Оставь свой след

Он помнил день, когда впервые увидел ее. Это было в период его бунтарства, когда он ненавидел всех и вся и хотел лишь одного, чтобы этот мир сгорел к чертовой матери. Он сидел у себя в комнате, слушал музыку на полной громкости, и старался игнорировать ругань, доносящуюся снизу — его приемная мать опять ссорилась со своим парнем. Он настолько привык к их ссорам, что мог предугадать, когда стоит включить музыку на полную, чтобы тяжелый металл заглушил их крики. Это были другие времена, он и сам был далек от того, каким был сейчас. Но, возвращаясь в прошлое, он помнил, как сидел в кресле, занимаясь чем-то нудным (возможно, химией, чтоб ее), когда зачесалась рука. На секунду он засомневался в том, что увидел, но чем дольше смотрел, тем отчетливей она становилась, заклеймив его, словно пожизненный приговор. Его истинной паре только что стукнуло тринадцать. Он знал, что это был тринадцатый день рождения его Истинного, потому что свой он отметил три года назад. Существовало множество исследований о метках на телах людей, и выяснить подробную информацию о них не составляло большого труда. Метки всегда появляются у обоих партнёров исключительно на правом плече в тот день, когда младшему из них исполняется тринадцать. Каждая из них уникальна и возврату не подлежит. Его чертовой истинной паре исполнилось тринадцать, и это означало, что какой-то сопливый идиот собирается искать свою единственную настоящую любовь. А он? Нет. Это не по его части. Он скорее сдохнет, чем поддастся этому бреду. Мельком взглянув на метку, он вышел из комнаты, направляясь к ванной комнате его приёмной матери, там он взял ее выпрямитель и без раздумий прижег эту тупую метку на его руке, сдерживая крик и лишь матерясь сквозь зубы. Ему удалось выжечь значительную часть метки, перед тем как потерять сознание от боли, но этого было вполне достаточно, чтобы не пришлось регистрировать её в Бюро Меток. Он бы хотел выжечь еще больше, но приёмная мать увидела его и поспешно спрятала выпрямитель, пока он приходил в себя. И даже спустя двенадцать лет, будучи в сознательном и я-не-собираюсь-ничего-выжигать-на-своём-теле возрасте двадцати восьми лет, метка для него не была потеряна. Он смутно помнил, как она выглядела. Иногда ему казалось, что метки других людей влияют на его память, но, не смотря на это, он был уверен, что сможет вспомнить бОльшую её часть. Если он когда-нибудь встретит свою истинную пару и увидит метку, то обязательно узнает ее. Но он не был идиотом. Никто не сможет терпеть его. У всех есть истинная пара, но это совсем не означает, что каждый рад своей второй половинке. Многие люди принимают это лишь потому, что так надо. У двух людей совпадают метки? Ну, значит, можно пропустить конфетно-букетный период и сразу жениться. Он ненавидел все это. Это было глупо и на корню убивало всю прелесть жизни. Не было ли более захватывающим всю жизнь искать того самого, а затем умереть в одиночестве с полным домом кошек? Нет. В целом, сколько он себя помнил, он всегда ненавидел эту тупую метку. Он не зацикливался на ней, ну или не так уж много об этом думал, большую часть времени делая вид, что ее вообще не существует. Когда кто-нибудь с надеждой в глазах просил посмотреть на его метку, он закатывал свой рукав и получал истинное удовольствие от ужаса и разочарования на лице человека, когда тот смотрел на изувеченное выжженное нечто. Он не был единственным. Многие люди выжигали свои метки. Большинство помнило, как они выглядели, но те, кто умирал в одиночестве — возможно, потому что были съедены кошками, — были одиноки, потому что действительно хотели этого. И он хотел того же, сколько себя помнил. Ему не нужен был кто-то, кто терпел бы его самого и его дерьмовое отношение к миру, и не хотел волноваться по этому поводу. А потом ему стукнуло тридцать, и некое льстивое маленькое дерьмо завалилось в его офис в поисках работы, и впервые за четырнадцать лет Ривай Аккерман действительно пожалел, что сжег свою чертову метку. ═══○◊○══○◊○═══ — Йегер. Эрен