Проклятые

Это несправедливо от слова «совсем». Стайлз превратился в чашку. В чайную чашку!!! Дело даже не в том, что он теперь стал посудой. С этим фактом парень смирился довольно быстро. Проблема в том, что ему ни за что не завоевать сердце Дерека. Собственно, причина их проклятия — Хейл. Однако он за это не в ответе. Винить нужно ту ведьму — Кейт Арджент. Она наложила заклинание из-за того, что запала на Дерека, а тот не ответил ей взаимностью. Взяла и прокляла. Он должен оставаться в полуобращенной форме пока не влюбится в кого-то и не заслужит ответную любовь. Проклятие обратило всех в предметы обихода, а Стайлзу опять подфартило: он стал чашкой. Понятное, блин, дело. Именно так Стилински познакомился с Хейлом. Само собой, они жили теперь под одной крышей, но Дерек слыл настоящим отшельником. Он практически ни с кем не разговаривал и держался особняком. Как был альфой, так и остался, а его нелюдимость тоже не изменилась. Он всегда предпочитал проводить время наедине, а кроме бет мужчину никто толком не знал. Заклятие вынуждало его стать более общительным. Хейл поддавался (пусть и самую малость). И, опять же, вернемся к знакомству со Стайлзом. Тот, будучи чашкой, должен был приносить Хейлу чай. Даже застряв в обращенной форме, он оставался невероятно красивым. До сих пор. Единственной задачей Стилински было не расплескать чай по пути, а привлекательность Дерека все только сильнее усложняла. К счастью, мужчина сразу же заметил чашку, безуспешно пытавшуюся забраться с пола на стол, и просто поднял ее. — В следующий раз предупреждай о своем присутствии, — распорядился оборотень, прежде чем отпить. — Я не жду, что ты сам прыгнешь мне в руки, будучи до краев наполненным чаем. Стайлз был рад, что в создавшемся положении потерял способность краснеть, иначе обязательно зарделся бы, ощутив мягкое прикосновение губ Дерека на себе. То, что он превратился в чашку, и так меняло все. Он стал более хрупким, не мог нормально ходить. Да и все ощущения изменились. Особенно, когда люди пили из него, как Хейл сейчас. Он раньше не чувствовал ничего подобного. Стайлз вечно мерз, будучи сделанным из стекла, а дом тоже не особенно отапливался. Но легкое касание губ оборотня к краю чашки — его телу — дарило совершенно новые ощущения. Это напоминало разве что мимолетный поцелуй в шею, да и то — весьма отдаленно. Даже и близко не те эмоции. Именно так они познакомились и с этого началась их с Дереком дружба. Стайлз обнаружил, что Хейл предпочитает чаепития в обеденное время, потому что оно выпадало ровно на середину дня. А еще — что альфа любит ромашковый чай, ведь таким образом быстрее всего расслабляется. Да и не такой он хмурый, как может показаться на первый взгляд: просто держится особняком, потому что стесняется. На самом деле, он постепенно раскрывается, как только познакомится с собеседником поближе. Ясно, что Хейл не болтун вроде Стайлза, вы не подумайте. Просто в обществе друзей он гораздо словоохотливей, чем рядом с незнакомцами или теми, кто ему неприятен. Стилински обнаруживает, что ему нравится слушать голос альфы. Именно таким образом он выясняет, что любимая литература Дерека — классика, а не книжные новинки. А еще он тайный романтик. Любимое произведение мужчины — «Повесть о двух городах*», которую он читал парню не один раз. Стайлз не мог усидеть на месте долго всю свою жизнь, но едва слышит голос Дерека и просто прирастает к столу, не в силах уйти. Ему нравится то, как мужчина читает ему вслух разными голосами. С первого сеанса подобного чтения «Повесть о двух городах» становится и его любимой книгой тоже. Дерек тоже фанат «Звездных войн» и предпочитает книги из серии «Властелин колец» фильмам одноименной франшизы, хоть они ему тоже нравятся. А еще альфа любит книжного «Хоббита» больше экранизации, но послушно смотрит ее вместе со Стилински по первой просьбе. С ним хорошо устраивать киномарафоны. Больше всего парню по душе то, как после окончания фильма Хейл перечисляет все «киноляпы» и недочеты. Кроме этого, Стайлз обнаружил, что Дерек