Призрак Потеряшки

— Ну что, Потеряшка, готова? — мерзопакостно улыбаясь, мило проговорила возвышающаяся надо мной девушка, а я, оглядев еще двух ухмыляющихся за ее спиной приспешниц, просто кивнула и потянулась к сумке. Так, надо бы шевелить кочепатками, а то мне сейчас голову вымоют очень неординарным, трудозатратным и всем известным способом. Неординарным потому, что не думаю, что кто-либо моет голову в общественном школьном унитазе; а трудозатратным потому, что я обязательно буду вырываться, так что силы потратят и они, и я.       Так-то я с легкостью могла… не, не отбиться (я не Геракл все же), а попросту убежать — этому умению я истинно благодарна и научилась его выполнять чуть ли не машинально, только завидев на горизонте задир местной школы, где я, собственно, доучивалась, и была очень сильно рада своим потугам и бесконечным побегам от школьников, когда была на уроках физ-ры. Физрук тоже был рад. Все были рады, кроме излишне гордых учеников. Даже те, которые не учились в нашем выпускном, дружном классе. И мало кого волновало то, что наши «дружные» одноклассники говорят в лицо одного, а за спиной — другое. Но я не входила в этот «дружный» класс, так как была из «другого слоя общества»… Ну да, я была сиротой. Полнейшей. Откуда и последовало детское прозвище «Потеряшка». По идее оно должно было быть обидным, но мне оно казалось как нельзя кстати и милым. Помнится, в детстве я еще и благодарила своих злющих одноклассников за такое прозвище… С тех пор меня и очертили позорными чернилами «другого слоя».       Тихонько вздохнув под веселое фырканье девушки, что, кстати, была младше меня на два года, достала из кармашка кошелек и взяла нужную сумму. Жалко. А ведь эти деньги могли достаться кому получше этой красивой мымры… Ну что ж, если мне не хочется разборок с директором — нужно подчиниться. — Хорошая девочка. — шепнув на ушко, девушка звучно чмокнула меня в щечку и, мерзко рассмеявшись, вышла из, извините, сортира. Подойдя к двери, я задвинула щеколду туалета. Ухмыльнулась. Обернулась на окно. — Нет, она все же дура. Когда уже поймет, что свои деньги я никогда не отдаю. Надеюсь, она прямо сейчас не полезет в свой кошелек, иначе… А, пофиг… — махнула рукой я, выдвигая из-под одной из кабинок пластмассовое ведро, которое каждый день приношу сюда по окончанию предпоследнего урока. Поведение людей становится для меня предсказуемым. Эти девочки что, еще не вышли из подросткового периода? Потому что как другого объяснения найти не могла — такие действия присущи, наверное, только детям. Ну ладно, подросткам. А они уже здоровые дылды, десятый класс… Ох, куда катится этот мир.       Я уже залезла на ведро и открыла прямоугольное окно, через которое собиралась вылезти (благо что место, где дамы «пудрят носики» на первом этаже). Вообще оно было маленькое, но и я тоже миниатюрная — пролезу. Когда я уже почти вылезла наружу, позади послышался топот каблуков-шпилек. Ох, плохая девочка, все же заметила пропажу!.. Или это зовется «возврат»?.. Хм-м-м-м. — Откройте уже эту чёртову дверь! Эта гребаная Потеряшка стащила мои же деньги и отдала мне! Когда только успела?! — бушевала разгневанная фурия за той стороной двери. Я украла их, когда потянулась к твоей сумке и взяла твой кошелек, девонька, а ты в тот момент со своими подруженьками наслаждалась моим «испуганным» лицом. Я не первый день пуганная! Не ты первая, не ты последняя, скажу я тебе!       Дверь выбили в последний момент, когда я висела на руках, держась за окно, уже на заднем дворе. Специально подтянулась и проказно протянула: — Адью! — и спрыгнула вниз. Приземлилась вниз и… схватив сумку, помчалась к оставленному на стадионе велику — на стоянке не решалась больше оставлять, после того как его несколько раз облили грязной водой и краской. Как я рада, что сейчас осень, а! И погода — благодать! Темные тучи, нависшие над городом, клятвенно обещали ливень со всеми вытекающими грозами, громами и потопами на дорогах; заунывный ветер, ласкающий слух своим свистом; гниющая листва под ногами — что еще нужно для счастья?..       