Йегер, словно идиот, крутился на стуле и, почти выпав из него, в последний момент все же сумел удержаться, поворачиваясь вместе со стулом в сторону Ривая. На лице Эрена красовался кусочек бумажки. Господи, ну что за невероятный дебил. И как же чертовски сильно Ривай любит его. — Сэр? — кажется до Эрена дошло, что у него на лице кусок бумажки, и он поспешно отлепил его, отбрасывая в сторону. Тот медленно спикировал на пол в нескольких шагах от стола Эрена. — Мистер Аккерман. Сэр. Да, извините. — Не выспался? — спросил Ривай, подходя ближе к подчиненному и осматривая беспорядочно разбросанные по всей поверхности стола документы. Ривай уже который раз за эту неделю заставал Эрена в отрубе, пускающим слюни на рабочий стол. Последний отчет был все еще мокрым, когда Эрен сдавал его. Он упорно старался не думать об этом, когда отодвигал папку на край стола, чтобы просушить ее. — Извините, сэр, — пробормотал Эрен, растирая лицо обеими руками. — У моей сестры и лучшего друга в эти выходные свадьба, и я задействован в этом как бы с обеих сторон. — Я понимаю, — ответил Ривай, слишком хорошо зная, каково это. — Твоя сестра беспокоится, подходящие ли цветы они выбрали, в то время как твой друг задумывается, а готов ли он вообще к браку. Эрен поморщился: — На самом деле, мой лучший друг единственный, кто беспокоится о цветах. Он думает, что тюльпаны — это плохое решение, слишком помпезные. А моя сестра бесится, что вообще согласилась выйти за него, и просит меня помочь инсценировать свое убийство. Ривай с выражением крайнего удивления, посмотрел на Эрена. Тот в свою очередь неловко рассмеялся, пожал плечами и почесал затылок. Он выглядел настолько истощенным, как будто прямо сейчас свалится замертво, в связи с чем Ривай подумал, что это не очень хорошая идея — оставлять Эрена на работе. Он легко может наделать ошибок. — Иди домой. Отдохни. — Поверьте, здесь я отдыхаю гораздо лучше, — пробормотал Эрен, но тут его глаза расширились, кажется, он осознал, что только что сказал, и активно замахал руками. — Я не имею в виду, что я здесь высыпаюсь! Я имею в виду, что здесь гораздо спокойней, чем всё это сумасшествие со свадьбой! Ривай посмотрел на него, затем оглядел царящий на этаже хаос, где люди бегали туда-сюда с кучей бумажек и отчетов, в то время как остальные бегали в поисках свободного кабинета, чтобы провести совещание, назначенное в последнюю минуту. Он опять посмотрел на Эрена, который издал нервный смешок, как бы соглашаясь с мнением Ривая. Тем не менее, Ривай никого не заставлял. Если Эрен хотел находиться здесь, то Ривай будет больше чем счастлив его присутствию. Он просто волновался за него. Эрен чрезвычайно добросовестно выполнял свою работу; он был лучшим личным ассистентом, который у него когда-либо работал, и это не потому, что Ривай был влюблен в него. Что до обиды раздражало. Ривай осознавал, что он влюблен в Эрена, и больше всего на свете он хотел вызвать Эрена к себе в кабинет и сделать с ним все, о чем мечтал, но он не мог. Потому что это будет неправильно и нечестно. К тому же, это было бы злоупотреблением полномочиями, а последнее, что ему надо — это, чтобы Эрен сбежал из-за сексуального домогательства. В таком случае Ривай больше не сможет беззастенчиво пялиться на его задницу, когда тот под конец дня собирает документы. Он всегда прогибается в пояснице. Ривай не знал, почему Эрен делает именно так, но это было превосходно. Эрен никогда не нагибался, он всего лишь прогибался в пояснице, и это были самые прекрасные две минуты за весь рабочий день. — Эрен! Заперев на замок любое проявление любви или влечения к Эрену, Ривай вернул себе привычное отстранённое выражение лица, когда его личное проклятие начало гарцевать по полу. В прямом смысле гарцевать. Здесь это слово было не для описания красивого литературного текста. Этот дебил реально, блять, гарцевал по полу! — Привет, Ханджи! — на лице Эрена светился восторг, а сам он выглядел так, будто его всего только что облили соком счастья. — Что ты нашла? — Ну, я