любит заниматься графикой и живописью. Даже с вечно мешающими когтями, рисовать получается просто превосходно. До проклятия он даже показывал парню кое-какие из своих произведений. Понятное дело, как только Стилински узнал все это о Хейле (а еще то, насколько он добрый и преданный), влюбиться в оборотня было всего лишь вопросом времени. Стайлз даже запомнил конкретный момент, когда осознал свои чувства. Дерек, в который раз, читал ему «Повесть о двух городах» голосом Люси Монетт (любимого персонажа их обоих), а Стайлз вдруг подумал: «Как же я люблю тебя, особенно — когда ты читаешь мне». Это настолько испугало парня, что тот поспешно выбежал из комнаты без каких-либо объяснений и избегал оборотня целый месяц, удивив того своим исчезновением и заставив остановиться в растерянности. Наконец набравшись храбрости явиться ему на глаза, Стилински просто соврал, что в тот день была годовщина смерти его матери, и он был расстроен, потому удалился. Да, это было ложью, но, по крайней мере, парень не уходил в себя и не прятался в саду, как его отец, а проводил время с Дереком, чтобы отвлечься. Мать любила ухаживать за растениями, а папа чувствовал себя ближе к ней, оказавшись среди деревьев и цветов. Дерек принял объяснения Стайлза, и они начали общаться как прежде. Парень гордился тем, что не обмолвился о своих чувствах к Дереку и не показывал их. Он даже не рассказал об этом Скотту. До сих пор умалчивал об этом в присутствии лучшего друга. Он так и не перестал любить альфу, да и вряд ли когда-либо сможет. Понятное дело, как только он задремал в руках Хейла, слушая, как тот читает ему свою любимую книгу, все покатилось к чертям. Скотт задыхаясь ворвался в комнату, чем резко разбудил товарища, едва не став причиной падения (к счастью, Дерек успел подхватить, иначе все обернулось бы трагедией). — Что случилось? — зная своего друга, осведомился Стилински. — Там… Там… — захлебывался воздухом тот. Не знай Стайлз, что его бро давно стал оборотнем, и астмы у него уже не было, списал бы симптомы на нее родимую. Но он был в курсе дела, так что дело обстояло еще серьезнее. — Дыши, Скотти. Дыши, — напомнил он другу, заерзав, чтобы Дерек опустил его на пол. Поковыляв к нему, парень приложил все усилия, чтобы похлопать МакКолла, превратившегося в канделябр, своей ручкой по спине, находившейся справа от его лица (ну или что там у чашек бывает). Через пару минут Скотт успокоился и взглянул на товарища широко распахнутыми глазами. — Там девушка! Она может снять с нас проклятие! — радостно сообщил он. Стайлз замер, поддавшись панике, что МакКолл, в свою очередь, проигнорировал, будучи весьма взволнованным. И, хоть Дерек изначально завис тоже, он взял себя в руки гораздо быстрее Стилински. — Э… девушка? — переспросил мужчина. — Ну да! И она сможет избавить нас от чар! — мечтательно изрек канделябр. — Снять проклятие, ага… Наверное, нужно поскорее с ней познакомиться, — пробормотал Стайлз прежде чем покинуть комнату. Так он и поступил. Девушка, как оказалось, искала приют во время бури, вызванной действием чар. Они должны были препятствовать людям, способным полюбить Дерека, попасть в замок, но юную леди это не остановило. Разумеется, все знали, что делать. Они заняли свои места и не шевелились, даже когда гостья брала их в руки или передвигала. План был под угрозой срыва, потому что Стилински не мог перестать ерзать. Ах, еще один плюс того, что у него с детства СДВГ! Поведение чашки напугало девушку, но не так, как появление Дерека, пыхтевшего и совершенно забывшего, что далеко не все лишены бровей, обрастают бакенбардами и шерстью, а еще сверкают клыками, как он. Особенно налажал альфа со своими красными глазами. Гостья не закричала, не грохнулась в обморок, а лишь выпучила глаза от удивления. — Ух ты! — молвила она, едва не уронив Стайлза от неожиданности. — Эй, чур — не бросать на пол! Я, может, и человек, но все равно могу разбиться! — запротестовал парень. К счастью, Хейл подоспел вовремя и успел поймать чашку, которую девушка все-таки не удержала в руках