Синева наших глаз

      Чуть отодвинув Наруто от себя, Минато опустил руку ему на плечо, словно бы в безмолвной поддержке, и внимательно — даже, как показалось Наруто, несколько строго — взглянул на него, нахмурившись.       — Да я ж никогда не болел, — сбивчиво проговорил он из-за утяжелившегося дыхания. — Как такое могло произойти?       Говоря это, он не преувеличивал. Проведя несколько лет в Академии, он мог наблюдать, как кто-нибудь из учащихся хоть раз, но пропускал занятия по причине болезни. Его же пропуски являлись следствием прогулов. Сколько он себя помнил, ему никогда не приходилось жаловаться на плохое самочувствие или температуру. Возможно, так было из-за Девятихвостого. По крайней мере, Наруто думал именно так.       — Смею предположить, что это действие той техники. Перекинув тебя в прошлое, она тем самым тебя и ослабила, — задумчиво ответил Минато. — По крайней мере, как вариант.       — Разве так может быть? — удивлённо отозвался Наруто.       — Не знаю, мы же сталкиваемся с этим впервые, — пожал плечами Минато.       — Значит, бой придётся отменить? — Наруто слабо улыбнулся.       — По всей видимости, да, — сказал Минато, тоже ответив улыбкой. — Могу сделать чай с мёдом, если хочешь?       Наруто, прикрыв глаза, кивнул. Именно это ему не помешает. Он снова сел на стул, опустив взор на столешницу цвета тёплого ореха. Такой тон однозначно нравился Наруто, который в принципе любил мягкие оттенки. Хотя так можно было сказать лишь об интерьере, так как, например, одежду он предпочитал яркую, если и вовсе не вызывающую. И кстати, о ней. Сил переодеться у Наруто не было, потому ему пришлось сидеть как есть, что приносило немалый дискомфорт. Взяв полотенце, которое Минато принёс вместе с вещами, Наруто начал вытирать волосы, думая о чём-то своём. Это, конечно, не укрылось от Намикадзе, который очень часто наблюдал за людьми и с уверенностью мог сказать, что Наруто не из тех, кто сначала думает, а уже потом делает.       Оттого Наруто, полностью погрузившийся в мысли, никак не соответствовал образу, который Минато сложил о нём. Впрочем, он решил не прерывать его занятие, доставая баночку с мёдом и заваривая ароматный зелёный чай. В конце концов, даже такой, как он, мог уйти в себя. Людям это свойственно.       Из раздумий Наруто вывел стук чашки, поставленной перед ним Минато. Намикадзе сел напротив. Наруто подрагивающими руками взял чашку и сделал глоток обжигающего терпкого напитка со своеобразным послевкусием, которую оставляла добавленная тягучая сладость. Никогда доселе не пробовав ничего подобного, он взглянул на янтарную баночку, сквозь стекло видя рассеивающийся огонёк свечи, решив, что это точно ему по душе.       — Я могу спросить? — нарушил тишину Минато.       Наруто, отвернувшись от созерцания баночки, рассеянно кивнул. Сейчас, после нескольких глотков чая, а также от уютной обстановки кухни, Наруто больше всего хотелось спать. Не важно где — он даже был согласен отрубиться прямо на этом столе. Сегодня он встал слишком рано, чтобы успеть сделать все запланированные дела, да и толком не спал уже около недели. Сначала его отправили на миссию по охране сына купца, который превыше всего в своей жизни ценил деньги, однако Наруто, сам того не ведая, изменил его мнение, после чего они расстались друзьями.       Затем, вернувшись в Коноху, он направился к Хокаге, из-за этого не успев до закрытия «Ичираку». Именно поэтому он встал сегодня ни свет ни заря, а в итоге его отправили на новую миссию, да и раменом не дали толком насладиться. Нет, конечно, он смог отведать его совсем недавно, правда не в своём времени, но, тем не менее, этой лапше чего-то не хватало. По всей видимости, хозяин ещё не открыл тот неповторимый рецепт, который берёг как зеницу ока. Но рамен раменом, а дел у него было действительно много.       Например, выучить новую технику. Или ещё раз подумать, как вернуть в деревню Саске. Может, даже позвать на свидание Сакуру-чан, несмотря на то, что это грозит новыми подзатыльниками. Ещё он обещал, что потренирует Конохамару. А вместо этого он сидел здесь, да ещё и болел. Вот тебе и великий день, ттебаё.       