Доброе утро

Видите ли, каждый мой следующий день — это новенький мир, В котором нет времени, есть попытки поменять что-то, сделать другим. И так тут проходит вся жизнь в старании гештальта закрыть круги. Niki L — Welcome back

сентябрь 2017 — Значит, Вундер, — подытожил Артём разговор, который они вели уже больше часа. — Со звуком там норм, сам знаешь, и аренду отобьем в любом случае. — А ты оптимист, — Ники фыркнул и махнул рукой официантке, жестом попросив обновить ему пиво. — Ты знаешь, что я чуть ли не больше всех за тебя радуюсь, уёба, и хочу, чтобы ты собирал залы. Так что можно и без расшаркиваний, да? — Да ладно, ладно, я знаю, что ты имел в виду, братан, — Ники примирительно показал открытые ладошки. — И я ценю это, поверь. — Чёрт, первый сольный концерт, это ж надо. Мой Никитка совсем большой, — Артем подпёр щёку рукой и воззрился с наигранным умилением. — А ведь ещё совсем недавно... — Заткнись, — беззлобно перебил Ники, не преминув, впрочем, ощутимо пнуть Артёма под столом. Ему принесли пиво — уже третье, пока Артем всё цедил первый бокал. — Совсем форму потерял, — сокрушенно покачал головой Ники. — Ты свалил, и в Раменском теперь даже бухнуть не с кем. Скоро совсем завяжу, перейду на чай и подамся в веганы. — И женишься. — Ну, не настолько всё радикально... — уклончиво отозвался Артём, и Ники заржал так, что раздул по сторонам пивную пену. — Знаешь, что я ещё подумал? — задумчиво протянул он, когда они извели все салфетки, чтобы вытереть стол. — Это должен быть не просто концерт, а перформанс. — Флаг тебе в руки, — лаконично ответил Артём. — Погоди, я сейчас. Привет, — он ответил на звонок, и голос стал значительно теплее. — Сейчас, подожди, я выйду на улицу. — Ане привет, — вслед ему крикнул Ники. Оставшись в одиночестве, он сделал ещё несколько больших глотков и зажевал уже остывшую чесночную гренку. Всё вертелось вокруг концерта, ради него Ники и приехал в Москву, толком не успев обустроиться в Питере. Он шутил, что теперь будет жить на два города, но понятия не имел, как близко к правде это будет. Артём сказал, что тянуть не стоит, и к концерту надо начинать готовиться сразу после выхода альбома. Так и анонсировать проще, и вообще. Ники ему в этом плане доверял — Артём собаку съел на организации мероприятий и ухитрялся промотировать даже тех, чья музыка широкой публике на хуй не упала, безотносительно её качества. Оставалось определиться с датой и местом, и с этим вроде как сегодня порешали. Нужно будет только всякие формальности уладить, согласовать дизайн билетов и напечатать их... Но этим в основном займётся как раз Артём. ... который довольно скоро вернулся, наконец допил своё пиво и с задумчивым «мне надо тебя догонять!» заказал чистого вискаря. Вывалились они из бара уже далеко за полночь, и Ники вдохнул прохладный сентябрьский воздух. Выбивая из пачки последнюю сигарету и жадно затягиваясь, он мимолётно подумал: ну привет, родное Подмосковье, а ведь я даже не успел соскучиться. Алкоголь и табак пока позволяли держаться, его тошнило, но пока было терпимо. Утром накроет, он знал наверняка, но это будет только утром. *

Quo vadies, Domine? Люди злы по природе, иль как там в заветах? «Как жить?» — обращаюсь с вопросом я к Господу, но получаю ответ от бармена. Научите меня прощать и не злиться, прощаться, но так, чтоб потом не жалеть. Я по жизни довольно противнейший тип, этакий рэп-Джона Хэкс. Niki L — На запад

июнь 2017 Они с Артёмом спонтанно пересеклись под вечер. Тот в очередной раз жаловался, как его заебало Слово, и рассуждал, что собирается валить. Ники привычно не обращал на это внимания — знал, что Артём так много вложил в проект, что будет тащить его до последнего. Ники тоже когда-то думал, что это его детище, и нихуёво так рвал за него жопу... Впрочем, это то, о чём вспоминать не хотелось совершенно. — ... не могу найти, пиздец. Ты меня слушаешь вообще? — Неужели мы докатились до того, что никто не хочет баттлить? — Хотят. Но я не горю желанием звать кого попало, я и так на свой страх и риск составил две пары, хоть одну хотелось бы сильную. — А кто там? — Да Тру Фрик, он, конечно, тоже не блистает... — Артём чуть поморщился: у него было правило не хуесосить своих вне баттлового поля. Если, конечно, они не проёбывались с точки зрения организации, и уж тогда Артем выписывал пиздов. Ники развеселился, вспомнив, как долго у Артёма пригорала жопа после «драки» Аббалбиска и Волки, хотя ни один из них не относился к московскому филиалу. — Нет, ты меня не слушаешь, — возмущенный Артём тем временем больно ткнул Ники в бок. — Может, говорю, ты забаттлишь с ним? У вас вроде бы ровные отношения, бифа не выйдет, как и принципиального баттла, но это ж под бит будет, напишешь небольшой текст, покажешь свою технику, еблом посветишь — ты же осенью альбом собрался выпускать, лишним не будет... Вкрадчивые интонации в его голосе сказали Ники, что Артем планировал завести разговор именно в это русло и сейчас старательно подъезжал на кривой кобыле. — Я же вроде как завязал. — Но баттлил на RBL, прости господи. — Там... Сложно, — уклончиво отозвался Ники. — Слушай, ну я не слишком хочу, честно говоря. — Бля, чувак, ваще некого больше брать. Ну ты хотя бы подумай, а? Обещай, что подумаешь! — Ладно, ладно, — воистину, иногда проще дать, чем объяснить, почему нет, но Ники не готов был сдаться так быстро. Он потянулся, зевнул, поглядел на часы. — Может, в Москву сгоняем? А то тут ловить нечего. — Середина недели, в городе тоже особо нечего. — Да ладно, поехали. Кого-нибудь выцепим, завалимся в бар... — Ладно. Но ты всё равно подумай! — Да, да, — Ники уже достал телефон и задумчиво листал список контактов, прикидывая, кто сейчас в городе и может быть не занят. — Здорово, Степан! Какие планы на сегодня?.. *

Да и мне немного грустно, Они не поняли искусства, Мой шедевр для них — мусор. И мне немного грустно: В новом городе на тусе Из меня лезет красный сгусток. Niki L — Кто виноват

октябрь 2017 Ники слонялся по квартире, полной знакомых, полузнакомых и совсем не знакомых людей, покачивая в руках кап с очень экстремально замиксованными коньяком и колой. Кто бы ни был сейчас у аппаратуры, с музыкой он развлекался как мог, чередуя EDM с олдскульным дабстепчиком и разбавляя все это набившими оскомину хитами типа Грибов или Post malone. Ники понятия не имел, чья это хата — его сюда позвала Алина, но сама она то ли ещё не приехала, то ли отлучилась, и Ники лениво искал её глазами, попутно здороваясь с теми, кто его окликал. Алина, Миша и Артур в итоге обнаружились на балконе, куда Ники вывалился, чтобы перекурить. — Ты приехал! — Алина крепко его обняла, остальные ограничились рукопожатиями. — Раз я всё равно здесь застрял, не вижу смысла сидеть дома, — Ники пожал плечами. — Когда ты в Питер? — Пока не знаю, я приезжал на неделю, а торчу тут уже две с лишним. Может... В общем, правда пока не знаю. Они обсудили грядущий концерт, Ники рассказал, о чем они договорились с Артёмом и что нужно сделать в ближайшее время. — Семейный концерт прям получается. Артур за пультом, Алинка залетит выступить, — Миша улыбнулся и забычковал сигарету в уже переполненной пепельнице. — Кстати, а ты на концерт Алины-то приедешь? — Да куда он денется, — Артур хлопнул Ники по плечу. Докурив, Артур и Миша вернулись в квартиру, а Алина осталась с Ники, который достал из пачки вторую. — Плохо выглядишь, — без обиняков заметила она. Ники только вздохнул, он и сам знал, что мог бы спрятаться от проблем в собственных мешках под глазами. Ну, гипотетически. — Чувствую себя примерно так же, — честно отозвался он. С Алиной ему не нужно было держать лицо. — Препараты не помогают? — Они говорят, что нужно или увеличивать дозу, или искать другие варианты. Что-то, что подойдёт мне лучше, — Ники пожал плечами. — Я не хочу увеличивать дозу. Алина понимающе кивнула, погладила по плечу, отпила из его стакана. Она ничего не сказала, и Ники был ей благодарен — все слова утешения были произнесены давным-давно, и сейчас никто и ничего не мог изменить. Они ещё немного постояли вместе, молча. Ники докурил, потер ладони друг о друга — в одной толстовке стало холодно. — Пойдем, а то всё веселье пропустим, — хмыкнул он. ... накрыло внезапно. Ники, зажимая рот ладонью, помчался в туалет, надеясь, что там не успела уединиться какая-нибудь парочка. Но ему повезло — роскошный совмещённый санузел оказался свободен. Ники влетел туда и склонился над унитазом, выворачиваясь наизнанку. Крупные, темно-бордовые лепестки пионов изумительно смотрелись на белом, больше похожие на веер брызг с кисти художника, чем на мёртвые цветы. — Тише, тише, — Ники не сразу понял, что не один. Алина гладила его по трясущимся плечам, легонько обнимала. — Вот, попей. Ники машинально взял стакан, ожидая, что там будет вода, но это оказался неразбавленный коньяк. То, что нужно. Ники благодарно кивнул, делая еще несколько крупных глотков. Жар прокатился по пищеводу, огненный комок упал в желудок, хоть немного отвлекая от удушливого ощущения в груди. — Почему ты ему не скажешь? — Алина спрашивала это каждый раз. И каждый раз Ники криво улыбался, повторяя одно и то же: — Потому что это ничего не изменит. *

У нас с тобою маленькая смерть, И снова по весне мою планету сшибает комета... Niki L — Starfall

январь 2016 Ники не помнил, как именно они с Антоном познакомились. Он-то знал его хорошо, слушал треки, в том числе старые. В том числе те, которые Антон наверняка предпочел бы навсегда стереть из интернета и людской памяти. Реплаил в твиттере. В какой-то момент Антон начал отвечать, и закрутилось, они списались вконтакте, довольно быстро подружившись. Ники привык просыпаться и тут же проверять личку в ожидании чего-нибудь угарного, сам заваливал Антона максимально отбитыми мемасами, и это было легкое, ни к чему не обязывающее общение. Всё изменилось, когда Ники, ни на что особо не надеялась, скинул Антону демку «на заценить». И хотя он пытался изображать безразличие, его всё-таки немного потряхивало изнутри. И тем более ценной была реакция — Антон похвалил его совершенно искренне и многословно, впервые предложил созвониться в скайпе, и они довольно долго проболтали обо всём и ни о чем. Больше года они общались в таком формате — твиттер, скайп, вконтакт, делились музыкой и новостями. Антон жаловался на универ и делился планами забить болт, Ники рассказывал про филиал Слова и то в шутку, то всерьез зазывал Антона в Москву побаттлить. Даже новый год они по сути встречали вместе — полночи переписываясь, созвонившись после того, как полночь наступила и по московскому времени. Ники привык к этому общению и уже не вспоминал, что раньше, по сути, был фанатом. Он знал, что сейчас Антон воспринимает его как равного и прислушивается к мнению, пусть даже одна из характерных черт Антона — в итоге все и всегда делать по-своему. — Слушай, — во время очередного созвона в скайпе Антон задумчиво склонил голову к плечу. — Когда мы уже трек совместный запилим? — А мы собираемся? — А почему нет? — голос иногда прерывался шуршанием из-за говенной связи, так что приходилось напрягаться, чтобы всё разобрать. — ... будет классно. — Я считаю, что перед тем, как мы замутим фит, мы просто обязаны бухнуть, и на этот раз не дистанционно! — Ну так говно вопрос, приезжай. Ники немного растерянно потряс головой: — Чего? — Приезжай, говорю, в гости! Пермь, конечно, не курорт, чтобы сюда ехать зимой, но хоть на снег посмотришь, отвык, небось, в этой своей Москве. — В Раменском с этим получше, — засмеялся Ники. — Что, ты серьезно? Вот так просто — взять и пригнать? Антон состроил фирменное выражение лица а-ля «почему вокруг одни идиоты». — Если хочешь, конечно, — с сарказмом отозвался он. И тут же перевел тему: — Слушай, помнишь клип Future последний? Ну, который Rich sex. Я тут подумал... В феврале Ники купил билеты и впервые приехал в Пермь. *

Всё не сложилось — мы строили дом на ножах, И рушится карточный домик — медленно, по этажам. Niki L x Kris Bruklin — Карточный домик

июль 2017 Антон 19:14 Я переезжаю, кстати. В Питер Ники перечитывал сообщение уже раз в сотый, и от этого смысл окончательно стёрся, превратившись в набор букв. Никита 19:24 Когда? Антон 19:26 Через пару недель Уже в целом всё устроено, надо только с вещами решить Ники покрутил в пальцах телефон. Несколько раз начинал набирать сообщение в ответ. «Я думал, ты переедешь в Москву...», «Почему именно Питер?», «Почему не сказал раньше?..» — ничего из этого не подходило. На Москву он перестал рассчитывать уже давно, в Питере Антона ждала Лема, а почему не сказал... У них в последнее время не очень ладилось. После того, как популярность Антона перешагнула некую грань, многое изменилось. Новые знакомые, новые предложения, новые возможности — в этой новой жизни, казалось, не осталось места для Делаем Вещи Ent. и Niki L как музыканта, хотя оставался небольшой уголок для Никиты Луппова. Впрочем, Ники особо не обнадеживался: им всё сложнее было понимать друг друга. В какой-то момент оказалось намного проще не касаться музыки и общих знакомых — иначе всё заканчивалось спором, резкими ответами Антона и попытками Ники как-то балансировать между собственным мнением и желанием не ссориться из-за ерунды. И да, в какой-то момент появилась Лемка. Сначала Ники воспринимал ухаживания Антона как нечто несерьёзное, подыгрывать было даже весело, тем более, это казалось односторонним. Но чем дальше, тем хуже он себя чувствовал, а это значило, что чувства Антона были реальны. И если раньше Ники справлялся сам, то теперь это стало очень сложно. Когда Лема неожиданно ответила взаимностью, он впервые обратился к врачу. Год назад Ники был бы первым, кто узнал от Антона про переезд. В принципе, год назад Антон, раз уж собрался покинуть Пермь, с высокой долей вероятности выбрал бы Москву. Но... Слишком много «но». Никита 19:32 Круто, поздравляю. К Мск поближе :-) Антон 19:33 Ога Ники почувствовал, что его накрывает. Он закрыл глаза и постарался дышать ровнее и глубже — иногда это помогало снять приступ. Сейчас же оказалось бесполезно, и он едва успел подставить ладони, выкашливая привычные лепестки. На тёмно-бордовом никогда не было видно крови, но вода окрасилась розовым, когда Ники остервенело отмывал руки и полоскал рот. Так всегда бывало, когда Антон, сам того не подозревая, отталкивал его. С этим колеса не справлялись, и единственное, что он мог сделать, — отвлечься. На что-то максимально тупое, но требующее времени, сил и концентрации. Никита 20:02 Когда там баттлы под биты? Я согласен Артём 20:06 НИЧОСИ! Артём 20:07 29 июля у нас полуфинал нижней сетки, сейчас пришлю ссылку на встречу Ники действительно неплохо знал Тру Фрика и никогда не чувствовал к нему негатива. Ну, можно пойти по классической схеме, не впервой. Он открыл было страничку Фрика вконтакте, но решил, что сначала нужно сходить в магазин и купить бухла. Хоть какого-нибудь. *