от повторного шока. Альфа одарил ее сердитым взглядом. — Хватит быть таким хмуроволком! Все в порядке! Не каждый же день встречаешь говорящую посуду, а потом знакомишься с оборотнем! — напомнил ему Стайлз. Дерек насупился в ответ, но Стилински это предсказуемо проигнорировал, обращаясь к гостье: — Привет. Меня зовут Стайлз. И, да — я чашка. А это Дерек. В доме есть и другие говорящие предметы. Не все мы можем общаться — не спрашивай, почему, ведь мы и сами не знаем. Просто не нападай на что-то говорящее или передвигающееся по дому, если увидишь. — О, э-э… Прости, что бросила тебя. И я Пейдж, кстати, — представилась незнакомка.- А мои родители… Короче, идти мне некуда. — Добро пожаловать. Можешь быть нашей гостьей. И не беспокойся. А Скотт с Айзеком проводят тебя в комнату. Оставайся сколько пожелаешь. На этого хмуроволка внимания не обращай. Он вечно ворчит и дуется в присутствии новых людей, — сообщил Стилински, улыбаясь ей. А потом появились МакКолл и Лейхи, и Пейдж поднялась, чтобы пойти с ними. Дерек бережно поставил Стайлза — чашку на стол и посмотрел на него, сдвинув брови. — Чувак, она единственная, кто сможет развеять чары. По крайней мере, постарайся быть поласковей с нею! Уверен, что остальным не терпится снова стать людьми. Особенно мне. Знаешь, насколько трудно вот такому играть в видеоигры? Это практически невозможно! — воскликнул парень. — То есть, ты хочешь, чтобы я влюбился… в нее? — с обиженной и шокированной миной уточнил Хейл. — Это твой последний шанс. Я ведь знаю, как ты любишь рисовать и не хочешь случайно порвать когтями бумагу или испортить краски, — тихо произнес Стилински, не глядя при этом на Хейла. Мужчина молча покинул комнату, оставив Стайлза наедине с его мыслями. Так они оказались в данной ситуации, а если конкретнее — за столом, пока Дерек хмурился сидя напротив Пейдж, а Стилински, Лидия, Эрика, Айзек и Скотт наблюдали за ними. — Жалкое зрелище, — проворчала мисс Мартин. — И не говори, — поддержала блондинка (они с Лидией были единственными перьевыми метелками в доме и именно на их хрупкие плечи пала задача убрать помещения). — Поверить не могу, что мы протирали пыль по всему замку ради такого убожества! Айзек скорчил самую недовольную мордашку на которую был способен с циферблатом вместо лица. — Погодите! Я знаю, что делать, — заявил Стилински и ускакал прочь, прежде чем друзья успели возразить. Он приблизился к Пейдж. Видите ли, парень серьезно пытался ее возненавидеть, но у него ничего не получалось, ибо девушка была добра, терпелива с Дереком и довольно красива. Они идеально друг другу подходили. У нее были карие глаза, темные волосы, бледная кожа и родинка на щеке. А еще Пейдж была умна и лучше смотрелась рядом с Хейлом, чем Стайлз. Да, она была роскошна, сообразительна, покладиста, кротка и не болтала без умолку. К тому же, обучена игре на виолончели и прекрасно владела инструментом. Не криклива. То, что доктор прописал для альфы. — Привет, — окликнул ее Стилински с пола. Пейдж лишь едва заметно подскочила от неожиданности, но ничем другим не выдала своих чувств относительно его появления. Наклонившись, она осторожно подняла чашку и поставила на стол. — Итак, как тебе у нас? Нравится? — с улыбкой поинтересовался Стайлз. — Место очень красивое, но я мало с кем успела познакомиться, кроме тебя и Скотта с Айзеком, — закусив нижнюю губу, ответила гостья. — Они просто стесняются. У нас довольно давно не было постояльцев, но ребята скоро появятся — можешь поверить мне на слово. Они не настолько болтливы, как твой покорный слуга, что уже плюс. Я шумный и привык трындеть, как сейчас. И громкий. Но иногда это бывает только на руку, особенно если я на полу и на меня могут наступить. А еще довольно неуклюжий. То, что у меня нет сколов и трещин, уже чудо, — разразился тирадой Стилински. Пейдж улыбнулась. От этого зрелища даже дух перехватывало (пусть это не оскал Дерека и не настолько впечатляюще без клыков и прочей радости, но все же). — Ух, какая же ты красивая, — вырвалось у парня. — Тебе говорили об этом? Пейдж тихо рассмеялась, а Дерек зарычал. — Ой, а вот так Дерек обычно приказывает мне заткнуться, но я чаще всего игнорирую это, — продолжил Стилински. Хейл снова рыкнул, а его гостья лишь мило хихикнула, заверив: — Все в порядке. Мне нравится твоя болтовня. Стайлз просиял, чем заслужил очередную порцию громкого и недовольного рычания. — Спасибо, — поблагодарил парень, прыгая в сторону альфы. Тот бросил злобный взгляд, но адресовал его не чашке, а девушке.  — Эй, хмуроволче, бросай свои штучки. Зуб даю, что выражение «убийственный взгляд» придумали, увидев тебя, — бросил ему Стилински, устраиваясь рядышком с его нетронутой тарелкой. Злости во взгляде поубавилось, когда мужчина посмотрел на Стайлза и возразил:  — Не так уж часто я дуюсь. На это Стилински не совсем красиво фыркнул, саркастично изрекая: — Ну, разве что в нашем обществе, но вот в данный момент… Очень похоже на то, что это уже вошло в привычку. Разве мама тебе не говорила в детстве, что если часто кривляться, то таким и останешься? Хейл бросил в его сторону недовольный взгляд, совершенно лишенный прежнего жара. — Ну, вот видишь? Что и требовалось доказать: ты способен вести приличную беседу, будучи при этом вежливым. Так что дерзай — общайся за столом как подобает воспитанным оборотням, — напутствовал Стайлз, доверительно прыгнув ему в ладонь. Дерек и не думал открывать рот, а Пейдж лишь ковыряла еду на тарелке. — Пожалуйста? — взмолился парень. Оборотень наградил его нечитаемым взглядом и вздохнул, а затем обратился к гостье, держа еду в правой руке, а чашку — в левой:  — Говорят, ты играешь на виолончели? Пейдж даже подскочила на месте, не ожидая, что альфа заговорит с ней. — Э-э, да. А как ты узнал? — осведомилась она с любопытством. — Слышал, как ты играла на инструменте моей матери. К ее виолончели никто не прикасался с тех пор как она… У тебя превосходно получается, — похвалил ее Дерек. Девушка покраснела и застенчиво улыбнулась. — Благодарю. Рада, что ты не возражаешь. Я просто увидела инструмент и не смогла удержаться, — созналась Пейдж, становясь краснее вареного рака. — Я никогда не интересовался музыкальными инструментами, но люблю слушать, как играют другие, — сказал оборотень, а Стайлз подумал, что уже знал это. Ему было хорошо известно то, что в детстве Дерек засыпал под звуки виолончели, на которой его мама играла часами. Также для парня не секрет, что старшая сестра Хейла Лора играла на фортепиано, а младшая — Кора — на скрипке. Даже их отец владел флейтой и кларнетом. Дерек когда-то начинал учиться игре на саксофоне и прочих инструментах, но ему это не особенно нравилось. Именно так он обнаружил свою любовь к живописи и графике. — В таком случае, я могу играть для тебя, когда пожелаешь, — предложила Пейдж. Хейл подарил ей мимолетную улыбку, чем заставил несуществующее сердце Стайлза сжаться от боли. Разумеется, мужчина быстро в нее влюбится. Это же очевидно. Она просто идеальна. — Спасибо, я бы очень хотел этого, — вежливо поблагодарил альфа. Стилински заворочался в его руке, привлекая к себе внимание. Как только его опустили на пол, парень покинул помещение, не произнеся ни слова. И, понятное дело, не прошло и полгода как взрывной характер Дерека вызвал очередные проблемы. Да, все предупреждали Пейдж, что не стоит ей ходить в ту часть замка, где погибла семья альфы. Помещения там так и не были восстановлены. Однако, девушка проигнорировала их напутствия и все равно отправилась туда. Дерек, конечно же, наорал на нее и немало напугал, отчего она и сбежала. Он не стал бросаться ей вслед. Это, в свою очередь, заставило Стайлза отправиться через все поместье в данное крыло, а знаете, насколько тяжело ему это далось? Там же уйма ступенек, а еще обломки всякие. Просто чудо, что он не разбился на мелкие кусочки, хоть несколько раз был весьма близок к этому. — Дерек! — закричал он, пробираясь в комнату. Мужчина мгновенно поднял голову, а затем поспешил, чтобы поднять чашку с пола. — Стайлз, что ты здесь делаешь?! Ты ведь мог упасть, разбиться и… — начал