Ветер над Рекой

Первое что я ощутила, приходя в себя — боль… Я не осознавала, что произошло или где, есть кто-то рядом или я совершенно одна… Вдалеке, словно в другой жизни слышались голоса, но разобрать слов я не могла. Здесь и сейчас царила БОЛЬ! Старая знакомая, решившая снова навестить меня в этом сером мире, словно мне только ее и не хватало… События прошлого дня судорожно пытались прорваться сквозь ее пелену, но Госпожа не торопилась им уступать… — Я стрелял по ходячим только, а не спасал людей… — звучал чей-то голос. Далеко-далеко. — ну же… Хоть скажите, что мне делать? — Вот черт… — ругнулся другой голос, теперь женский, как будто еще дальше первого, и яркий свет ударил в глаза снова унося меня куда-то прочь и заглушая все ощущения, кроме одного — разливающейся свинцовой тяжестью боли, липкой и холодной, все сильнее терзающей мое тело. Какое-то копошение… Свет никуда не делся, окутывая, оплетая… Голоса то тонут в нем, то возвращаются обратно… Неожиданно боль в правом плече усилилась на столько, что вспышка света резанула по глазам. С пересохших губ сорвался стон. Кажется, рядом двое… Темные силуэты едва угадывались сквозь хлынувшие слезы. — Это? — снова послышался мужской голос, как будто даже знакомый. — Ой, морфин же колют до извлечения пули, а не после… Прости, дорогая… — снова женский голос и тихий звон метала об пол, но пульсирующая боль не давала сосредоточиться на чем-то кроме пытающего плеча. — Я сегодня, блядь, в ударе. — истерично рассмеялась женщина и фигура смутной тенью переместилась мимо меня в одну, а потом в другую сторону кажется спотыкаясь. Я судорожно заморгала, пытаясь сквозь слезы хоть как-то разглядеть происходящее. — Так… вот тут… — снова женский голос, почти на ухо, и прикосновение к здоровому плечу, — …я бы посоветовала вам вырубиться, барышня… Меньше боли будет… Легко сказать… Слезы хлынули снова, словно вспомнив, что боли меньше не стало. Кажется, я лежала на чем-то твердом, точно не в постели… Внезапно в памяти всплыл вскрик Саманты, стрельба. Я попыталась пошевелиться, сквозь зубы повторяя имя подруги. Как она там? Почему она кричала? Что-то кольнуло, но несравнимо с болью в левом боку, плече, а следом по телу побежала прохладная волна, как прибой обрушивающийся на горящий лес. Мучительница боль испуганно отступила, но не полностью, словно пытаясь удержаться, отвоевать свое назад. — Бэкки, слушай ее, давай. Второй труп за два дня мне не нужен. — послышался мужской голос и ненадолго надомной нависла неясная тень. Но мысль о Саманте зацепилась и показалась важнее, чем происходящее со мной. — Она… там, внизу… — выдохнула я, снова пытаясь согнать с ресниц влагу и увидеть хоть что-то. Еще один укол, куда более болезненный, чем первый, а за тем еще и еще совсем рядом. Как будто мало того, что я уже перенесла, как будто… Жмурясь и стискивая зубы, я вдруг поняла, что меня… зашивают… Женщина, склонившаяся надомной, тихо запела, толи пытаясь успокоиться сама, толи успокаивая меня. Запела на каком-то чужом языке, не понятном и… Действительно отвлекая, пусть и немного… Уколы прекратились даже как-то неожиданно. — Жаль будет. — устало выдохнула врач и легонько хлопнула по здоровой коже плеча, словно пытаясь подтвердить свои слова. — Теперь вторую… А ты… Иди принеси бинты почище. — Это точно я найду. — послышался мужской голос и скрипнула дверь. — Так вот откуда столько крови… Как со свиньи на скотобойне… — проворчала женщина, ощупывая мой бок. — Придется еще тебе потерпеть. Скрип двери оповестил о возвращении мужчины. Эти двое тщательно вытерли меня, тревожа рану, но укол, а это, скорее всего, был он несколько минут назад, все еще действовал. Женщина снова запела, вонзая теперь в мой бок иглу раз за разом. Я стиснула зубы и зажмурилась, чувствуя, как в это же время, мужчина принялся перетягивать бинтами плечо. — Прости, Бекки. Надо крепко… — прозвучал его голос, но потревоженная рана болела куда меньше, чем кожа, пронзаемая иглой чуть ниже ребер. Я старалась не шевелиться, даже не дышать, но сдерживать всхлипы от каждого движения иглы не выходило и слезы все также