Сержант Пеппер
Карл, вздрогнув, проснулся от ощущения ружейного выстрела — за мгновение до того, как утреннюю серость комнаты разорвал звонок. Сосны, белка, которую нужно было возвратить в лес, пожарные лестницы — всё стремительно развоплощалось. Телефон рвал остатки сна в клочья. Серый бетонный потолок, такой высокий ранним утром — почти как небо — отразил третий звонок, рассыпал его веером эхо. Карл вдохнул и выдохнул. Выпростал из-под одеяла руку и, ощущая как прохладный пластик трубки ставит последние точки над «i» в наваливающейся реальности, произнёс хриплым со сна голосом: — Да? В трубке потрескивало. — Да, алло, слушаю? Слабое шуршание на том конце. — Алло, говорите? Шорохи. Вздохи. Карл, тихо выругавшись, хотел уже было положить трубку на место, как уловил слабый голос: — Карл… — Да? — Это Рольф… — Рольф? Что случилось? Вздохи. Шорохи. Звук — то ли хмыканье, то ли всхлип. Долгая пауза. Неожиданно для себя Карл понял, что слишком сильно прижимает трубку к уху. Пальцы свело. Нехорошее предчувствие сквозняком пробралось под нагретое одеяло. — Рольф? — Карл… приезжай… Пеппер… умер… — Чёрт… сейчас… сейчас буду! Звякнул рычажок телефона. Карл посмотрел на часы: начало шестого. Воскресенье. Закрыл лицо руками, перебирая мысленно знакомых с авто, к которым можно было бы обратиться в такой час. И через пятнадцать минут уже гнал к Рольфу на своём горном велосипеде.***
Улицы были пустынны — только изредка встречались уборочные машины и люди с мётлами; пьяная компания детишек, возвращавшихся из клуба, долго что-то кричала ему вслед. Предрассветное небо было серым, серыми были дома, улицы, блестевшие после ночного дождя, сонные ряды припаркованных машин, витрины, деревья, с листьев которых даже дождь не смог смыть въевшуюся пыль. Карл крутил педали, почти не обращая внимания на дорогу — окружающее сливалось в единую серую стену — летел без единой мысли в голове, и только в висках стучало противное беспокойство. К шести он добрался до окраины, где жил Рольф — весь в мыле, чувствуя, как дрожит от напряжения всё тело, и ужасно голодный. Оставив велосипед у забора, Карл подошёл к Рольфу — тот сидел на корточках посреди двора и при его появлении лишь поднял голову, не сказав ни слова. Перед ним лежал риджбек Пеппер, широкий след — Рольф явно постарался оттащить труп подальше — вёл на дорогу. Грудная клетка Пеппера была чудовищным образом продавлена, сквозь шерсть и красно-бурые куски плоти торчали обломки костей; язык вывалился изо рта, оскаленные зубы неестественно блестели в утреннем свете, глаза были выпучены, сверкали белками. Возле уха зияла рана, слабо сочившаяся кровью. Карл присел на корточки рядом с Рольфом, радуясь тому, что так и не успел ничего съесть. Помолчал, пытаясь перевести дыхание, потом спросил: — Как? Рольф открыл было рот, но горестно скривился, не в силах выдавить ни звука. Махнул рукой в воздухе, опустился прямо в пыль и разрыдался. Карл не мешал. Если человеку надо выплакаться — пусть плачет. Наконец, всхлипнув в последний раз и утерев лицо рукавом клетчатой рубашки, Рольф обратил к другу красные злые глаза. — Гулял с Пеппером, не мог заснуть, отпустил его с поводка, какой-то гадёныш выскочил непонятно откуда, слышу — тормоза, удар, вой, бегу — его уже след простыл, в смысле, того уёбка, а Пеппер… — Рольф набрал в лёгкие воздуха и выкрикнул, брызнув слюной: — Он же прямо по нему проехал! К чертям собачьим, если бы знал кто — убил! Карл с трудом подавил в себе желание отшатнуться. Рольф, затихнув так же быстро, как и вскипел, продолжил: — Я подошёл, Пеппер был жив ещё, но с такими переломами… знаешь, он только глазами вращал, смотрел на меня, и говорил: «Убей меня, Рольфи! Облегчи мне смерть!», а у меня… я тут как-то… — Рольф замялся, отвёл взгляд. — Брал у приятеля