Рикгорд

Рикгорд, или Одно из Тысячи Космических Приключений. Маленький комментарий-пролог: Место действия романов цикла "Сверхсекретное пространство" (кратко ССП) различается в зависимости от конкретной книги. В данном отрывке герои осваивают космос. Немного о мире ССП. Это современный мир. Время действия - наши дни. Но реальность несколько отличается от нашей. Возможно, это что-то вроде другой вселенной, где Москва называется Москоу-сити, а все герои носят американизированные имена. В этом мире существует все, что не существует у нас. А именно всякая нечисть вроде демонов, вампиров, оборотней. Организация Только для ваших глаз (For Your Eyes Only), сокращенно ФЕО, занимается благородным делом спасения мира. Агенты этой организации, сами часто являющиеся не людьми (анхомами), самоотверженно борются со злом. В этом романе моих героев отправляют в космос на задание. Не буду вдаваться в подробности, если что-то будет непонятно, спросите, но я постаралась сделать так, чтобы многое было понятно. Итак... Космический корабль «Принцесса» летит в открытом космосе и никого не трогает. Экипаж «Принцессы» вообще мало кого трогает, так как это просто мирные космические путешественники, мечтающие долететь, наконец, до дома. Но все время им что-то мешает. Высшие силы (или злая воля автора) кидает четверку друзей из одной передряги в другую, не давая героям покоя. Вот и сейчас, вместо того, чтобы спокойно лететь на Землю, друзья попадают в плен к страшному пирату Дериндио и подлому мерзавцу-принцу Фарижа Барклаусу Семидесятому. Дурная слава об этих людях гремит по всей Вселенной, их именами пугают детей, и никто не знает, чего от них ждать. Пирату и его другу-принцу нужен мощный артефакт, который дает безграничную власть. Чаша Эрлеат – из-за нее у нашей четверки героев столько проблем. Но Чашу у них самым наглым образом украли, так что друзьям нечего предоставить негодяям взамен на свободу и жизнь, и на их долю опять выпадают тяжелые испытания… Действующие лица: Винсент – инопланетянин с планеты Хамелео, то есть хамелеон, капитан космического корабля «Принцесса». Эвери Риверс – агент тайной организации на задании, стопроцентный человек. Фиби Эванс – коллега Риверса, маг. Алиса Марти – внештатный сотрудник, вампир, полуангел. Ванедркус Дериндио – пират, капитан космического корабля «Хищник». Принц Барклаус Лёденвик Семидесятый – принц планеты Фариж, волею судеб похожий на Эвери Риверса. Герондура Рейли – сестра Дериндио, невеста принца, волею судеб похожая на Фиби Эванс. Валентин – старший брат Винсента, капитан космической шлюпки «Ласточка». Пираты капитана Дериндио. Крус – разбойница и бандитка, укравшая у главных героев Чашу Эрлеат (в прошлом приключении), из-за чего им опять приходиться за ней охотиться. Эвери Риверс: Винсент не стал дожидаться, пока пираты начнут ломать двери его любимого космолета, и сам открыл ее, как только «Принцесса» перестала двигаться. В космолет тут же ворвались вооруженные люди в черных и серых одеждах. Они нацелили дула пистолетов на нас и вывели из корабля. Мы оказались в просторном помещении, в котором находились небольшие космолеты. Ярко горели электрические лампочки, освещая большой просторный гараж с металлическими стенами, полом и потолком. В помещении было много людей, и они смотрели на нас - кто с любопытством, кто равнодушно, кто презрительно, кто недоверчиво. Нас провели мимо ряда небольших летательных аппаратов, поблескивающих черной хромированной сталью. - Это шлюпки, - прошептал Винсент, несмотря на нехорошую ситуацию, осматриваясь с любопытством. – На них летают агенты принца и Дериндио. Думаю, это они нас и выследили. Пираты не мешали нам общаться, не прерывали, не говорили замолчать, но мы и так не были настроены на разговоры. Сказав про шлюпки, Винсент тоже замолчал, и теперь разглядывал пиратов. Люди Дериндио молча вывели нас из гаража, и повели по длинному коридору. «Хищник» оказался очень большим кораблем. Мы пересекли несколько лестниц и коридоров, прежде чем нас втолкнули в комнату, где находился принц, пират Дериндио и его сестра Герондура Рейли. Комната была небольшой, но вполне просторной и явно являлась личной каютой кого-то из этих троих. Скорее всего, Дериндио – на столе были разбросаны карты и письменные принадлежности, на стене висел сюртук, который по размеру не подошел бы принцу, а в шкафу поблёскивало разного вида оружие. Пираты ушли. Остались лишь четверо. Они встали за нашими спинами, и каждый держал одного из нас на мушке. У меня даже спина зачесалась от этого неприятного ощущения. Принц сидел на стуле и молча, задумчиво нас разглядывал. Он был без камзола, в одной черной расшитой серебром рубашке, облегающих брюках и потертых сапогах. Его синие глаза холодно и пронизывающе ощупывали мое лицо, и мне было немного не по себе от этого оценивающего взгляда. Хотелось опустить глаза, но я сжал зубы и не поддался искушению. Вместо этого я так же нагло и вызывающе стал разглядывать самого принца, и быстро избавился от ощущения того, что я смотрюсь в зеркало. Принц и я были очень похожи, но если вглядеться различия все-таки были. Барклаус казался старше меня. Его лицо было очень бледным, глаза гораздо более синие, чем мои, а презрительная жесткая линия рта выдавала в нем человека властного, привыкшего повелевать. Это наложило отпечаток на его внешность, и отличало меня от него. Но вот на одну маленькую секунду принц опустил глаза, на его лицо опустилась какая-то легкая тень, черты смягчились, и я увидел очень уставшего, напряженного и всегда готового к бою человека. Но этот миг прошел так же внезапно, как и наступил – вот принц уже снова поднял глаза, его ноздри чуть раздулись, когда он глубоко вдохнул, а рот еще больше сжался, став прямой язвительной линией. Дериндио на нас не смотрел. Он молча стоял у стола, глядя в карты, и не обращал на нас никакого внимания, будто мы были ему неинтересны. Пират был высок, но ниже меня и принца, худ, но жилист и крепок, и явно очень силен. У него были темные недлинные волосы, зачесанные назад, смуглая кожа, делавшая его почти мулатом, крупный нос, мягкие полноватые губы. Темные глаза не отрывались от карт, но в какой-то момент пират все же не выдержал и быстро оглядел нашу компанию. Я увидел, что в его живых глазах мелькнул интерес, а брови чуточку приподнялись. Он по очереди посмотрел на каждого из нас, затем встретился со мной взглядом, нахмурился и опять уставился в карты, делая вид, что его все это не касается. А Рейли с тем же презрением, как у принца, но не без любопытства, разглядывала Фиби, которая отвечала девушке не менее любопытным взглядом. На меня, Алису и Винса она не смотрела. Ее взгляд был прикован только к Фиби, и девушка чуточку смешалась под этим пристальным взором. Наконец, насмотревшись, принц постучал ногтями по спинке стула, и сказал: - Ну, вот мы и встретились снова. Сложно было за вами угнаться, с самого Фарижа занимаемся этим нелегким делом. Но удача, наконец, улыбнулась нам. Принц говорил со всеми нами, но его глаза были намертво прикованы ко мне, и я вполне его понимал. Уверен, он считал меня самым главным в нашей команде, благодаря моей внешности. Сказав свою «приветственную» речь, принц сделал паузу, а затем подошел к интересующему вопросу. Он сказал просто и без обиняков: - Верните мне чашу. Ни угроз, ни посул, только властный голос, полный холода и скрытой силы. Я глубоко вдохнул. Я не знал, чего можно ждать от принца, что он намерен с нами делать. Как бы я поступил, если бы чаша была у нас? Отдал бы ее, или защищал до последней капли крови? Я не знаю. Слава богу, передо мной такой выбор не стоял. Мне не надо было долго и мучительно думать, что лучше - предать свою миссию и отдать такую опасную вещь в руки сомнительного в своих помыслах человека, или предать друзей в руки врага, ведь принц вряд ли погладит нас по головке за все, что мы сделали. Но, как я уже сказал, выбора не было. Примерно, как и тогда, в подвалах Химика. У меня не было того, что было ему нужно, как нет сейчас того, что нужно принцу. Значит, надо отдаться на волю судьбы. Деваться некуда. - У нас ее нет, - ответил я спокойно. Принц наградил меня долгим взглядом. Эта игра в гляделки начала мне уже надоедать. Почему бы просто не задать все вопросы и не получить все ответы, вместо того, чтобы тратить время на все эти театральные паузы и взгляды? - Вы врете, - сказал он после паузы. - Вы украли ее из королевского дворца. Я сам видел это. - Она была у нас, но т-теперь ее нет. - Я могу это проверить. - Проверяйте. - Зря вы упорствуете, это вы в моей власти, а не наоборот. И после всего, что вы сделали, как вы понимаете, я не испытываю большой радости лицезреть ваши мошеннические физиономии. На это я промолчал. Я ощущал беспокойство за друзей, и мне не хотелось злить принца. Я не знал, на что он способен, и я боялся подставить ни в чем не повинных Алису, Фиби и Винсента. Принц порывисто встал. Его лицо было спокойным, брови чуть нахмуренными, а глаза задумчивыми. - Хорошо, - сказал он. - Дериндио, прикажи своим людям запереть аферистов в камеру, а потом пусть обыщут их космолет. И чтобы ни миллиметра не пропустили! Дериндио кивнул. Все это время он молча стоял у стола, не глядя на нас, но получив приказ, тут же выпрямился, сделал знак своим ребятам. - Идите, - хрипло пробасил один из пиратов, утыкаясь дулом пистолета мне в спину. Нас вывели в коридор и провели до лестницы. Мы спустились на несколько пролетов, миновали еще один коридор и оказались в самой дальней части корабля. Здесь царил полумрак, пахло машинным маслом и топливом. Винсент шепнул нам, что здесь недалеко находится машинное отделение. По обе стороны коридора располагались небольшие камеры с решетками. Нас всех вместе заперли в одной из них, и пираты удалились прочь обыскивать наш корабль. Мы сели на койки и посмотрели друг на друга. Никто из нас не проронил ни слова, так как тут все было ясно без слов: на этот раз мы вляпались по полной, и не спасет нас ни хитрость, ни ловкость, ни сила. Мы одни на вражеском корабле, окруженные неизвестным количеством врагов с оружием, и даже магия Фиби не в силах состязаться с пиратами Дериндио, которых тут, судя по размеру корабля, не одна сотня. *** Мы просидели в камере довольно долго. Разговор не клеился, всеобщее беспокойство мешало обсуждать положение. Винсент, по своему обыкновению, тут же извлек из ситуации выгоду – лег на койку и отвернулся к стене. Уж не знаю, спал он, или нет, но лежал не шелохнувшись все это время. Фиби сидела на койке, о чем-то думая, а Алиса стояла у решетки, скрестив руки, и внимательно изучала коридор. Я ходил по камере. Пять шагов вперед, пять шагов назад. Вынужденное безделье тяготило больше опасности, нависшей над нами, а мысли метались с одного на другое. Что будет, когда принц не найдет чашу? На что вообще способен Барклаус-младший? Что он намеревается с нами сделать? Я попытался собрать воедино все то, что уже знал о принце, чтобы хоть как-то понять его, как человека, но данные были настолько противоречивы, что я терялся. Мой начальник, давая нам вводную, говорил, что принц – негодяй и капризный ребенок, мечтающий захватить власть над миром с помощью чаши, за которой он охотился. Когда мы прибыли на Фариж, выяснилось - негодяем был его отец, который сам признался, что во многом оклеветал сына, чтобы ему не было никакого доверия в мире. Отец выставлял перед народом принца, как очень капризного, охочего до развлечений и удовольствий мальчишку, ничего не смыслящего в политике. То есть изначально вводная Скорпиона была неверна. Его самого ввели в заблуждение, из-за чего многое в нашей миссии пошло совсем не так как планировалось. Дальше стало еще интереснее. Когда разрушился образ глупого капризного принца, я увидел человека дельного и умного. Принц сам явился на Фариж вместе со своей свитой состоящей из невесты, ее брата и пиратов, и я впервые смог сам оценить этого человека. Да, он охотился за чашей, как и говорил Скорпион, но был далеко не глупым и явно сильно не ладил с отцом, что тут же возвысило его в моих глазах, ибо Барклаус-старший мне решительно не нравился. Я даже допускал мысль, что принц не так уж плох, как кажется, но проверить это у меня не было возможности: Барклаус-младший не жаждал с нами общаться, так как видел в нас мошенников, пытающихся его обмануть. Следующий штрих к портрету принца мне пришлось испытать на собственной шкуре, и сбил меня с толку, заставив опять размышлять над мотивами этого странного человека. Химик люто ненавидел принца, называл негодяем и подлецом, и намекал на какую-то очень нехорошую историю, которая, как я понял, произошла между ними. Но кто, по сути, этот Химик? Пират и негодяй? Беспринципный убийца? Что могли не поделить принц и пират на каком-то там Селуне, из-за чего даже смерть оказалась для принца слишком легким наказанием? Вспоминая вопросы Химика, вырисовывалась еще одна интересная вещь. Принц был замешан еще в какую-то историю, которой так же очень интересовался и Химик. Он все спрашивал о каких-то камнях, о людях, которых принц куда-то посылал, о его флоте. Ну, про армию мне все понятно – я знал, что принц всерьез собирается идти войной на Фариж, чтобы скинуть отца с трона, но что за камни интересуют их обоих? Кто из них прав, а кто виноват? Оба ли они просто негодяи, или кто-то из них преследует благородные цели? Я этого не знал. Это все было не моим делом, но я поневоле оказался замешан во все это. Я и мои друзья. Мы все можем поплатиться жизнями лишь за то, что случайно оказались не в том месте не в то время. За то, что по чертовой случайности после успешного выполнения нашей миссии, не смогли сразу вернуться на Землю. - О чем задумался? – спросила меня Алиса. И действительно, я так глубоко задумался, что не заметил, как остановился посреди камеры. Фиби с интересом наблюдала за мной, а Алиса села на койку, рядом с ней. - О том, чего нам ждать от принца. - И до чего ты додумался? Я пожал плечами. - Ни до чего интересного. Принц для меня очень т-темная личность, как и его друзья – Дериндио и Рейли. - Когда принц поймет, что чаши у нас нет, он может разозлиться, - спокойно сказала Алиса. – Винсент, хватит спать, придумай нам план спасения. У тебя же это так здорово всегда выходит! Винсент повернул голову к нам. - В любой непонятной ситуации ложись спать, гласит великая философия одного бедного замученного хамелеона по имени Винсент, которому не дают поспать даже перед смертью. - Если Винсент так говорит, з-значит нам точно крышка, - сказал я с улыбкой. - Нет, просто Винсент хочет спать, - ответил парень и зевнул. – Я не спал с самой больницы – самоотверженно охранял вас от посягательств всяких там хищников и ящериц. А теперь моя миссия ангела-хранителя закончена, вы уже вляпались, так дайте мне поспать, пока есть время! Потом, когда вас всех замучают, я уже не смогу спать от расстройства и печали, и опять буду ходить не выспавшийся. - Замучают нас? А тебя? – спросила Фиби. - Я вообще не с вами, и мне ничего не грозит. Меня не было с вами на Фариже, и я отмажусь. - Ну, ты и зараза! - тут же возмутилась Алиса. - И ты что, на самом деле собираешься так сделать? - Он же шутит, - сказал я, глядя на хитрую физиономию Винсента. Уже одним своим видом он повышал настроение. - Нашел время! - фыркнула девушка. - Он всегда время находит, - сказала Фиби. Мы рассмеялись. В это время к решетке подошли двое пиратов. Мы тут же замолчали и посмотрели на них, а они смотрели на нас. Наконец, один из них наставил на нас пистолет, другой стал открывать дверь. - Эй, ты... - пират замялся. - Тот, который выглядит, как принц! На выход! Я посмотрел на друзей, отвернулся и пошел к выходу под прицелом пистолета. - А мы? - послышался голос Алисы. - Про вас приказа не было. Сидите. Я вышел в коридор. Друзья смотрели мне вслед с беспокойством, да я и сам не чувствовал себя спокойным, но, как ни странно, не испытывал особого страха, хотя не знал чего ждать от принца. Меня провели тем же путем, каким мы пришли сюда, только на этот раз мы миновали каюту Дериндио. Пройдя по коридору чуть дальше, мы завернули за угол и остановились перед дверью. - Ваше высочество? - постучал пират. - Мы привели его. - Пусть войдет, - послышался голос принца. Пират открыл дверь и подтолкнул меня в проем, а сам застыл на пороге. Я вошел в небольшую, но уютно обставленную каюту принца. Она была очень похожа на каюту Дериндио - обычная ничем не примечательная койка-кровать, стол, стул, платяной шкаф, небольшой сундук, карты, разбросанные по всему помещению, валяющиеся даже на полу. Но вместо оружия в небольшом шкафу со стеклянными дверцами стояли книги. Книг было много - не помещаясь в шкаф, они громоздились на шкафу, под шкафом, на сундуке, на столе, под кроватью. Я не мог прочитать корешки книг, но сам их вид вызывал приятные ощущения. Я сразу понял, что принц - человек образованный. А отсутствие всякой показной роскоши еще больше укрепило меня в хорошем впечатлении. - Идите, - махнул пиратам рукой принц. - Дальше я сам. Пираты помялись у входа, закрыли дверь и удалились. Я остался наедине с принцем. Он был все в той же одежде, только теперь верхние пуговицы рубашки были расстегнуты. До моего прихода он явно лежал на кровати и читал - простое клетчатое покрывало было смято, а на подушке обложкой вверх лежала открытая книга. Принц стоял передо мной, затем сел на кровать. - Садитесь, - сказал он, указывая мне на стул. - Я отпустил своих ребят, но не советую вам делать глупости. Я пожал плечами. Я и не собирался. Куда мне бежать, даже если я оглушу принца? В лапы его верных псов, которыми кишит корабль? - А вы, - в свою очередь сказал я, - можете со мной делать все, что хотите, но чаши у меня нет. Пытайте меня, бейте, но р-результат останется неизменен. В синих глазах принца промелькнуло удивление. - Пытать и бить? Зачем мне это? - с искренним недоумением спросил он. - Наслушались обо мне разных сказок, которые распускает мой отец? - Нет, наслушался обвинений Химика, который очень жаждал встречи с вами, а получил меня. Этот выпад попал точно в цель. Глаза принца застыли, лицо побледнело. Похоже, он знает, кто такой Химик, в отличие от меня, и боится его, судя по внезапной бледности, залившей его и без того бескровное лицо. - Зачем вы так сказали? - спросил он. - Мне интересно, что вы не поделили. - Это не ваше дело. - Т-теперь мое. Нервные клетки не восстанавливаются, знаете ли... Принц внимательно взглянул на меня. Он явно хотел что-то спросить, даже открыл было рот, но внезапно передумал, и вместо слов глубоко вдохнул. Возникла пауза, которую принц использовал для того, чтобы обрести хладнокровие, что я пошатнул. - Разговор пошел совсем не о том, - наконец сказал он, чуть нахмурившись. - Я пригласил вас сюда не как врага. Да, вы мой пленник, но я не собираюсь обращаться с вами плохо, хотя вы представляетесь мне всего лишь ловким мошенником. Мне даже убивать вас не особо хочется. Я постараюсь избежать этого, хотя, признаться, когда вы похитили чашу у меня из-под носа, я поклялся вас убить. Я думал, что вы связаны с моим отцом, но потом понял, что вы обманули его так же, как меня. И мой гнев остыл. Мои ребята обыскали ваш корабль. Чаши нет, как вы и говорили. Так где же она? Куда вы ее спрятали? - Мы ее не п-прятали. У нас ее украли. - Украли? - Воры. Обычные воры. - Не время для шуток. - Я не шучу. Принц опять принялся изучать меня очень внимательно. Его взгляд стал более человеческим - в нем сквозило удивление. - Как вас зовут? - вдруг спросил он. - Эвери Риверс, - не задумываясь, стоит ли врать, ответил я. - И с какой вы планеты? Какой у вас статус? Тут я уже решил проявить осторожность. Не хотелось, чтобы, если нам с друзьями удастся сбежать, принц последовал за нами на Землю. - Не важно, с какой мы планеты. Вам это знание ничего не даст. А статус... я не принц. И даже не богатый человек. Я просто выполняю свою работу. - Наемник? - Нет. - Тогда кто же? - Я не стану вам рассказывать о своей р-работе. К чаше это сейчас не имеет отношения. - Просто интересно, как мне вас называть, - весьма неожиданно заявил Барклаус. - Был бы у вас титул, называл бы вас по титулу, если бы вы были наемник, просто по имени. - Называйте меня, к-как хотите, - ответил я. - А как вас называют там, откуда вы прибыли? Тут уж я посмотрел на принца удивленно. Разговор принимал какой-то очень странный оборот, совершенно не укладывающийся в схему пленник – хозяин положения. Своими вопросами принц выбивал меня из намеченной колеи – я не собирался с ним откровенничать, относился к нему так, как он того заслуживал и все время выискивал возможность выкрутится из неприятного положения с наименьшими потерями для себя и друзей. Но подобно тому, как я ударил принца в незащищенное место, упомянув про Химика, вопросы самого Барклауса ставили меня в тупик. Это выглядело так, как будто принцу просто хотелось поговорить, что было совершенно невозможно при наших с ним отношениях. Он просто присматривается ко мне, как и я к нему, пытается понять, что от меня ждать. Да, такое объяснение кажется логичным. - Ну, обычно меня называют агент Риверс, - ответил я, немного подумав. - Агент Риверс. Отлично. Значит, вы чей-то агент. Но это неважно. Мне действительно это неважно. Расскажите мне, что стало с чашей, агент Риверс. Говорите правду, как бы невероятно она не звучала. Я рассказал принцу о Крус, ее ребятах, и как они ловко обманули нас, попав к нам на корабль и похитив некоторые вещи вместе с чашей. - Им не нужна сама чаша, - сказал я. - С-скорее всего они даже не знают, что это такое. Но она может з-затеряться и попасть не в те руки, - я осекся. Говорить принцу такие вещи было глупо, ведь именно его руки были "не те". Но принц ничего на это не сказал, и я продолжил. - После этого мы кинулись в погоню за ворами, но до сих пор нам не особо везло. - И как же вы их преследовали? Я не стал отвечать на этот вопрос. Не хотелось давать принцу никакой важной информации о чаше, но Барклаус опять меня удивил. Вместо того, чтобы начать ругаться, или грозить, он просто устало прикрыл глаза, и проговорил спокойным тоном, как будто говорил с другом, или коллегой, а не пленником. - Послушайте, агент Риверс. Мне очень нужна эта чаша. Вам тоже. Но вы теперь несвободный человек и все преимущества на моей стороне. Если чаша попадет не в те, как вы выразились, руки, это будет даже хуже, чем, если она попадет ко мне, потому что психов на свете вполне достаточно, которые могут слишком обрадоваться подобной мощи, попавшей к ним. Я, может быть, и негодяй, но не сумасшедший, и вам же будет спокойнее, если чаша попадет ко мне, а не к неизвестному маньяку. Он посмотрел на меня, а я на него. В его словах была доля здравого смысла. Он действительно не производил впечатление сумасшедшего человека, но его мотивов я не знал. Но меня вдруг поразила совсем другая мысль - принц действительно может помочь нам завладеть чашей, а потом мы уже можем попытаться отнять чашу у него. Все же лучше, чем впустую упираться, и стоять на одном месте, пока чаша путешествует неизвестно где. - Или к Химику, - вдруг добавил принц, опустив глаза. Я вздрогнул помимо воли и посмотрел на Барклауса. - Он тоже охотится за чашей, агент Риверс. А еще за камнями. У вас есть камни? - К-какие камни? - удивленно переспросил я. Я уже не первый раз про них слышал, но так ничего и не узнал. - Не знаете? Странно… - задумчиво произнес принц. – Зачем же вам чаша без камней? Ладно, это меня не касается. Но чаша не должна попасть в руки таких людей, как Химик. Он пират, а все пираты так или иначе связаны с одним не очень хорошим человеком. Вы знаете о Маледиктусе? Я помотал головой. - Вы меня удивляете, агент Риверс. То ли вы очень ловкий мошенник и враль, что с честными глазами можете все отрицать, то ли действительно ничего не знаете. Тогда странно, как вы вообще оказались замешаны в эту историю. Но скажите мне, где сейчас чаша? Вы знаете это, я вижу по вашим глазам. - Хорошо, - сказал я. - Я скажу вам, но при одном условии. - Начинается, - принц поморщился. - Ну, выкладывайте ваши условия. - Если вам вдруг что-то во мне не понравится, и вы р-решите меня убить - я не против, хотя, понятно, что не за. Но не трогайте моих д-друзей. Никого из них. Они вообще тут не при чем. - Мне ваши друзья не нужны, - ответил он. - Я решу, что с ними делать, но обещаю, что они будут в целости и сохранности, хотя не смогут навредить мне и помочь вам. Вас устраивает мое честное слово? Я посмотрел ему в глаза и кивнул. - Вот и хорошо. А ваша жизнь зависит от ваших действий, агент Риверс. Я не сторонник насилия, но и не позволю себя обманывать. Поэтому, давайте пойдем на обоюдные уступки. Вернем чашу, и я отпущу вас на все четыре стороны, взяв с вас обещание больше никогда не попадаться на моем пути, которому я, конечно, поверю. А если вы нарушите это обещание, то я не буду уже настолько щепетилен в вопросах чести и приму это за знак вашего бесчестия. Это даст мне повод убить вас безо всяких угрызений совести. - Хорошо. По-моему, мы договорились, - сказал я. - Итак, чаша... - Итак, ч-чаша, по последним данным, находится на Рикгорде… *** - И ты просто взял и все ему рассказал? – удивилась Алиса, когда я закончил свой «отчет» о пребывании в каюте принца. - А какой смысл т-таить, где чаша, - я пожал плечами. – Пусть он поможет нам ее вернуть, а дальше посмотрим. Может, нам удаться еще раз обмануть принца? - Вряд ли принц настолько глуп, что позволит нам украсть у него чашу из-под носа во второй раз. Но, наверное, ты прав, упираться тут совершенно бессмысленно. - И что, он не собирается нас убивать? – с облегчением спросила Фиби. - Нет. Особенно вас. Мы с ним д-договорились. - Быстро же вы договорились, - фыркнула Алиса. – То есть, теперь мы летим на Рикгорд? - Получается так. - Долетим с комфортом, - подал голос Винсент, который ни слова не пропустил из нашего разговора, хотя до сих пор прикидывался спящим. Принц не собирался нас убивать, пытать, мучить. Не собирался и морить нас голодом. Уже через несколько минут после того, как меня опять привели в камеру, молчаливые пираты Дериндио принесли нам еду и воду в графине. Это было весьма любезно со стороны принца, учитывая наше неопределенное положение. После того как мы наговорились и поели, мы решили последовать примеру Винсента. В камере было как раз четыре койки, и мы заняли оставшиеся три. «Хищник» летел совершенно бесшумно, без малейших признаков качки, или дрожи, тишина в коридоре иногда прерывалась далеким звуком чьих-то шагов и голосов, и, кроме того, что выйти отсюда было нельзя, больше придраться было не к чему. Я не собирался спать, хотел еще полежать и подумать обо всем, что увидел и услышал за день, но усталость все же сморила меня. Сколько прошло времени, не знаю, но проснулся я от лязга ключа в двери камеры. Я открыл глаза. Оказывается, я спал настолько крепко, что потерял всякое представление о времени. Могло пройти полчаса, а могло и несколько часов. Мои друзья были уже на ногах. Алиса, Фиби и даже Винсент, стояли, глядя как пират открывает дверь. В коридоре, рядом с еще одним пиратом, держащим наготове пистолет, стоял принц и Дериндио. Они оба разглядывали нас, пока пират открывал дверь. Наконец, с замком было покончено, и дверь открылась. - Я решил, агент Риверс, что делать с вашими друзьями, - сказал принц спокойным тоном. Я напрягся. О чем он? Он же обещал их не трогать! - Ваш друг и подруги мне не нужны, но я не хочу оставлять их на корабле. Вместе вы вполне можете придумать что-то против меня. Если же вас разъединить, это поможет мне более успешно манипулировать вами, агент Риверс, и, в тоже время, полностью сохранить данное вам слово не причинять им вреда. - Что вы собираетесь делать? – спросил я, уже не скрывая своего беспокойства. - Спокойно. Я же сказал, что никто не пострадает. Мы высадим ваших друзей на необитаемой планете. Места здесь довольно оживленные, и они быстро придумают как привлечь к себе внимание, но не достаточно быстро, чтобы успеть навредить мне и помочь вам. Ваша подруга «Рейли» пусть тоже идет с ними. Сначала, я хотел оставить ее, но потом передумал. Мне нужны только вы. Как я и обещал, вы – мой пленник, остальные свободны. - Нет, вы не можете! – воскликнул я. – На какой еще планете? А если с ними что-нибудь случится? - Я сдержу свое обещание, агент Риверс, а все остальное – не в моей компетенции. Они сами о себе позаботятся, - принц явно начал терять терпение. – Дериндио, проводи их до шлюпки. - Вам следует дать Риверсу переводчик, - сказал Винсент, глядя на принца. – Как только я буду от него далеко, он перестанет вас понимать. Барклаус посмотрел на Винсента. - Хорошо, приму к сведению, - принц еще внимательнее вгляделся в лицо хамелеона. – А вас не было с ними на Фариже. Но мне почему-то знакомо ваше лицо. - Мало ли, где вы могли меня видеть, - парень усмехнулся. – Я много где бываю. Что за планета, куда вы собираетесь нас высадить? - Метеорит номер 357259, - ответил принц. – Ближайший к нам сейчас, и совершенно необитаемый. Я дам вам еды и воды, так что от голода не умрете, а за несколько дней вас кто-то найдет и спасет. - Там нет воздуха. Нам нужны генераторы кислорода. Они у меня на «Принцессе». Барклаус окинул Винсента быстрым взором своих холодных глаз. - Ладно, вас проводят. Только без глупостей. Возьмете генераторы, и все. - Конечно, ваше высочество! – улыбнулся парень. - Ну, хватит разговоров, - принц повернулся к пиратам. – Уведите их. Алиса, Фиби и Винсент вышли из камеры. Дверь тут же закрылась. Я подошел к решетке. Пираты с пистолетами повели их по коридору. Несмотря на уверения принца, я чувствовал беспокойство. Нас разлучили, и я не знал, когда мы теперь встретимся! А что если с ними что-то произойдет, а я так и не узнаю этого? Нет, с ними Винсент, он не даст в обиду девчонок. У Фиби есть магия, и Алиса тоже может за себя постоять. А девчонки, в свою очередь, не дадут в обиду хамелеона! Но все-таки, глядя в их удаляющиеся спины, я проклинал принца всеми словами. Я не это имел в виду, когда просил их не трогать! Почему он не мог высадить их на обитаемой планете, где они смогли бы найти себе корабль и отправится домой? Он высаживает их на какой-то метеорит! На прошлом метеорите ничего хорошего не произошло! На повороте Алиса обернулась и посмотрела на меня. И я вдруг понял, что не только я беспокоюсь. Конечно, они тоже будут бояться за меня. Черт! Ничего хуже принц придумать не мог! Хотя… я должен быть ему благодарен, если бы он был таким негодяем, как о нем рассказывали, он не стал бы с нами нянчится, а убил бы всех, кто ему не нужен без всяких раздумий. Я оторвал взгляд от угла коридора, где скрылись мои друзья, и вздрогнул, перехватив пристальный взгляд принца, который был все еще здесь. А я и забыл про него! Все это время он молча наблюдал за мной, но когда я повернулся к нему – развернулся и ушел, оставив меня одного в так внезапно опустевшей камере. Меня вдруг обуяла злость. Я треснул ногой по стене, но облегчения это не принесло. Тогда я сел на койку и постарался унять бурю эмоций. В конце концов, все могло быть гораздо хуже, так чего я нервничаю? Надо последовать жизненной философии Винсента, и переждать время во сне. Гораздо полезнее для нервов, чем просто сидеть и злиться на судьбу. Я лег, но на этот раз сон не шел. Слишком много мыслей было в голове, слишком большое беспокойство одолевало меня. Алиса Марти: Нас посадили на маленький корабль, похожий чем-то на нашу больше не существующую «Оранжевую антилопу». Шестеро пиратов охраняли нас, а Дериндио сел за штурвал. Удивительно, я не думала, что он отвезет нас на этот чертов метеорит сам. Летели мы недолго, минут десять-пятнадцать, и все это время никто не проронил ни слова. Пираты молча целились в нас из пушек, Дериндио молча вел корабль, а мы сидели в креслах, от нечего делать глядя в иллюминаторы на медленно удаляющегося «Хищника». Там остался Эвери… Один… Среди пиратов и негодяев, пленник принца Барклауса, о котором ходят нехорошие слухи. Зачем принц решил нас высадить? Почему не взял с собой? Неужели он боится нас, или просто решил разъединить нашу команду, чтобы мы не могли ничего предпринять ради спасения Эвери? Как я поняла, принц не собирался делать ни нам, ни Эвери ничего плохого, пока чаша не будет у него в руках, и от этого «пока» у меня леденело сердце. Что будет, когда принц найдет чашу? Эвери так легко согласился с ним сотрудничать… С другой стороны был ли у него выбор? Наверное, нет. И у нас выбора нет. Ни выбора, ни свободы сделать то, что нам хочется больше всего: а именно забрать эту чертову чашу, сесть на «Принцессу» и добраться, наконец, домой! Целыми, невредимыми и с успешно выполненной миссией… Я очень боялась за Эвери. Неизвестность тяготила больше всего. Скоро нас высадят, и мы останемся одни без корабля на совершенно пустом метеорите, а принц и Эвери улетят на Рикгорд, и кто знает, что их там ждет? В космосе так много случайностей, я же могу больше никогда его не увидеть! Он может затеряться в этом чертовом пространстве, погибнуть от нелепой случайности, или принц убьет его, решив, что двойник ему не нужен. Нет, нет, так думать нельзя! От одних только мыслей становится не по себе. - Прибыли, - сказал Дериндио. Уже? А