И, кстати, я не вор, — чтоб вы знали! Просто со временем набралась смелости, заметив, конечно, что большинство вымогателей смотрят своей жертве в лицо, не обращая ни на что другое внимание, чувствуя собственное превосходство, которое им, естественно, тупо навязано мной. А дальше дело простое — залезть в сумку «охотника» (можно неаккуратно — все равно никто не заметит), достать деньги и передать вымогателю. И линять, линять куда подальше! Желательно — на другой материк. Но я русская — нам все по плечу, – поэтому возвращаюсь в школу на следующий день. И обязательно прячусь, прячусь, прячусь! Конечно, может встретиться и такой индивид, который заметит твои мельтешения в его сумке, но тогда ты уже ничего не сделаешь. Я просто отдаюсь во власть судьбе и отдаю деньги. Если повезет — ухожу оттуда целой с еле заметной болью в затылке, если нет — ухожу также целой, но в некоторых местах видны провокационный синяки, наводящие определенные мысли.       Но мой девиз: «Побитая собака выживет! Не мешкай!» Правда, позитивненько?       И именно поэтому прямо сейчас я, едя на велосипеде на подработку, показала запыхавшимся красоткам нашей школы язык. Впрочем, прямо сейчас они не очень походили на красоток: растекшаяся тушь под глазами, тональник слоями катился с кожи, помада с губ стерта в стороны… Короче, то еще зрелище. Думаю, завтра лучше в школе не появляться. И так экзамены сдам!.. Поди. Наверное. Надеюсь.       Доехала до маленького здания с цветастой вывеской «Цвета Смерти». Это тоже позитивненько, согласитесь ведь? И я здесь работаю, да. Магазинчик данный продает разные оккультные предметы от декора, до самых настоящих книжечек и брошюрок по черной и белой магии. Сама я не верю в данное волшебство, — выросла уже, — но все же здесь работаю. Во-первых, тут хорошо платят; во-вторых тут хорошая хозяйка, которая не обращается со мной как с отбросом; в-третьих, местные «колдуньи» и «колдуны» очень доброжелательны. Причем среди черных «гарри-поттеров» доброжелательность еще больше, чем среди светлых. Поди знай, шо там творится среди этих магов-шмаглов… — Раиса Алексеевна, я пришла за зарплатой! — проговорила я, по привычке отодвигая висящую под низким потолком оккультную пентаграмму. На кой она при входе — не понятно, но хозяйка снимать запрещает. И ее не волнует, что данная вещь приносит неудобства посетителям, но что поделать — хозяйка тут Раиса Алексеевна, я тут просто за прилавком стою.       Пройдя в глубь магазинчика, огляделась. Все также: по всем стенам стоят стеллажи с темными переплетами книг, странные пентаграммы, черепки, большие перья, что торчат тут и там — все также, как я и сказала. А Раисы Алексеевны нет. Не порядок.       Подошла к прилавку, по пути привычно шмякнувшись на пол, споткнувшись о выпирающую доску, и огляделась вновь. Нашла под пятилетней кассой бумажный, самодельные конверт. Потирая кровоточащий нос рукой, приподняла этот тяжеленный агрегат (не, тяжелый не потому, что там тонны денег, совсем нет. просто он сам по себе тяжелый) и схватила конвертик. Хм, а хозяйка разорилась — денежек поболее будет, чем в прошлом месяце. А, кстати, почему ее самой нет?.. Ах, точно, сегодня ведь пятница — она опять укатила на свою дачу собирать помидоры (или что там у нее?), и поэтому сегодня день работы сокращенный. И как я могла забыть?..       Выйдя из магазина, на всякий случай закрыла дверь. И почему Раиса Алексеевна не закрывает ее? И все же, какая странная женщина…       Забравшись на велик, с тоской посмотрела на небо. А, может, ты прям сейчас ливанешь, а?.. И как ответ оно внушительно и обещающе громыхнуло. Ну ладно, я добрая, поеду медленно. Ехать только придется долго: мой приют, где я выросла слишком быстро, был на верхушке склона, куда вела потрескавшийся асфальт дороги, да и было само здание на отшибе городка.       