винтовку, тут просто… окраина, всякие ходят… короче говоря, я понял, что нужно сделать, и… — Ты ему помог? — мягко вставил Карл. — Помог, — охрипшим голосом подтвердил Рольф. — А потом сразу позвонил тебе. Карл осторожно протянул руку, дотронулся до короткой шерсти на застывшей оскалом морде Пеппера. — Ты правильно сделал. Он мучился. Сейчас его душа уже покинула тело. — «Все псы попадают в рай»? — Ага. Теперь надо его похоронить… — Я думал. Пока тебя ждал. Знаю, часто закапывают прямо во дворе — не хочу. Я отсюда уеду, а Пеппер останется… я подумал, может его на Пригорке похоронить? Пригорок было место, не слишком близкое от дома Рольфа, где друзья пару раз сиживали, глядя на бегущую внизу реку. — Красивое место, — кивнул Карл. — Надо только успеть, пока там никого нет… ты на машине? Карл махнул рукой в сторону велосипеда. — Ясно… будем молиться, что мой драндулет выдержит… — Надо его завернуть во что-то, — сказал Карл. — Пеппера. — Пойдём, поищем. В доме было темно и — без собаки — как-то пусто. В холле, возле тумбочки с телефоном, Карл задержался — проходить дальше не хотелось — заметил прислонённое к стене ружьё, провёл пальцем по краю прошлогоднего («1989 — год жёлтой змеи!») календаря, испещрённого номерами телефонов и непонятными записками-напоминаниями. Рольф исчез в комнате, двигал там что-то, ругался звенящим голосом: — Съебу отсюда к чертям собачьим, бесит этот ебучий дом, этот район ебучий, эта жизнь… достало… одни уроды повсюду… Раздался удар в стену, звук бьющегося стекла, и появился Рольф с одеялом, губы его мелко тряслись. — Ты ведь поможешь мне? Кажется, на заднем дворе была лопата…***
«Драндулет» завёлся с четвёртой попытки. Рольф орал на него, грозил адовым пламенем, пинал ногами. Карл молчал. Он знал, что его друг сейчас в сильнейшем потрясении, но это пройдёт. Затем, когда Рольф, уронив голову на руки, зарыдал снова, мягко повернул ключ зажигания. Машина наконец завелась. — Ну и слава богу, — сипло сказал Рольф и за всю дорогу до Пригорка не проронил больше ни слова, напряжённо глядя вперёд. «Интересно, — думал Карл, — почему именно мне? Понятно, девушке такое с утра не будешь говорить, но… мы-то ведь тоже не слишком близкие друзья… может быть, потому, что я однажды уже видел его таким?» — Карл вспомнил такой же вот серый февральский день — всего-то три месяца назад — и бледного Рольфа — яркие голубые глаза потемнели и кажутся чёрными — хватающегося за горло и хрипящего что-то, перед тем как потерять сознание у Карла на руках. «Минуты слабости — вот что соединяет людей». Рольф припарковал «драндулет» на трассе недалеко от Пригорка; вместе они вытащили завёрнутый в одеяло труп Пеппера. Пёс казался неожиданно тяжёлым, даже тяжелее, чем во дворе дома Рольфа. Одеяло уже успело пропитаться кровью, но Карл решил не обращать на это внимания. Сперва затащили свёрток наверх, затем Карл сбегал за лопатой. Копать Рольф решил сам, и копал остервенело, отказываясь от помощи. Карл, разминая ноги, ходил вокруг, осторожно поглядывал — не несёт ли чёрт какого-нибудь нежданного гостя. Но всё было тихо. Рольф копал, делал краткие передышки и копал снова. К половине восьмого он выкопал яму, достаточно глубокую не только для пса, но и для самого себя. При помощи Карла Рольф выбрался, и теперь стоял, воткнув лопату в землю, опершись о черенок, тяжело дыша. Рубашка давно была сброшена на ближайший куст, футболка намокла от пота и прилипала к сухощавой спине, обрисовывая торчащие лопатки. Длинные волосы падали на лоб, Рольф то и дело сдувал их. А потом истерически засмеялся. — Что такое? — забеспокоился Карл. — Идиоты мы… могильщики грёбанные… как его туда спускать теперь? Скидывать, что ли? — Придётся одному из нас снова спуститься… — На хрен… — И так вымазанный землёй, Рольф