я и не заметила… Под прицелом шести пистолетов, нас вывели наружу. Мы надели генераторы кислорода, на пиратах и Дериндио были маски, помогающие им дышать. Мы встали посреди каменной пустыни, сухой ветер, лишенный кислорода, бросил нам в лица пригоршни пыли. Тут же заслезились глаза. Пираты вынесли из космолета мешок с провизией и поставили перед нами. Дериндио дал знак своим ребятам идти в корабль. - Вам этого хватит надолго, - сказал он, и в его голосе прозвучало искреннее участие. – В мешке есть пара сигнальных ракет. Вас обязательно найдут и подберут, так что не бойтесь. И мой вам совет – как только доберетесь до какого-нибудь космодрома, на первом же попутном корабле летите домой. Он окинул нас внимательным взором и остановил взгляд на мне. Я смотрела на него задумчиво. Меня поразила внезапная мысль, что, в сущности, похоже, этот пират не такой уж плохой человек. Как жаль, что мы оказались по разные стороны баррикад! А он глянул на меня своими проницательными темными, но очень теплыми глазами и добавил: - И не беспокойтесь за друга. Принц не станет его убивать. Он к вам вернется. С этими словами Дериндио развернулся на каблуках, и вошел в космолет. Через несколько секунд дверь закрылась, и корабль взмыл в воздух. В черном небе был виден «Хищник», и маленький кораблик устремился к огромному судну, мерцающему в темноте красными сигнальными огнями. Несмотря на слова Дериндио, я все равно чувствовала беспокойство. Принц, может, и не хочет убивать Эвери, но я знала своего друга. Если его хорошо разозлить, он может начать делать глупости, а в стане врага это весьма опасное занятие. - Хороший мужик, этот Дериндио, - весело сказал Винсент, ложась прямо на камни и растягиваясь во весь рост. – Алиска, расслабься, все будет хорошо! Я промолчала и села на камни. Фиби подошла к мешку и посмотрела, что нам дали с собой, затем тоже села. - Зачем принц нас выкинул? – недоумевающе спросила она. - Это чисто пиратский закон чести, - ответил Винсент. – Если враг тебе не нужен, и ты не собираешься его убивать, то пираты просто высаживают ненужных людей на необитаемые планеты или метеориты. Иногда, конечно, это приводит к смерти вышеупомянутых людей, но к нам это не относится. Нас снабдили и едой, и водой, и кислородом. А вот сигнальные ракеты в обычный паек высаженных за борт не входят. Уверен, это подарок великодушного капитана. - И когда за нами могут прилететь? – спросила я. - Теоретически хоть сразу же. А практически обычно приходится ждать несколько дней. Не всякий космолет захочет брать на борт автостопщиков, какими мы теперь, по сути, являемся. - Мы должны выбраться с этого метеорита, догнать Эвери и забрать его от принца! - Конечно, должны. Никто и не собирается его оставлять одного… Или вы уже хотите домой, а? - Хватит ёрничать! Винс, ну ты хоть когда-то можешь быть серьезным? – этот чертов хамелеон уже не на шутку меня разозлил. - Почему это ёрничать? И что это вообще за слово такое? Ни разу его не слышал! Я же серьезно спрашиваю! Может, вы хотите домой? - На чем ты собираешься отправить нас домой? – чуть не закричала я, но сдержалась. - На космолете! Не на собственных крыльях же? - Откуда у тебя космолет? Спрятал в кармане? Если да, то мы в него не поместимся! - Почему же спрятал? Нет, не прятал… - Фиби, лучше держи меня, или я сейчас убью эту мерзкую ящерицу! Фиби, до этого уже с нескрываемой улыбкой следившая за нашей словесной пикировкой, подошла к нам и села рядом. - Винс, ну правда, хватит ее уже злить. Скажи, что ты задумал? Ведь у тебя есть какой-то план, да? - У Винсента всегда есть план! – гордо заявил парень, сел и достал что-то из-под рубашки, заткнутое там за пояс. Этим что-то оказалось… УСКП! - Но как ты его пронес мимо пиратов? – удивилась Фиби. - Ловкость рук и немного мошенничества! - И как оно нам поможет? – спросила я. - Ты что? Это же УСКП! Универсальная вещь! - Ладно, ладно, давай покороче, а? - Ну, если покороче, то я намереваюсь нанять нам такси, которое доставит нас на Рикгорд. А шофер поможет нам похитить Эвери и чашу у принца из-под самого носа. Алиска, я рад, что ты больше не молчишь, твое молчание пугает меня больше твоего крика. С возвращением, милый ангел. Я посмотрела на него удивленно, недоверчиво, с раздражением и смехом одновременно. Мне казалось, что невозможно соединить эти все чувства воедино, оказалось, что с Винсентом возможно все. Так это он специально провоцировал меня! А ведь действительно, я отвлеклась от своих мрачных мыслей. Вот зараза! И, кстати, что он имел в виду насчет ангела? Просто так ляпнул, или намекал на мое родство с ангелами? Но спрашивать я у него не буду. Нет уж, опять начнет долго и муторно заговаривать мне зубы… Ящерица чертова! Шут гороховый! Прямо как те два шута-джокера, оставшиеся на Земле! Вот бы если их познакомить с Винсом, отличная будет компания, хоть цирк открывай. А Винсент сел, включил свой прибор и что-то быстро там застрочил. Через несколько минут он поднял голову: - Такси выезжает. Прибудет через пару-тройку дней. - А побыстрее нельзя? - Нет, такси же не телепортируется, а летит! Спокойствие и терпение. Нам выпал шанс немного отдохнуть. Вот и отдыхайте. - А что это за такси такое? - спросила Фиби. - Просто космолет с шофером, - пожал плечами Винсент, но его глаза хитро блеснули. Парень выключил УСКП и лег на землю. Вечно спокойный, уверенный в своих силах и не унывающий в любых обстоятельствах. Его постоянно безоблачное настроение вызывало у меня легкую зависть. Я посмотрела на Фиби. Она тоже не выглядела встревоженной. Она полностью доверяла Винсенту, и если тот говорит, что все нормально, значит все нормально. И почему я так не могу? Почему в голову лезет всякая белиберда, а сердце так и стучит, и его бросает то в холод, то в жар? Нет, не думать - вот мое спасение, иначе свихнусь за эти дни вынужденного ожидания и бездействия. Отключить мысли и не думать об Эвери, хотя это для меня не так-то просто. Эвери Риверс: Время потянулось невероятно медленно и скучно. Меня больше не вызывали на разговоры с принцем, да и остальные члены экипажа интересовались мной ровно настолько, насколько того требовало мое жизнеобеспечение. Несколько раз молчаливые пираты Дериндио приносили мне еду и воду, но в остальное время в коридоре за решеткой было пусто и тихо. Жизнь проходила мимо меня. Где-то там, на верхних этажах корабля, сновали люди, выполняя свою работу. Я слышал их голоса, веселый смех, топот ног, звяканье и стук чего-то металлического. Меня как будто не существовало, и я чувствовал себя очень тоскливо. Разлученный с друзьями, игнорируемый врагами, я то лежал на койке, глядя в металлический потолок, то ходил из угла в угол с головой пустой и звенящей, будто колокол. Скука одолевала меня больше всего. От постоянного лежания болели кости, а от вынужденного бездействия хотелось выть. Чтобы окончательно не отчаяться и не проклинать судьбу зазря, мне постоянно приходилось напоминать себе, что мое положение - это самое лучшее из всех зол, которые могли произойти. Я не связан, накормлен, и принц не допрашивает меня, хотя вполне мог бы захотеть получить ответы на все свои вопросы. Так чего жаловаться, если все не так плохо, как я ожидал? Но скука и беспокойство за друзей совершенно выбили меня из колеи. Так проходили томительные часы. Я не знал, сколько прошло времени, но мне приносили еду пять раз. Если тут кормят три раза в день, значит прошло не более двух дней, если два, то не более трех... Но я не мог поручиться за то, что не прошло меньше или больше, чем два-три дня. Время тянулось для меня настолько медленно, что я и один день мог принять за три, но в то же время у меня было ощущение, что прошло по меньшей мере дней пять, прежде чем пират, обычно приносивший мне еду, вдруг пришел без тарелки, зато с пистолетом наготове. Я понял, что наконец-то, меня куда-то отведут, развлекая тем самым мое томительное ожидание. Я искренне обрадовался, когда пират открыл дверь, нацелил на меня пистолет, и жестом приказал выйти. Как же мало надо человеку для счастья - всего лишь выбраться из тесной опостылевшей камеры в длинный и мрачный коридор, сделать несколько шагов, ощущая, как кровь опять побежала по венам, услышать приближающиеся голоса, увидеть несколько незнакомых лиц... Я уже знал этот путь, по которому вел меня пират. Мы шли к каюте принца. По дороге мне встретились Дериндио и Рейли. Они шли, о чем-то разговаривая, но я не понял ни слова - значит, Винсент уже очень далеко от меня, и не дотягивается своим сверхразумом до моего мозга. По звучанию язык, на котором говорили брат и сестра походил на испанский, но, конечно, был каким-то неземным языком. От их языка, мои мысли перекинулись к самим Дериндио и Рейли. Они были родственниками, но настолько непохожих друг на друга брата и сестру я еще не видел. Как я уже говорил, Дериндио был мулатом и брюнетом, тогда как Рейли была белокожей блондинкой. И если волосы еще можно покрасить, то цвет кожи изменить уже никак нельзя. Пират постучал в дверь каюты принца, и, получив ответ, открыл ее и подтолкнул меня внутрь, после чего удалился. Каюта ничуть не изменилась со времени моего последнего прихода - все тот же беспорядок, к которому теперь еще добавились раскиданные по полу вещи. Шкаф с одеждой был открыт, и принц занимался тем, что выбрасывал оттуда рубашку за рубашкой, брюки за брюками. Когда я вошел, он повернулся ко мне и смерил меня своим вечно оценивающим взглядом, затем что-то сказал. Я его не понял, и сказал об этом. Принц покачал головой, подошел к столу, выдвинул ящик и кинул мне небольшой прибор, похожий на наушник для разговора по телефону без провода. Я прикрепил наушник, затем принц подошел ко мне и нажал на какую-то кнопку. Голова тут же наполнилась помехами, затем все стихло, остался лишь напряженный звон, который тут же умолк, когда принц заговорил. - Это переводчик с межгалактического на все языки Вселенной. Теперь вы меня понимаете? Я кивнул. Теперь я его понимал, но ощущения были странными. Одним ухом я слышал незнакомую речь, а другим понимал ее. Эта двойственность немного сбивала с толку, но я быстро привык к ней и перестал замечать. - Вот и отлично. Там, куда мы направляемся, все говорят на межгалактическом, так что проблем с общением у вас не будет и без вашего друга, агент Риверс. Принц подошел к шкафу и опять начал там рыться. - Через час мы будем на Рикгорде, - сказал он. - Но планета довольно большая, найти там чашу и ваших воров будет довольно трудно. Одних космопортов на Рикгорде несколько десятков - по одному на каждую страну. Как нам найти их, агент Риверс? Уверен, у вас есть какой-то козырь в рукаве. - У меня нет, но он был у Винсента, к-которого вы изгнали с вашего корабля, - сказал я несколько более обиженным тоном, чем мне бы того хотелось. - Я его "изгнал", как вы выразились, для вашей же пользы. Мало ли, что взбредет мне в голову в следующий момент? Может, вы бы так меня разозлили, что мне захотелось бы отыграться на ваших друзьях? А так я поневоле сдержу свое слово. - То есть вы себе не д-доверяете? - весьма ядовито спросил я. - Я не доверяю вам, агент Риверс. Потому что совершенно не знаю, чего мне от вас ждать. - Откровенность за откровенность, ваше высочество. Я полностью в аналогичной ситуации. И даже в более худшей. Ведь вы обо мне ничего не з-знаете, а я о вас кое-что знаю. И это кое-что совершенно не делает вам чести, п-принц. Барклаус повернулся и посмотрел на меня. - Не начинайте только вашу болтовню о Химике, - сказал он спокойно. - Что, вы уже справились с вашим волнением? С-смотрю, вы больше не бледнеете при одном упоминании его имени. - Да, одиночная камера явно идет вам не на пользу, агент Риверс, - ответил принц. - Вы становитесь злым и ядовитым. Чего это вы так всполошились из-за ваших друзей? Я же объяснил вам, что ничего плохого произойти просто не может. Не переживайте так. Хотя, если вы так переживаете, значит у вас есть основания для этого. Наверное, тут замешана девушка и чувства, давно вышедшие за рамки дружбы. - Не ваше дело, - огрызнулся я. - З-значит, я прав, - заключил принц и опять повернулся к шкафу. - Да вы садитесь, не стойте столбом. Расслабьтесь, хватит уже вести себя, как обиженный ребенок. Мы сделаем с вами наше общее дело, и расстанемся полюбовно. Вы найдете своих друзей, вернетесь домой и думать забудете обо мне и всей этой истории. Я вздохнул и сел. Раздражение стало постепенно исчезать. Принц был прав, эта словесная пикировка была совершенно лишней. И чего я так на него разозлился? Пока он еще не давал особого повода обвинять его во всех тех мерзостях, о которых я слышал. - Успокоились? - осведомился принц холодным тоном откуда-то и недр шкафа. - Да где ж она, черт ее.., - пробурчал он, затем опять обратился ко мне: - Так что насчет чаши? Будем несколько лет искать ее по всему Рикгорду, или вы мне все-таки пойдете навстречу? - Навигатор, - сказал я. - Винсент п-подключил одну штуку, принадлежащую ворам к навигатору, и тот т-теперь показывает местоположение одного из них. С-скорее всего самой главной, этой Крус. - Отлично. Пошлю ребят на ваш космолет принести навигатор, и вы покажете мне, как это работает. - Я и сам не очень з-знаю. Но, д-думаю, разберусь. - Кстати, кто таков этот ваш Винсент? Его не было с вами на Фариже. - Он просто путешественник. Наш к-космолет разбился почти сразу после того, как мы убежали от вас на Фариже, и Винсент п-подобрал нас на свою "Принцессу". - Просто путешественник? Странно, могу поклясться, что я уже видел его. Но при каких-то других обстоятельствах. Но это было так давно, воспоминания настолько нечетки. Скорее интуитивны. Ладно, не важно. О, нашел! Принц вылез, наконец, из шкафа, держа в руках рубашку, как две капли воды похожу на ту, в которую он был одет. Черная с серебряной вышивкой. Он оглядел ее придирчивым взглядом, затем подобрал с пола черные брюки, подошел ко мне и сунул все это в руки. - Переодевайтесь. - Зачем? - удивился я. - Переодевайтесь! К чему лишние вопросы? Я встал и посмотрел на принца, все еще не понимая, зачем ему это нужно. Барклаус мое промедление истолковал по-своему: - Да не смущайтесь, как барышня, чего я там не видал на своем теле? Мне даже интересно, полностью ли мы с вами похожи, или есть хоть какие-то различия. К тому же эти тряпки, что на вас, вам совершенно не идут. Они похожи на пижаму. - Это одежда легасцев, - сказал я, несколько уязвленный его замечанием по поводу моего внешнего вида. - Дешевые тряпки, - презрительно фыркнул принц. Я снял сорочку и надел рубашку. Затем очередь дошла и до брюк. Посмотрев на мои короткие ботинки, принц подошел к шкафу, достал оттуда пару новых лаковых сапог, и дал их мне. - Держите. Мне они все равно без надобности, старые мне нравятся гораздо больше. А эти мне жмут, может вы сможете их разносить. Я пожал плечами и надел сапоги. Мне они были как раз впору. - Вот и отлично, - сказал принц, схватил меня за предплечье и потащил к шкафу. На боковой стенке было зеркало. Он встал около него, подтащил меня к себе и поставил рядом. Мы посмотрели в зеркало. Теперь, когда на нас была одинаковая одежда, наше сходство было почти полным. Два принца, в одинаковых расшитых рубашках, ладно сидевших, что уж тут скромничать, на стройных фигурах. Брюки в обтяжку приятно не сковывали движения, а сапоги с небольшим каблуком, придавали осанке некоторую величественность. В довершении моего костюма, принц выдал мне широкий удобный пояс, надевающийся поверх рубашки и брюк. В таком поясе очень удобно хранить оружие, но его, конечно, мне не дали. Два принца, или два Эвери Риверса. Забавно. Один смотрит холодно, но в синих глазах кроется тень веселья. Темные волосы аккуратно зачесаны назад. Губы немного изогнуты и это может быть признаком насмешки, а может настоящего мальчишеского задора. Даже строгие морщинки у глаз и на лбу разгладились, когда принц, явно развлекаясь, смотрел в зеркало. И я рядом. Вечно взъерошенные волосы, в глазах, чуть более светлых, чем у принца, застыло выражение бесконечного удивления. Рот чуть приоткрыт, что придает мне выражение идиота, и я поспешно его закрыл, стараясь изгнать с лица это дурацкое изумление. А на щеках щетина - в последний раз я приводил себя в порядок только на "Принцессе". Ну и видок... Принц повернул меня и оглядел с разных сторон, потом удовлетворенно цокнул языком. - Ну, надо же! - сказал он. - Что за чудеса. И когда это меня успели клонировать? Так как вы говорите вас зовут? Может, у вас есть мои воспоминания? - Не смешно. - Нет, что вы, очень смешно! Когда я услышал, что принц вернулся на Фариж, когда сам был здесь, на "Хищнике", я не поверил этому сообщению. Потом, когда я увидел вас во дворце моего отца, я не поверил своим глазам. Я подумал, что вы робот. Кукла, сделанная по заказу отца, чтобы еще больше насолить мне. Но только теперь, когда вы здесь, и говорите со мной, я понимаю, насколько все это удивительно! - Я и сам удивлен не меньше вашего. "Принц и нищий" какой-то выходит. - А что это? - Так, один художественный р-роман, известный у нас на планете. Так зачем вы меня переодели? Что вы з-задумали? - Ну, раз вы так хорошо играете мою роль, то играйте ее и дальше. Вы будете выдавать себя за меня. Рикгорд большая планета, там могут вполне быть люди, которые захотят мне за что-то отомстить. Так пусть шпага наемного убийцы поразит вас - это не так отразится на истории Вселенной, как моя смерть, - сказал принц насмешливым тоном. - Ну, спасибо! - воскликнул я. - К-как это подло с вашей стороны! - Ну-ну, не выходите из себя, - миролюбиво положил мне руку на плечо принц. - Я и Дериндио всегда будем рядом с вами, что обезопасит вас, а так же не даст вам сбежать. Просто мне захотелось поиграть. Пусть в этот раз принцем будете вы, а я надену шляпу и плащ, и стану смотреть, как люди реагируют на ваше появление. Никаких конкретных целей я не преследую, но мало ли для чего мне может это пригодится. Только, что это у вас с волосами? Вы совсем за ними не ухаживаете! Как так можно? Когда вы последний раз причесывались? - Да как-то не до того было, знаете ли... - Понятно. Держите расческу! Принц дал мне расческу, я причесался и как смог пригладил непослушные волосы. Но отросшая челка все равно тут же упала на лоб, едва я сделал движение, чтобы положить расческу на стол. Принц посмотрел на меня в зеркало. - Ладно, и так сойдет. А теперь вас проводят в ванную. У вас еще есть время подготовить себя для выхода в свет. Двое людей проследят за вами, так что не пытайтесь никуда бежать. Да и некуда отсюда деться, не забывайте, вы на корабле в открытом космосе. А я пока распоряжусь принести навигатор, после чего мы посмотрим, где ваши воры. - Они не мои, - ответил я. - Если бы не они, я бы с-сейчас с вами тут не стоял, а уже был бы дома. - Только без чаши. Я бы все равно вас нашел и забрал то, что мне надо. - Как бы не так! - Не будем спорить напрасно, агент Риверс, - спокойно ответил принц. Он подошел к двери, выглянул и что-то сказал. В каюте тут же появились два пирата, которые сопроводили меня в ванную. Там я, наконец-то, принял душ, побрился и тут же почувствовал себя гораздо лучше. Мозг опять заработал в нужном направлении, слепое и бездумное раздражение прошло, а одежда принца оказалась настолько удобной (еще бы, мы же с ним близнецы!), что я почувствовал некий слабый проблеск благодарности. И пусть он преследовал свои цели, переодевая меня, но мне было уже все равно. Меня привели обратно. Я не строил планы на будущее, больше не переживал понапрасну, решив действовать по ситуации. Узнаем где чаша, достанем ее, а дальше... если у меня будет хоть малейшая возможность, я завладею чашей и сбегу. Если нет, то пусть принц берет ее себе, но потом я стану искать способы вернуть ее. В конце концов, это мое задание, моя миссия! - О, смотрю, вы повеселели, - встретил меня принц довольными словами. Он не улыбался, но явно был на грани этого, и только, может быть, наше с ним разное положение сдерживало его. Он сидел за столом, который был выдвинут на середину каюты. Все вещи теперь были небрежно брошены на кровать, из-за чего пол оказался более-менее свободным. В каюте был и Дериндио, сидящий рядом с принцем. Он скользнул по мне взглядом, не намереваясь меня разглядывать, и вдруг его глаза застыли на мне. В них промелькнуло удивление. - Поразительно, - сказал он принцу. - Когда он был грязен и небрит, ваше сходство не было настолько полным. А теперь поставьте вас рядом, и я не поручусь кто из вас кто. Тут уж принц не выдержал и рассмеялся. Он окинул меня быстрым взглядом и повернулся к другу: - Следите за сапогами. У меня они старые, у него новые, так что не вводитесь в заблуждение, сэр Дериндио. - Точно! - улыбнулся пират. - Теперь я не ошибусь. - Ну, к делу, - сказал принц, вновь становясь серьезным. - Агент Риверс, опять вы застыли, как каменное изваяние. Присаживайтесь, в стуле нет шипов и иголок. Я сел и только сейчас заметил, что Барклаус вертит в руках темный экран-диск навигатора с "Принцессы". - К-как вы его умудрились отодрать? Он же был вделан? - опешил я. - Наши механики отдерут что угодно от чего угодно, - серьезно ответил принц. - Она же не будет работать! - Почему же? Прекрасно работает! Только я не совсем понимаю как. У нас на "Хищнике" нет таких вещей. - Прошлый век, - сказал Дериндио. - Такими навигаторами пользовались несколько десятков лет назад. Вы умеете им пользоваться, агент Риверс? - Я видел, как это делает Винсент. Ничего сложного. Дайте сюда. Принц передал мне навигатор. Это была плоская панелька двадцать на двадцать сантиметров, состоящая из одного экрана. На другой стороне панели были несколько кнопок. Я все время думал, что навигатор встроен в панель управления космолета, оказалось, что нет. Он всего лишь крепился с помощью пазов в углубление и подключался к постоянной подпитке. Я нажал на кнопку, и экран загорелся привычной картинкой-схемой космоса. Наша "Принцесса", отмеченная зеленой точкой, в ореоле темного абриса "Хищника" медленно приближалась к большой планете. На этой планете мерцала красная точка. Похоже, это Крус с ребятами. Я прикоснулся к изображению планеты, и оно стало стремительно приближаться, пока карта космоса не превратилась в карту планеты. Названия не отображались, и я не знал, как можно их включить и можно ли вообще, но Дериндио уже потянулся к карте, сложенной перед ним на столе. Он развернул ее, и это оказалась карта Рикгорда. Я подвинул ему навигатор, и мы втроем стали сверять карты. - Вот, - наконец, сказал пират, ставя палец на какое-то место на карте. - Они здесь. Космопорт города Ривы в Северном Рикарнаде. - Что это за место? Что за люди там обитают? - тут же спросил я, как спросил бы у Винсента. - Рикгорд - планета, богатая железной рудой и полезными металлами. Многие космические путешественники, да и просто туристы, летают туда, чтобы починить корабль, запастись запчастями, или просто погулять по гористым красивым краям этой планеты. Город Рива в Северном Рикарнаде - это известный торговый центр всей планеты. Здесь можно купить все что угодно, и все что угодно продать. Я сам раньше нередко наведывался в Риву - сбывал ненужный хлам, когда был обычным пиратом, грабящим суда. - А сейчас вы к-кто? - удивился я. - Разве не пират? Дериндио посмотрел на меня, но без всякого недовольства. - Сейчас у меня есть другие цели и задачи и с простым пиратством временно покончено, - лаконично ответил он, и я понял, что он имел в виду свое сотрудничество с принцем и готовящуюся войну с Фарижем. - В общем, Рива - самый удобный город для сбывания награбленного. Неудивительно, что воры полетели именно туда. Мы найдем их и отберем чашу, мне они отказать не смогут. - Дело представляется довольно простым, - задумчиво сказал принц. - Лучше бы вы так не говорили, - вырвалось у меня. - Почему? - Потому что у нас с д-друзьями именно после этой фразы обычно начинаются все проблемы. А еще попасть в неприятности хорошо помогает фраза: "Это самая безопасная планета во Вселенной". - Что ж, у каждого свои приметы, - сказал Дериндио. - Будем надеяться, что с нами ваши приметы не будут иметь такой силы. Я оставляю вас. Пора готовиться к посадке. Дериндио сложил карту, встал и вышел из каюты. Принц задумчиво на меня посмотрел. - Посидите пока здесь. Нет смысла запирать вас на пятнадцать минут опять в камеру. Но учтите, у входа стоят два вооруженных пирата. Барклаус еще раз посмотрел на меня, будто пытаясь удостовериться, что я ничего не собираюсь предпринимать, и вышел из каюты. Я остался один, но делать было нечего, и я просто сидел, пытаясь представить себе, что нас ждет на Рикгорде. Выходило не очень. Алиса Марти: Тут не было дней, не было ночей. Время тянулось однообразно и медленно. Каменная голая пустыня, ни одного растения, только пыль, только ветер, только камни, камни, камни... Не холодно и не жарко, не сухо и не влажно, пыль без вкуса и запаха, ветер беззвучный, будто призрачный. Никаких ощущений, никакой жизни. И в этом сером однообразии мы находились долго, как в каком-то полусне, на грани между явью и миром грез. Фиби и Винсент занимали себя болтовней, сном, приготовлением пищи. Они соорудили из камней целый очаг, и Фиби долго училась поджигать упаковочную бумагу, в которую были завернуты продукты. Наконец, ей это удалось, и радостная, раскрасневшаяся, она с гордостью продемонстрировала плод своих усилий - тонкий еле теплящийся огонек, который Винсент умело раздул до настоящего костра. Потом ребята пожарили на нем какие-то овощи и долго обсуждали, что же еще полезного можно сотворить с помощью магии. Я не участвовала в их беседах и шутках. И не потому, что беспокоилась за Эвери, а просто, потому, что мне не хотелось. Есть мне было не надо, и я часто уходила подальше от друзей, и бродила на окраине метеорита, заглядывая за самый край, в черную бесконечность космоса, ловила сухие потоки ветра, приносящего мерцающую пыль, которая оседала на ладонях, будто пепел. Бездумно вышагивала по неровным камням, а в голове было пусто-пусто, будто все мысли взяли и выкинули. Анабиоз. Спячка. Затишье перед чем-то очень важным. Ожидание. Скука. Иногда над головой в черном небе пролетали космолеты. Большие и маленькие, расцвеченные огнями и совершенно темные, еле заметные. Одни летят тихо, скользя по черному пространству будто тени, другие ревут, как вертолеты, их слышно далеко и долго, и звуки еще какое-то время оседают на метеорит, как серая пыль. Но все космолеты летят мимо. Им нет никакого дела до нас и нашей маленькой беды. И опять бесконечная прогулка по метеориту. Я не чувствовала усталости, мне не хотелось спать, только ходить, чтобы не останавливаться и не поддаваться чувству пустоты, давящему на грудь, будто тяжелая каменная плита. Иногда я подходила к друзьям, но не близко. Издали наблюдала их вечно веселые лица. Винсент изо всех сил старается всегда и везде быть оптимистом, а Фиби так легко развеселить. Винсенту всегда удается это сделать. Иногда я видела обеспокоенные взгляды, которые они бросали на меня, но они не приставали ко мне. И хорошо. Нет желания вступать в диалог. Но все когда-то кончается. И хорошее, и плохое, и такое вот никакое. Любая спячка оканчивается пробуждением, и вот, наконец, оно приходит. Я стояла на краю метеорита, глядя вдаль, когда услышала мерное гудение двигателей. Я подняла голову и увидела небольшой космолет, похожий на самолет. Вытянутое хромированное пулеобразное тело, серебристые крылья, полупрозрачные, как крылья бабочки, тонкий подвижный нос, поворачивающийся в ту сторону, куда летит космолет. "Еще один мимо" - подумала я, и на этот раз ошиблась. Космолет сделал круг над метеоритом и нацелил свой острый хоботок прямо на нас. Мое сердце радостно забилось. Это за нами! Это неведомый "таксист", о котором хитро говорил Винсент, не вдаваясь в подробности. Я со всех ног побежала к друзьям. Ветер свистел в ушах, а пропыленная одежда трепыхалась от быстрого бега. Я добежала как раз в тот момент, когда чудесный космолет приземлился на метеорит. Винсент и Фиби уже стояли перед ним. Медленно отъехала вверх боковая дверь, и из корабля вышел пилот. - Валентин! - радостно закричала Фиби. Я подскочила к друзьям, не веря своим глазам. Валентин стоял в объятиях любвеобильной Фиби и чуть смущенно улыбался. Винсент разглядывал его, расплывшись в улыбке. Я и сама улыбалась, первый раз за все это время чувствуя радость и облегчение. - Ну, куда на этот раз вляпались, друзья мои? - спросил хамелеон, по-отечески ласково глядя на нас. - С чего ты решил, что мы вляпались? Просто прилетели отдохнуть на этот замечательный метеорит, да автобус уехал без нас. Вот и пришлось вызвать такси. - Такси прибыло, - улыбнулся Вэл. Я посмотрела на космолет. Хромированная серебристая красавица с черными боками и серыми крыльями выгодно отличалась от "Принцессы" Винсента, хотя к нашему кораблю я тоже уже давно привыкла. Но корабль Вэла был невероятно красивым, небольшим и изящным Валентин перехватил мой восхищенный взгляд и гордо выпятил грудь, прямо как Винсент. - Знакомьтесь, это моя "Ласточка". - Винсент, и почему не у тебя такой космолет? - с легкой завистью в голосе спросила я. - А чем тебе не нравится наша "Принцесса"? - тут же насупился хамелеон. - Нравится, нравится, - поспешила успокоить я друга. - Просто... Как бы это тебе сказать... - Главное, не внешность, а то, что внутри! - сказал Винсент. - "Ласточка" в два раза хуже по характеристикам моей "Принцессы"! Скажи, Вэл! Валентин покачал головой и хитро подмигнул нам с Фиби, пока Винсент смотрел на нас. - Да-а, - протянул Вэл. - Конечно лучше, мой мальчик, кто же спорит? Но сейчас, смотрю, ее с вами нет, так не побрезгует ли его высочество сесть на мой скромный корабль? Мы с Фиби засмеялись, а Вэлу только этого и надо было. Подобно Винсенту, он явно старался нас рассмешить. Интересно, все хамелеоны такие веселые, или только эти двое? - Его высочество не против полететь на вашем дырявом корыте, - гордо задрал нос Винсент, чем вызвал еще один приступ смеха у Фиби и улыбку у меня. - А по дороге, дорогой принц и его прелестные спутницы расскажут мне, их покорному слуге, как они дошли до такой жизни, - улыбнулся Вэл. - Кстати, куда летим? - уже более серьезным тоном спросил он. - Вообще, сэр Дериндио советовал нам отправляться по домам. Думаю, надо послушаться его совета. У меня дома нет, но я давно хотел побывать на Земле. Пустите к себе бедного бездомного хамелеона, милые дамы? - Винсент, хватит прикалываться, - сказала я, едва сдерживая улыбку. - Мы летим на Рикгорд! - И что вы там забыли? - спросил Вэл. - Прекрасного принца с бокалом, - встрял Винс. - О, как раз хотел спросить, где четвертый член вашей шайки неудачников. - Мы не неудачники, а любители приключений, - заявил Винсент. - А нашего прекрасного принца захватил один злобный пират и не менее злобный принц. Хотя, были бы они злобные, мы бы с тобой тут не разговаривали. Ладно, презренный червь, пошли на твою ржавую жестянку. Гордо задрав свой длинный нос, Винсент прошествовал к "Ласточке", вышагивая как какой-то принц. Фиби опять засмеялась. Я же просто была очень рада тому, что долгое ожидание кончилось благополучно. Уж кого-кого, а Валентина я очень рада была видеть. Этот хамелеон внушал мне доверие и спокойствие, и, несмотря на все его шутки, он не был столь легкомысленен, как Винсент. Как я уже говорила, он мне чем-то напоминал моего старого доброго Саймона, и это сравнение прочно засело в голове, и от этого Вэл вызывал еще большую симпатию. Эх, Саймон... Что-то я немного соскучилась по этому ворчуну. Вот вернусь на Землю, и сразу домой, узнать, как там у него дела и поглядеть на его скучную физиономию. А еще неплохо было бы разыскать двоих шутов, столь любимых нашей Фиби, и рассказать им обо всем, что с нами приключилось. Они лопнут от зависти, ведь такие приключения им даже и не снились. Наверняка ведь сидят в своей подозрительной конторе и скучают, не зная чем себя занять. Хотя, Дрэгон не из этих, глазастых, как он их называет. И правильно, свобода - превыше всего. - Алиска, ты с нами, или решила тут остаться? - крикнул Винсент из космолета. Я очнулась от своих мыслей, недоумевая, чего это я вдруг расчувствовалась. В последнее время что-то я слишком часто их вспоминаю. Неужели соскучилась? Я в последний раз окинула взглядом скучный метеорит и запрыгнула в "Ласточку". Дверь за моей спиной тут же закрылась, миг, и мы оказались в открытом космосе. Я даже не успела сделать шаг. Эвери Риверс: "Хищник" медленно катился по взлетно-посадочной полосе. Широкая серая прорезиненная дорога вела прямо в огромные ворота. Я стоял в коридоре у иллюминатора, глядя на улицу. За спиной скучал пират, и он настолько расслабился, что даже не стал доставать пистолет. Еще бы, и куда я могу деться из космолета? Наконец, "Хищник" вкатился в ворота и оказался на широком просторном поле, на котором стояли корабли разных величин и обликов. Здесь было очень много людей, почти все имели вполне человеческий вид, лишь несколько существ были с непривычной внешностью. Корабль проехал чуть дальше и встал на свободное место. Я увидел, что к космолету тут же побежали какие-то люди. - Пойдемте, - сказал пират, легонько тронув меня за плечо. - Мне поручено вас охранять, - прибавил