангел слишком уж верил в то, что она ему ничего не сделает. А зря! То есть, она его бить, конечно, не будет, и пакостить тоже, но совсем уж отметать эту возможность не стоит. Она и так чувствовала себя слишком хорошо: да, было обидно за провал в переводе, но заодно с Анг Ли у неё может получиться больше, чем в одиночку или даже с друзьями. Хотя им сказать всё равно стоит. ...краткий пересказ злоключений команды в городе ангелов вышел даже забавным. Анг Ли то краснел, то бледнел, но на истории с ивой несмело улыбнулся: ему в своё время пришлось целый день провести в облике дерева, и не один. — Так вас расколдовывали! — разочарованно буркнула Кабирия. — Так же неинтересно… — Любознательность — хорошая черта, — ангел поправил очки. — Какой смысл наказывать за желание узнать что-то новое? Дьяволов в подобных случаях наказывали не за саму проказу, а больше за то, что имели глупость попасться, но Кабирия продолжила историю о весенних злоключениях. Без множества глупых деталей, для объяснения которых пришлось бы поведать и о прошлогодних событиях, рассказ получился очень ёмким. Даже слишком, и недосказанность была понята совершенно по-другому. — Значит, у Раф была нестабильная цветная сущность, чем воспользовались бывшие военные для разрушения Весов? И она пошла на это для спасения дьявола-противника?! — в голосе ангела зазвучало… уважение. А ведь с такой стороны никто не смотрел: Кабирия вдруг поняла, как мало стоит жизнь одного-единственного дьявола на фоне угрозы мирового масштаба. Низшие в случае чего даже повозмущались бы лишь для виду, а после вздохнули бы с облегчением. Впервые дьяволица подумала, что даже в придури Раф есть что-то полезное. Но не будь этой придури, ничего бы вообще не случилось! — Сульфус, конечно, придурок, но ещё ему не хватало пострадать из-за этой дуры! — Но почему вы не пошли вместе? Резонный вопрос. Кажется, они тогда слишком устали. Да и Кабале твёрдо решила восстановить свою репутацию “своего пацана” в глазах Сульфуса после летних событий (сам Сульфус и думать об этом забыл, но кто ж ей объяснит!), а оттого решительно уселась спиной к порталу и стала ковырять карты дрожащими руками; Гасу было страшно; сама Кабирия не захотела потом слушать претензии, а то и прослыть альтруисткой. Ангелы даже и не смотрели на портал. — Мы думали, они справятся: разведают обстановку, вернутся к нам за помощью, — кажется, именно так они сами себе это объясняли уже после. — Ещё ангелы идти не хотели: боялись, что Раф на них опять вызверится и обвинит во влезании в личную жизнь. Не то что бы мы зависимы от их мнения, но оказаться в первых сплетнях подземелья в роли дураков, полезших подставляться туда, где даже ангелы струсили, не хотелось. — Но как вы узнали о карте? И как смогли достать их так просто? И почему профессора не почувствовали мощный портал на территории школы? И где генералы теперь? — В тюрьме, — лаконично ответила Кабирия, не желая отвечать на остальное. — Но если война начнется, они там надолго не задержатся. — Спасибо за информацию… — Анг Ли подавил порыв закидать дьяволицу вопросами: судя по мрачному взягляду исподлобья, ему ответят разве что направлением туда, где ещё не шуршало крыло ангела. — Теперь мне хоть немного понятнее, почему за нами следит Наблюдатель. Возможно. Другой от такой новости как минимум дёрнулся, кто-то вроде Мефисто вообще бы и слов не подобрал, но Кабирия по праву считала себя благоразумным и равновешенным дьяволом, и даже не в сравнении со взбаламошными друзьями. Настоящему дьяволу никакие критерии и меры не нужны! Так что в ответ на слова восторженно терзающего лист бумаги ангела она лишь спокойно спросила: — Вот как? И замолчала, крепко задумавшись. Наблюдатели следят