возмущаться он, совершенно позабыв о Пейдж и причине, вызвавшей его гнев. — Знаю, знаю. Сам себе поклялся сюда больше ни ногой после того раза, ну только если речь идет о жизни и смерти, однако… Сейчас так и есть. Ты должен пойти за ней. Я в курсе, что ты терпеть не можешь, когда сюда кто-либо суется, но она ведь не знает, почему. Пейдж ни в чем не виновата. А ты ее напугал. Бедняжка тоже потеряла семью. Это сразу заметно по тому, как она меняет тему, едва разговор заходит о родителях. Возможно, ее рана все еще свежая или это произошло не так давно. И ты ведь знаешь, какие опасности ее подстерегают на каждом шагу. Там страшновато. Она может пострадать. Знаешь, когда умерла моя мама, я тоже наломал немало дров. Дерек, не дай одной ошибке сломать ей жизнь, — взмолился Стилински. Мужчина нахмурился, но поспешил выбежать к входной двери, где бережно опустил Стайлза на пол. Он бросился на поиски Пейдж, а чашка осталась наблюдать за ним с болью в сердце. Несколькими часами позже, когда двери распахнулись, являя Пейдж с раненым оборотнем на руках, Стилински подпрыгнул от неожиданности. — Дерек! — закричал он, испугавшись, что случилось непоправимое. Обычно он восстанавливался довольно быстро, если в ранах не было омелы или аконита. Но проклятие лишило альфу мгновенной регенерации. Чашка даже не хочет вспоминать, каким образом они это выяснили. Такие воспоминания лучше блокировать.  — Он… Его ранили, когда Дерек встал на мою защиту против целой стаи волков и … — выпучив глаза от ужаса, пробормотала Пейдж. — Мелисса, Дерек ранен! Это очень серьезно! — закричал Стайлз, прерывая девушку. — Мне так жаль, так жаль, — запричитала гостья. — В следующий раз, если тебе говорят не соваться куда-то, просто прислушайся к совету, ладно? Никто туда не ходит, включая самого Дерека, — напутствовал сердито Стилински, не особенно заботясь о том, звучат ли его слова обидно или нет. Хейл был ранен, его жизнь в опасности. Это все, что беспокоило парня в тот миг. — Стайлз? — тихо позвал голос альфы. — Не говори, береги силы. У тебя все будет хорошо, понял? Клянусь, что собственноручно тебя прикончу, если вздумаешь умереть у меня на глазах. Уяснил? Знаешь, что я с тобой сделаю? Выломаю самую большую ветку рябины, заверну в аконит, вываляю в омеле и засуну тебе в… — пригрозил Стилински, прекрасно зная, что если бы мог, уже разрыдался бы. — Стайлз, — прервала его монолог Мелисса. Парень замолк, переводя взгляд на маму Скотта, превратившуюся в аптечку. — Пейдж, пойдешь со мной. Стайлз, скажи отцу, чтобы закипятил водички и тут же шел в спальню Дерека. А ты сам принесешь чай, который Джон уже приготовил для него, — распорядилась женщина. Чашка бросился выполнять указания аптечки, а их гостья отправилась за ней. Стайлз поковылял на кухню, где передал распоряжения Мелиссы отцу, а тот вылил в него чай, набрал воды и сел на плиту (то есть — Питера), чтобы закипеть. Потом оба Стилински взобрались на поднос, а Бойд, ставший вешалкой, подтолкнул их в направлении комнаты альфы, взбираясь по ступенькам так ловко, как только мог. Когда они попали в спальню Хейла, тот уже был раздет до трусов и лежал на собственной кровати. Его бок и рука кровоточили, но последняя рана была гораздо серьезнее. — Идиот, — пробормотал Стайлз, пока Пейдж снимала крышку с его отца, опускала туда чистый лоскут ткани, выжимала его и промывала альфе раны. Тот поморщился от боли и зарычал на девушку. — Прекрати ворчать и лежи смирно. Она пытается помочь тебе, ясно? — взорвался парень после очередного возмущенного рыка. Дерек лишь сердито взглянул на него, но послушался. Закончив перевязку, девушка помогла Хейлу сесть, чтобы тот выпил чаю. — Ромашковый. Твой любимый, — сказал Стайлз прежде, чем Хейл успел сделать глоток. — Спасибо, — поблагодарил мужчина, отпивая немного из чашки и едва заметно улыбаясь. — Благодарности заслуживаю не я, а Пейдж, перевязавшая твои раны, — ответил парень, тайно желая оказаться на ее месте, в своей человеческой форме, чтобы помочь любимому (даже вопреки тому, что он не выносит