Мысли текли всё медленнее, растягиваясь как патока и не желая собираться воедино. Кухня начала расплываться, а мерцание огонька так успокаивало и расслабляло, что Наруто, до этого подпиравший голову рукой, закрыл глаза, вместо темноты видя некие яркие узорчатые картинки, которые увлекали своей красотой и непонятностью. Из-за этого он чуть было не упал на столешницу, вовремя успев проснуться из-за вопроса Минато.       — Ты сказал, что на деревню напал Девятихвостый Лис. Это один из Биджу? — В голосе его не было ни серьёзности, ни тревоги.       Казалось, что спрашивал он просто так, чисто из любопытства.       — Да, всё верно, — подтвердил Наруто, которого начал покидать сон, приводя его в относительно нормальное состояние.       — И как же его победили? — Теперь в голосе Минато зазвучали нотки заинтересованности.       — Четвёртый Хокаге пожертвовал своей жизнью и запечатал его во мне. — Последние слова Наруто произнёс шёпотом, надеясь, что Минато его не услышит.       Да, тот был для него героем, и он во что бы то ни стало хотел быть таким, как он, но вся его жизнь до недавнего времени была настоящим адом и выдержать такое мог не каждый взрослый — что уж говорить о Наруто, которому это удалось просто огромной ценой. Несмотря на то, что во всём этом, как ни посмотри, виноват Четвёртый, который из всех детей решил выбрать именно Узумаки, Наруто всё равно продолжал считать его своим кумиром, и у него даже язык не поворачивался сказать что-нибудь плохое о человеке, ставшем героем деревни.       — Так ты — Джинчуурики? — Голос Намикадзе чуть повысился, и стало ясно видно, что ответ на этот вопрос его явно очень интересовал.       — Ну да, — тихо ответил Наруто, наблюдая, как из чашки поднимался серебристый пар.       — Вот как, — задумчиво проговорил Минато, указательным пальцем прикоснувшись к губам.       Отчего-то это действие заворожило Наруто, и он не сразу осознал, что беззастенчиво в упор пялился на Намикадзе вот уже на протяжении минуты. Он тут же снова опустил взгляд на чашку, не смея больше поднять глаза, но Минато, казалось, этого вовсе не заметил, потому что сидел в глубоких раздумьях, что-то анализируя.       — Как ты жил всё это время? — наконец спросил он, отрывая Наруто от созерцания чашки.       Наруто, в жизни никому не доверявший своих тайн и уж тем более переживаний, всегда всё державший в себе и говоривший, что у него всё отлично, почему-то решил рассказать Намикадзе правду, хотя это было не в его правилах.       — Ты уже видел мою квартиру. На самом деле она очень даже пригодна для жилья. — Наруто решил начать с этого, так как свою квартирку действительно любил и не желал, чтобы кто-нибудь думал о ней плохо.       Минато на это лишь улыбнулся, склонив голову в своей излюбленной манере.       Наруто, вздохнув, продолжил:       — Меня никто не хотел усыновлять, и очень долго я не понимал почему. Материальную поддержку мне оказывал Третий, вплоть до того, пока я не сдал экзамен в Академии. С четвёртого раза, кстати, — ухмыльнулся Наруто.       — С четвёртого? — хмыкнул Минато.       Просто удивительно. На его памяти это был наихудший результат. Да и в Академии, кажется, так долго ещё никто не задерживался.       — Да, у меня не получалась Техника Клонирования, но я всё-таки освоил её, и теперь это одна из лучших моих техник! — Наруто немного оживился, вспоминая былые времена, что от Намикадзе, конечно же, не укрылось.       — И как же ты смог её освоить? — спросил Минато, немного устало взъерошив волосы.       Слушать байки Наруто было интересно, даже очень, но день был настолько длинным и долгим, что даже Намикадзе начал уставать. Виду, впрочем, он не подал. Узнать предстояло ещё многое.       — О, это такая история! В двух словах: меня подставил один из преподавателей Академии, хотя делал вид, что поверил в меня! Для него я стащил свиток с секретными дзюцу, всякими там печатями, ну и, прочитав кое-что из него, выучил эту технику, — хихикнул Наруто.       Вероятно, тот день был бы не слишком воодушевляющим с точки зрения кого-то другого, но Наруто, который тогда наконец стал ниндзя и обрёл верного друга в лице Ируки-сэнсэя, думал с точностью до наоборот, считая этот день очень даже замечательным.       — Меня удивляет даже не то, что ты сделал, а как. Свиток же находится у Третьего, так ведь? — озадаченно спросил Минато.       — Ха, а как, ты думаешь, я его победил? Разумеется, с помощью моей Техники Соблазнения! — ответил Наруто, широко и самодовольно улыбнувшись.       Минато улыбнулся в ответ, понимая, что Узумаки действительно являлся очень интересной личностью, если даже не исключительной. Стащить запретный свиток — защищённый, как он знал, печатью, наложенной самим Сенджу Хаширамой, Первым Хокаге, который тщательно охранялся, да ещё и находился под носом у каге, — с помощью какой-то детской техники. Просто замечательно. Как он вообще смог обойти защиту и понять хоть что-либо из написанного?       — В тот день я получил свой протектор и стал шиноби. А также узнал, что я Джинчуурики, — продолжил Наруто. — Затем сформировали команду №7, и я попал туда вместе с Учихой Саске и Харуно Сакурой. Мы выполняли какие-то скучные миссии, совершенно неинтересные, пока нас не отправили…       «Учиха, значит. Интересно», — подумал Минато, на секунду потеряв нить разговора. Имя Харуно ему, к сожалению, ни о чём не говорило.       — …затем оказалось, что это миссия ранга А! Представляешь, наша первая серьёзная миссия. Ни у кого из наших такого не было! — продолжал Наруто, энергично жестикулируя для более полной передачи и усвоения рассказываемого. — Правда, пришлось помогать этому придурку Саске, но в конце концов мы победили Хаку и Забузу. Момочи Забуза — ты слышал о нём? — внезапно спросил Наруто, уставившись на Минато с неким интересом, пояснив: — Один из легендарных Семи Мечников. Шиноби из Деревни Кровавого Тумана.       — Да не то чтобы… — неопределённо ответил Минато, прослушав начало рассказа, что Наруто, очевидно, заметил.       Если им удалось победить кого-то из Семи Мечников, то они явно чего-то стоили.       — А, ну ладно, наверное, он пока не стал известен, — тут же отстал Наруто, снова возвращаясь к рассказу. — Но если бы не Какаши-сэнсэй! Ты бы видел, как круто он сражался! Конечно, с Шаринганом-то…       «Шаринганом?!»       — Не буду спрашивать, откуда у него Шаринган, поэтому рассказывай дальше, — попросил Минато.       Нет, несомненно, он многое хотел бы знать. Например, о себе или о своих близких. О том, что ждёт их в будущем. Но хотелось также и последовать совету Хирузена, который настаивал, что ведать сие им не положено. Потому Намикадзе не стал расспрашивать ничего о тех, за кого переживал всем сердцем. Трое его учеников.       Какаши… Обито… Рин…       Если у первого Шаринган, то что же с остальными? Оставалось только надеяться, что все они стали настолько сильны, что превзошли самих себя. О другом же думать не хотелось, а знать — тем более.       Кроме того, был ещё кое-кто для него весьма важный.       — Да я и сам не знаю, откуда он у него. Нам даже неизвестно, что у него под маской! О, но мы пытались это выяснить, дело было так… — Наруто вдруг осёкся, решив, что это не совсем полезная для Минато информация, вернувшись к планируемому первоначально повествованию о себе. — Ну, потом был экзамен на чуунина, но его сдал только Нара Шикамару, хотя я прошёл все отборы! Если б не Орочимару, которому, видите ли, приспичило разрушить деревню, то я давно бы уже повысился в ранге! — завозмущался Узумаки, потому как ему до сих пор не давала покоя эта вопиющая несправедливость. — Но Третий ценой своей жизни спас деревню.       — Значит, ты ещё генин? — спросил Минато, не уточняя информацию про смерть Хирузена, которую и так уже слышал.       — Ну-у, да, — понуро протянул Наруто, недовольно зажмурившись. — Но всё равно я самый сильный!       — Как смело с твоей стороны, — усмехнулся Минато, отпивая остывающий чай.       — Вовсе нет, меня два с половиной года тренировал Извращённый Отшельник. Про это я рассказывал, но не упомянул, что всё из-за того, что Акацуки собирают Биджу, убивая при этом нас! Но не будем сейчас о них. Чего я только не навидался, пока ходил с ним по миру. Моя психика этого просто не выдерживала! — начал жаловаться Наруто, веселя Минато. — Вместо того чтобы тренировать меня, он забирал все мои деньги и шёл в женские бани или же рестораны, объясняя это тем, что собирает материал для своей извращённой книженции! Нет, ну вообще! — Казалось, возмущению Наруто не было предела.       — Значит, Джирайя всё такой же, — улыбнулся Минато, вспоминая времена, когда был его учеником.       — Да, такой же, — буркнул Наруто.       Минато тихо рассмеялся, на что Наруто не смог сдержать улыбки, уже через несколько секунд хохоча вместе с ним. Помещение залил чистый, светлый смех. Наруто, находясь рядом с Минато всего лишь несколько часов, успел заметить, что пусть они не так уж много говорили, но казалось, что он знал его всю жизнь. Ещё никогда от общения с одним человеком его настроение так резко не скакало. За этот день он успел испытать и грусть, и некую обречённость, ну и, конечно же, ни с чем не сравнимую лёгкую радость, которую ощущал впервые, услышав лишь смех. Когда ещё ему становилось так легко от простой болтовни с кем-то? А ведь ему даже не давали никаких советов. Это была обычная беседа двух людей, которые и увидели-то друг друга впервые.       Подняв взгляд, он встретился с синими глазами, в которых от полыхания свечи играли огнём золотые блики, мерцая в темноте. Странно было признавать, но человек, сидящий напротив, больше не вызывал у Наруто приступов агрессии или враждебности. Теперь ему хотелось доверять и открываться, не тая ничего. Минато, которого Наруто сначала записал чуть ли не во враги, теперь вселял некое уважение, и даже то, что он являлся Четвёртым Хокаге, казалось скорее правдой, нежели чьим-то вымыслом. Намикадзе смотрел в глаза Наруто, понимая, что где-то уже видел их, и видел совершенно точно, причём множество раз. Но рассуждения на данную тему были прерваны кашлем Узумаки, который согнулся пополам, держась за шею.       — Чёрт, как можно так сильно заболеть, — сипло проговорил он, отпивая чай.       Минато встал со стула и, обойдя стол, нагнулся к Наруто и закинул его руку себе на плечи, помогая подняться. Наруто, оказавшись на ногах, тут же чуть не упал из-за сильного головокружения. Намикадзе осторожно повёл его к лестнице. Преодолеть её оказалось делом трудным, но осуществимым. Они подошли к деревянной двери, и Минато, приоткрыв её ногой, ввёл Узумаки в помещение.       Это была небольшая комната, на стенах коей чёрной тушью были написаны иероглифы, означающие какие-то древние философствования и изречения мудрецов. Пол был выложен татами, на котором располагался футон, предназначенный для сна. Картину завершало большое окно, пропускающее в комнату лунный свет. Неужели тучи рассеялись? Больше в ней не было ничего. Но за неимением вещей помещение пустым назвать было нельзя, ибо казалось, что если сюда поставить хоть что-либо ещё, то оно просто станет заполнено.       — Эта комната, как считается, оздоровляет тело, мысли и дух, — сказал Минато, проводя Наруто к футону. — Не знаю, правда ли это, как говорят, но лично я иногда прихожу сюда.       Наруто сел, с трудом снимая одежду. Но сколько бы он ни старался, руки слушаться никак не желали, поэтому на десятой попытке стянуть хотя бы футболку Узумаки потерпел полное поражение. Вздохнув и собравшись с силами, он попробовал ещё раз, но ему опять не удалось. Выругавшись сквозь зубы, Наруто бросил это занятие, посчитав, что раз так, то он вообще будет спать в сыром. Ну, а что, подумал он про себя, проигрыш с одеждой у него получится принять достойно. Но как бы он себя ни убеждал, а спать так не хотелось, да и к тому же он чертовски не любил холод. Закрыв глаза, Наруто стал думать, как выйти из этой ситуации.       Вдруг он почувствовал, как сквозь мокрую ткань его коснулись тёплые руки, а затем футболка была легко снята и выкинута за дверь. Наруто удивлённо приоткрыл глаз, взглянув на Минато, но тот уже начал надевать на него сухую и тёплую кофту (принесённую ему ещё на кухне — и когда только Минато успел за ней сходить?), явно по размеру Наруто не подходящую. Но от ощущения, как тепло окутало всё тело, Узумаки захотелось начать петь и даже броситься Намикадзе на шею. Были бы силы.       — Спасибо, — пробормотал он, когда Минато проделал то же самое с его штанами и Узумаки наконец-то мог закутаться в невесомое, но согревающее одеяло.       Тут же его сразил новый приступ кашля, который отозвался в горле резкой болью.       — Не за что, — тихо сказал Минато. — Поменьше говори. Подожди, я сейчас приду.       