скользнул вниз. — Давай его сюда. Карл подтащил свёрток к краю ямы и осторожно начал опускать, сам едва не сорвался, получив гневный окрик от друга. Рольф, неуклюже повозившись, всё-таки уложил Пеппера как ему казалось лучше, упираясь ногами в стенки, выбрался наружу — грязный, с сухими горящими глазами. Обошёл яму, сел на корточки на противоположном от Карла конце. — Скажи что-нибудь. Карл прокашлялся. — Пеппер… — начал он, но Рольф, не поднимая глаз, глухо перебил: — Сержант Пеппер, Карл. Сержант Пеппер. — Эмм… хорошо… Сержант Пеппер, сэр. Ты был отличным псом, прекрасным сторожем, верным другом своему хозяину… память о тебе да не умрёт вовеки. Да будет земля тебе пухом. Да встретит тебя великий собачий господь и проведёт в рай, ибо умер ты как мученик. Аминь. — Аминь, — подхватил Рольф и, откинувшись, растянулся на траве, смешанной с кучками земли. Карл взял лопату и принялся закапывать. Рольф безучастно смотрел в небо. Обратно они добрались часам к десяти. Рольф отправился в душ, а Карл, вымыв лицо и руки, — на кухню, поискать еды. Когда в одиннадцать совершенно неожиданно приехала Алисса, подружка Рольфа, она застала приятелей, молча поглощающих кукурузные хлопья, политые соевым молоком. Именно Алисса предложила устроить поминки.Поминки
Карл обводил глазами помещение — «комнатой» его назвать было как-то не с руки — искал Рольфа и не находил. Было темно, горели свечи — Лэнс, подменявший иногда продавца в дешёвой лавчонке на углу, притащил целый ящик парафиновых свечек «сделано в Китае» — нераспроданные оплывшие жёлтые змеи, свернувшиеся кривоватыми спиралями. Кто-то включил магнитофон, но Карл никак не мог разобрать, что именно играет, за разговорами, звоном бутылок и общим гомоном вечеринки. Пытаясь сконцентрироваться, сфокусировать взгляд — он уже успел выяснить, что никто, по крайней мере, не видел Рольфа уходящим — Карл сетовал на свой не слишком высокий рост и удивлялся тому, что никак не может разглядеть друга, который был выше его чуть не на голову. Рольф наотрез отказался проводить поминки у себя, и Карл предложил свою «хату». «Хата» располагалась в полуподвальном помещении под закрытым универмагом. Там была отгороженная фанерой «сторожка», где Карл спал, положив матрас на паллеты, был небольшой закуток с раковиной и унитазом, а душ располагался на первом этаже дома и был общим на несколько квартир. За подвалом необходимо было приглядывать, так что Карл ещё и подрабатывал сторожем. Он никогда не видел владельца помещения, работу получил через очередного арендатора и полагал, что, благодаря «прослойке» из пустующего магазина никому не помешает спонтанной вечеринкой. — Там, наверное, полно крыс? — деловито поинтересовалась Алисса. — Нет. Были, но ещё до меня прошли дератизаторы. — Карл хотел ещё сказать, что с удовольствием бы завёл собаку-крысолова, но, покосившись на Рольфа, сдержался. — Крыс нет, — повторил он ещё раз. И, ощущая себя под взглядом Алиссы так, как будто оправдывается, добавил: — Мне очень удобно, как раз студия недалеко, да и Лэнс живёт рядом. Прошла, задев локтем, какая-то девица. Карл машинально извинился. Где же Рольф? Нет, так не разглядеть. Придётся ещё раз пройти… — Спишь на полу, — сказал Рольф, — как собака… — Тут вообще-то паллеты ещё. Рольф только махнул рукой. — А где рассаживать будем? — Алисса что-то строчила в блокноте. Молодые люди переглянулись: — Что? — Гостей… приглашённых… тут один голый пол вокруг. Карл пожал плечами: — Можно позаимствовать ящики в универмаге, — показал он пальцем в потолок. — Хо-хо, отсюда есть ход в универмаг? — мрачно усмехнулся Рольф. — Есть, но там пусто. Только ящики и остались. — Отлично. — Алисса улыбнулась голливудской улыбкой. — Нам понадобится штук двадцать… Большую часть народа Карл не знал. Конечно, он