Далеко за горизонтом

      Генри сидел на парапете башни и всматривался в далекий горизонт. Он старался запомнить все малейшие детали до того как покинуть это место уже навсегда. Возможно, он отправится искать новые подвиги там, далеко за горизонтом. Где его уже никто и никогда не найдет.       Вода на озере проходила мелкой рябью, и ветер, дующий с него, заставлял парня съеживаться от холода.       Он коротко улыбнулся, вспомнив, что приключилось с ним и Джеттом на этом озере. Вспомнил свой страх, но одновременно с этим полный триумф и даже какую-то детскую радость от побега из Цитадели. И от этого воспоминания, странное ощущение зверского холода усилилось.       Разрушитель смотрел на мелькающих внизу людей, но едва мог разглядеть их. Видимо, усталость и голод сделали его еще более слабым. Он аккуратно слез с парапета, но тут же прильнул к стене. Холод пробирал до костей, сейчас главное спуститься с башни и пройти в гостиную. Может быть, там у него получится выхватить у кого-нибудь чашку с горячим чаем и таким образом согреться. Однако что-то подсказывало, что вскоре чай ему совершенно не понадобится. Очень скоро он уйдет. И там, далеко за горизонтом, уже не будет нужен чай. Потому что там всегда исключительно тепло. Даже в самые лютые морозы.       Генри сделал несколько шагов вперед, опираясь о стену, и почувствовал, как чья-то теплая рука опустилась на его плечо. — Я не почувствовал твоего присутствия — тихо проговорил герой, глянув на Странника, — Видимо, теряю бдительность, хах — Генри… — Но это ничего, мне просто следует немного поспать, и завтра я уже смогу побеждать злых существ с новой силой, — Генри съехал по стене на каменный пол и продолжил, прикрыв глаза — Сегодня так холодно. Очень холодно. Ты чувствуешь это?...Чувствуешь лютый холод, который как-будто бы заседает глубоко в легких и сковывает все твои движения. Ты ведь...Тоже чувствуешь это, да?       Разрушитель закашлял в кулак, выплевывая кровавые ошметки. Парень опустил голову, не в силах больше держать ее. Ему очень хотелось спать, но было слишком холодно для этого, поэтому юноша просто продолжил так лежать, надеясь, что холод хоть немного отступит.       Странник опустился на колени и приподнял его голову, заставив посмотреть на себя. Глаза парня были плотно закрыты, но тот, сделав усилие, приоткрыл их. Совершенно погасшие, с едва различимыми отголосками прежнего огня, они стали практически белые.       Как же Страннику не нравились такие моменты. Он не любил наблюдать за тем, как жизнь покидает людей, но это была его работа. Сейчас она давалась особенно тяжело, тяжело как никогда раньше. Генри стал его другом, учеником. Он был героем, каких еще не видело это королевство. И возможно, уже никогда не увидит. В нем было столько добра и отзывчивости, что даже дар огня, который с роду всех ненавидел, полюбил его. Так почему же? Почему же смерть должна забирать именно его?       На такие вопросы никогда не дается ответ. Волшебник хотел еще очень многое сказать ему, но он видел эту мольбу во взгляде. Мольбу, которую никогда не хотел видеть в глазах героя.       Странник, скрепя сердце, протянул Генри руку. И когда парень, трясущейся рукой, едва ощутимо сжал ее, холода больше не было...        Они очутились на зеленой поляне, полной цветами и сверкающими деревьями, с которых свисали различные плоды на совершенно любой вкус. Наследник Сиварда подставил лицо под солнечные лучи и встал. Парень вздохнул полной грудью и коротко рассмеялся, услышав пение знакомых птиц. — Я представлял себе это место немного иначе — Генри сорвал с дерева яблоко и с наслаждением откусил от него кусок. — Все его представляли немного иначе. Пора прощаться, друг мой. Возможно, мы еще увидимся, — голос Странника предательски подрагивал. Как же сложно сейчас было сдерживать ком в горле  — У меня еще есть одно незавершенное дело, прощай, Генри…       Разрушитель его уже не слушал,а возможно и не слушал с самого начала. Он брел по роще, насвистывая себе под нос какую-то давно забытую колыбельную. Волшебник бросил на него последний взгляд и исчез.       Голова Генри обмякла в его руках. Глаза, так и оставшись слегка открытыми, невидяще уставились в горизонт. Рука, которую с силой сжимал Странник, больше не дрожала, поэтому волшебник аккуратно положил ее парню на живот.       Бывший наставник встал, стараясь больше не бросать ни единого взгляда на тело, и растворился в воздухе.       В этот день, Генри Олден погиб. И самым ужасным было то, что никто из тех, кого он любит не будут оплакивать его. Он умер в реальности, где его никогда не существовало. Никакой Освальд не будет убиваться по поводу смерти самого дорогого для него человека. Никакой Лоренс не впадет в уныние, из-за смерти только что вернувшегося сына. Никакой Олдус не напишет еще одну книгу о его приключениях. Все королевство не впадет в отчаяние, из-за потери героя. Потому что никто в этой реальности не знает его. Даже те, с которыми Генри удалось подружиться, не будут помнить его слишком долго. Они могут оплакивать его, но постепенно это потеряет для них всякий смысл. Они не знают, кем для них на самом деле является герой, спасший всех от неминуемой гибели. Никто этого не знает.       В тот день, когда Эдвард, Агата и Джетт отдали ему часть своих сил, дабы воскресить, никто не знал, что это лишь продлит момент. Воскрешать людей никогда не было возможным, и изменить это нельзя.       Генри выполнил свою роль, и волшебный мир забрал его. Теперь он будет шелестом осенних листьев, дуновением ветра, всплеском воды, ярким солнечным бликом. Теперь он будет частью этого мира, как и все те, кто ушли за горизонт до него.       И как же все-таки жаль, что уготовленное судьбой — изменить нельзя…