Я бы замедлил этот вечер на пару BPM. Bumble Beezy & Niki L — BPM

февраль 2016 — Бля, Никитос, ну ты не будешь так по Перми ходить, отвечаю! — это первое, что сказал ему Антон, когда встретил в аэропорту. Ники задиристо вскинул голову, выкрашенную в фиолетовый. Очень, кстати, хороший оттенок получился, он его специально перед поездкой обновил. — Тут тебе не Москва, знаешь ли. Ладно, сейчас что-нибудь придумаем. А где вещи? — У меня только рюкзак. — Тогда пошли грузиться в такси. В машине Антон тут же достал телефон и принялся кому-то писать, а затем и дозваниваться. — Привет, братишка! — на том конце таки подняли трубку. — Да, да, всё заебись, как сам? Ну и хорошо. Слушай, у меня тут вопрос жизни и смерти... Что? Ну почти. Штриха одного подстричь надо, срочно. О, увидишь, — и он засмеялся, а Ники вдруг понял, что залипает. Он сто раз видел Антона на экране, фотки видел тоже, но вживую тот оказался... Другим. Ярче, что ли. И его смех отозвался странной щекоткой где-то внутри. — ... спасибо, братан, ты лучший! — Антон нажал отбой и назвал таксисту новый адрес. ... уже где-то на вторые (плавно перетекшие в третьи) сутки запоя и барно-клубного марафона Ники перестал жалеть о несвоевременно утраченных волосах, хотя первые пару часов было неуютно — так коротко он давно не стригся. Когда Ники покинул кресло барбера и подошел к Антону, до этого скучавшему на диване, тот присвистнул: — Вот это то, что надо! — и очень естественным жестом провел по получившемуся ёжику. Ники прикрыл глаза, потому что простое прикосновение отозвалось в нём жаром, сопоставимым со взрывом сверхновой. Антон, кажется, ничего не заметил. И все следующие дни он продолжал время от времени трогать Ники и ржать, что волосы забавно колючие, и очень прикольно вот так вот водить по ним ладонью. Именно это было главной причиной, почему Ники... Смирился. Прикосновения Антона того стоили, и это был смутно тревожащий факт, но Ники, почти все время пермских каникул прокачанный алкоголем, мало об этом думал. Четвертый день начался как обычно — Ники проснулся на хате Антона, похмельный и взъерошенный. Он соскребся с дивана, в одних трусах прошлёпал на кухню и долго пил воду прямо из пятилитровой баклахи. Заглянул в холодильник — ну да, они ничего туда не положили, чтобы сейчас достать, но в морозилке нашлась початая упаковка сосисок, и хотелось надеяться, что яйца ещё не совсем стухли. Антон то ли приманился на запах, то ли его разбудил громкий звук, с которым Ники сшиб крышку от сковороды, но он, заспанный и помятый, появился на пороге кухни именно в тот момент, когда Ники расставлял тарелки и кружки. Которые, к слову, предварительно пришлось вымыть — они остались в раковине с их позавчерашнего ужина. — Привет, — хрипло произнес Антон, устраиваясь на табуретке. — Ого. Завтрак. — Ага, — Ники разложил по тарелкам яичницу с сосисками, — не то чтобы что-то особенное... — Да похуй, — Антон схватил вилку и, явно обжигаясь, закинул в рот пару кусочков. — Я такой голодный, что камень бы сожрал. Блин, слушай, вкусно, что ты туда добавил? — Специи, — Ники пожал плечами, внутренне очень довольный. — Немного пошарил по твоим шкафчикам. Он, конечно, вот ни разу не профи в готовке, но уж банальную яичницу сделать охуенной мог всегда. Скилл старшего брата: невкусную мелкий есть начисто отказывался. — Поедем на студию? — поинтересовался Ники где-то между поеданием. — Да, надо бы, — Антон лениво потянулся. — Но сначала давай заедем к Илюхе? Он звал. Ники знал, чем всё это кончится, но кивнул с неподдельным энтузиазмом. ... в итоге они сперва намертво зависли у Ильи, а потом плавно перебрались в бар. Пятница, полно народу, все танцуют и бухают. Такая привычная атмосфера. Ники опрокидывал в себя шоты, безрассудно мешая их с пивом, и всё смотрел на Антона — тоже подбуханного, открытого, красивого. Он постоянно смеялся, и от его смеха у Ники окончательно ехала крыша. Антон вещал. — Рэп — это больше, чем рифмы и панчи, ю ноу. Вот мы с моим друганом Никиткой покажем, как надо! — затирал Антон паре рандомных тян. Поймав взгляд Ники, он подмигнул. Все произошло более чем неожиданно. Вот Ники поднимает бокал, что-то говорит, салютует — а вот его складывает пополам от тупой, тянущей боли где-то внутри, и он мчится в туалет. Он едва успел закрыть задвижку, пальцы тряслись, все тело тряслось, его распирало изнутри. Вывернуло очень обильно — шавуха, которую съели днем, разноцветные коктейли, смешанные с пивасом, что-то ещё. Потом пошли лепестки. Ники не сразу понял, что это — слизь пополам с кровью, довольно мерзко даже на вид, а уж наощупь... Потом дошло. Пионы. Вау. Лепестки пионов. Темно-бордовые, красивые, точнее, красиво смотрелись бы в букете, а не в ладонях или в унитазе. Словно в замедленной съемке, Ники нажал смыв, завороженно глядя, как покалеченные цветы уносит поток воды. В горле саднило, в груди тянуло, общее состояние было... хуёвое. Он совершенно протрезвел — и не только потому, что выблевал часть алкоголя. Само осознание, что ему пиздец, нехило так прочищало мозги. Ники однажды уже с этим сталкивался. Ему было пятнадцать, это была одноклассница — не только красивая, но и умная, и они иногда разговаривали о книгах и фильмах. Однажды посреди урока Ники пришлось отпроситься — стало невыносимо плохо. В туалете он смотрел на незнакомые цветы (потом узнал, что это крокусы) и хотел сдохнуть. Ханахаки — достаточно распространённая хуйня, чтобы войти в массовую культуру и пытаться выбить слезу в каждом втором фильме, но всё-таки та вещь, которая, как может показаться, обойдет тебя стороной. И это не то, о чем мечтаешь, когда тебе пятнадцать, а девочка, из-за которой в тебе прорастают красивые фиолетовые цветы, смотрит на тебя как на друга. ... потом Ники заболел, его выперли из той школы, и с девочкой они никогда больше не виделись. Со временем чувства сошли на нет, адский кашель — тоже, и когда он перестал выплёвывать цветы, стало совсем хорошо. Доктор сказал, что в его возрасте переносить ханахаки легче всего. Но было нихуя не легко вообще, если подумать. И вот теперь снова. Блядь. Когда Ники вернулся, никаких незнакомых тян рядом с Антоном уже не было, а сам он, вытянувшись на диване, потягивал кальян. — Ты в порядке? Перебрал? — сочувственно поинтересовался он, не предлагая, впрочем, поехать домой. — Всё в норме, — Ники улыбнулся, надеясь, что вышло не слишком криво. — Мне нужно выпить. Несколько часов (или вечностей) спустя они ехали в такси, и Ники, беззастенчиво притёршийся плечом к плечу нетрезвого, мягкого и сонного Антона, физически ощущал, как от этой близости нечто внутри него успокаивается. Ненадолго. *

Тысячи дорог. Миллиарды других измерений. И в центре всего — осознание того, что один человек вряд ли что-то изменит. Скорее, будет чьей-то тенью, кого-то среди миллиардов людей. И чтобы не задумываться болью падений, он даже вряд ли попытается, думаю, взлететь. Sonny Gerstner x Niki L x Eldar-Q — From Moscow