вида крови и всего остального). — Спасибо тебе большое, Пейдж, — послушно отозвался Дерек. — Это — наименьшее, что я могла сделать после того, как ты спас мне жизнь, — добродушно улыбнулась девушка. А ее улыбка… она была такой же, как у самого Стайлза, когда тот осознал свои чувства к Хейлу. И у Дерека на губах появилась похожая. Сердце парня опустилось. Он не оставлял альфу ни на миг, разве что для приготовления его полуденного чая. Просто был рядом и просил Пейдж читать тому вслух «Повесть о двух городах», ведь это — его любимое произведение. Девушка покорно исполняла просьбу, а Дерек благодарно улыбался ей. Каждый раз, наблюдая за этой картиной, Стилински хотел выбежать из комнаты или вырвать, а чаще — сделать то и другое одновременно, но он мужественно терпел. Он бы сошел с ума от волнения, как делал всякий раз, покидая помещение, чтобы приготовить чай. К тому же, будучи чашкой, он забыл, что такое рвота. Как только самая серьезная рана Дерека начала заживать, они с Пейдж начали выходить на улицу, чтобы полюбоваться снегом. Девушка надевала свои сапоги, джинсы и теплую шубку. Ее щечки розовели, делая Пейдж еще краше. А Хейл, понятное дело, и сам был неотразим. Стилински смотрел через окно, сколько мог, как они играют вместе в снежки. С каждым днем, появляясь на подоконнике, он наблюдал за ними все меньше и меньше, пока не прекратил приходить туда совсем. Со временем он начал проводить все свободное время прячась в буфете и избегая разговоров с кем бы то ни было. Так Стилински — старший стал приносить чай Хейлу сам, приводя с собой чашку, не бывшую ранее человеком, но получившую возможность передвигаться под действием чар. Стайлзу было непросто решиться на это, но наблюдать, как его любимый мужчина влюбляется в кого-то другого, было гораздо тяжелее, пусть даже это должно было помочь со снятием проклятия. Поэтому он отступился, убеждая всех, что все в порядке. Стайлзу удалось заставить волноваться даже Питера (а это — задача не из легких). Парень сомневался, что Дерек вообще заметил его отсутствие, проводя все свое время с Пейдж. Он уже привык, что альфу постоянно уводят из-под его носа, так что произошедшее с их гостьей было лишь вопросом времени. Постепенно снега сошли, сменившись зеленой травой и цветами. Выросли и распустились прекрасные розы, маня Стайлза в сад. Это были его любимые цветы. Его мать их тоже любила. Частично его увлечение этими цветами связано с этим фактом. Каждую весну он выбирался полюбоваться розами, как только большинство бутонов (а то и все) распускалось. Розы в саду замка красные, как глаза у Дерека. И такие же красивые. Парень бродил вокруг кустов, стараясь задеть ближайшую к земле розу. Раньше, если Хейл оказывался рядом, он опускал веточку, чтобы Стайлз мог насладиться ароматом. Но теперь мужчина слишком занят общением с Пейдж, чтобы отвлекаться на подобную ерунду. Не то чтобы Стилински испытывал укол ревности (обратите внимание на сарказм). Парень его не винил. Будь он на месте Дерека, тоже позабыл бы о какой-то чашке. От подобных мыслей на душе легче не становилось. Стайлз прятался под розовым кустом целую неделю. Когда он вернулся в дом, отец отчитал его за исчезновение без предупреждения. Стайлз лишь тихо сказал, что ему очень жаль (подобным тоном он говорил только сразу после смерти матери). Джон смягчился и попросил больше так не делать. Сын пообещал впредь сообщать. Его сердце болезненно сжалось, когда проходя мимо бального зала он заметил кружащихся в танце Дерека и Пейдж. После того случая его не видели целый месяц. Стайлз знал, что обитатели замка волновались за него. Даже Питер неоднократно интересовался, все ли у него в порядке (и это — плохой знак). Он превратился в тень того, кем был раньше, и осознавал это, но ему было безразлично. Без Дерека он чувствовал себя опустошенным и ничего не мог с собой поделать. Прежде белая стеклянная поверхность запачкалась из-за того, что парень прятался под кустами роз и в самых грязных углах замка. Ему срочно нужно было вымыться. Если бы не