В поисках тебя

У каждого человека есть желания, которые он не сообщает другим, и желания, в которых он не сознается даже себе самому.

З.Фрейд       После того, как я уехал из дома Эдисонов, прошло почти две недели. Первые три дня Томас не звонил мне, как и я ему. Видимо, он сильно злился на то, что я все еще продолжал ждать Минхо, но в тоже время проводил время с ним. Мне хотелось поговорить с ним об этом, но не звонил я не потому, что слишком горд, а потому, что боялся поднимать эту тему.       Через три дня Эдисон все — таки позвонил сам, чтобы узнать, как обстоят дела у Хорхе. Я рассказал все, что знаю. На этом наш разговор закончился. Еще через два дня, поборов свои страхи, уже я звонил ему. Время было около восьми часов, он должен был быть уже дома, но как только брюнет взял трубку, я понял, что шумное место, где голосят парни и девушки, и громко играет музыка, явно не его дом.       — Здравствуй, Ньют, — послышалось в телефоне.       — А я — то думал, что ты уже позабыл мое имя, — съязвил я.       — Такого парня как ты в принципе сложно забыть. Зачем звонишь?       — Хотел поговорить с тобой о том, что произошло в ту пятницу, но ты, видимо, занят, так что… не буду беспокоить.       — Отлично, я позвоню тебе завтра, — ответил он и положил трубку.       Я ждал его звонка так, будто это был самый важный звонок в моей жизни. Томас сдержал слово, он позвонил мне. Мы говорили недолго. Из разговора я узнал, что он уезжает на неделю в командировку, но после того, как приедет, мы можем встретиться и поговорить по нормальному. Я согласился.       Пока его не было, я закончил разработку плана занятий на первый семестр, помог Хорхе окончательно доделать ремонт в офисе, прочел две новые книги. Помимо этого ничего не делал, лишь ждал, когда Эдисон вернется. В какой — то день я подумал о том, что мне стоит сходить навестить Минхо, и я почти собрался, но потом решил, что поход к нему лишь ухудшит ситуацию и мое настроение.       В последние числа августа вернулся Томас, когда я собирался на встречу с ним, Хорхе попросил меня пригласить его к нам на ужин в знак благодарности за то, что помог нам обоим с работой. Уже 1 сентября дядя официально открывал свое турагенство, у него было несколько предварительных заказов от хороших знакомых Эдисона, а у меня начинался первый рабочий день в школе, наполненной учениками. Я подумал, что он и правда заслуживает благодарности и счел ужин хорошей идеей.       Как всегда, за мной заехал Алби, но мы никуда не поехали, потому что Томас вышел из машины, и прислонившись к ней, сказал:       — Ну давай поговорим.       — Ты здесь собрался разговаривать? — спросил я.       — А почему нет? Или что, нам нужно делать это в каком — то особенном месте? — парировал он.       Я понял, что он все еще злится и пытаться уговорить его куда — нибудь поехать у меня не получится. Я собрал всю силу воли в кулак и начал свой монолог.       — Ладно. Я понимаю тебя, правда. Я знаю, что поступаю плохо, держа тебя рядом с собой и не давая ничего взамен, но это ты хотел узнать меня лучше, ты решил познакомиться со мной, хотя знал, что Минхо сидит в тюрьме, потому что влез в неприятности, связанные с тобой. Неужели ты думал, что я не стану его ждать? Не стану скрывать, что мне не плевать на тебя, но и на него тоже. Даже если бы я хотел, то не стал бы ничего заканчивать с ним, потому что не смог бы. Я должен дождаться его, все выяснить.       — Вот в этом — то все и дело. " Даже если бы я хотел». Очевидно, ты не хочешь, тогда смысл мне сидеть вместе с тобой и ждать, пока его выпустят, если ты не рассматриваешь вариант развития событий, в которых мы с тобой вместе?       Он поставил вопрос так, что я не знал, что на него ответить. Томас загнал меня в угол, из которого я не мог выбраться.       — Прости, Ньют, но я не твой ручной зверек. Ты хочешь, чтобы я понял тебя, и я понимаю, но и ты меня пойми. Я не собираюсь продолжать все это, заранее зная, что ничего у нас с тобой не выйдет.       Мне стало страшно, по настоящему страшно, что я потеряю его. Еще одну потерю я бы не вынес, хотя Минхо и был потерян не навсегда, но все — таки я еле пережил это. Потерять Томаса я не мог.       — Черт возьми, Эдисон, ты мне нравишься, очень сильно нравишься. Не знаю, что будет дальше, но перестать общаться — это твой выбор. Я хочу, чтобы ты остался, но решать в любом случае тебе.       