far & near

Мино не может ориентироваться ни в чувствах, ни в пространстве: стоя перед дверью, он все еще думает, звонить или нет. Страшно, но хочется, так что вжимает кнопку, зажмурившись. Скользящая полупрозрачная ткань укрывает разбитые колени, но не плечи, вздымается, как и грудь, в районе талии от легких движений. Тэхен хватает запястье, чтобы прекратить раздражающий звон, и тянет на себя, помогая скорее перейти порог. Мино не может сопротивляться ни ему, ни многосложному орнаменту, который калейдоскопом мелькает в глазах, гипнотизируя — не завораживая. Еще пару шагов вперед и он попадает в темноту и в объятия. Чужие пальцы после прогулки по позвонкам пробираются под сорочку, обдавая холодом кожу. «Думала о тебе», — жар по кольцам сережек. Мино, получив разряды, вздрагивает и, обхватив за талию, прижимает к себе крепче… Из кухни несет сигаретами, впрочем, как и от волос, захваченных в неаккуратный хвост резинкой, но они проходят мимо, настигая смежную комнату. Здесь никогда не было уютно, и не от того, что Тэхен любит бросать свои вещи где попало. Сон мнется, почесывая затылок, потому что бардак и потому что не помнит, как нужно себя вести, стесняется по большей части. Окружающая обстановка совсем не сочетается с сегодняшним видом Нама: постеры с рок-группами заполонили стену, кровать незастелена, одежда свалена в огромный ком на полу у шкафа. «Я долго выбирала, что надеть», — Тэхен прослеживает за взглядом и отрывается от проема двери. Молчание в ответ говорит не так много, как бегающие вновь по узорам глаза. Он поправляет упавшую лямку, подходя ближе, а Мино, словно не понимая витающих в воздухе намеков, отходит назад, пугаясь агрессивно-черных линий подводки и колец зрачков, не менее темных, отравленных. Нам в нескольких сантиметрах: расстояние все сокращается и сокращается. Сокращается до тех пор, пока Мино, ударившись лодыжками, не падает на постель. Странный выдох, полустон от испуга и от невысказанных еще при объятиях желаний. Тэхен оказывается слишком быстро на коленях и, не прекращая зрительный контакт, кладет ладони на обе ляжки. «Не хочешь со мной разговаривать?» Мино осознает, что не проронил ни слова, когда вошел, да и даже после, что вовсе не поздоровался толком, и уверенно отвечает: «Хочу». Вот только на каком языке? Нам укладывает голову на коленку, располагаясь меж ног, и начинает тихо напевать что-то себе под нос, сомкнув веки… Что нужно говорить? Шелестит, проходясь дрожью по телу, словно слова и есть мурашки. Мино разглядывает неровный пробор, и ему кажется, что Тэхен делает чересчур много, чтобы кто-то его был бы достоин, тем более — парень, оцепеневший в одну секунду, с самых первых строчек и совершенно обессиленный, чтобы выполнить то, что пообещал. «Мино…» Нам скользит щекой по штанине. «… Потрогай меня». На локтях держаться сейчас сложно, но Сон по-прежнему не шевелится, хотя затекает буквально все. И сердце, не попадающее до этого биеньем в такт мелодии, тоже… Тэхен взваливается сверху, хватаясь за напряженную шею. Еле очнувшись, Мино распахивает глаза до невозможного и несмело кладет руки на его бедра. Воздуха мало — не то что слов, но, возможно, дурачку и не понять, что прикосновения стоят больше, чем разговоры. Юбка заворачивается, стелется по запястьям. Склонив голову, Тэхен проезжается по ряду пуговиц ногтями, слегка улыбнувшись, мол, и дальше мое, все мое, все. Уставившись в беззаботное и светлое лицо напротив, Сон, искушенный одним только терпким запахом гвоздики, сползает ладонями по внутренней стороне бедер… Колени болят, но Тэхен совсем не шипит, хотя Мино по болячкам, надавливая, похоже что и не ощущая… проступившей крови, все еще не зная, какого рода накрывают чувства и что они значат для него.