О розах

Раньше мне часто доводилось бывать тут, когда мысли струились непрерывным водопадом рифм и речевых оборотов, сердце негодовало от эмоций, выплеснуть которые было нереально, они в буквальном смысле душили меня изнутри, при этом доставляя немыслимое удовольствие от этой наполненности, от такого искреннего переизбытка чувств ко всему, что я видел вокруг. Этот сад цвёл не только снаружи, но и внутри меня. Часами мог я бродить меж посадок, то невзначай коснувшись грубой шершавой коры старого дуба, заслонявшего собой целое небо, то покрутив между пальцев завитушку виноградной лозы, что растянулась на стене беседки, полностью укрыв её в зелени треугольных листьев, отбрасывающих солнечные блики. Долго засматривался на прекрасные пышные розы. Их было множество: разных цветов, форм, размеров, все они пахли по разному и ассоциировались с разными событиями моей жизни, людьми, временами года, эмоциями. Под любое настроение я мог найти именно ту, что бы привела меня в чувство. Никогда рука не поднималась сорвать одну из этих идеальных растений. По утру, ранним часом, когда роса ещё не испарилась под острыми лучами беспощадного летнего солнца, я наслаждался их красотой, более невинной и чистой, чем обычно. Гладкие лепестки, что чуть отдавали бархатом, усеянные алмазными капельками росы, будто плачущие, давшие волю эмоциям, полностью отдавшись своему состоянию, такие хрупкие и открытые для этого мира, не стесняясь ничего они выплескивали свою боль наружу, при этом не теряя своего очарования, а скорее дополняя его втройне. Благоухающие, утончённые, но такие уязвимые, практически беззащитные от хаоса этого мира, от беспечности, от людей. Как же хотелось вечно оберегать их от этого, дабы эти не в чем неповинные создания никогда не познали беды. Не в одиночку. Нет, может кто-то бы и смог, но уж точно не я. Дело, под началом двоих теряет свой смысл, если остаётся лишь один. Да, так и вышло, знаете. Не важно все это. Сейчас уже не важно. Для меня это место было раем, единственным раем на этой прокаженной земле, потому что у меня было всё, без чего я жить не мог. Свой сад, своя яблоня, своя Ева. И не стоило ожидать от кого-то подвоха, жить в страхе, или же поддаваться каким-то запретам, можно было просто жить, отжавшись этой жизни целиком. Жить вечно. В этом воздухе, в этих капельках росы, на этих восхитительных листьях цветов и деревьев, плодами опадать на землю, уходить в небо с воздухом, падать с дождём, уходить так глубоко в ад, как это возможно и возрастать новыми побегами под теплыми лучами солнца. Быть облаками, что укрывают растения тенью от жаркого лучей, солнцем, ласковым и нежным в холодные дни, ветром, быть всем этим, дышать и плакать, смеяться и дышать, дышать поцелуями и лёгкими объятиями, любовью, что создала этот мир, сделала наш мир таким. Но никогда ведь не бывает так, как хочешь. Да ведь? Может и везёт каким-то единичным победителям, но я же явно не из таких, вы же знаете. Я стою сейчас на каменной кладке из гранитных кирпичей, поросших травой из щелей, такой высокой, что достаёт почти до моих коленей, пытаюсь уловить взглядом хоть что-то, что напомнило бы мне о прошлом, но вижу лишь смерть. Она повсюду, в воздухе, в земле, в этой траве, в беседке без входа и выхода, полностью плененной виноградом, сухим и бесцветным, как мне кажется, кислым и испорченным. Вот так мой рай стал адом. Ещё одним адом на этой и так грешной земле, проклятой всеми сущими и выдуманными богами. Истерзанная людьми она сомкнув зубы молчит о своей боли, терпит из последних сил, хотя временами и срывается на нас, не так, как хотелось бы. Будь её воля, я уверен, что больше бы не один человек не ступил на её "тело" своей поганой ногой, не залил бы её грудь бетоном, не наплевал бы на лицо, не поджег бы лёгкие этими гребенными шлаками, что и сам вдыхает каждый день для удобства. Да, могла бы она, давно бы не было тут никого. Сдохли бы, как мухи, хотя как раз последнии те ещё живчики. Ничего вечного, так ведь? Сама эта формулировка, что не поддаётся отрицанию выбивает из колеи. Жить, зная, что умрешь, так зачем все это? Сейчас действительно все кажется бессмысленным, ненужным, пустым. Лишь скомканные клочки воспоминаний заставляют дышать, видеть, иногда говорить, плакать. Смерть превращает все это в черноту, все, что ты пережил, все, что знал когда-то, перечеркивает все, останавливает время. Есть вещи с которыми глупо не смириться, но и смирение ничего по сути не даёт, лишь шаг к новой жизни. Нет, не может быть. Нельзя этому поддаваться, зная, как в итоге оборачивается судьба. Несколько жизней, несколько душ, несколько людей, несколько боли. В итоге больше, чем кажется. Это не то, знаете, когда вы поссорились или развелись, нет, это в истинном проявлении вечность. Смерть и есть эта самая вечность. Ничто более имеет такого влияние, ничто более не пугает так людей, ничто не приносит столько страданий и столько пустоты. Сжигает тебя изнутри, ты сам себя съедаешь, даже не замечая этого, жизнь уходит и наступает вечность. Вечность в отсутствии жизни. Своеобразное освобождение для тебя. Но мы редко выбираем сами, когда пришёл тот самый черёд, мало что зависит от нас, таких всемогущих, на деле ломких и хрупких, беспечных. Тот кто уйдёт, уйдёт, а вот тот, кто привязался будет жить в агонии, возможно, до конца своих дней, кто-то забудет через месяц, кто уйдёт следом. Хотя, все мы там окажемся рано или поздно. Успеем, в любом случаи. Время идет, трава растёт, растут семена в моих венах, гниют мои руки, и плавится сознания. Где-то в дали кашляют машины, изредка завывая на поворотах. Болеет лето, не в себе от дождей, от серости и сырости, от вони. Мир не в себе от войны и споров, от разногласий и ненависти. Скоро все закончиться. Хотелось бы мне увидеть, как свет увидит из моей души цветок счастья, единственный и настоящий. Но цветы не растут в человеческой плоти, настолько вот мы бесполезны, или просто я безумец? Поливай их кровью, поливай водой - красный, холодный и посиневший под каплями летнего дождя, окропивший землю влагой и своей кровью, облагораживающий её своей плотью, увековечивший себя в вечности - я умер.