март-апрель 2017 Весна получилась какой-то насыщенной чисто по ощущениям. Алина позвонила ближе к вечеру — как раз то время, когда они оба обычно окончательно просыпаются и начинают соображать. — Здоровки, — Ники зажал трубку ухом и попытался продолжить то, чем и занимался — достать с верхней полки последний говяжий бигбон. Для этого пришлось привстать на цыпочки и одной рукой придерживать ряды куриных, чтобы второй вытащить один-единственный и желанный. — Привет, дядь, — жизнерадостная Алина заставила улыбнуться. — Занят? — Неа, говори. — Как насчет съёмок моего клипа? Ники удалось наконец достичь заветный бигбон и даже ничего не обрушить. Он взял трубку нормально и медленно покатил тележку дальше, высматривая в холодильниках полуфабрикатную картошку фри. — Исключительно за. Где, когда? Алина рассказывала о деталях, Ники автоматически кивал, не задумываясь, что его сейчас не видят, и так же автоматически сметал в корзину жизненно важные вещи — наггетсы, чипсы, энергетик, четыре банки темного «козла». Снимали в итоге двенадцатого марта. Питерский март был на удивление чуть суше, но намного ветренее московского, Ники немного заблудился, добираясь до арендованной под это дело хаты. Там уже была нехилая толпа народу, в основном техническая команда — настраивали свет, убирали из кадра всё лишнее. На кухне с чашкой кофе тусила Лема, восседая за модной барной стойкой. А ничего так квартира. — Привет! — Ники уселся напротив. — Есть что выпить? Пиздец какой-то. Лема засмеялась, очень красиво и изящно, причем максимально естественно. Ники всегда понимал Алину и ее краш, но в такие моменты — особенно. — Будет попозже. Миша как раз уехал за алкоголем. — А Алина где? — Она ещё не приезжала, звонила недавно, они с Артуром там какие-то личные вопросы решают. Никит, кофе будешь? Я сварю. Он с энтузиазмом кивнул. ... кофе Лемка варила отменный, Ники подумывал попросить добавки, но сначала приехал Приво, тут же утащивший его знакомиться со своим корешем, потом появилась еще куча совершенно незнакомых людей — друзья друзей для массовки, в какой-то момент вернулся Миша, и Ники тут же увёл у него бутылку вискаря. Где-то между поисками стакана богоугодного размера и холодной колы Ники открыл сообщения. Антон 18:54 как оно? Никита 17:03 В Питере, снимаем Алине клип Как сам? Антон 17:07 на студии сегодня был, демки ковырял, чёт не очень прёт( Никита 17:08 Бывает( — Ник, привет! — Артур налетел как мини-ураган, обнял, пожал руку, по плечу хлопнул — и все это одновременно. И тут же предложил: — Го покурим? — Го, — согласился Ники. — Алина с тобой? — Она с Лемкой, подтянется. Пошли, расскажу тебе охуенную идею, я тут просто пушку придумал! Балкон оказался не менее лакшери, чем вся остальная хата: просторный и декорированный, и удобные креслица пришлись очень кстати. Ники тут же плюхнулся в одно из них, достал сигареты. Телефон завибрировал в третий раз. Антон 17:09 а Эмели там? Антон 17:10 думаю ей написать Антон 17:13 странно, она мне прям понравилась. может, судьба?)) Ники честно пытался слушать, что говорит Артур, но очень быстро поплыл. Учащенное сердцебиение, сбитое дыхание, жжение в груди — все говорило о том, что скоро приступ. И Ники знал только один способ его купировать. — Братан, подожди минутку, я сейчас. Еще виски — теперь прямо из горлышка, несколько огромных глотков, было не слишком вкусно, гортань обожгло, на глазах даже выступили слезы. — Эй, эй, эй, хорош! — чья-то рука силой отняла бутылку. Алина. — Ты чего? Ники криво усмехнулся и молча прижал руку к солнечному сплетению. Алина понятливо вздохнула. — Тебе что-то нужно? Может, поедешь отдохнёшь? — Мне нужно еще немного алкоголя. Или много. А так без разницы, где быть. Лучше здесь, — Ники дёрнул плечом. Алина закусила губу. У нее в глазах светилось понимание. Не настолько глубокое — её чувства не отягощались ханахаки, но Ники готов был поставить что угодно: ей было не сильно легче. — Просто... Скажи, если что-то понадобится, ладно? — она отдала ему бутылку и ободряюще улыбнулась. Ники вернулся на балкон, Артур там уже увлечённо что-то рассказывал незнакомой девчонке, так что можно было просто сесть подальше, закурить и сделать ещё парочку глотков. Никита 17:32 Я не верю в судьбу. Ненавижу предопределенность, с которой ты ничего не можешь сделать. Он отрубил уведомления и сунул телефон в карман. Остаток вечера запомнился вспышками и отдельными моментами. Ники смутно помнил, как они наконец собрались снимать — музло, режущий глаза свет проекторов, он несколько раз споткнулся обо что-то, каждый раз вызывая горестные вопли — «осторожнее!» и «бля, чувак, мы за это не расплатимся!». Несколько раз у него пытались отобрать бутылку, но он неизменно отстаивал её. Они танцевали под бэнгер Алины, это было весело, но ужасно хотелось курить. В какой-то момент Ники решил, что отобрать у Лемы туфлю и использовать ее как телефон весело. Видимо, никто, кроме него, так не думал, потому что туфлю, как и бутылку, тоже попытались отнять. Одно из ярких воспоминаний — как Алина прижимает к уху вторую туфлю и пытается уговорить его выйти подышать. После этого какая-то пауза, белый шум. (Только потом Ники узнал, что они выходили на балкон, и он даже умудрился задвинуть тираду про съёмки клипов. И пообещал снять не хуже, чем у Фары, за полторы штуки. Алина и Лема утром завалили его войсами на эту тему, подъёбывая безо всякого стеснения.) Протрезвел он как-то почти резко. Просто осознал, что сидит на кухне, не за барной стойкой, а на обычном стуле. Это было кстати — с барного он вполне мог свалиться. В руке обнаружилась кружка с чаем. Рядом обнаружилась девушка. — Ты как? — она отвлеклась от телефона. — Нормально сахара? Ты сказал положить четыре ложки... Ники расфокусированно уставился на чашку. Уже основательно подостыл, понял он, сделав глоток. И поморщился: отвратительно приторно. — Я без сахара пью вообще-то, — признался он. Девушка фыркнула: — Видимо, твой автопилот считает иначе. Она встала и каким-то совершенно естественным жестом забрала у него чашку, вылила содержимое в раковину, сполоснула. Щелкнула кнопкой электрического чайника, принялась шуршать по шкафчикам. — Только в пакетиках осталось, пойдет? Ники подошла бы гильотина. Но он только пробормотал нечто невнятное в знак согласия. На фоне всё ещё слышалась музыка, но дверь в кухню была плотно закрыта и на удивление неплохо приглушала звуки. — Закончили снимать? — Ага, сейчас афтепати, если можно так выразиться, — незнакомка, поколдовав, во второй раз подала ему чашку. — Я немного разбавила. Ники благодарно кивнул. Черный крепкий чай — то, что нужно. Он сделал несколько глотков, прислушался к ощущениям. Конечно, он всё ещё был пьян, но его больше не отрубало. Ныло где-то в области затылка, к утру это обернется свинцовой тяжестью и тупой болью — привет, похмелье. Но пока что было терпимо. Обычно в таких ситуациях Ники просто повторно догонялся до полного отруба. — А ты чего тут делаешь? Почему не тусишь со всеми? Это веселее, чем торчать... тут, — уклончиво закончил он, окидывая свободной рукой кухню. — И опять напороться на бухого Букера и его сомнительные комплименты? Или, того хуже, анекдоты про Замая? — девушка засмеялась. — Ужас какой, — искренне отозвался Ники. — Я Никита, кстати. — Я знаю. Я Лиза. Приятно познакомиться. Может, покурим, Никита? Курить хотелось, но идти обратно, в толпу людей... Лиза словно угадала его мысли. — Тут есть выход на второй балкон, поменьше. Это решило всё. ... они просидели там до самого утра, и в какой-то момент Ники протрезвел окончательно и даже не подумал о том, чтобы пойти раздобыть что-то выпить. А вот Лиза где-то нашла и принесла пледы, так что даже промозглая питерская погода не могла им помешать. Это было странно. Со своей бывшей они никогда так много не разговаривали — с ней было прикольно тусоваться и трахаться, но она никогда особо не интересовалась тем, что он говорил. Девушка до неё обожала бурные ссоры и не менее бурные примирения, чем более публичные, тем лучше, и тоже как-то особо не стремилась вести откровенные беседы. Лизе, которую Ники знал пару часов, было очень легко рассказать... Если не всё, то многое. И про ханахаки в том числе. Он не сказал, о ком речь, а она не спросила. Только грустно улыбнулась. — У меня ремиссия. Почти прошло, уже точно не вернётся, но всё ещё есть остаточные явления, и они, как говорят, могут даже остаться до конца жизни — если я больше никогда никого не полюблю. — А какие у тебя цветы? — спросил он прежде, чем успел себя остановить. Этот вопрос как-то не принято было задавать, тем более незнакомому человеку. Слишком... Личное? И включало в себя второго человека. — Незабудки. Иронично даже, — с легкостью ответила Лиза. — Как будто такое можно забыть. А у тебя? — Пионы. Бордовые, — зачем-то уточнил Ники. Её губы пахли чем-то сладким — ваниль или шоколад, и спасибо, что никакого цветочного запаха. Она охотно ответила на поцелуй, чуть запрокинула голову, притираясь затылком к его ладони, когда Ники запустил пальцы в её светлые волосы. Шумно выдохнула, когда он проложил путь от губ к шее, влажно провел языком. Не протестовала, ощутив вторую руку на своей груди, только придвинулась ближе и расположилась удобнее. Конечно, в ту ночь ничего серьезного не произошло. Все закончилось тем, что они просто обнимались, глядели на занимавшийся рассвет и молчали. И в этом молчании Ники ощущал так много понимания и принятия, что прерывать его не хотелось. Утром они объявили, что встречаются, это получилось спонтанно, но казалось правильным. Алина странно посмотрела, но ничего не сказала, зато Лема, чьей подругой внезапно оказалась Лиза, что-то довольно долго ей втолковывала. — Все в порядке? — спросил Ники, когда они вышли на улицу. Не сговариваясь, они двинулись в сторону её дома — Ники решил ее проводить. Они долго ехали в метро, потом шли пешком и всё это время не прекращали разговаривать. Ничего особенного, просто истории из прошлого — смешные и не очень. Темы ханахаки они больше не касались и ни о чем друг друга не спрашивали. — Зайдешь? — Лиза остановилась перед подъездом, отвела светлую прядь, лезущую в глаза. Ники кивнул. Он уехал только вечером — после литров чая, пары десятков сигарет и одного поцелуя на прощание. Ему не хотелось уезжать из Питера, но это было необходимо. Утешало только то, что через две недели его ждал камбэк — баттл на RBL с Ислой. Всё это время они с Лизой общались практически постоянно — фейстайм, вконтакте, телега, скайп, в зависимости от обстоятельств. С Антоном тоже общались. Иногда бывали моменты, когда было... Как раньше? Они как-то созвонились в самом конце марта, Ники как раз дописал текст на Ислу, и Антон, в общем-то равнодушный к баттлам, долго уговаривал его зачитать, причем обязательно под бит. — Мэн, ну охуенно, ты его раскатаешь! Эта простая, но искренняя похвала заставила что-то внутри сжаться, и на мгновение Ники вдруг стало легче дышать. — О, давай я тебе тоже включу кое-что приценить, — и Антон врубил демку — пиздец крутую и качающую. — Охуенно! — выдохнул Ники, когда трек закончился. — Ерунда, — отмахнулся Антон. — Тут ещё работать и работать. И это не было показушной скромностью, Антон не напрашивался на комплименты — в том, что казалось музыки, он привык ебашить долго и упорно, выдрачивая треки до тех пор, пока его не начинал устраивать результат — или пока он окончательно не разочаровывался в том, что делал. — Меня продолжают спрашивать, когда наш с тобой фит, — полушутливо произнес Ники, раз уж они заговорили о музыке. — Да, надо бы, — без какого-то особого энтузиазма согласился Антон. Ники кивнул — и перевел тему. Потом был Питер, настоящий алкотрип, баттл — и Лиза. Ники чувствовал себя почти счастливым и обходился без приступов — впервые за долгое время. В Питере зависли с Ваней Волки, Букером, приехала Алина и притащила Лему. Попойка вылилась в неожиданное решение, что им нужно сделать совместный концерт, больше всего руками размахивал Волки. Долго спорили, где — в Москве или в Питере, потом позвонили Артёму. — Вараб, нам нужен концерт! — Волки горел энтузиазмом. — Вся надежда на тебя! — Вот долбоёбы, — Артём беззлобно поржал. — Можно будет в середине апреля что-нибудь сделать, у Вундера были окна в это время. Вот так спонтанно они собрали лайн-ап на Шоукейс. Ники предложил Алине выступать вместе, и она согласилась. Антону он тоже написал, конечно. Заранее зная ответ. Антон уже перешагнул их всех вместе взятых, ему не могло быть интересно потусить на встрече ноунеймов. Но Ники не мог не предложить. Приезжай в Москву, Антон, будет весело. Я соскучился, Антон. Вещи, которые невозможно было произнести вслух даже под страхом смерти. В ответ Антон записал войс. Ники ненавидел себя за то, что увидел в нём что-то большее, чем просто вежливый отказ. Антон внезапно наговорил кучу милых вещей, пожелал удачи. У него были планы заняться здоровьем, пока есть возможность, и Ники не мог это осуждать — проблемы с носом Антону весьма чувствительно осложняли жизнь. Но всё равно было грустно. Ники нравилось выступать с Антоном, и от воспоминаний о совместных концертах до сих пор шли мурашки. Эй йоу, Самара! Привет, Казань! И дело было совсем не в количестве людей перед сценой — те, кто прыгал в первых рядах, так отчаянно были очарованы Антоном и его музыкой, что Ники мог только жмуриться: он сам был примерно в таком же положении с момента их знакомства и до сих пор. Шоукейс прошел отлично. Ники, правда, начал нахуяриваться сразу после своего выступления, но в целом он чувствовал себя неплохо — толпа была очень живая и отзывчивая, а ему всегда нравилось выступать. Он пил то, что предлагали, и воспринимал реальность урывками. В какой-то момент, например, осознал себя в уже почти пустом клубе, читающим для горстки людей. Потом их выгнали из Вундера, потому что закончилась аренда, но люди почему-то не спешили расходиться. Выстроившись полукругом, они попросили зачитать что-нибудь еще. И так как рядом был Крис, они исполнили «Дым» — получилось вроде бы неплохо, проходившие мимо иностранцы даже остановились послушать. — Когда тебя пришли послушать десять человек, из которых половина — твои друзья, — Ники фыркнул. Но черт, он смотрел на людей перед собой, и они правда были заинтересованы его музыкой. Такое странное ощущение. Он привык, что его воспринимали как довесок к Антону, а оказалось, что может быть иначе. И ему это понравилось. А потом все поехали бухать, и остаток ночи Ники вообще не помнил, но, судя по ощущениям на утро, было очень хорошо. И это было самым важным. *

Я завариваю чай, А в квартире без обоев Кто-то постиг печаль И сдох от сгнивших рук. Я завариваю чай И курю в покое, Пока в огне и крике дохнет мир вокруг. Sonny Gerstner x Niki L — Чай

июль 2017 Текст на Тру Фрика он в итоге дописал за восемнадцать с половиной часов до баттла. Артем, увидев твит об этом, прислал ему кучу красноречивых смайликов, но Ники только отмахнулся. Оставалась целая вечность, чтобы выучить! Ему нравилось концентрироваться на собственных строчках, сначала проговаривать их про себя, потому вслух и, наконец, читать под бит. Ники чередовал кофе с энергетиком и даже не пил, хотя накатить очень хотелось. В Live Stars он приехал пораньше, хотя это не очень помогло — по дороге Ники почитал конфу, в которой Антон рассказывал, как происходит его обустройство в Питере, и скидывал фоточки. Ники смотрел на них — и был как никогда близок к тому, чтобы всё-таки рассказать Антону то, что успешно скрывал все эти долгие месяцы. Но признаваться сейчас было не только бесперспективно, как ему казалось, но и довольно подло и эгоистично — у Антона начиналась новая жизнь, и лезть сейчас с признаниями... Ники всегда хотел как лучше, пытался никого не обидеть и не задеть, и поэтому просто не видел другого выхода, кроме как молчать и дальше. В общем, в клубе он появился довольно разобранным, вяло отмахнулся от вопросов Артёма, коротко поздоровался с остальными — Тру Фрик попытался с ним заговорить, но после того, как Ники второй раз переспросил одно и то же, довольно быстро слился. Ники немного отвлек Илюша, который принялся расспрашивать про дела, альбом и прочее, будто не доёбывал этим в личке. Но легкое раздражение хотя бы ненадолго сменило апатию, так что на вопрос «пойдём покурим?» Ники ответил утвердительно. У входа уже было немного людей, почти все с алкоголем, который торопились распить до запуска. Ники хмыкнул, привычно выбил сигарету из пачки, затянулся. — Ты в порядке? — Илюша, зажав сигарету в зубах, поправлял бандану, так что вышло невнятно. Он был в мерчевой футболке «вещей», в то время как сам Ники сегодня отдал предпочтение Диссиденту. — Надо текст доучить, — немного невпопад отозвался он. — Тогда докуривай, и пошли назад. К тому моменту как раз настроили аппаратуру, и Артём предложил желающим порепетировать. Ники взял микрофон и кое-что зачитал, чувствуя, как успокаивает его звучание бита. Стоило только начать, и сразу же становилось проще, текст словно озвучивал себя сам, и это внушало уверенность. После него микро взял Тру Фрик. Начали запускать народ, к Ники подошли несколько человек, чтобы поздороваться, но он не особо запомнил, кто именно. Он ходил туда-сюда в стороне от всех, продолжая повторять собственные строчки и концентрируясь исключительно на этом, так что не услышал ни слова из обоих баттлов турнирки. — Выглядишь как привидение, — Райтраун, как всегда тактичный и уместный, подошёл поздороваться где-то в перерыве. — Как твой текст? — Всё заебись, — Ники не намерен был соревноваться в остроумии. Раньше они с Артёмом неплохо ладили, но это было давно и неправда. — Вот уж не ожидал, что ты будешь за меня переживать. — Да я так, из спортивного интереса спрашиваю, — тот хмыкнул и отошёл к своей девушке. Откуда ни возьмись рядом появилась Аня и сунула ему в руку стакан с пивом. — Слушай, я сто лет не видела тебя таким. Выпей, полегчает, я тебя не первый день знаю, — она мягко погладила его по плечу. — Все-таки Варабу с тобой повезло, — с чувством отозвался Ники. И решил, что, чёрт возьми, можно немного выпить, в конце концов, что для него кружка пива? Его и правда расслабило. До того момента, пока не заиграл трек Антона. Но Илюша начал подпевать и пританцовывать, и Ники, опрокинув в себя полстакана разом, присоединился, попытавшись выкинуть всё из головы. Их пара баттлила последней. К тому моменту Ники уже успел выучить и забыть текст, сто раз пожалеть, что в это ввязался, сто раз проклясть Артёма и его идеи... В общем, против Тру Фрика, которого ему не хотелось баттлить вообще, он вышел довольно раздраженным, что пошло на пользу выступлению. Даня, в общем-то, затронул весьма ожидаемые темы — Антона, Алину. Это уже не цепляло. Своими раундами Ники был в принципе доволен, он даже не сбился и забыл всего маленький кусочек текста из середины второго, этого никто не заметил. В общем, получилось лучше, чем он рассчитывал. Тру Фрику — ожидаемо — шумели больше, и к этому Ники в общем-то тоже привык. После завершения он с чистой совестью заказал ещё тёмного пива. Они с Илюшей собирались выйти на улицу и перекурить, но их поймал Артём. — Ещё раз спасибо, что выручил, охуенно вышло! — хлопнул он Ники по плечу. — Красава вообще. — Я бы сказал «обращайся», но хуй тебе, — беззлобно огрызнулся Ники. — Больше никогда. — Не зарекайся, — хмыкнул Илюша. Они потрепались ни о чем ещё какое-то время, а потом Ники наконец вывалился на улицу, в душный июль. Но с вожделенной сигаретой его разделяли люди, желающие сфоткаться. Это было приятно: в конечном счете, Ники не был так избалован вниманием фанатов, как некоторые, поэтому с удовольствием сфотографировался и пообщался с желающими. Ещё больше удовольствия он испытал, когда наконец получил такую нужную дозу никотина. — Какие планы? — поинтересовался Илюша. — Думаю о том, чтобы как следует нахуяриться, — честно ответил Ники. — И какие варианты? — Карма звал тусить. Надо позвонить ему и уточнить, что-как. Оказалось, что приглашение в силе, все должны были подтянуться в бар, выбранный Стёпой. Он скинул адрес, и Ники вызвал такси. Пока они ехали, он успел прочекать личку и ленты. И даже вспомнил, что пришла пора принять таблетку. На автомате достал блистер из кармана, выщелкнул обычное белое колесо на ладонь, проглотил, не запивая. Илюша покосился на него, но никак не прокомментировал — на эту тему они не разговаривали. Было сообщение от Лизы — она спрашивала, как его день и как прошел баттл, Ники быстро набил ей простынку текста с кучей смайликов. В ответ она прислала фотку, на которой сложила пальцы сердечком. Ники невольно улыбнулся. В общую конфу, где светилось больше сотни новых сообщений, Ники заходить не стал. ... за что он всегда любил Степана Карму, с самого их знакомства, так это за умение поддерживать абсолютно любые беседы, вне зависимости от тематики и степени откровенности. Ну, и за умение как следует нахуяриться, само собой. Ники любил вспоминать их самую первую встречу, когда с Хеннеси они перешли на Пять озер, и было очень, очень хорошо и душевно. Приехав в бар, Ники принялся достигать поставленную цель, а именно яростно нахуяриваться. И в какой-то момент обнаружил себя за угловым столиком с чашкой эспрессо, явно заказанного не им, а рядом Стёпа задумчиво жевал трубочку, торчащую из яркого и очень сладкого даже на вид коктейля. — ... потому что, в сущности, никто до сих пор не знает, что это за хуйня такая, — развивал тем временем свою мысль Карма. — Мы бороздим космические просторы в поисках иной жизни, но толком не исследовали даже здешнюю. Что может стать лекарством от рака? Как победить ВИЧ? Что такое ханахаки и как эта дрянь работает? Эти вопросы пока остаются без ответа. Под градусом со Стёпы обычно слетала большая часть его пафосной велеречивости, но оставшегося все равно хватало, чтобы задурить даже трезвую голову. — Очень просто работает, — Ники одним глотком прикончил кофе и зашипел, потому что умудрился обжечь язык. — Твои легкие медленно, но верно превращаются в ебаный цветник, и часть этих цветов время от времени лезет наружу вместе с кровью и слизью. Нихуя не романтичная штука, что бы там ни говорили в треках и фильмах. — Технически — да, — Стёпа оживился. — Но это максимально обобщенно, на практике существует огромное множество проявлений ханахаки. У кого-то болезнь длится, пока не будет вербального ответного признания, а кому-то достаточно ответных чувств, даже скрытых и не озвученных. Были случаи, когда человек, признавшийся своему объекту воздыхания и получивший отказ, тут же исцелялся, но несколько раз люди моментально погибали, когда их отвергали напрямую. Есть ли хоть какой-то смысл, хоть какая-то логика во всём этом? Ники только головой покачал. — Иногда мне кажется, что никакой. — Нужно радоваться, что в последние пару лет хотя бы появились блокаторы. Это, конечно, не решает проблему... — Нихуяшеньки не решает. — ... но согласись, что так лучше, чем без них, правда? — А у тебя когда-нибудь это было? Ты раньше не рассказывал, — ответил Ники вопросом на вопрос. — Было. Недавно, — Стёпа почему-то улыбнулся. — Но длилось недолго. Я почти сразу признался. — Тебе не было страшно? Вдруг ты был бы из тех, кто умер на месте? — Я верил, что это взаимно, — Стёпа пожал плечами, допил свой коктейль и отодвинул стакан на край стола. — Так и оказалось. Но если бы нет... Говорят, кому-то проще даже просто быть рядом, а кого-то излечивает расстояние. Не попробуешь — не узнаешь, какой вариант твой. — Знаешь, о чём я сейчас подумал? — Что хочешь еще выпить? Давай, старик, если чувствуешь, что в тебе есть на это силы. — Нет, я не об этом. Я перееду в Питер. Мы с Лизой разговаривали об этом, так что почему бы и нет? Стёпа знал, что причина болезни Ники — отнюдь не Лиза. Но никак это не прокомментировал, и за это Ники был ему бесконечно благодарен. *

