Valse des Fleurs

      Поезд быстро проносился мимо заснеженных полей и сосновых лесов. В вагоне-ресторане сейчас было практически пусто: время ужина давно прошло, и большая часть пассажиров разошлись по спальным вагонам и купе. Ноктис сидел за столиком, грея руки о чашку с чаем и задумчиво смотрел в темное окно.       – Ты уверен, что… – начал он, но Игнис перебил его:       – Нокт, ты спрашиваешь об этом уже двадцать четвертый раз за всю поездку. Да, я уверен, что Равус будет рад нас видеть.       – Тебя, возможно, и да, но меня… Он ведь не захотел приехать на коронацию.       – Думаю, в тот момент он был еще не готов. Но теперь уж точно все позади. Не забывай, он сам позвал нас в гости. – Игнис взглянул на часы. – Мы прибудем на станцию через десять минут, собирайся.       Поезд с тихим свистом остановился на станции Тенебре, тут же наполнившейся шумом: одни пассажиры выходили из вагонов, другие – заходили, повсюду слышались приветственные голоса. Ноктис засмотрелся на проходящих мимо людей: приятно было видеть, что все снова шло своим чередом. И тут же вздрогнул и поежился, когда холодная мокрая капля упала ему за шиворот.       – Как здесь холодно, – сказал он, пробираясь к выходу со станции вслед за Игнисом.       – Во-первых, сейчас зима, – менторским тоном ответил тот. – Во-вторых, мы в горах, здесь всегда холоднее. А в-третьих, если ты не забыл, поблизости по-прежнему находится тело Гласии, поэтому здесь холодно даже летом. Дать тебе куртку? – Игнис потянулся к молнии на своей кожаной куртке.       – Нет, спасибо, – улыбнулся Ноктис.       – Игнис! Ваше величество! – раздался позади них сиплый голос.       Игнис и Ноктис обернулись и увидели спешащего к ним человека в черном мундире.       – Ведж, да? – неуверенно уточнил Ноктис, всматриваясь в лицо, практически полностью скрытое шлемом.       – Так точно, ваше величество, – по-армейски отрапортовал Ведж, почтительно кланяясь. – Лорд Равус приказал, чтобы я проводил вас к поместью, а то тут в темноте и заблудиться можно. Я вот заблудился, когда впервые сюда попал.       Ноктис прикрыл рот рукой, пряча улыбку, и кивнул, показывая, что Ведж может проводить их.       – Странно, что вы прибыли на поезде, – продолжал разглагольствовать Ведж. – Теперь, когда Нифльхейма больше нет, ничего не мешает Люцису пользоваться его механизмами. Вы могли бы прилететь на дредноуте.       – Король предпочитает более классический способ передвижения, – ответил за Ноктиса Игнис.       – Ну как хотите, – пожал плечами Ведж.       – Как там поживает твой друг Биггс? – поинтересовался Ноктис. – Странно видеть вас не вместе. – Он украдкой подмигнул Игнису, и тот закатил глаза.       – Он с Леди А в Нифльхейме. Следят за порядком. Странно, что вы не знаете.       – Хм, наверное, я случайно упустил эту информацию, – пробормотал Ноктис, вновь обменявшись взглядами с Игнисом.       – Теперь все лучше, чем раньше. Нет никаких демонов, и налоги уменьшили. Вы знаете, какие в Нифльхейме были налоги? Во век не расплатишься.       Ноктис прикусил губу, едва сдерживая смех. Игнис посмотрел на него с осуждением, но было видно, что ему тоже весело.       Ведж привел их на станцию канатной дороги и указал на вагончик.       – Как вам? Нововведение лорда Равуса. Как же он там говорил… «бессмысленно с точки зрения безопасности, зато удобно с точки зрения комфорта», вот!       – Склонен согласиться с ним, – заметил Игнис, заглядывая в вагончик.       – По крайней мере, нам не придется подниматься к поместью пешком, – сказал Ноктис, занимая место на удобном плюшевом диванчике внутри вагончика. – И здесь теплее, чем снаружи.       – Я не смогу отправиться с вами, кто-то должен управлять фуникулером, – объяснил Ведж, кивая на будку оператора. – Но, думаю, на той стороне вы уже не заблудитесь. – Почтительно поклонившись и закрыв за ними дверь, он направился к будке.       Вагончик слегка дернулся, а затем заскользил по направлению к горе, где расположилось поместье Фенестала – родовое гнездо семьи Нокс Флёре.       Успешно добравшись до пункта назначения, Игнис и Ноктис направились по мощеной дорожке к дому. Ноктис с интересом осматривался по сторонам – последний раз он был в поместье четырнадцать лет назад и лишь мельком видел его по дороге в Нифльхейм, когда бросился туда спасать Игниса. Драматические события, оборвавшие жизнь Луны и чуть не отобравшие ее и у Игниса, произошли всего два года назад, но иногда Ноктису казалось, что это было очень давно. А иногда – что только вчера.       Он никогда не видел поместье зимой – когда гостил здесь в детстве вместе с отцом, природа вокруг сияла яркими красками. Сейчас же и сад, и уютные беседки на его территории были покрыты толстым слоем снега. Вдоль дороги, по которой они шли, в ряд стояли фонари, освещая ее теплым светом, и снег под ними казался оранжевым, как даскийские апельсины. Ноктис посмотрел вперед, на поместье, напоминавшее сказочный замок, и подумал, что представлял свое возвращение сюда совсем по-другому.       Наконец они остановились у входной двери, и Игнис коснулся дверного молотка, постучав три раза. За дверью тут же раздались шаркающие шаги, а затем она отворилась. Их обдало теплом и запахами выпечки и свежего кофе. Ноктису на миг почудилось, что ему снова восемь лет.       – Ваше величество! Господин Сиенция! – приветствовала их пожилая служанка Мария. – Добро пожаловать! Проходите-проходите, негоже стоять на холоде!       Ноктис моргнул, услышав обращение Марии, и лишь спустя мгновение осознал, что «вашим величеством» назвали именно его. Ему до сих пор было сложно к этому привыкнуть.       Они вошли в просторный холл, куда спускалась изящно изогнутая лестница. Игнис поставил на пол их небольшой чемодан.       – Лорд Равус сейчас спустится, – сообщила служанка. – Господин Сиенция, позвольте, я отнесу ваши вещи наверх. У вас всего один чемодан?       – Не беспокойтесь, я справлюсь сам, – улыбнулся ей Игнис. – Мы приехали ненадолго, поэтому не стали обременять себя большим количеством багажа.       Мария хотела что-то ответить, но сверху лестницы послышались шаги, и спустя несколько секунд показался и сам хозяин дома.       – Ваше величество, – Равус почтительно поклонился Ноктису. – Прошу простить, что не смог встретить вас собственнолично.       – Ничего, Ведж нас неплохо развлек, – усмехнулся Ноктис. – И, пожалуйста, давай обойдемся без церемоний. Мне хватает их и в Инсомнии.       Равус поднял глаза, посмотрев на него с явным интересом, и едва заметно кивнул. Потом перевел взгляд на Игниса и легко улыбнулся ему. Игнис улыбнулся в ответ.       – Мария, вы приготовили ужин? – спросил Равус.       – Да, милорд, как вы и просили, накрыла в западной гостиной, – учтиво ответила служанка.       – Благодарю. – Равус вновь повернулся к своим гостям. – Вы, наверное, проголодались с дороги. Сам знаю, как ужасно кормят в этих поездах. – Он сделал приглашающий жест в сторону двойных дверей слева. – Пройдемте за мной.       