заливали лицо, волосы. Женщина не прекращала петь, у нее был довольно приятный голос и странноватый акцент. Ненадолго я отвлеклась на него, а потом начала дышать глубже, вдруг осознавая, что дальше должно быть еще больнее, снова. Женщина-врач видимо начала уставать, уколы стали болезненнее, несмотря на все старания, а может просто начало ослабевать действие лекарства. В таком состоянии я совершенно не ощущала времени. Быть может, вся операция длилась часы? Дни? Или несколько минут? Кажется, заглянул кто-то третий, узнать, как идет… операция? — Определенно… ей уже лучше… — прервала пение женщина и принялась давать какие-то указания мужчине-помощнику, смысл которых от меня как-то ускользнул, так как в этот момент свет моргнул и погас, погружая всех в темноту. Но это не помешало женщине подхватить меня под руки и поднять, пытаясь привести в вертикальное положение. Я попыталась обо что-то упереться руками, может помочь. Но мои потуги скорее мешали собравшимся. Резкий укол боли в боку заставил меня вскрикнуть. — Еще совсем чуть-чуть. — попытался утешить меня мужской голос, а крепкие руки зафиксировали в одном положении. Я попыталась удержать голову прямо и сфокусироваться на лице склонившейся к моему боку женщине, но в темноте я лишь смутно ощущала ее движения. Бок снова обтерли и принялись туго перематывать бинтами, отчего боль опять усилилась, заставляя стонать. — Вот разве я похожа на фельдшера? — сердито пробубнила женщина, не отрываясь от работы. — Если только из фильмов ужасов… — ответил мужчина, что удерживал меня вертикально. — Признай, у тебя не плохо получается. — послышался третий голос. — Ага… А ведь у меня даже лицензии нет, это как знахарство практиковать… — толи пытаясь шутить, толи возмущаясь пробубнила она, туже стягивая бинтами мой живот, аж дыханье перехватило. Затем меня опустили назад, скорее всего на операционный стол и одернули влажную от крови одежду. — Пожалуй, я на этом откланяюсь… Никто не против? Ну и отлично… Вот видите, мистер Харди, если вам нужен шкуродер, коммивояжёр, плотник на пол ставки, изучавший «руководство для чайников», бард и летописец, обращайтесь в любое время. Ах да, я еще и рейдеров достаточно сносно отправляю на тот свет… Снова скрипнула дверь и гулко хлопнула. В помещении однозначно людей стало меньше, но может и к лучшему. Едва терзания несчастного моего тела закончились, все как-то поплыло, закружилось. И тьма, окружавшая меня, показалась такой заманчивой и приятной. Сквозь уплывающее сознание я еще ощутила отзвуки голоса мистера Харди, ведь это именно он ассистировал в операции? А затем я полностью отключилась. *** Я приоткрыла глаза. Тело ныло и болело, двигаться не хотелось, да и не уверена я была, что могла. Некоторое время я смотрела в потолок перед собой, пока не поняла, что даже в темноте различаю металлическую поверхность контейнера. Чуть повернув голову, я окинула взглядом операционную лазарета Верхнего порта. Я все еще лежала на операционном столе, изрядно покрытым толстым слоем крови, моей и изрядно подсохшей. Темнота не казалась мне больше приятной и безопасной, отчего я пошевелилась, пытаясь повернуться, но тело было тяжелым, словно вылитым из свинца. От движения левую сторону пронзила острая боль, заставляя припомнить недавние события: перестрелку, боль, голоса и прикосновения тех, кто пытался спасти мою жизнь. С трудом подняв правую руку, я кончиками пальцев пробежалась по левой стороне своего тела, потом коснулась правого плеча. Плечо и бок были туго перебинтованы, но одежда, затвердевшая от засохшей крови, оставалась прежняя: тот же старенький свитер, широкие брюки. Сколько же новых дыр образовалось в моем теле за прошедший день? Устало опуская руку назад, я расстроенно выдохнула. Странно было, что я все еще оставалась в операционной. Никто е перенес меня в палату. С одной стороны, это могло значить, что сильно пострадала лишь я. С другой — что другим пострадавшим операционная была уже не нужна. Это казалось даже страшнее, напоминая мне про вскрик Саманты, вызывая беспокойство, такое неудобное в моем состоянии. Сейчас бы