он. - Охранять от чего? - спросил я. - От всякого рода неожиданностей. Я непонимающе посмотрел на него. - Рива - большой город, а вы так похожи на принца. Ну и, конечно, я не дам вам сбежать, если вы того вдруг захотите, - сказал пират. - Пойдемте. Он повел меня по коридору, который вдруг наполнился пиратами. Нам пришлось замедлить ход и идти вместе со всеми. Все стремились к выходу и не обращали на нас никакого внимания. Я украдкой посмотрел на своего охранника. Это был молодой парень со светлой шапкой спутанных волос, зелеными, как у кошки, глазами и ярким румянцем на щеках. Он шел, и я заметил, что он тоже тайком пытается разглядеть меня. - А куда все спешат? - спросил я. Меня интересовал не только этот вопрос, но и степень общительности парня. Можно ли ему со мной разговаривать, или велено молчать? Я до сих пор не совсем понимал отношение принца ко мне. Я его пленник, но при этом пользовался слишком большой свободой. Принц приставил ко мне всего лишь одного охранника, больше похожего на проводника, не боясь, что я сбегу. Хотя, наверное, он прав, пока я на корабле, бежать мне некуда. Посмотрим, что будет дальше, в городе. - В увольнительную, - ответил парень и покосился на меня. Заметив, что я смотрю на него заинтересованно, пират немного расслабился и продолжил: - Все на несколько дней получили отпуск. В последнее время мы так редко бываем на планетах, что дни, проведенные в городах, считаются на вес золота. Вот ребята и спешат, чтобы не терять драгоценное время. - А кто-то останется на корабле? - Конечно. Дежурство на корабле по одному дню распределено между всеми членами экипажа. К тому же, наш корабль нуждается в ремонте, поэтому дежурные буду заниматься кораблем. - П-после стычки с "Саламандрой"? - Да. - А вы не получили увольнительную? - Нет, я буду с вами. Мне поручено следить за вами и вашей безопасностью. - И вам не обидно? - с искренним интересом спросил я. - Не-ет, что вы! - вдруг улыбнулся парень. - Мало того, что за это мне потом доплатят, так еще и бесплатно покормят, поселят в гостиницу. Чего я не видел в городе? К тому же, я освобожден от дежурства, и проведу все это время с капитаном и принцем. Это большая честь оказаться в числе избранных. Значит, мне доверяют, а это очень приятно. Мы медленно продвигались к выходу. Впереди коридор оканчивался трапом, по которому выходили пираты. - А принц, он, вообще, какой человек? - спросил я, уверенный, что парень тут же замолкнет и не станет говорить на такие темы. Но пират не замолк. Наоборот, парню явно хотелось поговорить, и он с охотой начал рассказывать. - Принца я знаю очень мало. Он редко отдает приказы сам, нами командует наш капитан, но насколько я успел заметить, принц всегда и со всеми вежлив и доброжелателен. Я сам-то служу на этом корабле всего два года, а раньше я был на другом корабле. Так вот так капитан был просто зверь. За малейшую провинность порол розгами, работать приходилось так, что в конце дня люди просто падали от усталости, на вахте стояли в две, а то и в три смены! Представляете, некоторые пираты даже умирали, не выдержав такой тяжелой работы. А я сбежал. В какой-то момент понял, что еще немного, и я не выдержу, и решил просто уйти. Тогда-то меня и подобрал капитан Дериндио. Я много про него слышал, но то, что у него так хорошо работается, не знал. После того корабля здесь просто рай: капитан никогда не кричит, работаем посменно, у нас есть даже выходные дни! А на каждой планете нам дают увольнительную. - А сестра капитана? - направил я в интересующее меня русло словоохотливого парня. - О, госпожа Рейли замечательная! Она живет на корабле и, когда много работы, не гнушается выполнять самую черную. Она очень смелая и не раз ходила с нами на вылазки и абордажи. Для нас она талисман. Жалко, что скоро придется с ней расстаться. - П-почему? - У нее и принца такая любовь! Принц мечтает взять ее замуж, как только решит свои дела с Фарижем. Мы все за них рады, только жалко будет, когда они нас покинут. Прямо хоть на Фариж не лети... Но все к этому идет, капитан только на днях предупреждал нас, что мы скоро отправимся на Фариж. Только, сказал он, сделаем какое-то дело. Наконец, мы добрались до выхода из корабля. Спустившись по трапу, мы оказались на площадке с космолетами. Пират повел меня по дорожке к большому зданию. Меня тут же охватил жгучий холод, но мы быстро добрались до места. - Это здание космопорта, - пояснил парень. - Рива - большой город, столица Северного Рикарнада и с контролем тут строго. Но весь экипаж капитана Дериндио имеет особый пропуск. Правда, придется постоять в очереди, но это займет не больше четверти часа. Мы зашли в здание, миновали длинный коридор и оказались в хвосте большой очереди. - А принц и к-капитан тоже тут стоят? - спросил я. - Нет, они пройдут через другой выход. Им еще сначала надо решить вопрос с ремонтом корабля, а после навестить директора космопорта. Они давно знакомы с ним и каждый раз, когда прилетают на Рикгорд, отдают ему визит вежливости. Я-то, несмотря на то, что служу у капитана Дериндио всего два года, уже раза три был в Риве. А вы-то сами кто и откуда? - парень внимательно посмотрел на меня, уже не стесняясь своего взгляда. - А что вам сказали? - с интересом спросил я. - Ну, ничего определенного, - пожал плечами парень. - О вас вообще такие слухи ходят! Никто не может взять в толк, в каких вы отношениях с принцем. Кто-то говорит, что вы его дальний родственник, кто-то, что двойник, якобы созданный королем Барклаусом ради своих целей, а кто-то, как я, например, вообще недоумевает. Я еще и поэтому был рад, когда меня к вам послали. Принц приказал отвечать на все ваши вопросы, в пределах разумного, конечно, а я боялся с вами заговорить. Я улыбнулся. Как интересно. Этот пират боялся меня, а я в свою очередь опасался его. Замечательно. И, оказывается, принц был настолько любезен, что приказал отвечать на мои вопросы. А я сначала думал, что парень не станет со мной разговаривать. После словоохотливых излияний парня, я вновь задумался о принце, но решил пока отложить свои рассуждения до более благоприятного момента. А пока можно попробовать еще что-то узнать, но парень уже настолько почувствовал себя со мной легко, что не постеснялся задать свой вопрос снова. - Так кто вы? - спросил он с горящими от любопытства глазами. - Не р-родственник, - опять улыбнулся я. - И не клон. Я просто ч-человек, совершенно случайно оказавшийся п-похожим на принца. - О! Это интересно! Не думал, что такое бывает. Интересно, у меня тоже есть где-то двойник? - Возможно. - Это здорово. Меня, кстати, Флавьен зовут. И я за вас отвечаю головой. Вы же не создадите мне проблем? Я посмотрел на него и вдруг понял, что он еще совсем мальчишка. По земным меркам ему можно дать лет девятнадцать. Удивительно, как принц не побоялся оставить меня такому младенцу. Но этот парень мне нравился. Он был искренен и открыто говорил то, что думал. После недомолвок принца, Флавьен казался очень болтливым, хотя, наверное, он был просто нормальным человеком. - Постараюсь. А что вы с-сделаете, если я попытаюсь сбежать? - поинтересовался я. - Я буду в вас стрелять, - ответил он, искренне глядя на меня своими зелеными глазами. - Вы не думайте, что я простофиля, я могу вас вырубить одним ударом. Я уже семь лет являюсь пиратом, и в бою мне равных нет. - Понятно, - кивнул я. - Надеюсь, мне не доведется увидеть ваши таланты. - А я надеюсь, что не придется их применять. Вы мне нравитесь. А как мне можно вас называть? - Меня зовут Эвери Риверс. - Эвериверс. Как длинно звучит! - Д-да нет же, это не одно имя. Это имя и фамилия. - А-а-а... У нас на планете, откуда я родом, у всех по одному имени. Зачем некоторые существа носят два? А какое из них главнее? Я пожал плечами. Никогда не задавался вопросом, что важнее - имя или фамилия. - Наверное, фамилия, - наконец, решил я. - Значит, з-зовите меня просто Риверс. - Вы так похожи на принца, что мне так и хочется назвать вас вашим высочеством. - Вот этого не надо. Все эти титулы меня не радуют. Незаметно для себя, мы подошли к стойке контроля. Хмурый человек в зеленой форме вопросительно взглянул на нас. Флавьен достал две черные карточки безо всяких картинок или надписей. Служитель приложил карточки к экрану рядом с ним, посмотрел на то, что там появилось, и, кивнув, отдал Флавьену карточки. Мы прошли мимо стойки в большой зал, а из него прямо на улицу. Меня опять охватил холод. Я поежился в своей тонкой рубашке. Мы прошли немного дальше, и вышли на большую улицу. На обочинах и крышах домов лежал снег, и я понял, что в Риве очень холодно. Флавьен остановился у самого начала улицы и посмотрел на вход в космопорт. - Подождем, - сказал он. - Скоро придут капитан и принц, и мы пойдем в гостиницу. Я кивнул, но ожидание радости не прибавило. Я медленно, но верно замерзал. Температура воздуха по ощущениям была минусовая, а на мне была только одна рубашка. На Флавьене была куртка, которую он застегнул до самого подбородка. Ждали мы довольно долго. Парень уже не болтал - держал рот на замке, явно боясь открыть его, чтобы не наглотаться холодного воздуха, а у меня уже начали стучать зубы. Наконец, из здания вышли Дериндио и принц в сопровождении троих пиратов в таких же куртках, как у Флавьена. Они медленно, о чем-то переговариваясь, шли по дороге, не обращая на нас никакого внимания. Меня разобрало зло - я тут стою, мерзну, а они даже не думают поторопиться! - Вы уже тут? - немного удивленно спросил Дериндио, когда они подошли к нам. - А мы думали, что нам придется вас ждать. Капитан окинул меня быстрым взглядом, затем посмотрел на Флавьена, который тут же выпрямился. - У вас все нормально? - спросил он пирата. - Да! - бодро ответил парень. - Вот и хорошо. Принц, как и обещал, был закутан в темный плащ. Шляпу он держал в руке, но лицо закрыл широким шарфом. У меня аж скулы свело от холода, едва я увидел, такую теплую одежду, но тут же был обескуражен предупредительностью принца. Заметив, что я смотрю на него волком, принц, не говоря ни слова, достал из-под плаща какой-то сверток и протянул его мне. - Извините, агент Риверс, - сказал он. - Совсем забыл, что вы без верхней одежды. Сверток оказался длинным теплым камзолом с подкладкой. Я без лишних слов надел его и посмотрел на принца уже с благодарностью. - А теперь пойдемте. У нас сегодня еще много дел, - сказал принц, и они с Дериндио быстро зашагали по улице. Трое пиратов пошли сзади нас, а рядом шел Флавьен. *** Рива оказался небольшим, но очень красивым городом. Низкие каменные дома с покатыми красными крышами, на которых лежал снег, небольшие улочки, вымощенные блестящими ото льда серыми камнями, чистый морозный воздух, который теперь, когда я был одет более подходяще к погоде, казался весьма приятным. По городу сновали люди, но их было немного. Я очень удивился этому факту и спросил у Флавьена куда делись те толпы людей, каждую минуту прибывающие в космопорт города Ривы. - Мы идем по старому городу, - сказал парень. - Это территория местных жителей, сюда туристы не забредают. Все прибывшие в Риву, в том числе и наши ребята, сразу устремляются в новый город, который находится с другой стороны космопорта. Вот там есть чем заняться. Магазины, рынки, всевозможные развлечения. Новый город - территория торговли. Там можно продать и купить все, что угодно. Кабаки, рестораны, бары тоже привлекают туристов гораздо сильнее, чем красота и тишина старого города. - А п-почему мы тогда идем сюда? - спросил я. - Именно потому, что здесь тихо. В старом городе есть несколько неплохих тихих гостиниц, и капитан Дериндио всегда останавливается в одном из них. Он не любит шума нового города. Примерно минут через сорок, попетляв по разным улочкам, мы очутились перед гостиницей. На Рикгорде день уже клонился к вечеру, и дошли мы уже в сумерках. Гостиница оказалась небольшим домиком с несколькими комнатами, которые сдавались гостеприимной хозяйкой. Дериндио и принц быстро переговорили с ней и получили ключи. Один из них капитан вручил Флавьену, который тут же начал подниматься по лестнице на второй этаж. Я пошел за ним. Комната была небольшой, но очень теплой, что для меня было немаловажно, ведь я все еще чувствовал озноб после того, как промерз на улице, стоя в одной рубашке. Одна кровать, один диван, кресло, шкаф, пушистый мягкий ковер на полу, большое окно, выходящее на красивую старую улочку, небольшая ванная с душевой кабиной. - И что мы теперь будем делать? - поинтересовался я, снимая с себя камзол и вешая его в шкаф. - Мы - ничего, - ответил парень. - Будем ждать дальнейших указаний, но они буду не раньше завтрашнего утра. Так что отдыхайте пока. Ужин принесут в комнату, вам нельзя отсюда отлучаться. Я пожал плечами и обошел весь номер, но больше ничего интересного не увидел. Тепло разморило меня, и я почувствовал усталость. - П-пожалуй, я лягу, - сказал я Флавьену. - Вы на кровати, я на диване, - ответил он. - Надеюсь, мое присутствие вас не стеснит? - А у меня есть выбор? - Нет, - добродушно усмехнулся пират. - Вот и не говорите глупостей, - сказал я и отправился в душ. После душа я залез в кровать, не раздеваясь, чтобы в случае чего быть готовым сразу выйти из комнаты. Подушка и матрац оказались настолько мягкими, что я просто утонул в них, а одеяло настолько теплым, что по телу сразу побежала блаженная истома. Сколько времени я не спал в нормальной кровати? Кажется, с Легаса, а это было уже довольно давно. Я не собирался спать, думал, что полежу, поразмышляю, но едва оказался в этом блаженном тепле, как глаза сами собой начали закрываться. Все мысли улетучились и разум погрузился в крепкий сон, не желая размышлять о принце, о чаше, о Рикогрде и Риве, о Флавьене. Только одна мысль промелькнула, перед тем как я заснул: как там друзья? Выбрались ли они с метеорита, и если да, что где они сейчас? Все-таки беспокойство о них не оставляло меня ни на минуту, хотя новые заботы и впечатления вытеснили его на задний план. Принц и Дериндио: Был уже поздний вечер, когда в дверь комнаты, где находились принц Баркли и капитан Дериндио вежливо постучались. Друзья уже давно ждали этого стука, поэтому незамедлительно открыли дверь. На пороге стоял Томас - один из пиратов-агентов принца и Дериндио, посланный в город с важной миссией. Томас был одним из трех пиратов, сопровождающих капитана и принца в городе. - Нашли! - с порога объявил он. Он вошел в комнату и его усадили на стул. Пират немного запыхался - всю дорогу он бежал, чтобы поскорее доставить капитану и его другу важные вести. - Где она? - с беспокойством в голосе спросил принц. - Завтра в полдень она выставляется на ривском аукционе! Один из наших заметил ее в списке лотов. Она идет под номером двадцать и начальная цена совершенно смехотворная. Дериндио удовлетворенно кивнул. - Молодцы, хорошая работа! - похвалил он. - Скажешь потом кто конкретно нашел чашу, чтобы я мог лично отблагодарить его. А теперь иди, отдыхай, Томас. Завтра мы пойдем на аукцион и доделаем наше дело. Томас встал и вышел из комнаты. - Быстро же они нашли чашу! - проговорил Баркли с облегчением в голосе. - Я думал, на это потребуется несколько дней. - Я дал всему своему экипажу приказ прошерстить город перед тем, как идти развлекаться. Им так хотелось поскорее начать свой отпуск, что они проделали всю работу в рекордные сроки, - засмеялся капитан пиратов. - Но нам повезло. Будь чаша у кого-то на руках, нам пришлось бы действительно искать ее неделями. - Похоже, воры быстро сбыли свой товар, - сказал принц. - Это нам только на руку. Надеюсь, никаких осложнений не предвидится. Внезапно в дверь опять постучали. Дериндио открыл дверь и увидел на пороге Флавьена. Завидев охранника агента Риверса, принц удивленно поднял брови: - Ты оставил его одного? - спросил он. - Да, - ответил пират. - Вы же просили явиться, когда смогу. - Да, но я думал, ты передашь его кому-то, а ты просто ушел... - Не беспокойтесь, ваше высочество, - сказал Флавьен. - Риверс спит, как младенец. Даже не проснулся, когда принесли ужин. К тому же я запер дверь, но даже если бы и не запер, он не проснется до самого утра. - Ладно, - кивнул принц. - Раз ты в этом уверен. Ну, и каков он человек? - Мне он понравился. - Тебе все нравятся, - улыбнулся принц. - Я вообще заметил, что ты слишком добродушен. Удивительно, почему Дериндио посоветовал в его охранники именно тебя. - Потому что Флавьен наблюдателен, - ответил капитан, глядя на своего подчиненного. - Говори о своих наблюдениях. Уверен, ты заметил гораздо больше нашего. - Хорошо, - кивнул парень и немножко подумал, затем начал: - Агент Риверс производит хорошее впечатление. Но он скрытен. Предпочитает молчать, но при этом много спрашивает. Как вы и предполагали, ваше высочество, спрашивал он и о вас. О капитане и госпоже Рейли тоже. Он явно очень осторожничает, отвечая на мои вопросы, но сам пытается выведать побольше. Он не кажется напуганным, но его гложет какое-то беспокойство. - А как он ведет себя с тобой? - Как и со всеми - очень осторожно, но при этом он перестал меня опасаться. Мне кажется, я тоже ему понравился. - Был ли он когда-нибудь в Рикарнаде? - Нет, ни в Рикарнаде, ни на Рикгорде. - Значит, не врал. Ладно, хорошо. Возвращайся к нему, Флавьен, - сказал принц. - И не спускай с него глаз. - Какие еще будут указания? - Получишь их завтра утром, - сказал Дериндио. - А пока отдыхай. Думаю, ночь будет спокойной. Пират кивнул и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Принц и Дериндио остались одни. - Ну, и что ты теперь намерен делать с Риверсом? - спросил капитан. - Связать и запереть в комнате, пока мы не получим чашу. Если он пронюхает, что мы знаем, где чаша, он найдет способ ее у нас отнять. Он ищейка. Очень хитрый лис, который выкрутится из любой ситуации. Я ему не доверяю и не хочу поддаваться его мнимому обаянию. Но как только чаша будет у нас, я его отпущу. Он мне не нужен, и я не желаю ему зла. Дериндио задумчиво посмотрел на друга. - Это плохой план, Баркли, - сказал он. - Связать его и оставить в номере, а самому разгуливать по городу. На каждой планете, на которой мы приземляемся, находятся те, кто хочет убить тебя. Агенты твоего отца повсюду, да и без него у тебя хватает врагов и конкурентов. - Ты считаешь, что и на Рикгорде на меня нападут? Кто знает, что я тут? Дериндио серьезно посмотрел на принца. - Когда мы шли к гостинице, я заметил за нами слежку, - сказал он тихо. - Думаю, что кто-то опять намеревается подстроить тебе какую-то пакость. Выходить в город без прикрытия неразумно, а нам придется быть у всех на виду на этом чертовом аукционе! Но так как там нельзя появиться инкогнито, агент Риверс очень даже может нам помочь. Он придет от твоего имени, а мы будем его "свитой". Мы подскажем ему, что говорить, а я внимательно буду следить за окружением. При малейшей опасности, я дам вам знать. - А почему все то же самое нельзя проделать со мной? Я не хочу прятаться за чужими спинами. Когда я переодевал его, то совсем не имел в виду то, что он будет играть меня в минуты опасности. В городе он может выдавать себя за меня, но использовать его как щит - это подло, Дериндио. - Ничуть. Осторожность никогда не помешает. Особенно тебе, мой принц. До сих пор тебе везло, но зачем испытывать судьбу? А вместе нам будет сподручнее следить за тем, кто подходит к мнимому принцу и уберечь его в случае опасности. Принц поморщился. Ему не нравился план Дериндио, но он не мог не признавать правоту друга. - Да, нам предстоит нелегкая работа. Использовать Риверса в своих целях и при этом держать его на расстоянии от чаши. Я бы предпочел его изолировать, чтобы не путался под ногами, но в твоих словах есть доля рациональности. Ладно, пусть так и будет. Возьмем его на аукцион в качестве принца, а сами будет охранять его. Но очень надеюсь, что ты ошибся, и на этот раз никакого покушения не будет. - Ты же знаешь, что у меня нюх на опасность, мой принц. И это не раз спасало тебе жизнь. - Да, - грустно согласился Баркли. - И когда же они все, наконец, успокоятся? - Твой отец успокоится только, когда умрет. Но ко всем опасностям прибавилась еще одна: теперь всем, кто замешан в историю с чашей и камнями, известно, то чаша у тебя. Все думают именно так, поэтому вполне вероятно, что все эти нападения, которые были на других планетах, организовывал не твой отец, а кто-то еще. Нам надо скорее отыскать эту чертову чашу и уже сделать с ней все, что положено. Когда конкуренты узнают об этом, они успокоятся. - Они захотят отомстить еще больше. - Когда ты станешь королем Фарижа, они уже не смогут отомстить. Я и мои пираты станут твоей личной армией. И я уверен, что с твоими талантами к управлению, фарижане быстро полюбят тебя и сами станут защищать. Принц серьезно посмотрел на друга. В его глазах отразилось легкое смущение. - Что-то мне в этом слабо верится, мой друг. Мир привык видеть во мне подлеца и негодяя и не так-то просто будет заслужить хорошую добрую славу. Но я и не стремлюсь. Мне все равно, что обо мне болтают. Мне важен лишь Фариж. Это моя родина, это моя планета и мне очень больно за то, что мой отец сделал с ней. Уже много лет о Фариже говорят со скрытой ненавистью. Все пользуются фарго, при этом считая, что Фариж недостоин быть единственным монополистом в этой области. Мне горько и обидно сознавать, что всю эту ненависть породил мой отец, но я не уверен, что смогу все это исправить. Дериндио сочувственно посмотрел на своего друга. Принц редко бывал откровенен, и в такие минуты пират всегда молчал, слушал и никогда не перебивал, зная, как трудно иногда бывает говорить о своих чувствах. Тем более такому человеку, как принц, привыкшему к скрытности. Принц был молод по меркам всех планет, но уже многое повидал и испытал. Дериндио знал его три года. Сначала они отнеслись друг к другу настороженно, потом заключили сделку о сотрудничестве, а она, в свою очередь, как-то незаметно переросла в настоящую дружбу. Пират и принц нашли друг в друге то, что им всегда недоставало в жизни. Принц нашел настоящего друга и защитника, а пират мощного и умного покровителя. Вместе они оказались отличными компаньонами, а то, что принц и Рейли полюбили друг друга, сильно радовало Дериндио. Ему очень хотелось, чтобы его сестра была счастлива, и принц был для нее невероятно удачной партией. Из пиратов она могла сразу же стать королевой Фарижа. Но не честолюбие руководило пиратом и его сестрой - а настоящие искренние чувства. Выслушав принца, Дериндио долго молчал, затем сказал: - Ты сможешь все исправить, Баркли. Я уверен в этом. А что говорят люди - это действительно неважно. Важно то, что говорят друзья и близкие. Это самое ценное в жизни. Но, несмотря на весь твой ум, ты иногда бываешь очень легкомысленным и безалаберным по отношению к себе. Почему ты не даешь мне организовать тебе хорошую охрану? На всех планетах я предлагаю тебе по десятку лучших ребят, но ты упрямо отказываешься, и все равно приходится драться. Мне иногда кажется, что ты хочешь свести счеты с жизнью таким оригинальным способом. - Нет, я же не сумасшедший, чтобы желать себе смерти, Дериндио, - усмехнулся принц. - Но и цепляться за нее я не намерен. Я фаталист, друг мой. - Но твоя жизнь больше не принадлежит тебе. У тебя есть я, у тебя есть моя сестра, которая будет очень горевать, если ты погибнешь. Подумай хотя бы о нас, я уж не говорю, что ты должен жить ради своего дела, ради Фарижа, который ты так любишь. У твоего отца больше нет наследников, если ты умрешь, на трон взберется опять какой-нибудь ублюдок из свиты твоего отца, и тогда с Фарижем будет действительно кончено. Тебе это надо? - Нет. - Тогда не спорь и возьми Риверса на аукцион. Я бы на твоем месте не ломался и вообще предложил бы ему службу. Не как пленнику, но как компаньону. Он бы остался с нами и играл твою роль там, где это необходимо. Он рисковый парень, в нем это есть, я чувствую, его не испугает опасность. - Он на это не пойдет. Он мечтает избавиться от моего общества так же сильно, как этого хочу я. Мы не доверяем друг другу, и это правильно, потому что мы не знаем мотивов друг друга. Ты так легко готов предложить ему сотрудничество, даже толком еще не поняв кто он и чьи интересы представляет. Вряд ли ему нужна чаша самому. Он на кого-то работает. Но уже одно то, что он работает не на моего отца, повышает мою симпатию к нему. Но в пределах разумного. С другим я бы не церемонился и добился правды, но его мне не хочется трогать. Может всему виной его внешность? Мне он кажется мной, и в некоторые моменты он настолько похож на меня, что это пугает. Его манеры, его речь, его осторожность... Нет, я не буду его трогать, но и чашу ему не дам. Пусть помогает нам и убирается на все четыре стороны. - Как хочешь, Баркли. Я бы советовал тебе хотя бы с ним поговорить. Без насилия, но по душам. Откровенность за откровенность - выходит всегда очень хорошо. Но раз ты по каким-то причинам этого не хочешь, то это твое право. Но на аукционе он быть должен. - Ладно. Пусть будет. - А теперь нам стоит последовать примеру Риверса, который уже давно и крепко спит, как сказал Флавьен. Ты выглядишь усталым, мой принц. Ложись спать. - Как жаль, что Рейли с нами нет, - вздохнул принц. - Но ей и правда лучше оставаться на корабле. Последнее время она всегда себя плохо чувствует. - Да, что-то с ней творится. Поскорее бы уже вы смогли обрести свой дом. Кочевая жизнь не для женщин, даже для таких смелых и решительных, как моя сестра. Спокойной ночи, мой принц. Завтра у нас в руках будет чаша. - Очень на это надеюсь, - ответил Баркли и пошел в душ. Дериндио долго еще сидел на стуле, ожидая друга и глубоко задумавшись. Эвери Риверс: Меня разбудил Флавьен. Я настолько крепко спал, что парню пришлось довольно долго трясти меня за плечо. - Ну, вы даете, - сказал он, когда я, наконец, проснулся и надел переводчик. - Вы проспали двенадцать часов кряду и даже ни разу не пошевелились. Я даже подумал, уж не умерли ли вы во сне. - А отчего мне умирать? - спросил я. В голове после сна еще стоял туман. Я и сам удивлялся, чего это я вдруг так расслабился. Наоборот, надо было не спать всю ночь, думать, наблюдать, пытаться сбежать и найти чашу самому. А вместо этого я просто спал. С другой стороны, мне уже настолько надоели все эти игры, в которых меня заставляли участвовать, что хотелось просто отдаться на волю случая и ни о чем не думать. Пусть у принца голова болит из-за чаши, а когда она будет у него в руках, вот тогда я и буду думать. - Ну, мало ли, - сказал парень и улыбнулся. - В общем, с добрым утром. Вставайте, принц и капитан Дериндио вас ждут внизу. Вам надо позавтракать, вы вчера даже не ужинали. После слов Флавьена я действительно почувствовал голод. Удивительно, как упоминание о еде может тут же разбудить желудок. Я встал, пошел в ванную, умылся и привел себя в порядок. Флавьен сказал, чтобы я взял с собой камзол - возможно после завтрака нам сразу надо будет куда-то отправляться. Интересно куда? Я думал, что принц посадит меня под домашний арест, чтобы было проще уследить за мной, а он наоборот собирается меня куда-то вести. Мы спустились по лестнице, миновали холл и очутились в небольшой комнатке с несколькими столами, на которых уже стоял завтрак. Кроме принца, Дериндио и его людей, тут больше никого не было. Интересно, в этой гостинице есть еще посетители, кроме нас? Флавьен сказал мне подойти к принцу и Дериндио, а сам присоединился к троице своих коллег и тут же начал с ними о чем-то оживленно болтать, а я пошел к дальнему столу. - Доброе утро, агент Риверс, - приветствовал меня Дериндио. - Присаживайтесь и завтракайте, у нас осталось полчаса до выхода. - До выхода к-куда? - поинтересовался я. - Мои люди нашли чашу, - ответил пират, и я заметил, что принц кинул на него хмурый взгляд. - И нам нужна будет ваша помощь в ходе ее доставания. - И в чем же она заключается? - Не торопитесь. Я расскажу вам это, когда мы двинемся в путь. Идти придется пешком не меньше часа. В Риве, как вы, наверное, уже успели заметить, нет транспорта. Все жители ходят пешком. Улочки у них маленькие, тут ни один транспорт не протиснется. Так что вы завтракайте, а потом пойдем. Я пожал плечами и оглядел стол. Еда в тарелках оказалась весьма привычного вида - это была яичница с овощами, хлеб и кусок холодного мяса со специями. Принц молча доедал свою порцию. Похоже, сегодня он был не в духе, за все время завтрака он не проронил ни слова. Дериндио тоже молчал, попивая что-то дымящееся из большой чашки, и пахло это глинтвейном, но имело зеленоватый оттенок. Я заинтересовался этим напитком и даже хотел спросить, что это такое, но потом передумал. Не хотелось нарушать установившееся за столом молчание. Когда мы все поели, Дериндио сказал, что пора выходить. Я надел камзол, застегнул его на все пуговицы и вышел на улицу. А на улице валил снег. Было очень холодно, дорога покрылась слоем чистого белого снега, ветер задувал холодную мокроту за шиворот и бросал в лицо. Мы пошли по улочке. Я рядом с Дериндио, принц чуть позади нас, Флавьен и трое его товарищей замыкали шествие. Принц, как и вчера, был закутан в шарф, на голову надел шляпу, которая защищала его от снега. Остальные были без головных уборов и очень быстро наши головы стали белыми и мокрыми. По лицу ползла ледяная влага, а на одежду быстро налип слой снега. Я опять начал мерзнуть, но спасала быстрая ходьба. Хорошо хоть сапоги принца были добротными и теплыми, а то точно не миновать мне простуды в этом холодном негостеприимном краю. Дериндио долгое время молчал, и мне пришлось напомнить ему о его обещании рассказать, куда мы идем, и что будем делать. - Итак, - сказал я. - И куда мы направляемся? - Чаша попала на ривский аукцион, - ответил Дериндио. - Он будет проходить через час в центре нового города. Нам надо выкупить ее. - Так просто? - удивился я. - Просто выкупить ее с аукциона, и все? А причем т-тут я? З-зачем вам нужна моя помощь? Дериндио посмотрел на меня. - Вы будете играть роль принца. На аукционе нельзя появляться инкогнито, это очень значимое мероприятие для Ривы, а я не хочу, чтобы принц сам светился в этом городе. Вы будете говорить за него. - Вы боитесь, ч-что на него н-нападут? - спросил я, вспоминая слова принца в космолете. - И хотите вместо него подсунуть меня? Вам не к-кажется, что это весьма нехорошо с вашей стороны? Это идея п-принца, да? Он заранее знал это, переодевая меня. Капитан пиратов посмотрел на меня, и его глаза блеснули из-под темных бровей. - Нет, - сказал он, и в его голосе прозвучало раздражение. - Это была моя идея. Я посоветовал принцу одеть вас, как его, я потащил вас в Риву, я настоял на том, чтобы вы играли роль принца на аукционе. Принц не хотел этого. Он бы вас запер еще на корабле после того, как вы предоставили ему нужную информацию, завладел чашей, а потом бы отпустил, как и обещал. Он не хотел таскать вас с собой, это мой личный расчет. Я не хочу рисковать его жизнью, а вас я совсем не знаю. Но поверьте мне, Риверс, я не собираюсь подвергать вас лишней опасности. Хоть я и пират, но невинные жертвы тяжело ложатся на мою совесть. А то, что вы всего лишь пешка в чьей-то игре понятно и так. Но, не желая зла лично вам, я, не задумываясь, отдам вашу жизнь за его, агент Риверс. Сказав все это, пират замолчал. Некоторое время мы шли молча. Во мне кипела целая буря мыслей, вызванная внезапной откровенностью Дериндио. Оказывается, вся эта идея с переодеваниями была его, а не принца! А принц и не собирался прикрываться мной, как щитом, что я считал довольно подлым и нечестным занятием. Но и Дериндио меня удивил. Он так рьяно защищал своего друга, что такая дружба не могла не вызывать восхищения. Чем же принц заслужил такого льва себе в защитники? Неужели все дело только в том, что Рейли - невеста принца? Может, Дериндио просто мечтает, что его сестра станет королевой Фарижа? Дериндио я знал еще меньше, чем принца. Если о Барклаусе-младшем я слышал хоть что-то, то о Вандеркусе Дериндио не знал ровным счетом ничего. Только то, что он пират, а разве можно судить о человеке по его занятиям? Барклаус-старший изо всех сил ненавидел Дериндио и Рейли, называл их негодяями, которые втерлись в доверие королевскому сыну, чтобы вместе с ним получить власть над Фарижем. Но я не доверял суждениям старого короля - слишком лжив и недобр был его язык. Он врал обо всем, в его словах не было ни крупицы правды, и я был склонен оправдывать принца и Дериндио лишь потому, что король-подлец говорил о них плохо. Да и Флавьен с таким восторгом отзывался о своих начальниках, а он мне показался хорошим парнем. Суждение подчиненных очень важно, если надо составить психологический портрет начальника - это я знал по своему личному опыту следователя. Поговорить с людьми об их начальнике – то же самое, что порыться в мусорной корзине. Тебе сразу выдадут все сплетни, в которых будет очень хорошо прослеживаться истинное отношение к человеку. - Вас будут охранять, - продолжил Дериндио после паузы уже более спокойным тоном. - Я лично буду следить за вашей безопасностью, а вам надо будет всего лишь говорить то, что вам скажет принц или я. Это нетрудно. И вообще, все это лишь предосторожность, скорее всего все будет хорошо. Я посмотрел на пирата. Его лицо и волосы были мокрыми, а на плечах