не хочу говорить, что я расчудесный работник, но я расчудесный работник, — Ханджи спихнула документы Эрена, игнорируя Ривая, как будто его здесь и не было, и разложила на столе целую кучу фотографий. Ривай всегда ненавидел эту часть своего дня, из-за которой в груди болело, а сердце сковывало тисками. Он проклял тот день, когда представил Ханджи Зое Эрену. С этого дня началось нескончаемое дерьмо. Ханджи была тем, кого люди называли Купидон. Дебильное название, но Ривай считал, что оно подходило ей как нельзя лучше, ведь она довольно часто выглядела, словно толстый ребенок. Цель Купидонов заключалась в поиске истинных пар. Это был один из самых больших в мире независимых проектов, финансируемых государством. Любой, у кого был талант находить скрытое, мог стать Купидоном, и их единственной целью было найти для клиента его печальную и трогательную истинную пару. Бесполезная работа с учетом того, что большинство людей на планете находят свою истинную пару самостоятельно или, чтобы не заморачиваться с поиском, используют Бюро Меток, и только отчаявшимся депрессивным одиночкам требуется любая помощь, которую они могут получить. Эрен сразу же понравился Ханджи, и она совершенно бесплатно предложила ему найти его истинную пару. Когда Ривай впервые услышал, как они говорили об этом, он заметил, что Эрен выглядел подавленным и злым одновременно, что было на него совершенно не похоже, поэтому Ривай потратил остаток дня, выясняя причину такого настроения своего подчиненного. Это не заняло много времени. Пока Ривай выпивал с Ханджи, он узнал, что у Эрена была подруга детства, которая спятила, увидев, что их метки не совпали после проявления. И она насильно вырезала ножом метку Эрена, после чего у того на руке остался огромный рваный шрам. Эрен прекрасно помнил, как выглядела метка, но описать её был фактически не способен, имея просто чудовищный талант рассказчика, что стало для Ханджи своего рода вызовом — найти истинную пару Эрена, уповая лишь на счастливую случайность. Каждый день она приходила с кипой фотографий, показывала каждую Эрену и ждала момента, когда он наконец-то воскликнет: «Совпало!». И каждый день Ривай тайно молился всем известным ему Богам, чтобы Эрен никогда не нашел свою метку ни на одной из этих фотографий. Несколько напряженных секунд Ривай ждал, наблюдая, как Эрен просматривает фотографии. Время от времени он останавливался, косился на фотографии и переворачивал их, но вот он дошел до последней, и Ривай смог расслабиться, увидев поникшие плечи Эрена. — Спасибо, Ханджи, но здесь нет. — Проклятье! — Ханджи в порыве страсти вскинула кулак вверх. — Не отчаивайся, мой маленький брауни! Я лягу костьми, но найду твою истинную пару! — Может, ты ляжешь костьми до того, как найдешь ее? — сухо спросил Ривай, вложив в вопрос одновременно и весь сарказм, и всю серьезность. — Грубиян! — сказала Ханджи, даже не посмотрев на него, и, полная решимости, исчезла в том направлении, откуда пришла. Они оба посмотрели ей вслед — Эрен разочарованно, а Ривай с облегчением. До того как Ханджи окончательно скрылась, у Эрена завибрировал телефон. Взяв его со стола, он открыл сообщение. — Жан не влезает в смокинг. Я же говорил ему, что он ел слишком много Читос, — вздохнул Эрен, поворачиваясь к Риваю, и поморщился. — Насчет пойти домой… — Иди. Займись делами. Удачи со свадьбой. — Спасибо, — улыбнулся Эрен. — Вы лучший. Жан и Микаса устроили спор, со стороны кого я буду, выиграл Жан, потому что я ужасно смотрюсь в платье. Ривай был не согласен, в его воображении Эрен крайне мило смотрелся в платье, поэтому он как идиот стоял и пялился на Эрена, пока тот не почувствовал себя неловко настолько, что принялся собирать свои вещи, чтобы уйти. Он уже направлялся к выходу, когда вдруг остановился и обернулся: — Сэр? — М? — лениво поинтересовался Ривай, всё ещё думая об Эрене в платье. Он бы потрясающе выглядел в чулках. Кружевной ремешок, подвязки, тонкая ткань. — Мне не с кем пойти, поэтому у меня все еще есть вакантное место. Жан планирует