Коматозники

Она стояла утром у зеркала и смотрела на свое отражение. Все выдавало в ней человека, не спавшего несколько дней. Мешки под глазами, тяжелый взгляд, искусанные до крови губы. На пальцах были заусеницы — они выглядели совсем неаккуратными, а тяжелая серая кофта скрывала все, чем она раньше гордилась. На раковине лежал обрезанный ножницами хвост, а сама Алекс пыталась уложить теперь уже короткий волос. В этот раз длина оказалась чуть ниже плеч. Она помнила, как подруги отговаривали ее стричься коротко. Несмотря на то, что рыжий цвет — не ее натуральный, волос Алекс не был испорчен такими вещами, как краски и всякие маски для волос. Даня часто говорил, что ему не нравятся рыжие; их отношения вообще были самыми настоящими отношениями подростков. Он хвастался ею перед друзьями, она рассказывала подругам о том, какой он внимательный и чуткий к ее желаниям. Но, кто захочет знать горькую правду? — Ты подстриглась? Тебе идет. Саша стоял в проходе, облокотившись на дверной косяк. На нем была белая рубашка с длинными рукавами и черные брюки. Он стоял, сложив руки на груди, и пристально вглядываясь на ее голые ноги. — Так интересно? — Здесь холодно, а ты на плитке в ванной стоишь. Заболеешь. — Не надо включать режим «заботливого парня». Тебе не идет. — А тебе не идет быть пафосной сукой, — он смотрел прямо ей в глаза, отчего у рыжей начали подкашиваться ноги. Что она чувствовала к Саше? Никто не знал, даже она сама. Она ненавидела его за то, что тот вот так бесцеремонно ворвался в ее жизнь, и он одновременно разжигал в ней, уже окончательно догоревшей, маленький огонек надежды. Эти, словно точеные из камня, скулы, шея, имеющая аромат дорогого мужского одеколона — все заставляло падать в его руки, зарываться в нем с головой, чтобы скрыться. Плисакин не производил вида надежного человека, парня. Его взгляд с поволокой заставлял не верить ему, но руки — с венами, с татуировкой в виде колючей проволокой, — говорили об обратном. — Что тебе надо? — Рассказать одну маленькую вещь. Тайну. Секрет жизни, — он подошел к ней ближе, а она сделала шаг назад. Саша снова шагнул, она снова подвинулась назад, и так продолжалось до тех пор, пока она не уперлась бедрами в края ванной. От прикосновения голой кожи с холодным камнем по коже прошел неприятный табун мурашек. — Маленьких девочек, таких, как ты, — начал он и прижался к ней. — Жизнь жестоко имеет. И это продолжается до тех пор, пока ты не сделаешь первый шаг. Делаешь — выходишь победителем. Продолжаешь терпеть — ты раб. До конца жизни. Он резким движением схватил ее под бедра и усадил на стиральную машинку, встав между ее ног. Алекс внезапно почувствовала, как по телу начал распространяться жар. Она закрыла глаза и сделала глубокий вдох. — Я не хочу. — Тогда ты — ебанутая. — Внатуре. — Хуй в прокуратуре, — фыркнул парень. — Ведешь себя, как маленькая девочка. Соберись уже. Хватит страдать по тем, кому на тебя похуй. Ты сама загоняешь себя в это уныние. Это полностью твоя вина, что ты — тряпка. — Иди нахуй, понятно? — она оттолкнула его и вскочила. — Ты ничего не знаешь. Ни обо мне, ни о том, что мне пришлось пережить, — Алекс ткнула пальцем ему в грудь. — Давай договримся — я помогаю тебе, ты помогаешь мне. И расходимся. Все. Ты продолжаешь иметь малолеток, а я — посылать все нахуй и убиваться по людям, которым на меня плевать. Эти слова будто задели его. В глазах Саши тут же появилась какая-то непонятная искра: Алекс она напоминала обиду. Плисакин развернулся к ней спиной, а потом, как-то не свойственно ему, бросил через плечо: — Хорошо. Сегодня мы должны быть у моих родителей на юбилее. Оденься прилично, а не как дешевая шлюха. И на этих словах он вышел из ванной, оставляя рыжую наедине со своими мыслями. *** — Первая физкультура. Рыжая зашла в раздевалку и тут же поморщилась. В помещении стоял отвратительный запах, состоящий из пота, дешевых духов и спрей-дезодорантов. — Какая вонь, — пробурчала Алекс, закрывая нос рукавом свитера. — Здесь до нас были пятиклашки и одиннадцатые, — ответил кто-то из девочек. — Вроде ещё седьмой класс. — Они не могут сделать вентиляцию? Почему мы должны нюхать это дерьмо? — Ты подстриглась? Алекс коротко кивнула и швырнула рюкзак на скамейку и быстро стянула свитер. — Скоро Новый год, нужно собирать деньги на подарки, — высокая худая брюнетка подошла к ней. — У меня нет денег. — Ты не найдешь даже пятидесяти рублей? — Нет, — рыжая быстро накинула толстовку. Она уже собиралась уйти, но одноклассница явно не хотела оставлять это просто так, и Алекс решила оправдаться. — Я не найду даже пятидесяти рублей, потому что мне нужны деньги на жилье. Так будет понятней? — Лишний раз не покуришь, это же на подарки учителям! — Ебала в рот я эту школу, этих учитель, и тебя вместе с ними! — прорычала девушка, ткнув пальцем ей в грудь. — Хотите сделать им подарки? Съебитесь нахуй, чтобы они отдохнули от вас! В раздевалке была полнейшая тишина, и в ней раздался знакомый голос: — Ты ушла из дома? Алекс повернулась и увидела в дверном проеме Полину. Шатенка держала в руках книги и теперь откровенно прожигала взглядом подругу. Рыжая не ответила ничего, а просто молча вышла из раздевалки и подошла к подоконнику в коридоре. Ей невыносимо хотелось рыдать, но слез не было. Будто вчерашней истерикой она исчерпала всю жидкость в своем организме. Алекс просто смотрела в одну точку, совершенно не зная, что говорить подруге. Рыжая не хотела грузить Полину своими проблемами, потому что в большинстве случаев это заканчивалось тем, что девушка ругалась с родителями. Когда Алекс в первый раз ушла из дома, то ее пристанищем стала комната шатенки. Она жила там почти неделю, пока в один момент ее мама не зашла в комнату. Скандал был большой, и с тех пор рыжая обходит квартиру Полины стороной. — Ты мне ничего не сказала даже, — Полина подошла и плюхнулась рядом. — А смысл? Что бы ты сделала? — Мы бы вместе придумали что-нибудь. — Да ничего бы мы не придумали, — фыркнула девушка и закрыла глаза. — И. где ты сейчас живешь? — У друга Саши. Димы. Но это временно. Пока не наберу нужную сумму на съем. — Чего?! — глаза Полины округлились и она повернулась всем телом к подруге. — Ты живешь у друга… — Да хули ты орешь, заткнись! — девушка толкнула ее. — Поговорим потом. Я все объясню. Только, ради бога, молчи. Я все объясню. Я расскажу тебе все, что ты хочешь, только давай ненадолго закроем эту тему. Полина слегка улыбнулась и обняла рыжую.