«Купил новые шорты, но папочку не дождался~»
Тэхён услышал уведомление и с радостью отвлекся от надоевшего до чертиков проекта. Предвкушающе улыбнулся, увидев, кто же решил дать о себе знать. — Сладкий малыш, — Тэ откинулся на мягкую спинку кресла, выдохнув сквозь зубы. — Добрался бы я до тебя, детка, и наказал бы за такие шалости. Тэхён жадно смотрел, как, нежно постанывая, паренек на видео ласкает себя. Его дико ведет с этого красивого тела, с ловких длинных пальцев и пошлых мелодичных стонов. Этот мальчишка будто создан для секса. Гибкое тело, светлая кожа, крепкие упругие бедра. Его невозможно не хотеть взять, впиваясь в красивую шею укусом, слыша тихое «папочка» на выдохе. Рука сама опустилась в штаны. Невозможно сдержаться и продолжить учиться, когда он так стонет. — Надежда всей жизни моей, ты дома? — открывая дверь запасным ключом, проорал Тэ вглубь просторной квартиры. Навстречу ему сразу же выбежал золотистый ретривер, виляя пушистым хвостом и высунув розовый шершавый язык, которым сразу начал лизать присевшему Тэхёну лицо. — Дома. Что же тебе нужно, мой лазурный друг? Тэхён заржал. — Соскучился по тебе, сладкий. Хосок фыркнул и сходу достал из холодильника две баночки холодной фанты. Тэхён потрепал пса между ушей и, взяв из рук Хосока освежающий напиток, подцепил пальцем открывашку. Баночка зашипела, сладость потекла по пальцам, и Ким спешно присосался к горлышку, отпивая. Глянул на живописное пятно на полу, которое уже лизал пес, и на апельсиновые теперь пальцы. С тяжелым вздохом великомученика принялся их вылизывать. — А помыть никак? — Неа. Столько сладости пропадет. И вот именно в этот момент Чонгука угораздило выйти из душа. В тех самых шортах, с футболкой в руках, он вытирал полотенцем мокрые волосы. Увидев Тэхёна с пальцами во рту, Чон резко отвернулся, закашлявшись. Ебучая фантазия. — О, привет, малыш Гуки, — Хён улыбнулся и помахал полупустой баночкой газировки. — Я не малыш, — Гук нахмурился, пытаясь подавить смущение. — Да-да, я понял, — отмахнулся Тэ. — Я вообще чего пришел… '— Мне нервы потрепать.' — Я нашел очень милую штучку для Рика. Пес, услышав свое имя, снова подбежал к Тэхёну и громко гавкнул. Тот уселся в кресло и, порывшись в рюкзаке, выудил оттуда прелестный розовый ошейник со стразами. — Слыш, он вообще-то мужик, — Хосок заржал, забирая странное украшение. — Он слишком пушистый, чтобы все видели его, безусловно, стальные яйца. Почему ему нельзя быть гламурным? Сам Рик уже обнюхивал новый ошейник. Затем сел и чихнул. — Настолько стальные, что он это носить не хочет. — Чонгук, уже надевший футболку, подошел и отобрал гламурный ужас, вертя в руках. А в голове уже прикинул, насколько интересно должна смотреться эта прелесть на его собственной шее. — Он его будет по праздникам надевать, да, Рик? Пес гавкнул и куда-то убежал. — Считай, что он сказал «нет». Хосок сразу же перевел тему, видя надувшегося после отказа пса Тэхёна. А Чонгук по-тихому слинял к себе. Перевел дух, падая на кровать и вертя в руках ошейник. Может он совсем конченый извращенец с диким недотрахом, но при взгляде на эту штуку у него перед глазами картинка не самая приличная. Внизу живота уже собирается жар, а сознание подкидывает картинку одну жарче другой. Вот он стоит на коленях с ошейничком на крепкой шее и просит Тэхёна его трахнуть. А вот Ким жестко вбивается в его тело, слегка натягивая ошейник за такой же розовый поводок. Сейчас Тэхён уйдет и Чонгук сделает новое фото, чтобы сбросить напряжение хоть немножко. Тэ как раз садился в автобус до своего дома, когда телефон зазвенел уведомлением. Пользователь «sweetBunny» опубликовал новое фото.«Подарок от папочки».