за вечными там, где их деятельность соприкасается с землянами, и в целом это всё, что о них известно официально. Они работают под прикрытием, их не так-то просто заметить даже взрослым вечным, но зато появившийся в самый неподходящий момент Наблюдатель может запросто доложить Сферам о любом нарушении, коих в земной практике было пруд пруди. Неприятные ребята. Немудрено, что они были просто обязаны обратить на них внимание: если даже кощунство они могли счесть случайностью, то кража портретов, что разом, пусть и ненадолго, оборвало ниточки, связывающие души людей приморского городка с Подземельем и Небесами, должна была их всполошить. Но тогда почему они не вмешались потом? Почему допустили, чтобы несовершеннолетнего ещё дьяволёнка шантажировали и запирали? — Юрисдикция Наблюдателей распространяется только на те сферы, где Вечные соприкасаются со смертными, — лишь после тихого ответа Анг Ли Кабирия поняла, что задала последний вопрос вслух. — Отношения вечных между собой их не должны волновать. — А пожар? — Пожар тоже с вами связан?! — не удержался ангел. — Вы решили побить все рекорды создания опасных ситуаций в школе? — Ладно бы если мы… Но Наблюдатель должен был остаться после пожара! Прошло совсем немного времени, он должен был застать наши сборы. — Судя по тому, что я нашёл, само явление Наблюдателя — редкость, ну или просто все остальные визиты были засекречены. Но, обнаружив проблему, он обязан разобраться в ней, дойти до конца, найти виновных и устранить угрозу, — ангел торопливо водил взлядом по странице, — будь то стечение обстоятельств, непреодолимая обычными вечными силами или… — Вечный, — закончила Кабирия, складывая руки вместе. — Наблюдатель ещё здесь, сигнал вашим браслетам дать было больше некому, и он ещё не разобрался. И эта миссия — явно неспроста. Может, это способ проверить нас вдали от других. — На ни в чем не повинных девочках?! — Так ли уж неповинных? — Ты думаешь, они… — Пока — не думаю. Но что если они… из наших? — Те самые “стражницы”, которые не должны знать? — наивно предположил Анг Ли. — Скорее уж те, кто оставил послание, — Кабирия припомнила рассказы Сульфуса о Блю — девушке, которая не была ни ангелом, ни дьяволом… Бельфегорова пасть, точно! “смертные во власти добра и зла” — это про ангелов и дьяволов! — Но тогда послание от… — Нейтралов вроде Рейны! Торжество продлилось недолго. — Не похожи они на заморенных изгнанников. Да и Сульфус бы понял, он с подобной дамочкой весь этот год болтался. — Но слух Хай Лин… А что если они и есть Наблюдатели? Предположение казалось бредом — но вдруг на это и был расчёт? Кто заподозрит в принадлежности к высшей силе, в некоторых аспектах стоящей выше ангелов и дьяволов, соплячек? Но ведь они и ведут себя как соплячки! Не было ни единой зацепки касательно их возможной сущности, разве что суперслух Хай Лин, от чего она сама была не в восторге! — Нам надо рассказать об этом остальным? — полу-спросил, полу-предложил Анг Ли после нескольких минут безуспешного мозгового штурма: версий было много, и все они звучали глупо. — Не думаю, что им стоит это знать, — Кабирия решительно захлопнула фолиант, небрежно убирая и свой, и чужой черновики в карман так естественно, что это не вызвало у ангела и тени сомнений. — Ты знаешь этих придурков: будут бегать, копошиться, паниковать… Мы-то с тобой понимаем, что повода для беспокойства нет. — Пока нет. Но в любой момент может появиться. — Да. Когда появится, тогда и сообщим. А то натворят делов, а нам потом расхлебывать. — Да уж, — хмыкнул Анг Ли, вороша волосы и явно припоминая недавний случайный слёт дьявольского экранирования. — Но если ты… ну, найдёшь что-то, скажи, хорошо? Пожалуйста, мне же интересно! — А пока — никому ни слова. Даже пернатым своим. Особенно пернатым своим. — Так точно! — смешливо отсалютовал ангел, в последний момент смущённо отводя глаза Всю эту затею парнишка явно воспринимал как увлекательную историю наподобие тех, что читал в комиксах. И сейчас его глаза блестели прямо как в тот раз, когда он рассказывал, как мечтает найти двадцатый выпуск “Атомного Малыша”. Ну, пока Кабирия не проспойлерила ему всё. Анг Ли остался в библиотеке, а Кабирия направилась к вокзалу: добраться отсюда до Хиттерфилда можно было только на автобусе или машине. Повинуясь внезапному порыву, она села в автомобиль, чей незадачливый водитель вышел за хот-догами — да и сменила облик. Да и угнала эту тачку, неспешно поведя её по пустой, несмотря на вечернее время, дороге. Обычное дело. Она прекрасно воспользовалась подвернувшейся возможностью, облапошила неглупого ангела — здорово же! Но… в то же время не покидало то мерзкое чувство, преследовавшее её после утренней ссоры. Она осмотрительно выбирала друзей и не могла сказать, что её окружают не те вечные, всерьёз: это значило бы признать свою же ошибку в подборе окружения! Ей не было стыдно, но шестое чувство противно скреблось, ощущение чьего-то присутствия не отпускало. Так… так наверняка чувствуют себя смертные с обострённым восприятием! И чувство это, прямо сказать, наипротивнейшее. — Он просто наивный придурок, — заявила Кабирия, из-за плеча окинув пустоту на переднем пассажирским острым взглядом. — И вы будете полными кретинами если впутаете его в эту историю. “...вместе с нами” она добавила уже про себя.

***

Хай Лин всегда было неловко выслушивать чьи-то извинения — даже самые искренние. Будучи по своей природе тихим и необидчивым человеком, она к моменту извинений уже и не помнила толком, на что обижаться. И всё же самой Корнелии стало от этого лучше, да и Тарани вздохнула с облегчением.... Только вот предложение “разобраться наконец, что происходит” ей совсем не понравилось: слишком мало вероятности того, что они отыщут что-то в библиотеке! Особенно неловко, что подруги потратят целый день на разбирательства с последствиями её недосыпа и нервов: и так слишком много внимания они все этому уделили. — Знаешь, я просто перенервничала, — в очередной раз ответила Хай Лин, неловко болтая ногами на подоконнике собственной комнаты. — Ничего серьезного. — Но не могла бы ты просто составить нам компанию в библиотеке? — Подошла с другой стороны Тарани. — Корнелия тоже пойдёт, но втроём всяко лучше… — А Вилл? — Мне кажется, она и так слишком разнервничалась в последнее время. И это было чистой правдой: Вилл, чувствуя ответственность за команду, волновалась как все они четверо вместе взятые, а природная вспыльчивость не давала её обиде на Кондракар наконец-то утихнуть. Да и в обычной жизни многое навалилось: с Мэттом рассорилась, с матерью вдрызг разругалась, даже отчима вывела из себя, и теперь страдала от этого. Если ей сейчас рассказать о какой-то истории, рассказанной Тарани иностранкой в лесу, можно ожидать и вспышку внезапной паранойи. — Наше отсутствие её не смутит, — вдруг заговорщески улыбнулась Корнелия. — Я встретила её в городе сегодня, и она бродила с какой-то девочкой из бассейна. Наконец-то она отдыхает от Кондракара! — А мы пока поищем что-нибудь о Земной магии, — воодушевилась Тарани. — Если что-то найдём, скажем ей, если нет — то меньше волноваться будет. — Вилл и правда стоит отдохнуть, — вздохнула Хай Лин, признавая, что лучше всё же пойти и поискать, чем в случае чего узнать всё в последнюю очередь. — Давайте не будем ей пока ничего говорить? ...ведь сама мысль о какой-то силе, хозяйничающей на Земле в обход стражниц, казалась бредом. И бредом опасным, волнующем.