больше двухсот человек, но только половина из них, дай Бог, придет. Вы пойдете… не хотели бы Вы пойти со мной? Ривай уставился на него: — На свадьбу твоей сестры и лучшего друга? Эрен кивнул, но выглядел так, будто уже пожалел, что спросил. Подумав, Ривай медленно кивнул, осознавая, что у него есть шанс увидеть Эрена в симпатичном костюме и расспросить людей о его прошлом. На его взгляд, чем больше он знал об Эрене, тем лучше. ═══○◊○══○◊○═══ Эрен в костюме выглядел ошеломительно. Правда, Ривай подумал, что без костюма он выглядел бы ещё лучше, но дареному коню в зубы не смотрят, поэтому Ривай решил, что вполне может насладиться тем, как рубашка обтягивала грудь Эрена, не оставляя простора для воображения. Боже, благослови дождь, который заставил рубашку прилипнуть ко всем лучшим местам на груди Эрена. Только к середине церемонии Ривай понял, что имел в виду Эрен, когда рассказывал о своём друге. Он был единственным, кто так сильно расстроился из-за дождя, испортившего их свадьбу на открытом воздухе, что на середине клятвы священнику пришлось сделать паузу из-за слишком громких всхлипываний Жана. Микаса же просто стояла, пялясь в потолок и держала своего жениха за руки. Ривай мог даже прочитать ее мысли: «Какого хрена я решила выйти замуж за этого недоумка?» Ну как минимум, за этим было забавно наблюдать, и Ривай даже смог насладиться видом на идеальные бицепсы Эрена, когда тот придержал за руку запутавшуюся в своих ногах подружку невесты. Речь Ривая могла бы быть куда лучше, но молодожёнам она понравилась, даже учитывая тот факт, что он никого из них не знал. Жан опять начал плакать, и, когда он сел, Микаса придвинулась к нему, поцеловала в шею и крепко обняла, что-то прошептав на ухо. После нескольких не удостоившихся внимания Ривая речей, последовал показ слайдов, которые жених и невеста сделали для свадебной вечеринки. Эрену, кажется, идея вполне понравилось, но Ривай подумал, что это выглядит довольно дешево, и решил подарить им деньги. А Эрен весь светился, постоянно смеялся и даже начал шуточную драку с Жаном, состоящую из захватов и легких тычков в живот. Ревность от близости Эрена и жениха неприятным спазмом скрутила живот Ривая. Было очевидно, что они близкие друзья, и чем больше Ривай не верил во всю эту чушь с истинной парой, тем больше ему было жалко Эрена, смотревшего на молодоженов с явной завистью каждый раз, когда они его не видели… Ривай хотел бы знать, как выглядит метка Эрена. И он хотел бы помочь найти его истинную пару, даже если это будет не он сам. Эрен должен быть счастлив, и Ривай хотя бы сможет увидеть его улыбку, даже несмотря на то, что ему самому будет невероятно дерьмово видеть счастье Эрена с другим. Как только подали еду, в зале начался хаос. Большая часть людей рванула к шведскому столу, и когда включили музыку, то со всех сторон можно было услышать чавканье и разговоры. Ривай, придя сюда исключительно ради Эрена, остался сидеть за своим столом в одиночестве. До тех пор, пока не появился раскрасневшийся Эрен с тарелкой и бокалом вина в руках. — Кто-то перебрал, — констатировал Ривай, когда Эрен уселся рядом с ним, поставив еду и напиток на стол, после чего взял первую попавшуюся вилку и начал ковыряться ею в еде. — Я только что потерял своего лучшего друга и мою сестру, причём одновременно, поэтому я с чистой совестью могу нажраться, — немного невнятно ответил Эрен, но не настолько, чтобы считать его полностью опьяневшим. — Еда, напитки — всё бесплатно. — Как правило, это так, — ответил Ривай, взглянув на Эрена. Было бы слишком странно пялиться на него, пока тот жует, поэтому вместо этого Ривай начал изучать толпу вокруг. Люди, как идиоты терлись друг о друга, словно они были в клубе, а не в приличном танцевальном зале отеля. — Вам понравилась церемония? — спросил Эрен, запустив свою вилку в пюре и засунув в рот неприлично большой кусок. — Это было мило, — заметил Ривай. — Теперь я понимаю, что ты имел в виду, говоря о своем друге. — Не могу поверить, что он разревелся! — воскликнул