Приказ

      Микаса стоит посреди кабинета, вытянувшись по струнке, она отдаёт честь капралу. — Можно без формальностей, Аккерман. — вяло произносит Ривай, делая очередной глоток чёрного чая. Он достаёт из кармана белоснежный платок и протирает и без того безупречно чистый стол. Затем снова берёт в руки фарфоровую чашку и прислоняет её к губам. Стол мужчины усыпан горами бумаг, которые, пусть их и много, аккуратно разложены по стопочкам, как предполагает девушка в алфавитном порядке, вот что значит перфекционист! Брюнет берёт первый лист и начинает быстро что-то строчить, будто бы забыв о присутствии девушки. Аккерман кашляет дабы напомнить, что она всё ещё здесь, но реакции со стороны Леви так и не последовало. — Сэр, зачем вы меня позвали? — интересуется она, не желая больше ждать. — Солдат Микаса Аккерман, отныне ты не имеешь право встречаться с Эраном Йегером, также ты больше не участвуешь в миссиях с ним, выход за стену вместе, тоже запрещён. На секунду девушка потеряла самообладание и с ужасом в глазах уставилась на мужчину. — Вы шутите? — невольно сорвалось с её уст. — Я никогда не шучу. — строго отрезал капрал. — Могу я хотя бы узнать причину? — Конечно, Аккерман, разумеется можешь, но её лучше спрашивать не у меня, а у солдат, лежащих в госпитале, они, к слову, там по твоей вине, — упрекающе заметил Ривай. — а может спросим у некоторых товарищей твоего отряда, которых ты бросила, нарушив строй, чтобы защитить Йегера, ах да, мы не можем, они же мертвы. С каждым словом Леви причинял Микасе всё большие страдания, без сомнений, он понимал в смерти и ранениях этих людей не было её вины, но надо было ударить посильнее, сломать азиатку. Девушка сглотнула ком в горле, она сжала кулаки до белых костяшек, потом разжала, ладони были изранены ногтями и слегка кровоточили. — Я понимаю, сэр, но… — она хотела сказать что-то ещё, но строгий взгляд сверлящий её пресёк всякий шанс вставить хотя бы слово. Брюнет встал из-за стола и направился к двери, открыв её, он сказал: — Свободна, Аккерман. — тоном не терпящем возражений. Девушка вышла, и деревянная дверь за ней захлопнулась, оперившись на неё, подчинённая погрузилась в свои мысли. С другой стороны Ривай прислонив руку, а затем и голову к двери прошептал: — Прости меня, Микаса, но лучше ты будешь меня ненавидеть, чем умрёшь. — он отошёл от двери, снова сев в кресло, и принялся смотреть кипку недавно принесённых бумаг. — Ошибаетесь, капрал, уж лучше я умру, чем возненавижу вас. — сказала девушка и пошла в противоположное от кабинета направление.