Ноктис и Игнис вошли вслед за ним в просторную гостиную. Светлая мебель гармонично сочеталась со снежным пейзажем за окном, подсвеченным все теми же оранжевыми фонарями, в камине потрескивал огонь, мягкий свет ламп создавал ощущение таинственности, но все же гостиная казалась какой-то необжитой и пустой, будто была простой декорацией в давно нежилом доме, выставленном на продажу. Ноктис остановился посреди комнаты, осматриваясь.       – Здесь все так изменилось, – наконец сказал он.       – Разве? – Равус приподнял бровь. – Поместье немного пострадало во время войны, но эта часть осталась нетронутой, и я ничего здесь не менял. Так что все должно быть так, как ты видел в детстве.       Ноктис внимательно посмотрел ему в глаза.       – И все-таки здесь все по-другому.       Равус прищурился и кивнул. Они оба понимали, что Ноктис имеет в виду – в поместье больше не было Луны. Именно ее присутствие наполняло дом какой-то особой атмосферой света, тепла и уюта, вдыхающей жизнь в красивую, но мертвую обстановку. А теперь эта живительная искра исчезла, вспыхнула и пропала, как исчезают искорки горящего костра, оставляя после себя лишь угли и пепел.       Игнис негромко откашлялся, прерывая их безмолвный обмен взглядами. Равус вздрогнул и, казалось, немного смутился.       – Прошу к столу, – пригласил он, кивая в сторону небольшого столика с закусками, стоящего у камина. – Я решил, что здесь будет уютнее, чем в большой столовой.       – И ты угадал, – улыбнулся Игнис, усаживаясь в одно из кресел. – Официальными обедами я сыт по горло, прошу простить мой каламбур.       Ноктис и Равус нервно рассмеялись, и обстановка между ними слегка разрядилась. Они тоже уселись возле столика, и Игнис разлил всем чай.       – Возможно, вы предпочитаете что-то покрепче? – поинтересовался Равус. – У меня есть отличный бренди.       – Не сегодня, – покачал головой Игнис. – Сегодня нам нужно отдохнуть. Ты согласен, Нокт?       Ноктис кивнул, уткнувшись в свою чашку. Почему-то он боялся поднять глаза и вновь встретиться с пронзительным взглядом Равуса.       – Как дела в Инсомнии? – поинтересовался тот.       – Неплохо, – ответил Игнис. – Думаю, ты уже слышал о том, что мы собираемся объявить Нифльхейм протекторатом Люциса.       – Я удивлен, что вы тянули так долго, – заметил Равус.       – Сначала нужно было навести порядок дома, – сказал Игнис. – Инсомния сильно пострадала после войны, потребовалось время, чтобы все восстановить.       – Люди постепенно возвращаются, – Равус поставил чашку на край стола. – И в Тенебре, и в Нифльхейм.       – Мы рады узнать об этом, правда, Нокт?       Ноктис вновь кивнул, все еще не поднимая глаз.       – Ешьте, – предложил Равус. – А то Мария расстроится, она так старалась. Даже испекла те самые пирожные, которые ты так любил в детстве. – Он указал Ноктису на тарелку со сладостями.       – Спасибо, – еле слышно произнес тот.       – Мне понадобилось очень много времени, чтобы постараться воспроизвести их по вашему рецепту, – усмехнулся Игнис.       Они принялись за еду, но Ноктис больше ковырял свой ужин вилкой, чем ел. Гнетущее чувство потерянного прошлого не отпускало его. Возможно, ему действительно не стоило приезжать.       – Что-то ты совсем ничего не ешь, – сокрушенно покачал головой Игнис. – Устал? – Он заботливо положил руку на плечо Ноктиса, легко сжав его.       – Возможно, немного. – Ноктис наконец поднял голову от тарелки и тут же поймал взгляд Равуса. Тот смотрел на них со смесью зависти и тоски. Ноктис прикусил губу, почему-то застыдившись.       – Мария приготовила вам спальни на втором этаже, – хрипло произнес Равус, отводя взгляд. – Располагайтесь.       – Увидимся утром, – Игнис протянул Равусу руку, и тот крепко пожал ее. Ноктис мельком взглянул на него и кивнул. Чувство стыда не отпускало.