лежал снег. Принц по-прежнему шел позади нас, не вмешиваясь в наш разговор. Скорее всего, за шумом ветра и скрипом снега под ногами он даже не слышал, о чем мы говорили, поэтому Дериндио и был так откровенен. - Не мне с-судить вас, капитан Дериндио, - сказал я после продолжительной паузы. - Я не з-знаю ни вас, ни принца, а то, что я вижу можно трактовать двояко. Но я знаю короля Барклауса Шестьдесят Девятого. - Дериндио посмотрел на меня заинтересованно. - И уже одно то, что вы собираете армию, чтобы напасть на Фариж и проучить этого старика, пробуждает во мне симпатию к вам. - Так, принц был прав, вы не связаны с его отцом? - Он п-пытался использовать меня и моих друзей в своих целях. Он оказался таким скользким типом, что в конце моего пребывания в его дворце, меня т-тошнило от его физиономии, - с неожиданной для самого себя горячностью и откровенностью сказал я. - Это при том, что изначально мне говорили о нем совершенно д-другое. - Так я и думал, агент Риверс. Я рад, что вы оказались не человеком короля. Впрочем, мы уже давно догадались об этом. Но зачем вам нужна чаша? На кого вы работаете? В моем мозгу тут же зазвенел сигнал тревоги. Дериндио оказался куда хитрее принца. Если принц со своей холодной сдержанностью никак не располагал к откровениям, то Дериндио казался вполне добродушным парнем. Он так умело построил диалог, подпустил немного откровенности, вызвал прилив откровенности у меня, а потом, почувствовав, что доступ открыт, решил продвинуться чуть дальше. Нет уж, я на это не поддамся. Может мы и не враги, но конкуренты, и раскрывать перед ним свои карты я не собирался. Мало ли, что может взбрести ему в голову, узнав, кто я такой и откуда? Такая организация, как ФЕО, может вполне заинтересовать расчетливого Дериндио, везде ищущего выгоду. Нет уж, хотя бы моя родная планета пусть будет защищена от всех этих космических игр и интриг. - И вы д-думаете, что я вам скажу? - спросил я. - Капитан Дериндио, скажу вам так же, как уже ответил принцу, о чем вы, несомненно, уже з-знаете, ведь вы рассказываете д-друг другу все, что происходит между нами. Эта информация для вас не представляет никакой важности и не относится к чаше. Мне лично чаша не нужна, но я за нее буду д-драться до последнего. Это уже дело чести, капитан, я не могу вернуться с пустыми руками. - Так я и думал, - опять сказал Дериндио. - Что ж, значит, будем конкурировать, так даже интереснее. Игра явно приобретает интерес. - Как мне все это уже надоело, если бы вы т-только знали, - буркнул я. - И не вам одному. Ваш двойник уже давно мечтает поскорее закончить со всем этим. Да и я, признаться, уже устал гоняться по всему космосу за чашей, а потом за вами. Но скоро уже конец игры, агент Риверс. Грядет финал истории. *** Аукцион проводился в большом зале громадного крытого рынка в новом городе. Вообще, новый город настолько отличался от старого, что я только диву давался, как в одной стране, да что там стране, на одной планете соседствовали настолько разные стили. Как будто мы попали из средневековья в двадцать пятый век. Новый город оказался современным, шумным, аляповатым, многолюдным, крикливым. Неоновые вывески реклам, шумные телевизоры, висящие на зданиях и предлагающие разного вида услуги, сами здания - многоэтажные муравейники из стекла и бетона, угловатые, некрасивые, зато практичные и очень вместительные. Оказавшись в новом городе, я начал понимать почему принц и Дериндио предпочитают жить в старой Риве. Этот Содом и Гоморру действительно любить было никак нельзя. Если, конечно, ты не ставишь себе целью промотать все свои деньги и оторваться по полной, ибо для этого новая Рива подходит как нельзя кстати. Каждая вывеска заманчиво приглашала на то или иное мероприятие, каждый магазин наперебой рекламировал себя через громкоговорители. Рестораны, кинотеатры, торговые центры, парки, публичные дома, казино - город развлечений, а в его центре огромное центральное здание. Крытый рынок, на котором всегда бойко идет торговля. И сегодня в большом зале этого рынка и должен был состояться ежемесячный ривский аукцион. Народу была тьма. У входа стояла огромная очередь, и Дериндио всерьез стал нервничать, что нас просто не пустят из-за нехватки места. Но через двадцать минут мы оказались внутри здания. Прошли по нашим черным пропускам. Принц отдал мне свою карточку, а Флавьен дал ему мою. Персонал, увидев какого гостя занесло в их заведение, тут же стал кланяться и предлагать различные удобства, такие как вип-балкон, с которого можно с удобством следить за ходом аукциона, обед после него, и персональный летающий экипаж, который доставит нас после аукциона в лучшую гостиницу нового города. Но я решительно от всего отказался, слушая подсказки Дериндио, и служители быстро потеряли к нам интерес, поняв, что лишних денег тут не заработать. Мы прошли несколько запруженных народом залов, отделенных друг от друга тонкими перегородками и оказались в центральном зале, уставленным стульями. Мы сели на свободные места, стараясь держаться вместе, но четверым пиратам все же пришлось сесть довольно далеко от нас, что Дериндио явно не понравилось. Пока делать было нечего, я огляделся. Помещение, где мы находились, было очень большим и просторным. Высокий стеклянный потолок пропускал дневной свет, отчего казалось, будто ты находишься прямо на улице. Под ногами был не пол, а булыжники, как на мостовой, из чего я сделал вывод, что это действительно не здание, а просто площадь, которую покрыли крышей. От самого входа стояли стулья, на которых сидел разношерстный народ. Впереди находился высокий подиум, на котором и будут происходить торги. Гвалт и шум стоял невообразимый. В зале было довольно холодно. Снег на одежде растаял и впитался в ткань, отчего меня тут же охватил озноб. Мне уже хотелось обратно в теплую комнату в небольшой гостинице старого города, где было так тихо и уютно. В этом бардаке я чувствовал себя не в своей тарелке, а то, что я играл роль принца, вызывало всеобщее любопытство. Меня разглядывали и делали это безо всякого зазрения совести. Принц, закутанный в шарф, сидел рядом со мной, и я очень завидовал ему и его теплому шарфу, который не только спасал его от холода, но и помогал избегать пристального внимания любопытных глаз. Наконец, на подиум вышел высокий человек в красной мантии, как у королей из сказок. Он важно прошел к самой середине и встал на возвышение, став еще выше и заметнее. - Внимание! - сказал он, и зал затих. - Ежемесячный ривский аукцион объявляю открытым. Итак, первый лот. Серебряная статуя великого полководца Рокедака с планеты Перигор. Украсит собой интерьер любого дома, ведь Рокедак был просто красавцем. Начальная цена - сорок гордов. Начинаем торг. Зал начал взрываться предложениями. Все происходило совершенно как на Земле. Люди торговались, но скорее не потому, что им нужна была вещь, а просто из азарта и чувства конкуренции. Наконец, статуя была продана какой-то женщине, закутанной в меха, за шестьдесят гордов. Горд, как я понял, была местной валютой, но я совершенно не понимал, цену этим деньгам. Шестьдесят гордов - это много или мало? Судя по недовольному лицу человека в мантии - мало, но судя по ужимкам мужа дамы, который тут же отправился платить и забирать покупку своей жены - много. - Итак, лот номер два, - закричал человек в мантии, когда статуя была продана. А я уже заскучал. Чаша была двадцатым лотом, и до ее продажи времени было еще много. Я сидел и мерз в мокрой одежде и думал о том, что если я не заболею, это будет просто чудом. Мое здоровье никогда не было особенно крепким, и такие испытания ему явно не по силам. Потом мои мысли перенеслись на "Принцессу", которая была в плену у принца. Как же я уже скучал по своим друзьям, по этому милому и немножечко нелепому кораблю, по нашим веселым, но опасным приключениям. Где сейчас все? Все ли с ними хорошо? Придумал ли что-то Винсент, чтобы обезопасить девчонок от опасностей? Что думает Алиска, и как она там, без меня? Эх, забрать бы мне ее с этого метеорита, если она все еще там, и махнуть на Землю, домой, где все так просто и понятно. Я примерил свою маленькую холостяцкую квартирку и подумал, как бы там нам жилось вместе с Алисой. Нет, если жить вместе, то надо покупать что-то более просторное. Она, конечно, захочет затащить меня в свой дом, но мне было неуютно от мысли, что я буду жить у нее, как какой-то бедный родственник. С другой стороны, не все ли равно, где жить? Главное, вместе. Теперь, когда я вырвал у нее признание того, что она любит меня так же сильно, как я ее, я никуда ее не отпущу. Ей придется смириться с этим, даже если она станет упрямиться. Но вместо всего этого я сижу в холодном мокром городе на какой-то небольшой и малоизвестной планете так далеко от дома, от Земли, от нее, моего милого ангела. Я не знаю где она и что с ней, я не знаю, что со мной будет, но мечты о будущем поддерживают во мне пыл покончить быстрее со всей этой историей, поддерживает мою терпимость и стойкость, не дают падать духом. Забрать чашу и отправиться искать моих друзей и ее, а затем всем вместе лететь на Землю. Хотя нет, не вместе. С Винсентом придется расстаться. Как жаль, я уже так привык к этому милому чудаковатому хамелеону. Но, как говорят, в гостях хорошо, а дома лучше. Я уже чувствовал острую тоску по дому. Сколько мы уже здесь, в космосе? Время настолько смешалось, что я понятия не имел о том, как быстро или медленно оно идет. Здесь его просто не было. Ты живешь, а время не меняется. Как вода в озере - плыви по его зеркальной глади, а холодное чистое стекло будет размыкаться перед тобой и смыкаться за спиной ничуть не потревоженное твоим присутствием. - Лот номер пятнадцать! - услышал я и удивился, как быстро пролетело время. До чаши осталось всего пять предметов. Я опять погрузился в размышления. Теперь мои мысли коснулись принца и его друга. Они сбивали меня с толку своим поведением. Я уже не мог злиться на них за то, что они делали, ведь они не делали ничего плохого. Я их пленник, но обращаются они со мной, как с коллегой, да еще и пытаются вызвать на откровенность. Они не пытаются показать свое превосходство надо мной, хотя могли бы. Они могли бы еще на корабле связать меня и допросить, а мне ничего не оставалось бы, как ответить на всех их вопросы, но вместо этого они гадают кто я и каковы мои мотивы, предпочитая просто говорить, не проявляя склонности к насилию. Они вели себя так, как бы я повел себя на их месте, и это меня удивляло и озадачивало. Я думал, что в наш зверский век невозможно встретить благородных разбойников. Все стремятся достичь своей цели, при этом не озабочиваясь выбором средств. А у этих двоих явно были какие-то границы, которые они не хотели переступать. В это время принц легонько толкнул меня в бок локтем и прошептал: - Риверс, где вы витаете? Сейчас уже вынесу чашу. Приготовьтесь торговаться. Я посмотрел на подиум и заметил, что служитель вынес человеку в мантии чашу Эрлеат. Человек взял ее, поставил на постамент и начал свою рекламу: - Лот номер двадцать! Металлическая ваза без украшений. Удобная, практичная вещь, которая всегда пригодится в домашнем хозяйстве! Крепкий прочный сплав без следа коррозии и вмятин! Начальная цена - Тридцать пять гордов. Начинаем торг! Зал замолк, все разглядывали большую старую темную от времени чашу, даже не подозревая, что перед ними мощный смертоносный артефакт, за которую некоторые готовы отдать жизнь. Глаза принца загорелись, и он инстинктивно подался вперед, Дериндио с любопытством смотрел на нее, а мое сердце забилось чаще. Вот она, наша чаша! Теперь начинается бой. Я должен отнять ее у принца и капитана пиратов, чтобы мне этого ни стоило. - Сорок гордов, - прозвучал чей-то ленивый голос в тишине. - Сорок гордов! - сказал человек в мантии. - Сорок гордов раз... - Давайте, агент Риверс. Набавляем по пять гордов, - прошептал принц. - Сорок пять! - крикнул я. - Сорок пять гордов раз... - Пятьдесят! - раздался женский голос совсем недалеко от меня. - Шестьдесят, - перебил цену ленивый мужской. - Шестьдесят пять, - сказал я. - Шестьдесят пять раз, - начал отсчет человек в мантии. - Восемьдесят! - крикнула женщина. - Девяносто! - раздался голос другой женщины. Видимо, людей начинал охватывать азарт. Им не нужна была эта ржавая никчемная ваза, но раз кому-то она была нужна, некоторые уже решили просто играть на принцип и интерес. - Двести! - вдруг выкрикнул мужчина, начинающий торги. Все замолчали и удивленно посмотрели на него. Даже человек в мантии не выдержал и нашел глазами человека. А тот сидел, как ни в чем не бывало, спокойный, уверенный в себе. Зачем ему чаша? Может, он знает, что это за вещь? - Давайте, Риверс, набавляйте! - прошипел принц. - Сколько? - спросил я. - Предложите двести пятьдесят. - Двести пятьдесят! - послушно выкрикнул я. Теперь все глаза обратились ко мне. Человек в мантии привстал на цыпочки, чтобы выхватить меня взглядом из толпы. - Триста, - спокойно парировал человек с ленивым голосом. - Триста пятьдесят, - ответил я. - Четыреста. - Четыреста пятьдесят. - Пятьсот, - человек говорил совершенно спокойно. Принц рядом со мной начал нервно грызть ноготь. Видимо, он тоже, как и я, подумал, что человек знает, что покупает. - Набавлять? - спросил я. - Пока да. - Пятьсот пятьдесят. Зал уже не шевелился. Все взгляды были устремлены только на двух безумцев, торгующихся из-за какой-то потемневшей железяки. Человек в мантии не вмешивался, он стоял, а по его лицу тек пот, и щеки блестели и покраснели от напряжения. - Тысяча, - вдруг сказал человек, и зал ахнул. Принц побледнел, я заметил это даже несмотря на то, что он был закутан в шарф. Дериндио бросил на него тревожный взгляд, а я не понимал, почему все так обеспокоились. - Набавляйте сотню, - выдохнул принц хрипло. - Тысяча сто! - выкрикнул я. Мой соперник помедлил. Человек в мантии, красный от возбуждения, тут же закричал: - Тысяча сто раз! Тысяча сто два! - Две тысячи! - спокойно провозгласил человек. Принц и Дериндио замерли. Над залом пролетел гул изумления. - Что мне делать? - спросил я с беспокойством. - Еще сотню! - сказал принц. - Но, принц, - начал было возражать Дериндио, но Барклаус оборвал его. - Еще сотню! - чуть не закричал он в нервном возбуждении. - Две тысячи сто! - яростно воскликнул я. - Три тысячи, - спокойно ответил человек. Я повернулся к принцу. - Все, - сказал Барклаус. - Кончено. - Три тысячи раз, три тысячи два... - поспешно начал считать человек в мантии, будто боясь, что мужчина с ленивым голосом передумает. - Продано! - почти завопил он, под бурный шквал аплодисментов зала. - Пойдемте отсюда, - сказал принц. - Нам тут больше делать нечего. Барклаус начал пробираться к выходу. Я за ним. Дериндио вышел вслед за нами. Поравнявшись со своими пиратами, которые сидели у прохода, он шепнул им приказ: - Двоим проследить за человеком, купившим чашу. Остальные за мной. С нами пошли Флавьен и еще один парень, которого, как я понял, звали Томас. Остальные двое остались сидеть. Мы вышли из зала под пристальным взглядом любопытных глаз, прошли остальные залы и, наконец, очутились на улице. Холодный ветер тут же бросил в лицо пригоршню снега, и только тут я понял, как разгорячился и вспотел за время торгов. Принц был мрачнее тучи. Он молча и быстро зашагал вперед, так, что мы с Дериндио, Флавьеном и Томасом еле его догнали. - Почему мы не смогли выкупить чашу? - спросил я принца, когда поравнялся с ним. Он бросил на меня яростный взгляд. - Потому что у меня не хватило денег! Черт возьми, три тысячи гордов - это целое состояние, на которое можно жить несколько лет! А я не богат, совсем не богат! Две тысячи был мой предел, да и то если потом несколько месяцев недоедать! - Я не п-понимаю соотношению местных денег, - сказал я. - Средняя зарплата на Рикгорде - сто гордов, - несколько раздраженно пояснил принц. - Это значит, что этот сумасшедший отдал за чашу тридцать зарплат! Это больше двух лет напряженной работы. Либо он богач-чудак, либо он знает, что покупает. Господи, а ведь раньше я бы не задумываясь выложил и вдвое большую сумму! Что с нами делает время и проблемы... Я всего лишен! Даже не могу выкупить эту дурацкую чашу! Принц был не на шутку огорчен и обозлен неудачей. Я даже почувствовал к нему жалость. Дериндио подошел к другу и положил руку ему на плечо. - Ничего, - сказал он. - Мои люди проследят, куда понесут чашу, и мы ее украдем. Она все равно будет наша, принц! Он сказал это таким уверенным тоном, что принц невольно поднял на него глаза. В них загорелась надежда. Больше мы не разговаривали. Мы возвращались в гостиницу, витая каждый в своих мыслях. Снег уже не валил, но его и так нападало столько, что идти приходилось утопая по щиколотку. Дул резкий ледяной ветер, а на улице стало стремительно темнеть. Мы пробыли на аукционе не меньше четырех часов, а на Рикгорде темнело очень рано, особенно сейчас, зимой. Мы быстро миновали новый город и вошли в узкую спокойную улочку старого. Здесь было гораздо приятнее идти, даже снег был чище и пушистее, а воздух был напоен звенящей свежестью без примеси запахов парфюма, еды, вина, как пахло в новом городе. И вдруг Дериндио остановился. Я чуть не налетел на него - настолько этого не ожидал. А пират огляделся, как пес, почуявший что-то неладное, и повернулся ко мне и принцу. - Засада, - сказал он. В этот момент с обеих сторон короткой улочки стали выходить люди, перекрывая нам пути отступления. Это были высокие сильные мужчины с тонкими острыми шпагами в руках. Нас было пятеро, а их не меньше десяти. - Я же говорил, - неизвестно к кому обращаясь, пробурчал Дериндио и вытащил из-за пояса длинную шпагу. - Риверс, вы умеете фехтовать? - спокойным тоном осведомился принц, будто мы находились в зале, и он предлагал мне немного размяться. - Немного, - ответил я. - Это хорошо, потому что сейчас придется драться. Принц достал из-под плаща шпагу и дал ее мне. - А вы? - спросил я. Барклаус достал вторую шпагу и еле заметно улыбнулся. В его улыбке не было ни тени страха. Я понял, что он предполагал такой поворот событий и заранее озаботился об оружии для меня. Что ж, значит, будем драться. Десять наемных убийц подошли уже совсем близко. Они молча напали на нас, зажав с двух сторон улицы, и первым делом нацелились именно на меня. Дериндио, принц, Флавьен и Томас встали рядом со мной, чтобы защищать. Раздался первый звон смертельного оружия, в пустоте улочки отозвавшийся звонким эхом. Было уже почти совсем темно, из-за этого драться было крайне неудобно. Да я и не был большим профессионалом, привык к просторным светлым залам, удобной одежде, шпагам и рапирам с тупыми концами, которыми разве что можно оцарапать, а не убить. Были в моей жизни и две самые настоящие дуэли не на жизнь, а на смерть - с Боргехельмом в фарижском дворце и с Химиком где-то в подвалах Зереллы. Но оба раза я все равно был в зале, а не на улице, по щиколотку в снегу, с замерзшими негнущимися пальцами и зреющим страхом в груди. Да, мне было страшно. Представьте себе сумерки, узкую улочку, пронизывающий холод до костей, оскаленные рожи неизвестных в масках, которые нападают с такой яростью, будто перед ними бешеное животное, а не человек. Но адреналин быстро вытеснил зарождающийся в глубине души страх, и я с отчаянием начал понимать, что от этого адреналина сейчас зависит моя жизнь. Только он способен мне помочь. Он, а не умение драться, не хладнокровие, не расчет. Надо сказать, что мои товарищи по несчастью дрались очень храбро и изо всех сил защищали меня. Дериндио уложил уже двоих и принялся помогать принцу. Принц дрался изящно, быстро, хладнокровно, будто родился со шпагой в руках. Томас и Флавьен отбивались и нападали с мальчишеским задором. Техника у них была никакая, зато прыти, ловкости и быстроты реакции у них было хоть отбавляй. Все было хорошо. Их уже было восемь против пятерых, и это был расклад гораздо лучший, чем в самом начале, и я уже подумал, что мы победим, когда все пошло наперекосяк. Наемники, увидев, что умения и храбрости у нас много, а вместе мы образовали единую команду, решили нас разделить. Быстрыми и ловкими движениями двое их них оттеснили Дериндио в сторону. Томас и Флавьен оказались зажаты в угол троими противниками, а двое остальных занялись мной и принцем. Мой противник оказался очень искусным и быстрым. Его шпага так и мелькала у меня перед лицом, и только по ее зловещему блеску я в темноте мог разглядеть, куда собирается ударить наемник в следующий раз. Тяжелый камзол сковывал движения, и я выбрал удобный момент, чтобы быстро снять его с себя. В одной рубашке драться было легче. От жара и напряжения холода я не чувствовал, а движения стали более легкие и быстрые. Я начал теснить своего противника, и ранил его пару раз. Победа должна была достаться мне, и вдруг ему на подмогу пришли еще двое! Откуда они взялись? Я быстро глянул в сторону, и увидел, что Дериндио лежит на снегу без движения. Неужели его убили? Но беспокоиться о пирате было некогда, мне надо было побеспокоиться о себе. С троими я точно не справлюсь! Шпаги мелькали передо мной, как молнии, холодный пот выступил у меня на лбу. Вдруг внезапная боль пронзила бок. Рубашка намокла от крови, а сердце забилось быстрее от нехорошего предчувствия. Трое негодяев загнали меня в угол. Один из них что-то прокричал на непонятном мне языке и нацелил шпагу мне в сердце. Внезапно раздался громкий холодный чуть насмешливый голос принца. Я не понимал, что он говорил, но это что-то разъярило моих противников. Они обернулись и кинулись на принца, забыв обо мне. Я заметил, что противник принца лежит на снегу и пытается встать. Он был сильно ранен, снег вокруг него потемнел от крови. Принц хладнокровно принял своих противников. Томас и Флавьен убили одного и теперь дрались с двумя оставшимися. Вдруг Томас вскрикнул и упал на снег. Флавьен что-то закричал и стал нападать на врагов с удвоенной яростью. Я остался без противников, ко мне потеряли интерес и теперь нападали на принца, который раскрыл свое лицо. Его шарф, плащ и шляпа валялись на снегу, и он был в одной рубашке, как я. Первым делом я кинулся к Дериндио. Пират оказался жив, только без сознания. Я быстро осмотрел его и не нашел никаких ран. Тогда я протер его лицо снегом. Это привело его в чувство. Пират открыл глаза и крепко выругался. - Принц, - сказал я. Дериндио понял меня с полуслова. Он загреб рукой снег, засунул его в рот, крякнул и тяжело встал. Мы вместе кинулись на помощь принцу, который дрался с троими, и, судя по цвету лица, плотно сжатым губам и ярко сверкающим глазам, был уже ранен и сильно разозлен. Он держал шпагу в правой руке, а левой держался за грудь. Его пальцы были красны от крови. Дериндио налетел на одного противника сзади, и тому пришлось переключить внимание с принца на пирата. Я проделал тот же маневр с еще одним, и теперь на каждого было по противнику. Я был уставшим, силы уходили из меня вместе с кровью, которая текла из бока, но адреналин все еще мне помогал. Я набросился на противника с такой яростью, что ему пришлось отступить перед моим натиском. Он уже явно устал и отбивался довольно слабо, и мне удалось ранить его. Затем я сделал выпад, противник не успел залосниться, и шпага пронзила его живот. Он тихо охнул и стал оседать. Я смотрел на него, еще не осознавая, что убил, и только когда густая алая кровь толчками стала выплескиваться из раны, я понял, что он кончен. - Риверс! - вдруг услышал я голос и на меня кто-то налетел. Этот кто-то сбил меня с ног, мы покатились по земле, от резкой боли в боку потемнело в глазах. На нас кто-то запрыгнул, перед глазами сверкнула молния, а затем меня обдало чем-то горячим. Полузадушенный, ослепший от боли и оглушенный падением, я воспринимал только звуки, которых было довольно много: крик боли, крик ярости, звон клинков, скрип сапог по снегу, яростный вопль, а затем новый крик боли. И вдруг все стихло. Я открыл глаза и глубоко вдохнул пахнущий кровью и потом воздух. Я увидел Дериндио, он подхватил что-то тяжелое и мягкое, лежащее на мне, и оттащил в сторону. - Вы живы? - спросил он, и в его голосе прозвучало беспокойство. - Да, - ответил я. Пират подал мне руку и помог мне встать. Шатаясь, как пьяный, я выпрямился и оглядел поле боя. Оно выглядело ужасно, никогда мне не доводилось еще видеть столько крови. Весь снег буквально дымился и был усеян телами наемников. Некоторые их них слабо шевелились и стонали. Мягкое и тяжелое, придавившее меня к земле, оказалось телом Флавьена. Он был мертв. Тело Томаса лежало в том углу, где он упал, и он не шевелился. Принц стоял у стены, держась за нее рукой, полусогнувшись. Его лицо в темноте казалось белым пятном, а руки были обагрены кровью. Он посмотрел на меня, на его губах промелькнула странная улыбка. - Живы, - сказал он, глядя на меня и своего друга. - Да, живы, - ответил Дериндио. - И ты жив. Принц кивнул и вдруг стал медленно сползать по стене вниз. Дериндио кинулся к нему, но принц уже упал, лишившись сознания. Я тоже поспешил к нему, хотя мне самому было очень нехорошо. От запаха крови меня тошнило, желудок сжимался в плотный кулак, и мне пришлось приложить много усилий, чтобы успокоить его. Ноги едва держали меня, но я упрямо подошел к пирату и принцу. Принц был сильно ранен. При беглом осмотре оказалось, что у него несколько колотых ран на руках и боку, а на груди рваная безобразная рана, из которой текла кровь. Судя по виду раны, принц едва избежал смерти, ибо шпага прошлась совсем недалеко от сердца. - Нам надо убираться отсюда и скорее, - сказал Дериндио. - Почему? - спросил я. - На Рикгорде запрещены дуэли, а то, что здесь произошло, будет расценено как дуэль. Никто не станет разбираться в том, что случилось, нас просто казнят, как нарушителей спокойствия и дело с концом. Нам надо забрать принца и поспешить в гостиницу. Хозяйка гостиницы - моя давняя знакомая, она нас не выдаст. - А как же Флавьен и Томас? Мы бросим их здесь? - Они мертвы, мы уже ничем не сможем им помочь, и унести их мы тоже не сможем. Сейчас важнее вытащить принца, он потерял много крови. Вы сможете идти? - Попробую, - ответил я. - Все равно выбора у нас нет. П-принца надо дотащить до гостиницы, иначе он умрет от потери крови. Там есть врач? Мы с-сможем вызвать врача? - Нет, но Василика поможет нам. Она умеет лечить. Мы встали и подняли принца, закинули его руки себе на шеи и потащили прочь от страшной улицы, на которой произошла настоящая бойня. Идти было около получаса, и это были одни из самых адских минут в моей жизни, которые растянулись в час из-за нашей скорости. Мне было холодно, ведь камзол я забыл на той улочке, бок нестерпимо жгло, а кровь медленно текла по бедру и ногам, ноги заплетались от слабости и скользили на льду, но я шел, таща на себе принца. Дериндио тоже был ранен, но изо всех сил не показывал, что ему плохо. Принц иногда приходил в себя и тогда упрямо порывался идти сам, но от усилий и боли вновь терял сознание. Несколько раз мы останавливались и отдыхали. Один раз я вырубился, и Дериндио пришлось приводить меня в чувство, натирая мне лицо и грудь снегом. Так мы добрались до гостиницы, и это было большое счастье. Василика, так звали хозяйку, увидев нашу троицу буквально ввалившуюся в холл, вскрикнула и кинулась к нам. Она что-то крикнула на незнакомом мне языке и из подсобки выбежали двое молодых парней и девушка. Один подхватил принца, другой подошел ко мне, намереваясь подхватить и меня, но я пока прочно стоял на ногах, что было удивительно, несмотря на мою слабость. А вот Дериндио стало плохо. Видимо все это время он тоже держался на одном адреналине, и как только принц оказался в надежных руках, расслабился. Его лицо посерело, глаза закатились, и он упал бы, не подоспей парень вовремя. - Что произошло? - спросила Василика у меня на межгалактическом, поэтому я ее понял. - На нас напали, - ответил я. - Вы, как я понимаю, не принц, а второй, его друг? - Друг? - я удивился этому слову, но не стал спорить. Наверное, принц и Дериндио так представили им меня. Не рассказывать же каждому о наших отношениях. - Да, верно. - Вы ранены, позвольте я вас перевяжу. Мои сыновья и дочь займутся господином Дериндио и его высочеством, не беспокойтесь за них. Я кивнул. Василика отвела меня на уютную маленькую кухню. Здесь было очень тепло и хорошо. Она усадила меня на стул, раздела до пояса и промыла рану. Рана оказалась не такой страшной, как мне сначала показалось. Разрез был не большой, но глубокий, оттого и вытекло так много крови. Женщина заботливо обработала рану, перевязала ее чистым бинтом, затем дала мне выпить какую-то настойку. - Это поможет вам быстрее заснуть и спать без сновидений, - сказала она и помогла мне добраться до комнаты. Василика ушла только тогда, когда я лег в постель и начал засыпать, до этого зорко следила за моим состоянием. От ее настойки я заснул быстро и действительно спал без сновидений. *** Когда я проснулся, на улице было еще темно. Мне было жарко, бок почти не болел, зато ужасно болело горло. Я простудился, и это было не удивительно, учитывая, сколько времени в общей сложности провел на холоде. Я лежал в темноте с открытыми глазами и думал. Еще вчера со мной в комнате был Флавьен, теперь же я был один. Меня никто не охранял, а сам принц и капитан Дериндио лежат раненые в соседних комнатах. Вот такая внезапная ирония судьбы. Я могу идти на все четыре стороны, но почему-то не хочу. И не только потому, что кажется, у меня температура, а просто потому, что мне не надо от них бежать. Бежать надо от врагов, а эти двое никак на них не тянули. Но я не понимал кто они. Конкуренты? Или такие же просто отверженцы судьбы, как я и мои друзья? Вот бы выяснить, зачем им чаша. Тогда бы все встало на свои места. Но они мне не скажут этого, так же, как я не скажу им. Слишком велик был риск того, что мы не поймем друг друга. Вчера принц спас мне жизнь. Это настолько было неожиданным, что у меня до сих пор не укладывалось это в голове. Он раскрыл лицо, заставил моих противников напасть на него, тем самым спасая меня, когда я был уже на волосок от гибели. Он дрался за меня, рискуя собственной жизнью, не жалея крови, хотя мог просто позволить им убить меня, и миссия наемников была бы выполнена. Возможно, они оставили бы в покое остальных, ведь им был нужен только принц, которого они видели в моем лице. Затем я вспомнил Флавьена. В душе вспыхнуло жгучее едкое чувство вины. Мальчик закрыл меня собственной грудью, приняв смертельный удар. Я только сейчас осознал, что он сделал. Вчера, в пылу битвы, и после нее, было не до мыслей, но сейчас, прокручивая в голове все, что случилось, я начинал многое понимать. Это он крикнул мне "Риверс!", а потом сбил с ног. Кто-то из наемников, видимо, решил покончить со мной исподтишка, Флавьен увидел это и, не раздумывая, кинулся на мою защиту. И умер, закрыв меня. Да, такого в моей жизни еще ни разу не было, и я теперь не знал, как с этим жить. Неприятное гадливое чувство того, что кто-то умер, чтобы я жил теперь будет преследовать меня всю жизнь. Меня спасали и не раз, но чтобы так, как этот незнакомый мне парень, который и сам обо мне почти ничего не знал... Нет, такого со мной еще не бывало, и я не уверен, что мне это нравится. А вся эта бойня? Море крови, снег алый и дымящийся, запах смерти, витающий в воздухе, стоны недобитых наемников... Из желудка опять стала подниматься тошнота. Я открыл глаза и нашарил выключатель. Неяркий свет электрической лампочки залил комнату. Я встал и прошел в ванную, долго стоял у раковины, слушая журчание воды и думал, вырвет меня или нет. Не вырвало, ведь было совершенно нечем. Я ел только вчера утром, ни пообедать, ни поужинать мы так и не успели. Затем я умылся. Холодная вода немного привела в чувство, помогла отогнать тени прошлого вечера. Я посмотрел на свое пылающее лицо в зеркале, потом еще раз умылся и вышел из ванной. Если бы я курил, то сейчас бы выкурил, наверное, не меньше пачки, в настолько нервном я был состоянии. И никого рядом. Друзья далеко, а в соседних комнатах товарищи по несчастью, привыкшие ко всему тому, что они видели вчера вечером. Дериндио и Барклаус Семидесятый. Войны, бойцы, привыкшие к виду смерти, к запаху крови. Люди, от которых я был очень далек, ведь в своей жизни я убил лишь однажды, да и то это был не совсем я, а какой-то там древний дух, подсказывающий что делать. Вчера же я убил сам. Моя шпага пронзила живую плоть, и я видел, как жизнь неравномерным фонтаном темной жидкости покидает тело. Ужасно. Просто ужасно. Я вернулся в постель. Боль в горле не давала заснуть, а на душе было тоскливо и мрачно. Я ворочался с боку на бок, тщетно пытаясь погрузится в сон, но не мог отключиться от реальности. Так я промаялся до самого рассвета, а потом решил спуститься вниз. Вдруг Василика уже проснулась? Я попрошу у нее горячего чая, это облегчит боль. Я оделся, с удивлением осознавая, что моя рана беспокоит меня сейчас меньше всего, и вышел в коридор. Миновав лестницу, спустился вниз. В холле никого не было, зато в следующей комнате, в которой прошлым утром мы завтракали, я увидел Дериндио. Он сидел за столом один, перед ним стояла большая бутылка и стакан. Он крепко сжимал рукой стакан и невидящим взором смотрел куда-то вдаль. Я подошел к нему. Он