Эрен и засмеялся, отчего сразу же подавился и, чтобы спасти себя, оперативно сделал глоток вина. Ривай же просто смотрел не него — раздраженный и растерянный. Как можно быть таким придурком и таким бесконечно милым одновременно? Ривай действительно не мог этого понять, но он любил этого маленького засранца, отчего нестерпимо хотелось затащить его в гардероб и сотворить там с ним всякие непристойные вещи. Иногда Ривай задавался вопросом, может, Эрен умеет читать мысли, ну или не все, а только самые развратные, потому что, когда фантазия Ривая перешла уже все мыслимые границы, Эрен вдруг странно посмотрел на него и немного отодвинулся. Ривай решил не обращать на это внимания и отвернулся, когда Эрен продолжил есть. Они болтали ни о чем, пока сидели за столом, в основном, Ривай спрашивал Эрена о его совместном детстве с женихом и невестой. Перевод темы на новобрачных помог избежать неловкой ситуации, да и Эрену, кажется, нравилось отвечать на эти вопросы, так что это определенно была победа. В районе восьми (а если быть совсем точным — спустя пять бокалов вина) Эрен перебил Ривая на полуслове и, моментально схватив того за руку, заявил, что хочет танцевать. Он скинул свой пиджак, рукав которого угодил прямиком в чью-то забытую тарелку, и вытащил Ривая на танцпол. Толпа людей, над которой Ривай чуть ранее насмехался, уже не казалась ему такой отвратительной, потому что Эрен был чертовски пьян и чертовски соблазнительно прижался к нему, начиная развратно тереться об его тело. Обычно он за такое убил бы, но это был Эрен, а значит, Ривай будет использовать любую возможность. Поэтому он просунул указательные пальцы в шлейки эреновского ремня и притянул его ближе — так, чтобы их бедра соприкасались, а сам Ривай смог беспрепятственно покусывать и целовать шею Эрена. Эрен застонал, запустив одну руку Риваю в волосы, а другую просунул под его пиджак, царапая ногтями спину Ривая, скрытую рубашкой. Это было как сумасшествие. Ривай никогда такого не делал. Но Эрен… черт, он не мог насытиться им. Да и вряд ли ему когда-либо ещё представится такая возможность. Сознание окутала приятная дымка от двух выпитых бокалов вина, а Эрен так цеплялся за Ривая, как будто от этого зависела его жизнь. Ривай не привык упускать удачу, тем более саму летевшую к нему в руки. Песня сменилась, но Эрен не отстранился, и Ривай решил, что тем более не будет этого делать. Они сильнее прижались бедрами друг к другу, и Ривай прикусил шею Эрена, за что получил в ответ сдавленное шипение. Пока Ривай пытался немного успокоиться, рука в его волосах сжалась сильнее, заставляя чуть приподнять голову. Его губ коснулись губы Эрена. Поцелуй вышел неуклюжим, доказывая неопытность парнишки, и Ривай решил взять инициативу в свои руки. Схватив Эрена за подбородок, он вернул его язык обратно в рот, показывая, как надо делать. Тот замер, прижав вплотную бедра, и Ривай мучительно осознал, насколько твердым был Эрен. У Ривая сносило крышу лишь от одной мысли о том, как сильно он влияет на Эрена. Подсознательно Эрен хочет его, даже если себе он в этом еще не признался. Да, было дерьмово, что он вроде как в говно, но все равно Ривай будет использовать любую возможность. Когда они оторвались друг от друга, Эрен схватил его за руку и, развернувшись на каблуках, потащил Ривая сквозь толпу. Увидев их, жених окликнул Эрена и попытался его обнять, но тот лишь обошел друга. И, когда Ривая протащили мимо Жана, он заметил, что тот, кажется, был не против такого отношения, потому что лишь усмехнулся и закатил глаза. К удивлению Ривая, они подошли к гардеробу, что заставило его сердце забиться с бешеной скоростью, потому что мозг тотчас вернулся ко всем тем фантазиям, что крутились в его голове во время обеда. К сожалению, он сильно сомневался, что где-нибудь в гардеробе завалялся хлыст, и, если уж быть совсем честным, он не представлял себе это на практике, но помечтать о таком было довольно весело. Тем временем Эрен прижал его к стене и снова поцеловал, уже гораздо лучше, чем в