И едва фотография прогрузилась, Тэхён закашлялся, не отводя глаз с розового ошейника на длинной светлой шее. Лица видно лишь нижнюю часть, красиво очерченные губки и розовый длинный язычок, высунутый на собачий манер. Мысли хаотично метались из крайности в крайность. Одна часть Тэ вопила, что не найдется еще такого идиота, который купит такой ошейник. А другая часть боялась, что узнаёт владельца такой соблазнительной шеи. Тэ листал аккаунт, подмечая новые детали типа штор с синими черепашками в ванной, лапу большого серого кроля, с которым спит Чонгук, шорты, которые сегодня так шикарно сидели на его бедрах. А кто же тогда его папочка? Листая еще, Ким пришел к выводу, который поражал банальностью и вгонял в краску. Не то чтобы Тэ никогда не оценивал малыша Гука как партнера, тело у того было слишком прекрасным для того, чтобы игнорировать. Он просто не решился покуситься на братишку своего лучшего друга. А вот самого Чонгука Тэхён и не спрашивал, отчего-то пребывая в твердой уверенности, что тот натурал. Но вот маска натуральности слетела, и под ней оказалась еще и любовь к жесткому сексу с подчинением, и не абы кому, а ему, Тэхёну. И как смотреть мелкому в глаза, зная такое? Да и не такой уж мелкий, если посудить, 20 лет. Да и фантазии «ребенку» не занимать. Вырос Гуки. Тэ вздрогнул от очередного уведомления. — «Ты забыл свою рубашку, хён». Легок на помине. И ведь точно, рубашку Тэхён снял еще перед приходом к братьям Чон в гости, осознав, что в такую жару она более чем лишняя. А там оставил на диване и забыл. С одной стороны, сейчас было неловко смотреть на младшего, первый шок еще не прошел. Но с другой… Может это совпадение? Может лучше спросить? И как это будет выглядеть? «Слышь, ты случайно не ведешь порно-акк в твиттере, а то парень, на которого я дрочу, похож на тебя». Даже звучит глупо. — «Я позже заберу. Ну, или ты можешь занести ее ко мне, если будешь пробегать сегодня мимо». Стоит ли говорить, что Чонгук никуда не собирался сегодня? Но быстро напечатал ответ, боясь, что передумает: — «Хорошо, я занесу». Улыбаясь, перебирал приятную полосатую ткань рубашки, а затем уткнулся в нее носом, чувствуя себя последним извращенцем, но зато отчего-то счастливым от такой мелочи. Чувствуя себя девочкой, бегущей на долгожданное свидание, надел майку с широким вырезом и все те же шорты. — Хён, я занесу Тэхённи-хёну рубашку, а потом гулять. — Окей, — Хосок даже не повернулся в его сторону, продолжая смотреть в телефон. Рубашка была сложена в рюкзак, и Чонгук выскочил, насвистывая, чуть ли не вприпрыжку, направился к остановке. Тэхён сидел в кресле, глядя в потолок и обдумывая, как бы ненавязчиво вытащить нужную информацию, не выдавая своей прямой заинтересованности. Но с другой стороны, почему бы не спросить напрямую, а там уж как получится так и пойдет. При мысли о том, как именно может пойти, щедро приправленной фантазией и увиденным в твиттере видео. Тем самым, от которого крышу сносило каждый раз. На нем было подробно видно, как блестящие от смазки пальчики исчезают в попке, двигаются там, растягивая и смазывая хорошенько. Все это сопровождалось нежными стонами и тихим «хён» на выдохе. Затем пальчики исчезали, а их место занимала анальная пробка с пушистым заячьим хвостиком, которой парнишка начал себя трахать. Стоны становились громче, движения руки рваные и быстрые. Тэхён тогда едва не кончил от одного вида этого, а сейчас, представив, как этот соблазнительный маленький засранец растягивает себя, думая о нем, Тэхёне, представляет вместо игрушки его член и это тихое «папочка» адресовано ему, зарычал сквозь зубы, чувствуя, что возбуждается. И если увидит сейчас Чонгука, то точно трахнет. А тот даже не будет против. Былая растерянность сменилась едва сдерживаемым желанием. В дверь позвонили. Как вовремя. На экранчике на стене маячила довольная мордашка Чона. Он, будто глядя в зеркало, растрепал и так торчащие во все стороны волосы и поправил майку с ну очень большим вырезом, а потом, выдохнув, позвонил в дверь еще раз. Сам ведь нарывается. Решив тоже поиспытывать терпение мелкого, снял футболку и пошел открывать только в шортах, которые мало скрывали возбуждение. Чонгук, не ожидавший такого, закашлялся, старательно отводя взгляд. — Водички? Чонгук, решивший, что лучше смотреть вниз, раз так, наткнулся взглядом на внушительное возбуждение Тэхёна, которое тот скрыть и не пытался. — Да, пожалуй, — Гук сглотнул, глядя в потолок