Отсюда видно гороскопы, И тебе столько лет все это представлялось сном, И тебе столько лет придется ждать увидеть всё снова. А так хотелось бы остаться здесь и звать море домом. Niki L x Valeriya Savinskaya — Морины

июль 2016 Официальная версия, почему Ники в конце июля поехал в Пермь, — писать рэп и выступать. Неофициальная звучала исключительно в его голове примерно как «пиздец соскучился». Антон заканчивал работу над альбомом Deviant, и Ники очень рад был быть его частью, пусть даже в одном треке. — Блядь, тут жарко, как в пекле, как ты вообще выживаешь? — спросил Антон, снова встретив в аэропорту. На нем были шорты и майка, на голове — черная бандана, в руках он любовно держал полупустую полторашку персикового «Нести». На Ники же были надеты любимая черная мантия из БН и черные штаны оттуда же, и выглядел он на фоне кучи полуголых людей реально странно. — Ничего, я привык, — отмахнулся Ники и сделал шаг, чтобы обнять. Антон охотно вернул объятие и засмеялся, глядя на Ники: — Ну хоть в этот раз с нормальной причёской. — Для тебя старался, — смешок. Шутка, но не такая уж далекая от правды. Ники очень нравилась Пермь, хотя Антон говорил, что тут нечего делать. Ники в ответ обещал отвезти его в Раменский — «вот там ты реально охуеешь, мэн». Антон только смеялся и отвечал, что им нужно холодное пиво. Они быстро скатились в ночной образ жизни — это было как минимум прохладнее. В районе полуночи один из них мог предложить сгонять пожрать, и они шатались по городу в поисках чего-нибудь открытого. Ники нравилось каждый раз забредать в новую забегаловку и пробовать шаурму. — Будешь в Москве в следующий раз — покажу тебе самую топовую! — грозился он и никак не раскалывался, что за место, потому что Антон очень смешно дулся, не получая того, чего хочется. В такой мелочи можно было позволить себе подкалывать его. Они не особо много работали, хотя изначально планы, как и в прошлый раз, были просто наполеоновские. Но жара плавила мозги, так что они чаще всего просто гуляли, что-то смотрели и вели длинные трансляции. Как неизменно уточнял Ники — «никому на хуй не упавшие». (Откуда ему было знать, что их срежут, перезальют, и уже через годик, когда Антон будет куда популярнее, просмотры на них будут нехилыми.) Ники поймал себя на том, что воспринимает это всё как веселые каникулы — и мечтает, чтобы они никогда не заканчивались. От мысли, что ему придется уехать назад, становилось как-то тошно. Приступы практически полностью прекращались, пока он был рядом с Антоном, касался его невзначай, слушал его смех. Можно было меньше курить, но Ники дымил по привычке, и даже ворчание Антона его бесконечно умиляло. Ещё когда Ники летел сюда, у него была идея рассказать всё Антону. Скрывать свою болезнь на расстоянии было проще простого, при личном общении становилось ощутимо легче, так что, в общем-то, можно было не палиться, если не тупить. Но какая-то маленькая часть надеялась на... ответное признание? Ники всматривался в Антона, пытаясь отыскать признаки, что чувства взаимны. Или симптомы ханахаки. С первым было непонятно: Антон вряд ли вписал бы его к себе, не чувствуй какую-то симпатию, Антон охотно шел на тактильный контакт, Антон иногда довольно двусмысленно шутил, Антон улыбался ему... Черт, Ники готов был голову дать на отсечение, что это было как-то по-особенному. И всё же уверенности не было. И симптомов тоже не было. Вообще. Помучившись раздумьями, Ники решил, что пока что не будет ничего говорить. Не хотелось портить поездку, да и вообще всё портить. Потом у них сорвался концерт, они разошлись во мнениях с коллегой, и Ники, не колеблясь, встал на сторону Антона. Потому что считал, что он прав. Потому что не мог иначе. Тем вечером они так напились, что оба, кажется, вообще не помнили, как добрались домой. Заснули вдвоём на кровати Антона — видимо, разобрать диван ни один из них был не в состоянии. И Ники, который проснулся утром в ужасном похмелье, был этому только рад: во сне Антон, несмотря на жару, подкатился с нему и закинул руку на грудь. И Ники лежал, не шевелясь, слушал его дыхание и думал, что может провести вот так целую вечность. *

И вот я лежу на асфальте, убранный в полное днище, Одежда помята как фантик, сотка в кармане налички. Я кашляю, словно астматик, с рвотой хлещет кровища, Органы просят: «С нас хватит!», Но я снова дерьмом их напичкал. Niki L — На асфальте

июнь 2017 Ники отлично помнил, когда всё стало максимально хуёво. Пятого июня был дебютный сольник Локимина в Москве, после которого была масштабная вечеринка, организованная Рощевым и Кармой. Там была практически вся московская тусовка... И не только. Ники, например, понятия не имел, что там будет Антон — на концерте его не было, а вот на афтепати он приехал. Не один. — Хотел сделать тебе сюрприз, — Антон улыбался, крепко держа сияющую Лемку за руку. — Вот и не стал говорить. И я все равно ненадолго, но круто будет, если еще пересечёмся. — Обязательно, — Ники шевельнул непослушными губами. — Да. Будет круто. Желание тусить как рукой сняло. Ники отошёл к барной стойке и, повинуясь порыву, принялся смешивать себе ядрёный коктейль из того, на что падал глаз. Получилось вполне удобоваримо, но пиздец крепко. То, что нужно. Он окинул взглядом полутемную комнату и танцующих, пьющих, смеющихся, болтающих людей. Вася с Олегом, обнявшись, с неподдельным интересом наблюдали, как Ванесса вдохновенно ругается с Рощевым. Карма танцевал с Алисой. Локи что-то втолковывал Греху. Эмели сидела у Антона на коленях и игриво поправляла подол очень короткого платья, который то и дело норовил уползти наверх. Знакомое жжение в лёгких, медленно, но неотвратимо накатывающая тошнота, общая слабость и подскочившая температура — Ники знал, что на этот раз алкоголь не поможет. Его еще ни разу так не ломало. Наверное, он впервые так четко не только осознал, но и мысленно проговорил главное: ему хотелось быть на месте Лемы. И до какого-то момента он даже думал, что рано или поздно к этому может прийти... Теперь уже вряд ли, конечно. Вечер плавно перетек в ночь, а вместе они смазались в единое пятно из музыки, лиц, запаха алкоголя и скрученных узлом внутренностей. Ники почти не пил сам, но на автомате наливал что-то желающим, даже импровизировал. Воздуха не хватало все сильнее. Сознание он вроде не терял, но как-то резко провалился в короткий блэкаут. Очнулся на улице, заднице было холодно — он сидел на бетонном заграждении. Перед ним на корточки присела Рита. — Никит, ты как? — она нахмурила красиво нарисованные брови. — Не знаю, — честно отозвался Ники, принялся хлопать себя по карманам в поисках сигарет, которые, к счастью, обнаружились в кармане худи. Даже вместе с зажигалкой. — Может, тебе воды? — Рита выпрямилась, принялась разминать ноги. Ники подумал, что тоже надо встать, но сил не было. — Не, спасибо. Будешь? — он жестом предложил пачку, но Рита отрицательно помотала головой. — Спасибо, что вывела на воздух. — Я случайно заметила. Пошла в туалет, шла мимо, а у тебя было такое лицо... — она закусила губу, намотала прядь на указательный палец. — Как будто ты вообще не здесь. Я тебя позвала, но ты не очень среагировал, даже когда я близко подошла. Хорошо, что передвигаться ты мог сам, иначе пришлось бы просить кого-нибудь, я бы не справилась. Ники посмотрел на нее — невероятно тоненькую и хрупкую... За исключением пары мест. Его затопило благодарностью. Когда-то они с Ритой довольно близко дружили. Гуляли, пили вино, слушали музыку, пьяно подпевали, передавая друг другу последнюю сигарету. Потом как-то отдалились. Но ощущение странной, иррациональной близости сохранилось. — Спасибо, — Ники вытянул ноги и закрыл глаза. В какой-то момент он почувствовал, как сигарету забирают из пальцев. Рита затянулась с вороватым видом бывалого курильщика раз, другой, потом притушила бычок и выкинула в урну. — Хочешь поговорить? Хотел ли он? Ники не знал. Сейчас отчаянно хотелось подойти к Антону, объяснить ему, что происходит. Обманчивое чувство, что от этого стало бы легче. Абсолютно неожиданно его вывернуло наизнанку, прямо себе под ноги. Сперва желудок исторг содержимое, потом начался кашель — сухой, болезненный, раздирающий не только глотку, но и будто бы все внутренности. Ники физически ощущал этот ком, который поднимался снизу вверх. Ему казалось, что он чувствует, как новые побеги оплетают легкие, как распускаются бутоны. Комок бордовых лепестков упал на асфальт, и Ники едва подавил желание наступить и как следует растоптать. Рита коротко вздохнула. — Черт, я не знала. Сочувствую. Посидеть с тобой, или ты хочешь побыть один? — Ты иди, — трясущимися руками Ники подкурил еще одну. — Я сейчас приду. Она кивнула и оставила его. Ники не обманул — он прикончил сигарету в несколько нервных затяжек, а потом отправился умываться. К утру вечеринка медленно затухла, все постепенно вызывали такси и разъезжались, кто-то ждал, пока откроется метро. Ники гипнотизировал взглядом едва ополовиненный стакан — после... инцидента пить особо не хотелось, хотя он знал, что алкоголь притупит чувствительность. Задумавшись, Ники пропустил момент, когда Антон, достаточно подбуханный, оказался рядом. На этот раз один. — Ты чего скучаешь, Никитка? — его рука обыденным и каким-то привычным жестом обвилась вокруг плеч, притягивая к себе. От неожиданности Ники ткнулся носом в его худи. Антон пах смесью своего парфюма и духов Лемы. — Выпьешь со мной? И жест, и предложение, и тепло чужой руки — все это было словно из прошлого. Из того прошлого, когда все было... хорошо. Ники криво усмехнулся, пытаясь унять дрожь. И тут предательский кашель заставил сложиться пополам. — Эй, ты чего? — Антон по-настоящему обеспокоенно взял его за плечи, развернул к себе, а Ники возблагодарил высшие силы за то, что пока что обошлось без ебучих цветов. — Простыл немного. Давай выпьем, — он торопливо схватился за свой стакан и, не дожидаясь тоста или там ритуального касания бокалов, опрокинул в себя всё его содержимое. — Что насчет завтра? — Антон, тоже опустошив свой стакан, склонил голову к плечу, глядя на Ники со странным выражением. — Может, на студию заедем? У меня будет часа три-четыре, можно было бы что-нибудь придумать. Решение далось тяжело, все его внутренности бунтовали, а злоебучие пионы все сильнее и сильнее оплетали легкие. — Знаешь, — Ники избегал смотреть ему в глаза. — Завтра я, наверное, не смогу. Антон молча кивнул и так же молча ушел, не прощаясь. Ники сглотнул, чувствуя во рту металлический привкус, чувствуя, что новый приступ вот-вот скрутит его. На следующий день он впервые пришел к специалисту и попросил подобрать блокаторы. *

Я ищу то, что было потеряно на века, Ведь она хотела другой жизни. И даже спустя столько времени я для неё — Все тот же алкаш и шизик. И не надо врать себе, Я вижу, как ты ставишь трубку на mute. Если тебе когда-то было больно, То движения со мной тебя точно добьют Niki L — XU-XU 2

