Галстук

— На сегодня все свободны! Дэвид Йейтс радостно хлопнул в ладоши, и Том облегченно застонал. День выдался сумасшедшим. Заканчивались съемки последнего (слава Богу!) фильма, и все актеры находились на грани нервного срыва. Сегодня снимали сцену в горящей Выручай-комнате — одну из самых ярких и динамичных за весь фильм. Вот только Фелтону было откровенно наплевать на сам сюжет. Так получилось, что они с Рэдклиффом, находясь на съемках уже две недели, ни разу не смогли остаться наедине более чем на десять минут. Эта ситуация убивала обоих. За те годы, что они являлись любовниками, эти чертовы четырнадцать дней были самыми ужасными. Видеть друг друга каждый день, но не иметь возможности коснуться, поцеловать. Томасу уже порядком надоело каждую ночь смотреть эротические сны с участием Дэниела. Они оба молились о том, чтобы съемки наконец-то закончились, и всех отправили по домам. Вот только ребята не учли, что им предстоит сниматься в последней совместной сцене — и весь сегодняшний день превратился в настоящую пытку. Как в тумане Том слушал окрики Йейтса: «Фелтон! Обними его крепче! Ты же, мать твою, боишься свалиться с этой чертовой метлы!», «Рэдклифф! За твоей спиной не баба, а слизеринский хорек! Больше отвращения и злости!». Но как можно было думать о каком-то глупом сюжете, если даже сквозь несколько слоев ткани ощущалась горячая кожа любовника? Когда в перерывах между дублями в родных глазах плескалось желание напополам с отчаянием? «Ничего», — думал Том, распахивая ногой дверь гримерки, — «Вот отснимем все кадры, приедем в Лондон — я его неделю из кровати не выпущу. И плевать, что Джейд опять будет ныть и жаловаться». Так уж получилось, что девушка Фелтона узнала о том, что парни стали постоянными любовниками, но будто и не была против столь странных отношений. Однажды вечером, Том не выдержал и все же спросил, почему она не уходит от него, почему, хотя бы, не устраивает сцен ревности. Ответ любимой еще долго не выходил у него из головы. «Понимаешь, милый, в отличие от вас, идиотов, я прекрасно понимаю, что, несмотря на потрясающий секс, вы с Дэном остаетесь просто лучшими друзьями. И если он еще не задумывается о семье, то ты через пару лет захочешь жениться, захочешь детей. Меня совершенно не напрягает то, что ты к нему постоянно ездишь, лишь бы про меня не забывал. Да и отношения с парнем для меня не измена. Вот если бы ты нашел себе другую девушку, или перестал уделять мне достаточно времени, я бы очень огорчилась и непременно постаралась превратить вашу жизнь в ад. А так, наслаждайтесь. Я не в обиде». Когда Томас пересказал это своему любовнику, Рэдклифф только пожал плечами и заявил, что и не ожидал от такой потрясающей девушки другого ответа. В итоге, у Фелтона была самая восхитительная личная жизнь, какую только можно себе вообразить, но иногда все это начинало его напрягать. Вот как сейчас, когда не было возможности провести ночь ни со своей девушкой, так несвоевременно уехавшей навестить родителей, ни с любовником, постоянно находящимся под прицелами десятков взглядов репортеров, фанатов и черт знает кого еще. Тяжело вздохнув, Том выпутался из реквизитной одежды, а затем отправился в одну из общих душевых. Он терпеть не мог все эти косметические средства для смывания грима — кожа после них становилась ужасно грубой. Стоя под теплыми струями воды, Томас позволил себе расслабиться. О, как же он мечтал о своем Дэниеле! Он провел рукой по груди, чуть сжал напрягшийся сосок и, закусив губу, продолжил путешествие ниже. Закрыв глаза, нетрудно было представить, что это руки любовника поглаживают упругую кожу, шаловливые пальцы спускаются к давно стоящему члену... — Том! Ты тут? — Внезапно раздавшийся крик Гринта не заглушил даже шум лившейся