На половине пути он наконец-то влил. О Боже, как приятно! Ну хотя бы погода выполняет мои просьбы. Тем более это ей нужнее. Через несколько десятков минут показалась крыша моего почти закрывающегося приюта. Думаю, к концу моего выпуска его окончательно закроют. Ну и ладно, ну и правильно! Там такая грымза живет, что кажется, будто она застала само явление Иисуса людям. — И где ты моталась, непослушная пастушка? — неприязненно глядя на мои волосы, вопросила Айда Николаевна, когда я ставила велосипед под прогнивший металлический навес. Сама она стояла на крыльце, а я, как всегда, не смогла ничего сказать ей взамен. Ну правда, мои волосы вьются и светлые, почти белые, а у корней цвета светлого молочного шоколада — странный цвет, согласитесь ведь? — После школы я заскочила на работу и забрала зарплату. — объяснилась я ей, и та незамедлительно протянула мне свою костлявую руку, при этом неприязненно поморщившись. Я еле заметно пожала плечами и подошла к ней, достала белый конверт из внутреннего замка моей потрепанной дешевой куртки и вложила ей в ладонь. Та дернулась, но стерпела мое прикосновение. Не подумайте, я никакая не заразная, просто эта… это костлявое создание, похожее на смерть, правда, в данный момент без косы (она стоит в покошенном сарае за домом), со всеми детьми так себя ведет. Очень странная старушка: почти весь день сидит у себя в комнате, наверное, чтобы не пресекаться с детьми, но еда у нее получается вкусной — завтрак, обед и ужин стоит на столе ровно в семь, в час и в шесть, соответственно.       Фыркнув, дама в черном и серым пучком на затылке гордо удалилась (вот бы и в моей жизни так сделала), а я вбежала по ступеням и, стянув промокшие ботинки, зашла в дом. Похоже, последнего мелкого этого дома забрали: обычно Михыч, топая ножками, бежал ко мне на всех порах, чтобы поздороваться, но сейчас стояла полнейшая тишина. Как хорошо, что я задержалась, иначе не выдержала бы медленной разлуки с пацаном.       На столе стояла кастрюля с едой на ужин, но я не хотела есть: слишком устала и кушать как-то не очень хотелось. Поставила уже остывшую еду в холодильник и отправилась на чердак. Вообще раньше я жила в одной из комнат на втором этаже, специально оставленных для детей, но в пятнадцать переселилась на чердак. Сама не понимаю почему, но мне так захотелось.       Переодевшись в чистое, залезла на скрипучую кровать и накрылась старым, но невероятно теплым одеялом. И заснула, лишь пробормотав: — Хочу сдохнуть и очутиться в другом мире…       Вот язык бы мне вырвали в тот момент, ей Богу!..

***

      Просыпаюсь я долго, поэтому не сразу заметила, какое мое тело легкое. Очень легкое и воздушное. Поднявшись с кровати, я огляделась и поняла: ни на какой я не на кровати! Сидела я прямо на столе какой-то каменной комнаты. Впереди меня — камин, над ним голова… чего-то странного, будто сшитого из разных частей… Поросенок?.. Кто?.. И куда меня занесло? Кому я понадобилась? Неужто одноклассники… Та не, они бы не стали разоряться на «низший слой общества». Тогда где?.. И тут мой взгляд упал вниз, а руки нащупали какую-то бумажку, свернутую в четыре раза. Развернув ее, вчиталась. Прочитав, протерла глаза и вновь вчиталась в послание неизвестного… хотя нет, скорее, неизвестных:

Приветствуем, Анастасия! Спешим тебя поздравить: твои молитвы были услышаны и ты была перенесена в другой мир! Ты рада? Мы — очень! Правда, твое желание было практически неисполнимо: ты загадала, чтобы ты сдохла, да перенеслась в другой мир, но как же так? Как ты будешь в другом мире, ведь ты умерла! Ну мы подумали, и решили перенести тебя мертвую, но живую! И мы не шутим! Итак, Анастасия Новак, с гордым титулом «Потеряшка», приключений тебе, друзей, любви и, в связи с данным миром, в который мы тебя, по нашей добродетельной милости, перенесли, моря! P.S. Кстати, рядом с тобой лежит специальная штуковина, которая поможет тебе понимать местный язык. Не скучай и вспоминай нас! (Осирис) Твои обожаемые Осирис* и Геката*!