сентябрь 2017 — ... слышишь меня? Ники встрепенулся, оторвался от ноута. Лиза замерла на пороге комнаты и смотрела на него со смесью юмора и усталого принятия. — Прости, — покаялся он вполне искренне. — Что ты говорила? — Лема звала в гости вечером, обещала что-нибудь приготовить. Ты как? С момента переезда прошло всего-то недели две, а Ники уже успел повидаться с Антоном раза три, так что выходило чаще, чем за очень долгое время. И Ники хотел бы видеть его в свой день рождения... Но не сложилось. Отказаться от встречи было сложно, но всё осложнялось тем, что Лиза еще ни разу не видела его рядом с Антоном. И Ники понятия не имел, чем это могло закончиться. Вдруг она что-то заметит? Да, Лиза знает про его болезнь, но совсем не обязательно посвящать ее в детали. Может, это не особо честно, но их отношения изначально начали складываться с установкой, что все всё понимают. Ники её тоже ни о чем не спрашивал. ...Осознав, что молчание затянулось как-то неприлично надолго, Ники решительно кивнул. — Да, было бы круто. Лемка не сказала, что именно будет готовить? Чтобы решить, какое вино взять. — Эстет, — Лиза фыркнула, подошла и уютно устроилась на его коленях. — Забыл, как на прошлой неделе хлестал какой-то ужасный коктейль из пластиковой бутылки? — Это было на прошлой неделе! А сегодня у нас культурный ужин и двойное свидание, — со всей серьёзностью отозвался Ники, вызывая её искренний смех. — Ладно, уговорил, я спрошу, — Лиза быстро поцеловала его и умчалась в ванную. Ники откинулся в неудобном компьютерном кресле. Посидел так несколько минут, прокручивая в голове варианты развития вечера, но это вообще не помогало, поэтому он вернулся к работе. Альбом должен был выйти буквально на днях, ничего, как обычно, не было готово, Ромка дорисовывал обложки к трекам и матерился, что ему ничего не нравится. Собирался он в итоге дольше Лизы, они опаздывали, так что забежали в Пятеру у дома, чтобы купить вина. Лема готовила рыбу, так что четыре бутылки белого — две сухого и две полусладкого — отправились в тележку, чтобы составить компанию сиротливой бутылке вискаря. — Иди на кассу, я колу захвачу, — Ники двинулся к полкам с газировкой, чтобы добыть колы, и параллельно достал телефон, чтобы вызвать убер. От них до Девяткино ехать было прилично, но без пробок они домчались меньше, чем за полчаса. Даже почти не опоздали. Открыл им чем-то недовольный Антон. — Привет, ребят, заруливайте. Тапки... где-то там, короче, поищите. Я сейчас, — он смылся, видимо, на кухню — из коридора виднелся кусочек обеденного стола. Вскоре донесся смех Лемы, негромкий и потому неразличимый диалог, затем Антон вернулся — как раз чтобы забрать у Ники пакеты. Теперь он улыбался. — Проходите пока в зал. О, вискарь, заебись! — он сунул нос в пакет и одобрительно присвистнул. — Привет! — Лема ненадолго показалась из кухни, на ней был фартук со смешными мультяшными котятами. — Почти все готово! — Помочь? — тут же вызвалась Лиза, но Лема отрицательно замотала головой. — Мы с Антоном справимся. Правда же? — тот закатил глаза, но отправился на помощь. Ники, в отличие от Лизы, здесь ещё не бывал, поэтому немного походил по комнате, изучив фотки на стеллаже и оценив вид из окна. Дверь в спальню была открыта, и на кровати Ники краем глаза заметил старую футболку Антона — в один из приездов в Пермь Ники носил её, когда у него закончились чистые вещи, а запускать стирку им было лень. Внутри кольнуло, и рука автоматически коснулась кармана, в котором лежал блистер с блокаторами. Пить их нужно было по часам, и сегодняшнюю вторую таблетку он ещё не выпил. — Потусим на кухне, ага? — Антон опирался на дверной косяк. — Лениво тащить сюда стол... — Без проблем, — Ники казалось, что кто-то другой управляет его телом и разлепляет губы, чтобы что-то сказать. Он встряхнулся. Нужно было держать себя в руках. Поймав взгляд Лизы, Ники тепло ей улыбнулся. ... он ожидал, что всё точно пойдет не так. Но это был обычный вечер, когда две пары ужинали, пили вино и болтали ни о чём. Сначала Лема и Лиза говорили о своём, обмениваясь новостями и обсуждая общих знакомых, потом тема как-то плавно съехала на творчество, и Ники с Антоном начали наперебой рассказывать о совместных концертах. Потом Антон продолжил байками из разных городов, в которых побывал в рамках тура. Все из них Ники уже слышал (в куда менее зацензуренной версии, надо сказать), но всё равно было смешно. В какой-то момент Антон положил вилку на стол и с неподдельным страданием изрёк: — Не верю, что это всерьёз. Мне двадцать два года. Я провожу вечер за семейными посиделками с другой парой. Это ужасно. — Тебе скоро двадцать три, — поддразнила Лема. — Можем двинуть куда-нибудь, — предложила Лиза, оглядываясь на Ники, ища то ли поддержки, то ли одобрения. — Нет уж, даешь пенсионный вечер, — Антон покачал головой, потянулся за последней бутылкой вина, открыл ее. — У нас, к тому же, еще вискарь в морозилке. Я как-нибудь переживу. Ни один из потенциально опасных моментов в итоге таковым не оказался. Когда Ники и Лиза ушли курить на балкон, он ожидал... вопросов? Но Лиза только улыбалась и прижималась к нему плечом. — Хороший вечер. Надо чаще так собираться, — она потерлась об него щекой. — Да. Надо, — автоматически отозвался Ники. Она ничего не поняла, и он вдруг не мог с уверенностью сказать, хорошо это или плохо. Потом они смотрели фильм — почему-то нового «Человека-паука». Кроме Ники, никому особо интересно не было, а он смотрел его в кино... Но нужно было что-то на фон, так что порой они выхватывали какие-то куски, Лема с Лизой задавали вопросы, а Ники пытался ответить более-менее понятно. Потом девчонки ушли в спальню («посекретничать», как пояснила Лемас улыбкой), и Ники с Антоном остались вдвоем. Этого давно не случалось... Вероятно, с июня, когда Ники накрыло особенно остро. После этого встречи были мимолетные и в компании других людей. Антон потянулся, зевнул. — Чёрт, опять режим сна по пизде, — пожаловался он. — Раньше он хотя бы был, пусть и ебанутый, я ночами работал, днем отсыпался. А сейчас вообще хуйня какая-то, вон, одиннадцать вечера, а меня клонит в сон, но если я вдруг сейчас лягу и усну, то проснусь часа в три. Пиздец. — Это всё вино, — хмыкнул Ники. — Мы уговорили по бутылке на каждого... Для нас с тобой это как раз сонная доза, ничего удивительного. — Тогда пришла пора накатить ещё, — Антон хлопнул его по коленке и поднялся на ноги. — Идём? — Да, секунду, я зарядку только достану, надо телефон подрубить. Где у вас розетки? — На столе переходник, должны быть свободные гнёзда, — Антон махнул рукой. Ники и правда поставил телефон на зарядку, а потом выпил таблетку и только тогда отправился на кухню. Антон успел достать из холодоса вискарь и колу и теперь решал вопрос с подачей и, следовательно, с посудой. — Чистоганом или замиксуем? — Давай сначала чистый, — предложил Ники. Антон кивнул, открыл навесной шкафчик в поисках бокалов. Придирчиво осмотрел, протер полотенцем от пыли, поставил на стол. Всё это время Ники стоял и смотрел. Как двигаются мышцы под футболкой, как задирается ткань, когда Антон, который и так не самого маленького роста, встаёт на цыпочки, чтобы достать до самой верхней полки. — За что пьём? — Ники сам слышал, как странно звучит его голос. — За то, чтобы встречаться чаще, — Антон усмехнулся. Звон от соприкоснувшихся бокалов показался каким-то очень громким, Ники опрокинул в себя виски и зажмурился, чувствуя, как алкоголь проходит по пищеводу. — Пьёте? И без нас? — возмущённо воскликнула Лема, заглядывая на кухню. — Вы тоже будете? — поинтересовался Антон, пока Ники глубоко дышал, приходя в норму. Раз, два, три, пусть блокаторы уже подействуют, спасибо тому, кто их изобрел такими, что можно было принимать вместе с алкоголем. — Конечно, спрашиваете! Вот так всегда, Лиза, — Лема, капризно надув губки, подошла к Антону. Тот лениво обнял её, но этого было мало, Лема указательным пальчиком постучала по своей щеке, и Антону пришлось поцеловать её. — Вот так-то лучше. Ники заставил себя улыбнуться. Лема предлагала им остаться ночевать, мол, диван в зале отличный и удобный, и Лиза, возможно, хотела бы этого — она слегка перебрала и была сонной и вялой. Но Ники не смог бы уснуть, зная, что за стеной спит Антон. — Мы поедем, спасибо за вечер, было охуенно. В следующий раз наша очередь звать в гости, — Ники аккуратно подхватил пошатнувшуюся Лизу. Такси уже приехало, надо было поторопиться. Всю дорогу он просто бездумно смотрел в окно, пока заснувшая Лиза сопела ему в плечо. *

Впереди все выходные, А деньги закончатся к утру в воскресенье, Но нас это не парит, как и курс бакса, - Мы продолжаем веселье. Запись, концерт, barbie, вписка, Кто-то — trapstar, кто-то — trickster. Если Henny — только чистым, У Морфея в чёрных списках. Bumble Beezy — Grind (ft. Niki L)

ноябрь 2016 — Там дохрена народу! — Ники ввалился в гримёрку после перекура и тут же потянулся к оставленному стакану. — Прям реально куча людей стоят в очереди, читают твои треки. Второй московский концерт получался более масштабным, чем первый, и Ники это безумно радовало. Он считал, что Антон обязан стать популярным, потому что охуенный, и в последнее время к этому были все подвижки. Resentiment круто выстрелил, что бы там ни говорили завистники и хейтеры. Ники тоже любил обе части «Васаби», но новый материал считал более... проработанным? Ему ужасно нравилось смотреть, как Антон растет во всех смыслах — и по качеству материала, и по количеству аудитории. Антон с красным капом в руке улыбался. Он, судя по наблюдению Ники, почти не пил и в целом был немного на взводе. — Слышишь, как они кричат твое имя? — негромко, чтобы услышал только Антон, произнес Ники. До них и правда доносилось отчетливое «Бамбл Бизи! Бамбл Бизи!». — Да. И это... — он явно не мог подобрать слово. — Странно? — Привыкай, — Ники шутливо боднул его в плечо. — Я рад, что могу разделить этот момент с тобой, — в глазах Антона мелькнуло что-то непривычное, то, чего Ники раньше не видел, и внутренности неожиданно затопило теплом, опьяняя не хуже алкоголя. — Пацаны, пора на разогрев, — взмыленный Артём заглянул в гримерку. — А то толпа уже неистовствует. Ники кивнул. — Надеюсь, здесь пол покрепче, чем в «Барбаре», — усмехнулся он перед тем, как выйти на сцену. Антон в ответ только закатил глаза, мол, ну зачем ты, нормально же общались. Но было видно, что эта несмешная в сущности шутка каким-то загадочным образом позволила ему расслабиться. ...выступать перед чужой публикой всегда было немного странно. Эти люди пришли смотреть на Антона, слушать его треки, они уже достаточно померзли в очереди и потолкались в зале, так что им не терпелось дождаться начала. Кто-то знал его треки и качал руками, но в целом было не то чтобы горячо. Но Ники все равно не расстраивался: он ценил саму возможность выступить, это было важно и с эмоциональной, и с практической точки зрения. А потом вышел Антон, и началось мясо. Читать с ним вместе треки, бэчить, встречаться взглядами во время полного безумия на сцене, слышать рёв толпы, видеть, как они скачут в едином порыве... Это того стоило. Вообще всего на свете стоило. И Ники чувствовал, что он абсолютно счастлив. После концерта Антон, взяв короткий тайм-аут, вышел на автограф-сессию, а Ники в это время успел дважды сходить перекурить вместе с ДиКеем и основательно накидаться. По дороге он поржал над Андреем, которого фаны загнали под лестницу и просили селфи: «Иллюмейт, можно автограф? А можно фото?». Ники подозревал, что Андрею было приятно это внимание — улыбался он отнюдь не натянуто. К нему самому с просьбой сфоткаться тоже подходили люди, но, конечно, их было значительно меньше. Один парень долго благодарил за трек «Дым», и это было в каком-то смысле неожиданно, обычно его очень любили девчонки. Это дало повод подумать, что Ники недооценивает свою немногочисленную аудиторию. Традиционная пост-концертная тусовка вышла масштабной, с таким неожиданным размахом, что уже где-то к середине в дрова были почти все, даже те, кто вроде как не собирался пить. Ники не помнил, в какой момент подбил Андрея пить на спор. Кажется, все началось с «игры на твоем канале — для дошкольников, зови меня, устроим настоящий хардкор!». Андрей, которого в общем-то уносило с пары рюмок, задиристо предложил записать пилот хоть сейчас. В итоге перед каждым из них выстроилось по пять стопок разного бухла, а вокруг собралась толпа, желающая поглазеть, кто-то снимал. Правила были предельно просты — выпить первым, запивать нельзя, кто блеванет — автоматически проигрывает. — Давайте, по моему сигналу... — нетрезвый Артём взял на себя роль то ли ведущего, то ли судьи. Ники почувствовал, как на плечо легла ладонь. — Давай, я болею за тебя, — шепнул Антон ему на ухо, и разве нужно было что-то ещё? У Андрея с самого начала не было шансов. После этого все смазалось для Ники, и запомнил он только то, как они сидели с Антоном на каком-то диванчике, почему-то слишком близко, хотя никого больше не было, и Ники думал о том, что хочет Антона поцеловать. И в какой-то момент ему показалось, что желание взаимно. Больше он ничего не помнил. В итоге Ники набухался так, что не полетел в Питер на концерт взамен сорвавшегося. И это была одна из тех вещей, о которых он жалел еще долго. Эта — и ещё то, что он так и не поддался тогда своему желанию, пока был подходящий момент. *

Танцуй, танцуй — сердечко создает bpm. Слышишь, танцуй! Жизнь — настолько бешеный темп. Танцуй, танцуй — лови этот прекрасный момент, Не умирай в темноте, не умирай в тишине. Niki L — Незнакомка