Лидия, пригрозившая вымести всю пыль, чтобы ему негде было скрываться и сжечь все розы, он бы так и не решился на это. Вполне возможно, она не зашла бы настолько далеко, но рисковать не хотелось. Стайлз прыгнул в мойку, куда его рыжеволосая подруга уже набрала воды и налила мыла. После принятия ванны он стал предельно чист (настолько, что не стыдно было налить в него чаю и потчевать английскую королеву). Промокнув бока полотенцем, он с помощью Бойда спустился на пол. — Тебе не стоит вот так исчезать, — молвил его товарищ. — Почему бы и нет? Дерек слишком занят тем, что проводит все свое время с Пейдж, — горько отозвался Стилински. Если бы Бойд мог нахмуриться сейчас, так бы и сделал. — Как по мне, то он больше всех страдает от твоего отсутствия, — возразил он. Стайлз надулся и поковылял в розовые кусты (даром, что недавно вымылся). Он проснулся от того, что кто-то взял его с полки, где Стилински отключился, обнаружив, что дверь в сад заперта. Парень устало зевнул, открывая один глаз. — Дай мне еще пару минуточек, пап. Я так вымотался… — пробормотал он. — А я считаю, что тебе самое время проснуться. Стайлз подскочил, мгновенно придя в себя от неожиданности. На него смотрело лицо Дерека, под глазами которого пролегли черные круги. — А ты спишь по ночам вообще? — обеспокоенно насупился Стилински. То, что Хейл в тот момент был влюблен в Пейдж, хоть и не признал этого вслух (треклятые правила!) не отменяло чувств Стайлза к нему. Парень все еще переживал за него и наблюдать за развитием отношений было больно. — Ты меня избегаешь? — спросил в лоб оборотень, направляясь с ним в руках в свою комнату. Умно придумано — держать чашку так, чтобы она не смогла сбежать не разбившись в процессе. Это жутко бесило Стилински. — Я игнорировал всех, так что ничего личного, — пробубнил парень, стараясь не смотреть на оборотня пока они входили в комнату последнего. Дерек не просто закрыл за собой дверь, но еще и запер ее на замок, чтобы Стилински не смог выйти даже если ему удастся вырваться из его рук. — Я волновался за тебя, — сообщил Хейл, присаживаясь на кровать. — Ты исчезаешь на недели, а то и месяцы, не предупреждая никого, даже собственного отца. — Не думал, что ты заметишь, учитывая время, проведенное в компании Пейдж, — съязвил Стайлз. — Что с ней не так? Я думал, ты хочешь, чтобы мы с ней встречались ради снятия чар, — растерялся альфа. — Хотел, правда. И чтобы ты был счастлив. Она могла посодействовать этому. Но наблюдать за этим по-прежнему больно, — ответил парень, спрыгивая с его ладони на кровать. Пытаясь максимально отдалиться от Дерека, он подобрался к подушке и запрыгнул на нее. — И каким образом это отражается на тебе? — не отступал мужчина, придвигаясь к Стилински поближе, чтобы тот не смог избежать этого разговора. — Я не могу тебе этого сказать, — надулся Стайлз, тайно радуясь тому, что чашки не могут плакать. — Иначе все испорчу. — И как же это испортит все? — настаивал Хейл. — Не имеет значения. И разве ты не должен быть сейчас с ней? Уверен, что совсем скоро вы скажете друг дружке о своих чувствах, — горько бросил ему парень. — Мне тебя не хватало — вот почему. Мы с осени не виделись, а скоро уже лето и… — начал было оборотень. Стайлз фыркнул, прерывая его тираду: — Ради всего святого, вот только не надо! Хотел меня найти — достаточно было заглянуть в буфет или посмотреть под розовым кустом. — Да, но я думал, что тебе нужно время. Не хотел ставить тебя в неудобное положение, — сознался мужчина, грустно взглянув на него. — Хватит! Ты просто не хотел, чтобы я видел, как вы с Пейдж быстро спелись, но был слишком занят ею, чтобы вспомнить обо мне! — Неправда! — взревел Дерек. — Нет, правда! Я знаю, что это так, ведь сам осознал подобным образом, что влюблен в… — Стилински резко замолчал, нахмурившись и опасаясь сказать что-то лишнее. — Что ты сказал? В кого? — настаивал Хейл. — Да какая разница! Иди уже к своей Пейдж, снимите проклятие, и живи долго и счастливо с той, которую любишь, — простонал парень. — Стайлз… — попытался сказать что-то