Какого… Почему египетский и древнегреческий боги пишут мне?! Нет, я, конечно, их часто вспоминала и, что уж таить, молилась ночь на пролет (правда, не по благим причинам — не думаю, что желание смерти подонкам из подворотни, которые отняли мои карманные деньги на месяц, является миротворческим… хотя это как посмотреть и под каким углом…), но чтоб всерьез!.. Не, лучше б желание исполнили! И какого?.. Я еще раз взглянула на листок (какого Осир… какого Тифона* боги пишут на обычных земных листочках, а не на пергаменте, да еще и по-русски? где торжественность?! где, Брохма* тебя задери, уважение к человеку?!). И как понять: «мы подумали, и решили перенести тебя мертвую, но живую»?.. Неожиданная догадка больно кольнула мозг (он вообще отказывался работать при приближении экзаменов). Откинув листок, вскочила на пол и взглянула на свои руки. — Бля! — грязно выругалась сквозь зубы, смотря на свои конечности, через которые было видно каменный пол. И что мне теперь делать? Вот правда, Боги, вы что, не могли исполнить то желание с убийством?! То было желанно в серьез, а вот то, которое я сдуру ляпнула, засыпая, вообще не к месту! И вы, конечно, исполнили то, которое мне ни к чему… Кстати, а что у меня с руками?.. Чего они как нарисованные?.. Не поняла. Решительно не поняла. Оглянулась в поисках чего-нибудь на подобии зеркала. Ничего нет. О Боже, зачем мне зеркало, если я и так уже поняла — меня превратили в приведение! Гребанное приведение, да еще и перекинули в какой-то нарисованный мир!.. Хотя… Не такой уж и нарисованный, что-то чувствовалось реалистичное, но… Все равно, я гребанное приведение! И я еще не верила во все оккультное!       Тут дверь открылась и в помещение зашли пятеро. Стоп, это что еще за пропорции такие?! Почему он такой жирный, а ноги у него такие тонкие… да и руки тоже! Какого черта?! Почему, если я толстею, то толстею везде, а этот чувак — только туловищем?! Что за наказание, а? Еще была рыжеволосая красотка (красота естественная, но меня все равно не удивило — куколки нашей школы были почти такими же), длинноногая блондинка в коротеньком платьице (не, реально, что за мир?!), длинноносый парень, тыкающий в меня крестом, синеносый… олень (сначала подумала, что это енот, но торчащие рожки и проснувшаяся и опять уснувшая интуиция подсказала, что это парнокопытное), стоящий на задних копытах… И все поголовно что-то орут — кто возмущенно, кто испуганно, — и тыкают в меня пальцами… А, одна еще в меня зачем-то тарелки кидает. Будда, куда я попала?! Эти действия мне сейчас надо делать! Ой, я уже это делаю… И весь парадокс в том, что ни я их не понимаю, ни они меня, но это не мешает нам переругиваться! — Как ты меня назвал, толстяк непропорциональный?! Да ты знаешь что бы с тобой сделала Лидия Ивановна, — в простонародье прозванная Стрекозой за носящиеся ей очки, — за такие порочащие искусство пропорции?! А?! Да меня не ебёт, что ты таким родился! — продолжала я свою гневную тираду, начатую в тот момент, как этот странный чудик в очках и высокого роста подошел ко мне и что-то возмущенно орал. В конце концов мне надоела неизвестность, и я, полностью увлеченная откуда-то взявшейся храбростью бравых воинов, вознесла к лицу чудика руку, тем самым останавливая его еще не совсем закончившийся яд словесный.       Прошла обратно к столу и оглядела его на наличие каких-нибудь предметов. На столе лежал черный… как он там зовется?.. Та штука, что надевается на шею?.. Да не, не петля (хотя заманчиво)! Чокер?.. Ай, не важно. Так вот, чокер (возможно) был исполнен как-то странно: странные иероглифы, которые мне не доставалось никогда видеть, соединялись и получалось такое украшение. Попыталась взять… и не взялось. Еще разок — тот же результат. Сложила руки на груди, не слушая позади испуганные вскрики и гневные слова. В какой-то момент через меня пролетела рука, попытавшаяся схватить, но пролетела мимо, что ожидаемо. И что делать? Может, если я пожелаю, моя рука станет материальной? Попробуем. Поднесла руку к лицу и задумчиво оглядела, пытаясь найти какие-нибудь изменения. О! Рука стала более насыщенного цвета! Получается, я все же могу меня плотность своего тела?.. И в этот момент в мою грудь воткнулся крест, но я решила оставить это на «попозже». Взяла чокер и надела на шею. Почувствовав, что он впился, уже не удивилась. Лишь поморщилась, когда незнакомые слова начали складываться в понятные мне. — Да кто