ноябрь 2017 Осознание того, что двести человек (плюс-минус, судя по проданным билетам) пришли только ради него, странным теплом разливалось в груди. Ники так много вложил и в альбом, и в подготовку к концерту, что чувствовал себя на пределе — и сегодня должен был настать катарсис. Его первый сольник. С ума сойти. С утра он не выпил ни грамма алкоголя, ограничиваясь кофе, и ужасно нервничал. Он боялся, что из-за пробок они не выберутся из Раменского, что по дороге что-то пойдет не так, боялся проблем со звуком или что какие-нибудь биты проебутся. Чтобы хоть как-то отвлечься по дороге в Москву, он запустил инстаграм-трансляцию. В Вундере его встретил Артём, как обычно, весь взмыленный. За годы их дружбы Ники, в общем-то, видел его только в двух состояниях: с полыхающей жопой и на полном релаксе, обычно под бухлом. Промежуточные состояния были редки и мимолетны. — Всё хорошо? — сразу же спросил Ники. — А что должно быть плохо? — Артём поглядел подозрительно. — Не, ну кроме того, что ты мудак, который скидывает свои парты меньше чем за сутки до выступления... Ники засмеялся и похлопал его по плечу, мол, такое ощущение, что для тебя это впервой. Артем только головой покачал, а потом умчался, заслышав Анин голос — ей нужна была помощь со списками. Зная, что ему это важно, Алина, Миша и Артур тоже приехали пораньше — и их компания очень сильно помогла Ники успокоиться. — Как себя чувствуешь? — улучив минутку, поинтересовалась Алина. Она не стала ходить вокруг да около и спросила напрямую. — Лучше, — честно ответил Ники. — Сейчас мне помогает старая дозировка, я даже снизил немного. — Я боялась, что тебе станет хуже, — призналась Алина. — Близость немного утихомиривает болезнь, но видеть рядом другого человека... — она не договорила, и Ники крепко ее обнял. Да уж. Кто-кто, а она понимала его так, как никто иной на этой планете. — Мне вот в Питере лучше не становится, так что я даже не думаю о переезде. Кстати, а почему Лиза не приехала? — Не получилось, — Ники пожал плечами. Он не мог даже почувствовать какое-то особое огорчение по этому поводу, хотя был бы рад, будь она здесь. — Наверстаем на питерском концерте, не страшно. — Не страшно, — эхом отозвалась Алина. — Ну что, разъебём сегодня Вундер? — О да, — Ники зажмурился. Кончики пальцев покалывало от предвкушения. Почти перед самым выходом на сцену, когда Артур уже вовсю грел толпу, Ники достал телефон и долго крутил его в пальцах. У него в черновиках уже давно болталось написанное поздравление с днём рождения, но сегодня Ники так его и не отправил. Собственные слова, так кропотливо и долго подбираемые, казались плоскими, глупыми, совершенно не актуальными. «Успехов в творчестве», блядь. Еще бы счастья и здоровья пожелал. В итоге, решившись, Ники быстро набрал простое и короткое сообщение: «С днём рождения, мэн. Ты лучший!» — и отправил его прежде, чем успел передумать. Ответ, что удивительно, пришел почти сразу. «Спасибо. Охуенного тебе концерта! Разъеби» — и дурацкий крейзи-смайлик. Ники вышел на сцену с абсолютно идиотской счастливой улыбкой. Это было лучшее выступление в его жизни, без шуток. Зал читал и пел вместе с ним, поднимал руки и качался, и в какой-то момент Ники даже показалось, что здесь не двести человек, а все две тысячи — так было горячо и громко. И он не смог удержаться, попросив всех достать телефоны и врубить сториз. — Давайте поздравим Бамбл Бизи с днём рождения! — предложил он, и публика охотно подхватила кричалку, снимая её на мобилы. Ники не был уверен, что Антон увидит хоть одну историю, в которой его тегнут, но сделать это всё равно хотелось. Программа почти на два часа требовала огромных сил, но это — его первый концерт, так что Ники готов был выкладываться. Перед тем, как исполнить «Чай», он позвал на сцену Матвея. — Это любимый трек моего брата. Сияющие глаза мелкого, фонарики на телефонах, где-то в зале сидела мама, были другие люди, знакомые и незнакомые, все они ловили каждое его слово, и это было невероятно. Исполняя последний трек, Ники улегся на сцену, и на какой-то миг ему показалось, что он проживает все эти чувства заново, здесь и сейчас. «На асфальте» был, пожалуй, самым ёмким выражением того, что он чувствовал с июня. Там не было прямо сказано, что речь о ханахаки, но это было довольно очевидно. А ещё там была отсылка к старому треку Антона, причем нарочно сделана так топорно, что проще было посчитать это совпадением, чем намеренным упоминанием. Ники не знал, слушал ли Антон его релиз — тот никак не прокомментировал, не поддержал репостом, как было принято. Не обижаться было сложно, но у Ники получилось. Всё, что он об этом думал, и так легло в трек «Кто виноват». И да, по-прежнему было проще вообще никак не общаться на тему музыки и сотрудничества, точнее, проще было интуитивно обходить множество острых углов. Тем более теперь, когда всё снова стало... нормально? ... Ники дочитал трек. Зал взорвался — люди хлопали, кричали, размахивали руками. Ники, весь насквозь мокрый, неуверенно улыбался. Хотелось воды и чего-нибудь покрепче, в душ тоже хотелось. Ещё неплохо было бы лечь и проспать тысячу лет, чтобы восстановиться. Но этого времени у него, конечно, не было. В гримерке он успел только сменить пропотевшую футболку, вытереть лицо влажным полотенцем, которое заботливо протянул Миша, и выхлебать в несколько глотков бутылку воды. Впереди была автограф-сессия, значит, расслабляться было рано. Ники ужасно устал, но пообщаться с теми, кто пришёл сегодня, было бесконечно важно и нужно ему самому. ... люди обнимали его, благодарили, фоткались, снова обнимали и снова благодарили. Дарили подарки — это было совершенно неожиданно, но приятно. Часто называли конкретные треки, и Ники думал о том, что всё не зря. Вообще всё. Это был, наверное, первый концерт, после которого Ники не нахуярился. Сначала они зарулили в лапшичную напротив Вундера и затарились едой, чтобы поехать к Алине. Там, конечно, имелось бухло, но Ники как-то не налегал на него. Концерт зарядил его такими эмоциями, что не нужно было больше вообще ничего — он и так чувствовал себя совершенно пьяным, взбудораженным, умершим и воскресшим. Прямо как в его собственном треке. В личке было несколько сообщений от Лизы, но он не стал их открывать, хотя и почувствовал себя от этого неловко. Зато написал Антону короткое: «кажется, я счастлив». Он не ждал ответа, но Антон все-таки что-то написал. «Ты молодец и заслужил это». И подмигивающий смайл. Ники прерывисто вздохнул. Сегодня было волшебное, а завтра будет завтра. *

Но, проснувшись утром через пару суток, Мы поймём, что в бокалах всегда было сухо. Попрощавшись неловко с обидой друг к другу, Лет через пять это не вспомним и смутно. Так что надевай халат, Твоё счастье и детки не тут, тут твой личный ад. Niki L & Kris Bruklin — Надевай халат

декабрь 2017 Ради разнообразия, туса была не рэперская. В том смысле, что устраивала её девочка, никак к рурэпу не относящаяся, но знающая людей, которые знают людей... В общем, туда позвали Лему, Лема позвала Лизу, а Лиза потащила Ники. На его вялые возражения, что надо писать текст на Диктатора, она только отмахнулась. — Один день погоды не сделает. Пошли, Никит, а то в последнее время как-то тухло. В общем-то она была права, они в последнее время оба много работали, так что из развлечений оставались только киношки и сериалы в кровати и короткие прогулки до ближайшего макдака, когда готовить было совсем уж влом. — Ну вот и идите вдвоем с Лемой, — предпринял Ники последнюю попытку. — Они с Антоном будут. Не хочу быть третьей лишней. Лиза никогда не капризничала и редко о чем-то вот так вот просила, так что Ники не мог отказать. Он вспомнил их летние каникулы — ещё никогда он не отдыхал с девушкой настолько комфортно. Так было только... с друзьями. — Ладно, уговорила, — он улыбнулся, поймал ее за руку, притягивая к себе для короткого поцелуя. — Сейчас только кусок смысловой допишу, ладно? — Я как раз накрашусь, — Лиза просияла. Ехать пришлось аж за город, не то чтобы очень далеко, но тем не менее. Ники окинул взглядом двухэтажный коттедж, присвистнул. — Дорого-богато. — Лема пишет, что они с Антоном уже тоже подъезжают, просит подождать. — Окей, давай пока перекурим. Он не успел добить вторую сигарету, когда показалось такси, из которого действительно выгрузились Антон и недовольная чем-то Лемка. — Поставлю ему единицу, — она смешно нахмурила брови. — Машина ей не понравилась, — пояснил Антон со смешком. — Там воняло, и мы ехали не самым коротким путем! — Ну хочешь, я им позвоню и пожалуюсь? — в тоне Антона Ники почудилась усталость. — Не хочу, он, может, мне вечер испортил. К счастью, Лиза взяла ситуацию в свои руки, подхватила Лему под руку и что-то горячо зашептала ей на ухо. — Тяжело, да? — хохотнул Антон, заметно расслабляясь. Ники хотел сказать, что ему вообще не тяжело с Лизой, что она не девушка, а мечта, но прикусил язык и просто неопределенно пожал плечами. — Я вот к баттлу вообще-то готовился, а тут эта вечеринка, — они уже поднимались на крылечко. — Охота тебе на это время тратить, — Антон довольно скептически относился к баттлам, и Ники, в общем-то, понимал причины, но всё равно немного... задевало? Хотя казалось бы. — Просто держу себя в форме, — криво улыбнулся Ники. Вечеринка была очень в духе американских подростковых фильмов, разве что бухло было подороже, чем пиво в канистрах. Музыка играла достаточно громко, чтобы заполнять тебя целиком, но всё-таки не оглушала и давала возможность общаться, тут и там был выставлен интересный свет, народу было очень много — довольно разношерстная публика выпивала, танцевала и сбивалась в группки. Честно говоря, Ники даже скучал по этому, так что ужасно захотелось немедленно накатить и отправиться покорять танцпол, тем более что музыка играла вроде приличная. Опознать он не мог, но звучало хорошо. — Лема! — высокая грудастая блондинка поймала Лемку за руку, привлекая внимание, и тут же очень показушно заобнимала-зацеловала. Кажется, это была та самая знакомая, которая и пригласила. — Классно, что ты пришла. И твои... друзья, — блондинка дежурно улыбнулась всем и никому. Пока Лема пыталась отделаться от навязчивой приятельницы, Антон предложил раздобыть алкоголь. Они нашли кухню, превратившуюся сегодня в бар со вполне реальными барменами. Антон, не особо заморачиваясь, попросил четыре виски-колы. В итоге они пили, танцевали и снова пили, останавливаясь ненадолго, чтобы передохнуть. Музло звучало самое разное, без рэпа не обошлось — как на русском, так и на английском, но в какой-то момент это перестало иметь значение. Ники удалось отпустить себя, вспомнить, что ему всего лишь двадцать два, что это самое время бездумно тусоваться, и у него даже начало получаться. Он старался не смотреть на танцующих Антона и Лему — подвыпившая Лемка становилась весьма провокативной, и это было не то, что Ники легко было созерцать. И он осознал это, когда внезапно закашлялся. Мозг работал чуть замедленно, но все равно довольно оперативно восстановил цепочку событий: вот привычно пиликнул утренний таймер, напоминая, что нужно принять таблетку, а Ники, слишком увлеченный текстом, вырубил его в надежде, что минут через пять-десять доберется до куртки, где остался блистер. Не добрался, конечно — увлек текст, потом еще что-то помешало, в итоге он напрочь забыл о приеме блокаторов. Такое бывало и раньше, ничего страшного, но вот накануне он тоже профакапил немного режим приема, и теперь организм бунтовал. В таких случаях Ники просто пил двойную дозу, и довольно быстро попускало — да, вредно, стрессово вообще для всего, зато действенно... Но он быстро понял, что таблетки остались дома. Это было такое фиаско, что даже не удавалось поиронизировать над ситуацией. Ники размышлял о том, чтобы найти среди танцующих тел Лизу, сказать, что ему нужно ехать, вот это всё. Она могла бы остаться, если бы захотела. Паршиво, конечно, но он не специально, она бы точно поняла, она же умница. Мысли роились в голове, путались, резко подскочила температура. Ники читал об этом, походило на синдром отмены. Многие не пили блокаторы именно потому, что была куча побочек, в том числе лютая реакция, если вдруг сбивался курс приема. Протискиваясь между разгоряченными, зачастую полуобнаженными людьми, Ники держал курс на ванную комнату. Нужно пережить первый приступ, а потом будет окошко, в которое он успеет вызвать такси и свалить отсюда. Найти санузел самому не вышло, но милая девочка с кошачьими ушками подсказала — ванная замаскировалась в углу, притворившись частью лепнины. Ох уж эти излишества. В зеркале отразился кто-то очень бледный и с обострившимися скулами, с явными синяками под глазами. Этого кого-то скрутил сухой резкий кашель. Потом вывернуло — как-то неловко, тоже сухо, совсем не обильно. Видимо, остаточное действие колес. Темно-бордовые клочья покрыли белоснежную раковину. Ники включил воду, прополоскал рот, сделал несколько глотков, отлично зная, что сейчас будет вторая волна — это всегда так работало. ... дверь он, видимо, не закрыл. Потому что замер, как олень в свете фар, когда услышал голос, который меньше всего хотел сейчас слышать. — Это то, что я думаю? Ники медленно оторвал салфетку, так же медленно повернулся, вытирая рот. — Я не читаю мысли, я понятия не имею, о чем ты там думаешь, — угрюмо буркнул он. Самое время, чтобы вспомнить, что лучшая защита — это нападение, и наехать на Антона с хрестоматийным «ты что, следил за мной?», строя из себя оскорбленную невинность. Но у Ники не было на это сил. — Ханахаки, — жестко припечатал Антон. — У тебя. Я не знал, что ты болен. А что ты вообще знал, хотелось спросить Ники с горечью. Хотел ли ты знать? — Теперь знаешь. Оставишь меня, чтобы я тут... закончил? — вежливо поинтересовался Ники. Он надеялся, что Антон сейчас уйдет, и можно будет просто сунуть два пальца в рот, спровоцировать приступ, выкашлять все, что можно, и тогда он смог бы спокойно добраться до дома. Но Антон никогда не делал то, чего от него ждали. Он шагнул вперед — слишком быстро, чтобы Ники, всё ещё плохо соображавший, успел понять, что вообще происходит. Согласно статистике, которую он успел изучить вдоль и поперек, примерно семьдесят с лишним процентов людей знали, какой у них цветок, а сорок пять процентов из них видели эти цветы вживую. Видимо, Антон был как раз из них. Он поглядел на некрасиво забившие слив раковины лепестки, и на лице явственно отпечаталось узнавание — и понимание. И вот так они замерли, стоя друг напротив друга. Кто-то дернул дверь раз, другой, но Антон, в отличие от Ники, закрыл её на задвижку. — Почему ты мне не сказал? — Антон первым нарушил молчание. Он смотрел исподлобья, задумчивость пополам с растерянностью, и это была не та реакция, которую ожидал Ники. Не то чтобы он чего-то ждал, но точно знал, что не этого. — Зачем? — неохотно ответил он. — Без шанса на взаимность... Я долго наблюдал, ты не смог бы скрыть, что тоже блюешь цветами. — Ты же как-то смог, — излишне резко отозвался Антон. — У меня не было выхода, — Ники обессиленно прислонился к кафельной стене. — Я ведь хотел бы, чтобы это закончилось как-то иначе. В общем, я искал какие-то признаки, что я тебе тоже нравлюсь, но ты вроде не был болен. И я решил забить. Антон смотрел на него как на величайшего идиота в истории человечества. — И как давно? — С первого приезда в Пермь, — уже не было смысла что-то скрывать, правда? Ники казалось, что с него сняли кожу и выставили на всеобщее обозрение. Он никогда не собирался про всё это рассказывать, но сейчас не было выхода. И он признавался в любви раньше, но вот /так/ было впервые. Наизнанку. Уязвимым мягким пузиком кверху. Антон сейчас мог бы уничтожить его парой фраз. Но вместо этого он очень медленно произнес: — Я не инфицирован, Никита. Понадобилось несколько секунд, чтобы осознать. — В смысле? — тупо переспросил Ники. До него никак не доходило. — У меня нет ханахаки. Я никогда в жизни не кашлял цветами. Я сам выбираю, кого мне любить, — Антон смотрел ему прямо в глаза, и не было никаких сил отвести взгляд. — Я... — Помолчи. Вот теперь, блядь, помолчи. Как ты молчал все это время. Целовался Антон так же уверенно, как делал всё в этой жизни. Он запустил пальцы обеих рук Ники в волосы, удерживая, контролируя, задавая ритм, притягивая к себе, лаская. Ники почувствовал, как где-то внутри взорвалась сверхновая. Он оторвался от чужих губ, ошалело вглядываясь в лицо Антона. Кто-то снова задергал дверь, принялся стучать. — Занято! — рявкнул тот, большим пальцем левой руки поглаживая лицо Ники. — Так лучше? Не нужно было уточнять, что он имеет в виду. Цветы внутри явно успокоились, тошнота прошла, и если Ники сейчас от чего-то и трясло, так это от возбуждения. Простой поцелуй завел его так, что хотелось попросить Антона сделать хоть что-то прямо сейчас — или сдохнуть, если он откажется. — Да, — одними губами произнес Ники, часто и неглубоко дыша. — Видимо, в прошлый раз тоже полегчало, — Антон улыбнулся. — В прошлый раз? — тупо переспросил Ники, мотая головой. — После московского концерта в ноябре. Ты тогда так набухался, что в Питер не поехал, помнишь? — Антон не прекращал мягко гладить его лицо. — И очень настойчиво звал с собой перекурить. Я согласился, и в какой-то момент ты меня поцеловал. Я ничего не понял, но был не против. А ты, оказывается, даже не запомнил ничего, — Антон тихо засмеялся. — Почти обидно, знаешь ли. Ники ничего этого не помнил. Он зажмурился, потому что это было... неловко? Странно? — Но теперь я понял, в чем тогда было дело. Жалко, что в тот момент я не знал... — Антон отстранился, и Ники тут же впал в панику. Слишком пусто, больше никогда, сейчас уйдет, будет плохо... — Тихо, тихо, — Антон, видимо, по его лицу прочитал, что что-то не так. Ники никогда ещё не видел его таким серьезным. — Я здесь. Дыши. Я не очень умею с этим обращаться, но вроде дышать помогает. Это помогало, если уткнуться носом Антону в грудь и вдыхать его запах. Ники сейчас просто не мог остановиться сам и намеревался получить по максимуму... всего, пока его не отфутболили. Но с этим Антон почему-то не спешил. — Хочешь уехать отсюда? — спросил он так буднично, будто речь шла о пицце, которую нужно было заказать. — А как же Лема? — Она никогда не кашляла пионами, если ты об этом. Я же говорил, что сам выбираю... — Антон не закончил фразу, словно споткнувшись о слово «любить». — А как же Лиза? — вернул он вопрос. — Она знает обо мне. Но не знает, кто. — Тогда какие вопросы? Они прекрасно потусят и без нас, — Антон потерся щекой. Таким... ласковым он на памяти Ники тоже никогда не был. — Напишем, что позвали посмотреть место под съемки клипа. Локация на другом конце города. Зачем выдергивать их с крутой тусы? Сопротивляться не было сил. Кто бы в этой ситуации смог отказаться? Отказаться от того, что долгие месяцы хотел больше всего на свете? Вот и Ники не смог. А подумать обо всём этом можно было и после. — Вызывай такси, — пересохшими губами пробормотал он, окончательно стирая пути к отступлению. *

