Капли на дорогих простынях

      Разнимать двух парней у довольно-таки слабой девушки совершенно не в планах, но, видимо, они решают иначе, устраивая словесную битву не на жизнь, а на смерть. Самым разумным решением на данный момент является потянуть знакомого на свою сторону, чем сейчас и занимается Неред, очевидно не справляясь с массивной тушей рыжеволосого. Испепеляющий взор парня, который еще ни разу не доставался Неред за все время общения, задевает девушку за живое хуже любых слов, и та оставляет любые попытки разнять двух идиотов, отступая в сторону.       — Какого хуя ты заливаешь своих соседей снизу и портишь чужое имущество? — огрызается Даня, подходя к юноше вплотную и заставляя того еще крепче вцепиться пальцами в ручку двери, чтобы в любой подходящий момент как можно скорее захлопнуть её и спасти себя от яростного Кашина.       — Воу-воу, парень, не кипишуй. Сейчас исправим все неполадки, можете пока проходить внутрь, ибо это, должно быть, затянется надолго, — выставляя руки вперед в защитном жесте, выдает сосед и, в доказательство своих слов, отходит ближе к внутренней стене, освобождая проход незваным гостям. — Меня, кстати, Миша зовут. Совергон который. Может быть, вы слышали о таком блогере? — Михаил неловко останавливается на полпути к нужной комнате, упоминая свой довольно-таки известный в узких кругах род деятельности.       — Ах да, точно, это же тот ублюдок в бесформенной футболке, который за всю свою жизнь так и не научился закрывать краны, — все еще не унимается Данила, чем заставляет Мишу рвануть с места, ведь уже минут пятнадцать те выясняют отношения, пока неведомых объемов вода, очевидно, заполняет собою внушительные размеры не только ванной комнаты брюнета, но и гостиную Кашина. А ведь ему в будущем придется из своего кармана выплачивать за всё испорченное добро, если, конечно, хозяйка дома не выгонит рыжеволосого за дверь сразу же.       Русая же не желает ни мгновения находиться в одной комнате с обидчиком и прямо в домашних тапочках, которые находятся на её ногах уже с момента выхода из квартиры, направляется в путешествие по месту жительства нового знакомого. Блогерство Совергона подтверждают не одни лишь высказывания оного. Данная деятельность выражена буквально в каждой детали интерьера квартиры. Пустотой тут и не пахнет в принципе, потому что каждый квадратный метр помещения наполнен хоть и незначительным, но заметным людскому глазу хламом. Хотя, среди всего этого мусора вырисовываются и еле заметные декорации, предположительно, для различных проектов, и фоны основных видеороликов канала.       За одной из множества дверей скрывается настоящий кабинет, который выразительно пестрит огоньками и переливается плавными бликами приятного сиреневого искусственного освещения. На самом видном месте, прямо напротив занавешенных окон и нескольких завядших комнатных растений на подоконнике, стоит заметно дорогостоящий компьютер. Весь пейзаж, который виднеется из комнаты Михаила, совершенно не привлекает любопытные глаза девушки, ведь все те же многоэтажки, насколько бы они не были притягательны, уже успевают стать чем-то монотонным за время сожительства с рыжеволосым недоразумением.       На мониторе устройства в данный момент пролетают тысячи комментариев, предположительно, зрителей внезапно оборвавшегося стрима их любимого видеоблогера, которые во всю стараются построить наиболее удачные теории пропажи летсплейщика. Лиза же относительно быстро замечает кратковременное затишье в шторке “комментарии”, а затем — лишь еще больший бунт всех фанатов и удивленные фразы со схожим подтекстом. Нет, Неред не мечтает всю свою жизнь стать известным блогером, как это может показаться по классике жанра. Та лишь не прочь хоть немного побывать в шкуре одного из контентмейкеров, в особенности стримера, какая возможность даме и подворачивается прямо сейчас.       — Че каво, дамы и господа, — наконец выдает свое, только что придуманное, приветствие Лизка, и с головой погружается в водоворот сообщений бесплатного чата, из-за незнания то и дело пропуская резкое прибавление количества донатов и их сумм. Устраиваясь на высоком кресле чуть комфортнее, девушка сразу же замечает предположения зрителей на счет их отношений с Михаилом. Такие фразы вызывают у нее лишь короткие смешки от всей абсурдности ситуации, но оставить это без внимания она просто не может. — Нет, чуваки, мы не мутим с Мишей. Мы и не друзья даже, забавно, правда? А я… я просто Лиза.       Особа старается как можно дружелюбнее вести себя с чужой аудиторией, пока та все больше и больше поражается сюрреалистичности всего происходящего. Лиза и сама не до конца замечает, как с головой погружается в диалог с тысячами совершенно незнакомых людей из разных концов мира, и даже приход обоих парней не сразу привлекает внимание девушки, пока те одновременно не окликают русоволосую по имени. Растерянно переводя взгляд то на монитор компьютера, то на два высоких силуэта в дверях, той остаётся лишь глупо улыбнуться, не понимая, как объяснить им все происходящее.       — Что ты не отвечаешь, говорю. Мы тебя зовем уже минут пять, если не больше. Все маленькие, как и ты, полки шкафов прошарили — а тебя не нашли, — начинает Совергон, бесцельно навязывая круги по комнате, и из раза в раз сталкиваясь с Кашиным, который тоже не особо понимает, как вымолить прощение от вновь обиженной Лизки.       К счастью, Михаил с лёгкостью замечает за спиной знакомой поток сообщений на стриме и резко бросается к своему рабочему столу, нависая над макушкой русоволосой и вырубая забытую запись. Растерянность Совергона уже не раз играет с ним такую вот злую шутку, за которую брюнет не устает винить себя чуть ли не ежедневно. Даня же просто останавливается на месте как вкопанный, в попытке уловить хоть тень взгляда Лизы. Он и сам понимает, что зря погорячился на ни в чем невиновную девушку, но вот беда — даже с Мишей намного проще помириться, чем со знакомой подругой.       — Короче, вы тут разбирайтесь в своих семейных делах, а я пойду вам чай смастерю. — с удовлетворенным вздохом дождавшись погасшего монитора техники, выпаливает парень, и, окидывая намекающим взором нового приятеля, скрывается за дверным проемом.       Как только дверь с характерным звуком захлопывается прямо за спиной юноши, в комнате воцаряется звенящая тишина. Рыжеволосый, не теряя времени, совершенно спокойно приближается к девушке, ловя на себе нескрываемый взгляд двух округленных от удивления глаз. Относительно осторожно для начала охватывая руками тонкую талию дамы, а затем уже и одним взмахом перекидывая ту через плечо, Кашин, как и прежде, вызывает лишь недовольство Лизки, которое выражается в каждом ее взгляде и жесте.       — Бля, да у нас все просто прекрасно. — сдавленно из-за ощутимого груза на своей спине выпаливает Кашин и привычным движением отмахивается от выбившихся прядей девушки, которые то и дело раздражающе падают на лицо, щекоча кожу. Неудивительно, что на шум за стеной собственной квартиры прибывает и сам хозяин дома. Очевидно, делает он это ради спасения интерьера дома и личных вещей, ведь чего вообще можно ожидать от двух упертых баранов, оставленных в гордом одиночестве? — Напомни, за что я вообще должен был извиниться перед этой жирухой? — с насмешкой задает риторический вопрос внезапно возникшему в дверном проеме брюнету, получая сверху недовольные женские высказывания и не самые лестные прозвища. На данные умозаключения нового знакомого Совергон лишь неприкрыто усмехается парню и загадочно подмигивает русой, то и дело поправляя на себе уже такой привычный фартук.       Причиной этой привычности становится обыкновенное расставание с тысячной девушкой. Не сказать, чтобы мужчина так сильно зацикливался на этом не самом приятном периоде в жизни. Но рано или поздно тому неизбежно приходилось начинать самостоятельно заниматься домашними делами. Честно говоря, не самое приятное занятие в жизни, но вместе с тем и максимально неизбежное. Черная полоса в жизни, настолько же чернильная, как и шевелюра паренька, на этом не оканчивается, и именно все неудачи и падения в итоге приводят к дряхлому юноше, который, казалось бы, находится в самом расцвете своих лет.       Именно тот возраст, который принято считать самым светлым в жизни, и наслаждаться каждым мгновением молодости. Жить в вечном движении. Идти только вперед. Совершать ошибки, искать выход. Года, во время которых заведомо позволено ошибаться, оступаться лишь для того, чтобы в будущем получить неисчерпаемый опыт. Так почему же Совергон совершенно не горит желанием жить, а мешки под глазами, в которых хранится не одна бессонная ночь, лишь в геометрической прогрессии увеличиваются с каждым прожитым днем?       Из вязких размышлений и самокопаний, в которые Михаил проваливается чуть ли не ежедневно, вырывает испуганный, но вместе с тем сдавленный из-за времени суток, крик девчонки. Следует внезапный звук параллельно за намеренно резким движением Кашина, который очевидно старается лишь еще сильнее насолить подруге, то и дело крутясь вокруг своей оси. Благо, что тот догадывается покрепче ухватится за подрагивающее тельце сзади, иначе несчастный случай был бы просто неизбежен.       Предсказуемо, что от незапланированной да еще и довольно-таки энергичной поездки на спине великана в два метра ростом будут не самые приятные последствия. Плюсом ко всему, но минусом к самочувствию наездницы, является отсутствие устойчивой поверхности под ногами. В результате, у Неред начинает предательски кружиться голова, и вязкий ком уже во всю подкатывает к горлу, делая внезапное развлечение еще более раздражительным. Кашин всё-таки нехотя откликается на просьбы вернуть особе заслуженный пол и аккуратно ставит шаткую фигуру на древесный паркет.       