ты такая?! — проорали все присутствующие в помещении, кроме переставшей кидать в меня тарелки девушки. Я же, повторно оглядев их с ног до головы, указала на впившийся в грудь крест и, смотря на носатика, попросила вежливо: — Убери, пожалуйста. — носатик не только убрал, но и отскочил на несколько метров. Ну, мне большего и не надо. Ещё разочек огляделась. Ошарашенные лица, а не пропорциональный чел смотрит на меня ТАК зверски, как будто я съела его любимые брокколи… Ух, у него еще и клыки, аки Дракула из «Монстры на каникулах»!.. Ох, что-то я струхнула. Машинально потрогала свою попу. Да не, не настолько. Но, думаю, скоро понадобится сортир. Извините-е-е, а где у вас тут можно… кхм, ну вы поняли, ага?       Может, ну его, этот мир? Повешусь за углом и сразу в пекло адское?.. А-а-а-а! И как я могла забыть, точно! Я же гребанный, мать вашу, призрак!       Видимо, что-то такое отразилось у меня на лице, так как стоящий ближе всех ко мне носатик вздрогнул и проорал: — Оно хочет нас съесть! Яи-и-и-и-и-и-и! Чоппер! Спасай! — и указал на милого синеносого олененка, который, к тому же, мельче его. Гринписа на тебя нет, носатый! Ишь ты, какой нашелся защитник природы! Какого черта он так с животным обращается?! Да, он немного странноватый, но нельзя же его кидать на меня — слабенького, но страшного… да, призрака. Хнык. — Эй, она хочет утопить нас своими слезами! Нами, Чоппер, сделайте же что-нибудь!!!       Да какого Брахму?! Как можно утопить слезами?! Совсем дурак?! А-а-а-а, куда вы меня отправили, Осирис, Геката?! Ои-и-и-и-и-и! Чем я вам так насолила, а?! Я же была хорошей девочкой (подумаешь, пару раз надавала по морде вымогателей), послушной (а вот тут уже все окей — деньги старой кляче я отдавала по первому взмаху руки)! Нет, правда, заберите меня отсюда! Я уже сразу вижу: я сюды не впишусь! Ну ника-а-а-ак! — Ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы! — взвыла я, скатываясь одним слитым и бодреньким движением на пол, держась одной рукой за стол. Хлопнула себя по лицу, да так и осела. — Ну кто вас просил, дорогие боги?.. Что ж за чёрт-то, а? Не хочу-у-у-у! Не бу-у-у-уду-у-у-у! — Эй, Чоппер! — тихо шикнул в сторону носатик, отходя от меня подальше. — Пока она в депрессии, давай, долбани ее пару раз!       Я напряглась, но сопли не напрягались как-то, поэтому так и шмыгала носом, из-за чего, похоже, эти странные во всех областях люди посчитали, что я их не слышу. — Да как я тебе призрака ударю-то, а?! — что-о-о-о?! То есть, если бы я была не призраком, то ты бы тотчас меня отлупасил?! Эй, я тебя вообще-то от этого носатого защищаю, запугивая Величайшим Гринпис! Правда, только в мыслях… Но тебе и этого достаточно! — ДА КТО ТЫ ТАКАЯ?! — походу, терпение у не пропорционального мужика ни к чёрту. Нет, ну зачем так орать-то? Ну призрак я, чего не понятного? Как оказалась здесь? Сама не знаю! Но кто поверит маленькому, слабенькому призраку, да? Поэтому я не нашла ничего лучше как… — ДА ПОШЛИ ВЫ ВСЕ К ЁТУНАМ! — да, я обиделся. Сильно и крепонько. Так что держись, кто бы ты ни был! Русское чувство юмора не знает границ и стыда! — Муаха-ха-ха-ха!.. Гкх… Кха-кха-кха… — и, как всегда, расхохотавшись, я подавилась. Блин, как знала, что смеяться надо у себя в мыслях!.. — «Етуним»? — повторила рыжая девушка, которая пряталась за маленьким олененком. Эй, как это маленькое создание может быть сильным, а? Так как, если я правильно все понимаю, то это животное у них самое сильное в группке… Или как? Ой, люди, объясните маленькому призраку эту простейшую вещь!!! Ну хоть кто-то! Ну хоть кто-нибудь!.. Бля, совсем крыша поехала — уже сама с собой разговариваю… — Да идите вы!.. — попыталась плюнуть в их сторону, но не получилось (впрочем, как всегда): слюна повисла у меня на губах, из-за чего я, краснея, вытерла ее рукой. И только сейчас вспомнила в чем я спала… Не думаю, что спортивный топик и коротенькие застиранные шортики можно назвать приличным нарядом. Мигом покраснев, наверняка, всем телом, рванула куда подальше с криком: — Извращенцы-ётуны! Помогии-и-ите!       