Я не чувствую руку по самое плечо, Я так надеюсь, что это именно ты причина. Они надеялись, что мы все-таки не сбежим, А я так надеюсь, что мы все-таки нашли машину. Так надеюсь, что нас видели лишь единицы, Не хочу, чтоб о нас с тобой что-то говорили Я так надеюсь, что удастся убедиться, Что ты счастлива и точно будешь помнить больше половины. Bumble Beezy — Утром (ft. Alai Oli)

там же, декабрь 2017 — Слушай, а куда мы едем? — задал Ники резонный вопрос, когда немного пришел в себя. К этому моменту они уже довольно долго ехали в такси, а сам он — точнее, его автопилот — даже написал Лизе путанную длинную смс с извинениями. — Когда я только переехал, я жил не у Лемки, — Ники мимолетно оценил использованный предлог — не «с», а «у». — Приятель есть, который живет попеременно здесь и в штатах, хата часто пустует, он ключ мне оставил. — Там точно никого нет? — Ключ только у меня. Я его иногда отдаю другим его корешам. — Это все по доброте душевной? — Ники нервно засмеялся. — Не совсем, — уклончиво ответил Антон. — Но какая сейчас разница? Разницы не было вообще никакой, просто Ники себя чувствовал... Ну, он полагал, что так себя должна ощущать девственница перед первым сексом. Было абсолютно очевидно, чем все закончится, и предвкушение мешалось с нервяком. Но близость Антона ощутимо туманила мозги и мешала соображать, а еще гормонами ебашило только так. — Ты правда никогда этого не чувствовал? — задал он, наверное, самый идиотский вопрос в этой ситуации. Антон вопросительно вскинул брови, мол, уточни. — Ханахаки. Никаких ебучих цветов? — Нет, никогда. Мама и папа у меня оба инфицированные, так что ждали, что и я тоже буду от этого страдать. Но пронесло. Я даже обследование проходил, когда стал старше, просто интересно было. Мне сказали, что у меня нет этого вируса. Хотя странно называть это вирусом, ханахаки же не заразно. — Это не установлено пока, — Ники вздохнул. — Поверь, я прочел про это дерьмо всё, что можно найти на русском, английском и испанском. — Когда ты успел выучить испанский?! — Я не успел, я в процессе, — Ники отмахнулся. Не признаваться же, что его испанский ограничивается парой фраз из разговорника, а остальное он читал через гугл-переводчик, когда нашёл любопытную статью? Они замолчали. Тишина мягко вкручивалась в уши. — Так вот, до сих пор точно не известно, заразно ханахаки или нет. Так что на твоем месте... — Заткнись, — миролюбиво попросил Антон. И Ники правда заткнулся. Тем более что можно было прижаться теснее, плечо к плечу, бедро к бедру, и это было разрешено, это было одобрено. — Чёрт, у меня до сих пор в голове не укладывается: в мире треть людей спокойно живут без этой дряни, почему ты не подумал, что я один из них?.. — вопрос был явно риторический. Что тут можно было сказать? Они ехали, кажется, целую вечность, но наконец такси остановилось, и Ники вывалился в типичный промозглый питерский декабрь. — Курить хочу, — пожаловался он. — В квартире можно. Идём. Седьмой этаж в четырнадцатиэтажной новостройке, плавный бесшумный лифт, руки Антона, то и дело мягко касающиеся. Выключатель в прихожей, который они никак не могли найти. Немного нервный смех. — Хочешь в душ? — спросил Антон, разуваясь. Все было не так. Одно дело — спонтанный жаркий поцелуй, другое — вот это вот происходящее между ними. Но Ники был настолько на взводе, что не мог воспротивиться, не мог остановиться, вообще ничего не мог. Поэтому он и правда сбежал в душ и проторчал там довольно долго, чтобы успеть несколько раз передумать. И дело было не в том, что Ники не хотел Антона. Видимо, это желание было таким давним и сильным, что теперь ему просто было страшно. И он не понимал мотивацию Антона. И... В этом моменте Ники почувствовал, что просто сбежит, если не перестанет себя накручивать, и потом всю жизнь будет об этом жалеть. Антон валялся на кровати в одной футболке. Когда Ники, уже измучивший себя мыслями и сомнениями, очутился в его поле зрения, он оживился: — Я тут белье свежее постелил. Как будто это вообще сейчас хоть кого-то волновало, честное слово. Видимо, выражение лица у Ники было весьма красноречивое, так что Антон вообще не колебался: — Иди ко мне, — мягко позвал он. Тело стало каким-то деревянным. Ники уронил полотенце на пол и осторожно устроился рядом. Рука Антона легла на его солнечное сплетение, скользнула дальше, огладила низ живота. И это было приятно, но он совсем не мог расслабиться. Тогда Антон вздохнул и просто сгреб Ники, ухватив за бок и прижимая спиной к своей груди, крепко обнял и замер. — Антон? — подождав немного и убедившись, что продолжения не последует, осторожно позвал Ники. — Не хочу делать ничего, что тебе неприятно. Ты весь зажатый, и это нормально, если тебе нужно время, — пробубнил Антон ему в макушку, смешно ероша дыханием волосы. Ники почувствовал себя максимально по-идиотски. У него бывали разные завершения вечера, когда он уезжал с кем-то. Иногда девушки передумывали, пару раз он засыпал, потому что был слишком набуханный, как-то раз у него просто не встал. Но чтобы просто поспать вместе... Это было странно и нелепо, и он засмеялся негромко, словно бы сломав этим невидимую стену. Ощущения нахлынули как-то разом, смывая все переживания. Равномерные вдохи и выдохи Антона, ткань его футболки, горячая рука, лежащая на животе. Ники расслабился, дыхание выровнялось, он прикрыл глаза, просто наслаждаясь близостью. Теплом. Тем, как мягко и медленно рука Антона скользила по коже, ненавязчиво лаская кончиками пальцев. Было приятно и немного щекотно. Он даже не сразу понял, что возбужден, что бездумно притирается ягодицами, что ласки Антона стали откровеннее. Ники рывком развернулся, оказываясь с ним лицом к лицу, и это было самое правильное время для поцелуя, изматывающе-неторопливого и обстоятельного. Немного отстранившись, Ники коротко выдохнул. Сердце норовило пробить грудную клетку, в голове немного шумело, но ему казалось, что он ещё никогда не чувствовал себя так свободно и комфортно, словно тиски, которые долгие месяцы сжимали его в объятиях, наконец разжались. Антон сейчас был только его. Его рук, губ, запаха, сбивчивого шепота было слишком много. Окончательно улетучились нервозность и неловкость, все происходило ровно так, как надо. Ники беззастенчиво подставлялся под ласку, от короткого укуса в шею остро хлестнуло возбуждением, он недовольно замычал, теребя чужую мешающую футболку. Хотелось кожа к коже, близко и тесно, и Антон дал ему это — торопливо разделся и оседлал бедра, глядя сверху вниз. — Так и будешь смотреть? Или, может, что-нибудь сделаешь? — хрипло поинтересовался Ники. — Ты красивый, — с обескураживающей прямотой отозвался Антон. И от этого бросило в жар сильнее, чем от всего, что происходило до — Ники никогда не питал иллюзий по поводу своей внешности, но Антон выглядел настолько убежденным, что не получалось не верить. Антон продолжил целовать и гладить его, нужно было куда-то деть руки, и Ники на пробу провел ими по чужой спине. Антон рвано выдохнул, когда ладони добрались до его ягодиц и слегка сжали. У него уже стоял, и Ники, закусив губу, провел рукой по низу живота, поддразнивая. Когда он обхватил рукой твердый и горячий член, Антон даже сбился с ритма и на миг прекратил вылизывать шею Ники. — Садист, — шепнул он в ответ на замедленные движения. Его рука провела от груди к солнечному сплетению, заставив Ники мелко вздрогнуть, а потом двинулась дальше. — Квиты, — горячее дыхание послало волну мурашек по телу, а ладонь на стояке словно отправила электрический разряд вдоль позвоночника. Ники раньше не знал, что чьих-то прикосновений может быть настолько мало, не чувствовал прежде такого голода. Он жадно принимал всё, что Антон готов был ему дать, и отчаянно хотел ещё. Они немного поменяли положение, так что теперь Антону было удобно обхватить оба их члена одной рукой и мучительно медленно отдрачивать. Этого было охуительно мало в физическом плане, но в эмоциональном Ники просто размазывало. Антон добавил вторую руку и обхватил плотнее. — Блядь, я сейчас... — он сбился с дыхания, закусил губу, пальцы впились в простынь. — Давай, — голос Антона звучал непривычно низко. — Ты же не думаешь, что на этом всё закончится? Сейчас можешь не сдерживаться. Почему-то последняя фраза только подстегнула, и Ники выкрутило в оргазме. Подождав, пока он немного придет в себя, Антон положил его ладонь на свой член, мол, твоя очередь. Но у Ники была идея получше. Он коротко поцеловал Антона в губы, а потом устроился поудобнее в районе его паха. Опыта у Ники не было, зато был энтузиазм, а еще рука Антона в волосах направляла мягко, но уверенно. Ники трезво оценивал свои силы, поэтому не стал брать глубоко, компенсируя это интенсивностью и ладонью, крепко обхватывающей у основания. Судя по реакции Антона, его все устраивало — он негромко застонал и прикрыл глаза, но тут же распахнул их снова, и Ники вдруг понял: Антону пиздец как нравится на него смотреть. Особенно сейчас, когда он максимально открытый, разгоряченный и с его членом во рту. Эта мысль заставила задвигаться с утроенной энергией, и вскоре Антон предупреждающе потянул его за волосы, но Ники упрямо отказался отстраняться, и Антон кончил ему в рот. — Надеюсь, ты не погонишь меня чистить зубы? Прямо сейчас я желе, — Ники облизнулся. Антон тихо фыркнул: — Идиот, — и поцеловал. Хотелось курить, но просто лежать хотелось еще больше. Ники придвинулся к Антону, положил голову ему на плечо, чувствуя, как пальцы начинают ерошить его волосы. — Как ты себя чувствуешь? — не было необходимости уточнять, к чему этот вопрос. — Тут могла бы быть шутка про «дышу полной грудью», но я её не придумал, — Ники прикрыл глаза. Ему было так охуенно, как давно не было. Антон осторожно высвободился и довольно резво вскочил с кровати, не потрудившись даже трусы надеть. — Пойду разведаю, что есть на кухне, — пояснил он, увидев выражение лица Ники, и тот слегка смутился: видимо, его паника оказалась очень заметной. — Сейчас вернусь. Какое-то время Антон возился, шебуршал и гремел, затем показался в спальне с подносом. — В холодильнике нашлось шампанское, а в шкафу — начос. Больше вроде ничего. А, и я захватил твои сигареты из куртки и пепельницу. Ники преисполнился обожанием и тут же жадно закурил, стараясь не выдыхать в сторону Антона. Антон в это время технично вскрыл шампанское и разлил его по бокалам под вискарь. — С посудой тоже напряженка, — хмыкнул он, заметив взгляд Ники. — Кого ебет. — И то верно. Ледяное шампанское показалось самым вкусным из всего, что Ники когда-либо пил. Он поднял взгляд на Антона — тот выглядел расслабленным и довольным. Ники засмотрелся на его татуировки, бездумно вскинул руку, касаясь той, что на груди. Четкие темные контуры, наощупь уже абсолютно гладкие, но Ники по себе знал, что в первое время татуха была шершавой и выпуклой. Жаль, что он его не застал, да и вряд ли тогда было бы позволено вот так обводить пальцем линии. С груди он переключился на шею. Антон чуть запрокинул голову, чтобы ему было удобнее, и Ники обеими руками принялся гладить совершенно одинаковых птиц. — Я сперва очень расстроился, когда ты решил их набить. Особенно когда вторую сделал, — признался он. Антон удивленно вскинул брови, и Ники пояснил: — Мне всегда нравилась твоя шея. И сперва показалось, что они её как-то закроют, так что не получится любоваться. — А сейчас? Не кажется? — Сейчас я могу делать вот так, — и Ники прижался губами ровно к бьющейся жилке, словно хотел выпить чужой пульс, поглотить Антона, навсегда сделать своим, чтобы больше не нужно было бояться, что он уйдет. — Подожди, я уберу поднос, — Антон и правда переставил его на пол, и это правильно, было бы жалко остаться без шампанского и начос, пусть и в данный момент мысли были совсем о другом. Едва пережив эту короткую заминку, Ники с утроенным энтузиазмом продолжил исследовать его шею, кончиком языка пробуя на вкус каждое чертово перо. Теперь они поменялись местами, Ники оседлал бедра Антона, и так было намного удобнее изучать его тело, привыкать к нему. Кристаллы на руках, вязь букв на предплечье, буквы на костяшках пальцев — по мнению Ники, все это заслуживало самого что ни на есть пристального внимания. И он охотно уделял его, гладил подушечками пальцев, касался губами и языком, и эти вроде бы невинные, но предельно интимные прикосновения завели обоих. Ники даже не понял, в какой момент оказался под Антоном — тот подмял его под себя решительно и страстно, руки зафиксировал над головой, увлёк в долгий, глубокий, жадный поцелуй. Ники совсем расплавился под этим напором. — Чего ты хочешь? — Антон ненадолго остановился, чтобы заглянуть ему в глаза. — Тебя. Максимально, — выдохнул Ники, и Антон только кивнул. — Подожди минутку. Отпускать его не хотелось, без чужого горячего тела Ники сразу почувствовал себя невероятно одиноким и как будто еще более голым, чем физически возможно, но Антон вернулся довольно быстро, уронил на постель презервативы и смазку. — Хорошо, когда другие люди предусмотрительнее, чем ты, — он усмехнулся и занял прежнее место. Самое правильное место. Ники обнял его, прижимаясь всем телом, и коротко всхлипнул, когда Антон куснул его за шею — кажется, у них был один и тот же фетиш. Долгая, выматывающая, размягчающая тебя до состояния желе прелюдия. Ники готов был проклясть Антона за это — и в то же время убил бы его, вздумай он прекратить. Да, ласки становились все интенсивнее и интенсивнее, но этого все равно было мало. Губы, прижимающиеся к ключице — недостаточно. Язык, лениво обводящий сосок — недостаточно. Засос в области солнечного сплетения — недостаточно. Скользкий влажный палец, поглаживающий вход, но не проникающий внутрь — недостаточно. К тому же Антон не трогал его член и шикнул, когда Ники попытался сам себе подрочить. Пока что напряжение и возбуждение не достигло своего пика, но он уже основательно поплыл. — Встань, — в какой-то момент попросил Антон, и Ники, не задумываясь, подчинился, перевернулся, повинуясь направляющим рукам, встал на четвереньки. Антон погладил его по спине, чуть-чуть надавил на поясницу, вынуждая прогнуться сильнее. — Вот так. Расслабься, ладно? В обычной жизни Ники бы только больше напрягся от этой фразы, но сейчас послушался. По крайней мере, постарался. И когда Антон мягко толкнулся в него, он реально постарался расслабиться. Дышать. Главное — не забывать дышать. — Теперь сам. Ники, сосредоточенный на дыхании, не сразу понял, что Антон от него хочет. Чтобы он сам все контролировал?.. Это было странно, но дало нужный толчок: когда ты управляешь ситуацией, тебе не страшно. Ощущения плавно эволюционировали от «блядь, кому это вообще может нравиться» через «блядь, это охуенно в психологическом плане, такая близость» к «блядь, пожалуйста, еще». Ники привыкал, экспериментировал, повторял особо удачные движения. Он был совсем не против, когда Антон плавно перехватил инициативу: одной рукой придерживая за бедра, второй он обхватил член, сразу задавая темп. Ники опустил голову, сильнее прогнулся в пояснице, колени немного разъезжались, пальцами он впивался в простынь, и глубина его дыхания была обратно пропорциональна глубине толчков Антона. Тот больше не нежничал, и Ники не возражал. Сложно возражать, когда каждое прикосновение к твоему телу вызывает удовольствие разной степени интенсивности. Нервные окончания не очень справлялись с нагрузкой, и чем дальше, тем сильнее казалось, что их просто выбьет, как пробки в доме со старой проводкой. Они плавно поменяли позу, теперь Ники лежал на боку. Ритм замедлился, но Антону стало удобнее входить глубже, ласкать его член, прижиматься так, чтобы можно было жарко дышать в шею и вылизывать ее, иногда легко прикусывая. Это длилось и длилось. Или пронеслось моментально. Кто мог сказать наверняка? Время как будто деформировалось, и накрывший оргазм окончательно дезориентировал, оглушив все органы чувств. Ники барахтался в ощущениях — физических и эмоциональных, захлебывался ими, полностью теряя контроль над своим телом и по капле восстанавливая его. Было хорошо. И, на самом деле, эта элементарная мысль и соответствующее ей ощущение комфорта — единственное, что имело смысл. *

