На поиски приключений

Благодаря стараниям Блейза, а также большому опыту адвоката семейства Гринграсс, Дафну все же не отправили в Азкабан, а вот Забини получил немаленький срок. Мистер Гринграсс, отказавшийся присутствовать на суде и запретивший также и жене ехать на слушание опозорившей их семейство дочери, через пару недель спешно выдал Дафну замуж за какого-то чистокровного болгарского волшебника, который сразу же по окончании скромного торжества уехал вместе с новой женой на свою родину. Больше Дафну Гринграсс в Лондоне никто не видел. Миссис Забини, ранее никак не интересовавшаяся личной жизнью собственного сына, бросила своего очередного мужа и вернулась из Италии, где она жила в последние годы, обратно в Британию. Сложно было сказать, гордилась ли она тем, что Блейз пытался стать очередным темным магом, стремившимся покорить весь мир, или в ней, наконец, проснулась истинная мать, однако каждый месяц в день посещений тюрьмы ее можно было увидеть в очереди таких же, как она, несчастных матерей и сестер, чьи родственники отбывали заключение. Кингсли отдал невыразимцам из отдела Тайн агимат и книгу с заклинаниями для тщательного исследования. Однако в итоге было принято решение, что лучше эти артефакты было бы уничтожить, дабы не вводить в соблазн прочих, жаждущих власти и могущества. Спустя несколько недель после состоявшегося суда над Блейзом и Дафной в «Ежедневном пророке» вышла статья, подробно описывающая уничтожение волшебных предметов. Для особо любопытных возле заголовка разместили большую колдографию, на которой несколько мракоборцев, в том числе и «стажер Гарри Поттер», яркими вспышками заклинаний превращали агимат и книгу в горстку пепла. Сразу после судебного заседания Гарри написал подробное письмо Малфою, описав ему все, что они услышали от Дафны и Забини, и заверив его, что Астория может быть спокойна: ее сестру оправдали. Однако, как и следовало ожидать, Малфой не счел нужным отвечать, решив, по-видимому, что в его жизни хватит дотошных гриффиндорцев и их проблем, которые они постоянно притягивают к себе. Лишь Гермиона получила как-то от него весьма краткое письмо с официальной благодарностью от семейства Малфоев «за оказанную помощь», но было видно, что и этот широкий жест дался Драко с трудом. - Никто и не сомневался, что он остался таким же хорьком, каким и был, - проворчал Рон, когда Гермиона показала ему и Гарри полученный белоснежный лист с гербовой печатью и вензелями по краям. Они сидели в недавно открывшейся в Косом переулке небольшой кофейне под забавным названием «Лимонный щербет» - наверняка Ханна Аббот, не так давно ставшая совладелицей этого заведения вместе с Падмой Патил, хотела таким образом выразить дань уважения Альбусу Дамблдору, назвав заведение в честь его любимого десерта. За окном было пасмурно, но в самом зале было тепло и уютно - тонкие цепочки желтых фонариков перебегали от окна к окну, переплетаясь с пушистыми еловыми и можжевеловыми ветками, создавая уже подступающее рождественское настроение. Деревянные скамейки возле столиков были завалены мягкими подушками с вышитыми на них кексами и пирожными, а в углу зала стоял пузатый комод со стопкой шерстяных пледов - для тех, кто хотел максимального уюта и тепла. Гарри огляделся по сторонам и улыбнулся, глядя как Рон и Гермиона, сидя напротив, мирно переругиваются по поводу Малфоя. - А у нас через неделю уже первое настоящее задание, - прервал он их бурное обсуждение. - Сэвидж, наконец, решил, что мы готовы для чего-то большего, чем просто отрабатывать чары маскировки в классе или писать тридцать девять способов слежки за объектом. - Гарри, это замечательно! - обрадовалась Гермиона, несильно пихая Рона в бок и давая понять, что последнее слово осталось все-таки за ней. - Куда направитесь? - спросил Рон, в ответ обнимая Гермиону за плечи и притягивая к себе, чтобы она больше не могла его стукнуть. - Пока секрет, - нарочито серьезным тоном отозвался Гарри. - Не думаю, что вы когда-нибудь узнаете все подробности моей опасной и ужасной работы. - Небось