Personal Jesus

Рауль не помнит ни одной молитвы. Что-то там связано с Девой Марией, что-то со спасением души – в голове каша из слов. Все его благочестие выливается в громкое «Господи», разбивающееся о свод костела, когда Джеймс упирается рукой в его спину и резко выходит, оставляя на ягодицах влажную полосу смазки. У Рауля свой Бог. Сильва запрокидывает голову, подставляя шею под сухие губы, слизывающие каплю пота, и бросает куда-то в сторону «Войди в меня». Он – девственница Жана Д’Арк, алчущая Господа внутри себя; он поднимает задницу выше, и Джеймс с хриплым смешком ударяет его по ягодице. На коже – алый отпечаток от ладони; звук шлепка оседает где-то на хорах, и Рауль вслушивается в эту высокую ноту, эхом разносящуюся по залу. Член неприятно трется о спинку скамейки, и Рауль пропускает через зубы «Неудобно», надеясь, что Бонд услышит и поможет ему. Твердая рука накрывает головку, и пальцы с нажимом ведут по уздечке, прихватывая каплю смазки - Бог все видит и все слышит. Джеймс прижимается к спине Сильвы и придерживает его за талию, приподнимаясь на носках. Раулю нравится это ощущение близости со Всевышним; Раулю нравится, когда Бонд упирается носом в его висок и застывает, вжимая член в его поясницу. Сильва смотрит на ретабло и, глядя на истощенного Господа испанцев, думает, что его Богу идет быть обнаженным, его Богу идет быть перепачканным в сперме, его Богу идет открывать рот, простанывая «Еще немного». Его Бог слишком земной мужчина: от него бывают дети, которые не воскресают на третий день, и синяки на ногах. Его Бог отнюдь не святой. Сильва наклоняется ниже, царапая ногтями сидение, и резко выдыхает, когда Джеймс входит в него, прикусывая шею. «Ты подумал о своих грехах?» - у Бонда насмешливый сиплый голос, который срывается на хрип, когда он подается бедрами вперед и Рауль сжимает мышцы. «У меня есть только один», - отвечает Сильва, резко двигаясь вперед, растягивая ощущение того, как член Джеймса выходит из его ануса и упирается в расслабленные мышцы. Рауль – самая верная послушница, самая любящая невеста. Он много молится своим ярко-красным ртом и обмазывает елеем растрескавшиеся уголки губ. У Рауля идеальный рот сестры церкви: большой, полный, чувственный. Великолепно подходящий для сдавленных молитв «Пожалуйста, Джеймс…» и минетов. «И что же это за грех?» - Рауль болезненно выдыхает, когда Джеймс сгибает колени и входит под другим углом, дотрагиваясь до простаты. Ладонь со сжатым розарием накрывает глаза, и Сильва, прикусывая губы, насаживается на член Бонда, прижимая его яички. Его Бог молчалив и не стремится к Нагорным проповедям, он не носит тог, потому что предпочитает костюмы от Тома Форда, мочит губы не в святой воде, но в сухом мартини. Рауль любит своего Бога, каким бы он ни был: с разорванной кожей, свисающей отвратительными ошметками с его красивого тела, с заплывшими глазами, с выдранными волосами, с двадцатью шрамами по всей спине – Рауль любит его. Сильва отстраняется от него, поворачивается и судорожно целует в скулу, размазывая поцелуй по щеке. «Тайна исповеди, мистер Бонд», - Джеймс крепко обнимает его за плечи, скалит зубы и утыкается в челюсть Рауля. «Я все равно узнаю». – «Никогда», - он сбрасывает руку Бонда и толкает его в грудь. Молчание; редкие вздохи пишут свою Библию на амвоне. Они тяжело смотрят друг на друга, пока Джеймс не протягивает ладонь и не отирает слюну с подбородка Сильвы. Рауль не успевает запретить себе уткнуться носом в его пальцы, глубоко втянуть острый запах его кожи, его пота, приоткрыть рот и выпустить язык, чтобы лизнуть. Рауль думает о том, что слишком давно не видел его, что скучал по чудесам, на которые способен его Бог: воскрешение, хождение по воде, секс три дня подряд. И ему стыдно, стыдно, что это вообще приходит в его голову. Сильва, тряхнув волосами, садится мокрыми ягодицами на генофлекторий, чтобы показать, что католики умеют не только пылко молиться. Язык проходится по напряженным мышцам живота - Бог стонет, откинув голову. Джеймс запутывается пальцами в его волосах, тянет ближе к себе, и Рауль, опустив руку между ног, медленно смыкает губы вокруг его члена, пододвигаясь ближе. Смазка солоноватая – Сильва подбирает губами и наклоняется, прикасаясь к мошонке Джеймса. Пальцы аккуратно обводят края темной кожи, и рука между его ног плавно двигается вверх, когда Рауль открывает рот, касаясь основания члена. У Джеймса голубые глаза – особенно яркие, когда он смотрит, как Рауль заглатывает и с удовольствием позволяет толкнуться внутрь своего горла. Джеймса зовут на росписи всех капелл и просят постоять хотя бы минуточку, чтобы можно было срисовать эту божественную глубину, эту всепрощающую любовь, эту нежность Неба по отношению к тем, кто под ним. Сильва ритмично двигает головой, и Джеймс гладит его затылок, упершись другой рукой в лавку сзади себя. «Скажи мне…» - рука сжимает плечо, и Рауль наклоняет голову набок, облизывая выступившие вены. «Скажи, Тьяго». Рауль оставляет мягкий поцелуй на внутренней стороне бедра и поднимает глаза: «Я сотворил себе кумира, Джеймс…», - Сильва дрочит им обоим и улыбается, шире раздвигая ноги: «Я чту тебя больше, чем своего Бога». Бонд сглатывает и делает шаг вперед, проводит тыльной стороной ладони по его лбу: «Любишь ли ты меня больше своего Бога?» «Я люблю тебя больше всех». Джеймс кончает ему на лицо, и Рауль не вытирается: он сидит, облизывая рот и чувствуя, как горячая сперма течет на грудь. Бог Сильвы причащает его несколько раз в месяц, но Сильве никогда не бывает достаточно – Джеймс опускается рядом и расставляет колени по обе стороны от Рауля, усаживаясь ему на ноги. Они целуются медленно, как будто в первый раз, еще не зная, как именно сделать друг другу приятно: язык ласкает небо, проходится по десне и аккуратно обходит шов от имплантата. Бонд выдыхает ему в рот и тихо говорит: «Мне пора идти». Рауль знает, что ему пора было идти час назад. Но он все равно пришел сюда. Они расцепляют руки с каким-то сентиментальным сожалением и помогают друг другу одеться. Сильва не говорит ему «Береги себя». Он подставляет подбородок под поцелуй и кивает в ответ на «Увидимся во время моего следующего Пришествия». Бонд открывает тяжелую дверь костела и надевает очки: «И выбери в следующий раз безлюдное место». За иконостасом с грохотом падает подсвечник. Сегодня Раулю придется исповедоваться еще раз. __ 1. Розарий - традиционные католические чётки, а также молитва, читаемая по этим чёткам.