И каждое новое утро, Я, кажется, снова запутан, В нитях тысяч людей, в нитях тысячи мыслей, Своих и достаточно глупых. Но каждое новое утро Мне напомнят те же маршруты, Что было трудно, что будет трудно, Но все же... Это доброе утро. Niki L – Доброе утро

2018 Новый год они встретили вместе с Лизой, и это было максимально странно. Ники не мог ей ничего рассказать сразу, потом все завертелось, декабрь пронесся молниеносно, половину он провел в Москве, насквозь больной и уставший, потом хоба! — и вот они загадывают желания под куранты. Целуются. Он не чувствует ни-че-го. Меньше всего Ники хотелось быть мудаком. Его постоянное стремление сделать так, как будет лучше для всех, обычно оборачивалось пиздецом — не зря же путь в ад вымощен именно благими намерениями. Он почти собрался поговорить с Лизой, когда она решилась поговорить с ним сама. Лучшая женщина в его жизни, он такую точно не заслужил. — Ты же хочешь уйти, правда? — обронила она как-то за ужином. — Просто... скажи это. Он кивнул. Нужно было сказать что-то еще, может, извиниться, хотя за такие вещи ведь не извиняются, правда? Но Лиза избавила его и от этого. — Знаешь, я не сомневалась, что так будет. Хотя, может, все-таки немного надеялась, — она подперла щеку ладонью. — Когда влюбляешься в человека с ханахаки, то знаешь, что он все равно не принадлежит тебе полностью. Забавно только то, что у тебя вдруг все так резко изменилось... Это Антон, да? Ники понятия не имел, что это — дедукция или женское чутье. Он мог бы отрицать, но не хотел. Искренность — меньшее, что он мог дать ей взамен. Так что он снова кивнул. Лиза улыбнулась. — Мне было с тобой хорошо. Но, наверное, пришла пора двигаться дальше? — С тобой мне было лучше всех, — абсолютно искренне заверил Ники. — Прости, что я не тот, кто тебе нужен. — За такие вещи не извиняются, — она встала и порывисто обняла его, крепко-крепко. — Знаешь, если бы не ты, я вряд ли бы смогла справиться со своей болезнью. — Но пришла пора двигаться дальше, — он мягко обнял Лизу в ответ. Многое можно было сказать, они правда вытащили друг друга из беспросветной жопы, но он не хотел вдаваться в печальные воспоминания, пусть их отношения запомнятся чем-то другим. Собираться было просто и привычно. Уже на следующий день он уехал обратно в Москву. По-настоящему его ждали только мама с братом, но этого хватало с лихвой. Матвей заявил, что после сакуры, которую брат нарисовал ему ещё до нового года, от него теперь ждут только топовых рисунков на изо, так что Ники обречен помогать ему в этом до скончания века. Ники никак не хотел рефлексировать на тему произошедшего, не хотел вспоминать, думать, чувствовать, но избегать всего этого было сложно, когда за дело бралась Алина. Удивительная особенность: ты можешь мало что понимать в собственных эмоциях, но прекрасно видишь, что происходит у ближнего твоего. Сразу после той ночи ему нужно было кому-то рассказать, и Алина была не просто лучшим — единственным кандидатом. Вот тут-то Ники понял, что такое настоящий конфликт интересов. Алина сперва порадовалась за него, потом оскорбилась за Лему, затем просто осудила Антона и его сложные отношения с людьми, а потом успокоилась и расковыряла Ники все, до чего смогла дотянуться. Он многое понял. Как минимум — причину, по которой сбежал сразу после. Ему действительно показалось, что вот эта расположенность Антона — какой-то ебучий акт благотворительности, который никому не нужен. Из-за Ники цветами кашляли только однажды. Девочка-фанатка, которой не повезло: обычно ханахаки срабатывало только после личного контакта, а у нее все началось еще до. Она была достаточно адекватна, чтобы ничего ему не сказать при встрече, но ее вывернуло прямо на его глазах. Так Ники узнал, что его цветы — мелкие фиолетовые фиалки. Ему было тогда безумно ее жаль, хотелось сделать хоть что-то, чтобы помочь. Так что в действиях Антона Ники видел примерно тот же подтекст — жалость. Сложно было поверить, что он нравится ему. Просто нравится таким, как есть, со всеми своими проебами и тараканами. Что всегда нравился, просто Антон не из тех, кто на первое место ставит отношения. Все это невозможно было вот так сразу переосмыслить и принять. Ники нужно было время. — Знаешь, — сказала ему тогда Алина. — Даже мне кажется, что ты усложняешь. Он рассказал ей обо всем дважды — короткая версия по телефону, подробная — при встрече. Конечно, речь не шла об интимных подробностях, но диалоги, свою реакцию, реакцию Антона на происходящее Ники попытался расписать довольно подробно. — Я думаю, ты и сам это знаешь: Антон из тех, для кого важнее всего музыка. Лема... В общем, она иногда жалуется на то, что в его жизни ей отведено удобное, но совсем не большое место. Он относится к ней, как к принцессе, балует и заботится, но не ставит и вряд ли поставит на первый план, — в голосе Алины отчетливо прорезалась горечь. И Ники мог понять это разумом, но... Но в то утро был слишком на эмоциях, поэтому просто сбежал, не дожидаясь, пока Антон проснется. И с тех пор успешно его игнорировал, что было несложно. Нет, порой Ники хотел написать, чтобы не быть совсем уж уёбком. Объясниться. Возможно, даже напрямую спросить у Антона, что это вообще было. Но все закончилось тем, что он вернулся в Москву (а точнее, в родной город Р., нет, по тебе я совсем не скучал), и как-то... Чем больше времени проходило, тем более стрёмной казалась вся ситуация, и писать было странно. Ники решил сосредоточиться на новом материале, тем более, что ему было, о чем сказать и что выковырять из себя в песни. Он не сразу сообразил, что его телефон звонит — звук Ники вырубил, а вибрацию не почувствовал, увлекшись написанием текста. Он был один в доме — мама на работе, Матвей в школе, — так что сосредоточиться было намного проще. — Слушаю. Номер был незнакомый. А вот голос — весьма: — Наконец-то. Меня тут щас снегом нахуй занесет. Выглянешь в окошко, принцесса, сбросишь свои косы? Ники удивился настолько, что даже не нажал «отбой», а с мобилой у груди вышел на балкон. — Что ты тут делаешь? — крикнул он Антону. Тот пожал плечами. — Что, в Раменском с гостями принято разговаривать через порог? Ники сделал глубокий вдох, собираясь с мыслями, а потом пошел ему открывать. Антон был без шапки, и его правда слегка запорошило, снежинки красиво смотрелись на темных волосах. Ники с легкой ностальгией вспомнил времена, когда Антон отращивал их для дредов — густая копна безумно ему шла, но Ники тогда чуть не сгрыз себе пальцы — желание зарыться ими в волосы Антона было просто невыносимым. Интересно, можно его уговорить снова их отрастить? Мысль была мимолетная и дурацкая. И как-то отрезвила: Ники вспомнил, как и при каких обстоятельствах они виделись в последний раз. Захотелось сбежать, но он мужественно помог Антону раздеться, сунул его куртку в шкаф, выдал тапки («не выебывайся, пол пиздец холодный») и проводил на кухню. — Чай? — Ага, было бы неплохо. И Ники мог бы дальше морозиться, заваривая обычный эрл грей так, будто у них тут наипиздатейшая чайная церемония, но Антон, кажется, слишком хорошо его знал, так что начал сразу и решительно: — Мы с Лемой расстались. Рука с мерной ложечкой на миг застыла в воздухе, потом Ники всыпал ее содержимое во френч-пресс и, не разворачиваясь, произнес: — Сочувствую. — Перестань. В какой момент Антон успел приблизиться вплотную, Ники так и не понял, хорошо хоть, не успел поднять вскипевший электрический чайник. Потому что чужие руки спокойно легли на талию и развернули к себе. — Я понял, что тебе нужно время, чтобы как-то... Осмыслить. Я поговорил с Лемой на следующий день. Она не была рада, конечно, и вряд ли скоро меня простит, но ей станет лучше, и довольно быстро. — Вы расстались еще до нового года? Я не знал. — Никто не знал. Я попросил ее не говорить даже Алине, потому что иначе об этом узнал и ты, а мне хотелось бы, чтоб ты обдумал все спокойно. Ники прерывисто вздохнул. — Обдумал что? — Послушай, я не знал! Если бы ты сказал сразу, как только оно началось, всего этого времени бы не было! — Скажешь, что тоже был в меня влюблен? — прозвучало, наверное, излишне резко, но Ники сейчас было плевать. — Скажу, что я никогда в жизни ни в кого не влюблялся. Ну, судя по ощущениям, по тому, как это описывают другие, — Ники даже осекся, услышав горечь в голосе Антона. — Я же сказал: я сам выбираю людей — тех, к кому испытываю симпатию. Ты всегда мне нравился. Просто в какой-то момент мне показалось, что тебе это не нужно. Ники издал нервный смешок. «Единственное, что он в этой жизни любит по-настоящему, это музыка», — вспомнил он слова Алины. Но ведь с музыкой можно не соперничать, правда? — Я хотел приехать раньше, — Антон, кажется, придвинулся еще теснее. — Но... Все получилось вот так. — Я с Лизой тоже расстался. — Я знаю, — смешок. — Она-то Леме сразу все рассказала. И Лемка все поняла, но я хочу надеяться, что это поможет ей не так сильно на меня злиться. Ники любил смех Антона — настолько заразительный, что хотя бы не улыбнуться в ответ было невозможно. — Ну что, я тебя целую, или мы продолжаем вести задушевные беседы? Я уже заебался, если честно, — проникновенно заявил тем временем Антон. — Мне кажется, мы и так кучу времени потратили впустую. Вместо ответа Ники просто чуть-чуть привстал на цыпочки и поцеловал сам. — Знаешь, — тихо произнес он Антону прямо на ухо, когда поцелуй сменился на долгое объятие. — Я не пью блокаторы уже почти две недели. Но я просто боялся поверить. — Я не знаю, как это работает, — честно признался Антон, чуть отстранившись и заглядывая в глаза. — Но это же хорошо? — Цветы ушли. Я больше не кашляю и не задыхаюсь. — И что это значит? — Пока не знаю, — Ники чуть улыбнулся. — Наверное, будет видно. Мне нравится думать, что у нас есть шанс. -fin