воды, — во второй душевой какие-то проблемы с горячей водой. Можешь долго не возиться? У меня от грима все лицо зудит. — Ненавижу Уизли, — тихо прошептал Томас и уже громче добавил, — конечно, Руперт! Я уже выхожу. Настроение было окончательно испорчено, да и желание моментально испарилось. Матерясь сквозь зубы, Фелтон по-быстрому закончил водные процедуры, оделся и вышел. — Дружище! — на перепачканном гримом лице Гринта светилась радостная улыбка, — ты даже не представляешь, как меня выручил! Я твой должник. — Угу, — Томас накинул куртку и выскочил на улицу, тут же об этом пожалев. Несмотря на то, что была середина весны, погода не радовала. Холодный ветер мгновенно остудил распаренную горячей водой кожу, и к тому времени, как Фелтон добрался до своего трейлера, ему казалось, что мокрые волосы покрылись инеем. «Если я заболею, Йейтс меня прикончит, а Дэн заботливо выкопает могилу». С трудом достав закоченевшими пальцами ключи, Томас попытался открыть дверь, но с удивлением понял, что она и не была закрыта. «Этого еще не хватало», — взволнованно подумал Том. Он точно помнил, что закрывал замок на два оборота. Сделав глубокий вдох, Фелтон настежь распахнул дверь. Внутри было совершенно темно. Внезапно, со стороны кровати послышался неясный шорох, и Том почувствовал осторожное прикосновение к плечу. В тот же момент он, наконец, сумел нащупать выключатель и, с тихим воем, нажал на кнопку. Яркий свет озарил потрясающую по своей живописности картину: в нескольких сантиметрах от испуганного Фелтона стоял улыбающийся Гарри Поттер. Нет, нет, не актер, игравший эту роль, а самый настоящий Поттер. Очки, мантия, ярко-зеленые глаза. Разве что галстук на нем был слизеринский. — Я убью тебя, — угрожающе прорычал Том, справившись, наконец, с шоком. В глазах гриффиндорца появилось испуганное выражение. — Постой, Малфой. Но разве не ты сказал мне прийти сегодня в твою комнату? Я с трудом отделался от Рона, чудом избежал встречи со Снейпом в коридоре. И все ради того, чтобы быть убитым тобой? Я думал, что ты хотел от меня чего-то другого. В голосе Поттера появились игривые нотки, и Фелтон напрочь забыл о том, что был замерзший, уставший и злой. Сейчас, когда его любовник стоял настолько близко и смотрел с неприкрытым желанием, можно было смело выкидывать все ненужные мысли из головы. Нацепив на лицо уже привычную за годы съемок малфоевскую усмешку, Томас скинул куртку и ботинки, а затем вальяжно развалился на своей кровати. Они с Дэном никогда ранее не практиковали ролевые игры, но ему уже начинало нравиться происходящее. — Действительно, Потти. Я позвал тебя не затем, чтобы убить. По крайней мере, не сразу. Однако за то, что ты сидел здесь в темноте и попытался меня напугать, тебя ждет наказание. Догадываешься, что нужно будет сделать в качестве расплаты? — О, — Гарри поспешно отступил к двери, — ты хочешь меня наказать? — Несомненно. Или наш маленький гриффиндорский лев боится? — Ничего я не боюсь! — голос Поттера зазвенел от злости. — Говори, чего хочешь, и покончим с этим, мне еще нужно успеть до отбоя обратно в башню. — Не вопрос, — Фелтон окончательно развеселился, — раздевайся. Но вначале наложи на дверь запирающее заклятье. И заглушающее не забудь! Гордо выпрямившись, Поттер достал из кармана волшебную палочку и отвернулся к двери, давая Томасу возможность уткнуться лицом в подушку и затрястись от беззвучного смеха. Эта нелепая ситуация затягивала все больше. Фелтон даже подумал, что такой любовник нравится ему сейчас гораздо больше привычно капризного Рэдклиффа. По-видимому, Дэниел тоже не стремился завершать игру. Быстро закрыв дверь на ключ, Поттер бодро подошел к кровати и начал расстегивать застежки на мантии, будто не замечая неадекватной реакции соперника. — Малфой, а