и влетел в квартиру первее хозяина, сразу наливая себе воды и залпом выпивая. — Жарко? — голос еще ниже, чем обычно. Чонгук чувствует, что Тэ стоит сзади, настолько близко, что чувствуется жар смуглой кожи. По телу пробежала дрожь, а сам Чон повернулся, оказываясь с хёном нос к носу. — Т-ты чего, хён? — Хён? Мне кажется, ты с удовольствием назвал бы меня папочкой, крольчонок. Чонгук отчаянно покраснел и украдкой себя ущипнул. Вдруг он уснул в автобусе и ему снова снится один из тех удушающе жарких снов? Но нет, руку кольнуло болью, а коленки подкосились. С чего вдруг Тэхён резко изъявил желание… желание? А старший тем временем смотрел на растерянную милую мордашку, покрывающуюся ровным алым румянцем. — С ч-чего ты взял? Фраза, которую Гук говорит всегда, когда пытается отрицать правду. И эти большие невинные глаза… Такой сладкий. — Нашел немного компромата на тебя, малыш. В частности, ошейник Рика на твоей нежной шее, — Тэхён облизнулся и провел пальцами по ранее названной части тела. Младший сглотнул и понял, что проебался. — Твой брат знает, что ты маленький извращенец? — Гук помотал головой. — И мне ему не говорить? — Чон закивал. — А что мне за это будет? — Что угодно, — и чуть подумав, — папочка. — Не думал, что мне так понравится слышать это от тебя, Гуки. Стыдно. И жарко. И хочется. Столько раз хотел назвать хёна так, столько раз пытался представить, что же тот сделает, когда узнает о том аккаунте. И реальность лучше всех ожиданий. Полуголый возбужденный Тэхён, вжимающий его, словно жертву, в кухонный стол, скользящий горячими ладонями по спине и обжигающий шепотом красное ушко. — В душ и в спальню, малыш. — Прям так сразу? Может мне еще себя растянуть? — привычная наглость понемногу возвращалась, хотя коленки от такого Тэхёна дрожали. — И лишишь меня удовольствия посмотреть на это? Наглость снова улетучилась. — Я скажу Хосоку, что ты сегодня у меня останешься, — Тэхён провел ладонью по бедру Чонгука и сжал задницу. — Вряд ли смогу от тебя оторваться до утра. Полотенце в ванной и можешь не одеваться. И отстранился, направляясь в спальню. Гук был там однажды, когда вместе с братом тащил пьяного после шумного разрыва Тэхёна домой. И Чон помнил, каких там размеров кровать. Он скрылся в ванной со скоростью света, на ходу срывая с себя одежду. Он будет последним идиотом, если сейчас сбежит, потом всю жизнь будет вспоминать и жалеть. Так быстро он никогда еще не мылся. Судорожно тер тело, простонав, когда жесткая мочалка зацепила соски. Возбуждение жгло в легких воздух и узлом пылало внизу живота. Хотелось прикоснуться к себе, но папочка не разрешал, он ждет его, Чонгука. Возможно, лежит на той самой кровати и, представляя, как Гук моется, водит по всей длине немаленького (почему-то Чон был уверен в этом) члена, сдерживая охуительно низкие стоны. Парень кинул мочалку на подставку, проклиная свою фантазию, от которой только хуже. Вытерся первым попавшимся полотенцем и неловко помялся, понимая, что папочка сказал не одеваться. Стыдно. Подумав, обмотал бедра полотенцем, оно ведь не одежда, и вышел. Около двери потоптался, набираясь смелости, и, сделав глубокий вдох, открыл. Тэхён стоял у открытого шкафа, задумчиво что-то выбирая. От порога не было видно содержимого, но Чону было неважно, ведь хён стоял совершенно обнаженный. И да, не зря у младшего была такая уверенность в размерах. Чонгуку захотелось встать на колени и, облизав темную головку, взять в рот поглубже. На языке собралась вязкая слюна, и парень шумно сглотнул. — Сними это замечательное полотенце и иди сюда, малыш. Тэхён повернулся и, заметив почти жалобный взгляд вниз, усмехнулся. — Крольчонок хочет мне отсосать? Настолько прямо заданный вопрос напрочь сбил всю скромность и смущение, оставив лишь желание сделать приятно, подчиниться, заслужить от папочки похвалу. Чон снял стоящее палаткой полотенце и закивал, подходя ближе. Хотел было опуститься на колени, но Тэ его остановил. — Не торопись, — и поцеловал, проникая языком в приоткрытый ротик и вылизывая. Чонгук прильнул всем телом, тихо