первый раз. Ривай схватил его за рубашку, притягивая ближе, и с остервенением вцепился в язык Эрена. Никакой романтики. Никаких нежных прикосновений и осторожного изучения тел друг друга. Они поддались инстинктам — это было горячо и почти отчаянно. Ривай хотел взять все без остатка, а Эрен… Ривай не знал, что двигало Эреном, но он чувствовал, что тот тоже сорвался. Ловкими движениями пальцев Ривай расстегнул пуговицы на рубашке Эрена, пытаясь снять её и при этом не разорвать поцелуй. Эрен опустил руки, помогая ему, и когда, наконец, ненужная вещь оказалась на полу, мальчишка снова обхватил лицо Ривая ладонями. Забираясь руками под майку, Ривай изучал кожу Эрена, грубо проводя ногтями по животу. Эрен в свою очередь убрал руки с его лица и потянул вверх его рубашку, вытаскивая ее из брюк, чтобы было удобней снять. Пока он пытался расстегнуть пуговицы, руки Ривая потянулись к ремню Эрена, начиная судорожно его расстегивать. Внезапно Ривай понял, что целует воздух, а ремень, который секунду назад был в его руках, исчез. Эрен отошёл подальше, загнанно дыша и растирая ладонями свое лицо. — Дерьмо, нет. Нет! Черт! — Что не так? — хмуро спросил Ривай, пытаясь выровнять дыхание. — Я не могу это сделать, не могу… — когда Эрен, наконец, убрал руки от своего лица, на нем было отчаяние. — Ты мне нравишься. Очень. Очень нравишься. Но я просто…моя истинная пара. Я не могу… сделать это с тобой. Если я слишком далеко зайду, я буду чувствовать себя… Прости. Я просто не хочу, чтобы это было чем-то на один раз. Я хочу, чтобы это было по-настоящему. — Это по-настоящему! — Ривай правильно понял выражение его лица. — Эрен, я хочу тебя. Я хочу тебя с того самого дня, как ты впервые зашёл в мой офис. Тебе не насрать на твою истинную пару? — он схватил Эрена за руку, ровно в том месте, где был шрам, кожа под его ладонью горела. — Ты никогда не найдешь её без метки. Зачем тогда терять время? Мы оба хотим этого, так почему бы не попробовать? — А дальше что? — тихо спросил Эрен. — Ты рано или поздно найдешь свою истинную пару и бросишь меня? Или я найду свою и брошу тебя? Ривай сжал челюсть, злобно уставившись в одну точку. Он никогда не бросит Эрена ради истинной пары. Никогда. И он никогда не верил в это судьбоносное дерьмо, он точно знал, что любит Эрена, потому что сам этого хочет. А не потому, что какая-то тупая метка на руке так решила. — Ривай, я не могу. Прости. Они долго стояли в тишине, Ривай всё ещё держал руку Эрена в том месте, где у него остался шрам. Он сделал огромное усилие, чтобы убрать руку и отойти. Сжав зубы, он быстро заправил свою рубашку и пригладил волосы. — Я должен идти. Эрен открыл было рот, собираясь что-то сказать, но, кажется, передумал и снова закрыл, лишь медленно кивнув в ответ. Ривай огляделся в поисках пальто и, найдя его, перекинул через руку. — Увидимся в понедельник, — он развернулся и вышел из гардероба, сердце тяжелым комком злости как будто кипело у него в животе. Он не винил Эрена за это, конечно, нет. Тот всего лишь боялся, что Ривай может бросить его, если найдёт свою истинную пару, и это не его вина, что Эрен хочет быть с тем, кто предназначен ему судьбой. Ривай ненавидел эту жизнь, где никто не может выбирать, с кем он хочет быть, потому что всё уже решено за тебя. Никто не может быть счастлив с тем, кого нашел сам, всё должно быть предопределено, как только им исполняется чертовых тринадцать лет. Ривай нечасто вспоминал тот день, когда он сжёг метку у себя на руке, но в тот момент, когда он садился в машину и выезжал с парковки, он думал об этом больше обычного, ненавидя этот тупой мир всей душой и жалея, что полностью не выжег эту чёртову штуку на своей руке. Возможно, он вернется домой и закончит то, что начал в шестнадцать. ═══○◊○══○◊○═══ В конечном итоге Ривай этого не сделал, а точнее, просто не стал себя калечить. Вместо этого он напился самым дорогим виски в своей коллекции и сел смотреть Кулинарный Канал до тех пор, пока не вырубился в кресле. Воскресенье прошло в борьбе с похмельем и в