мне все снимать? Смех застрял в горле Тома, когда он поднял голову и увидел, что под мантией его любовник обнажен. Грубый черный материал выгодно оттенял смуглую кожу гриффиндорца, открывая жадному взгляду Фелтона столь желанное тело, а зеленый галстук подчеркивал насыщенный цвет глаз. Судорожно сглотнув, Томас постарался взять себя в руки. — Все, — голос прозвучал слишком хрипло, вызывая понимающую усмешку на чувственных губах Поттера. — Я смотрю, кое-кто стремительно теряет контроль над ситуацией. Да, Малфой? Впрочем, чем быстрее мы покончим со всем этим, тем лучше. — Вот как? — Том резко подался вперед и провел пальцами по возбужденному члену Поттера, вырывая у того сдавленный стон. — Быть может, ты просто хочешь быстрее кончить? Увы, я не могу этого допустить. Поднявшись на ноги, Фелтон скинул с плеч партнера ненужную более мантию, развязал галстук и, повернув любовника спиной к себе, затянул зеленой полоской ткани руки партнера. — Эй! Мы так не договаривались! — голос Гарри звучал неподдельно встревоженно, придавая еще больше уверенности Тому. Он прижался к обнаженному любовнику и тихо прошептал: — А разве мы обговаривали правила, Гарри? Тихо всхлипнув, тот отрицательно покачал головой, а Фелтон понял, что теряет остатки разума — покорность любовника сводила с ума. — Итак, — манерно растягивая гласные, произнес Том, полностью вжившись в роль, — как же мне тебя наказать? Ведь нечасто беззащитные наивные гриффиндорцы заглядывают ко мне в спальню. Возможно, чтобы ты навсегда запомнил эту ночь, мне следует тебя... — Оттрахать? — услужливо подсказал простодушный Поттер. — Отшлепать, — прорычал Малфой, с силой опуская ладонь на упругую ягодицу. От громкого вскрика любовника на секунду заложило уши, и Драко поспешно зажал ему рот ладонью. — Если ты еще раз закричишь, я наложу на тебя Силенцио и выпорю так, что неделю сидеть на занятиях не сможешь, понял? Поттер энергично закивал, и Драко развернул его лицом к себе. Яркие глаза светились обидой напополам с возбуждением, что добавило Слизеринскому принцу еще больше уверенности в себе. Толкнув безвольного гриффиндорца на кровать, он быстро разделся и лег рядом. Ему не терпелось прикоснуться к бархатистой коже, прочертить пальцами изгибы рельефных мышц, коснуться мягким поцелуем чувственных губ, но ведь между непримиримыми врагами недопустима нежность. Лениво пощипывая напряженные соски Поттера, Малфой посмотрел прямо в глаза своему школьному врагу. — Напомни-ка мне, Потти, почему ты оказался сегодня здесь? Гарри перестал терзать свою нижнюю губу и совсем по-слизерински усмехнулся. — А я думал, что это ты непременно захочешь меня унизить напоминанием об этих прискорбных обстоятельств. Разве нет? «Зараза», — с нежностью подумал Фелтон, отмечая талантливую импровизацию Рэдклиффа, но вслух сказал совершенно другое. — Я думаю, что сейчас у меня есть более интересные возможности унизить тебя. Например, как насчет минета без помощи рук? Поттер тихо хмыкнул, как бы отмечая изобретательность партнера, и покорно начал принимать более удобную позу для выполнения поставленной задачи. Малфой откинулся на подушки и от души веселился, глядя на попытки Гарри примоститься между широко расставленных ног любовника. Он давно уже мечтал попрактиковать связывание, да все повода удачного не было. А тут, кроткий львенок полностью в его распоряжении. Разве можно было отказать себе в удовольствии от издевательств над столь соблазнительной жертвой? Драко сомневался, что у Поттера действительно что-то получится и был поражен, когда влажный язык осторожно коснулся головки. Шумно вздохнув, Малфой зачарованно наблюдал за тем, как вишневые губы Гарри нежными поцелуями ласкают его предельно возбужденный член. О, такого минета надменному