не сразу меня заметил, а когда заметил - вздрогнул, но потом улыбнулся. - Доброе утро, - сказал он. - Как вы? - Нормально, - ответил я. - Почему вы не в постели? Вы же р-ранены? - Но вы тоже не в постели, Риверс, - усмехнулся пират. - А мне в этой заварушке досталось меньше всего. Меня просто сильно приложили по голове, а на теле ни царапины! Но в моей голове так мало мозгов, что страдать там абсолютно нечему. Хотите выпить, Риверс? Я пью за моих погибших ребят. Это такая пиратская традиция - поминать погибших товарищей. - Что пьете? - Грамодавский ром! Лучшее лекарство от ран. Душевных и телесных. Давайте, не стесняйтесь! Дериндио встал, чуть шатающейся походкой подошел к шкафу и достал оттуда стакан. Я не успел возразить, как он оказался уже в моей руке доверху наполненный ромом. - Пейте, Риверс, - сказал он. - Пейте за погибших малышей. Ведь для капитана собственный экипаж, как дети. Триста человек, и всех я знаю в лицо и по имени. А Флавьен и Томас были моими любимцами. Поэтому я и взял их с собой. Они были одни из самых сообразительных ребят. И вот... черт... не могу об этом говорить. Пейте до дна. Пират поднес стакан к губам и выпил весь ром залпом. Я попробовал напиток и тут же закашлялся. Этот ром был в несколько раз крепче обычного земного рома! Но я не мог обидеть пирата, к тому же и сам был не прочь выпить за храбрых ребят, и постарался последовать примеру Дериндио. Но до дна выпить не удалось. Забористый напиток обжег больное горло и его нестерпимо защипало. На глаза навернулись слезы. - Не плачьте, Риверс, - проговорил Дериндио, глядя на меня. - Хотя мне и самому хочется плакать. - Я... не... плачу... - еле выдавил я из себя, но пират меня уже не слушал. Он налил мне второй стакан. - Я знал, что что-то должно случиться, - продолжил он свою речь. - У меня нюх на опасность! Какой же я дурак! Я должен был настоять на том, чтобы взять с собой больше ребят! Два хороших пирата погибли, и мы сами чуть не отдали богу душу. А Баркли, идиот, совсем страх потерял! Взвалил на себя трех профессиональных наемников! Сумасшедший. Я ему это еще припомню. Запру на "Хищнике" и больше не выпущу, пока мы не возьмем Фариж. Специально ведь нарывается! - Зачем? - спросил я. - Испытывает судьбу. Ходит на грани. Экспериментирует, хочет понять степень своей удачливости. А ведь ему почти всегда везет. Из любой передряги выходит живым. Боги хранят его для чего-то, а он не понимает, что может разозлить их своим безалаберным отношением к себе и к жизни! Выпьем за богов, Риверс! За богов, которые нас хранят! Дериндио выпил. Я сделал несколько осторожных глотков. Как хорошо, что Дериндио оказался здесь! Это избавило меня от необходимости спать. А ром - это как раз то, что мне сейчас нужно, чтобы заглушить собственные мрачные мысли. Напиться и забыться, вот что я собирался сделать. И к черту все - чашу, Фариж, интриги, конкуренцию. Принц ранен, Дериндио пьян, чаша неизвестно где, я простужен и побежден морально. К черту. Я допил свой стакан. Дериндио налил мне и себе еще. - А ты, Риверс, боец! - сказал пират чуточку заплетающимся языком. - Так хорошо дрался! Я не ожидал от тебя такого. - Дериндио непроизвольно перешел на "ты". - Если бы не ты, нам с Баркли пришлось бы туго! Скольких ты уложил? Двоих? Троих? - Одного, - ответил я мрачно, теребя рукой стакан с ромом. Пират пристально взглянул на меня. Казалось, своим взглядом он пронзил меня насквозь. - Эге, - сказал он. - Так ты это... переживаешь что ли? Ты не бывал в таких заварушках? Это твой первый, да? Сочувствую. Первый раз это ужасно трудно. Кажется, будто никогда в жизни не отмоешься от крови. С боевым крещением тебя, Риверс. Выпьем за это! До дна! Уже не задумываясь, я выпил третий стакан крепкого, как спирт, напитка. Голова наполнилась туманом, зато на сердце стало легче. Все мысли отошли на второй план и скакали там, будто расшалившиеся обезьяны за решеткой клетки, которую воздвиг в мозгу ром. Я чувствовал, что опьянел, и от этого вдруг стало смешно. Когда я последний раз напивался? Наверное, только в юношестве с друзьями, да и то не часто. Я никогда особо не любил пить. Но все меняется, сейчас мне было просто необходимо забыться. Есть вещи, которые невозможно пережить в трезвом виде, и я был благодарен Дериндио за его компанию, за болтовню и за теплоту, с которой он ко мне отнесся. Ему и самому нужен был собутыльник, и я очень хорошо подходил к этим целям. Вдруг в комнату вошла Василика. Она застыла на пороге, словно каменное изваяние, на ее лице отразилось удивление, затем гнев. Дериндио не обратил на нее внимания и начал наливать себе еще порцию рома, но женщина накинулась на него и отобрала бутылку. - Как вы можете, господин Дериндио? - сердито, как жена мужа, начала отчитывать Василика пирата. - С утра пораньше сидеть наливаться ромом, да еще и без закуски, вместо того, чтобы лежать в постели и лечить свои раны! А ну марш в постель! Мне не нужны дохлые клиенты! Дериндио засмеялся, но покорно встал и побрел к двери, глядя на Василику через плечо почти с нежностью. Его шатало, и он натыкался на стулья. Василика проводила его сердитым взглядом, затем обратила свой взгляд на меня. - А вы? Как вам не стыдно! А с виду такой приличный человек! Боже, да вы же больны! - Василика ловко положила мягкую теплую руку мне на лоб. В этом движении было столько материнской нежности и беспокойства, что на миг я почувствовал себя ребенком. - У вас температура! Горло болит? - Я кивнул. - Еще бы! Вы вернулись в одной мокрой рубашке! И тоже не в постели! Вы хотите, чтобы вас всех вынесли отсюда в деревянных ящиках? Пойдемте-ка! Василика заставила меня встать и отвела в мою комнату. Несмотря на количество выпитого, я довольно крепко держался на ногах. Все опьянение было только в голове, чему я был несказанно рад. Женщина заставила меня раздеться и уложила в постель, затем исчезла куда-то на несколько минут и вернулась с подносом, доверху заполненным какими-то склянками, бутылками, баночками. Похоже, она всерьез решила за меня взяться. - Вашу одежду я постираю и зашью. Негоже в таком виде ходить по улицам города. Я смотрю, у вас с собой нет никаких вещей. Мой сын отдаст вам свое пальто. У него есть второе, так что не беспокойтесь, а вам нельзя ходить по холоду полураздетым! А теперь я разотру вас мазью, и вы будете спать. И чтобы не думали вставать, пока я не разрешу, понятно? Я во все глаза смотрел на эту удивительную женщину. Почему она, не зная меня, так обо мне заботится? Что это, такая натура, или просто ее женский долг? Пока она растирала меня, я успел хорошо ее разглядеть. Василика была красивой женщиной. На вид ей можно было дать лет тридцать, но морщинки у глаз и рта свидетельствовали об ее более большом возрасте. Скорее всего, ей больше сорока по нашим земным меркам. Она была высокой и крепкой, но при этом ладно сложенной и изящной. Ее густые каштановые волосы, до боли похожие по цвету на волосы моей Алисы, были забраны сзади в скромный хвост, но это не скрывало красоту волос. Лицо было малопримечательным и довольно обычным, но все дело было в его выражении. Оно было очень подвижно, каждая эмоция сразу отражалась на нем. Гнев, беспокойство, жалость - все можно было прочитать на нем, как в открытой книге. На женщине было длинное недекольтированное голубое платье из грубой плотной ткани, какие носили у нас на Земле горничные и служанки в девятнадцатом веке, но оно лишь подчеркивало грациозность фигуры Василики. Женщина растирала меня сильными натруженными руками, и кожу приятно жгла ментоловая мазь. В груди стал разгораться жар, который согревал тело изнутри, облегчая боль в горле. - А что с принцем? - спросил я. - С ним будет все в порядке. Дети перевязали его, а мои мази помогут быстро затянуться ранам. И в отличие от вас, он лежит в постели и спит, а не скачет по гостинице, как ненормальный и не пьет ром. Не будь господин Дериндио моим давним постояльцем, я бы выгнала его за пьянство. Не терплю пьяниц! И как он только ром-то у меня нашел! Я всегда запираю алкоголь в специальный шкаф. - Не судите его строго, - сказал я. - Капитан Дериндио расстроен тем, что произошло вчера, ему необходима была разрядка. - Ох уж эти мужчины, - проворчала Василика. - Всему найдут оправдание. Ладно, не буду его выкидывать из гостиницы, уговорили. Женщина чуть заметно улыбнулась, затем вернулась к своему подносу. - Вот, - сказала она, давая мне стакан с какой-то красноватой жидкостью. - Пейте. Это чтобы сон был крепче и целебней. А когда проснетесь, не вздумайте вставать! Позвоните вот в этот колокольчик, я приду сама или пошлю кого-то из детей. Климат у нас суровый, неудивительно, что вы заболели, но это не значит, что вам не надо теперь лечиться. Кстати, как ваша рана? Не беспокоит? Я отрицательно помотал головой. - Это хорошо. Моя мазь хорошо действует. Через несколько дней рана затянется, и вы совсем о ней забудете. А теперь спите. Василика собрала свои банки и ушла, выключив электричество, но в комнате было уже светло от серого тусклого пасмурного света, попадающего в комнату из окна. Я вдохнул ментоловый запах, исходившей от мази. Желудок все еще горел от выпитого рома, но на душе стало гораздо легче. Я закрыл глаза и легко заснул, как и обещала удивительная хозяйка гостиницы Василика. *** Следующие дни я болел. Василика и ее дочь Юлианна самоотверженно боролись с моей ангиной, а я окончательно потерял голос и мог только шептать, настолько болело и драло горло. За окном почти не переставая бушевала метель, оттого в комнате было в несколько раз уютнее, чем если бы на улице светило солнце. Я много спал, накачанный какими-то снадобьями, а когда просыпался, видел перед собой то Василику, то Юлианну, а то Дериндио, который приходил меня проведать. Пират уже совсем оправился от ран и развил бурную деятельность в поисках чаши. Он сказал, что его ребята проследили путь человека, купившего ее, и обнаружили, что он является владельцем музея древностей, который находился на одной отдаленной планете. - Его зовут Арвин Мадсен и он довольно известный человек в своих кругах. У него свой музей, в котором он собирает и выставляет разные древности со всех уголков Вселенной, - рассказывал мне Дериндио. - Скорее всего, он не знает, что такое эта чаша Эрлеат. Ему просто приглянулась старая вещица. Сейчас он живет в съемной квартирке в центре старого города и пока не собирается оттуда уезжать. К сожалению, мы никак не можем выкрасть чашу из его квартиры - она охраняется настоящей магией, которую Мадсен накладывает с помощью амулетов, поэтому нам придется ждать удобного момента, чтобы выкрасть ее. Мои ребята следят за Мадсеном, за его делами и передвижениями, поэтому пока остается только ждать. И мы ждали, и использовали это время с пользой. Я лечился от ангины, принц зализывал раны, а Дериндио и его пираты следили за Мадсеном. Однажды утром я проснулся и увидел принца. Он сидел на моей кровати и задумчиво смотрел на меня своими синими холодными глазами. Я даже вздрогнул, так неожиданно было увидеть его у себя в комнате. Увидев, что я проснулся, принц вдруг слегка улыбнулся. Улыбка тут же смягчила острые черты лица принца, и вся его холодность испарилась, как снег под лучами жаркого солнца. - Как вы себя чувствуете? - спросил он, и в его голосе прозвучало неподдельное беспокойство. - Уже лучше, - прошептал я. Мой голос все еще не прорезался, но чувствовал я себя действительно лучше. Возникла неловкая пауза. Я не знал, что сказать, а принц не спешил мне помогать. Он смотрел куда-то в стену и молчал. Тогда я сказал то, о чем постоянно думал все эти дни вынужденного постельного режима. - Вы спасли мне жизнь, п-принц, - прошептал я. Он посмотрел на меня и долго молчал, или мне показалось, что это было долго. - А вы мне, - ответил он, наконец. - Дериндио рассказал, как вы меня тащили сюда. Сам-то я не помню. Для меня все оборвалось там, у стены. У вас было полное право отказаться мне помогать. А еще лучше добить меня и Дериндио, ведь у вас было оружие, а мы все были так слабы. Но вы этого не сделали. Я ошибся, Риверс, и, если честно, рад этому. Я считал вас гадом, агентом моих врагов, я не знал, что от вас ждать и был уверен, что при первой возможности вы вонзите мне нож в спину и сбежите. Простите, я не должен был так думать. Я смотрел на него с удивлением. Я вдруг понял, почему все это время принц был со мной таким. Я в его глазах был ничуть не лучше его самого в моих. Мое упрямство, едкие замечания, обиженные взгляды - он воспринимал все это с недоверием, и я виделся ему таким же холодным, как он, себе на уме человеком, о котором он ничего не знает. Я почувствовал к принцу искреннюю симпатию, но следующие его слова отбили у меня желание откровенничать. Принц по-прежнему мне не доверял. И я не должен был делать это. - А по поводу чаши, Риверс, - сказал он и его тон опять стал привычно-холодным, - могу сказать, что я вам ее не отдам. Откажитесь от своих планов, расстанемся полюбовно. - Нет, - ответил я. Принц грустно посмотрел на меня, затем вздохнул. - Ладно. Мне очень жаль, что мы с вами конкуренты. Если бы не эта дурацкая чаша я бы предложил вам свою дружбу. Но я не могу. Несмотря на то, что вы хороший человек, я вас не знаю. Кто ваши хозяева? Чего они хотят от чаши? Я покачал головой, давая ему понять, что это бесполезные вопросы. Я все равно на них не отвечу. Просто из упрямства. Принц же мне тоже не говорит, зачем ему нужна чаша, и в этом молчании крылось что-то зловещее. Неужели, все, что говорят о принце правда? Неужели он хочет властвовать над всем миром и для этого ищет чашу? Что ж, Барклаус-младший умен, храбр, благороден и вполне может захотеть от жизни большего. Я его не порицаю, но постараюсь остановить. Хороший враг - это как хороший друг, только с другим знаком и другими целями. - Тогда предлагаю сотрудничать. Мы вместе выкрадем чашу, а потом нас рассудят боги, - сказал принц после паузы. - Вы мне нравитесь, Риверс. Я не хочу с вами ссориться. Еще несколько дней мы можем пожить в мире, а потом кто-то из нас получит вожделенную чашу, а кто-то станет гоняться за другим по всему космосу и пытаться ею завладеть. Но это все будет только через несколько дней, а то и недель. А пока выздоравливайте. - А вы к-как себя чувствуете? - шепотом спросил я, переводя тему с неприятной на более нейтральную. Принц был прав. Чаша для нас оказалась яблоком раздора, а не было бы ее, я бы давно и безоговорочно начал бы доверять принцу. Он тоже мне нравился, а после драки в переулке я понял - многое, что про него говорят неправда. Принц был храбрым и честным человеком, благородным и гордым и никак не тянул на тот портрет, который нарисовал нам король Барклаус на Фариже. - Нормально, - ответил принц. - Мази Василики творят чудеса. Она их сама делает и придумывает. Вся Рива, да что там Рива, весь Рикарнад покупает у нее мази. Ее сын держит лавочку на окраине старого города, где и торгует снадобьями матери, а то, как вы видите, в гостинице у нее мало народа. Вот и пришлось открыть свой небольшой бизнес. - И давно вы с ней знакомы? - Я недавно. Дериндио ее знает, раньше он часто бывал на Рикгорде. Чудесная женщина, вы не находите? - Да, чудесная, - согласился я. Принц опять замолк. Мне показалось, что со мной он чувствовал себя неловко. Я и сам был в таком же состоянии, не знал, что ему сказать, и это было удивительно. Принц первый нарушил молчание. - Вы, наверное, не слышали последних новостей, - сказал он. - Говорят, что капитан Кукушка погибла. Я посмотрел на принца. - А Химик? - спросил я. - Про него ничего не сказано, - ответил принц. - В новостях не говорят ничего конкретного. Была какая-то пиратская стычка, и никто не знает подробностей. А вы бы хотели, чтобы Химик погиб, Риверс? Я пожал плечами. Я не желал зла лично этому человеку и был склонен предполагать, что все, что произошло на Зерелле, было частью какой-то чудовищной ошибки. Но когда я вспоминал те дни, проведенные неизвестно где, в ушах у меня звучал его холодный шипящий голос, и мне становилось не по себе. Я не желал его смерти, но и был бы рад больше никогда с ним не встречаться. - Не знаю, - ответил я. - Это очень сложный вопрос. Но я надеюсь, ч-что больше никогда с ним не встречусь. И вам желаю т-того же. Он очень зол на вас. Что вы ему сделали? Принц вздохнул и отвел глаза. - Многое произошло, - уклончиво ответил он. - Не думаю, что вам это важно знать. Но история была неприятная. Мне жаль, что вы пострадали из-за меня. Мне действительно жаль, Риверс. Он поджал губы и нахмурился. Видимо, такие слова давались ему с трудом, и из-за этого я поверил ему. Что ж, бОльшей откровенности мне от него ждать не приходится, принц и так превзошел самого себя. - Отдыхайте, - сказал он. - Мы с Дериндио будем держать вас в курсе событий о чаше. Но если захотите отступиться, я вас не держу. Вы свободны и можете уйти отсюда в любой момент. - Я не отступлюсь, принц, - прошептал я. - Д-давайте не будем больше об этом говорить. - Хорошо, - кивнул Барклаус-младший и встал. Больше он ничего не добавил, просто вышел из комнаты, оставив меня в раздумьях и смешанных чувствах. *** Прошло еще два дня. Я, наконец-то, пошел на поправку. У меня даже прорезался голос, и не приходилось больше шептать. Василика разрешила вставать с кровати, и в первое же утро, когда я получил это разрешение, я спустился вниз. Дериндио и принц сидели за столом и завтракали. Увидев меня, они оба неподдельно обрадовались и осведомились о моем здоровье, а после пригласили присоединиться к ним. Да, после злосчастного нападения, наши отношения совсем изменились. Они стали относится ко мне с большей теплотой, а я не мог не чувствовать того же к ним. Хотя у нас и были некоторые разногласия, а именно мы конкурировали за право обладать чашей, но в остальном все настолько наладилось, что оставалось только удивляться. После завтрака принц ушел к себе в комнату, а Дериндио вышел на улицу. Он собирался проверить своих ребят на посту - они уже почти неделю не отрывая глаз, следили за Арвином Мадсеном. Я остался один. На улицу выходить было еще нельзя, ведь у меня первый день не было температуры, горло почти не болело, а голос был хоть и осипшим, но все-таки голосом, а не шепотом. Василика и Юлианна были заняты по хозяйству, и мне не хотелось мешать им, поэтому, промаявшись около часа, я решил пойти к принцу. Я поднялся на второй этаж и постучал в дверь комнаты принца. Тут же послышалось приглашение войти, и я толкнул незапертую дверь. Принц лежал на заправленной кровати на животе и читал книгу. Он был в своей обычной черной рубашке, расстегнутой почти до пояса, и я видел плотный бинт, охватывающий его грудь и ребра. Он поднял голову, и на лице его отразилось удивление. Он поспешно сел, застегнул рубашку и сказал: - Это вы, Риверс. Не ожидал. Думал, пришел Дериндио. - Дериндио ушел в город, - ответил я. - А мне с-скучно. Принц отложил книгу. - Садитесь, Риверс. Не торчите, как соляной столб. Я сел в кресло и не смог не улыбнуться. - Почему вы всегда т-так говорите? Там на к-корабле вы несколько раз усаживали меня таким оригинальным способом. Почему просто не предложить человеку сесть? Принц пожал плечами. Его удивление прошло, и он вновь чувствовал себя хозяином положения. - Не знаю. Мало ли откуда что берется. Барклаус умолк и стал меня разглядывать. Я уже привык к его вечно оценивающему взгляду и не смутился, но в комнате повисла неловкая пауза. Я не знал, что сказать, а принц не желал мне помогать, и я уже начал жалеть, что пришел сюда. А может, он и сам был смущен, и не знал как начать разговор? Что ж, такое вполне может быть. - Хотите вина? – неожиданно спросил он после нескольких минут молчания. - Вина? - удивился я. - Ну, я не любитель алкогольных напитков. - Вино - это не просто алкогольный напиток, как какой-то там грамодавский ром. Вино - это изысканный нектар, имеющий миллионы оттенков запаха и вкуса. Я и сам не люблю пить, но бокал хорошего вина не считаю выпивкой. Принц наклонился и достал из-под кровати темную стеклянную бутылку без этикетки. - Возьмите в шкафу бокалы, - сказал он. Я встал, открыл шкаф и на полке увидел несколько бокалов. Взяв два, я протянул их принцу. Он зубами выдернул пробку, вогнанную в горлышко не до конца, и налил немного вина в оба бокала. - Держите. А теперь нюхайте. Жаль, что вы простужены, это немного нарушит ваше восприятие. Но вы чувствуете запах? Так пахнет дубовая бочка, много лет простоявшая в пыльном погребе. Вы входите в этот погреб с восковой свечой в руке, воск тихо капает в подсвечник, издавая характерный запах, огонек мерцает перед глазами. Вы подходите к бочке и одним ударом проламываете верхнюю крышку, потому что пробка уже настолько рассохлась, что вытащить ее нет никакой возможности. В носу становится щекотно от пыли, по подвалу распространяется аромат старого дерева. Вы берете бокал, погружаете его в темную, как кровь, жидкость, стараясь, чтобы щепки не попали вам в бокал, затем подносите его к лицу. Запах старости и праха отступает перед тяжелым полновесным терпким запахом перебродившего винограда. В этом запахе смешалось все - жар летнего дня, тепло звезды, на котором зрели крупные сладкие ягоды, свежесть дождливого вечера, аромат ветра, приносящего в сад запах пыльных дорог. И сам сад отдал винограду все свои запахи - травы, цветов, земли. Вы закрываете глаза и видите все это, затем отпиваете первый глоток, и во рту рождается целая буря ощущений. Но вы не спешите делать второй глоток, еще смакуете первый, а он все раскрывает для вас новые тончайшие грани, напоминая о том, что было до того, как виноградный сок стал вином, в голове у вас возникают образы, которые постепенно изглаживаются, чтобы с новым глотком возникнуть заново... Принц посмотрел на меня, чуть приподняв бровь, а я сидел под впечатлением от его слов, замерев, держа в руках бокал с рубиновой жидкостью. В ушах еще звучал его тихий голос, рисующий красивую вдохновенную картину. - Пейте, - сказал он и сделал глоток. Я последовал его примеру. Вино было действительно хорошим, но после слов принца оно наполнилось своеобразной поэзией. Теперь это не было просто вино, которым можно напиться до бесчувствия, если одному выпить пару бутылок, нет, теперь это был тот самый нектар, о котором вначале говорил принц. Он заразил меня своим трепетным отношением к этому напитку, и я поверил, что действительно пью нечто особенное. - Ну как? - спросил он после паузы. - Изумительно, - искренне ответил я. - Вот, а о чем я говорил? - Оказывается, вы романтик и п-поэт, - сказал я, улыбаясь. - Но что это за вино? С какой оно планеты? У нас на Земле тоже есть б-большие ценители вин, целые виноградники и винные заводы. Удивительно, что здесь есть что-то п-похожее. - На Земле? - спросил принц удивленно, и я понял, что случайно проговорился, но уже не чувствовал по этому поводу никакого беспокойства. - Надо же, так вы с Земли. Что ж, я там никогда не был, но много знаю о вашей планете. И надо сказать, что про ваши вина я читал в книгах. - Принц замолк и стал рассматривать вино в своем бокале. - Это мое вино, Риверс. Я сам создал его, и вы даже не представляете, каких трудов мне это стоило. На Фариже климат не очень подходит к виноделию, и мне пришлось создать целый подземный виноградник в подвалах моего дворца. Я купил специальные лампы, имитирующие настоящий солнечный свет, как у вас на Земле. Я привез землю с плодородной Зереллы, а семена винограда я заказывал с Земли, потому что во всей нашей Галактике нет ягод, подобных вашему винограду. Есть что-то похожее, но я считаю, что у вас самые лучшие вина. Я очень много изучал премудрости виноделия, и вы видите результат моих усилий. - Невероятно, - изумленно выдохнул я. - У меня просто нет слов. - Они не нужны. Пейте. Для настоящего винодела нет награды лучше, чем видеть с каким удовольствием пьют его творение. Это последняя бутылка, которая оставалась у меня, и, боюсь, самая последняя вообще. Я так давно не был на Фариже, что мои виноградники, должно быть, уже погибли, а все вино я забрал собой, когда был там последний раз. Мое маленькое хобби безвозвратно для меня потеряно. - Но почему же? - воскликнул я. - Вы же с-собираетесь вернуться на Фариж! Вот т-тогда и сможете продолжить свое увлечение. - Когда я вернусь на Фариж, у меня будет слишком много дел. К тому же я не уверен, что у меня хватит терпения проделать все то, что я сделал, заново. Все-таки Фариж не самое подходящее место для таких увлечений. Так что пейте вино и запомните этот момент, ведь фарижского вина больше не будет существовать в природе. - А я думал, что вы занимались только топливом. И когда у вас хватало времени еще и на вино? - Фарижское топливо - это был мой бизнес, приносящий доход. Не путайте увлечения с работой, - усмехнулся принц. - Да, на него я тоже положил много трудов, и, надеюсь, хоть кому-то это помогло, ведь весь мир летает на фарго, тихо ненавидя Фариж и меня. Но это неважно. Давайте не будем о делах. Вот вы сами чем увлекаетесь? - Ничем, - я пожал плечами. - С моей работой у меня с-совершенно не остается времени на увлечения. Я весь в работе, з-заканчивая одно дело сразу перехожу к другому. И так всю жизнь. А в редкие минуты покоя и безделья не знаю чем себя занять. Моя жизнь, в сущности, очень п-пуста. - Значит, вы просто так любите вашу работу, что она для вас заменяет все - и дело, и увлечения. Это же хорошо. - Наверное, хорошо, - согласился я. - Да только грустно все это. Сколько вам лет, принц? - Хм, а какое летоисчисление вас интересует? Хотя, у Земли и Фарижа течение времени совпадает. Но фарижане живут больше землян. - Да, ваш отец говорил это, - кивнул я. - Мне тридцать восемь. По вашим меркам это уже приближение к старости, а для Фарижа я еще очень молод. А вам? - Тридцать три. К-кстати, может уже и тридцать четыре, - я улыбнулся. - Совсем запутался с этим космическим временем и не з-знаю сколько времени прошло на Земле. - Вы тоже молоды. А семья у вас есть? - Нет. - Может, поэтому вам кажется, что в вашей жизни чего-то не хватает. У меня было также, пока я не встретил Рейли. Думаю, вы слышали о наших отношениях. Но отношения приносят не только радость, но и беспокойство. Полюбив, я стал безумно бояться за того, кого люблю, и этот страх мешает мне жить. У меня много врагов, и по ночам в кошмарных снах я вижу, что кто-то решает отомстить мне через Рейли. Это ведь так просто. И мне досадно, что слух о наших отношениях разнесся по всей Вселенной. Я бы предпочел сохранить это втайне. Я удивился тому, что принц говорит мне это. По сути, он сам мне вручил ключи от самого себя, признаваясь в своих страхах. Что это, акт доверия, или случайность, как я случайно проговорился о том, что прилетел с Земли? - Ваш отец распускал эти слухи? - Да. Он знал, что это причинит мне беспокойство и не смог упустить случая уколоть меня. Но Дериндио всегда рядом. Он не даст в обиду сестру, и от этого мне немного легче. Хотите еще вина? - Давайте. Оно великолепно. Но мне жалко его п-пить. - О, не надо жалеть, - ответил принц, наливая мне в бокал вино. - Такие вещи должны приносить удовольствие. Все равно через несколько лет оно прокиснет, так что зачем на него молиться, если можно просто насладиться последними каплями? У меня нет друга, способного понять мою страсть к хорошему вину. Дериндио предпочитает покрепче и побольше, ему все равно, что пить, лишь бы пробирало. Но при этом не думайте, что он пьяница. Мой друг очень умерен в выпивке, но ни черта не смыслит в винах, а увидев вас сегодня у себя в номере, я решил рискнуть и попробовать хоть кого-то склонить на свою сторону. Эксперимент удался. - Эксперимент удался во многом только благодаря вам, - сказал я. - Вы нарисовали т-такую красивую картинку, что т-только человек лишенный воображения не поддастся очарованию. - Я описал лишь то, что видел и чувствовал. Много раз я заходил вот так в свой погреб, и ни одна живая душа не знала про мой секрет. А я и не стремился его раскрывать. - Вы, наверное, очень одинокий человек. - Не знаю. Я об этом никогда не думал. Я воспитывался, как принц, а королевскому сыну не пристало искать утешений в других людях. А потом у меня появились Дериндио и Рейли. А те люди, с которыми вы были, это ваши друзья, или коллеги? - Друзья. - Тогда вы счастливый человек. Совмещать работу и дружбу, это, наверное, очень приятно. Я вам даже немного завидую. Вы не знаете тех проблем, которые знаю я. - У меня много своих проблем, - улыбнулся я. - П-поверьте, принц, вам бы они не понравились. Моя жизнь - сплошная игра, в к-которой исход совершенно не ясен. Я живу и всю жизнь борюсь за что-то, покрываясь холодным потом, едва п-представляю, к-как все может обернуться. Даже то, что я сижу тут с вами - лишь часть чьей-то большой игры, и к чему все это приведет известно лишь одному богу. А, может, н-неизвестно и ему. Кто-то мне к-когда-то говорил, что будущее меняется каждую с-секунду и зависит от каждой фразы, каждого жеста, к-который мы выбираем, и что будет дальше неизвестно никому. - Мудрые слова. - Да. И очень правильные. Мы замолчали, каждый задумавшись о своем, а через некоторое время в дверь постучали. Принц машинально ответил и только потом посмотрел на дверь. В комнату вошел Дериндио. Он был мокрый от снега и красный от ветра, но его глаза блестели, как у гончей, унюхавшей добычу. - О, вы тут! Оба! - воскликнул он. - Отлично, значит не надо вас собирать по всей гостинице. У меня есть новость о чаше! Арвин Мадсен собирается устроить небольшую выставку своих экспонатов, собранных на Рикгорде, в зале ривского музея. Выставка откроется послезавтра, все уже почти готово. Это наш шанс! Музей не охраняется никакой магией, и мы сможем выкрасть чашу ночью, когда он будет закрыт. - Раздевайся, Дериндио, хватит тут брызгаться. Ты мокрый, как пес после прогулки. Приведи себя в порядок, потом вернешься и расскажешь подробности. Дериндио ушел, состроив забавную гримасу, которая должна была означать полную покорность повелениям принца. Баркли посмотрел ему вслед с улыбкой, затем повернулся ко мне. - Хорошие он принес новости. Возможно, скоро окончится наше ожидание. - И наша д-дружба, - прибавил я. - Да. Но все по-честному. Достаем чашу вместе, а потом, как кому повезет. Против вас лично я ничего не имею, но я не знаком с вашим начальством. - А я с вашими мотивами. Принц кивнул и убрал бутылку, затем забрал у меня бокал. В ожидании Дериндио он начал ходить по комнате из угла в угол, проявляя признаки нетерпения. Я сидел спокойно, и мой взгляд упал на книгу, которая все еще лежала на кровати. Там, в космолете, принц читал ее же, я узнал корешок. - А что вы читаете? - спросил я с любопытством. Принц остановился и бросил взгляд на книгу. - Это учебник по космовождению, - ответил он. - Я так много времени провожу на корабле, но при этом понятия не имею, как им управлять. - Попросили бы вашего д-друга Дериндио вас поучить. - Попросил. Этот гад сказал, что не даст мне штурвал, пока я не вызубрю теорию. Говорит, что с моими талантами к разрушению и попаданию в передряги, он не доверит мне свой корабль, пока не будет уверен, что я не перепутаю газ и тормоз. И я решил выучить учебник наизусть, чтобы досадить ему и заставить дать мне штурвал. Я засмеялся. Не думал, что принцы и пираты могут вести себя, как дети. Дериндио не дает поиграть принцу в свою любимую игрушку, а принц решил во что бы то ни стало добиться желаемого. Забавно. - Что вы смеетесь, Риверс? - с интересом спросил принц. - А Дериндио не называет корабль "своей птичкой", "ласточкой" или каким другим подобным словом? – сквозь смех спросил я. - О, называет. Он называет свой корабль "зверьком". Мой зверек, говорит он, самый быстрый и мощный корабль во всей Вселенной. А еще иногда он с ним разговаривает. Ходит по коридорам и бормочет что-то. - Да, все капитаны, похоже, такие, - улыбнулся я. - Мне это знакомо. Наш Винсент тоже горой стоит за свой корабль и считает его лучшим кораблем в мире. Кстати, вы вернете "Принцессу"? - Зачем вам она? Вы умеете водить космолеты? - Нет. - А ваши друзья неизвестно где. Зачем вам космолет? К тому же, не забегайте вперед. Может быть, что уже завтра мы так рассоримся из-за чаши, что мне захочется вас убить, а вы будете не прочь проткнуть мне шпагой живот. Поэтому, давайте пока оставим все как есть, а дальше решим. - В ваших словах есть столько п-правды, что это меня пугает, принц. Но вы правы, не будем з-забегать вперед. В этот момент в комнату пришел Дериндио. Он уже переоделся и вытер волосы, от чего они топорщились в разные стороны, как иглы кактуса. - Ну, давайте обсуждать план кражи чаши. Только я бы сначала пообедал, очень уж хочется есть. - О боже, опять ждать, - простонал нетерпеливый принц. - Терпение, мой друг. Тебе тоже не помешает поесть. Тебе надо восстанавливать силы. И вам, второй мой друг, так схожий с первым. Пойдемте. Судя по запахам, Василика и Юлианна сегодня постарались на славу. Так воздадим должное их кулинарному искусству! *** И опять мы были одни в обеденной комнате. Кроме нас у Василики сейчас посетителей не было. Мы сидели втроем за одни столом и обедали, и обед был действительно восхитительный, как и пророчил Дериндио. После обеда Юлианна подала нам чай, и мы решили приступить к делу. - Итак, - начал