Капелька Веры

После того, как домовик перенес Люциуса, Северуса и Гарри в Паучий Тупик, он сразу поспешил испариться, ибо знал, что когда хозяин зол, то лучше на глаза ему не попадаться, а тот явно был не в настроении из-за того, что Малфой вмешал в это дело Поттера. Приказав Гарри ждать в гостиной, Снейп попросил ничего не трогать, а сам уволок приятеля в лабораторию. Скорее всего, они наложили заглушающие чары, ибо Поттер не мог услышать то, о чем говорили мужчины, хотя прекрасно осознавал, что мастеру зелий жутко не нравится вмешательство гриффиндорца. Мальчишка с удивлением озирался по сторонам, рассматривая интерьер в гостиной. Помещение выглядело весьма ветхо и старо. Стены казались очень пыльными и разодранными, повсюду красовались шкафы с различными книгами, а в углу, где и сел Гарри, находился маленький мягкий диванчик, журнальный столик и парочка кресел. — Будь на моем месте Молли, она бы тебя живо по стенке размазала за то, что ты вытворил, — выходя из лаборатории, заверил Снейп, на что Люциус лишь усмехнулся. Мистер Малфой несколько часов подряд расспрашивал ребенка про своего сына и жену, на что мальчишка не с особой охотой правдиво отвечал все, что знал и видел. Северус же взял какие-то книги из шкафа, после чего надолго засел в своем рабочем месте, перед этим сказав гриффиндорцу, что тот, коль уж решил остаться, будет спать в гостиной. Как только аристократ ушел в гостевую, гриффиндорец начал обдумывать все, что произошло с ним за последние недели. Он даже в какой-то степени порадовался, что отец Драко предложил его в качестве приманки для Темного Лорда. Сомнительная, конечно, перспектива, но все же. Несмотря на то, что уже за окном рассветало, спать почему-то совершенно не хотелось, тогда он попросил Эри написать небольшую записку про свой побег и тихо подложить ее Рону. Тот уж точно донесет об этом и Гермионе, и Джинни, а там уже и до профессоров с директором дойдет. — Поттер, пятый час утра на дворе, какого черта не спим? — послышался усталый голос профессора, вышедшего из своей каморки. — Отправил вашего домовика с посланием о том, что сбежал, сэр, вы ведь не против? — Я вообще против вашего пребывания здесь, но меня, по-видимому, спрашивать никто не собирается, — прямо заверил зельевар, на что гриффиндорец лишь опустил взгляд в пол. Все-таки было неудобно перед учителем. — Простите, я не знал, что вам противно мое присутствие… — Что? Я не это… Поттер, я разве когда-либо вам давал понять, что мне противно ваше присутствие? — вздернул бровь мужчина. — Нуууу… Весь первый курс? — Допустим, но нет. Поттер, вы должны понимать во что ввязываетесь. Это отнюдь небезопасно. Мы не знаем к чему приведет наша задумка, у нас нет четкого плана действий, есть лишь гипотезы и предположения. Черт возьми, Поттер, непонятно, что я просто переживаю за вас? — он не знал, на какой черт сказал ему это, зато заметил, как на лице ребенка сменяются эмоции одна за другой. Почему-то победила тоска. — Что? — Ничего… — Поттер, что с вами сегодня происходит? — Ничего. С чего вы взяли, что что-то произошло? — Мерлин, на себя посмотрите. Осунулись, побледнели, синяки под глазами. Вы давно спали нормально? А ели? Что с вами стало? Куда делся тот ребенок, который вечно лезет на рoжон и улыбается, несмотря ни на что? — Быть может, вырос? Да, это смешно. Хорошо, вы правы. — Может, поделитесь? — Если вам интересно, поделюсь. За эти три недели в Хогвартсе поменялось многое. После того, как Волдеморт пытался сломать щит, я втайне попросил Дамблдора дать мне пару уроков боевым заклинаниям, ибо Амбридж не давала нам никакой практики. Он сказал мне, что очень хотел бы мне помочь, но времени не имеется, поэтому директор предложил мне попросить Тонкс, но я отказался. Знаете, она потрясающе владеет этими штуками, но я видел прекрасно, что сейчас она просто не в состоянии. Ей по-настоящему тяжело. После того пожара, Ремус так и не пришел в себя, она почти не встает с табуретки у его койки, отвлекается только на туалет и еду, даже в аврорате взяла отпуск. Сириус так часто не приходит, как она там находится… поэтому потом Дамблдор предложил мне позаниматься у Грюма, тот был недоволен, но, тем не менее, начал обучать меня. Большинство из того, что мы проходили, у меня не получалось, и во время одного из занятий Грюм сказал мне: «Поттер, вся проблема в том, что ты маленький ленивый трогладит, который думает, что за него всегда постоят грудью, но собака зарыта в том, что однажды рядом никого не будет. Люди жертвуют собой, пытаясь спасти твою никчемную жизнь, а ты? Ты ничего не делаешь для победы». И после этого я начал все переосмысливать, из-за меня Ремус впал в кому, из-за меня умерли родители, Мерлин… Я не хочу даже представлять, что будет дальше, — мальчик шептал, устремляя свой взгляд