Последнее «Да»

— Вот ты и победил. Верно? Я резко поднимаю голову, встречаясь с чересчур смелым взглядом для будущего покойника. Я помощник шерифа, с недавнего времени головная боль для захвативших наш штат безумных сектантов. Скажу честно, если сначала я думал, что умру еще в тот самый день, когда нас отправили на вертолете арестовать их лидера, то теперь все иначе. Оказавшись в ситуации, когда надо быстро все брать под контроль, я оказался самым стойким. Меня не сломили наркотики, хотя чертова Блажь намертво засела в мозгу. Я переборол в себе яростное желание убивать услышав лишь одну единственную песню. Единственное, с чем я не справился – отрицанием силы слова «да». Сжав пистолет, я нервно кусаю губы. Я измотан, я только что похерил очередной самолет Ника, просто выпрыгнув из него. С одной лишь целью – догнать этого ублюдка. Я выстрелил в него три раза. Один раз в ноги, один попал в плечо, последний едва задел руку. Красивый костюм в крови, как и не менее красивое лицо. Слишком красивое для подонка, которого я должен убить. — Так чего же ты ждешь? — раскрывает он свои руки, улыбаясь. — Ты забрал моего брата и сестру. Бог встретит нас и, поверь, хорошенько накажет тебя. Иоанн Сид. В его районе я встретился с очередным психологическим воздействием и мне оно показалось самым слабым. Сначала. Все, что ему было под силу – кричать и читать свои тупые монологи. Запихнул пару раз меня под воду и думает, что я изменюсь. Легко определил мой грех лишь по моим глазам и вырезал у меня на груди. Похоть. — Больше нечего сказать? — спрашиваю я, не переставая угрожающе держать пистолет. — Что я могу? Ты разрушил все, над чем я работал, — Иоанн падает прямо на мокрую землю. Веселые нотки в его голосе сменяются на злость. — Ты разрушаешь все и тебе плевать. Выполняешь приказы, становишься безмозглым рабом и не имеешь своего мнения. — У меня есть свое мнение. — Я что-то не заметил. — Мое мнение – ты и твоя семейка поехавшие уроды. Сойдет? Иоанн хмыкает. — Ты меня не удивил. Теперь хмыкаю я. Обаятельный сукин сын. Я сажусь перед ним на корточки, он выразительно поднимает брови. Не сдерживает кашля, с его губ стекает кровь. Но он жив и еще не при смерти. От этого его отделяет лишь один выстрел. И пистолет тут только у меня. Возможно, мне просто хочется пойти против системы. Против шерифа, его вечных приказов. Против людей, что до сих пор зовут меня «салагой», хотя я сделал намного больше их всех вместе взятых. Против самого себя, отвергающего влечение к чему-то запретному. Очевидно, Иоанн видел мой грех. Его это забавляет. Грубо брать меня за подбородок в своем бункере, тихо шептать «я вижу тебя насквозь». Раз за разом отпускать, чтобы вновь похитить, поиздеваться и бросить. Он знал, что играет с огнем. Но видел, что я отношусь к нему по-иному. Не как к Вере и Иакову. Что когда он говорит, я действительно слушаю. Возможно, мне просто хотелось сказать «да». Я беру его за подбородок, приподнимаю его лицо. Получаю секундное удивление в глазах, что быстро сменяется осознанием. Признайся в своих грехах. Я наклоняюсь к Иоанну Сиду и целую в губы, тут же ощущая привкус крови. Тело начинает пылать, но вторая рука все еще крепко держит пистолет. Иоанн открывает рот и кусает меня за нижнюю губу, перетягивая власть на себя. Я смотрю в его глаза и там нет Бога. Там пляшет Дьявол. Жадность и похоть сплетаются во мне, я впиваюсь в него без жалости, углубляя поцелуй и заставляя стонать, лишь бы ухватить хоть каплю воздуха. Когда мы на секунду разрываем поцелуй, Иоанн смеется. Но я целую его снова, доставляя нам обоим боль и наслаждение. Иоанн находит силы, чтобы поднять руки и вцепиться в мой полицейский жилет, наклоняя к себе еще ближе. Именно в этот момент в моей голове что-то щелкает. Я сжимаю пистолет, и Иоанн это замечает. Отпускает меня. Я выпрямляюсь и снова целюсь ему в голову. — Ты так ничего и не понял, — говорит он, почти хрипит. Смотрит с прищуром, видит меня насквозь. Как и всегда. Надо нажать на курок и тогда все кончится. Но это кажется мне неправильным. Не тем, что я должен делать. Я выдыхаю и опускаю пистолет, говоря: — Убирайся отсюда. Забирай своих людей. Беги к своему папочке, пока я тебя не подстрелил. Вот теперь он удивлен. Сжимает рану на ноге, медленно встает. И все еще ждет подвоха. — Я не буду ждать весь день, — тороплю я. Неожиданно он делает шаг ко мне. Я собираюсь снова поднять оружие, но Иоанн качает головой. Он не атакует. Поднимает свою руку, касаясь моих волос и медленно перебирает их. А после наклоняет к себе, прижимая мой лоб к своему. Я испуганно выдыхаю, когда он легко целует меня в щеку, оставляя кровавый след. — Я не принял твою веру, — заявляю я, когда он отходит. — Я знаю, — мягко отвечает Иоанн. — Ты же не отступишь от своих тупых убеждений, да? Он стоит у склона, собираясь спуститься вниз и сбежать. Я вижу вызов в его глазах. Пытается подловить меня, но в этом нет нужды. Я хмыкаю и отвечаю: — Да.