сам был в Сиэтле не так давно, даже удивительно, что вот так уже успел подружиться с Рольфом — если можно назвать дружбой несколько встреч на совместных тусовках, пару велопрогулок и похороны пса… — Карл? Карл Маркс? — раздался сзади мурлыкающий голос. Карл обернулся и упёрся взглядом в адамово яблоко на чьей-то бледной шее. Выше была обаятельная и немного глуповатая улыбка и тёмные очки. — Моррисон, вообще-то, — поправил Карл по привычке. — Моррисон? Джим Моррисон? — Над очками взлетели светлые брови. — Ну и дела. Не думал, что Моррисона живого встречу… Рядом кто-то прыснул. Компания человек из пяти протиснулась мимо Карла и тут же направилась в сторону вставших поприветствовать ребят, знакомых по музыкальному цеху. Карл только вздохнул. Вечная шутка Стэна — сперва назвать «Марксом», а потом «Джимом». И каждый раз все смеются. Давно бы можно было обидеться, но Карл знал, что Стэн не со зла — просто из тех людей, которые, придумав однажды шутку, повторяют её при каждом удобном случае. — А что за вечеринка? — донеслось откуда-то. «Похоже, про поминки все уже забыли». Карл чувствовал, что от выпитого его немного ведёт, помотал головой. Закрыл глаза и вслушался в общий гул, стараясь различить голос Рольфа. Затем медленно двинулся вперёд. Со всех сторон доносились обрывки разговоров. «Я говорю, сырые помидоры и сыр… если только утром…» «…раса рептоидов. И никто не знает. А Белый Дом…» «У кого день рожденья-то?» «…что я крашу волосы героином. Я просто офигел, когда проснулся…» — «Что ж не цианидом?» — взрыв смеха. «Кто был этот сержант? Это родственник какой-то, да?» Внезапно сбоку донеслись звуки гитары, и тихий нежный голос Стэна грустно запел «Скоро вы вернётесь домой» из мультфильма про псов… Карл открыл глаза. Каким-то чудом он умудрился, ни на кого не наткнувшись (ну, почти), дойти до противоположной стены помещения. Перед ним был единственный и довольно хлипкий на вид столик, на нём — опрокинутые бутылки, капающий воск и горящая свеча — а из-под столика торчала нога в знакомом ботинке. Рольф. Карл медленно опустился на пол. Из подстольного мрака сверкнули глаза. — К тебе можно? Рольф молча подвинулся. Карл забрался, устроился рядом. Ничего не скажешь, лучший наблюдательный пункт — видно всех, а на тебя самого внимания не обращают. — Как в детстве, — сказал Карл, обхватывая колени. — Ты тоже? — М? — Тоже прятался, когда понимал, что выносить происходящее — выше твоих сил? — Нет, я… просто вспомнил игру в прятки… ну и, конечно, я забирался под стол, но когда был совсем маленьким, забавно было смотреть на ноги взрослых… — Все эти люди… кто все эти люди? — Вместо ответа Рольф зарылся пальцами в свои длинные волосы, начёсывая их на лоб, словно стараясь скрыться за завесой вьющихся прядей. — Нну… — начал Карл, — вон Лэнс, там, кажется Алисса и какие-то её подруги… эту девушку я не знаю, но мне сказали, что её зовут Неон, может быть ты её знаешь… Рольф хмыкнул. — …Стэн Лэйни из Mary Of Iron, Рой Шиммер… да они тут чуть не полным составом… Эрни, твой приятель… погоди-ка, кажется, это Коби из Atmen… — Карл углядел спину светловолосого парня в растянутом свитере, направляющегося к выходу. — Уже уходит… а ты сам разве не знаешь? — Алисса устраивала вечеринку, не я, — едко произнёс Рольф. — Это для неё важно… не знаю, почему… — Он помолчал. — Может быть, потому, что она не видела Пеппера с проломанными рёбрами… не держала в руках… Боже, вот этих, — Рольф мотнул головой в сторону, — я вообще не знаю, кто они… видел где-то… что они делают здесь, а, Карл? Что им всем нужно? Разве знали они Пеппера? Разве им не всё равно? Совсем рядом со столом остановились две пары ног, зазвучал тихий говор — решали, где лучше ширнуться. Рольф, оскалившись, со всего размаху пнул ближайшую к нему