Он встал и пошёл к двери, а Наруто, наконец, расслабился, чего не мог сделать в присутствии Намикадзе. То, что за ним вот так вот ухаживали, было для него в новинку и вызывало некое смущение. Ещё никто так с ним не обращался. Намикадзе, даже после того, как Наруто его оскорбил и обвинил в чём только можно, не только не выкинул Узумаки на улицу, как сделал бы любой другой на его месте, но ещё и помог, чего никто другой, даже из его друзей, делать бы попросту не стал. А ещё эта помощь с одеждой. Стоило Наруто вспомнить о тёплых руках, прикоснувшихся к телу, тело пробрала дрожь, но не успел он как следует подумать о её причинах, как был прерван новым приступом. Кашель каждый раз становился всё болезненнее, что не могло не настораживать. Намикадзе вернулся через несколько минут, держа какую-то железную баночку со знаком принадлежности к чьему-то клану. Символ явно был знакомый, но вот чей он, Узумаки, будучи в нездоровом состоянии, вспомнить так и не смог.       — Это целебная мазь, которая облегчит симптомы и снимет боль, — пояснил Минато, откручивая крышку.       По комнате распространился мятный запах травы, которую Наруто вместе с Сакурой как-то искал для Цунаде. Так вот чей символ там был! Конечно же Сенджу. Намикадзе пальцами поддел зеленоватую мазь и, прикоснувшись к шее Наруто, слегка провёл по ней, втирая лекарство. Кожу тут же закололо, но боль, чему Узумаки был очень рад, начала проходить.       — Спасибо, — вновь поблагодарил он, накидывая одеяло.       Минато в ответ лишь кивнул, закрывая крышку. Он собирался уходить, но его остановил голос Наруто.       — Минато, а можно вопрос? — слабо проговорил Наруто, всё же улыбнувшись.       — Конечно. — Минато кивнул, разворачиваясь.       — А расскажи о себе, — попросил Наруто, пряча улыбку под одеялом. — Я же рассказал.       — А ты разве не хотел спать? — осведомился Минато. — И тебе вроде бы плохо — или я не прав?       — Ну, хоть немного, а? — попросил Наруто, услышав в его голосе какие-то непонятные ему нотки.       — Как пожелаешь, — согласился Минато, присаживаясь рядом. — Что хочешь знать?       — Вкратце расскажи о своей жизни как шиноби, — попросил Наруто, закрывая глаза. — Или вообще.       Минато задумался, не зная, о чём завести беседу. Наверное, стоило с самого начала, но что подразумевалось под этим самым началом, Намикадзе решить не мог. Впрочем, ничего рассказывать не потребовалось. Наруто, уставший за этот день, лишь прикрыв глаза, мгновенно заснул, и будить его сейчас было бы слишком неправильно. Черты его лица под действием сна приобрели мягкость, и ничего не говорило о том, что совсем недавно он или злился, или выражал какое бы то ни было недовольство. Казалось, что его лицо всегда должно быть таким. Светлым и солнечным. Чтобы от одного взгляда на него у людей появлялось тепло на сердце. Конечно, во многом так и было, но не всегда, и Минато прекрасно знал это по себе.       Этот мальчик, по его мнению, был способен на многое в приступе безудержной ярости, и, чтобы остановить его и привести в чувство, потребовалось бы немало сил, а также знания внутреннего мира Наруто. Всё это Минато заключил из своих наблюдений за столь эмоциональным Узумаки. Несомненно, стоило узнать, на что тот способен. Это Намикадзе и решил проверить в предстоящем бою.       Взяв мазь и поднявшись, он направился к выходу. Переступив порог, тихо прикрыл дверь. День оказался полон сюрпризов. Кто бы мог подумать, что, покидая дом, он вернётся сюда не один.       Минато редко что интересовало в людях. Какаши впечатлял его своим умением и силой в столь юном возрасте. Обито — принадлежностью к клану Учиха и своей непохожестью на них. Джирайя и вовсе был одним из Трёх Великих Саннинов. Да и все остальные, кто для Минато был важен, обладали чем-то свойственным только им. Но Узумаки Наруто… Он не проявил никаких особых навыков. Показал лишь какую-то технику, которую даже использовать было просто смешно. Да и нёс он порой полную чушь — чего только стоил этот бред про Четвёртого Хокаге. И всё-таки, несмотря на всё это, он чем-то прочно его зацепил. Зацепил так, что Минато, которому в принципе должно быть всё равно, думал о нём до самого утра, так и не сомкнув глаз.