слизеринцу еще не делали! Нежность и робость юного любовника многократно усиливали желание, заставляя Драко тихо постанывать сквозь зубы и комкать руками простыни. Поттер то ритмично посасывал член, то брал его на всю длину, то принимался кончиком шаловливого языка играться с уздечкой, и все это, не прерывая зрительного контакта с партнером. — Вот вам и гриффиндорский девственник, — хрипло произнес Малфой, когда Гарри сделал небольшой перерыв. Припухшие губы Поттера растянулись в порочной улыбке. — Если бы ты развязал мои руки, было бы еще лучше. Я много чего умею. Смотреть на то, как любовник похабно облизывает губы, было выше его сил, и Драко резко притянул его к себе. — Доигрался, — угрожающе произнес он, глядя в мутные от желания глаза. Перекатившись, Драко перевернул Поттера и поставил его на четвереньки, заставляя уткнуться носом в бархатное покрывало кровати. Он видел, как Гарри пытается развязать стягивающий запястья галстук, и впервые чувствовал себя полноправным хозяином положения. Нашарив под подушкой полупустой тюбик смазки, Малфой щедро смазал свой член и тугое отверстие партнера и, схватив Поттера за бедра, не церемонясь, впихнулся внутрь. Гриффиндорец тихо застонал, и Драко почувствовал, как по телу прокатывается первая волна дрожи. Он был уверен, что из-за длительного воздержания и потрясающей прелюдии не сможет продержаться достаточно долго, но это было не важно, так как удовольствие любовника в данной ситуации не имело никакого значения. Грубыми быстрыми движениями он трахал столь желанного мальчишку, а робкие ответные движения добавляли еще больше удовольствия. — Д-драко, пожалуйста… Помоги мне… Он хотел проигнорировать дрожащий голос любовника и ответить что-то язвительное, но все же это было выше его сил — Поттер оказался слишком горяч. Малфой нащупал сочащийся член Гарри и принялся дрочить его в том же ритме, в котором двигался сам. — Да… Вот так… Мерлин мой, я не могу больше… Не… А-а-ах! Любовник громко застонал, по смуглому телу прошла предоргазменная дрожь, и Драко не смог больше сдерживаться. Тихо зашипев сквозь стиснутые зубы, он кончил в своего извечного противника, чувствуя, как руку обожгло горячим семенем. Повалившись на кровать рядом с Поттером, Малфой закрыл глаза, стараясь выровнять сбившееся дыхание, но даже в темноте под веками расцветали разноцветные круги. — А теперь немедленно развяжи этот блядский галстук, иначе я тебе врежу. Томас вмиг позабыл о сладкой расслабленности и поспешно принялся исполнять приказ Рэдклиффа. Дэнни и так устроил ему потрясающий вечер, не стоило его злить. Мокрый от пота атлас никак не хотел поддаваться дрожащим пальцам, и Фелтон в тысячный раз за последние несколько лет пожалел о том, что он не маг, и у него нет волшебной палочки. — Том, еще минута, и ты никогда больше не увидишь моей обнаженной задницы. Эта угроза оказалась страшнее возможности быть избитым, и Фелтон с тройным усердием принялся за развязывание. Наконец, противный узел поддался и, почувствовав, что руки свободны, Дэниел принял удобную позу, тут же начав растирать покрасневшие запястья. Он будто не замечал виноватого взгляда любовника и ласковых прикосновений к бедру. — Радость моя, я… — Заткнись, — Рэдклифф устало отмахнулся. — В следующий раз я буду играть плохого мальчика. Я свяжу всего тебя так, что ты дышать не сможешь. — Значит, — Томас заметно приободрился и обнял Дэниела, — мы это повторим? — Непременно, — Дэн наконец оставил свои многострадальные руки в покое и поцеловал Фелтона. — Мне чертовски понравилось. И я… Эй, что ты делаешь? Я не готов ко второму раунду! Подожди, что ты… То-о-ом… Но обрадованный Фелтон его уже не слушал. У него были определенные планы на строптивого любовника, и он собирался немедленно их реализовать.