вперед, — Потом начались придирки Амбридж. Она невзлюбила меня сразу, но показывать это начала спустя несколько уроков, когда я нахамил ей. Виноват, знаю, но никто не имеет прав называть нашего директора черствым хлюпиком. Да, он не самый понятный человек, но он величайший волшебник в истории… Обидно то, что большая часть класса согласилась с ней. Я стоял на том, что Волдеморт, по сравнению с Дамблдором, ничто. Так и начались мои отработки, — он замолчал, посмотрел на изучающего его лицо Снейпа, тот явно был недоволен, и, выдохнув, гриффиндорец достал руку из кармана, полностью отогнув рукав. Чуть ниже локтя красовался весьма заметный шрам, который, судя по всему, лишь недавно зажил. Он перевернул руку, на костяшках красовалась надпись «я не должен лгать». Подросток посмотрел в лицо зельевару, который схватил его руку, серьезно осматривая, и продолжил рассказ — Она на каждой отработке сначала заставляла меня писать строчки, которые отображались у меня на руке. Я не должен был лгать про то, что Дамблдор самый могущественный маг. Вскоре я привык к боли в руке, тогда она начала использовать розги, не только на мне, к слову. Садистка старая… Потом к этому еще прибавилось то, что Джинни начала встречаться с Дином, ей стало не до меня, но вам это, думаю, неинтересно. В общем, с таким вот грузом на сердце жить и скрывать от других все, что рвется наружу, то еще дерьмо, извините за выражение. Всем только проблемы приношу. И ною вечно. Не надо жить таким уродам, как я. — Поттер, — спустя несколько секунд молчания проговорил мужчина, взяв ребенка за плечи и посмотрев в глаза, которые так часто напоминали Снейпу о том, чей именно это сын, — Никогда не наговаривайте на себя. Никакой вы не урод, ни у кого из ваших близких из-за вас не возникает проблем. Лили и Поттера убили не вы, а Темный Лорд из-за чертового предсказания. Есть и моя вина здесь, но ни в коем случае не ваша. Я не знаю, что произошло с Ремусом, ибо многого не видел, но и коматозное состояние у него случилось не по вашей вине, так что, не берите на себя слишком много. И да, вы не ноете. Человек не может всю жизнь хранить что-то в себе, особенно, когда ему больно. — Я трус. — Вам тринадцать, Поттер, черт возьми. Никакой вы не трус. Прекратите. Почему вы не рассказали об Амбридж директору? — Говорил, он угукал и дальше своими делами занимался. Мол, Гарри, ты преувеличиваешь, мальчик мой. Вы, наверное, слышали в коридоре от Гермионы, что он даже не хотел разбираться в том, что произошло с вами в особняке Малфоев. А я сразу всем говорил, что вы живы! Не может такой человек, как вы, так глупо погибнуть. А мне что в ответ? «Гарри, мальчик мой, оставь это», — повторив слова Альбуса, гриффиндорец заметил, что Снейп уходит — Эй, вы куда? — Сейчас вернусь, принесу вам мазь от этого безобразия. Буквально через пару минут они молча фильтровали всю информацию, пока зельевар залечивал Поттеру следы, оставленные новой преподавательницей ЗОТИ. Мужчина как раз заживлял шрам, оставленный артефактом, как вдруг понял, что Поттер пытается сдержать смех. — Что? — вскинул он бровь. — Сэр, если не секрет, откуда вы достали меч Гриффиндора? — сквозь смех процедил Гарри. — Из распределяющей шляпы. Мерлин, да что? Что я сказал смешного? — Я просто вспомнил, как Дамблдор говорил нам с Гермионой и Роном, что меч Гриффиндора из шляпы могут достать лишь истинные гриффиндорцы, хахахахахах! — сквозь слезы смеха еле проговорил парнишка — Добро пожаловать к нам в Гриффиндор, сэр. — Упаси Мерлин. Очень смешно, Поттер. Верите во всякие бредовые легенды. Все, я закончил. Завтра повторим процедуру, и вам на днях станет легче. — Спасибо, сэр. — Не за что, Поттер. — А можно Гарри? — Чего? — Можете звать меня по имени? Мы не в Хогвартсе. — Хорошо, Гарри, как вам угодно. — Ну, сэээр, уберите это ненужное местоимение! — хихикнул подросток. — Узнаю старого-доброго По… Гарри. Не замыкайся в себе и не строй из себя взрослого человека. Ты невероятно самостоятельный парень с тяжелой судьбой, но все в жизни рано или поздно меняется. Плохое сменяется хорошим, как правило. — Все будет хорошо, да? — Думаю, да. Надо лишь верить в лучшее. — Спасибо, сэр. Вы вот даже представить себе не можете, как мне вас не хватало. — Гарри? — Да? — Знаешь, если у нас все действительно все получится и вся эта проклятая война кончится… Ну и, конечно, если мы останемся в живых… Ты бы хотел, чтобы я взял над тобой опеку? — он сам не понимал, что заставило его спросить это у ребенка, просто мужчине действительно хотелось наконец обрести спокойствие и поставить всё на свои места. — Да, — юнец ответил настолько уверенно, четко и быстро, что Снейп даже и не заметил его ответа. — Я, конечно, понимаю, что у тебя есть крестный и я прекрасно пойму твое решение, если ты захочешь… Стоп, что? Да?