♦
— Что это, блять, за хуйня? Чону заходит в их с Джехеном спальню злой и обращает на себя внимание парня далеко не сразу. Джехен смотрит на младшего вначале лениво, затем чуть удивленно, когда понимает, что Чону в руках держит выдвижной ящик стола, а затем начинает приподниматься с кровати, пытаясь заодно подумать, да вспомнить, что не так с этим ящиком, и где он накосячил. Джехен садится на край кровати и не отрывает взгляда от младшего, все еще попутно думая, пока тот подходит ближе. Подходит ближе, как вдруг просто-напросто выпускает из рук этот ящик, который с небольшим грохотом приземляется на пол и одновременно на ноги старшего, отчего тот срывается на знатный вопль. — Ты что делаешь?! — хрипит он, тут же сдвигая ящик с носков ног, после чего забирается на кровать с ногами, начиная их массировать. — Мне больно! — А мне не больно смотреть на это дерьмо? — недовольно смотрит Чону, уперев руки в бока. — Блять, — тяжким выдохом лишь может произнести Джехен, потому что когда тебе на ноги кидают ящик — это правда больно. Одновременно с этим он переводит взгляд на содержимое ящика, чтобы понять, что же Чону так возмутило, что младший разозлился настолько сильно. Что же, когда Джехен осматривает содержимое, он быстро вспоминает, где облажался. — Ну и? — в ожидании смотрит парень. — Ты мне объяснишь, какого хуя это все тут делает? — Мне нужно было по-быстрому освободить рюкзак, и я решил вывалить все в ящик, — отводя взгляд и продолжая потирать носки ног, неуверенно отвечает старший. — Ты дебил?! — повышает голос Чону. — А в мусорку, блять, никак?! — Я думал, что там мелочевки всякой лежит больше, чем мусора… Что, а мусор, какой есть, потом выкину. Ну, забыл… — Когда это вообще было?! — продолжает Чону на повышенных тонах. — Здесь заплесневевшая сосиска, Дже! — Чону опускается на корточки и аккуратно достает из ящика эту самую недоеденную заплесневевшую сосиску, торчащую из открытой упаковки, пальцами цепляясь за упаковку, не желая прикасаться к тому, что некоторое время назад было пригодным для употребления. — Это, блять, ебаная заплесневевшая сосиска! — кричит Чону и следующим же моментом кидает эту сосиску в старшего. Джехен ожидал, Джехен увернулся. — Зачем ты вообще полез в мой ящик? — Это не твой ящик! Это наш общий ящик! — Да, но большинство твоих вещей лежит в нижнем ящике стола, — старший сам не знает, зачем он это говорит. Увиливание от темы такое себе, не увиливание же вовсе. Оправдание тоже хуевое. — Просто, блять, убери весь этот мусор сейчас же! Ты гребаная свинья, Дже! — кричит Чону, разворачиваясь, но Джехен не дает ему уйти. Он быстро подскакивает с кровати, несмотря на все еще ноющие, хотя уже легче, ноги, и хватает парня за руку, тянет на себя, к кровати. Сам заваливается на нее спиной, пока сверху на него падает Чону с криком, ведь если Джехен никуда не девшийся ящик перешагнул, то Чону успешно об него споткнулся из-за резкости действия старшего. — Прости, — Джехен мягко усмехается, захватывая младшего, лежащего на нем, в крепкие объятия, и шею нежно целует. — Не трогай меня, свинота противная, — шипит Чону, руками опираясь о кровать по бокам от парня, да пытаясь вырваться из объятий, но все тщетно. — Не злись, — шепчет старший и еще крепче парня обнимает, в объятиях переворачиваясь. Он в момент оказывается на Чону сверху, а руки смещает на чужие запястья, вжимая их в кровать, не позволяя Чону сопротивляться, потому что Джехен точно знает, что младший сейчас будет. — Как мне не злиться, когда ты такую хуйню творишь? Ты вообще знаешь, как из этого ящика пасло, когда я его открыл? Я тоже не показатель чистоплотности, но это уже пиздец, Дже! — Чону говорит уже с меньшей агрессией, с куда более тихой интонацией, словно с обидой в голосе; иначе не может, когда он в таком положении. — Извини. Я больше так не буду, — старший отвечает словно ребенок, да губами старается прильнуть к чужим, но. — Отстань, — хмурится Чону, уворачиваясь от поцелуя. — Отпусти меня. — Не отпущу, — мягкая усмешка и губами по шее ведет, раз иначе Чону сейчас не позволяет. — Дже, — старается угрюмо, выходит тяжко. — Даже не пытайся сейчас свести все к сексу, — цокает Чону, ногами пытаясь старшего с себя спихнуть. Ерзает, а Джехен ерзает в ответ на чужом пахе, чуть соскальзывая и тут же забираясь обратно. — А я попытаюсь, — тем же мягким голосом, чужую кожу нежно губами обхватывает; большими пальцами по запястьям ведет, поглаживает. — Джехен, нет. — Чону, — взгляд поднимает обворожительный, от которого у Чону все сводит моментально, — да. И от шеи влажную дорожку ведет к подбородку, к губам. Льнет все же, мягко сминая чужие губы своими. Чону просто не может не ответить, раз его уже поймали.♦
— Милый, — Тэн насаживается на чужой член медленно, у него взгляд пьяный и возбужденный, — я хочу с тобой поговорить кое о чем. — Ты правда хочешь, чтобы мы говорили сейчас? — Джонни удивляется искренне, нежно проводя пальцами по чужой пояснице. — Я не знаю, когда это обсуждать с тобой, если не сейчас, — усмехается Тэн и наклоняется, лицом к чужой груди приближаясь, продолжая двигаться на чужом члене. — Я боюсь, что ты можешь плохо отреагировать на то, что я скажу. Но в такой момент, даже если ты разозлишься, для меня это будет хорошим исходом. — Говори уже, не томи. Но младший именно это и делает; начинает покрывать поцелуями чужую грудь, ведет языком по соскам, выше, к шее, целует и ее. Пытается ласками удобрить Джонни, прежде чем сказать то, что хочет. Джонни понимает это и ни слова не говорит, поддаваясь ему. И только через несколько минут, когда Тэн начинает насаживаться на чужой член быстрее, когда Джонни уже почти забывает о том, что их разговор не закончен, младший выпаливает: — Я хочу попробовать групповой секс, — он говорит это прямо в губы Джонни и смотрит ему в глаза.