альфа. — Просто уйди, ладно? И так невыносимо видеть, как ты танцуешь с ней, читаешь вслух, гуляешь, болтаешь. Слишком тяжело. Ведь я люблю тебя, Дерек. Ясно? Ты меня поймал. Да, я в тебя влюбился, но это совершено не имеет значения, потому что у тебя роман с Пейдж и… Он замолк, потому что его ослепил свет, исходящий от Хейла и него самого. Он вскрикнул, испытывая странное тянущее чувство, а потом они взмыли в воздух и закружились. А когда оба снова оказались на кровати и яркий свет пропал, парень понял, что снова стал человеком. К счастью, одежда на нем была. Но почему…? — Что… — начал было Стайлз, но тут же почувствовал прикосновение чужих мягких губ к своим. Он даже вскрикнул от неожиданности, но потом узнал уста Хейла и впился в них, прерываясь лишь для того, чтобы сделать вдох. — Я все еще не понимаю, как мы…? — смущенно спросил он. — Потому что у меня нет чувств к Пейдж, Стайлз. Я люблю тебя, — широко улыбаясь и тяжело дыша, объяснил ему Дерек. — Но ты никогда не говорил… — нахмурился парень. Честно говоря, сосредоточиться довольно непросто, когда перед тобой шикарный мужчина вроде Хейла. То есть, даже в бета-форме он был неописуемо красив, но в человеческом облике…? Черт подери! — Вообще-то говорил и не раз, а всегда, как только ты засыпал у меня в руках во время чтения, — сознался оборотень. Его щеки, в тех местах, которые не были покрыты щетиной, очаровательно порозовели. — Когда? — все еще запутавшись в происходящем, переспросил Стилински. — При твоем первом исчезновении, еще до появления Пейдж, — глуповато произнес альфа. — Я сбежал тогда только потому, что внезапно осознал свою влюбленность в тебя, — оправдывался парень, зная, что его лицо горело от смущения. Дерек лишь улыбнулся и потянулся за новым нежным поцелуем. — Я люблю тебя, — шепнул он в губы Стилински. Тот просиял: — Я тоже люблю тебя. Когда они гораздо позже спустились к друзьям со всколоченными волосами (по вполне объяснимым причинам), те уже праздновали. Скотт и Айзек счастливо вытанцовывали, Лидия с Эрикой ликовали, обещая друг другу, что больше в жизни не станут вытирать пыль, а Бойд пригрозил выбросить плащ любого, кто посмеет его ему протянуть. Лиам был в восторге от того, что перестал подрабатывать подсвечником, а Джексону нравилось не быть шваброй. Джордан выглядел загорелым (наверняка сказывалась воплощение в форме кочерги). Кори было невдомек как он из плаща стал человеком, а Мейсону еще долго будут сниться кошмары о том, как он был книгой (даже сам вид томиков вызывал у него тошноту). Малия поклялась не только больше не быть диваном, но и не садиться впредь ни на один из них, а Кира косо поглядывала на мечи, хоть они были ее любимым оружием. Эллисон созналась отцу, что стала больше ценить арбалеты, а тот посоветовал ей не обходить вниманием и лук со стрелами. Питер зарычал и торжественно пообещал впредь не прикасаться к готовке. Мелисса же просто была довольна тем, что ей не нужно было оставаться аптечкой (лишь заведовать выдачей лекарств). Шериф поклялся не заваривать чай до самой смерти, с чем Стайлз спорить не стал. И только Пейдж рассматривала всех их с любопытством и широкой улыбкой на лице. Стайлз по-собственнически уцепился за руку Дерека, мягко целуя его. — Мы сняли проклятие, — шепнул он. — Только ты мог влюбиться в чудовище, — хмыкнул Дерек, бормоча что-то счастливо ему на ухо. — Какой же я везунчик, — счастливо ответил Стилински. — Не удивительно, что у тебя была такая сильная депрессия, — заметил Скотт. Все расхохотались, а Стайлз покраснел. — Заткнитесь! — взвыл он, пряча лицо на шее у Хейла. — Я все еще могу выпустить когти и отрастить клыки, — предупредил товарищей Дерек и тем самым дал парню повод счастливо ухмыльнуться. — Не спорю, но мне даже супернюх не нужен, чтобы узнать, как именно вы отпраздновали снятие проклятия, — намекнул МакКолл. Его бро застонал на радость остальным, но потом улыбнулся, ощутив вибрацию от приглушенного рычания, вырывавшегося из груди альфы. Похоже, не таким уж страшным было их проклятие, если разобраться.