Я не верю, но походу это экстра любовь
Мне почти двадцать два, а я живу без соулмейта. И кажется, я уже смирилась. Смирилась со своим одиночеством. На моём запястье красуется чёрно-белый цветочный браслет, который с каждым днём напрягает меня всё больше и больше, лишний раз напоминая мне о том, что я — не такая, как все. Мои знакомые нашли своих соулмейтов ещё во время школы, и на их руках красуются цветные букеты, украшающие их тело и подтверждающие то, что они кому-то нужны. Узнать своего соулмейта можно только тогда, когда вы переплетёте свои пальцы. После этого на запястьях расцветают букеты, которые будут у вас всю жизнь. Когда это случается, твои симпатии к другим исчезают, и ты испытываешь чувства только к одному — своему соулмейту. Моя мама встретила папу, когда ей было одиннадцать, а ему шестнадцать, «переплелись» они через четыре года. С тех пор они вместе, и каждый год на их теле появляются новые цветы. Порой мне кажется, что конфетно-букетный период у них не прошёл до сих пор, даже спустя двадцать пять лет совместной жизни. Сегодня в нашем офисе корпоратив — день рождение предприятия. Стряхиваю с платья невидимые пылинки, накидываю пальто и, захватив сумочку, выхожу из квартиры. Доезжаю на такси, чудом не встряв в пробки, щедро оставляю водителю на чай и захожу в здание. Оставив верхнюю одежду в гардеробе, иду к лифту, где встречаю свою сотрудницу — Амелию. На её запястье красуется букет, совсем реденький, но он есть. Да и девушке всего восемнадцать, так что… Оказавшись на самом верхнем этаже, здороваюсь с коллегами и пробираюсь к импровизированному шведскому столу, чтобы взять себе что-нибудь попить — в горле сухо. Взяв бокал с апельсиновым соком, глазами нахожу Лили — свою подругу, и иду к ней, чтобы не помереть от скуки. Девушка приветливо целует меня в щёку и делает комплимент моему внешнему виду, и я слегка смущаюсь. Мы разговариваем о её недавней командировке, Лили рассказывает мне о том, что ей удалось увидеть колибри и помочить ноги в Тихом океане, и что кофе в Америке — полный отстой. — Дамы! Шикарно выглядите, — перед нами появляется наш начальник — Святослав Владимирович — молодой мужчина лет тридцати. — Чего вы стоите здесь, идёмте танцевать! Странно видеть этого парня такого весёлого и открытого. Признаться честно — я его побаиваюсь. В рабочих делах он очень серьёзен и придирчив, особенно к моим отчётам. Ему будто приносит удовольствие, когда он видит меня замученную после бессонных ночей из-за его правок и недовольств. На предложение потанцевать я отказываюсь, в отличии от Лили, которая с удовольствием идёт на «танцпол» вместе с боссом. Ставлю стакан на стол и выхожу на балкон, вдыхая свежий воздух полной грудью. Ночная Москва прекрасна. Достаю из сумочки пачку Vouge, в которой лежит последняя сигарета, и закуриваю, пропуская через себя ядовитый дым. Прикрываю глаза и прислоняюсь к стенке; почувствовав холод, кожа покрывается мурашками, но это даже как-то приятно. Неужели среди семи миллиардов человек нет того, кто сделает мой браслет цветным? Кто внесёт краски не только в эту глупую татуировку, но и в мою жизнь. Мне тяжело. Невыносимо. Меня бесит видеть непонимающие взгляды, которые замечают чёрно-белую отметину. Меня жутко раздражает, когда мама начинает говорить о том, что ей хочется внуков, а потом так вздыхает, вспоминая о том, что её дочь какая-то бракованная. Поначалу все считали это моей особенностью, а теперь — пороком. И мне это осточертело. Заебало. Выкидываю окурок и облокачиваюсь о парапет, бесцельно смотря вниз. Прохладный осенний ветер выбивает несколько прядей из когда-то идеального пучка, и они надоедливо начинают маячить перед глазами, из-за чего картина города немного рябит. На мои плечи неожиданно падает тёплая ткань, пропитанная вкусным мужским одеколоном, и от испытываемого блаженства я закусываю губу. Поворачиваю голову вправо и вижу своего босса, у которого немного взъерошены волосы, а белоснежная рубашка испачкана чьей-то тоналкой. Святослав Владимирович пристально смотрит на меня, а мне неловко, но почему-то отворачиваться я не спешу. — Последний отчёт был сделан отлично, — заявляет Святослав Владимирович, а я закатываю глаза. — Вы хотите поговорить об этом сейчас? — поднимаю бровь вверх. — Очень красивое платье, — говорит босс, а я усмехаюсь. — Тут холодно, ты не замёрзла? — Немного, — пожимаю плечами и плотнее укутываюсь в пиджак. — Наверное, стоит вернуться внутрь, Вы можете заболеть. — Приятно, что ты заботишься обо мне, София, — улыбается Святослав Владимирович. — Но там слишком шумно, я хочу немного отдохнуть. — Не любите вечеринки? — мужчина кивает. — Я тоже, но Лили убедила прийти и не торчать одной в квартире. — У тебя пальцы уже синие от холода, — замечает начальник и становится рядом. Смотрю на руки и замечаю слегка посиневшие фаланги и ногти, у меня так иногда бывает. — Давай согрею. Не успеваю ничего предпринять, как ладони брюнета оказываются поверх моих. Святослав тёплым дыханием опаляет кожу, смотря прямо в глаза, продолжая меня согревать. Я не понимаю, почему в левой руке резко появляется колющая боль, из-за которой я жмурю глаза и до боли закусываю губу. Открыв глаза, обнаруживаю, что Святослав Владимирович переплетает наши пальцы. Я в удивлении поднимаю на него взгляд, пока боль постепенно начинает уходить, и натыкаюсь на не менее шокированное лицо. — Я искал тебя тридцать лет, — шёпотом говорит Святослав. — Чёрт. Я думал, что уже всё. Соня… — Вы раскрасили мой браслет, — всё ещё не веря, произношу я. — Вы — мой соулмейт? Вырываю одну руку и вынимаю из рубашки босса запонки, наблюдая почти такой же браслет. Улыбаясь, качаю головой, кончиками пальцев аккуратно проходясь по метке. Он — мой соулмейт. Я не одна. — Это невероятно, — усмехаюсь я, поднимая глаза на мужчину. — Мы были так рядом. Святослав улыбается и ладонью касается моей щеки, большим пальцем поглаживая скулу. Он нагибается ко мне и касается своими губами моих, нежно оттягивая нижнюю на себя. Пиджак падает на пол, а я притягиваю мужчину ближе, с удовольствием отвечая на поцелуй, ощущая как внутри всё переворачивается.Мой мир перевернулся. Сегодня. Четвёртого апреля.