Остановилась я только тогда, когда не почувствовала ничьего присутствия рядом с собой. Воровато оглянулась, как какая-нибудь заядлая воровка-алкоголик, только что сходившая на «дело» в ближайший бар, и прикрылась руками. Что-то мне не пришло в голову сделать так еще в том странном помещении… Обернулась в том направлении, в котором бежала — благо направлялась я лишь вперед. Замок?.. И я только сейчас поняла, что я вишу в воздухе на высоте так три этажа… А вот сейчас мне срочно понадобился сортир. Хотя… Извините, ничего, если я прямо здесь и сейчас?.. — Так, Стася, узбагойся! Давай, вдох-выдох, вдох-выдох! Фух-фух-фух! — успокаивала я себя, вися в воздухе. И кстати, почему, если я призрак, я могу дышать? Хотя мне, вроде бы, этого не надо… Хм…- В высоте нет ничего страшного!.. Конечно нет ничего страшного, вот только когда под твоими ногами устойчивая поверхность, а не когда ты висишь в воздухе без какой-либо поддержки! Так, Стась, узбагойся! Прекрати истерику, Настя! Фух-фух! Так, я призрак, Анастасия Новак! Призрак!.. Призрак!.. А призраки не помирают повторно! Да? ДА! Я призрак-призрак-призрак, я вовсе не хомо сапиенс, трала-ла, труселя-я-я-я~ — пела я какую-то откровенную ахинею, постепенно снижаясь вниз. Набралась еще воздуха и: — Так, а че там дальше-то было?.. Хорошо подохла Стасик! Оттого что она призрак, ля-ля-ля-ля, трам-пам-пам, трансвестит! Призрак-призрак-призрак, совсем не сапиенс, ага! Ля-ля-ля!..       И вот в такой позитивненько-успокаивающей атмосфере я постепенно снижалась, как самолётик. Правда, даже стрекоза быстрее летает, чем я спускалась… Но это не важно, так как на подлете я почувствовала… алкоголь! Я, конечно, не алкоголик, но прямо сейчас выпить — святое дело для моих нервов (которых скоро уже не будет, я думаю), почек и сердца. И я почему-то вообще никак не удивилась тому, что начинали бухать дерево и… кто это? Неужто единорог?.. А, без разницы. — Мне налейте, пожалуйста. — села я на землю рядом с ними, уже совершенно не стесняясь наготы. Те, как-то странно глянув на меня, пожали плечами и откуда-то достали еще один стакан. Вот убейте, — но я не заметила, откуда они его вытащили! Протянули мне, наполнили дополна. Бухнули. Выпив залпом, почувствовала приятное тепло, рассосавшееся в желудке и подарившее мне некое успокоение и полные наплевательские чувства. И как-то сразу стало так спокойненько, что я просто протянула стакан им еще разок. И тут…       Все мы обернулись, как один. Не, ну кто прерывает пьянку, тем более когда Я только присоединилась?! Это, знаете ли, чревато последствиями! Тем более, когда так громко переговариваются!       Обернувшись, грозно нахмурилась, и оглядела пришедших. Тощий черноволосый парень в соломенной шляпе, красной жилетке и синих удлиненных шортах, сидящий на… сшитом цербере?..; высокий красавчик-блондин, что сейчас с зависшим видом осмотрел двух индивидов природы и остановился на мне; еще один высокий красавчик с тремя серьгами в ухе, странными зелеными волосами и тремя… как они так зовутся?.. катаны, вроде, да?; темноволосая женщина в коротеньком-коротеньком платьице (да как?! КАК они в ЭТОМ ходят?!). — Хм? — удивился паренек в шляпе, останавливая на нас взгляд. Потом нереально сильно выпучил глаза (а такое вообще, в принцине, возможно, а? может, это уже я просто мозгами поехала, а?) — С-старое дерево… бухает с единорогом и какой-то полуголой девушкой! Дальнейший рассказ будет выходить за рамки поставленного рейтинга (даже рейтинга R), поэтому просим подождать, пока все маты и крики (в частности маты принадлежат Анастасии Новак) не выйдут из повествования. Благодарим за понимание! — Поймал! Я поймал его! — возликовал ненормальный паренек в соломенной шляпе, в то время, пока я, оря маты вперемешку с мольбой о помощи у небес, пыталась оторвать деревянную конечность… собственно, дерева. Да какого чёрта моя способность к изменению своей плотности сейчас не работает?! — Да отпусти ты мою паклю! Извиняй, братан, но я не хочу изгоняться! — верещала я уже давно сорванным голосом. Люди, кто знает, что орут в таких случаях приведения?! Может, хоть кто-то знает, а?! Я вот, например, не знаю таких приведений! Знаете, не доводилось видеть ИСПУГАННОЕ ПРИВЕДЕНИЕ!!! — Да иди ты к Шарику! Отпусти! Отпусти, иначе изобью! Да гребаный мухомор, я кому сказала?! — проорала я в лицо испуганному монстрику. — Я тоже! — будто не обращая внимание на мои верещания сиплым и, наверняка, похожим на старушечий голос, проговорил странный не пропорциональный мужик, которого я сначала вообще не увидела. — Мой — СУ-У-У-УПЕР странный!       Мы, переглянувшись с монстриком, крепко обнялись, как родные друг другу люди, давно знающие друг друга. И так тоскливо стало, вы не поверите! Мы даже заплакали. — Хочешь присоединиться к моей команде и стать пи… — непонятно к кому из нас обращаясь, обернулся к нам жутко милый парень (слово «жутко» описывает не степень милости, а он РЕАЛЬНО был жутким) в соломенной шляпе. — НЕ ДУРИ, БАЛБЕСИНА! — вскричал зеленоволосый парень, нереально широко открывая рот… Господи, где я?..       Стремный светловолосый парень все еще напрягал меня своим сверлящим взглядом…