****

      Следующим утром, после завтрака, они отправились осматривать окрестности. Ноктис долго бродил по полю, где они когда-то гуляли с Луной, но силлецвет отцвел еще осенью, оставив после себя лишь пучки пожухлой травы, припорошенной снегом.       Равус рассказывал о технологических нововведениях, внедренных им на территории своего небольшого королевства, и Игнис слушал его с явным интересом, хотя время от времени переводил задумчивый взгляд на своего короля. Он заметил, что Ноктис не в своей тарелке со времени их приезда, и не знал, что сделать, чтобы ему стало комфортно. Они с Равусом по-прежнему почти не общались, и даже попытки последнего сделать шаг навстречу, не помогали. Ноктис вновь замкнулся в себе, как было после смерти Луны. Игнис практически жалел, что они согласились на эту поездку. Наверное, прошло слишком мало времени, хотя он догадывался, что такие раны не заживут никогда.       После обеда они вновь расположились в гостиной, когда Ноктис вдруг вскочил и бросился к стеклянной двери, выходящей в сад.       – Умбра! – крикнул он, распахивая дверь и выбегая наружу.       Серый пес-посланник устремился ему навстречу. Ноктис обнял Умбру и повалился вместе с ним на снег. Умбра вилял хвостом, облизывая его лицо, и Ноктис громко рассмеялся.       Игнис и Равус подошли к двери, наблюдая за этой картиной. Морозный воздух вырывался из их ртов полупрозрачными облачками пара.       – Давно здесь никто не смеялся, – тихо произнес Равус.       Игнис промолчал, не зная, что сказать.       – Сейчас он выглядит таким счастливым. И ты тоже, – Равус повернулся к Игнису.       – Разве? – Игнис немного смутился.       Равус кивнул.       – Ты правильно сделал, что не позволил ему погибнуть. Я завидую тебе.       Игнис перевел взгляд на Ноктиса, все также веселившегося в снегу с Умброй.       – Почему? – тихо спросил он. – Потому что я сумел спасти его?       – Потому что тебе хотя бы дали шанс на это. Я бы отдал все, чтобы сейчас вместо меня здесь стояла она. Она действительно очень сильно его любила. Настолько, что умерла ради него. Но не настолько сильно, как ты. Ты ради него выжил.       Игнис опустил голову, пытаясь подобрать хоть какие-то слова. Почему-то ему захотелось извиниться. Но когда он наконец решился сделать это, Равуса рядом с ним уже не было. Он стоял у камина и глядел на большой портрет Лунафрейи, стоящий на каминной полке. Его плечи вздрогнули, и Игнис отвернулся. ****       Умбра пробыл с ними совсем недолго и исчез так же внезапно, как появился. Вместе с ним испарилось и хорошее настроение Ноктиса. Игнис отправил его переодеваться после купания в снегу, а сам составил компанию Равусу в гостиной. Они беседовали о делах, когда Ноктис вновь присоединился к ним, усевшись на край дивана рядом с Игнисом. Равус занимал кресло напротив. Напряжение между ними вновь зависло в воздухе, разговор как-то сам по себе сошел на нет. Когда пауза уже слишком затянулась, Ноктис неожиданно громко чихнул.       – Так и знал, что ты простудишься, – покачал головой Игнис. – Говорил же, одевайся теплее.       – Да ладно тебе, – смущенно отозвался Ноктис, шмыгая носом.       – Вот теперь бы мы точно не отказались от твоего знаменитого бренди, Равус, – сказал Игнис. – В профилактических целях.       Равус кивнул и направился к бару, принеся оттуда бутылку и три стакана. За бренди разговор снова возобновился, и даже Ноктис принял в нем участие. Его щеки раскраснелись, глаза загорелись. Игнис завел речь о коронации, на которой Равус не присутствовал, и Ноктис вдруг громко рассмеялся.       – Меня заставили танцевать традиционный королевский вальс, – сообщил он. – Я так никогда еще не позорился. Наверное, у моей партнерши потом всю неделю болели оттоптанные ноги.       – Ты так плохо танцуешь? – удивился Равус.       – Я вообще не умею танцевать, – слегка смущенно признался Ноктис. – Меня этому не учили.       – Странно, – заметил Равус. – Я думал, это входит в стандартный курс этикета для членов королевских семей и их придворных. Нас с Лунафрейей каждую неделю заставляли брать уроки танцев. Не скажу, что очень их любил, но получалось довольно неплохо, хотя Лунафрейя танцевала гораздо лучше. А разве Игнис не мог научить тебя?       – Боюсь, что танцы – одно из немногих неподвластных мне умений, – ответил Игнис. – Я совершенно не чувствую музыки и не попадаю в такт.       – Надо же, – усмехнулся Равус. – В таком случае я готов дать вашему величеству урок, если позволите.       – Я не думаю… – начал Ноктис, но Игнис перебил его:       – Думаю, это было бы довольно познавательно. Для всех нас.       Равус поднялся и подошел к старинному граммофону, стоявшему у дальней стены. Перебрал пластинки на стойке, пока не выбрал нужную, осторожно установил ее и опустил иглу. Затем несколько раз повернул рукоятку на боку граммофона, и из рупора зазвучала красивая мелодия старинного вальса.       Вернувшись к гостям, Равус остановился перед Ноктисом и, заведя левую руку за спину, поклонился ему, приглашающе протягивая правую. Ноктис растерянно взглянул на Игниса, который едва заметно кивнул, и лишь потом нерешительно принял приглашение на танец.       Равус вывел его на середину комнаты и легко обнял за талию механической рукой, продолжая сжимать его ладонь, слегка отведя ее в сторону.       – Это довольно легко, – тихо произнес он. – Просто позволь мне вести тебя.       Ноктис кивнул, опуская глаза. Равус впервые видел его так близко. У Ноктиса были длинные темные ресницы, а на правой щеке – небольшая родинка. Равус подавил желание заправить длинную прядь волос ему за ухо и сосредоточился на музыке.       – С правой ноги шагни назад и влево, – сказал Равус, в свою очередь делая шаг вперед и вправо.       Ноктис замешкался и споткнулся, запутавшись в собственных ногах. Равус придержал его за талию, не давая упасть.       – Еще раз, – усмехнулся он. – Не спеши.       С горем пополам им удалось выполнить первое вальсовое движение.       – Я безнадежен, – покачал головой Ноктис.       – Отчего же, – возразил Равус. – У тебя просто не было хорошего учителя.       Ноктис наконец-то посмотрел на него, и Равус застыл, будто вмиг окаменев. В глубоких и синих, словно ясное летнее небо, глазах, казалось, сверкали звезды. Ноктис вдруг покраснел и часто заморгал, а затем облизнул губы. У Равуса перехватило дыхание.       Наверное, это проклятье рода Нокс Флёре – испытывать влечение к мужчинам семьи Люцис Кэлум. Мать Равуса была влюблена в короля Региса, хотя никогда никому не призналась бы в этом. Равус и сам узнал уже после ее смерти, прочитав ее дневник. Поэтому он совсем не удивился, когда Лунафрейя чуть ли не с первого взгляда влюбилась в Ноктиса, несмотря на то, что тогда они были еще совсем детьми. Но от себя ничего подобного он не ожидал. На протяжении двенадцати лет лелея в себе ненависть к королевской семье Люциса, он и подумать не мог, что когда-нибудь настанет подобный момент. Что он поймет собственную сестру лучше, чем хотел бы.       Ноктис вновь перепутал движения и оступился, тесно прижимаясь к Равусу. Тот успел подхватить его, остановившись. Лицо Ноктиса неожиданно оказалось очень близко, он почему-то прикрыл глаза. Равус, совершенно не соображая, что творит, больше автоматически, потянулся к его приоткрытым слегка влажным губам.       Позади раздалось негромкое покашливание. Игнис.       Равус тут же отстранился, отводя взгляд. Ноктис сделал вид, что ничего не случилось.       В конечном итоге Равусу удалось научить его паре танцевальных движений, правда, за все оставшееся время он так и не рискнул больше посмотреть Ноктису в глаза.       Ночью Равус спал плохо, все время просыпаясь от каких-то неясных блуждающих образов, бередящих сознание. Ему вновь, как часто бывало, снилась Лунафрейя, но теперь это не были сны о ее смерти – нет, в этих снах она танцевала в огромном богато украшенном зале, а в ушах звучала знакомая старинная мелодия.       «Valse des Fleurs», вспомнил Равус, Вальс Цветов – традиционный вальс рода Нокс Флёре. Именно под эту мелодию они когда-то учились танцевать с Лунафрейей, выслушивая нравоучения их старого учителя Дюваля, и именно пластинку с этим вальсом он поставил, когда пригласил на танец Ноктиса – совершенно непроизвольно, скорее, машинально. И в его сне Лунафрейя танцевала не с ним – рядом с ней был Ноктис в белом королевском праздничном облачении, надевавшимся во время коронации или свадьбы.       Равус долго лежал в темноте с открытыми глазами, не понимая, кто он теперь – неужели каким-то образом он занял место собственной сестры? Нет, это было невозможно, но все же эта мысль отказывалась покидать сознание.       Скорее всего, он вновь уснул, и под впечатлением сегодняшнего вечера ему приснился другой сон: будто кто-то ночью пришел к нему в спальню и влез под одеяло, касаясь обнаженной разгоряченной кожи холодными руками. Растрепанные волосы щекотали лицо, и Равус хотел отвернуться, но в темноте наткнулся на чьи-то мягкие губы, прильнувшие к его собственным губам. В нос ударил запах бренди и ульваатских ягод, и в полусонном сознании всплыло воспоминание, что перед сном Ноктис ел свои любимые пирожные, в состав которых как раз входили эти самые ягоды. Равус провел здоровой рукой по прильнувшему к нему гибкому телу, ощущая, как сокращаются мышцы под гладкой кожей.       – Ноктис? – хрипло спросил он во тьму, и ответом ему был лишь тихий смешок. – Мне кажется, Игнис не одобрит, – добавил он, все еще с недоверием ощупывая лежащего рядом с ним человека.       – А мы ему не скажем, – послышался из тьмы жаркий шепот, и Равус кивнул, пусть его собеседник и не мог его видеть. В конце концов, это всего лишь сон, хоть и весьма странный.       Как-то неожиданно Ноктис оказался на нем сверху, но обычно во сне картинки часто сменяют одна другую без особой логики. Равус почувствовал, как пальцы Ноктиса обхватывают его напряженный член и направляют его в тугую горячую тесноту. Он непроизвольно подался вперед, и Ноктис тихо зашипел. Если это сон, то ему не должно быть больно, но Равус все же не стал торопиться, позволив ему привыкнуть к своему размеру. Ноктис начал двигаться сам – медленно и плавно, и сознание Равуса вновь поплыло, а перед глазами замелькали какие-то несвязные образы: Лунафрейя в подвенечном платье, искаженное злобой лицо Йедоласа, издевательская ухмылка Изунии… Но все вдруг вытеснил и заменил собой образ Ноктиса – его невозможные, сверкающие, словно звезды, глаза, а в ушах вновь зазвучал «Valse des Fleurs».       Кто-то еще был здесь, кто-то пришел вслед за Ноктисом, беспардонно вторгаясь в их общий сон. От него пахло выпечкой и специями, и Равус вспомнил, что сегодня ужин готовил Игнис.       – Ваше величество, очень невежливо с вашей стороны так неожиданно сбегать из спальни, – произнес голос с очень знакомым акцентом, и Равус негромко рассмеялся – уж такого он от своего подсознания точно не ожидал. Ладно еще Ноктис – из-за Лунафрейи и сегодняшнего странного танца тот вполне мог ему присниться даже в эротическом сне, но чтобы в этом сне присутствовал еще и Игнис? Такое просто невозможно.       – Я действительно сплю? – негромко спросил он, не зная, какой ответ хочет услышать.       – Ну, если тебе хочется так думать… – с придыханием протянул Ноктис.       – Весьма своеобразный сон, – заметил Игнис с легкой иронией в голосе.       Равус вдруг пожалел, что вокруг так темно. Ему хотелось бы не только чувствовать, но и видеть тех, кто находился рядом. А так казалось, что он вдруг ослеп, и это было не слишком приятное чувство, хотя вскоре все затмило нарастающее наслаждение, когда Ноктис опять принялся двигаться на нем.       Чьи-то губы накрыли его рот, и Равус понял, что это не Ноктис – у того были мягкие и нежные губы, а эти оказались твердыми и не такими пухлыми, хотя целовался их обладатель очень даже хорошо. Запустив руку в его волосы, Равус ощутил, что они короткие на затылке, затем провел пальцами по лицу, ожидая нащупать очки, но их не было. Наверное, Игнис снял их перед сном.       Игнис отстранился, и теплое тело накрыло Равуса сверху, а подбородок вновь пощекотали уже знакомые растрепанные волосы – Ноктис улегся на него, обнимая за шею. Равус по-прежнему ощущал себя внутри него, но тут давление усилилось, и стало еще горячее и теснее. Ноктис часто дышал ему в шею, и через некоторое время Равус почувствовал пульсацию еще одного органа рядом со своим. Он смутно понимал, что происходит – возбуждение вытеснило сонливость, но не сделало сознание яснее – подозревая, что теперь они с Игнисом находятся внутри Ноктиса вдвоем.       Ноктис снова выпрямился и задвигался, но уже подчиняясь чужому ритму. Равус попытался подстроиться под него, но его подчинили так же, как и Ноктиса. Было странно и непривычно чувствовать трение чужой плоти внутри тесного и горячего прохода, но в то же время это вызывало головокружение и отключало любую возможность мыслить.       Оргазм ослепил сознание яркой вспышкой, и Равус лишь смутно осознавал, что Ноктис вновь улегся на него сверху, щекоча дыханием шею. Затем что-то теплое и влажное выплеснулось на живот, и Равус вздрогнул, когда его член с тихим шлепаньем вышел из Ноктиса. По мокрому животу пробежал холодок, и Равус поежился. Без теплого тела и горячего дыхания другого человека он вновь чувствовал себя одиноким и каким-то незавершенным.       Мягкие губы коснулись его лица, и тихий голос прошептал:       – Спокойной ночи, Равус.       Равус хотел что-то ответить, но действительно тотчас же уснул. А может, просто один сон сменился другим.