встать, выглянуть хоть в палаты, хоть в зал, хоть на минутку… Я повернула голову, такую же тяжелую, как и все тело. Дверь в операционную была закрыта, но в щель под ней пробивался свет. В памяти всплыла причина, по которой я оказалась на баррикадах, и я снова пошевелилась. — Записки! С трудом нащупав карман брюк, я попыталась найти их в одном, потом во втором, стоная и пытаясь хоть немного повернуться, чтобы помочь себе дотянуться до левого, слипшегося от крови. — Ну же! Ну… Но бумажек нигде не оказалось, а поиски вытянули последние силы, словно не по карманам шарила, а лезла на стену. Плохо, очень плохо. Эти бумажки были важной уликой, подтверждением моих слов. Их нужно было найти во что бы то ни стало, но… Где? Как я могла их потерять? Или… Или их забрал автор пока я была без сознания? Неизвестный доброжелатель пугал меня с каждым письмом все сильнее. Несмотря на тяжесть, усталость, я попыталась повернуться на бок, что вышло далеко не сразу. Тело болью напомнило мне о своем состоянии, не желая уступать до последнего. Должно быть, пыталась встать я не менее часа, прежде чем, наконец, приняла вертикальное положение, тяжело облокачиваясь на стену. Как же я благодарила тесноту контейнера, заставившую установить операционный стол к стене, вместо привычного расположения в центре зала. Скорее всего, я уже давно свалилась бы на пол. Но… Возможно это еще впереди. Ещё миг и непослушное израненное тело заскользило обратно, не смотря на все мои отчаянные попытки уцепиться за стену, упереться в стол. Руки предательски подгибались, позволяя вновь вернуться в горизонтальное положение, куда более комфортное для выздоровления. Видимо поиски придется вести не сегодня… Или не мне… Некоторое время я оставалась неподвижной, от недавнего напряжения мысли как-то рассыпались и разбежались, то крича о необходимости искать записки, то напоминая про Саманту, то вовсе унося в какую-то глушь воспоминаний, про маму, отца или брата. Да, скорее всего, двигаться мне было еще рано, но это не означало, что не нужно. Мне показалось, что прошла целая вечность с моего пробуждения, когда дверь тихонько отворилась, и в операционную шагнул мужчина. Сложно было не узнать мумию-полицейского. Никто больше не носил поверх огромного количества бинтов, полностью скрывающих тело, полицейскую рубашку. — Хэй, Бекки, ты как? — тихо прозвучал его голос, словно он боялся меня разбудить. — Кажется живая… — ответила я, щурясь от света, неприятно слепящего глаза. — Я понимаю, что состояние у тебя то-еще, но это важно. Вчера, после перестрелки с нами связался Такеда Синген. Он готов забрать тебя в Оплот, если ты не против. Мы с Джонни все обсудили, последнее слово за тобой. — Я… — вырвалось у меня, и я попыталась приподняться, но мысли пустились в танец по круче, чем прежде, а больной бок снова пронзила боль, заставляя стонать. Я действительно желала вернуться домой, встретить брата и…. Но сейчас, когда все так запуталось… — Мне нужно ответить сразу? — прошептала я, боясь потревожить раны снова. — Нет конечно. — помотал забинтованной головой мумия. — Может пока обезболивающего? Я покачала головой, но подумав, согласилась. Лекарство быть может, позволит мне двигаться чуть больше чем сейчас. Полицейский достал пачку с лекарством из своей личной сумки и положил рядом со мной на операционный стол. — Тогда пока отдыхай и поправляйся. — попрощался он, уходя. Пачку я открыла с большим трудом и, несмотря на желание проглотить все таблетки сразу, достала только одну и проглотила как есть, без воды. Наверное, от лекарства меня ненадолго вырубило, потому как пришла в себя я от того, что кто-то сидел рядом и заглядывал в лицо. Я едва не испугалась, не сразу узнав в темноте Джонни, как обычно лохматого и жуткого на вид. — Че, как ты? — спросил он, скользнув взглядом вдоль всего моего тела. — Лежу… — растерялась я, не зная, что говорить и с чего начать. Джон нахмурился, строя страшную рожу и тон голоса резко изменился, хотя оставался спокойным: — Какого хрена ты делала там внизу? Я испуганно закусила губу, но потом все же выдавила из себя пару слов: — Там была