нюхлеров пойдете ловить, - сыронизировал Рон, отпивая горячий шоколад из большой чашки. - На днях как раз было нападение на ювелирный магазин, видели пару толстеньких нюхлеров возле разбитой витрины. Гарри сделал вид, что глубоко уязвлен предположением друга, а Гермиона отставила чашку в сторону и набрала в грудь побольше воздуха: - А я тоже могу кое-чем похвалиться! - заявила она. - Один мой проект был наконец-то одобрен мистером Гримблхоком, так что я надеюсь, что жесткое обращение с эльфами-домовиками очень скоро сойдет на нет! - Это каким же образом ты заставишь волшебников их не обижать? - удивленно спросил Рон, однако Гермиона не успела ответить. Дверной колокольчик весело звякнул, и в кофейню вошел высокий мужчина с длинными светлыми волосами. На нем была толстая вязаная мантия цвета переспелого банана, а на плече, слегка припорошенная редким снегом, сидела необычной красоты ярко-синяя птица с длинным хвостом и блестящим черным клювом. Мужчина окинул удивленным взглядом зал, словно не понимал, как он попал сюда, а затем прошел прямо к стойке, за которой стояла, вытаращившись на необычного гостя, Падма. - Это здесь подают лучший горячий шоколад в округе? - спросил он, пошарив в карманах и выложив на стол несколько сиклей. Гарри во все глаза смотрел на Ксенофилиуса Лавгуда, который чинно восседал на высоком табурете, отпивая мелкими глотками из дымящейся кружки и нисколько не обращая внимания на устремленные в его сторону взгляды. Птица на его плече прикрыла глаза и, казалось, дремала, согретая теплом. Гермиона глядела на нее во все глаза, слегка приоткрыв рот. Какая-то девочка выбежала из-за дальнего стола и с детской непосредственностью встала перед мистером Лавгудом. - Мистер, а кто это у вас на плече? - спросила она звонким голоском. - Это школосвист, - отозвался он, преспокойно вытерев шоколадные усы рукавом и взбалтывая остаток на дне кружки. - Редкая птица. Она приносит удачу, особенно в учебе, - он нежно погладил пушистое оперение птицы, отчего та слегка замурлыкала. - Привез на Рождество в подарок для моей Полумны. Хочешь одно перо? Оно будет твоим талисманом. Мистер Лавгуд мягко провел ладонью по синему хвосту, и на доверчиво выставленные вперед ладошки опустилось ярко-синее, пушистое перо. - Поверить не могу, - тихо выдохнула Гермиона, наблюдая, как девочка вприпрыжку бежит к матери. - Они что, и правда существуют? - В мире магии нет ничего невозможного, - улыбнулся Гарри и добавил: - Думаю, Дамблдор ответил бы тебе именно так, будь он сейчас рядом. *** Рон не спеша шел по улице и напевал себе под нос привязавшуюся недавно простенькую мелодию, когда увидел сквозь витрину цветочного магазина Гарри, покупавшего небольшой букет. Присвистнув напоследок, Рон толкнул стеклянную дверь и вошел внутрь. - Это кого ты собираешься задарить цветами? - Джинни, конечно, - ответил Гарри, приветственно пожимая руку Рона. Тот озадаченно посмотрел на него: - А что, какой-то повод? Джинни уже несколько дней как приехала на рождественские каникулы, почему именно сегодня цветы? Сегодня какой-то особенный день? - Вроде бы нет, - ответил Гарри, отсчитывая монеты. - Но каждый день все равно чем-то особенный. А твоя сестра очень любит цветы, они делают ее счастливее. Рон призадумался. Затем порылся в карманах куртки и достал несколько галлеонов. - Мне тоже букет, - объявил он пожилой колдунье, указывая на охапку нежно-розовых пионов, невесть откуда появившихся в магазине в декабре. - Я может, предложение хочу Гермионе сделать, да все никак не решусь, - тихо добавил он, повернувшись к Гарри. - Кольцо-то у меня уже давно есть. А вот мужества не хватает. Они вместе вышли на заснеженную улицу, держа в руках бережно завернутые в бумагу цветы. Волшебники и волшебницы сновали по Косому переулку, шумно поздравляя друг друга с Рождеством или ругаясь, если кого-то нечаянно толкнули в толпе. Гарри и Рон шагали рядом, ощущая, как огромное счастье разливается внутри них, заставляя улыбаться окружающим и ценить каждый момент жизни. Здесь и сейчас. Навсегда.

Конец.