попытках привести себя в порядок к рабочему понедельнику. И, когда понедельник наконец-то наступил, его одолевали смешанные чувства от предстоящей встречи с Эреном, чего в итоге так и не случилось, потому что тот позвонил и сказал, что заболел. И во вторник. И в среду. Ривай не был уверен, но все указывало на то, что Эрен его избегает. Маленький бесхребетный засранец его избегает, и Ривай был полон решимости позвонить ему и сообщить, что сожжет его, если тот не явится в четверг, а точнее, если небеса сойдутся, и Эрен не явит свой прекрасный лик перед очи Ривая. В четверг Эрен всё же явился на работу. И, когда Ривай вызвал его в свой офис, стоял, опустив плечи и смотря в пол. Ривай должен был злиться на него, но не нашёл в себе сил. Он понимал чувства Эрена, даже если был с ними не согласен. Не все были как он, не все ненавидели эту «истинную» чушь, и он понимал выбор Эрен. Ещё раз, Ривай был не согласен с этим, но он достаточно сильно любил Эрена, чтобы укважать его мнение. Тупые ненужные эмоции, которые заставляют его чувствовать сраные чувства! В этот день они контактировали исключительно по работе, а когда Ривай собирался домой, он заметил, что Эрен даже немного расслабился рядом с ним. В пятницу утром Эрен почти вернулся в нормальное состояние, как будто тогда в гардеробе ничего не случилось. Зато у Ривая теперь есть на что дрочить в душе, вспоминая стоны Эрена. Что он и делал. Постоянно. Если быть честным, настолько часто, что это уже стало опасно для здоровья. Было почти три часа дня той же пятницы, когда Ривай обнаружил Ханджи около рабочего стола Эрена. Это было странно, потому что Ханджи выглядела очень подавленной, и когда она отдала Эрену фотографию, то почему-то покачала головой и успокаивающе положила руку на его плечо. Эрена как-то подкосило, и даже со стороны Ривай видел, насколько сильно тот был расстроен. Зная, что в дальнейшем он пожалеет об этом, Ривай встал со стула и, выйдя из своего офиса, подошёл к Эрену, который сразу же запихнул фотографию в одну из своих записных книжек. — Ну и что тут происходит? Сегодня нет потенциальных истинных партнеров? — спросил Ривай тоном, почти граничащим с грубостью. — К сожалению, нет, — расстроенно вздохнула Ханджи. — Эрен показал мне фотографию своей метки, и даже если его истинный партнер все еще жив, то он никогда не регистрировал свою метку в Бюро, поэтому на его поиски у меня может уйти вечность. Ривай нахмурился: — Подожди, я думал, у тебя нет ни одной фотографии с твоей меткой, — озадаченный, Ривай повернулся к Эрену. — Не было, — вздохнул он, словно страдающий от любви щенок. Черт, это было настолько очаровательно, что Риваю даже стало тошно от своего умиления. — Анни вырезала метку до того, как я смог ее зарегистрировать, но Жан нашёл несколько фотографий с пикника в честь моего дня рождения, когда метка ещё была цела. Он перебирал их, чтобы вставить некоторые в слайд-шоу, и нашел одну, где видна моя метка. Но я ничего не знал об этом вплоть до субботы. — Он дал мне ее вчера после работы, но пока что это всё равно не помогло, — Ханджи выглядела так, как будто это она виновата, что принесла Эрену плохие новости. — Могу я посмотреть? — спросил Ривай, даже не понимая, почему ему не все равно, но чисто теоретически он мог бы вспомнить, у кого из его одиноких друзей есть точно такая же. Он, конечно же, захочет убить их и будет ненавидеть всю оставшуюся жизнь, но ради счастья Эрена, он готов это терпеть, если придётся. — Конечно, — пробормотал Эрен, достав фотографию, и отдал её Риваю. Она была маленькая, поэтому было сложно разглядеть детали, но, когда Ривай поднес фотографию ближе к лицу, он почувствовал себя так, словно ему выстрелили в голову. Он медленно моргнул, не уверенный в том, что увидел, а затем прищурился, как будто бы это могло помочь. Эта метка выглядела подозрительно знакомой. Он отдалил фотографию, пытаясь посмотреть под другим углом, игнорируя растерянные взгляды двух пар глаз. — Твой день рождения тридцатого марта? — спросил Ривай, навсегда