Дериндио, обращаясь больше ко мне, чем к принцу, ведь принц уже знал все, что говорил пират, - здание музея находится в центре новой Ривы. Это большое здание, перестроенное из какой-то старой усадьбы, обустроенное на современный лад. В музее нет постоянной экспозиции - там всегда проходят привозные выставки. Народ в Риву заезжает очень разный, поэтому искусство, как ни странно, тоже пользуется популярностью в этой столице бездумных и зачастую пошлых развлечений, и музей всегда переполнен народом. Арвин Мадсен арендует два небольших зала, где выставит свою коллекцию древностей, найденных на Рикарнаде и ближайших планетах своего турне. Надо сказать, что Мадсен - этакий коллекционер-одиночка, очень известный в своих кругах. Богатый чудак, положивший свою жизнь на поиски затерявшихся в миру древностей, выкупающий их, реставрирующий и выставляющий на всеобщее обозрение. Вот нам и предстоит выкрасть чашу из зала городского музея. Делать это надо, понятно, ночью, и дело кажется не очень сложным, если бы не одна загвоздка. Риверс, я говорю это лично вам, потому что принц и я прекрасно сознаем всю опасность, которая будет нас подстерегать. На Рикгорде очень суровые законы. Новая Рива - город, созданный для развлечений, и власти очень рьяно охраняют покой и безопасность граждан. За любую провинность здесь дают самое высокое наказание - а именно смертную казнь. И все равно, кто перед ними – принц или простой человек, богач или безденежный. Провинился, будешь отвечать. Поэтому, если мы попадемся, или попадется хоть кто-то из нас, дальнейшая судьба этого человека будет предрешена. Вы все еще хотите идти с нами, Риверс? Я бы на вашем месте хорошенько подумал, стоит ли рисковать. Нам с принцем терять нечего, чаша – наша цель, но вы можете уйти. Пока не поздно. Я серьезно посмотрел на Дериндио, и даже сделал вид, что подумал. Для приличия. - Нет, - ответил я твердо после паузы. – Я не отступлюсь. Пират глубоко вздохнул, казалось, он был искренне расстроен. То ли он действительно так за меня переживал, то ли просто хотел отвадить конкурента, но он больше не стал меня уговаривать остаться в стороне. Он только пояснил, чтобы еще больше подчеркнуть сложность дела: - На Рикарнаде еще ко всему прочему запрещено огнестрельное оружие. Ходить с ним можно только полиции и охране, у которой есть разрешение. Даже за ношение пистолета без специального разрешения можно жестоко поплатится. Поэтому, мы берем с собой шпаги, как наше единственное оружие, но в случае чего, охрана будет стрелять по нам, как по мишеням. Я кивнул, показывая пирату, что понял его. Он опять вздохнул, посмотрел на принца и произнес: - Вот, где-то я уже видел это упрямство. Оно мне знакомо просто до колик. Ну да ладно, черт с вами, Риверс. Делайте, что хотите, а потом пеняйте на себя. Итак, предлагаю следующий план действий… План действий был очень прост и примитивен. Ночью, когда в музее останется лишь охрана, Дериндио и принц проберутся в музей через крышу, на которую можно попасть с соседнего здания, и украдут чашу, минуя все посты охраны, а я буду стоять на страже у чердачного окна, наблюдая, не заметил ли нас кто с улицы. Двое пиратов останутся на улице и помогут нам в случае чего. Я тут же внес корректив в план, сказав, что пойду с ними. На эту тему мы немного поспорили, после чего эти двое сдались и нехотя разрешили мне идти со мной. Я убедил их, что стоять на страже совершенно бессмысленно. Затем я спросил, зачем нам идти троим – ведь, чем больше людей пойдет, тем больше шансов попасться на глаза охране, но Дериндио возразил, сказав, что чем больше людей пойдет, тем больше шансов успеть вынести чашу и убежать. - То есть, кто-то из нас может п-попасться, а к-кто-то сбежать с чашей? – несколько возмущенно воскликнул я. - Примерно так, - ответил Дериндио. – Но специально никто никого бросать не будет, Риверс. Хватит уже в нас искать злодеев. К тому же, если мы попадемся, втроем у нас больше шансов выжить и отбиться от охраны. - Шпагами против пистолетов? - Да. Конечно, звучит не очень убедительно, но иногда дуракам везет, ведь так? - В вашем п-плане так много пробелов и непонятностей, что становится страшно за судьбу предприятия, - сказал я. - Есть идеи получше? – осведомился принц, затем добавил: – Какие бы мы планы сейчас ни строили, все обязательно получится шиворот-навыворот. Дериндио просто обозначает общую схему, а действовать все равно придется по ситуации. Главное, что мы нашли чашу, и послезавтра ночью у нас будет шанс ее украсть. Если мы не воспользуемся этим шансом, удобный момент может быть упущен. - Я не говорю, что мы не д-должны идти, п-просто мне не нравится, что вы не совсем понимаете, к-как все будет проходить. - Потому что мы этого не знаем, - ответил Дериндио. - Кроме того, что чаша будет выставлена в музее, нам больше ничего неизвестно. Послезавтра днем мы сходим посмотреть на чашу, а ночью ее украдем. За день нам надо узнать расположение залов в музее, просмотреть лестницы, понять, как будет стоять охрана. Большего мы сейчас сделать не сможем. - И, боюсь, что Арвин Мадсен не так прост, - вдруг сказал принц. - Он человек опытный и искушенный в делах выставки. Уверен, нас ждут какие-то неприятные сюрпризы. - С чего ты так решил? - спросил Дериндио. - Не знаю. Эта его квартира с магической защитой наводит меня на мысли. Вдруг он захочет защитить свою экспозицию магией и в музее? Что мы тогда будем делать? - Действовать по ситуации, - спокойно ответил пират. - В конце концов, магия - это не самое страшное. Вот куча вооруженных огнестрельным оружием охранников может стать куда более значимым препятствием, чем какая-то там магия. - Не стоит недооценивать магию, - сказал я. - Я видел ее, и не раз, и, с-смею вас уверить, тот, кто умеет ею управляться в сто раз сильнее т-того, кто ее лишен. - Ладно, не будем друг друга пугать раньше времени, - проговорил Дериндио. - Предлагаю просто расслабиться и прожить еще полтора дня, наслаждаясь тишиной, теплом и покоем. Идите в постели. Оба. Вам, принц, надо долечивать свои раны, а вы, Риверс, первый день как встали с кровати после болезни. Не стоит злоупотреблять. Завтра прогуляемся до музея, если вы захотите, а послезавтра посетим выставку. Услышав, что Дериндио отправляет нас обоих в кровати, мы с принцем одновременно поморщились. Нам уже до смерти надоела вся эта комнатная скука. Пирата очень повеселило наше одинаковое выражение лиц, но он был непреклонен и сказал, что если мы не прислушаемся к его совету, он напустит на нас Василику. Это была мощная угроза, и мы нехотя поднялись и вместе прошли на второй этаж. - Будете изучать учебник по космовождению? - спросил я принца, когда мы уже были в коридоре. - Да, все равно заняться больше нечем. Кстати, весьма увлекательное чтиво, я бы вам посоветовал, если бы вы умели читать по-фарижски. - К сожалению, переводчики не помогают читать с других языков, т-только говорить и понимать, - улыбнулся я. - Поэтому меня с детства обучали сразу нескольким языкам. Не представляете, я все детство и юность учился. До завтра, Риверс. Если не проснетесь вовремя, я вас разбужу утром, чтобы вы не пропустили завтрак. - Спасибо, принц. До завтра. Мы разошлись по своим комнатам, распрощавшись, как добрые друзья. *** За окном опять шел снег. Вечер уже изгнал последние тусклые лучи света, и на улице было темно. Я лежал в кровати после горячего душа, закинув руку за голову, и глядел в потолок. Электрический свет бил в глаза и я закрыл их, чтобы не мешал. Я почти ни о чем не думал, мысли текли лениво и неровно. Я дремал, наслаждаясь внезапным покоем, легшим на душу, как мягкое теплое одеяло. Все было хорошо, еще день можно ни о чем не беспокоиться, и только отсутствие друзей и полное неведение относительно их судьбы нарушало мою безмятежность. Я больше не злился на принца за то, что он оставил их на метеорите, но очень беспокоился за них. И вдруг в мою голову, будто вихрь, ворвалось чужое сознание. Нет, не чужое, а такое родное, что меня тут же захлестнула волна безумной радости. Мне захотелось вскочить на ноги, но я остался лежать, зная, что действия моего тела совершенно не важны при ментальном контакте. "Как ты?" - спросила она, и в ее вопросе я уловил столько оттенков эмоций, что мне стало очень тепло. Она очень беспокоилась обо мне, боялась, что не сможет найти, а если найдет, что я окажусь в таком отчаянном положении, что помочь будет очень трудно. "Нет, как ты? Как вы там все? Где вы?" - послал я безумную отчаянную мысль, в которую вложил всю свою тоску, которую испытывал по своим друзьям. "Эвери! С тобой все в порядке! Я так рада!" - взорвался у меня в голове фейерверк ее радости. "И ты! Алиска... Я так скучал! Ты просто не представляешь, как я скучал! Столько всего произошло, а тебя не было рядом. Но со мной все хорошо. А как там все? Где вы?" "Мы в Риве! В новом городе, в какой-то огромной гостинице. Мне тут не нравится, здесь так шумно и светло, все галдят, а с улицы орет музыка. С нами Валентин. Это он привез нас сюда! Мы прилетели за тобой! Ты сможешь убежать?" "Я могу уйти в любой момент. Они даже хотят этого, но я не согласен. Пока чаша не будет в моих руках, я не оставлю их в покое. Послезавтра мы должны ее выкрасть из музея." "Эвери, с тобой точно все в порядке? Я чувствую, что на душе у тебя было плохо. Тебя там принц и пират не обижали?" "Нет. Они оказались отличными людьми. Как жаль, что мы должны конкурировать из-за чаши. Принц спас мне жизнь. Была драка, его хотели убить, а он спас меня, а сам оказался сильно ранен. Но не беспокойся, сейчас со мной все в порядке. Я еще и простудился, вечно ко мне прилипают всякие беды. Но Василика меня вылечила." "Василика? Какая еще Василика?" "Алиска, неужели ты ревнуешь?" "Еще чего!" "Нет-нет, ревнуешь! Я же чувствую! Ты же в моей голове." "Откуда я знаю, что ты там без меня делаешь..." "Брось! Ты так не думаешь, я же чувствую..." "Да, не думаю. Я беспокоилась и скучала! Что ты сделал со мной? Приручил, а теперь мучайся." "Я не нарочно." "Конечно. Ладно, я от тебя устала. Друзья уже теребят меня и мешают сосредоточится. Всем не терпится узнать, как ты. Я приду завтра утром, и ты мне спокойно все расскажешь. Нам надо понять, что мы дальше делаем. А пока спи. Я чувствую, что ты устал." "Я засну счастливым! Мне так тебя не хватало!" "Мне тоже. Спокойной ночи. Мы скоро увидимся, обещаю!" "И я тебя обниму." "Еще чего! Не при всех же!" Она ушла так же внезапно, как и появилась, оставив в душе столько тепла, что мне казалось, я взорвусь от счастья. То, чего мне так не хватало, пришло совершенно внезапно, и теперь все беспокойство исчезло без следа. Они здесь, совсем рядом, в новой Риве. Как же это замечательно, какой камень с души! Только... теперь, когда я узнал, что с друзьями все хорошо, и они на Рикгорде, меня посетило новое желание. Мне вдруг так захотелось, чтобы Алиса была рядом, что сердце заныло в груди. Ну, что за глупое животное человек? Никогда не может довольствоваться тем, что у него есть. *** Следующий день прошел спокойно. С утра со мной связалась Алиса, и мы смогли с ней поговорить без лишних эмоций, ведь вчера, это оказалось просто невозможно. Я с помощью образов и мыслей рассказал ей обо всем, что произошло, а она вкратце рассказала о том, как Валентин забрал их с метеорита на "Ласточке". Она пообещала связаться со мной завтра утром, когда многое станет яснее, ведь сегодня мы с принцем и Дериндио собирались идти в музей. На улице опять валил снег. Удивительно, как этот город еще не завалило по самые крыши с таким количеством выпадающих здесь осадков. Мы втроем пробирались по заснеженным улицам, и это оказалось довольно трудно, ведь под слоем снега был лед. Вместо часа, который нам надо было идти до центра новой Ривы, мы шли больше полутора часов, причем промедление было не только из-за снега и льда. Оказалось, что принц еще не вполне оправился от ран, он быстро устал и Дериндио стал ворчать, что зря взял его с собой. Принц начал злиться, говорил, что он сам может решать, что ему делать, но его бледный цвет лица и частые остановки говорили о том, что в нем было больше упрямства, чем сил. В результате, когда мы добрались до музея, мы все опять были промокшие, уставшие и весьма раздраженные. У музея нас встретили два пирата, которое все это время следили за Мадсеном. Одного звали Хили, другого Эд. Они быстро отрапортовали капитану о том, что за последний день ничего интересного не произошло и поспешили в музей, следить, когда начнут выставлять экспозицию. Так перевел мне Дериндио, потому что пираты говорили не на межгалактическом, а на каком-то другом языке. Мы прошли в музей. Вход в сам музей был бесплатный, оплачивались только входы на отдельные выставки, а само здание было доступным и без денег. Дериндио очень настойчиво усадил принца отдыхать в коридоре, а меня взял с собой на разведку. Мы бродили по зданию, изображая из себя праздных отдыхающих, не меньше часа. Дериндио сказал, что в гостинице начертит план музея, чтобы нам потом было легче ориентироваться, и я горячо поддержал его идею: старинное здание имело очень запутанную и сложную планировку. Комнаты вытекали одна из другой, хаотично соединялись с коридорами и лестницами, и если бы не указатели, мы бы точно заблудились. Народу в музее было довольно много. Люди и не совсем люди бродили от выставки к выставке, и многочисленные охранники, стоящие по одному в каждой комнате, не обращали на нас никакого внимания. Через час, решив, что мы достаточно запомнили планировку, мы вернулись к входу. Принц уже нетерпеливо прохаживался по коридору. Его цвет лица стал более живой, и это придало ему сил на раздраженное отчитывание своего друга. На меня он ворчать опасался, видимо не хотел ненароком обидеть. Дериндио, не обращая внимания на слова друга, коротко рассказал ему, что мы более-менее разведали обстановку, только в зал, где будет проходить выставка, пока не попали - он был закрыт, там как раз шла смена экспозиции. Затем мы вышли на улицу и двинулись в обратный путь. Снег, слава богу, прекратился, и мы даже немного прогулялись по новой Риве. Я все боялся встретить своих друзей, вдруг мы случайно наткнемся друг на друга и принц с пиратом "отстранят" меня от дела, решив, что я в сговоре с друзьями, что было, конечно же правдой. Но пока они считали, что я один, они меня не опасались и разрешали участвовать в краже чаши. Но мы никого не встретили. Спокойно пройдясь по улице, зашли в кафе и перекусили, а затем отправились в старый город. Вечером за прекрасным ужином, который приготовила для нас Василика и ее дочь, Дериндио поднял весьма неприятную для принца тему. Пират всерьез опасался за здоровье своего друга и очень хотел оставить его в гостинице в ночь кражи. - Я справлюсь и один, - сказал Дериндио. - Но мы будем с Риверсом, так что тебе вообще нечего беспокоится. Оставайся, ты еще не совсем оправился, и можешь стать помехой. Принцу было неприятно слышать такие слова. Он посмотрел на друга с раздражением и категорически отказался оставаться в номере. - Но ты так быстро устаешь! - воскликнул пират. - Я же только ради твоего блага советую тебе не ходить с нами! Но сколько Дериндио ни спорил, принц даже слышать не хотел о том, чтобы не участвовать в операции. В конце концов, друзья сошлись на том, что если принц будет чувствовать себя не очень хорошо, то постоит на улице вместе с Хили и Эдом. Такой компромисс более-менее устроил их обоих, и мы разошлись по своим комнатам. Ближе к ночи со мной связалась Алиса. Я рассказал ей все, что узнал за этот день. "У Вэла есть карта Ривы, - ответила она мне, когда я кончил свой подробный отчет. - Мы проследим ваш путь из гостиницы в музей, и завтра ночью будем сидеть в засаде неподалеку. Я буду периодически подключаться к тебе. Как только вы украдете чашу, ты мне сообщишь, мы нападем на принца и Дериндио и отберем чашу. Их всего четверо вместе с их пиратами, а нас пятеро". "Хорошо, - согласился я с таким планом. - У меня только одна просьба. Постарайтесь применить как можно меньше насилия. Отберем чашу и убежим, пусть обойдется без драк и кровопролитий. Они хорошие люди и меня даже сейчас мучает совесть за то, что я что-то замышляю против них". На эту мою мысль Алиса фыркнула, обозвала меня братом милосердия и отключилась. *** На другой день с утра открылась выставка. Дериндио каким-то чудом удалось уговорить принца остаться в гостинице, а мы с ним пошли на выставку. Народу был лом, оказалось, что выставка господина Мадсена пользовалась популярностью и, более того, была весьма долгожданным мероприятием среди особой группы ценителей искусства. Сам Арвин Мадсен стоял в дверях и лично приветствовал каждого посетителя. Мы с Дериндио протиснулись мимо него как можно скорее, чтобы он не успел нас узнать и сопоставить факты: что это делают два человека, очень желавшие купить чашу на аукционе на выставке, где выставляется та самая чаша. Любой человек, если он не дурак, заподозрит неладное. Но мы успешно миновали двери, избежав цепкого взгляда коллекционера, и оказались в зале. Экспонатов было немного. Разные старые вещички, блестевшие от недавней чистки, стояли в специальных стеклянных цилиндрах на отдельных постаментах. Чашу мы увидели сразу - она стояла у дальней стены. Мы подошли, и я ахнул, настолько она стала непохожа на саму себя. Мадсен не только отчистил ее, но еще покрыл серебряной краской, а по бокам нарисовал какие-то иероглифы. Внизу, к стеклянному цилиндру, крепилась табличка с надписью, но так как я не мог читать, я спросил Дериндио, что там написано. Пират наклонился и прочитал: - "Ваза для масел и ароматических эфиров. Планета Купри, 60 век г.л. " - Что такое "г" и "л"? - спросил я. - Понятия не имею. Я не силен в истории разных планет, - ответил пират. - Шестидесятый век голубой луны, - вдруг совсем рядом раздался женский голос. Я вздрогнул от неожиданности и посмотрел на низкорослую девушку с короткими синими волосами, в тяжелых очках и блестящем платье до пят. - Ч-что, простите? - переспросил я. - "Г" и "л" - означает голубую луну. На Купри векоисчесление ведется от рождения Голубой Луны - звезды, освещающей жизнь куприанам. - А это много, или мало? Шестидесятый век? - Ну, сейчас на Купри идет двести двадцать второй век, - ответила девушка. - Поэтому, можете сами судить о степени древности этого экспоната. - А вы откуда все это з-знаете? - не удержался от вопроса я. - Я - студентка Межгалактического Исторического Университета, - ответила девушка. - Обожаю древности и Арвина Мадсена! Среди студентов этот человек стал нашим кумиром. Мы часто летаем на его выставки. Дериндио пихнул меня в бок. - Пошли, - сказал он тихо. - Не будем задерживаться. Но я еще не хотел уходить, мне было любопытно, что девушка скажет по поводу сфальсифицированного экспоната. Интересно, все экспонаты в коллекции Мадсена такие же липовые, как чаша? Глядя на серебристую поверхность чаши Эрлеат, я подумал, как бы удивился коллекционер, если бы узнал, что завладел не просто жестяной вазой, которую он решил раскрасить и красиво назвать, выдавая ее просто за древнюю вещицу сомнительной ценности, а легендарный артефакт, за который его вполне могли убить. Мадсен оказался простым мошенником, и мне было даже немного обидно за чашу и тех людей, у которых Мадсен был кумиром. - А что вы д-думаете по поводу этой вазы? - спросил я тоном знатока, встретившим другого знатока. Девушка внимательно посмотрела на чашу. - Типичная ваза племен купри. Такие использовались для хранения жидкостей в домашнем хозяйстве. Вот эти иероглифы призваны защищать содержимое вазы от злых духов. Купри верили, что продукты портятся потому, что их сглазили, и таким образом защищали свои припасы. Как же хорошо Арвин Мадсен ее отреставрировал! Она выглядит, как новая! Представляете, он же сам все свои экспонаты реставрирует, никому не доверят! Удивительный человек. Хотите, вместе пройдем по выставке? Я смотрю, вы не сильны в истории. Я могла бы вам помочь, объяснить, рассказать. - Нет, с-спасибо. К сожалению, нам уже пора, - сказал я. - Спасибо за лекцию и до свидания. Девушка улыбнулась и пожала плечами, затем развернулась и пошла в другой зал, а мы с Дериндио зашагали к выходу. Мы уже тут все посмотрели, большего нам было не надо. - Мошенник, - сказал я, когда мы вышли на улицу. - Жалкий обманщик, д-дурящий голову людям! Дериндио внимательно на меня посмотрел. - Да ладно, - проговорил он. - Каждый зарабатывает себе на жизнь, как может. Мадсен выбрал себе не самый плохой способ обманывать людей. Да, он фальсифицирует свои "древности", но он же все равно делает из них то, что может существовать на свете. Он просто делает модели тех вещей, что выставляет, и люди могут увидеть как та или иная вещь выглядит. - Все равно. Это нечестно! Тогда бы не заявлял, что это все настоящее. Написал бы, что это макет, модель. Да что угодно, только не обманывать! А люди верят! Не знаю почему, но я действительно разозлился на Мадсена за его обман. Это было низко. Не знаю, что я ожидал увидеть. Наверное, что чаша Эрлеат стоит на каком-то особом месте, названная, естественно, сама собой, а рядом целый стенд с ее историей и легендой. Вместо этого Мадсен унизил великий артефакт, даже не поняв, что это. Ну какой из него историк? Дериндио прекрасно видел все, что со мной происходило, и даже угадал мои мысли. Он долго молчал, а потом сказал добродушным тоном, который у него так хорошо получался: - Послушайте, Риверс, неужели вы не понимаете, что то, что произошло - наиболее выгодная для нас ситуация. Если бы только Мадсен узнал, что он купил за какие-то жалкие три тысячи гордов, наше дело было бы плохо. Чаша Эрлеат бесценна, никакие деньги с ней не сравнятся, и если бы хоть кто-то об этом пронюхал, с ней обошлись бы совсем по-другому. - Я понимаю, - сказал я и развел руками. - Просто мне стало обидно за ч-чашу. А еще я видел глаза девушки, пришедший на выставку своего к-кумира. Она даже не подозревает, что он шарлатан и мошенник! У меня р-руки чешутся разоблачить его! - Ну и зря. Нужны вам лишние проблемы? Мне нет. - Глупо, все это глупо, я знаю. - Пойдемте, лучше, пообедаем. Я знаю тут одно хорошее не очень шумное кафе. Вам надо отвлечься от мыслей о Мадсене. А после мы вернемся в гостиницу, доложим принцу обо всем, что видели, и начнем готовиться к операции. Сегодня ночью чаша будет нашей! *** На город опустилась тьма, и вместе с ней опять повалил снег. Принц стоял у окна, уныло глядя на непогоду за окном. Я сидел в кресле, Дериндио сидел на кровати принца. Мы были в номере Барклауса, куда пришли после ужина, но обсуждать было нечего, и мы молчали, выжидая время. Наконец, принц не выдержал: - Может, выйдем пораньше? Пока дойдем по этому снегу... Дериндио посмотрел на друга. - Промокнем и замерзнем раньше времени, - сказал он. - Не стоит торопиться. Я сидел довольно расслабленно, как вдруг почувствовал, что со мной на связь выходит Алиса. Я тут же вскочил на ноги и выскочил из номера принца, пробормотав какое-то извинение. Выйдя в коридор, я сел на ступеньку лестницы. «Ты застала меня врасплох» - подумал я. «В следующий раз буду звонить или стучаться» - ответила она. – «Какие новости? Вы готовы?» «Да, выжидаем время. Через час пойдем в новый город» «Мы тоже готовы. Через два часа сядем в засаде. Я постараюсь держаться за твой разум, чтобы хотя бы примерно знать, что происходит, хотя это чертовски для меня трудно. Но Винсент обещал помочь, он же отличный ментальщик, у него это врожденное. Я выйду на связь, как только чаша будет у вас, а дальше посмотрим. Если придется бежать, я скажу, в какую сторону лучше двигать. Но даже если ты побежишь не туда, мы быстро тебя догоним» «Хорошо. Я тебя скоро увижу. Сколько мы не виделись? Неделю? Две?» «Думаю, около полутора недель. У меня у самой все уже в голове перепуталось» «А такое впечатление, что мы не виделись год» «Ничего, скоро, уже скоро. Заберем чашу и домой. Я домой хочу!» «Никогда не думал, что ты можешь такое сказать, Алиса. Обычно наоборот тебя домой не заманишь». «Нет, я не конкретно домой хочу в свой старый дом, а просто на Землю. Здесь я чувствую себя чужой. Мне пора. Надо сберечь силы для ночи. У меня и так последнее время голова болит не переставая от этих ментальных упражнений. Ненавижу свою силу, которая так тяжело дается!» «Зато она нам помогает. А ты просто ленишься и не тренируешь ее, вот и не умеешь еще до конца ее контролировать» «Заткнись, Эвери! Нашелся тоже, маг-специалист. Ты вообще не знаешь, что это такое. Ты – человек». «И это звучит гордо. Единственный человек в вашей шайке нелюдей». «Встретимся, и я тебя тресну. А теперь пока. До скорого» «До скорого, Алиска», «Не называй меня так. Это звучит, как кличка кошки!» «А мне нравится». «А мне не очень. И, Эвери…» «Да?» «Будь осторожен…» «Обязательно, Алиска». «Точно тресну!» *** Музей стоял темный, ни одного окошка не светилось. Дериндио дал знак своим пиратам обойти здание по кругу. Через пару минут они вернулись. - Все чисто, капитан, - отрапортовал Эд. – Вокруг ни души. - Интересно, много охраны осталось внутри? – задал риторически вопрос капитан пиратов. – Ну, ребята, ждите нас у входа. И ты, мой принц. Принц мрачно посмотрел на друга. Все это время он держался молодцом, видимо, рана его не доставала, но спорить с другом и рваться в музей принц не стал. Похоже, все-таки внял доводам рассудка, хотя при этом очень огорчился. Еще бы, я бы тоже огорчился, если бы моя рана не дала бы мне пойти за чашей, учитывая то, насколько жестка наша конкуренция. - Пойдемте, Риверс, нам пора, - сказал Дериндио. Принц и двое пиратов отошли в тень дома, куда не доставал свет электрического фонаря. На улице было тихо, в этой части города не было шумных заведений, поэтому по ночам тут не орала музыка, не было слышно голосов пьяных инопланетян, а разноцветные огни не рябили в глазах. Это нам было только на руку, но, с другой стороны, шум мог бы отвлечь внимание от нас, если нас кто-то заметит, но я надеялся, что этого не случится. Мы с Дериндио направились к входу в соседнее от музея здание. Пират заранее позаботился получить ключ от подъезда и теперь тихо открыл дверь и впустил меня в тесный темный холл. Пират тут же выдал мне небольшой карманный фонарик и шпагу. Я прикрепил ножны к поясу и пошел вслед за Дериндио, который уже поднимался по лестнице. Тишина стояла просто мертвая. Ни шороха, ни звука, только еле слышный шелест наших шагов по мягкому ковру, которым была выстлана лестница и пролеты. В свете фонаря ковер казался кроваво-красным, будто здесь разлилось целое море крови. Мы запыхались и вспотели, пока добрались до чердака. Пройти пришлось не меньше пятнадцати этажей, и все пешком – лифт в здании был, но, чтобы не привлекать внимания лишним шумом, мы им не воспользовались. Немного отдышавшись, пират открыл чердачную дверь, и мы оказались на пыльном, заваленном мусором чердаке. - Вон там лестница на крышу, - сказал Дериндио, указывая на дальний угол. Мы двинулись туда, стараясь не наступать на мусор, чтобы не производить лишний шум, ведь мало ли кто мог нас услышать. Добравшись до лестницы, по очереди вылезли на скользкую заваленную снегом крышу. Пронзительный ветер тут же пробрал до костей, и не спасло даже пальто сына Василики, которое она так любезно мне подарила. Снег уже не лепил, а медленно кружил, лениво падая вниз, еще плотнее укутывая Риву в белое одеяло. - Осторожно, - пробормотал пират, чуть не поскользнувшись на обледенелом железе. - Очень скользко. Мы осторожно прошли по крыше до самого ее края. На наше счастье она была не покатая, а пологая, иначе мы бы точно с нее свалились. Дойдя до края, пират осмотрелся. Крыша музея была чуть ниже, но находилась в метрах четырех-пяти от нас, и она, в отличие от этой крыше, была немного покатой. - Придется прыгать, - сказал Дериндио. Я с сомнением посмотрел на крышу, затем вниз. Земля была так далеко, что отсюда я ее не увидел - передо мной была лишь чернота, в которую медленно опускались крупные хлопья снега. - Если не хотите прыгать, вы можете вернуться, Риверс, - мягко проговорил Дериндио, глядя на мои сомнения. - Вы уверены, что здесь можно п-перепрыгнуть? - спросил я. - Можно. - Тогда я иду с вами. - Но вы можете не допрыгнуть. - Допрыгну. - Хорошо. С этими словами Дериндио хитро усмехнулся, достал из-за пазухи длинную веревку с крюком на конце и забросил ее на соседнюю крышу. Крюк зацепился за гребень. Тогда пират безо всякого предупреждения разбежался и прыгнул. Я инстинктивно подался вперед и проследил за его красивым полетом. Прыжок был действительно мощный, пират покрыл, наверное, не меньше шести метров, упал на крышу, но тут же начал с нее скатываться - под снегом оказался лед. Дериндио заработал руками и ногами, но его тело неудержимо влекло вниз вместе со снегом, и вдруг он перестал падать. Веревка натянулась, как струна, и пират стал ползти вверх. Вскоре он оказался на гребне. Он сел на него верхом и вопросительно посмотрел на меня. Я кивнул. Чтобы не успеть испугаться, я сделал все быстро. Разбежался, прыгнул и оказался в воздухе без опоры под ногами. Резкий холодный ветер забил в лицо, полы пальто заполоскались сзади, несмотря на то, что оно было застегнуто, а руки без перчаток заледенели. Я летел в полной темноте, не видя, что передо мной - крыша, или уже пропасть? - и вдруг больно ударился обо что-то холодное и жесткое. На несколько мгновений из меня вышибло дух, но я тут же отчаянно заработал ногами и руками, загребая снег, как пловец загребает воду. Я ничего не видел и не слышал - глаза запорошил снег, а в ушах выл ветер, и вдруг сверху раздался мощный голос Дериндио. - Риверс, веревка! Хватайся! - крикнул он, и мои руки нащупали веревку. Я сжал ее обеими ладонями, как спасательный круг, и почувствовал, что меня тащат вверх. Через несколько сильных рывков Дериндио втянул меня на гребень. - Поймал, - сказал он весело. - Я уж думал, вы упадете. - С-спасибо, - ответил я полуязвительно, полублагодарно. - Это было трудно, но вы справились. Вот поэтому я и не хотел брать с собой принца. Я не знал, что придется так прыгать, но предполагал нечто подобное. Как ваш бок? Не разболелся от удара? Я помотал головой. Я действительно немного почувствовал свою рану, но мази Василики хорошо ее заживили, так что она не открылась, и я был в полном порядке. Мы передохнули какое-то время, а потом медленно поползли к середине крыши, на которой должен был быть небольшой люк, ведущий на чердак здания музея. Люк действительно был, но он оказался надежно заперт. Дериндио пришлось повозиться с замком. Он потратил на него не меньше четверти часа, и я за это время совсем окоченел. - Готово, - прошептал он через некоторое время и открыл люк. Он первый скользнул в образовавшийся узкий проем, я прыгнул следом за ним, даже не представляя, что меня там ожидает. Чердак представлял собой просторное помещение, заставленное коробками, стеллажами, мебелью, закрытой чехлами. Тут было пыльно, но пол был чистый, без мусора. Было видно, что сюда иногда кто-то наведывается и наводит порядок. Мы прошли вперед и в свете фонарей увидели, что оставляем за собой мокрые грязные следы, но Дериндио лишь отмахнулся, сказав, что когда они обнаружатся, мы будем уже далеко. Мы прошли чердак и оказались перед массивной деревянной дверью. Пирату опять пришлось долго возиться с замком. Он чертыхался и работал отмычкой, а я стоял в стороне, обсыхал и отогревался. Наконец, путь был свободен, и мы осторожно вышли за дверь на лестницу. Вокруг было тихо и темно, но свет наших фонарей прорезал тьму, высвечивая длинные коридоры, залы, лестницы, по которым мы скользили, будто тени, и, казалось, что никому нет до нас дела. В музее не было ни одного охранника, и это было нам только на руку. *** Залы, где проходила выставка Арвина Мадсена, стояли пустые и темные. За все это время, что мы провели в музее, нам не встретилось ни души. Дериндио недоумевал по этому поводу. Мы уже шли почти безо всяких предосторожностей, но ладони держали на рукоятях шпаг. - Удивительно! - шептал пират. - Ни одного охранника! В моей практике такое впервые. - И часто вам с-случалось грабить музеи? - Что? А-а-а, вы все издеваетесь, Риверс. Нет, музеи ни разу. Зато как-то грабили резиденцию одного графа. А еще раньше напали на магазин на одной планете. Многое бывало, и вы можете по этому поводу не шутить. - А я и не шучу. Мы прошли первый зал и оказались во втором. Чаша стояла на прежнем месте, выхваченная светом наших фонарей. - К-как будем вытаскивать чашу из-под стекла? - спросил я. Дериндио пожал плечами и подошел к стеклянному кубу. Куб казался цельным, без швов и стыков, и был плотно вделан в каменный постамент. Я заметил небольшие углубления в том месте, где стекло соприкасалось с камнем, и тут же поделился своими наблюдениями с пиратом. Он кивнул. - Да, - тихо произнес он. - Скорее всего, тут есть какая-то кнопка, открывающая доступ к чаше. Мы обследовали весь постамент, но никаких кнопок и рычагов не обнаружили. Тогда я огляделся. Медленно высвечивая стены зала, я метр за метром осмотрел комнату и, наконец, нашел то, что мне было надо. Я жестом позвал Дериндио. - Вот, - сказал я, когда он подошел. - Электрический щиток. Я осторожно открыл его, и мы увидели огромное количество разных тумблеров