простонав и обнимая хёна. Он терся о горячее тело старшего, чувствовал сильные руки на талии, плавился в них. Одна рука опустилась на бедро, сжимая крепкую ягодицу. Тэхён прижимал к себе податливого младшего, целуя длинную шею, едва сдерживаясь, чтобы не оставлять на светлой коже следы. Улыбнулся, когда инициативный Чон повел языком вниз, опускаясь таки на колени, целуя смуглую кожу и постанывая от удовольствия. Коснулся приоткрытыми губами головки члена, пробуя горячим языком на вкус. Тэхён тихо простонал, запуская руку в волосы, и Гуку сорвало тормоза. Он жадно вобрал в рот, сколько мог, начиная двигать головой и втягивая щеки. Пусть раньше он бывало тренировался на силиконовом заменителе, но с настоящим пульсирующим членом он дела еще не имел. И сейчас ловил дикий кайф, лаская горячую головку языком или чувствуя выпуклые венки. Тэхён не мешал, лишь зарылся рукой в мягкие волосы, поглядывая как умело для девственника Чонгук сосет. Влажный ротик брал все глубже, заставляя тихо постанывать, что заставляло самого Гука жмуриться от удовольствия и стараться еще больше. «Маленький фетишист». Не выдержав долго, Тэхён отстранил младшего за волосы, глядя, как из приоткрытого ротика тянется ниточка слюны. Чон приоткрыл глаза и тихо выдохнул: — Папочка… Тэ едва удержался, чтобы не наброситься на этого развратного крольчонка и не выебать без подготовки. Но первый раз должен запомниться надолго, так что стоит придержать себя. — На кровать, малыш. Прекрасной задницей кверху. Чонгук не мог понять, отчего же он сейчас краснеет, ведь после того, как у него во рту побывал член хёна, уже ни подобные комплименты, ни обращение смущать не должны. Поднявшись, залез, куда сказано и подмял под себя подушку, едва не простонав от того, насколько она пахла Тэхёном. Старший пристроился сзади, поглаживая крепкие бедра и круглые ягодицы, не раз виденные им в сети. Тогда безумно хотелось найти этого мальчишку и выебать так, чтобы и лежать было сложно, а оказалось он был настолько близко, что просто руку протяни, и он готов оказаться под ним, Тэхёном, в любое время. Но теперь, никто не должен больше, не должен видеть ЕГО Чонгука в кружеве и с хвостиком в соблазнительной заднице. Теперь это все принадлежит только Тэхёну. Старший взял ремешок, первый попавшийся в большой коллекции, и связал Гуку за спиной руки. — Малыш, ты же понимаешь, что аккаунт придется удалить? Ты будешь снимать только для папочки, — Тэ щелкнул крышечкой, выдавил немного смазки на пальцы и обвел колечко мышц, едва касаясь. — Д-да. Хён улыбнулся и осторожно толкнулся пальцем внутрь, плавно двигая. Чонгук тихо простонал. Он привык к ощущению растянутости уже давным-давно, но его никогда не растягивал кто-то другой, всегда только он сам. И сейчас от чужих прикосновений прошибало маленькими разрядами, а когда Тэхён согнул палец, то Гука выгнуло дугой и он едва не кончил, в последний момент удержавшись. А Хён, словно издеваясь, целовал мягко спину, лизал и оставлял засосы, пальцами второй руки поглаживая рельефный, после усердных занятий, животик и затвердевшие соски. Старший наслаждался моментом, нежной кожей под чуткими пальцами, и касался только сегодня излишне нежными губами. В следующий раз он искусает этого мальчишку везде, оставит на коже как можно больше алых следов, будет пить стоны из покрасневших распухших губ, втрахивая его в кровать. И Гук тоже это знает. — Хён… Ахх… Папочка, хочу… — Что ты хочешь, детка? — шепотом и целуя между острых лопаток. — Тебя, — резко, на выдохе, когда уже три пальца свободно двигаются внутри, нестерпимо медленно, словно издеваясь. — Хочу быть твоим, — сокровенные мысли наружу, всю душу наружу, даже если в нее потом плюнут. Готов отдаться без остатка. — Блять. Тэхён тихо гортанно стонет и снова щелкает крышечкой тюбика. Смазывает член обильно и, придерживая скользкими руками крепкие бедра, толкается в тугую глубину. Чонгук стонет протяжно, прогибается сильнее, подаваясь назад и принимая в себя полностью. Ни в какое сравнение с резиновым членом не идет, гораздо