опущена веревка… Мы спустились с Самантой, чтобы ее убрать, пока кто-то не вошел чужой… — Какого хрена? — выругался он, а я виновато продолжила: — Потом появилась эта сердитая женщина и Харди, началась стрельба. — Ла-а-адно… — выдохнул он, — Я вот по какому делу к тебе. В Оплоте теперь главный Такеда. Я растерянно кивнула, не вполне понимая и уже не так уверенно, как если бы до разговора с ДеШоном. — Он дал объяву, что тебя ищут, может тебе уже даже кто сказал уже. Вопрос такой, хочешь ли ты вернуться туда? Я тяжело вздохнула, чувствуя, что решать, придется быстрее, чем я рассчитывала. — У меня есть причины оставаться там. Но то что вчера мне рассказал Харди… — я ненадолго замолкла, пытаясь все тщательно обдумать и выиграть время. — Мне нужно поговорить с ним еще раз… Можно? — Он тут за дверью. Могу позвать. — кивнул в знак согласия мужчина и поднялся с табурета. Недолго думая он вышел, видимо позвать «великана», а я засуетилась, снова попытавшись сесть. Но также безуспешно, как и прежде. Темнокожий мужчина, вошел в операционную осторожно и как-то виновато, блеснув лысиной в полумраке и тут же пряча взгляд. — Ты как? — выдохнул он, продолжая смотреть на свои ботинки и переминаясь с ноги на ногу. — Болею… — ответила я, как-то сама, растерявшись в данных обстоятельствах и потеряв на какое-то время мысль. — Да, вижу… — вздохнул он, оттягивая главный вопрос. — Ты ведь хотела поговорить о Такеде? — Это важно для меня… Я… Если не трудно, расскажите, что произошло. — Хорошо, я расскажу все, как было, а ты сама решай. Я буду абсолютно честен с тобой. — зашептал темнокожий, опускаясь на табурет подле меня. — Кайлу, мою девушку, убила бы Элисон. Это монстр, который скрывается под маской милой девушки. Не знаю догадывалась ты об этом прежде… Лично я, к огромному сожалению, нет. — Я знала… Мне пришлось увидеть эту ее сторону… — печально прошептала я в ответ, едва кивнув. — Нужно было мне побольше с тобой общаться, пока ты еще жила в Оплоте. — как-то совсем мрачно прозвучал его голос. — Такеда защищает Элисон… Защищал прежде. Не за ее человеческие качества, нет. Я думаю, он сам понимал, что она за человек на самом деле. Он сделал это ради людей… Элисон хоть и сука… Но до того, как она окончательно съехала с катушек, она делала не мало хорошего для людей… В том числе и для меня. Я закивала головой. Я сама видела ее действия с разных сторон. Ведь с одной стороны она спасала людей, с другой… Я не могла не согласиться со словами Харди. — Думаю, он защищал мэра в ее лице, а не саму ее лично. Понимаешь? Он нал, что если эта кровь окажется на ее руках, то Элисон уже не вернуть назад. Никогда! — Тогда… Что с ней сейчас? — Я не знаю. Но думаю ты сама понимаешь, что пока Такеда там — она еще жива. Я прикусила губу. Встречаться с нею снова было вовсе не то, что я хотела. Но Кристофер, мистер Синген… Нет, меня испугало то известие и я еще живя рядом замечала их особую связь. И все же… Этот человек многое значил для меня, несмотря ни на что… — Так вот… — продолжил темнокожий великан, — Такеда убил Кайлу ради людей в Оплоте… Он просто взял на свои руки то, что рано или поздно произошло… Ради жителей… Ради людей вроде тебя, он повесил на себя клеймо убийцы. Ради людей, которые не выживут за стенами… И… Кайла в любом случае уже была мертва… Я никак не мог ей помочь… — Я слабая… Я знаю… И я очень боюсь встретиться с Элисон снова… Особенно теперь… Я тяжело вздохнула. Факт убийства никуда не девался и то, что убийцей стал дорогой для меня человек, ранило как пули рейдеров. — Не все завязано на физической силе. Вот я видно слаб на голову. Но я уверен, что Такеда не даст тебя в обиду. Но решать нужно тебе. Тут никто небе не сможет помочь. — Мистер Синген и вправду всегда защищал меня. — кивнула я, снова вздыхая. — Как думаете, если мисс Кит прикажет меня убить, мистер Синген выполнит приказ? Мужчина замотал головой. — Кайла была не лучшим человеком. У нее были свои проблемы… Но ты не такая. У него нет повода убивать тебя! — Надеюсь. Это важно для меня. Благодарю. — уже измотанная разговором вздохнула я. Но оставалось еще