Молочник

Две тысячи тридцать седьмой год (спустя тридцать девять лет) (Повествование от третьего лица)       Летняя погода радовала ярким июльским солнцем. С площадки перед домом в виде большого холма, замаскированного под хижину хоббита, открывался вид на густой лес, который простирался на огромные расстояния. С первого взгляда можно было подумать, что это обычный лес, но внимательный наблюдатель мог заметить, что привычных для дикого заповедника растений тут нет. Деревья были высажены по особой схеме, которую и на первый, и на второй взгляд было сложно заметить. Лишь прогулявшись среди этой восхитительной природы можно было понять суть этого царства зелени.       Лес был прекрасен. Он был идеален, насколько может быть идеальным полудикий пермакультурный сад на пятьсот пятьдесят гектаров. Если долго приглядываться, то можно заметить, что поверхность зелени напоминает волны. Вначале идут высокие деревья вроде орехов и тому подобных, затем они перетекают в ряд более низких деревьев и дальше в кустарник, но и это не конец, волна опускается, дальше можно найти разные травы. Если долго бродить по этой огромной по площади территории, то можно встретить несколько сортов орехов, около сотни сортов яблок, десятки сортов груш, а также черешни, сливы, нектарины, персики, алычу. Среди множества кустарников встречается рябина, виноград, крыжовник, малина, смородина, боярышник. В плодоносном саду растут полезные травы, овощи и ягоды, ползают змеи, прыгают лягушки, летает полторы сотни видов птиц, пчёлы и бабочки.       Одними мелкими тварями лес не ограничивается, периодически можно встретить пасущихся коров, коз, овец, свиней, кур, уток и не совсем обычных животных, а очень даже волшебных. Звери пасутся так, что кажется, будто кто-то выделил им специальные места обитания, дальше которых они даже не думают выбираться и вредить окружающей природе, как это сделали бы неразумные звери. Окажись тут обычный человек, он бы удивился, однако волшебники, которые работают в этом прекрасном саду, прекрасно знают, откуда такое послушание. Для кого-то Империо — Непростительное заклинание, а для них оно — второй хлеб.       Возле хижины располагался большой бассейн, неподалёку среди тенистых деревьев прятался гараж на несколько автомобилей и парковочная площадка, а вдалеке виднелось спортивное поле с густой зелёной травой. Над полем, если присмотреться, были видны несколько человеческих фигур, летающих на мётлах.       Возле бассейна в шезлонге лежал крепкий парень. Его спортивной фигуре могли бы позавидовать многие, а внешне он напоминал звезду Голливуда. Высокий блондин с белоснежной улыбкой, которому можно дать в лучшем случае двадцать пять лет. Единственное, что немного портило впечатление — едва заметные шрамы на лбу и в районе висков. Он был одет в дорогую и удобную светлую одежду и лениво через трубочку потягивал молочный коктейль.       Рядом с парнем лежала шикарная блондинка, она была под стать ему — среднего роста, стройная, подтянутая, внешне молодая и невероятно привлекательная. Длинные волосы были заплетены в косу, зелёная маечка обтягивала грудь, а короткие чёрные шорты, поверх которых был надет широкий ремень с кобурой, из которой торчала волшебная палочка, завершали картину. Мечтательный взор слегка выпуклых глаз был прикован к журналу «Ежемесячник Магозоолога».       К парню со стороны леса подошёл высокий черноволосый мужчина примерно тридцати лет, дорогой и солидный костюм обтягивал его спортивную фигуру.       — Дон Криви, — произнёс он, обращаясь к парню в шезлонге и совершая уважительный поклон.       — Привет, Сильвио, — ответил мистер Криви. — Сколько раз я тебя просил не называть меня доном, я же не главарь мафии… Присаживайся.       — Простите, дон Криви, — невозмутимо ответил Сильвио Альварес с лёгким испанским акцентом, размещаясь в соседнем шезлонге в сидячем положении. — Вы дворянин и мой начальник, я не могу говорить иначе.       — Что-то случилось? — спросил мистер Криви, тоже садясь и откладывая на стоящий рядом столик коктейль.       — Дон Криви, возникли вопросы по рабочим моментам, — начал Альварес. — От маглов поступило несколько десятков заказов нашим химерологам и гербологам на выведение новых видов «генномодифицированных» животных и растений, необходима резолюция министра магии.       — Подготовь необходимые документы и перешли в общем порядке в приёмную министра, он всё подпишет, — спокойно ответил мистер Криви. — Что-то ещё?       — Да, дон, — продолжил Альварес. — У нас подросло новое поколение единорогов, жеребцы стали драться за самок и активно поедать урожай волшебных трав, пора их отселить, оставив лишь кобыл и одного жеребца.       — Хорошо, я решу эту проблему, — произнёс блондин. — Что по продажам гипоаллергенных пород кошек?       — За последнее время появилось много магловских фирм, которые составили серьёзную конкуренцию на этом рынке, предлагая генномодифицированных животных, — начал доклад Альварес, — цены на модифицированных с помощью химерологии кошек резко упали с пяти тысяч до двухсот долларов. Наши аналитики признали эту коммерческую область нерентабельной и предлагают переориентировать данное подразделение.       — Действуйте, — кивнул Криви. — Что слышно от Отдела исследований? В первую очередь меня интересует проект по исследованию воздействий единорожьего молока и сыра. Есть подвижки?       — Учёные из данного подразделения доложили об успешных опытах на мышах, — ответил Альварес. — Они выяснили, что единорожье молоко положительно воздействуют на ДНК, очищает от вредоносных мутаций, увеличивает у клеток Предел Хейфлика (клетки человека, делящиеся в клеточной культуре, умирают приблизительно после пятидесяти делений и проявляют признаки старения при приближении к этой границе). Я точно всего не помню, перешлю полный отчёт на ваш браслет. Учёные говорили, что молекула ДНК способна к репликации перед каждым делением клетки. При этом имеющиеся у неё на концах теломеры после каждого деления клетки укорачиваются. Но молоко единорога восстанавливает ДНК, в итоге теломеры имеют нормальную длину, что продлевает клеткам предел деления. Сейчас идёт два параллельных совместных исследования: с магловскими учёными и с химерологами. Обе группы работают над возможностью восстановить теломеры по подобию единорожьего молока.       — Что по африканской программе?       — В связи с активным расширением территории пермакультурных лесосадов и с привлечением большого числа неквалифицированного персонала, в этом квартале чистая прибыль подразделения в Намибии упала с пятидесяти трёх миллионов долларов в месяц до сорока пяти миллионов, — доложил Альварес. — Но аналитики прогнозируют через два года отбить финансовые потери и увеличение прибыли на тридцать процентов.       — Не очень хорошо, но вполне ожидаемо, — кивнул мистер Криви, — Сильвио, я тебя не задерживаю.       — До свидания, дон Криви, — поднявшись с шезлонга, Альварес уважительно поклонился и отправился в сторону парковки. Сев в красный Феррари последней модели, он покинул территорию поместья-лесосада.       — Луна, мой ночной солнечный свет, — обратился к девушке блондин. — Лара Крофт вышла из моды ещё в те времена, когда мы только закончили школу.       — Колин, дорогой мой, — опустила журнал девушка и подняла на юношу очаровательные серебристо-серые глаза, — давай поедем на поиски Морщерогих Кизляков в Камбоджу.       — С удовольствием, но ты же знаешь, не раньше, чем закончится лето. Уже завтра придётся перебраться в магазин, вдруг какой-то первокурсник по глупости завернёт не к Олливандеру и даже не к Кидделлу, а в мою лавку палочек?       — Не понимаю, зачем вообще держишь этот магазинчик, если он не приносит тебе удовольствия… — притворно вздохнула Луна.       — Милая, не притворяйся, ты всё прекрасно понимаешь, мы это не раз обсуждали. Официальный мастер палочек освобождается от уплаты налогов, по меньшей мере, в магическом мире. Все прибыли с магического бизнеса можно проводить через магазин. Полагаю, сэкономленные на неуплате налогов три миллиона галеонов стоят того, чтобы потратить месяц-полтора в год на то, чтобы посидеть несколько часов в магазинчике и сделать палочку для залётного клиента. У гоблинов установлен довольно жёсткий лимит на обмен валюты, не больше миллиона галеонов в год, так что проще заработать несколько миллионов золотых, чем пытаться обменять валюту.       — Как тебе только верят в министерстве? — усмехнулась Луна. — Продажа одной-двух палочек в год почти за семь миллионов галеонов…       — Не продажа, а изготовление под заказ! — поправил Колин. — Надо понимать разницу. По документам я продаю палочку клиенту, как и положено, за минимальную сумму в пять галеонов, а остальную сумму вносят благотворители, решившие остаться неизвестными. Вот такие у меня эксклюзивные палочки!       На руке парня завибрировал чёрный узкий браслет с небольшим утолщением. Над ним появилась надпись «Габриэль Трумэн» и небольшое голографическое изображение мужчины примерно сорока лет с круглым лицом, каштановые волосы которого были зачёсаны набок.       — Вот, кстати, насчёт доверия, — улыбнулся Колин, проводя ладонью над браслетом. Тут же голограмма развернулась, голова мужчины выросла, она из статичной стала подвижной. — Привет, Габриэль. Как нынче живётся министрам магии?       — Привет, Колин, — тепло улыбнулся Габриэль Трумэн. — Министерское кресло выматывает, а тут очередные выборы на носу…       — Что не так с выборами?       — Клан Уизлей, — скривился Трумэн. — Эти поганцы набрали серьёзную силу и поддержку, теперь пытаются пропихнуть на кресло Гермиону Уизли.       — Насчёт бывшей Грейнджер не волнуйся, у меня на неё есть железобетонный компромат.       — Намекнёшь? — с надеждой спросил Трумэн.       — Прямо скажу… Всего два слова — Поттеромания у маглов!       — Да ладно! — глаза мужчины на голограмме полезли из орбит. — Ты серьёзно? Это из-за Гермионы весь магический мир стоял на ушах тридцать лет? Из-за неё нам пришлось переносить Косой Переулок, создавать портальную сеть до Хогвартса вместо железнодорожной ветки и пахать как рабам на галерах?       — Прикинь!       — Ну обрадовал, так обрадовал, — Габриэль растянул губы в улыбке до ушей. — Виновника, вызвавшего Поттероманию, заочно приговорили к смертной казни на международном магическом трибунале в две тысячи первом году… Бессрочно и без права на обжалование! Теперь можно считать, что я держу всех Уизли за яйца стальной хваткой… А эту Роулинг, чтобы ей…       — Эй, не трогай Джо, она отличный писатель. У меня на полке лежит книга из её первого тиража в пятьсот экземпляров… с автографом! Просто недалёкого ума волшебница каким-то образом передала магле знания об учёбе знаменитости в Хогвартсе.       — Зря Роулинг тогда не прибили, — недовольно пробурчал Трумэн. — Может, и не было бы тогда целой серии книг, фильмов, игр, фанфиков, религии…       — Если бы её обнаружили наши авроры в самом начале писательской карьеры, то возможно, всё бы обошлось. Но не тогда, когда это сделали американцы при тиражах свыше миллиона экземпляров. Тогда уже волшебникам пришлось возглавить это безумие и продвигать франшизу в массы, чтобы за фантазией спрятать реальность. Ну да ладно, не о Джоан речь… Два следующих срока тебе гарантированы, пусть Гермиона попляшет, изобразит активность для обывателей, а то без противника со стороны твоя победа будет выглядеть неспортивно. А там что-нибудь придумаем.       — Ты меня хочешь в могилу свести вместе с министерским креслом? — притворно вздохнул Трумэн.       — Забавно выйдет — волшебный народ запомнит тебя как министра магии Британии, который занимал пост пожизненно на протяжении многих сроков… — Колин усмехнулся, глядя на кислую мину Трумэна. — Да ладно, не беспокойся, лучше начинай подыскивать и готовить замену, через три-четыре срока скажешь: «Я устал, я ухожу. Знакомьтесь, мой преемник».       — Тут племянник подаёт надежды… — туманно в пустоту сказал Трумэн.       — Ладно, это всё ерунда. Габриэль, лучше расскажи, как супруга, как дети?       — Спасибо, дружище, твоими стараниями у них всё замечательно, — министр вновь обрёл хорошее настроение. — Супруга говорила, что у неё заканчивается то чудодейственное средство для ванной…       — Ты про омолаживающее кожу зелье на основе единорожьего молока и слёз феникса? — дождавшись кивка министра, Колин продолжил. — Пришлю с домовым эльфом. Молодая и красивая жена — залог прекрасной жизни и тёплой семейной атмосферы.       — Эх, завидую я тебе, — вздохнул Трумэн. — Можешь оставаться внешне молодым без оглядки на общество, а меня электорат не поймёт. Какой же министр, который выглядит как недавний выпускник Хогвартса?! Колин, тебе в ближайшее время что-то надо?       — Да, пришли своих живодёров. У нас тут несколько единорогов серебряную шёрстку сменили на белую. Надо их отселить в Запретный лес, а то все волшебные травы сожрут.       — Дружище, сколько я тебе раз повторял, не живодёры, а сотрудники Отдела регулирования магических популяций и контроля над ними, — наставительным тоном произнёс абонент.       — Ой, Габриэль, ты сам-то не замучился это выговаривать?       — А что по новым рабочим местам? — спросил Габриэль. — У меня все отделы переукомплектованы, двадцать семь волшебников из последнего выпуска подали заявки на трудоустройство. Право слово, даже не представляю, куда их пристроить, а плодить преступность и нищету не хочется.       — Присылай ко мне всех, кто согласится отправиться по контракту в Африку. У нас там проект по озеленению пустынь.       — Наслышан, — кивнула голова-голограмма. — До сих пор удивляюсь, как у вас получилось…       — В озеленении пустыни нет ничего сложного, особенно для волшебников. Самая большая проблема — договориться с негритянскими правителями, они, что у волшебников, что у маглов, как мотыльки-однодневки, сегодня одни, завтра другие. А поднять грунтовые воды сотне магов не составляет труда, дальше лишь сажай деревья, удобряй, ускоряй рост, и вот уже через полгода на месте кусочка пустыни растёт пышный лесосад с прудами и валоканавами. Деревья уже сами удерживают влагу у поверхности почвы.       — А что по прибыльности? Слышал, там большие расходы, — сказал Трумэн.       — На начальном этапе расходы действительно очень высокие, но в том климате даже маглы могут снимать два урожая в год, а волшебники три-четыре. Так что проект на окупаемость выходит уже через два-три года и начинает приносить прибыль, которая вкладывается в расширение.       — Сколько же тебе надо туда волшебников? — спросил Трумэн.       — Сколько есть, всех возьму, даже самых тупых. Для всех работу найдут. Там одних маглов работает тридцать тысяч человек, недавно они построили алтарь и стали мне молиться как богу, считают, что наши волшебники — это мои колдуны-апостолы, создающие рай на земле.       — Неужели они там такие дикие? — удивился Трумэн.       — Почти каменный век. Воды нет, электричества нет, еды нет, тотальная безработица, вокруг сплошная пустыня, ничего не растёт. Школы и больницы только для избранных. Мои лесосады кормят всю страну, но это так, почти на благотворительных началах, поскольку выгодней экспортировать продукты в другие страны. А для сотрудников и вовсе райские условия — мало того, что еды и воды на всю большую семью дают, ещё и зарплату платят. А статут секретности до той глухомани не добрался и вряд ли когда-то доберётся. Для магловских учёных, журналистов и блогеров у нас экспериментальные лесосады, делимся не волшебными технологиями, показываем всё. Волшебной живности там нет, так что никаких проблем. У маглов наши пермакультурные технологии работают, но хуже — денег надо вложить в разы больше, десять лет ждать, пока биом станет самодостаточным из-за медленного подъёма грунтовых вод, и только лет через двадцать проект окупается. Но, конечно, если речь идёт о пустыне, для других регионов цифры совершенно иные.       — Ладно, дела сами себя не сделают. В субботу приезжайте с супругой на вечерний чай, мы вас будем ждать в гости, — кивнув на прощание, голова-голограмма Трумэна исчезла.       — Дорогой, как думаешь, мне подойдёт костюм лесной нимфы? — задумчиво спросила Луна. — Министру не покажется это слишком вульгарным?       — Не думаю. Я ему ещё в школе магловскую порнушку привозил, так что Габриэль лишь порадуется. Главное, листочками самое основное прикрой, а то мы никуда не поедем.       — Вообще-то я думала о платье из лиан и листьев, а не о настолько откровенном наряде, вроде того, что появился у тебя в голове, — улыбнулась Луна.       — А вот не надо ментальный контакт на бедном супруге использовать, мне что, теперь даже дома окклюментный щит держать? — притворно вздохнул Колин.       — Колин, ты помнишь, что твои родители нас приглашали к себе на ферму в следующее воскресенье? — спросила Луна.       — Получается, нам предстоят бурные выходные с поездками по гостям. Надо бы им прихватить единорожьего сыра, а то в последний визит мне показалось, что отец стал выглядеть лет на тридцать пять.       — А в конце августа из Австралии приезжает Джеймс, — вновь напомнила Луна. — Хорошо всё же придумал твой брат, чтобы его сын учился вместе с нашей внучкой, они как раз ровесники.       — Хорошо ещё, что Деннис присылает только своего младшего сына, и он пробудет у нас лишь до поступления в Хогвартс. Нашествие всех его четверых детей я бы не пережил, тут и так трёх стихийных бедствий хватает с головой.       Упомянутые волшебники словно услышали, что взрослые говорят о них, и почти в тот же миг поспешили с квиддичного поля в сторону дома. Возле бассейна приземлилось три метлы. Маленькая одиннадцатилетняя блондинка по имени Кэти напоминала свою бабушку — Луну Криви, в девичестве Лавгуд. Старший внук Билл выглядел солидным юношей четырнадцати лет, пшеничного цвета волосы стояли дыбом у него на голове, отчего он напоминал одуванчик. Самый старший парень по имени Алекс, семнадцатилетний, крепкого телосложения блондин, был не внуком, как можно было бы подумать, а младшим сыном (одним из трёх) семейной четы Луны и Колина Криви. Разница между младшим и старшим братом оказалась довольно солидной — это можно понять из того, что младший отпрыск летал вместе с племянниками.       — Пап, я не хотел говорить, но ведь в этом году заканчиваю Хогвартс… — начал Алекс.       — В чём дело, сынок? — спросил Колин.       — Не знаю, как ты отреагируешь, — замялся Алекс. — Просто я хотел после Хогвартса пойти учиться на целителя, а не продолжать семейный бизнес.       — Алекс, тебя никто не держит прикованным к плугу, если нравится медицина, буду рад, если ты станешь хорошим доктором. Я попрошу Гиппократа Сметвика, чтобы тебя приняли на обучение в Мунго без конкурса. Но это не значит, что стоит забить на учёбу. Примут тебя без проблем, но если не покажешь должный уровень знаний и обучаемости, то так же запросто выгонят.       — Спасибо, пап! — обрадовался Алекс.       — Дедушка, можно мы ещё полетаем? — спроси Билл.       — Вы не у дедушки, а у меня спрашивайте, — строгим тоном произнесла Луна. — Нет, Билл, на сегодня хватит, а то свалитесь с метлы, а целитель у нас ещё даже школу не закончил.       — Дедушка, дедушка, — подскочила к Колину позитивная электрометла, откликающаяся на имя Кэти. — А ты мне сделал палочку? Я вот-вот получу письмо в Хогвартс.       — Сделал, как будет письмо, так и получишь палочку. Кэти, запомни, в Хогвартсе держись подальше от Поттеров и Уизли, хотя сейчас это одно и то же. Просись у шляпы на Пуффендуй, там кухня ближе и профессор Спраут с тебя пылинки будет сдувать. К тому же пока там учатся Билл и Алекс, они тебе всегда помогут.       — Хорошо, дедушка, — скисла Кэти. — Мне уже папа с мамой весь мозг прокомпостировали по поводу факультетов. Мама хочет, чтобы я поступила на Гриффиндор.       — Потому что твоя мама дружит с нарглами и откармливает мозгошмыгов, — пробурчала Луна. — От башни Гриффиндора до кухни идти далеко и там всегда дежурит или учитель, или завхоз. А есть хочется всегда. Это мне повезло, что твой дедушка в школе подкармливал, даже не приходилось на кухню ходить.       — Что-то кушать захотелось, — произнёс Билл.       — Мне тоже, — сказал Алекс.       — Бегом в дом, кто последний, тот кизляк! — заорала Кэти, резко стартуя с места. Вскоре все дети скрылись в доме.       — Дорогой, про плуг ты шикарно загнул! — с восхищением прокомментировала Луна. — Прямо будто ты лично пашешь от заката и до рассвета.       — Труд руководителя — самый сложный и ответственный, — улыбнулся Колин. — Вот что будут делать волшебники без руководства? Снова начнут искать твёрдой руки очередного Воландеморта или Дамблдора, потому что занятости никакой нет, слишком много свободного времени. Я дал магам то, чего им не хватало — работу и цель. Столько работы, сколько надо. Разве не прекрасная цель — сделать мир лучше?! Пустынь в мире много, чтобы все их озеленить, придётся потратить столетия. Только у нас в поместье сто магов, а в Африке на нашу фирму трудятся выпускники школ волшебства со всей Европы и Африки, всего около полутора тысяч волшебников. Думаешь, просто так колдуны Намибии боятся даже лишнее слово нам сказать? Всё их Министерство магии… Да что там министерство, всё население магического мира этой страны меньше.       — В последнем номере Ведьмополитена тебя назвали магом года, — спокойно произнесла Луна. — Теперь опасаюсь тебя одного выпускать на улицу… Боюсь, от приворотных зелий тебя разорвёт на много маленьких Колинов, а мне нравится один большой.       — Странные люди, — заметил Колин, — стоило заработать на продаже сельскохозяйственной продукции первый миллиард долларов, как стали чуть ли не каждый год называть магом года. А то, что даю работу толпе волшебников — это никого не интересует. Помнишь, как раньше все нос воротили: «Фи, Пуффендуец, фермер, в земле ковыряется, коров за вымя дёргает»?       Луна звонко рассмеялась.       — Ох! — сказала она, смахивая слезинку в уголке левого глаза. — Вспомнила, как мы в две тысячи семнадцатом встретили профессора Слизнорта…       — Да-а-а… — широко улыбаясь, протянул Колин. — Было забавно посмотреть на его вытянувшуюся рожу. Он меня в Хогвартсе побрезговал пригласить в клуб Слизней лишь потому, что узнал о моей мечте стать фермером. А как он тогда стелился, стоило лишь завидеть нас с детьми…       — Кстати, мне с утра звонил Стивен Кук, он сейчас в Мунго работает, — начала Луна. — Говорит, Воландеморт помер, но об этом пока никому не сообщали, чтобы не поднимать панику. Министру, похоже, только к обеду сообщат. Теперь дух Воландеморта висит над местом смерти и ни на что не реагирует. Целителям пришлось запечатать эту палату.       — Наконец. Как он столько времени прожил? Мироздание с этим Воландемортом…       — Дорогой, не понимаю, почему ты не хочешь общаться с Гарри? — спросила Луна.       — С этим двинутым на голову алкашом?! — возмущённо произнёс Колин. — После свадьбы с Джинни он был нормальным, можно было общаться. А потом Гарри начал всё время ныть по поводу того, что его из-за судимости и отсутствия ЖАБА не берут на работу в аврорат. Как будто на правоохранительных органах свет клином сошёлся… Когда же Джинни занялась профессиональным квиддичем, начал спиваться… Я бы понял, если бы он занялся чем-то полезным или с Сириусом поехал в Бразилию, но он же забросил развиваться как волшебник и стал бухать по-чёрному. Какой он пример подал своим детям? Те выросли такими же отморозками. Его детишки, Джеймс и Альбус попытались похитить в Отделе тайн Маховик времени, за что оба были выгнаны из Хогвартса. Впервые за много лет у юных волшебников сломали палочки… И что ты думаешь? Ко мне в магазин в Косом переулке припёрся Гарри Поттер, пьяный в хлам, и потребовал… Заметь, не попросил, а потребовал, чтобы я сделал его детям волшебные палочки!       — Видела их младшую дочку Лили, она довольно милая, — заметила Луна.       — В последней книге Джоан придумала обалденную концовку, уверен, настоящий Гарри перечитывал книги о себе и понимал свою ничтожность… Всё, не хочу ничего слышать о Поттерах! Дорогая, давай примем молочную ванную с тонизирующими добавками… Ты давно не делала мне массаж.       — С удовольствием, как раз пока дети заняты… — игриво ответила Луна.       — Арчи, наполнить джакузи молоком, — сказал Колин браслету.       — Ванна наполняется, сэр, — донёсся из браслета приятный мужской баритон.       Колин нежно провёл по нему рукой и поднялся с шезлонга.       — Всё же классные техно-магические артефакты делает Деннис! Искусственный интеллект рулит. Иногда я Дэну даже завидую, выбрал интересное направление волшебства и стал уважаемым австралийским волшебником.       — Мы можем из Камбоджи залететь в гости к Деннису с Моникой, — произнесла Луна, обнимая супруга.       — Отличная идея, так и сделаем.       Молодые, здоровые, полные сил и энтузиазма волшебники, за тридцать восемь лет совместной супружеской жизни так и не растеряли юношеского задора. Они смотрели на жизнь позитивно и готовились к очередному совместному путешествию в поисках Морщерогого Кизляка. Луна мечтала увидеть этого необычного волшебного зверя, Колин мечтал попробовать его молока…       Очень удобно иметь цель в жизни. Морщерогий Кизляк — такая неуловимая зверюга, что искать её можно очень долго, возможно, тысячи лет. А ведь его поисками можно заниматься не только на планете Земля. Ходят слухи, что в скором времени волшебники планируют построить межзвёздный космический корабль, работающий на принципах порталов, примерно как автобус «Ночной рыцарь». Корабль будет способен переносить груз и пассажиров за считанные минуты на расстояние нескольких световых лет.       А ведь совсем недавно слухи подтвердились, ведь к Колину, как к большому специалисту по пермакультурам, обратились волшебники из Отдела тайн за советом по разработке самоподдерживаемого биома с растениями и животными для космического корабля.       У волшебников в пятьдесят шесть лет жизнь только начинается…