Запах горелого наконец заставляет Совергона прервать беззвучное наблюдение за впечатляющим представлением, в которое теперь превращается крохотная ссора новых знакомых, и парень поскорее устремляется к заранее поставленному на огонь ужину. Все же растяпа успевает спасти относительно обычное угощение для гостей от нежелательного возгорания. Вот парочка блюдец с приятными по внешнему виду блинчиками уже вовсю встречает двух пострадавших соседей, а, в особенности, недовольную всем и вся Лизку. Кто бы мог подумать, что темноволосый чудак с этажа выше имеет столь выдающееся навыки в кулинарии. Даже сама девушка оказывается далеко не против полакомиться румяными изделиями, что заметно по ее довольной физиономии при виде вкусностей (хотя на часах уже идет не первый час ночи).       — Поздний ужин для неожиданных гостей подан, — Миша уверенно протягивает приготовленные блюда по направлению к Дане и Лизе, будто позволяя им пока лишь на расстоянии насладится притягательным ароматом выпечки, ведь от прежнего горелого смрада не осталось и следа, благодаря обыкновенной вытяжке. Лучезарная, но вместе с тем прожигающая рваные раны на кожах обоих улыбка, остается без малейшего внимания. Оно и к лучшему. Честно говоря, Михаил не привык ожидать в свою сторону жалостных вздохов и утешительных доводов. Это в любом случае лишь сентиментальные излишки, которые заставляют чувствовать себя еще более ничтожным, чем когда-либо прежде.       Да и понять несложно этих двух безумцев, которые даже со стороны выглядят как влюбленные подростки, что уж говорить о моральной составляющей. Миша просто уверен, что рано или поздно эти двое смогут перешагнуть через ступень “просто знакомых со страхом быть отверженными”, но насколько больше бесконечности должно пройти, прежде чем достаточно взрослые люди перестанут избегать очевидного?       Сдавленно посмеиваясь над очередной, не менее глупой и убогой, чем прежде, шуткой Данилы, Елизавета наконец начинает улавливать странности во взгляде блогера и незамедлительно решается сообщить об этом собеседнику, который, совершенно не скрывая своего задорного настроения, еле удерживается за край стола, дабы не занять место под ним. Согласно разгибаясь в спине и делая парочку глубоких выдохов для восстановления дыхания, рыжий принимается внимательно читать мысли Лизы, чему успел научиться всего за неделю общения. Правда, делает он это не столь талантливо, поэтому до затуманенного небывалой усталостью мозга не сразу доходит суть протяжных гляделок со стороны русоволосой.       — Михыч, все окей? Я, конечно, понимаю, что тишиной тут и не пахнет, но мы правда не хотим напрягать тебя или что-то типо того… — неловко потирая затылок, Кашин все же улавливает мысль Неред, и мигом высказывает ее в лицо черноволосого паренька. Судя по озадаченному выражению лица Совергона, его заметно напрягает само присутствие людей в своем доме после продолжительного уединения. К тому же, позднее время тоже дает о себе знать каждому из присутствующих.       — Так, Совергон, мы все поняли. Вообще без проблем. Прямо сейчас мы наконец пойдем домой и позволим тебе спокойно поспать после принятия ебанутых гостей и утомительного стрима, — успешно поддерживая мысль приятеля, на ходу придумывает свою речь Неред и, не церемонясь, выталкивает Даню из-за общего стола. — К тому же, нам еще нужно полить кота и убрать лоток за цветком, поэтому время деньги, — на ходу сбиваясь в высказываниях и лжи, заключает особа, получая в ответ что-то похожее на благодарный взгляд Михаила, что уже является весомым поощрением проницательности девушки.       Один лишь помятый облик и изнуренный взор паренька, которых уже достаточное время нуждается в изменении распорядка дня или хотя бы его наличии, является окончательным проводником двух исчезающих за стеной теней. Десятки мгновенно испаряющихся следов пропадают прямиком за спинами молодежи. Стойко дожидаясь такого желанного скрипа замка, Михаил бессильно смыкает веки, не имея ни единой возможности перебраться на более удобную кровать.       А что если эта пара — лишь видение воспаленного разума контентмейкера? Ведь регулярный недосып в итоге приводит и к подобным сбоям в привычном существовании. Это дано знать лишь Кашину и Неред, которые сейчас, не прерываясь ни на минуту в своих занимательных рассуждениях о всяком разном, удачно добираются до такой привычной и, тем не менее, обшарпанной двери квартиры с металлической табличкой на самом видном месте.       Пара выгравированнных цифр, одно число и необъятная цепь воспоминаний, которые не устают будоражить мозг столькими впечатлениями. Пятьдесят восемь — единственный дом, который заставляет Лизу жить, а не существовать. Чувствовать, а не притворно имитировать эмоции ради напрасного внимания и минутной славы. Пятьдесят восемь — наиважнейшее место, которое заставляет Даню из раза в раз погружаться в приятную палитру чувств и навсегда отказаться от пожизненного ярлыка живого трупа, данного себе самому.

Пятьдесят восемь.