и кнопок. Мы долго изучали их, делясь соображениями, какая кнопка чему может соответствовать, ведь под кнопками не было никаких подписей. Я предположил, что верхний ряд тумблеров включает свет в зале, средний относится к вентиляции, а нижний к самим постаментам. Так часто было в наших офисах на Земле. Но Дериндио со мной не согласился. Он сказал, что почти уверен в том, что верхний ряд относится к постаментам. Мы пересчитали постаменты. В зале этом их было ровно двенадцать, а тумблеров в каждом ряду было не меньше двадцати. Задачка выходила неразрешимой. - Предлагаю п-попробовать один из тумблеров, - тихо сказал я. - Это может врубить сирену. Я не верю в то, что музей совсем не охраняется. - Значит, мы должны рискнуть. Вы же не хотите уйти без чаши? - Ладно, - согласился пират. - Предоставляю выбор вам. Я кивнул, еще раз осмотрел все ряды тумблеров, обратил внимание на несколько кнопок, которыми заканчивались все ряды, и, больше не раздумывая, поднял первый тумблер в первом ряду. Сначала ничего не произошло, затем в дальнем углу зала стала медленно разгораться лампочка. Я быстро опустил рычажок. - Свет, - сказал я. - Как я и говорил. - Каждый рычаг - это одна лампочка? - удивился Дериндио и быстро пересчитал лампочки. - Да, совпадает. Их двадцать. - Вот и хорошо, это мы выяснили. - И как нам теперь найти тот тумблер, который откроет нам доступ к чаше? - Это просто, - уверенно заявил я. - Тумблеры активируют энергетические цепи от -первого звена до последнего. Первый р-рычаг - п-первая лампочка, второй - вторая и так далее. С вентиляцией то же самое, и с постаментами, уверен, дела обстоят так же. - Но постаменты стоят не в ряд. Да и лампочки тоже. Откуда нам знать какую лампочку активирует пятый рычаг? Ту, которая рядом с первой, или ту, которая в другом конце зала? - Которая в конце. - Почему вы так думаете? - Из-за цепи. Она всегда идет этакой змейкой. К-конечно, бывают исключения, но, надеюсь, тут их не будет. - Хорошо. Тогда какой же рычаг активирует наш постамент? И зачем тут лишние рычаги? - Про лишние рычаги не знаю. Либо они тоже что-то включают, либо просто з-запасные, на которые можно перевести звено цепи в случае его выхода из строя. Я посмотрел на постаменты, затем высветил панель с кнопками фонариком. Быстро прикинув в уме схему, я взялся за один из рычагов в нижнем ряду. Дериндио затаил дыхание. Я нажал, ожидая, что сейчас завопит сирена и нам придется бежать. Но сирена не завопила, мертвую тишину зала нарушило лишь тихое жужжание - это медленно въезжала в постамент стеклянная крышка, накрывающая чашу Эрлеат. Я перевел дыхание. Дериндио посмотрел на меня с восхищением и уважением, но ничего не сказал. Мы подошли к чаше и опять посмотрели друг на друга. - Я возьму ее, - сказал он, а потом мы как-нибудь решим, кому она достанется. - Нет, - возразил я. - Лучше я возьму ее. - Я не могу вам этого позволить. И мы одновременно выкинули руки к чаше, чтобы схватить ее раньше другого. И тут весь зал осветился ярким светом, а по ушам резанул резкий звук сирены. - Черт! Сенсорная охрана! - прорычал Дериндио и схватил чашу, так как я от неожиданности отдернул руку. - Вот теперь бежим, Риверс, если вам дорога жизнь. Дериндио кинулся к выходу, а я остался посреди залы. В голове мелькнула безумная мысль. Раз уж все равно сирена завыла, так почему бы хоть немного не испортить жизнь этому мерзкому мошеннику Арвину Мадсену, из-за которого мы не смогли выкупить чашу с аукциона, и который так нагло обманывал людей? Я подбежал к постаменту, на котором красовалась огромная золоченая кувалда. "Пятый век третьего миллионолетия. Кувалда кузнеца с планеты Торлег". Отлично, это то, что надо. Я ногой выбил стекло, схватил тяжелую кувалду и начал бить стекла и экспонаты. - Вы с ума сошли! - в полный голос закричал Дериндио, возвращаясь ко мне. - Вы еще не ушли? Почему? Уходите, Дериндио! - крикнул я, продолжая свое глупое, но очень полезное для нервов занятие. - Сумасшедший! Здесь сейчас будет полиция! - Арвин Мадсен – п-подлец! Так пусть он не наживется хотя бы на этой выставке. Я метался по залу, разбивая стекло вдребезги, колотя по экспонатам, с которых вовсю летела краска. Все эти вазы, мотыги, лопаты, статуи, якобы привезенные с отдаленных планет, на самом деле стоили копейки и не представляли никакой исторической ценности. Все это приходило в негодность под моими ударами, а Дериндио кричал и уговаривал меня бежать. Только добив последний экспонат во втором зале Мадсена, я бросил кувалду в угол. Дериндио дернул меня за рукав и потащил к выходу из зала. Мы проскочили пару залов и оказались на лестнице. Вокруг уже слышался топот множества ног и голоса, приказывающие нам остановиться. Пират выругался и побежал не вниз по лестнице, а вверх, в его руке была крепко зажата чаша. Мы бежали, не разбирая дороги под звуки сирены, не видя своих преследователей, но хорошо слыша их крики. Дериндио петлял по коридорам, он явно знал куда бежать, а мне ничего не оставалось, как следовать за ним. Внезапно крики преследователей совсем приблизились. Я оглянулся и увидел несколько человек в зеленой форме с пистолетами в руках. Это были высокие крепкие мужчины, и бежали они чертовски быстро. Над нашими головами засвистели первые пули. Я и пират пригнулись и рванули за угол, чтобы скрыться от стрельбы. Дериндио быстро втащил меня в какую-то комнату и плотно закрыл дверь. Мы побежали вперед, оказались перед дверью, которую пират вышиб ногой, и очутились опять в каком-то коридоре. - Как вы тут разбираетесь? - удивился я. - Вы разбираетесь в одном, а я в другом, - ответил Дериндио. Мы пробежали коридор, спустились вниз по узкой лестнице, и пират вышиб еще одну дверь, за которой оказалась улица. Где-то наверху уже слышался топот ног полицейских, но мы оторвались от преследования на приличное расстояние. - Бежим туда, - сказал мне Дериндио, указывая на улицу, противоположную той, откуда мы пришли из старой Ривы. Принц и пираты заметили нас еще издали и присоединились к нам. Мы пробежали какое-то время, затем остановились, тяжело дыша. Погони за нами не было, видимо, полиция потеряла нас. - Как вас долго не было! - тут же накинулся на нас принц. - Достали чашу? - Да, - пират победно отдал принцу чашу. Барклаус взял ее в руки. Его глаза заблестели. - Да, это она, - хриплым от волнения голосом проговорил он, и его слова на морозе вырвались облачком теплого пара. - Отдайте ее мне, - сказал я. Я еще не совсем успокоился после разгрома в музее, который устроил просто из чувства противоречия, и во мне еще клокотала злость. - Нет, - сказал принц и посмотрел на меня. - Вы сказали, что все будет по-честному! - крикнул я. - Да. Так отнимите ее у меня. Это будет честно. Он сам это сказал, но когда я накинулся на него, в его глазах промелькнуло удивление. Я думал, что Дериндио и его пираты тут же схватят меня, чтобы оттащить от принца, но этого не произошло. Они стояли в стороне и смотрели на нашу драку. Мы упали на снег, награждая друг друга яростными ударами. Принц пытался скинуть меня с себя, а я тянулся к чаше. Мы кувыркались в снегу будто два разъяренных пса, дерущихся за кость, но я же не мог оставить чашу ему! Но принц был слаб, усилия, которые он прикладывал, чтобы не подпустить меня к чаше, совсем измотали его. Нехорошо с моей стороны было пользоваться этим, но я воспользовался. Я опрокинул принца на землю, прижал коленом к земле. Он скривился от боли - его рана, в отличие от моей легкой царапины, еще не зажила. Я добрался до его руки и силой вырвал чашу из слабеющих пальцев. Он смотрел на меня с удивлением и разочарованием, а я чувствовал только злость. Вырвав чашу, я хотел встать, но принц вдруг цепко схватил меня за полу пальто, намереваясь опять опрокинуть. Тогда я, не задумываясь, ударил его кулаком в лицо. Удар пришелся по носу, он, к счастью, был не сильный, но нос я ему разбил. Из него тут же потекла кровь. Я встал и оглянулся. Дериндио и пираты стояли в стороне. Взгляд капитана пиратов был очень странен. В нем не было ни капли злости, только какая-то непонятная мне грусть и то же разочарование, что и у принца. Но он не проявил желания кинуться на меня, только смотрел, а я стал медленно отходить назад по улице. Чаша была у меня в руках. И вдруг из-за угла дома показались четыре фигуры. Это были мои друзья! Я узнал бы их из тысячи. - Эвери, беги к нам! - крикнул Винсент. В его руках был пистолет, и он целился в Дериндио. Фиби и Вэл стояли чуть позади, тоже сжимая в руках пистолеты. А Алиса навела прицел на принца, который лежал, пытаясь остановить снегом кровь из носа. Я побежал к ним, больше не оглядываясь. В моих руках была чаша, и это было все, что мне нужно. Принц и Дериндио: - Ты как? - Дериндио подошел к другу и склонился над ним. Принц был очень бледен, из носа все еще текла кровь, и он никак не мог ее остановить. Но не это тревожило его. В его душе кипела буря эмоций. - Почему, Дериндио? Почему он так поступил? - Ему нужна была чаша. Он предупреждал. - Но... - Ты бы сам поступил так же на его месте. - Почему ты его не остановил? - Потому что мы обещали, что все будет честно. Если бы я помог тебе, это было бы не честно. Мы с ребятами вполне могли бы его скрутить, но я счел это ниже своего достоинства. Обещания надо выполнять, мой принц. - Даже перед такими негодяями, как он. На углу его поджидали друзья. Удивительно, как они добрались сюда. Я был слишком мягок, и это вышло мне боком. Теперь чаша опять ушла от нас. Неужели нам все начинать заново? Я больше не могу! В глазах принца блеснули слезы. Он чувствовал себя опустошенным, побежденным и разочарованным. Капитан пиратов присел рядом с принцем и по-отечески нежно обнял его. Ему было очень жаль своего друга, но чем он мог ему помочь? - Я опять обманулся в людях, - сказал принц. - Еще в детстве отец говорил мне, что я слишком мягок. "Настоящий политик, - говорил он, - должен не стесняться в выборе средств для достижения своих целей". А я всегда старался вершить свою политику так, чтобы не ущемлять интересы других людей, всегда был против насилия, считал, что всего можно добиться мирными переговорами. Я ошибся. Мне изначально следовало связать Риверса и выпытать всю правду о нем, и его задании, затем забрать чашу, а его выкинуть в открытый космос. Так бы сделал мой отец, но я так не поступил и остался ни с чем. Дериндио взял друга за плечи и отстранил от себя. Он долго смотрел на друга, затем вздохнул и сказал: - Нет, Баркли, ты не прав. Ты сделал все правильно, и это отличает тебя от твоего отца. Неужели ты хотел бы быть таким же, как он? Особенно после того, что он с тобой сделал? А Риверса мы еще поймаем. Никуда он от нас не уйдет с чашей. Наши агенты повсюду, куда он ни полетит, нам об этом доложат. А сейчас нам пора двигать. Полиция скоро станет прочесывать город и уже через несколько часов всему миру будет известно, что принц фарижский Барклаус Семидесятый был замечен при ограблении музея. Отличный погром ты там устроил, друг мой. - Погром? Какой еще погром? - Риверс расколотил все экспонаты Мадсена. - Сумасшедший. Зачем ему это было надо? - Чтобы досадить Мадсену. Нанести ему урон. Так что теперь нам на эту планету вход запрещен. Только если в строжайшем инкогнито. Пошли к кораблю, мой принц. Нам больше нечего делать на этой планете. На "Хищнике" нас никто не станет искать, а завтра утром весь мой экипаж вернется на корабль, и мы улетим. - Куда? - безразличным тоном спросил принц. - Куда угодно, только подальше от Рикгорда. Тебе надо оправиться от ран. Рейли будет очень обеспокоена, увидев тебя в таком виде. - Рейли... - принц вдруг улыбнулся. - Единственный луч света в этом темном и мрачном царстве. Пират помог принцу встать. Баркли слегка шатало, он чувствовал ужасную слабость, но его друг помогал ему идти. Они ушли как раз вовремя. Через несколько минут маленькая улочка была уже заполнена полицией города Ривы, которые искали преступников. Алиса Марти: Полиция была везде. Она быстро заполнила город, и мы не знали куда бежать. Мы неслись по улицам, подгоняемые топотом множества ног сзади, а Валентин уверенно вел нас по запутанному лабиринту ривских улиц, стараясь увести подальше от полиции. Но они все равно догоняли нас. Высокие и длинноногие, они неслись за нами, как тени, и мы начали уже уставать. Фиби и Эвери выдохлись первыми, но мы не могли позволить себе такой роскоши, как отдых и бежали изо всех сил. Я понимала, что шансов спастись у нас очень мало. Полиция буквально наступала нам на пятки, а друзья уже настолько устали, что скоро свалятся на землю. Тогда-то нас всех и повяжут, а по тому, что рассказывали нам Винсент и Валентин про Рикгорд, дальше нас не ждет ничего хорошего. Как это все неудачно вышло. Чаша у нас, Эвери тоже с нами, и мы не можем просто взять и улететь. "Ласточка" осталась на космодроме, до нее идти очень далеко, а других шансов спастись у нас нет. Над головой засвистели пули. - Стойте, - кричали нам сзади. - Вы арестованы! Вам лучше сдаться, или мы застрелим вас. Пока они стреляли лишь поверху, чтобы напугать и показать, что намерения у них серьезные. Но скоро они начнут стрелять на поражение. Интересно, кто первый окажется повержен их пулями? Нет, совсем не интересно. Надеюсь, что я. Эгоистично, но это так, ведь я не хочу смотреть, как будут умирать мои друзья. Лучше уж умру я, а мы потом все встретимся на небесах. Отстреливаться? Я с сомнением посмотрела на пистолет у меня в руках. Бесполезно. Их несколько десятков, а у нас по шесть патронов в каждом пистолете и больше ничего. Мы никак не предполагали, что нам потребуется больше. А с другой стороны, почему бесполезно? Разве я отдам свою жизнь и жизнь своих друзей, не забрав взамен хоть сколько-нибудь врагов? Не дождутся! Шесть патронов - шесть инопланетян. Отлично. Я на бегу развернулась и выстрелила в первого полицейского. В яблочко! Он вскрикнул и упал, тот, который бежал сзади, споткнулся и тоже упал. Я выстрелила еще в одного. Попала прямо в сердце, если у них сердце, там же, где и у нас. Он тоже упал, товарищи, не глядя на него, стали перепрыгивать через тело. Бездушные твари. - Ты только что прибавила к смертной казни страшные пытки, - весело прокричал Винсент. - За кражу тебя бы просто казнили, а за убийство казнить будут медленно и со вкусом. Такие уж тут порядки. - Отлично, - ответила я. - Обожаю пытки. Это та-ак возбуждает. Я обернулась и подстрелила третьего. В отместку полиция открыла огонь по нам. Что ж, возможно я не доживу до медленной и мучительной смертной казни. Жаль, а так хотелось. Фиби споткнулась и чуть не упала, но Винсент успел подхватить ее. Девушка уже не могла дышать, судорожно хватая ртом ледяной воздух. Эвери был очень бледен, но держался молодцом. Хамелеоны ничуть не устали, а я чувствовала только беспокойство за друзей. Сколько мы еще протянем таким образом? Вдруг пуля просвистела прямо над моей головой. Еще бы миллиметр, и она задела бы макушку. Я инстинктивно пригнулась. Стреляли явно по мне. Как я их разозлила! Я выстрелила в ответ. Четвертая пуля попала ровно в лоб стреляющему в меня гаду. Другие инопланетяне тут же нацелили на меня пушки. Они бежали, как роботы, ровно и без усилий, и от этого у них прибавлялось меткости. Раздался звук выстрелов, но я успела завернуть за угол. Теперь мы были в маленькой улочке. Через пятнадцать метров был еще один угол. Мы бежали к нему, полиция еще не показалась из-за угла и выстрелы прекратились, и вдруг в доме, мимо которого мы бежали, открылась маленькая еле приметная дверь. Из темноты проема высунулась рука, схватила за рукав Винсента и дернула на себя. - Скорее, - раздался незнакомый голос. - Сюда. Не раздумывая, мы бросились в дверь. Она закрылась в ту секунду, когда из-за угла показались первые полицейские, оставив нас в полной темноте. Мы стояли, тяжело дыша, прислушиваясь к топоту ног снаружи. Затем все стихло, полиция пробежала мимо нас. - Пойдемте, - проговорил незнакомый голос и включил фонарь. Мы медленно двинулись за незнакомцем, который вел нас по неширокому грязному коридору. С низкого потолка свисали какие-то растения, было очень холодно и скользко. Через пять минут мы оказались в просторном мрачном подвале. Прямо на полу горело несколько костров, вокруг которых сидели люди. Подвал был разделен разноцветными тряпками на некое подобие комнаток. От стен к стенам тянулись веревки, на которых крепились эти тряпки и сушилась одежда. В основном здесь были мужчины, но попадались и грязные неухоженные женщины. Все люди были плохо одеты. Пахло потом, алкоголем и подгоревшим мясом, но когда мы вошли нас встретил взрыв хохота. Люди ели и смеялись ничуть не обеспокоенные темным холодным подвалом и грязью, которая царила вокруг них. Едва мы вошли, все голоса стихли. Головы людей повернулись к нам, и они стали нас разглядывать. Делали они это совершенно беззастенчиво, но и беззлобно, скорее, с любопытством. - Пойдемте дальше, - сказал человек, приведший нас сюда. - Вас хочет видеть председатель. Ничего не спрашивая, но в полном недоумении мы прошли подвал, переступая через ноги в грязных ботинках и сапогах, кучи тряпья, завалы немытой посуды. Люди продолжали нас разглядывать, не делая попыток посторониться, когда мы проходили мимо них. Незнакомец довел нас до конца подвала и открыл дверь, затем жестом приказал зайти туда. Мы вошли. Сначала Валентин, за ним Винсент, потом Фиби, я и Эвери. Мы очутились в небольшой комнате без окон. Здесь было чище, чем в подвале и довольно тепло. Вся комната была завалена какими-то тряпками, одеждой. Посередине комнаты стоял огромный сундук с откинутой крышкой. Из него выглядывали статуэтки, переложенные цветастой тканью. На небольшой кровати тоже лежали вещи, а за письменным столом, обложившись бумагами, сидела уже знакомая нам женщина. Она была в простом халате, темные волосы небрежно забраны в хвост, а без макияжа она выглядела гораздо старше, чем показалась нам тогда на корабле. - Крус? - удивленно проговорили Винсент и Фиби. Женщина подняла на нас глаза, и в них отразилось изумление. - Вы? - проговорила она. - Какая ирония судьбы! Женщина отодвинула бумаги и быстро встала на ноги, потуже затянув пояс халата. Ее глаза смотрели на нас удивленно и недоверчиво. Мы испытывали те же чувства. Увидев ее, мне захотелось подойти и ударить ее по лицу, но Эвери, как будто предчувствуя мое настроение, мягко положил руку мне на плечо. Это немного отрезвило меня. - Я никак не ожидала увидеть именно вас, - сказала женщина. - Но раз уж вы здесь оказались, предлагаю поговорить. Только без лишних эмоций, хорошо? Признаю, вам есть за что на меня злиться, но подумайте о том, что сейчас я вас спасла от полиции Ривы. Это может меня хоть немного оправдать в ваших глазах. Мы все молчали, даже Винсент не нашелся, что сказать. Крус посмотрела на нас с некоторым беспокойством, затем махнула рукой на дверь. - Давайте пойдем в другую комнату. Я угощу вас ужином и мы поговорим. - Давайте поговорим, - ответил Винсент за нас всех. - Поговорить никогда не помешает... *** Нас провели в еще один подвал, который был смежным с первым. Крус и ее ребята развели большой костер, положили на пол одеяла и принесли еду. Затем женщина отпустила своих ребят. Мы расселись, так и не зная, что нам ждать от этой обманщицы, но женщина казалась не менее удивленной и обескураженной, чем мы. Она без опаски осталась с нами наедине, что делало честь ее храбрости, ведь нас было пятеро, а она одна. С другой стороны в соседнем подвале было человек пятьдесят ее ребят, и нам ничего не оставалось, как просто сесть. - Это все так неожиданно, - задумчиво проговорила она. - Даже не знаю, что вам сказать. Тот случай на корабле... удивительно, что вы выжили. - Спасибо за заботу, - саркастически сказала я. - Расскажите о себе, - вдруг попросил Винсент. - Кто вы? Женщина посмотрела на хамелеона, затем вздохнула. - Хорошо. Расскажу. Я расскажу вам историю, а вы думайте, что хотите. Она надолго замолчала, что-то обдумывая, потом села поудобнее и начала: - Меня зовут Бринида Крус. Я - председатель гильдии воров во всем Северном Рикарнаде. Это наследственное дело, перешедшее мне от отца. Я коренная рикарнадка, родилась здесь несколько десятков лет назад и еще помню те времена, когда Рива и Рикгорд не были ареной развлечений для миллионов прилетающих сюда инопланетных существ. Это была милая страна с суровым климатом, но добрыми местными жителями. Рива была небольшим населенным пунктом, где все знали друг друга и жили счастливо. А потом власти Рикарнада решили, что Риву, как столицу страны, надо поднимать на межгалактический уровень. Никого не спрашивая, они создали проект и стали строить Новую Риву, призванную стать туристическим и развлекательным центром для инопланетян. Почти все ривцы были заняты в строительстве, и далеко не все вернулись оттуда живыми. Строили наспех, строили плохо, и часто какая-нибудь чертова стена обрушивалась на головы ни в чем не повинных ривцев. Там, при строительстве одного из зданий, я потеряла мать. Мой отец Леад Крус, и до этого бывший ярым противником постройки Новой Ривы, был вне себя от горя. Он поднял старожилов на восстание, протестуя против того, что делали власти ради выгоды, но бунт подавили. Многих, кто участвовал в этом, казнили, но мой отец вместе с кучкой сбежавших, устроили партизанскую войну. Он и его ребята били стекла новых зданий, обрушивали леса, всячески мешали работе. Тогда власти ужесточили законы, стали шерстить ривцев, ища бунтарей. Эти гнобления коснулось и других городов Рикарнада, и многие жители улетели на другие планеты. Власти не растерялись, нагнали в Риву дешевую рабочую силу с малоразвитых планет и все же завершили свой проект. Новая Рива стала развлекательным центром, этаким балаганом для приезжих. Немногие коренные ривцы, оставшиеся в Старой Риве, ненавидят это место, но не могут ничего поделать. Мой отец остался на Рикгорде. После того, как завершилось строительство, он продолжал вести партизанскую войну. С горсткой выживших он продолжал громить новые здания. Вскоре эта горстка стала разрастаться. Тогда отец решил основать гильдию воров. Воры грабили приезжих, заставляя их тем самым больше никогда сюда не приезжать, били стекла, поджигали дома. Власти усилили полицейский надзор и переловили половину людей отца. В итоге бунт почти подавили. Мой отец с его единомышленниками не могли ничего поделать с тем, что произошло с нашим любимым городом. Он мог только мелко вредить, а так как он был вне закона, кража и воровство стали для него единственным источником дохода. Так из честного жителя Ривы и бунтаря Леад Крус превратился в простого вора, а его гильдия стала разрастаться. Кто-то присоединялся по доброй воле, а кому-то не повезло в жизни, из-за чего они были вынуждены скрываться от властей Рикгорда. Когда я подросла, я стала помогать отцу и быстро освоила премудрости воровского дела. Однажды отца поймали и казнили, а мне досталось место председателя. Сначала мы грабили только приезжих, но потом поняли, чтобы сводить концы с концами надо выбираться в космос. Мы угнали большой торговый космолет, принадлежащий одной компании, и полетели грабить суда. Это предприятие принесло нам неплохой доход - численностью мы всегда превосходили команды взятых на абордаж судов, и часто получали неплохой улов. Мы полностью перекрасили и переоборудовали торговое судно, назвали его "Овечкой", и брали суда хитростью, а не силой. Без жертв, конечно, не обходилось, вам просто повезло выжить. Примерно раз в месяц мы возвращаемся на Рикгорд. Никто не знает, что красавица "Овечка" является собственностью гильдии воров, и полиция мирно проходит мимо нее на космодроме, а мы живем тут, в подвале дома, потихоньку сбывая награбленное за месяц и отдыхая от дел. Иногда мы продолжаем налеты на приезжих, но уже из чистого упрямства, а не пытаясь досадить правительству. - Крус вдруг замолкла и посмотрела на нас. До этого она просто говорила, не глядя, просто излагая свою историю. Сначала никто не шелохнулся. Я сидела и недоумевала, зачем она все это нам рассказывает, но ее история несколько убавила мою злость на нее. Наверное, этого она и добивалась, боясь, что мы станем ей мстить за то, что она обокрала нас, а потом еще и обстреляла. - А зачем вы спасли нас от полиции? - спросил Риверс. Крус вскинула на него глаза, затем призналась: - Это вышло случайно. Я не знала, что это вы. Но даже если бы знала, сделала бы то же самое. Среди воров существует взаимовыручка. Мои ребята узнали, что полиция кого-то преследует, и я послала их помочь вам, если это будет в их силах. Вам повезло, вы пробегали как раз мимо одного из входов в наши подземелья, и моему вору удалось вас вырвать из рук полиции. - Женщина замолчала, затем спросила: - Что вы сделали? - Украли вещь, к-которую вы украли у нас, - ответил Эвери. - Если бы не вы, этого делать бы не пришлось. Женщина опустила глаза. - Не буду врать, что мне стыдно. Воровство - это моя жизнь, без него я бы пропала. Но теперь, когда вы здесь, мне хочется помочь вам, чтобы хоть как-то загладить свою вину. Оставайтесь здесь на ночлег, полиция еще долго будет искать вас. Вы прилетели на той обшарпанной колымаге, похожей на автобус? - Это не колымага! - воскликнул Винсент обиженно. - Это мой корабль! И его у нас больше нет... "Принцесса" в плену у "Хищника". - "Хищника"? - Крус задумалась. - Это корабль пирата Вандеркуса Дериндио? Он вас абордажировал? - Не совсем, - ответил Винсент. - Но, вообще, можно сказать и так. - Вы прилетели сюда на вашей "Принцессе"? - Нет, они прилетели на моем корабле, - сказал Валентин. - Зачем вы спрашиваете? Какой в этом толк? - Моих людей много. Мы можем попробовать выкрасть вашу "Принцессу", - заявила Крус, и глаза ее блеснули азартом. - У вас ничего не выйдет, - спокойно возразил Валентин. - Но попытаться-то стоит? Мне хочется загладить перед вами свою вину. Я не такая бездушная, какой вы меня считаете. Да, я убиваю и граблю, но при этом стараюсь не причинять лишних страданий. - Бред, - прошипела я, не сдержавшись. - Вы просто воровка. Обычная бесчестная обманщица, и не ищите себе оправданий в том, что вас мучит совесть за каждое ограбление. Вы убиваете ни в чем не повинных людей, ломаете судьбы их близким, грабите, а потом говорите что-то о страданиях? А тот способ убийства, который вы избрали, накачивая свои жертвы наркотиками? Это, по-вашему, честно? - Каждому свое, - совершенно спокойно ответила Крус. - Но сейчас вы в одной со мной лодке. Вы украли вещь и убили несколько полицейских, если вас поймают, вас казнят совершенно так же, как казнят меня, если я попадусь. Поэтому не топите лодку, в которой вы плывете, ведь захлебнусь не только я. А теперь спокойной ночи. Я посмотрю, что смогу для вас сделать. Может, нам удастся выкрасть "Принцессу". И если я это сделаю, я рассчитываю на вознаграждение. - Но вы же говорили что-то о вашей вине! - удивилась Фиби. - Да, говорила. Но деньги нужны всем. Вы же не откажете в помощи бедной гильдии воров? - Я заплачу, - сказал Винсент. - Если вам удастся вернуть "Принцессу". - Вот это я понимаю. Деловой подход. Молодец, кэп. Бринида Крус ушла, оставив нам тарелки с еще не тронутой едой, кучу одеял и костер, который не только давал свет, но и разгонял лютый холод, царящий в подвале. - Жуткая женщина, - сказала Фиби. - Обычная. Как многие люди, - пожал плечами Валентин. Теперь, когда опасность быть схваченными полицией отодвинулась на неопределенный срок, мы вспомнили, что так и не перекинулись с Эвери ни словом. Он сидел, сжимая в руках чашу, как самое дорогое, что у него было. Он был бледен, и казался похудевшим, хотя куда уж больше ему худеть, я не знаю. - Ты как? - спросил Винсент, глядя на друга. - Нормально. Как вы меня нашли? Алиска, ты не выходила на связь... - Не выходила, но знала каждый твой шаг, - ответила я. - Винсент помог мне подключаться к тебе без особых усилий и посоветовал не отвлекать болтовней. Мы знали, когда вы с Дериндио проникли в музей, сколько там пробыли и куда побежали после. Мы поджидали вас за углом, намереваясь отобрать чашу, но вы не добежали до нас. Мы видели драку и то, как ты отнял чашу у принца. Правда, сначала мы не знали, кто из вас кто. Вы были так похожи в темноте, что даже я не смогла различить вас. А если бы различила, то выстрелила бы в этого гада. - Хорошо, что не р-различила, - сказал Эвери. - Он совсем не гад, и если бы ты стреляла в него, это было бы неправильно. Я вздохнула. - Что у вас произошло? - спросила я. - Почему ты защищаешь его? - Произошло многое. Но я очень устал, давайте не будем сейчас об этом? Эвери поставил чашу у огня. Она выглядела как-то странно - выкрашена серебряной краской, а на боках были нарисованы какие-то иероглифы. Эвери взял пару одеял и ушел в дальний угол. Я проводила его взглядом, затем повернулась к друзьям. - Вы ешьте, а я тоже пойду. Я встала, схватила одеяло и пошла в другой угол, куда не добирался свет от костра. На душе было муторно, вся радость от того, что Эвери опять с нами прошла, осталось только беспокойство. Я чувствовала, что по каким-то причинам ему было плохо, и от этого моя душа была не на месте. Но я не стала приставать с расспросами. Может, он действительно просто устал и ему нужен отдых? Пусть отдыхает, а если захочет, сам все расскажет. Я легла и попыталась уснуть. Валентин, Винсент и Фиби быстро поели и тоже стали укладываться. Вскоре в подвале воцарилась тишина, только огонь костра тихо потрескивал, а я лежала с открытыми глазами и смотрела, как дым медленно уходит куда-то вверх, и растворяется в темноте. Чаша у нас, Эвери с нами и мы опять все вместе. Осталось только добраться домой и покончить со всей этой историей. *** Я проснулась от того, что почувствовала чье-то присутствие. Последнее время нервы постоянно были на пределе, и даже когда я спала, все равно часть меня ждала подвоха, опасности. Я открыла глаза и увидела Эвери. Он сидел рядом на холодном полу, глядя на меня. Увидев, что я проснулась, он нахмурился. - Прости, что разбудил, - прошептал он. - Я не хотел. Я села и посмотрела на него. Осунувшийся, бледный, под глазами залегли темные круги, черная рубашка, так похожая на ту, в которой он улетел с Земли, но явно не та же самая, была грязной и серой от пыли. - Ты чего не спишь? - спросила я. - Не могу. Мысли не д-дают покоя. Если бы т-ты только знала, как я скучал, и как рад тебя видеть. Иди ко мне. Я быстро оглядела подвал. Все спали в своих углах, и никто нам не мог помешать. Эвери обнял меня и долго не отпускал. Он был холодным и замерзшим. Почему он не наденет пальто или не накинет на себя одеяло? Но я повременила с вопросами, и мы просто сидели в своем спокойном уединении. Почти две недели я не видела его, и вот, наконец-то, могла обнять, прижать к себе, почувствовать, что он жив. Как же я за него беспокоилась! Я ненавидела принца за то, что он разлучил нас, а Эвери по каким-то только ему известным причинам, оправдывал его. Он что-то говорил тогда, когда я вошла с ним в ментальный контакт, но я не запомнила. Мне тогда было не до принца. Наконец, он отпустил меня. Я взяла одеяло и накинула ему на плечи. - Зачем ты мерзнешь? Есть же одеяла. Он пожал плечами, но все же закутался и сел рядом со мной. - Если бы ты знала, что я сделал, - проговорил он. - Это ужасно. Так и вижу глаза принца перед собой. Я ударил р-раненного беззащитного человека ради какой-то чертовой чаши! Я дрался за нее, как собака за кость, д-даже не осознавая, что творю! Как это мерзко и гадко. Что эта п-проклятая штуковина с нами делает? Ее надо уничтожить! Она вносит только раздоры. - Расскажи мне, - попросила я. - Расскажи, что произошло между вами? Отчего вдруг такая перемена в отношении к принцу? Эвери рассказал. О переодевании в принца, о том, как злился на него за это, о прибытии в Риву, о Флавьене, о следующем утре, когда Дериндио признался, что это он настоял на переодевании Эвери и на том, чтобы тот играл роль принца, об аукционе и нападении, о том, как принц спас жизнь Эвери, а Флавьен отдал свою жизнь за него, и как потом Эвери и Дериндио тащили бесчувственного принца в отель. Рассказал о доброте Василики и о том, как напился вместе с Дериндио утром, а потом долго болел ангиной, уложенный в постель суровым климатом Рикарнада. О том, как беседовал с принцем, и что тот оказался неплохим человеком. О музее и Арвине Мадсене, о днях перед кражей чаши и о самой краже. - И после всего этого, после того, как принц и Дериндио так хорошо отнеслись ко мне, после того, как мы стали если не д-друзьями, то товарищами, я накинулся на принца, который все еще не оправился от ран, ударил его в лицо т-только для того, чтобы завладеть этой проклятой чашей. Дериндио даже не стал меня останавливать, но я видел его глаза. В них было презрение. Я и сам себя презираю. Как я мог так поступить? - А что тебе оставалось? - спросила я. - Если бы ты этого не сделал, чаша была бы у них, и бог знает, как бы они ею воспользовались. Ты же сам говоришь, что не знаешь, зачем принцу чаша. - Ненавижу ее, - прошептал он. - Это проклятое яблоко раздора! - Скоро все кончится. Мы отвезем ее на Землю и забудем всю эту неприятную историю. Не вини себя, ты поступил так, как вынудили обстоятельства. - Но в тот момент я действительно не понимал, что творю