Волк и овечка

Черные глаза, будто бусины, блестели в свете полной луны. Тихий ветер носил опавшие золотые листья по галерее, создавая едва слышимый шепот. Температура по ночам уже падала ниже десяти градусов, хоть это и было начало октября. Ворона с интересом наблюдала за перекатывающимся на ветру дубовым листом. А за вороной, но уже совершенно без интереса, наблюдали голубые, словно две льдины, глаза. Молодой парень сидел на каменном выступе почти неподвижно, лишь вдыхая морозный осенний воздух, периодически выпуская облачки пара. Черные птицы были не редкостью здесь, даже наоборот — вороны были символом одного из факультетов, благородным созданием, умеющим созидать. Парень не особо вдавался в эти речи о благородстве ворон. Что может быть прекрасного в этих крикливых тварях, что от любого шороха взмывают в небо с громким карканьем? Учитывая, как часто он любил сбегать из общей спальни по ночам и прогуливаться по пустым коридорам, живая сигнализация не могла особо радовать. В детстве юноша слышал много страшилок о том, как здесь появились птицы. Однокурсники запугивали страшным призраком, чье имя было. Глейн? Рейн? Ах, да, вроде бы, Свейн. Вороны были его вечными спутниками, да и само чудище имело крылья. Легенда гласила, что при встрече он высосет из тебя жизнь и тем самым продлит свою. Лет в 12 такие сказочки казались очень правдоподобными, учитывая сколько всего странного и опасного находилось в школе. Но после стольких ночей, проведенных в пустых коридорах с воронами, Ваня перестал бояться всяких глупостей. Хоть, он и был тем еще параноиком, больше глупых призраков он боялся наказания за свои своевольные отгулы от общего сна. Синяки под глазами стали его вечным спутником, спать по 4 часа в сутки — традицией, а его вялость — состоянием души. Но на все эти изменения внимания все равно никто не обращал, Иван предпочитал не заводить знакомств в этом пропахшем сплетнями и предательствами заведении. И даже спустя столько лет у него, скорее всего, не нашлось бы и пары близких друзей. Он вполне мог переброситься парой фраз, а иногда — заявиться на тусовку факультета и не чувствовать себя изгоем, но по-настоящему свободным он был будучи одиночкой. В такие ночи брюнет сидел, прислонившись спиной к граниту, сжимая в руках книги, подставляя страницы под тусклый лунный свет и изучая заклинания вне программы. Да уж, защита от темных искусств, да даже то же зельеварение ему в жизни вряд ли пригодится. Война закончилась, зло было повержено, но эти предметы так и остались в расписании, подготавливая неокрепшие умы к следующему перевороту в магическом мире. Ваня поежился, еще сильнее кутаясь в мантию, что практически не защищала от пронизывающего ветра. Завтра он возьмет с собой плед, а то так ненароком он и заболеет, а там… Пару дней на больничном, отпаивание какими-нибудь гадкими зельями и полный контроль за его режимом. Ваня перелистнул страницу. Сегодня в его руках оказалась книга о легендах и мифах загробного мира, та еще глупость. Все, что он успел прочитать, было старыми сказками на подобии истории о Свейне. Сейчас же его завлекла картина. Существо белого цвета в маске, вокруг которого было нечто темное, также имеющее лицо. Киндред. Парень с интересом уставился на иллюстрацию, а после перевел свой взгляд на описание. Демон смерти, хм, звучит пафосно. Это «существо» на деле было одним целым, что приходило за всеми умершими, никто не мог скрыться от Киндред. То есть, по сути, Киндред был Жнецом? Ваня продолжил читать. Белое тело олицетворяло овечку, страх перед смертью и попытку сбежать, а темное — волка, что означал неизбежный конец. Точного знания о появлении, доказательствах не было. Был лишь только ритуал для досрочного вызова Киндред, что могло привести к летальным, что неудивительно, последствиям. Голубые глаза прикрылись, давая мозгу обдумать рациональность внезапно пришедшей в голову идеи. Книга все равно была скучной, а до рассвета оставалось пару часов, чем-то нужно было заняться. В шальной мозг парня закралась мысль, что вполне можно было бы