жарче, гораздо чувственнее. После такого ни один вибратор не доставит подобного удовольствия. — Папочкааа… Выеби, прошу… Тэхёна не нужно просить. Он размашисто двигается, вбиваясь в податливое тело, чуть меняя угол. Шлепает округлые ягодицы, растирает покрасневшую кожу. Любуется затейливым рисунком из засосов на спине. Придерживает скованные руки, нажимая на спину. — Громче, малыш. И Чонгуку срывает тормоза, он почти кричит, поскуливая, и несвязно бормочет что-то. Любая мысль о стыде или стеснении стиралась сильными толчками. Младшему хочется раствориться в хёне, срастись, вплавиться. Принадлежать безраздельно только ему, иметь возможность касаться постоянно. А сейчас внутри росло напряжение, стекало в низ живота, собиралось в раскаленный комок нервов. И Тэхён добавил углей, обхватывая ладонью член Чонгука, размазывая по всей длине выступившую смазку и двигая рукой в такт толчкам. Обводил скользкую головку большим пальцем, слегка нажимая и вырывая стоны громче. А в несвязном ранее шепоте звучала просьба. — Папочка… хочу кончить… позволь… И Тэ, словно издеваясь, убрал руку, заставив младшего разочарованно проскулить в покрывало. Ловкие пальцы расстегнули ремешок на запястьях, освобождая. Ненадолго вышел из податливого Гука, перевернул его на спину, подминая под себя. — Кончать будешь, глядя мне в глаза. А Чонгук не против, ему так даже больше нравится. Обнимать талию ногами, видеть закушенную губу, желание и удовольствие в глазах напротив. И он обнял затекшими руками за шею, притягивая для поцелуя, жадного и уже более умелого. В то же время Тэхён снова входит, собирая губами стон, поглаживая крепкие бедра, толкаясь языком в горячий ротик. — Кончай, детка. Чонгук опускает руку между разгоряченных тел, обхватывая член, и буквально в пару движений ладонью доводит себя до пика. Дрожит, изливаясь в ладонь, пачкая живот себе и хёну, напрягаясь всем телом и сжимая плечо. Тэхён, толкаясь быстрее, стонет низко, целует плечи и кусает шею. Выходит из покрасневшей растраханной дырочки, толкается себе в руку и кончает Гуку на живот, обжигая нежную кожу. И падает рядом с младшим, загребая его в объятия. Чон лежит расслабленно, смотрит вроде в потолок, а вроде сквозь. Постепенно остывает в больше не обжигающих объятьях. Лениво тычется носом в плечо. — И как ты докатился до такого, Гук-а? — Какого? — мозг все еще не соображал, сознание возвращалось неохотно. — Завел порно-акк, где стал выкладывать специфические фото, говоря о папочке, которым считал меня. Краска залила скулы алым и Гук прокашлялся, не зная, что ответить. — Ну… С тех пор, как понял, что ты мне нравишься? — прозвучало неуверенно, совсем тихо. — Точнее, я хотел отправлять это только тебе, а потом оно накопилось и вот… Я же не знал, что узнав об этом, ты меня оттрахаешь. Теперь пришла очередь Тэхёна краснеть. — Я не собирался, когда узнал, — Тэ зарылся носом в ароматные волосы. — Но потом вспомнил все, что ты публиковал. Я ведь почти с самого начала подписан, — смешок, — кто же знал, что это братишка моего друга так самовыражается. — Мне стыдно теперь, что ты делаешь?.. — Чонгук спрятал лицо совсем, терзаемый смущением и одним вопросом. — Хён… — Да, малыш? — А я тебе нравлюсь? Ну, как парень, а не как мальчик из сети, которого можно трахнуть? — Да. Я тебя теперь не отпущу от себя. Только нужно будет сказать твоему брату. Молчание накрыло уютным покрывалом, грело нежными поцелуями, которые говорили без слов. Нега растекалась по телу сладким медом. Чонгук почти не отрывался от таких желанных губ хёна, словно целуя за все то время, когда не мог. Тэхён лишь улыбался, давая малышу насладиться поцелуями сполна. Но постепенно они стали жарче, длительней, глубже. И вот рука Тэ снова на бедре, гладит выше, пальцы проникают в расслабленный проход. Чон льнет доверчиво, путаясь пальцами в волосах. Они оба пропускают мимо ушей, когда открывается входная дверь и суетливые шаги по квартире. А потом в спальню с грохотом врывается вспотевший Хосок. — Тэ, я у тебя случайно ключ от офиса не оставляяяяААААААА ЭТО ЧТО ТАКОЕ?!