нечто очень гадкое! Ч-чем же я тогда отличаюсь от этого мерзкого Барклауса Шестьдесят Д-девятого? Так же пру напролом, чтобы достичь своей цели. Меня т-тошнит от самого себя и от этого короля Фарижа. А принц, чтобы он ни задумал сделать с чашей, гораздо благороднее меня! Он мог бы п-приказать Дериндио и пиратам схватить меня и отобрать ч-чашу! А вместо этого он просто смотрел, снося мои удары, и дал мне убежать. - Эвери... Я опять обняла его, не зная, что сказать. Он так переживал, так винил себя в том, что случилось, что мне стало его очень жалко. Странно, он гораздо старше меня, а в душе еще совсем ребенок, только начинающий постигать жизнь. Видя любую мерзость на земле, он удивляется и расстраивается, как мальчишка, искренне верящий, что миром правит добро. Я рядом с ним казалась себе ужасно черствой. Мое сердце давно закаменело и не отзывалось на подобные вещи. Чтобы я сделала на месте Эвери? Не задумываясь, то же самое, что и он. Чаша была нашим заданием, и она была слишком опасной вещью, чтобы оставлять ее в руках тех людей, про которых мы почти ничего не знали. ФЕО не зря заинтересовалось ею и послало нас за ней. А человеческие чувства... В таких вещах приходится поступаться своими чувствами. Эвери пришлось совершить то, что он бы никогда не сделал в другом более уравновешенном состоянии, и теперь жестоко корил себя, считая, что поступил неправильно. Как убедить его в том, что это не так? Как объяснить, что это не последний случай в его жизни? Раньше он был следователем, потом стал агентом ГБРБ, а теперь открыл для себя новый более страшный и жестокий мир, в котором утопал, будто не умеющий плавать человек, хватающийся за соломинку и верящий, что она его спасет. Этой соломинкой стала для него я. Не зря же он признался мне в своих чувствах именно после Зереллы, а не раньше и не позже. Просто он понял, что сойдет с ума, если не найдет хоть в ком-то поддержку, и я его понимала и готова была поддерживать всеми силами, которые у меня были. - Нет, ты не прав, - прошептала я. - Ты ни в чем не виноват. Может, принц и хороший человек, но он наш конкурент. Если бы он был не ранен, он бы, не задумываясь, отнял у тебя чашу и оставил бы с носом. Неужели ты думаешь, что он озаботился бы всей этой этикой и стал потом мучиться по ночам от того, что сделал? Нет, не стал бы. Он политик, сухой, черствый, хотя и не такой злой, как его отец. Все они такие, Эвери. А ты слишком добрый, что удивительно при твоей-то работе. У тебя уже десятилетний стаж работы с ворами, убийцами, маньяками, извращенцами. Ты видел и чуть не был убит настоящим оборотнем, ходил со мной и Саймоном на демона, видел, как вампир сосет кровь у своей жертвы. И при этом ты все еще добрый и наивный Эвери Риверс, мальчишка с голубыми глазами и вечно взъерошенными волосами. Но я не хочу, чтобы ты взрослел. Пусть хоть кто-то в этом мире остается таким, каков он есть и не меняется, хотя это и приносит страдания и душевные муки. Он сидел и молча обнимал меня, слушая мою болтовню, а я говорила, пытаясь отвлечь, заглушить его боль. Я знала, что он просто устал, от этого он страдает еще больше. Мы все устали и хотели домой, но Эвери досталось больше всех из-за того, что он был похож на принца. Несчастное совпадение. Почему именно он, а не Скорпион, который, уверена, справился бы с этим делом гораздо лучше нас? Или не мрачный охотник Грифон, с которым мне не довелось познакомиться ближе? Зачем этого несчастного принца угораздило родиться с такой же внешностью, как у моего Эвери? Но это были лишь риторические вопросы. Никто не знает, кто распоряжается судьбами, плетет нити человеческих жизней во всей Вселенной, переплетает их в тесный клубок, растягивает, перемешивает, безжалостно рвет. Никто не знает, зачем все это надо, а нам, несчастным смертным, приходится мучиться каждый день. - И все-таки мне ужасно стыдно перед принцем, - сказал он. - Н-надеюсь, мы больше не увидимся. Д-да, ты права, отвезем чашу домой и забудем. Мне не нравится космос, не нравятся интриги и политика. На Земле бывают вещи и похуже, но т-там все можно объяснить человеческой сущностью, а т-тут не люди. Они все не люди, а инопланетяне. Другие, отличные от нас и от того непредсказуемые. Планеты, метеориты, целая Вселенная, другой мир, а с-сколько в нем жестокости и бессмысленной злости. Каждая история повторяет одну другую, но в то же время отличается друг от друга. Даже эта Крус... Р-разве можно винить ее в том, что она стала воровкой? - Эвери, ты всегда всех пытаешься оправдать. Что за склонность. Крус - обманщица и не важно, почему она стала такой. - Важно. В судебной практике есть д-даже такая классификация преступников. Те, которые совершают преступления просто потому, что это в их натуре, и те, которые стали такими под влиянием обстоятельств. П-последним даже смягчают наказание. - А родным, которые остались без мужа, сына, дочери легче от того, что их любимого человека убил не маньяк, а человек, вынужденный стать убийцей? Вампиры тоже убивают людей не со зла, а потому, что им надо питаться. Так можно оправдать любую тварь, любого преступника. - Это другое. - Почему же? Демонам нужны души, вампирам кровь, оборотням мясо. Ты думаешь, мне легче от того, что всю мою приемную семью вырезали демоны только из-за того, что им нужна была энергия, или сами души? А сколько людей переживают смерть родных только из-за того, что какой-то там чертов вампир решил попить крови их сына или мужа? А человеку ведь потом жить с этой потерей, и не все выживают. Многие спиваются или кончают с собой. Зло нельзя оправдать, Эвери. Ты должен это понять. И я не могу оправдать Крус лишь за то, что она спасла нас от полиции. До этого она сделала нам немало зла. Если бы не она, мы были бы уже дома с чашей, а вместо этого мы вынуждены гонятся за ней по всему космосу. Из-за нее ты был пленен принцем, и именно из-за нее ты теперь мучаешься. Думаешь, я могу ее за это простить? Нет уж. Ты можешь ее оправдывать и прощать, но я не стану. Я замолчала. Эвери тоже долго не отвечал. Я просто сидела в его объятиях, чувствуя, что он уже совсем согрелся и стал теплым. От него пахло дымом костра, что неудивительно, учитывая, что все помещение было прокопчено дымом. - З-знаешь, - вдруг сказал он, - а у нас с тобой вышел самый настоящий симбиоз. - Что ты хочешь этим сказать? - А то, что ты недоверчивая, очень нелегко п-прощающая, решительная, убиваешь без колебаний и совсем не задумываешься о том, что делаешь. Т-ты научилась быть отличным охотником, дерешься наравне с мужчинами. Я видел охотников. Обычно это матерые немолодые мужчины, и ты среди них выглядишь так с-странно. Но странно лишь для того, кто не видел тебя в деле. Я видел тебя, к-когда ты была еще подростком, и уже тогда поразился твоему хладнокровию и уверенности. А я наоборот. Слишком доверчивый, часто нерешительный, плохо д-дерусь и совсем не умею убивать. Кровь того наемника, которого я убил, до сих пор снится мне по ночам. Кровь, толчками льющаяся из живота... - Я не хладнокровная, - сказала я. - И это часто мешает мне думать. А ты, наоборот, в любых ситуациях сначала думаешь, потом делаешь. А я сначала делаю, а потом думаю, что же я наделала. - Вот я и говорю - симбиоз. Мы отлично дополняем друг друга. Т-ты научишь меня, как выжить в этом жестоком мире, а я отдам тебе всю теплоту, что у меня есть. Я все про тебя знаю и з-знаю, как тебе этого не хватает. - Знаешь? Что ты знаешь? - удивилась я. - Про твою жизнь. Про приемных и настоящих родителей, сестру, Алекса Тейлора... Я замерла, затем повернулась и посмотрела на него с изумлением, затем догадалась: - Это Саймон, да? Он тебе все рассказал? Болтун. Зачем тебе это все знать. Какой прок? - Да, Саймон. После Лоу Даска я приезжал к нему. Ты была д-дома, поэтому мне пришлось говорить с ним на улице. - О чем говорить, Эвери? И когда ты успел? Между Лоу Даском и нашим полетом в космос было так мало времени! - Я все успеваю, Алиска. А говорили мы о т-тебе. Я... расспрашивал его о тебе. Я же совсем тебя не знал. Мне было интересно, к-как прошли те годы жизни, что мы не виделись. Я хотел узнать, есть ли у тебя кто-то, но т-тогда я еще не совсем понимал, зачем мне это надо. Я растерялся. После Лоу Даска я чувствовал себя как-то странно. И лишь потом, к-когда мы оказались в космосе и опять стали работать вместе, я начал понимать. А после Зереллы решил, что хватит молчать. - Вот это новости... - Тебя это не обидело? - Нет. Просто удивило... Ты не теряешь времени даром, агент Риверс. - Я и так потерял его уже много. - А ты? У тебя ведь тоже есть какие-то тайны? Расскажешь мне? - К-какие тайны? - Что-то ведь было у тебя в прошлом. Отчего ты стал таким. Твое заикание - это не врожденное. Это результат травмы. А твоя жизнь до этого, полное погружение в работу. Нормальные люди так не поступают. Ты бежал от чего-то, а теперь остановился и огляделся. И увидел меня. Я просто попалась под горячую руку. Была бы на моем месте другая девушка, ты влюбился бы в нее. - Неправда! - горячо возразил он. - Я влюбился именно в тебя, потому что это ты! Ты д-думаешь, у меня не было девушек до тебя? - Не было. - Да, вообще-то не было... но поверь мне, кандидатки были. - Я помню, как на тебя смотрела секретарша департамента шерифа в Лоу Даск... - Это другое, - внезапно покраснел Эвери. - Нет, то же самое. Так ты расскажешь мне? - Потом. Когда-нибудь. Д-давай не сейчас. И не здесь. Я вздохнула. - Вот всегда ты так. Теперь ты обо мне знаешь все, а я о тебе ничего. А Саймон еще от меня получит, когда я прилечу домой. - Не надо, он ни в чем не виноват. Я сам его расспрашивал. - Конечно! Не виноват он... Не оправдывай его! А теперь ложись спать. Ты ужасно выглядишь, мне на тебя жалко смотреть. Иди, тебе надо отдохнуть. - А зачем мне куда-то идти? - спросил он. - Я и тут прекрасно устроюсь. Эвери улегся на мое одеяло и привлек меня к себе. Я попыталась отодвинуться. - Ты шутишь? А как же... - Как же что? Наши родители? Учителя в школе? Надзиратели т-тюрьмы? От кого ты прячешься, Алиса? Имею я право лечь спать р-рядом со свободной незамужней девушкой, к которой испытываю с-самые нежные чувства? - Наверное, имеешь, - улыбнулась я. - Вот и молчи. Иди сюда, под одним одеялом мы вполне уместимся. И не вздумай возражать, я устал с т-тобой спорить. - Ладно, - ответила я. - Не буду спорить. Только спи. Тебе надо поспать. Эвери улыбнулся и закрыл глаза, притянув меня к себе и крепко обхватив за талию, будто боялся, что я сбегу. Нашел себе плюшевого мишку. Он заснул быстро, а улыбка продолжала блуждать на его губах даже во сне. Я облегченно вздохнула. Кажется, своей болтовней мне удалось отвлечь его от мрачных мыслей о принце и самобичевании. Я закрыла глаза и, успокоенная, быстро уснула, успев еще подумать о том, как же хорошо, что он опять рядом. Фиби Эванс: Столько всего произошло за последние недели, усталость накапливалась постепенно, а беготня по Риве от полиции стала для меня последней каплей. Мне уже было все равно где я, в каком положении, при каких обстоятельствах, мне просто ужасно хотелось спать. Поэтому, когда Крус ушла из подвала, я быстро запихнула в себя ужин, хотя от усталости есть не хотелось, взяла одеяла и ушла спать. Ноги гудели, грудь все еще болела от невероятных дыхательных усилий, а в горле першило после холодного воздуха, но все это не помешало мне заснуть. Несмотря на усталость, проснулась я самая первая. Открыв глаза, уставилась в потолок. Голова еще совсем не варила, но было такое чувство, будто вечером случилось что-то очень хорошее, отчего на душе было легко и спокойно, как не бывало целых две долгих недели. Я потихоньку просыпалась и начала вспоминать, где нахожусь. Логово воров Крус. Побег от полиции по Риве. А то хорошее, что случилось - это возвращение Эвери, которого не было с нами там долго. Мы все за него очень переживали, ведь никто не знал, что можно ждать от принца, поэтому с облегчением увидели его живым и здоровым на улице Ривы около музея. Да, это были адские две недели. Хотя, я не уверена, что прошло именно две недели, ведь сколько мы пробыли на метеорите никто не знает, и сколько мы потом летели на "Ласточке" тоже никто не знает. Зато на Риве мы пробыли не так долго. Как только прибыли, Валентин тут же отвел нас в гостиницу, и Алиса связалась с Эвери ментально. Это была огромная радость узнать, что он тут, совсем недалеко, и что скоро мы его увидим. В тот вечер Алиса просто светилась от счастья, и это тоже было большим облегчением, ведь все время до этого она была замкнута, немногословна и сколько мы с Винсом ни пытались ее растормошить, она не обращала на нас внимания. Несколько дней мы гуляли по городу, ожидая дня, когда Эвери и пират будут красть чашу, и если бы не жуткий холод, то эти прогулки были бы приятными, а в ночь, когда должна была состояться кража, несколько часов стояли на морозе, ожидая Эвери. Мы не предполагали, что за нами будет погоня, но все-таки на всякий случай Валентин и Винсент строго-настрого запретили мне использовать свою силу, объясняя это тем, что на Рикгорде стоят какие-то щиты, поглощающие незаконную магию. Магию тут можно использовать только со специального разрешения властей, которые дают специальные штуки, с помощью которых щиты распознают, что человеку можно использовать магию. Как-то так. Вэл и Винс не стали особо вдаваться в подробности, а я и не спрашивала. А теперь все хорошо. Мы все вместе, чаша Эрлеат опять у нас. Я теперь не сомневалась в том, что мы выберемся с Рикгорда и улетим домой. Я уже так хотела домой! Мне надоело быть песчинкой в этом огромном необъятном мире, готовом раздавить нас каждую секунду. Хотелось почувствовать себя, наконец, в безопасности, не думая о том, что нас ждет за поворотом. Я вздохнула. Все эти мысли окончательно меня разбудили. Интересно, сколько сейчас времени? Я встала, накинула на плечи одеяло, чтобы не замерзнуть, и подошла к еле тлеющему костру. Раздув огонь, я стала греться у него, сидя по-турецки на еще одном одеяле. Друзья спали. Винсент и Валентин в одном углу, Алиса и Эвери - в другом. Они так мило устроились рядом, что я почувствовала, как улыбаюсь, глядя на них. Как-то незаметно их отношения вышли за рамки обычной дружбы, и я была за них рада. Я долго сидела одна у костра, недоумевая, зачем так рано проснулась, а потом услышала за спиной чьи-то шаги. Я обернулась и увидела Винса. Он взял свое одеяло, постелил рядом со мной и сел, сложив ноги по-турецки, как я. - Что грустишь? - спросил он, глядя на меня. - Я не грущу. Просто задумалась. О жизни, о космосе. - А ты не задумывайся и тогда у тебя не будет такого грустного вида. Думать, вообще-то, очень вредно. - Неправда, - я улыбнулась. - Думать полезно. Винсент, что мы будем делать дальше? Когда все это кончится? - Ты о чем? - О нашем путешествии. - Тебе не нравится? - Да не то чтобы не нравится... Просто я домой уже хочу. - Ты просто устала. Мы все устали. - Даже ты? - Нет. Это мой привычный образ жизни. Я путешествую, летаю от планеты к планете, попадаю в передряги, узнаю что-то новое, вижу новых существ и заношу все, что видел в УСКП. Я написал уже очень много статей. Интересно, когда-нибудь кто-нибудь отметит мои заслуги перед Вселенной? - Уверена, что отметят! Тебя надо наградить, Винс. - Правда? - парень вскинул свои серые водянистые глаза и широко улыбнулся. - А иногда мне кажется, что я зря живу на свете. - Нет, ты что! Как ты можешь так думать? Винсент помолчал. Его широкая веселая улыбка вдруг поблекла и превратилась в грустную гримаску. Эта перемена была столь неожиданной, что у меня защемило сердце. - Винсент, ну ты чего? - спросила я. - Ты такой хороший, всегда веселый, милый! Я очень рада, что мы тебя встретили! Без тебя мы бы точно пропали! Он посмотрел на меня как-то странно. Это был настолько серьезный взгляд, что мне стало не по себе. - Что с тобой? - не выдержала я. - Знаешь, Фиби... - после некоторой паузы сказал он. - У хамелеонов помимо того, что они умеют говорить и понимать все языки, могут читать мысли и подстраиваться под окружающих характерами, есть еще одна небольшая способность. Они могут чувствовать беду. К сожалению, только для самих себя, иначе я бы заранее предупреждал вас об опасностях. Но для себя самого я почти никогда не чувствовал опасности. Редко-редко и всегда в таких случаях знал, что делать. А теперь... у меня очень плохое предчувствие. Просто ужасное. Я не знаю, зачем я тебе это говорю. Все это глупости, Фиби. Глупости... - Нет, не глупости. Не говори так. Но в чем может выражаться опасность? - Если бы я только знал... Мне неспокойно, и я не знаю, что с этим делать. Я не собирался никому говорить. Не хотел вас тревожить, но твои слова... обо мне... тронули меня до глубины души. - Почему ты не поговоришь об этом с Валентином? Он же тоже хамелеон? - Именно потому, что он хамелеон и знает насколько это серьезно. Но прости, Фиби, я не хотел тебя напугать. У тебя теперь такой взгляд... Зря я сказал! Дурак, дурак! - Винсент! Хватит! Я не выдержала, подалась к нему и обняла. Крепко-крепко, так, что у меня у самой перехватило дыхание. - Прекрати так говорить и знай, чтобы ни случилось мы с тобой! И мы не дадим тебя в обиду, чтобы тебе ни угрожало! Ты столько раз защищал нас, спасал, и если придет наша очередь, мы все будем за тебя горой. Ты наш друг, Винсент! И я люблю тебя... как брата! Винсент засмеялся и погладил меня по голове, как котенка. Это было так мило, а его смех немного меня успокоил. - Фиби... ты такая добрая, что от этого иногда становится неловко. Да, ты права, я говорю глупости. Все будет хорошо, и что это на меня нашло? Обычно я всех подбадриваю, а тут пришлось тебе меня заменять. Спасибо тебе. Как жаль, что скоро придется расстаться... Скоро нам вернут "Принцессу", и я отвезу вас на Землю. - Оставайся с нами! На Земле! - Я не могу. Я не могу быть привязанным к одной планете. Может быть, я буду прилетать в гости. Хотя, скорее всего, не буду. Не смогу. Но мне будет вас очень не хватать ребята. Ну вот, опять я о грустном. Что за дурацкое утро! Фиби, заклей мне рот, чтобы он не болтал чепухи. - Какая идиллия! - вдруг кто-то громко произнес над нашими головами. Мы с Винсом вздрогнули от неожиданности и отскочили друг от друга, но это был всего лишь Валентин. Он стоял и смотрел на нас с улыбкой, кутаясь в одеяло. - А, это ты, - протянул Винсент. - Ну и напугал же ты нас, старый негодяй. - Вас несложно было напугать. Вы так были заняты собой, что вообще ничего вокруг себя не замечали. С добрым утром, кстати. Что-то вы рано сегодня встали. Брали бы пример с Алисы и Эвери, смотрите, как спят. - Они оба устали больше нас всех вместе взятых, - улыбнулся Винсент, глядя на друзей. - И не шуми, Вэл, не надо будить ребят. Пусть спят. А мы пока посмотрим, что еще можно тут съесть. Лично я не отказался бы от завтрака, но воры вряд ли скоро нам его принесут. Но у нас еще есть немного воды, кусок мяса с тарелки Алисы и ее гарнир. Плюс то, что не доели мы. Из этого может получиться неплохой суп! Фиби, помоги мне. Возьми нож и разрежь этот кусок мяса на маленькие части. Мы принялись за готовку. Я чувствовала себя пещерным человеком, хотя понятия не имела, как должен чувствовать себя пещерный человек. Но мы сидели в одеялах, как в шкурах зверей, перед жарко пылающим костром и разделывали кусок мяса. Правда, у нас была настоящая посуда, вилки и ножи, но общий антураж все равно был довольно интересный. А потом проснулись Алиса и Эвери и подошли к нам. Эвери был голоден и мы все вместе отлично позавтракали остатками вчерашнего ужина. Затем Эвери, наконец, рассказал все, что с ним произошло, а мы рассказали ему, что было с нами. Так весело и незаметно прошло довольно много времени, а потом пришла Крус. Выражение ее лица было совершенно равнодушным, но в глазах читалась обеспокоенность. Она пришла не одна, с ней были несколько воров, которых мы уже видели на нашей «Принцессе». - У нас плохие новости, - сказала женщина. – Этот чертов «Хищник» так хорошо охраняется, что нам не удалось даже приблизиться к обшивке. Мы полночи дежурили около корабля, ожидая пока часовые уснут, как это бывает на всех нормальных суднах, но эти психи и не думали засыпать. Ну и дисциплина у господина Дериндио. А напасть на них открыто мы не решились. Их больше, чем нас, у них оружие лучше. А теперь момент безвозвратно упущен – сегодня рано утром «Хищник» улетел с Рикгорда. - Улетел? – удивился Эвери. – Странно, принц д-даже не стал искать нас, чтобы отобрать чашу… - Ничего странного, - отозвался Винсент. – Он теперь на таком же нелегальном положении в Риве, как и мы. Его ищут, как преступника. Лицо Крус сбросило маску спокойствия. Она была явно раздосадована неудачей. - Ничего, - сказал ей Валентин. – Спасибо, что попытались. - Вам есть на чем лететь обратно? Правда, мне все равно нечего вам предложить… - Не беспокойтесь, нам есть на чем долететь, - ответил Вэл. - Зачем вы пытаетесь нам помочь? – довольно недружелюбно спросила Алиса. - Потому что вас ищет полиция Рикарнада, а фотороботы с изображением вот этого вот молодого человека, - Крус указала на Эвери, - развешены по всему городу. Вы такие же преступники, как мы, а у воров есть взаимовыручка. Раньше вы были просто жертвами, теперь вы на одной ступени с нами. - Мы не воры! – воскликнула Алиса. - Для ривской полиции вы преступники. - Из-за вас! Крус внимательно посмотрела на Алису. Воровка и охотница. Глаза Крус были спокойными, но наглыми, ее ничуть не трогал гнев девушки, и Алису это бесило еще больше. Неизвестно, чтобы вышло, если бы Эвери не положил руку на плечо Алисы. Этот простой жест немного успокоил охотницу, она опустила сверкающие яростью глаза к полу и отступила на шаг, будто боясь, что не выдержит и накинется на воровку. - Как бы там ни было, вам лучше уйти отсюда и поскорее, - спокойно сказала Крус. – Если полиция станет искать вас здесь, нам всем придется убираться из нашего подвала, а это нежелательно. Вам нужны какие-то припасы на полет? - Нет, - ответил Валентин. - Тогда мои ребята принесут вам поесть, и вы можете выдвигаться. Нам тоже уже пора отправляться в наш ежемесячный рейд по космосу. Прощайте. Надеюсь, мы больше не увидимся. Крус ушла в сопровождении своей маленькой свиты, а вскоре нам принесли еду. Во время обеда Винсент был очень хмур. Он сильно переживал потерю «Принцессы», и Валентин пытался утешить его, как мог, обещая подыскать ему другой корабль, но Винс был безутешен. Его плохое настроение передалось всем нам. Если уж он потерял свое чувство юмора, то как должны были чувствовать себя мы? А учитывая наш утренний разговор и его интуитивное беспокойство о какой-то неизвестной угрозе, я чувствовала себя не в своей тарелке. Но внезапно произошло чудо. Когда мы поели и стали собираться выходить, Винсент вдруг преобразился. Он начал улыбаться, сыпать шутками и старался нас подбодрить, говоря, чтобы мы не боялись полиции. Винсент улыбался как будто назло собственному плохому настроению, и мне от этого стало еще больше не по себе. Не знаю, заметили ли Алиса и Эвери что-то, но Валентин тоже смотрел на своего друга с беспокойством, хотя и подыгрывал его шуткам. Вот в таком примерно настроении мы попрощались с Крус и ее ребятами, причем прощался за всех Валентин и Винсент, и мы вышли из логова воров на холодную заснеженную улицу. *** Хамелеоны вели нас по запутанным улицам Новой Ривы. Мы затерялись в толпе туристов, и полиция не обращала на нас внимания. Эвери поднял ворот пальто и старался держаться в тени домов, а остальные были не столь приметными. Вряд ли полиция успела разглядеть нас. Но до космопорта, где мы оставили "Ласточку", было довольно далеко и не все улицы оказались запружены народом. Кое-где приходилось пересекать безлюдные улицы, охраняемые лишь полицейскими, которыми кишела вся Рива. К счастью, пока нам улыбалась удача, и никто не заподазривал в нас тех самых людей, бежавших от полиции прошлой ночью. Да, власти Ривы, похоже, всерьез взялись за поиски преступников. По всей Риве висел довольно похожий портрет Эвери или принца (это кому как больше нравится), и не очень похожее изображение Дериндио. Проходя мимо лотка с газетами, я заметила, что первая полоса тоже посвящена двум "преступникам". Я не удержалась и попросила Винсента перевести заголовок. Винс взял газету, быстро сунул торговцу пару монет, и мы пошли дальше. Хамелеон пробежал статью глазами, затем улыбнулся. - Да, Эвери, ты теперь у нас знаменитость. Ты или принц. Но это же все равно, верно? - Я т-тебе сейчас дам все равно! - буркнул Эвери. Ему не нравилось, когда его сравнивали с принцем, и Винсент это знал, просто решил подразнить друга. - Успокойся, в статье про тебя ни слова. Досталось, конечно же, Барклаусу Семидесятому. - Что там написано? - спросила я, ведь вредный хамелеон так и не выполнил мою просьбу прочитать статью вслух. Винсент посмотрел на меня и, сжалившись над моим любопытством, начал читать: - "Неслыханный по своей дерзости случай в музее! Вчера ночью неизвестные ворвались в музей Древней истории Новой Ривы и устроили там погром. Пострадала только выставка уважаемого историка и коллекционера Арвина Мадсена, которая открылась накануне утром. Вандалы испортили все экспонаты, выставленные в музее, и скрылись от полиции. По фотороботу, составленному правоохранительными органами, удалось установить, что в деле замешан принц Фарижа Барклаус Лёденвик Семидесятый, который, по слухам, давно сошел с пути истинного и встал на преступный и сомнительный путь. Полицейские, преследовавшие злоумышленников, утверждают, что в музее орудовал сам принц и его подельник, которого опознать не удалось. Арвин Мадсен никак не комментирует произошедшее, он явно подавлен случившимся и не делает никаких заявлений, но полиция Ривы обещает приложить все силы для поимки преступников..." Винсент перестал читать. Мы шли по более-менее людной улице и слушали хамелеона. Эвери был хмур, Алиса подозрительно смотрела по сторонам, опасаясь, что полиция кого-то из нас узнает, Валентин продолжал нас вести, по возможности выбирая людные места, где мы могли смешаться с толпой. - Ну, дальше там неинтересно, - сказал Винс. - Суть ясна. Ни принцу, ни тебе, Эвери, на Рикгорде лучше больше не появляться. Вы тут в черном списке. - Вот принц уже и смылся, - ответил Эвери. - А я-то не понял, к-куда он так спешил. - Это нам только на руку, - сказала Алиса. - Он не стал нас преследовать и путаться под ногами. Угроза поимки полицией дала свои положительные плоды. - Но он не оставит н-нас в покое, - довольно мрачно заметил Эвери. - Ничего. Валентин отвезет нас на Землю и все будет кончено. На Земле мы в безопасности, ведь принц не знает откуда мы родом. Эвери кинул на подругу быстрый взгляд, хотел что-то сказать, но вдруг закусил губу и промолчал. Он как-то весь напрягся после этих слов Алисы, и девушка это заметила. Она внимательно посмотрела на Эвери, но в этот момент ее отвлек Винсент. - Эвери, не хочешь газетку себе на память? - с улыбкой спросил он и протянул Риверсу газету. Эвери хмуро посмотрел на друга и ничего не ответил. - Я хочу! - сказала я. А что, через много лет, когда мы будем уже на Земле, такая статья в газете очень нас повеселит. Я взяла у хамелеона газету, сложила ее в четыре раза, потом еще раз пополам и сунула за пазуху куртки. Когда-нибудь мы еще посмеемся над нашими приключениями, над удивительной похожестью принца Барклауса и Эвери, надо всем, что произошло. А пока мы шли и, несмотря на наше кажущееся веселье и пустую болтовню, каждый нерв был натянут, как струна. Глаза непроизвольно искали в толпе полицейских и тут же уходили в сторону, как ни в чем не бывало, едва заметив характерную зеленую форму. И мы продолжали идти, только Эвери чуть выше поднимал воротник и опускал голову, будто очень замерзший и очень задумчивый человек, Алиса теснее прижималась к нему, взяв за руку, будто боясь, что он растает в воздухе, если на него посмотрит страж порядка, а Валентин ускорял шаг. Винсент перестал болтать. Он подошел к Валентину, и они вместе, молча, стали вести нас к космолету. Напряжение не отпускало, и я ждала, что вот сейчас, прямо в эту секунду, послышится окрик человека в зеленой форме, и нам придется бежать, что есть духу, чтобы спастись от высшей меры наказания, положенной почти за любое преступление на Рикгорде. Но нам повезло. Мы добрались до космопорта без приключений. Винсент объяснил это тем, что вчера ночью, в темноте улиц, полицейским не удалось рассмотреть наши лица, а Эвери шел со всеми предосторожностями, на какие только был способен. Мы подошли к космопорту с задней части и уперлись в забор. Ни о каком контроле не могло быть и речи, и нам пришлось перелезать через высокий металлический забор с частыми прутьями. Это было довольно сложно, но, помогая друг другу, мы преодолели препятствие и, вскоре, оказались на площадке, где стояла "Ласточка". Космолет стоял чуть дальше положенного. Валентин не то чтобы ее спрятал, но поставил свой маленький кораблик так, что его невозможно было заметить из главного корпуса космопорта. Это была старая стоянка, заброшенная много лет назад, на которой стояли только списанные корабли, и на которой прибывающие никогда не ставили свой транспорт. "Ласточка" скромно приютилась в углу площадки, делая вид, что она тут тоже стоит много лет, и даже хитрый блеск ее хромированных лоснящихся от морозного воздухе боков не мог ее выдать. Мы подошли к космолету, Валентин открыл дверь и запрыгнул в салон первым. Мы за ним. В салоне тут же зажегся свет. По узкому коридору мы прошли в комнату управления, где была только сама панель управления и несколько кресел, и расселись по местам. "Ласточка" была очень маленьким корабликом, в котором можно путешествовать одному. Здесь не было ни коек, ни отсеков, ни кухни, ни раковины с водой, как на "Принцессе". Только небольшая комната управления в носовой части корабля с восемью мягкими креслами, у которых, правда, при необходимости можно было опустить спинку и устроится довольно удобно, чтобы поспать; и хвостовая часть космолета, представляющая собой маленький узкий коридор с небольшими ящиками по стенам, где Валентин хранил некоторые необходимые для полета и путешествий вещи и небольшой сухой непортящийся паек. Как ни странно, Эвери никак не отреагировал на наш новый корабль, в котором нам предстояло совершить путешествие на Землю. Он молча и совершенно спокойно сел в кресло и уставился в иллюминатор. Валентин закрыл дверь и включил двигатель, который заработал совершенно бесшумно, только легкая, еле уловимая дрожь корабля, подсказала нам, что мы скоро взлетим. Вэл еще немного поколдовал над кнопками, корабль мягко оторвался от поверхности планеты и взмыл в воздух. Заснеженная Рива начала удаляться от нас вместе со всеми опасностями, которые подстерегали нас в этом городе на каждом углу. Мы все молчали и смотрели в иллюминатор. Каждый думал о своем. Не знаю о чем думали остальные, но у меня в голове родилась дурацкая мысль. Неужели, подумала я, Рикарнад - это последняя планета, которую мы увидели в космосе? Было как-то обидно, что нам не удалось просто погулять по планетам, почувствовать разницу, узнавая традиции, обычаи, особенности ландшафтов, климата. Почти на всех планетах мы постоянно куда-то бежали, и Рикарнад не был исключением. И вот в иллюминаторе уже холодная космическая чернота, мы летим домой, так и не найдя хорошую гостеприимную планету, которую могли бы осмотреть, как туристы, без беготни, без опасности быть кем-то сожранным или пойманным, без необходимости скрываться и бояться. Мне хотелось домой, но при этом я понимала, что мое знакомство с космосом состоялось не так, как я бы того хотела. Конечно, нас отправили сюда на задание, и мы должны были увидеть только один Фариж, а потом вернутся на Землю, но ведь нам посчастливилось встретить Винсента и Вэла! Эти двое вполне могли бы провести нам настоящую экскурсию по космосу, но, увы, время уже упущено. Мы и так задержались и наломали дров. Нас ищут на Рикгорде, как преступников, на Зерелле нам тоже лучше не появляться - мало ли, может там остались агенты этого Химика, на Фариж нам путь заказан, на Блуждающей планете нас ждут, то только лишь для того, чтобы лишить свободы, а Анимат мы сами уничтожили. Лишь одна планета оказалась дружественной нам, да и то лишь благодаря Винсенту. Я говорю про потрясающий прекрасный благоухающий Легас. Планета эльфов, как я для себя ее назвала, хотя, легасцы, конечно, не были эльфами. Они были просто... легасцами. Самыми спокойными и добрыми существами во всей Вселенной, разумеется, после зерелльских гамзоно, которые, не зная кто мы, бескорыстно нам помогли. Мы летели сквозь тьму, а я вспоминала пережитые приключения, удивляясь, как мы вообще умудрились выжить во всей этой катавасии. Не иначе, как везение и удача сопутствовали нам. Космолет шел ровно, чуть покачиваясь, будто на легких морских волнах, и мои мысли плавно превратились в сонные грезы. После холода Ривы, в салоне было очень уютно и тепло, мягкое кресло, в котором я утопала, пристегнутая ремнем безопасности, расслабляло, а качка погружала в сон. Тишина и покой. Никто не разговаривает, все, кроме Валентина, который ведет космолет сам, не переключая его на автоматику, погружены в сонное оцепенение…