опробовать ритуал призыва в действии, заодно и проверить, насколько легенды соврали в этот раз. Взглянув наверх, на окна заброшенной чердачной комнаты в Астрономической башне, Ваня вскочил на ноги, чем дико испугал мирно сидящую ворону, отчего та, накаракав на него, взлетела. — Ну, вот о чем я и говорил, — парень закатил глаза, расправляя мантию и зажимая книгу подмышкой. Главным условием ритуала была мнимая смерть, а главной опасностью — умереть по-настоящему. Да уж, от призыва неизвестного духа Ваня умереть точно не боялся, то ли говорить о зелье, что использовалось в таких случаях. Благо, он был талантливым учеником, практикующим подобные варева в процессе своих бессонных ночей все на том же чердаке. Захлопнув за собой дверь, парень прошел внутрь. Он пролезал по сломанной лестнице уже тысячу раз, сегодняшний день не стал исключением. Поняв, что осмотреть все склянки при свете луны не выйдет, достал палочку. — Люмос! — голубоватый свет озарил комнату — Ну, вот теперь уже будет полегче. Нужное зелье нашлось не сразу. Ваня десять раз сверил запах, цвет и даже размер склянки со своими записями. Кстати, о запахе… Пахло оно просто отвратительно, будто отражая свою суть, являясь жидкой смертью. Итак, что нужно сделать теперь? Начертить мелом знак? Не слишком ли это допотопно? Хотя, учитывая, что первые упоминания о Киндред появились задолго до постройки Хогвартса — самое оно. Вряд ли кто-то за столько лет пытался усовершенствовать обряд вызова духа, что является умирающим. Найти мел оказалось не такой уж и сложной задачей, особенно после поисков яда, уже через пару минут на полу красовалось кривое подобие спиралевидного символа, вроде бы похожего на то. что Ваня видел в книге.- Итак. Встать в центр. Ага… И теперь выпить яд… Флакончик выпал из рук парня, как только жидкость оказалась у него во рту. Да уж, на вкус это гораздо хуже, чем на запах, в тысячу раз хуже. Так, а теперь заклинание. Сердце парня ощутимо пропустило удар, вздохнуть становилось все тяжелее, Ваня закашлялся, сгибаясь и пытаясь сдержать рвотные позывы. — Каждый, кто дышать перестанет, нас встретит. Каждая жизнь кончается с нами. Брюнет почувствовал удар под дых и упал на колени. Глаза его закрывались, дыхание было почти неощутимо, в ушах гудело, но он все равно услышал шорох позади себя. Обернуться сил не хватало, как, собственно, и посмотреть, что там происходит. Да сил на страх даже не было. Действие яда пройдет через секунд десять, нужно только не отключаться. — На тебе наш знак! Грубый чужой голос заставил парня будто резко протрезветь. Иван вскочил на ноги и обернулся, сглотнув. — Твою же. — Он живой! В шоке был не только парень. Овечка с недоверием сделала пару шагов навстречу ученику. — Я голоден, голоден, какая разница, я хочу охотиться! Дикий оскал промелькнул перед лицом парня, заставляя его сделать буквально скачок назад. Так, надо успокоиться, что там было сказано? Буду бежать — на меня устроят охоту, разорвут клыками. — Зачем ты вызвал нас, если еще жив? Мы не забирали души с этой земли уже сотню лет. Хороший вопрос. Стоит ли сказать этому древнему духу правду? Ой, ну я просто заскучал, да и не верил в вас, поэтому и решил попробовать? И что потом будет? — Мне было одиноко?.. Ваня сам не был уверен в верности своего ответа, но, судя по тому, что его все еще не пронзили стрелой и не разорвали на части, он, опять же, пока что, не сказал ничего неправильного. — Овечка, расскажи ему сказку. — Жил на свете человек, с бледной кожей и тёмными волосами. И был он очень одинок. — Почему он был одинок? — Он приходит к каждому, но они его избегают. — Он же их всех догнал? — Он взял топор и разрубил себя пополам, прямо посередине. — Чтобы у него всегда был друг? — Чтобы у него всегда был друг. И теперь у тебя тоже будет друг… Парень резко дернулся, падая с каменного выступа и окончательно просыпаясь. Книга упала на землю, закрываясь, а вороны, все с тем же мерзким карканьем, взлетели. — Да уж, приснится же такое. Ваня поднял с пола книгу, устроила обратно, прижимая ближе к себе мягкую игрушку.