***

      На меня напала опустошенность. Не знаю почему, но мне было глубоко плевать на то, что прямо сейчас меня несут в неизвестность. И даже то, что черноволосый парень растянулся, меня не сильно удивило. Мне просто было пофиг. Но тихие трепыхания где-то в глубине сознания моей функции, отвечающей за возмущенность, получались из-за того, что в данный момент я была пару раз обмотана удлинившимися руками. И где моя хваленая способность менять свою плотность, а? Но ответа на этот вопрос я не знала — оставалось только подложить под подбородок кулак руки и тупо смотреть в неизвестность, не реагируя на окружающий шум, даже когда красивая темноволосая женщина задавала мне вопросы и пыталась приободрить, видя мою мрачную моську. Но я партизанила. Врагу не сдаётся наш гордый варяг! И почему этот тянущийся парниша такой шумный? Хотя нет, тут вся компания громкая и шумная. Прямо до невозможности. Итак, чёртовы языческие боги, очередной и повторяющийся вопрос в моей голове: за что, божественные канальи?!       А стрёмный блондя все еще пилит меня своими глазищами, иногда чуть хмурясь и мимолетно растягивая губы в слащавой улыбке, но потом вновь возвращая свое стрёмное состояние… Что-то я струхнула. Захотелось в очередной раз проверить энное место. — Вот оно-о-о! Приведение! — краем сознания уловила я крик темноволосого парниши. Перевела взгляд на названное. Вот! Вот это я понимаю — приведение! Это даже издалека видно! Правда, похожи они на каких-то плюшевых игрушек, но и так сойдет! Не то, что я, неправильное приведение… Я вообще… — Призрак Потеряшки… — пробормотала я, фыркнув и шмыгнув носом. Рядом стоящая женщина ободряюще мне улыбнулась и что-то вновь сказала, но я не слушала. Я все еще была в состоянии флегматика, который ничего не слушает, не понимает, и вообще — он Потеряшка, вот!       А шумный парнишка, в моем мозгу прозванный Слонярой, тем временем пытался поймать разделившееся и танцующее приведение. Естественно, безуспешно. Нет, он идиот? Каким калашником он хочет это сделать? Это же приведение, его невозможно поймать!.. Хотя кому это говорить? Уж точно не неправильному приведению.       Потом случилось нечто странное: человек, зовущий себя киборгом, внезапно напал на данный мертвый субъект, а тот, пройдя сквозь его тело, видимо, что-то сделал, так как человек, зовущий себя киборгом… Бля, я запуталась! Так… Киборг, зовущий себя человеком… Так, короче!.. Через киборга «прошло» приведение и тот… начал странно себя вести?.. Блин, как это назвать?..       Подняла взгляд и… Чего?! Какого черта этих громких идиотов стало уже трое?! Эй, погодите, мой заторможенный перед экзаменами мозг не поспевает за историей! — Довольно серьёзные противники. — произнесла женщина, смотря на странно крутящихся в воздухе приведений. Ой, а я раньше и не заметила — у нее довольно приятный голос. — Когда они касаются тебя, ты перестаешь бороться.       А-а-а-а, так вот это что… А я тут сижу, слово подобрать не могу… Ну, что сказать, Потеряшка, она и в Антарктиде Потеряшка! — Точно. — наконец, отмер блондин, смотря на летающих призраков. Он, кстати, пару раз отводил от меня взгляд, из-за чего я облегченно выдыхала, но не более — его глаза тут же возвращались к опять напрягшейся мне. Черт, сыкатно… — Странный остров. — улыбнулась красотка, а я впала в состояния «невпопад». — Женщина, этот остров не странный, он, сука, ужасно ссыкатный! А вы слишком громкие! — в тишине мой голос прозвучал донельзя громко. Светловласка сразу же обернулся ко мне, опять впиваясь взглядом, а женщина только еще шире улыбнулась. Я же сделала снова безучастное лицо и перевернулась на спину. Хоть я и призрак, все же одной бродить по этому страшному лесу небезопасно, — я это ясно чувствовала. А рядом с этими шумными кашалотами и бегемотами (это категория издаваемого ими шума) вроде как безопасно. Я надеюсь. Я вновь это чувствую толстой кишкой — она ясно пульсирует. Хм-м-м… А призракам вообще полагается иметь органы?..       Кстати, почему от улыбки женщины мне стало не по себе?..