запомнив дату, когда у него на руке появилась метка. — Да, а что? — медленно поинтересовался Эрен. — Тебе двадцать семь, так? На три года младше меня? — Да… — Эрен все еще был растерян. Ривай продолжал пялиться на фотографию. Не может быть, чтобы ему настолько повезло. — Это невозможно, — заключил он. Все внимание Эрена было сосредоточено на Ривае. — Что невозможно? — мгновенно засиял Эрен. — Ты знаешь, у кого такая же? О Боже мой! Ривай! Ты знаешь, кто моя истинная пара?! Ривай не ответил. Он положил фотографию на стол и сразу же снял свой пиджак, сбросив его на пол. Эрен издал возглас удивления и поспешно наклонился за пиджаком, чтобы тот не успел помяться, но Ривай на этом не остановился. Сорвав с себя галстук, и так же кинув на пол, он судорожно начал расстегивать рубашку. Одну из пуговиц он вырвал с корнем, но ему было все равно, в этот момент сердце загнанно билось о ребра. Стоя в одной майке, краем сознания он все же успел насладиться голодным взглядом Эрена, пожирающим его тело, но взяв себя в руки, он схватил фотографию со стола, слегка повернул ее и приложил к полувыжженной метке на своей руке. Было сложно сказать, правильно ли он приложил фотографию, потому что единственную уцелевшую часть метки он не мог увидеть, но Ханджи, буквально перескочив через стол, схватила руку Ривая и вырвала у него фотографию, метая взгляд между фото и тем, что осталось от метки Ривая. Эрен тотчас оказался возле Ханджи, пялясь во все глаза. — Это ты, — наконец выдала Ханджи после долгого напряженного молчания. — Нижние части абсолютно одинаковые, а все знают, что парные метки уникальны, они даже чуть-чуть не могут быть похожи на другие, — она посмотрела на Ривая. — Ты истинная пара Эрена! После этого объявления последовало долгое молчание, во время которого Эрен выглядел сначала счастливым, а потом напуганным, как будто он только что вспомнил все те вещи, что наговорил Риваю в субботу в гардеробе. Риваю же в свою очередь было не до воспоминаний о прошедшей свадьбе, его мысли были заняты совсем другим. Всю свою жизнь Ривай ненавидел метки, а теперь он стоит рядом с Эреном Йегером, в которого влюбился, как только тот переступил порог его офиса. Эрен был его единственным. Твою мать, Эрен был его истинной парой! Ривай схватил Эрена за рубашку и потащил прямиком в свой офис, игнорируя испуганный писк, пытавшегося сбежать Эрена. Втолкнув того в комнату, Ривай поспешил закрыть дверь прямо перед сияющим лицом Ханджи, запереть замок и опустить жалюзи. Когда он обернулся, чтобы посмотреть на Эрена, тот находился на грани эйфории и обморока. Ривай вообще не понимал, как можно одновременно находиться в двух этих состояниях. — Твою мать, — тихо пробормотал Эрен. — Твою мать, я не могу… Ривай медленно пошел к нему, а Эрен в свою очередь пятился назад до тех пор, пока не уперся в стол. Подойдя вплотную, Ривай поставил руки по обе стороны от Эрена, преграждая тому любые пути к отступлению. — Я ненавижу метки. Я ненавижу, что где-то свыше мне диктуют, с кем я должен провести остаток своих дней. Я ненавижу, когда люди используют это как оправдание лишь для того, чтобы привязать к себе человека, который, возможно, этого не хочет, — он прищурился. — А знаешь, что я не ненавижу? То, что я люблю тебя. А ты любишь меня. И что у нас появились эти чувства без влияния чертовых меток. Ты — все, что мне нужно, Эрен Йегер, и в этот раз, что бы ты ни сказал, ты не сможешь от меня сбежать. Пока Эрен молча рассматривал его, сердце Ривая, казалось, замерло где-то в районе горла. Затем Эрен вдруг ухмыльнулся и, откинувшись на стол, медленно прошелся взглядом по губам Ривая, при этом облизав свои. — Я думаю, я смогу Вас выдержать, сэр. Ну и к тому же, я не могу сказать, что пригласил Вас на свадьбу с абсолютно невинными намерениями. — Не называй меня «сэр», — приказал Ривай и, прислонившись ближе, поцеловал Эрена. Сегодня Ривая ни для кого нет. Кроме Эрена. Господи, сколько всего ему надо успеть сделать с Эреном. Может, вся эта хрень с метками не так уж и плоха…