голень. — Эй-эй! Ты что делаешь, засра… — Я тебе сейчас в рожу пну! — заорал Рольф. — Пошли отсюда! Ноги скрылись. Карл снова закрыл глаза, почувствовав себя вдруг невероятно усталым. — Всем плевать, — раздался рядом опять тихий, дрожащий голос Рольфа. — Всем плевать… Карл, давай уйдём отсюда… — Под столом прячетесь, мальчики? — Нет, — не открывая глаз, сказал Карл, — мы здесь живём… это наша конура… — Рольфи, съешь что-нибудь… — Алисса звучала озабоченно. — Я не голоден… не хочу есть… пусть они уходят… мне никто не нужен… Голоса шептали, пели, смеялись. — Рольфи завёл себе новую собаку. — Совсем рядом. — Его зовут Карл Маркс… — Моррисон, — пробормотал Карл автоматически. — …новая порода, специально для социалистов-социопатов… особо пушистая… и верная… Рольф, уронив голову на плечо Карла, тихо плакал.***
Небо над соснами посерело. Свежий ветер кидал прядки волос в лицо, пробирал до костей. Карл поёжился, чувствуя, как по коже бегают мурашки, обхватил себя руками, чтобы хоть немного согреться. Голова трещала — но трезвела. Как они снова оказались здесь, на Пригорке, он не помнил. Коленки дрожали. Чувствуя, что сейчас либо сдастся на свою слабость и сядет, либо просто рухнет, Карл опустился на траву и тут же скривился: ночью опять был дождь, трава мгновенно промочила джинсы. — И потом… — раздалось из-за спины. Карл обернулся. Рольф, по-видимому, продолжал начатый когда-то монолог. Лицо его было опухшим и серым, как и небо, в одной руке он сжимал почти пустую бутылку из-под виски, в другой — горящую сигарету. — Потом, когда всё это окончится, они будут вести себя так же. И ни черта не поймут, где заблуждаются… — Рольф перевёл мутноватый взгляд на Карла. — Ты-то понимаешь? — Не знаю, — честно признался Карл. — Как мы вообще здесь очутились? — Этот парень, Мэддок. Твой земляк, кстати. Подвёз. Карл зажмурился. Вспомнил запах сигарет и сиденье, покрытое бордовым кожзамом. — Мэддок. Джей? Или Джереми? Из ЭлЭй. Твой земляк. Это я у него двустволку одалживал. Он её забрал. Ещё утром собирался. Визг тормозов, удар, вой… — непрошенные картинки лезли в голову, смешиваясь с похмельной мигренью, складывались в удивительно логичный паззл. Потом — треск ломающихся костей, волна боли, выстрел… всё. — Очень жалел, что не застал Пеппера живым. Хотел увидеть могилу. Единственный, кто захотел… — И где он сейчас? — Уехал. Они сегодня тур стартуют… как их… Red… Red Devil или что-то типа… — Redhorn Carven, — поправил Карл. — Оставил нам «горючее». — Рольф помахал бутылкой. — Вообще, нормальный такой… не то, что все… — Ага. — Карл вслушивался в шелест деревьев над головой. — Говорит, у него самого питбуль, он по нему скучает… что понимает меня… — Ага. — Знаешь, а мне всегда хотелось, чтобы кто-то меня понимал так, как ты. Карл от удивления открыл глаза. — Я думаю, что смерть Пеппера всё расставила на свои места, — продолжал Рольф, — я понял, кто действительно является моим другом, а кто… — Рольф неопределённо взмахнул рукой, с удивлением обнаружил в ней догоревшую до фильтра сигарету и выкинул окурок. — Миром рулят такие люди, как ты или Мэддок. Остальные — голоса в тумане… Только… такие… как вы… попадают в рай… Карл снова закрыл глаза. Рольф, едва успев отвернуться, блевал в ближайшие кусты. Потом — клял Мэддока почём свет стоит за палёное пойло. Карл думал о том, каково это было — быть Сержантом Пеппером, псом Рольфа Роллинза, Сиэтл, Вашингтон, Соединённые Штаты. Мигрень ударяла игольчатым молоточком где-то рядом с ухом, словно хотела пробить череп насквозь. Серые облака скользили по небу, мчались друг за другом, не оставляя просветов, но всё-таки ушли, уплыли за горизонт. Солнечные лучи осветили двух длинноволосых молодых людей, то ли спящих, то ли просто отдыхающих на свежей могиле сбитого Мэддоком риджбека.