***

— А-а-а-а-а! — орал мне на ухо засранец-слоняра, стискивая снова ставшее материальным мое тело. — Долбанные приведения-а-а-а! Я вам это еще припомню! — Да-да, конечно, только, может, отпустишь меня? — прохрипела я, чувствуя, как кости впиваются во внутренние органы. Похоже, вопрос с внутренностями решен — у меня они есть. Насчет «сородичей» ничего не знаю.       Киборг ему что-то поддакнул, а я выдохнула, откинув голову назад и смотря в темное полотно. Чёрт, и почему эти ребята так много болтают? Для моей души интроверта это сли-и-и-ишком! Да и что за дурдо-о-о-ом, почему перед глазами все так кружится-а-а-а? Солнечный удар или перегрев? Ага, как же, тут даже лучика солнца не видно — все закрывает этот чертов плотный туман, накрывающий землю, как купол. От шока и от нервов? Ну, тут, наверное, уже ближе, так как… Тут меня парниша закинул себе на спину и поддержал за ноги. Было немного неудобно из-за рюкзака, но вполне норм. Я обхватилась руками за шею мальчишки, чтобы не упасть (я не знаю, способно это тело чувствовать боль, или нет. да и проверять как-то не очень хочется) и продолжила философствовать. Так, на чем мы так остановились?.. А, точно, на перенапряжении! Так вот, это, скорее, более верно, так как сегодня сколько всего произошло, что… — А-а-а-а-а-а-а-а-а-а! — жутко проговорил… человек, вылезая из… могилы. Мы что, на кладбище?.. Нет, только не говорите, что это… Нет-нет-нет! Это — человек! Совершенно точно! Если это будет то, о чем я думаю, я попросту умру. Умру от остановки сердца. От страха. От шока. И от безысходности положения.       Так, пацык, ты куда пошел?.. Не иди к нему!.. Я сказала — не иди! Бля, ну хоть меня поставь на землю, не трепли мне нервы! Они и так слабенькие, почти закончились (истратилась половина оставшегося за последние часы), а если они закончатся, я ж овощем стану! Ну остановись ты!..       Видимо, надо было говорить все это в слух, сопровождая противящимся насилием, потому как Слоняра не внял моим мысленным молитвам. Крепко зажмурившись, старалась не смотреть на то, что творит этот идиот. Сука, убейте или меня или его, кто-нибудь и поскорее! А?.. Фух, так ты не самоубийца, а просто помог человеку обратно заползти в свой дом… Господи, о чем я говорю? Совсем крыша смоталась к маме - я ее, видите ли, достала.       Святая Нокия, а со мною все в порядке? — ТАК Я И ПОЛЕЗ ОБРАТНО, ПРИДУРОК! — вскричал… человек, вылезая обратно из ямы, в которую слоняра его затолкал. Секунды молчания, в которых мы с парнишей смотрим снизу вверх на стоящего в позе, аля «я — ужас летящий на крыльях ночи», человека. Переглянулись и неуверенно предположили: — Раненный дедушка?       От сердца отлегло. Если два ума думают одинаково, то все так и ес… — Это зомби! Протрите глаза! — ответили нам позади зеленоволосый и человек, зовущий себя киборгом. Ну, а я…       Все, ребзя, это финиш. Я отрубаюсь. Перенервничать — это надо уметь так себя накрутить, чтоб потом стыдно не было!       Хм… Какие, однако, странные у меня моральные (или нравственные?) устои.       Как бы то ни было, но последнее, что я услышала, было: — Мисс Потеряшка?.. — и какие-то конечности меня подхватили. Пары так три. Но это меня уже не волновало: мне снились хмурые ёжики в зеленых труселях-семейках. Весело, что тут еще скажешь?