****

      Утром он с легким волнением спускался к завтраку, не зная, что будет делать, если по лицам своих гостей поймет, что произошедшее ночью ему не приснилось. Возможно, сделает вид, что ничего не помнит. Наверное, это было бы наилучшим вариантом.       Игнис приветствовал его легким кивком и подавил зевок. Ноктиса за столом не было. Заметив взгляд Равуса, направленный на пустой стул, Игнис мягко улыбнулся:       – Его величество по-прежнему предпочитает спать до обеда.       Равус кивнул и сел за стол, искоса наблюдая за Игнисом. И тут же вздрогнул, заметив на его щеке свежую царапину. Непроизвольно перевел взгляд на свою механическую руку и сжал ее в кулак. Ночью он был не очень осторожен, касаясь лица Игниса. Тот, как ни в чем не бывало, поглощал свой завтрак, а после предложил Равусу обсудить детали нового дружественного соглашения между Люцисом и Тенебре.       К тому времени, когда Ноктис все же изволил почтить их своим присутствием, Равус уже совсем расслабился, но при его появлении вновь подобрался и напрягся. По виду Ноктиса точно можно было утверждать, что большую часть ночи он провел явно не во сне: его губы потрескались и припухли, а на бледной коже шеи ярко выделялись два багровых засоса.       «Это ведь не я сделал?» – пронеслось в голове у Равуса. Встретившись с ним взглядом, Ноктис густо покраснел, и это развеяло последние сомнения по поводу ночного происшествия.       Разговор сразу же заглох, между ними вновь повисло гнетущее молчание, которое неожиданно нарушил сам Ноктис:       – Мы уезжаем сегодня вечером.       Равус кивнул, не зная, что еще сказать, ощущая легкое сожаление.       – Мне нужно упаковать чемодан, – Игнис поднялся и, ободряюще кивнув обоим, вышел из комнаты. Равус и Ноктис остались вдвоем.       Ноктис подошел к камину и с задумчивостью посмотрел на фотографию Лунафрейи на каминной полке.       – Вы с ней совсем не похожи, – тихо сказал он. – Правда, я почти и не знал, какой она была. Я ведь знал ее только в детстве, а по редким коротким письмам сложно хорошо узнать человека.       – Она осталась такой же, – заметил Равус, становясь с ним рядом. – Ноктис, я…       – Тс-с, ничего не говори, – Ноктис покачал головой, глядя на него из-под полуопущенных ресниц, и вдруг спросил: – Приедешь к нам на Новый год? После официальных торжеств мы хотели бы устроить небольшой праздник в узком кругу.       – Я не думаю, что мое присутствие будет там уместно, – сдержанно ответил Равус.       – А ты и не думай, – Ноктис лукаво улыбнулся. – Ты приезжай. Научишь меня нормально танцевать наконец-то.       Равус протянул здоровую руку и осторожно коснулся пальцами крошечной родинки на его щеке. О ней не знала даже Лунафрейя, он читал и ее дневник.       – Приеду.