Примерно так прошел наш разговор, после которого Томас не бросил меня. Мы вновь стали проводить время, как раньше. С каждым днем я чувствовал все больший интерес к нему не только как к сексуальному объекту, но еще и как к личности, родственной душе. Он чертовски умён, красив, сексуален, образован, добр и самое главное — надёжен. С ним я снова почувствовал себя в безопасности.       Весь сентябрь мы провели вместе. Не было ни одной ссоры, ни одного выяснения отношений, ничего. Одно счастье, которое я испытывал каждый раз, когда видел его. Правда, я по прежнему продолжал сомневаться в том, правильно ли поступаю.       Из — за такого частого общения Хорхе тоже стал чаще видеться с Томасом, и тот ему безумно нравился. В начале месяца брюнет пришел к нам на ужин, который был приготовлен мной. Я жутко нервничал из — за того, что в блюдах будет недостаточно соли, сахара или приправ, переживал, то ли вино я выбрал в магазине, и еще была куча поводов, которые можно не называть. К счастью, все прошло удачно, на что я и надеялся.       Фраза вечера: «Ты мне нравишься, hermano! Наш дом всегда открыт для тебя!»       После этих слов, которые дядя произнес слишком искренне, я чуть не разрыдался.       Поужинав, мы с Эдисоном пошли в мою комнату. Он тщательно изучил каждый её сантиметр, как будто это было чертовски важно для него.       — У тебя тут уютно, — отметил он.       — Спасибо, — замявшись, ответил я.       — Спасибо за ужин, было очень вкусно. Давно я так не объедался, — признался брюнет.       — Что ж, если это так, то я рад. На самом деле, я только недавно научился готовить, так что ужин был тем еще экспериментом.       Мы оба рассмеялись.       — И все равно спасибо, — он взглянул на наручные часы и добавил, — мне пора. Не провожай, а то мне и так тяжело с тобой прощаться.       Подойдя к двери, он обернулся и почти шёпотом сказал:       — Спокойной ночи, Ньют.       — Спокойной ночи, Томми.       Именно в ту ночь мне впервые приснился Томас Эдисон. Мы снова были в моей комнате, лежа на кровати, я целовал его в шею, губы, торс, затем считал количество родинок, которые россыпью расположились от лица до шеи. Посреди ночи я проснулся от того, что весь вспотел, а мой стояк никак не мог прекратиться. И так было по три — четыре раза в неделю. Каждый раз меня спасал ледяной душ.       Хорхе заметил, что я очень часто моюсь по ночам, но я никак это не прокомментировал. Я никому не говорил о своих снах, которые могли бы стать явью, если бы я только попросил, но вина по прежнему давила на меня. Я чувствовал, что на моих плечах такая ноша, словно я — Атлас, который держит небо.       Один раз я пригласил Томаса в кино. Мы сели на последний ряд в зале, где не было стульев, а лишь одни диваны. Все полтора часа я только и думал о том, как хочу поцеловать его, и не просто поцеловать, а сесть на него сверху, потереться своим членом об его. Боже, какие только фантазии не пришли мне тогда в голову.       Помимо того, что весь сентябрь мы были вместе, и нам было классно друг с другом, Томас не оставил незамеченным то, что я веду себя слишком странно даже для себя самого. Когда мы выходили на пробежку, а после я видел его вспотевшее тело, мне приходилось отворачиваться, чтобы спрятать явно заметные признаки своего возбуждения, когда мы обедали или ужинали, а иногда и завтракали, мне приходилось жевать без остановки, лишь бы не говорить с ним, потому что тогда я начинал заикаться. И таких примеров много, но все они доказывают то, что я дико хотел заняться сексом с Эдисоном, а он, подлец, похоже, заметил все это, и только радовался каждый раз, когда я краснел, томно дышал, запинался, падал на ровном месте, потому что залипал на его лицо.       Вечером, возвращаясь домой и потратив все жизненные силы от такого количества возбуждения, мне не хотелось ложиться спать, потому что я знал, что даже во сне Томас меня не отпустит, даже во сне я буду постоянно хотеть его.       Пиком стало то, что однажды ночью во сне мы все — таки занялись сексом, и, черт возьми, это было потрясно. Не стану скрывать, что ждать Минхо полгода и полгода жить без секса — это крайне тяжело для меня, особенно тогда, когда рядом с тобой находится сексуальный парень, который постоянно маячит в твоем поле зрения. Я проснулся весь в поту и побрёл в душ, но мое физическое состояние никак не давало покоя, потому что сна мне было недостаточно, я хотел почувствовать настоящий оргазм, который даже Минхо не смог бы дать мне. И тогда я решил, что с меня хватит.       — Ньют, который час? — сказал брюнет сонным голосом.       — Привет, где — то пол второго. Я тебя разбудил?       — А ты как думаешь? — спросил он, но я уже был на взводе, поэтому мне было глубоко наплевать, — У тебя все в порядке?       — Ты можешь приехать ко мне? — Хорхе был дома, но меня это не волновало, я готов был заняться сексом даже в лифте, прямо как в пятьдесят оттенков серого.       — Конечно, скоро буду, — без лишних вопросов. Вот, что мне нравилось в нем, ему не важна причина — серьёзная она или нет, если нужно, он всегда приедет.       Я ждал его у подъезда тридцать минут, плюс десять минут я пробыл дома. Нужно было собраться и выглядеть соответствующе, все — таки я должен его соблазнить для начала, но как я ни старался, одежду выбрать так и не смог, поэтому просто вышел в домашних штанах, кроссовках, белой майке и сверху куртка, чтобы не замерзнуть.       Когда я увидел его машину, подъезжающую к дому, то сразу заволновался, потому что не знал, что делать дальше, но потом заметил, что за рулём сидит не Алби, а Томас, и тогда начал действовать на автомате.       — Давно сидишь тут? — спросил брюнет, выходя из машины и идя навстречу мне.       — Кажется, что целую вечность, — ответил я, прижимая его к машине и проникая в своим языком в его рот.       Сначала он опешил, но потом быстро подхватил и начал целовать меня так, будто это наша последняя встреча. Я знал, что, возможно, завтра мы уже не увидимся, потому что чувство вины настолько поглотит меня, что я не смогу больше встречаться с ним. Эдисон все еще продолжал целовать меня, не желая отпускать, а я тем временем двигал его к задней двери машины, чтобы открыть её и затолкать его туда. Через две минуты мы были уже внутри и тогда нам пришлось прерваться.       — Даже не буду спрашивать, что на тебя нашло, потому что боюсь, что ты передумаешь, — пытаясь отдышаться, сказал он.       — Я не передумаю, потому что хочу этого, — честно признался я.       После этого мы больше не разговаривали, потому что никакими словами было не описать то, что мы чувствуем друг к другу, как мы оба этого хотим. Лишь иногда я постанывал, шепча его имя. В машине у меня еще ни разу не было, я всегда думал, что это неудобно, но в ту ночь я особо ничего и не заметил, потому что мне было совсем не до этого.       Томас оказался еще сексуальнее, когда я увидел его без одежды, он был очень горячим. Мне и без того было жарко, а тут еще он своими руками дотрагивался до моей постоянно холодной кожи. Я кусал его, много кусал. Мне хотелось целовать его постоянно. Я даже пытался поставить ему засос, но он четко дал понять, что против этого даже в порыве страсти. По сравнению с ним я оказался абсолютно бесконтрольным, жаждущим, чтобы он поскорее вошел в меня и я почувствовал то, что чувствовал в своих снах целый месяц.       Долго просить не пришлось. Томас развернул меня спиной к себе и начал растягивать так, чтобы было проще войти. Я не чувствовал боли, совсем. Я был настолько возбужден, что чувствовал только приятные ощущения, а неприятные казались обычным покалыванием.       После не особо длительного растягивания он вставил свой член, даже не используя смазки, которой у него, наверное, и не было. В тот момент я испытал несколько эмоций сразу: желание, удовлетворение, радость и блаженство. Томас начал, не спеша, двигаться внутри меня, будто изучал мое тело, а я в такт шевелил бёдрами, чтобы сделать секс более динамичным и синхронным. Затем он обхватил мой член одной рукой, а другой придерживал меня за поясницу. Аккуратными движениями Эдисон начал надрачивать мне, а затем ускорил темп руки и ускорился сам. Из моих глаз посыпались искры, я был в полном восторге. Мне захотелось сделать ему минет, но я не мог. В машине было недостаточно места, чтобы мы могли удобно расположиться.       Не знаю, сколько это длилось, но мне показалось, что я быстро кончил, спустя пять — десять минут кончил и Томас, именно в тот момент я понял, что выполнил свою миссию: ублажил его и обеспечил здоровый спокойный сон себе.       — Боже, Томми, возможно, завтра я буду жалеть об этом, но сегодня смело могу заявить, что это был лучший секс в моей жизни, — на выдохе сказал я и поцеловал его в плечо.       — Я надеюсь, что когда — нибудь у тебя будет секс еще лучше этого, и обязательно со мной, — с некой улыбкой заявил он.       Замявшись, я ответил:       — Давай не будем говорить о будущем.       — Ради тебя я готов жить сегодняшним днем, Ньют.