самое сложное. — Какое бы ты не приняла решение, Такеда примет его. Я уверен. — добавил мистер Харди уже поднимаясь. Я молча кивнула в ответ и, немного подумав, спросила: — Это ведь вы были тут вчера? У меня… — я помедлила, боясь обвинить нечаянно человека в воровстве, — Я потеряла бумаги… Пара записок, что были у меня с собой перед стрельбой. Не видели? — Да, был. — ответил мужчина, задумавшись. — Точно. Вчера после перестрелки Сэм нашла какую-то бумажку. Но что с ней стало после, я не знаю. Я тяжело вздохнула. Сейчас эти бумажки были мне очень нужны, а искать Сэм я ну никак не могла. — Не волнуйся. Едва ли Саманта выбросит их. Как узнает, что ты пришла в себя, вернет. — попытался он успокоить меня и я молча кивнула, не слишком уверенная в его словах. И все же у меня оставалась еще одна важная задача, пусть и не менее трудная. — Тогда… Я готова сообщить о своем решении Снейку… Можете его позвать? — прошептала я, кусая губы. Джонни появился почти сразу, я даже толком собраться с мыслями не успела. Да и могла ли? Мужчина моча вошел в комнату и облокотился на стену, ожидая моего ответа. Выглядел он как всегда жутковато, но в его пронзительном и сосредоточенном взгляде, мне казалось что-то еще, что-то неуловимо важное. — Я… приняла решение… — негромко произнесла я, чувствуя, как сомнения подбегают свежей волной. — Ну валяй. Не тяни. — коротко буркнул он, не отрывая от меня глаз. Я надеялась, что в темноте выгляжу не так плохо, как себя чувствую, да и мало что я могла изменить. — Мне очень страшно… Очень… То, что случилось, то что происходит там сейчас… — заговорила я, пытаясь угадать его настроение, понять, что чувствует этот человек слушая меня в этот момент. — Мне очень-очень нужно быть дома… На какое-то время воцарилась тишина и потому я поторопилась ее нарушить первой. — Но есть еще кое-что важное… — М-м-м? И что же? — как-то странно и хрипло прозвучал его голос, заставляя сердце болезненно сжаться. — В последние дни мне кто-то подкладывал письма… Я благодарна Вам… всем… И потому хочу рассказать… Здесь, в Порту, кто-то чужой. Эти письма были у меня еще вчера… Но… — я на миг отвела глаза, чувствуя себя виноватой из-за их пропажи. Быть может взгляни на них этот человек, мой «доброжелатель» тут же нашелся, но… — Во как… — заинтересовался новостью Джонни и присел на многострадальный табурет подле меня. — И что там было сказано? — Кто-то обещал отвезти меня домой и скоро… Я не знаю, кто это мог быть… Я думала о письмах долго и… — я замялась, не решаясь признаться, что в какой-то момент быть может и последовала за их автором домой, что в какой-то момент ждала этого возвращения. — И-и-и-и… — потянул вдруг Снейк, — Этот кто-то работал на Оплот? Или я что-то не понимаю? Ты ведь имела ввиду стукача? Предателя? Я коротко кивнула, не будучи полностью уверенной в правоте, в правильности своего признания вообще, но… — Я понимаю, вы можете мне не верить. Да и писем сейчас у меня уже нет… — Успокойся и перескажи содержание как можно точнее. — спокойно прозвучал его голос, и я выдохнула. — В первом меня просто предупредили, что скоро я буду дома… А во втором… Автор спрашивал на чьей я стороне… Харди или Оплота. Я не понимаю, что это могло значить, но письмо меня испугало не на шутку. — Это все? — казалось, голос бармалея подле меня холодел с каждым моим словом. Может правда казалось? Пусть только казалось! Я утвердительно кивнула, чувствуя, как тяжелело в груди, как страх разрастался, беспокоя все настойчивее. — Ладно… — выдохнул мистер Снейк, поднимаясь с табурета. — Поведем тебя домой, как только сможешь ходить. А пока отдыхай. Едва за ним закрылась дверь, и зала послышался возмущенный гул. Я сжалась, кусая губы. Кажется, снова я совершила какую-то глупость. Иначе, почему так больно и страшно? Теперь я жалела, что не попросила больше времени, что высказала все так скоро и… Неправильно? Может, стоило отложить решение хотя бы до тех пор, пока я смогу встать на ноги? Но поезд ушёл и дело было сделано… Скоро наступила тишина. Порт замер, оставляя меня наедине со своими сомнениями и опять в полной темноте…