Десять лет тому назад. Первое звено цепи

      Утром, чуть свет, Синтия отправилась в лес Этерна, который прославился своими размерами на весь регион. Раньше просто некуда: уходить на ночь глядя ее отговорила медсестра Джой. Она предупредила, что в лесу может быть опасно, а после пары наводящих вопросов нехотя призналась, что там иногда пропадают люди. «Никто не знает, почему», — вздыхала добрая медсестра. А Синтия знала — потому и не пошла. Если начавшаяся война с «Цепью» закончится после падения в очередную яму, это будет глупо и унизительно!       Покинув город, Синтия вышла на 205-й маршрут и углубилась в лес. Она решила не лезть в дебри без нужды (по крайней мере сразу) и держаться рядом с дорогой. Время от времени блондинка слышала шелест листвы и замечала, как шевелятся ветки. Она немедленно реагировала, однако всякий раз испытывала разочарование. В листве и в кустах попадались сплошные гусеницы, бабочки или даже Бидуфы. Синтия не знала, насколько надо разочароваться в поисках, чтобы по доброй воле поймать неуклюжего Бидуфа.       «Некоторые тренеры не шатаются по лесам, — рассуждала недовольная блондинка, — а мажут дерево медом и ждут, когда все покемоны сбегутся на запах. Жаль, что мне это не подходит! Вот если бы был особый мед, который Роузрейдов притягивает, а всех остальных отпугивает, тогда да…»       Синтия сбилась с мысли и остановилась. Ее отвлекали звуки битвы, писклявые возгласы и рокочущий мужской смех. Доносились они откуда-то справа. Продираясь через кусты, девушка вспоминала свои вчерашние раздумья о том, где теперь искать охотников «Цепи». Чего их искать, если они сами везде лезут? Как те же Бидуфы!       Чутье не обмануло девушку — то, что она обнаружила, явно выходило за рамки дружеской битвы тренеров. На одной стороне поляны стояли раскрасневшиеся и тяжело дышащие дети. Видимо, они долго бежали от кого-то. Вероятнее всего — от высокого хохочущего мужчины, одетого в костюм покерейнджера. На нем была багровая шляпа с вогнутой сверху тульей и с широкими полями, мешающими рассмотреть лицо. Рейнджера сопровождал здоровенный упитанный Чаризард — оранжевый летающий ящер, которого из-за характерной внешности многие путали с драконом. На шее покемона висело ожерелье из чьих-то больших зубов.       Чаризард парил над гневно сопящим Геодудом, которому отдавал приказы рыжий очкарик лет десяти. За мальчиком стояла черноволосая девочка, которая выглядела чуть помоложе. Было очевидно, что дела у рыжего не клеятся, и Геодуд только сминает траву, бестолково катаясь туда-сюда. Но мальчик все равно приказал ему срывающимся голосом:       — Еще раз «Толчок»!       — Они уже устали! — хохотнул покерейнджер. — Ответь «Сфокусированным ударом».       «Сфокусированный удар» — рискованный прием. Может нанести чудовищные повреждения… или не сработать вовсе, если противник успел ударить первым. Но мужчина был прав — Геодуд не смог набрать нужную скорость. Чаризард успел замахнуться и одним ударом вколотить живой камень в землю.       — Нет! — Увидев, что стало с его покемоном, мальчик вскрикнул, потом быстро глянул на девочку, осекся и убрал Геодуда в шар.       Рейнджер опять зарокотал:       — Ра-ха-ха! И это все? Я чуть не заснул! Папаша так плохо тебя учил?       Рассерженный мальчик закричал в ответ:       — Мой папа — гим-лидер Оребург-сити! Он бы лепешку сделал из твоего Чаризарда!       Рейнджер беспечно отмахнулся:       — Да знаю я, кто твой папка! Он далеко — меня не достанет. А ты мне не соперник, юнец!       — Рорк, не слушай его, — девочка потянула рыжего за рукав. — Бежим скорее! До города недалеко — мы успеем.       — Не-а! Не успеете! — с ленивой ухмылкой ответил мужчина. Он подмигнул Чаризарду. — Я не для того завел вас в чащу, чтобы позволить уйти!       — Тебе это с рук не сойдет! — злился Рорк.       Мужчина развеселился еще больше:       — Ра-ха-ха! А я это уже слышал! Прямо слово в слово! Рейнджер-балда вопил то же самое, когда я связывал его и отбирал униформу! Мне ВСЁ сойдет с рук, дурачье!       — Ошибаешься!       — Чё? — Мужчина опешил, не понимая, кто посмел с ним спорить.       Убедившись, что «псевдорейнджер» действительно работает на команду «Цепь», Синтия хотела атаковать его исподтишка. Но потом девушка вспомнила, что должна запугать похитителей почище Даркрая с его кошмарами. А для этого необходимо встречаться с врагами лицом к лицу, показывая им всю свою силу.       — Ой! — Когда из-за дерева показались незнакомая блондинка и Майлотик, девочка встрепенулась и спряталась за Рорком.       — Я не обижаю детей! — громко сообщила Синтия, чтобы ребята не бросились наутек. — А тех, кто их обижает, — она бросила обвиняющий взгляд на охотника «Цепи», — я караю без пощады!       Мужчина позеленел от злости:       — Какая наглая баба! Кем ты себя возомнила? — Внезапно он наморщил лоб и выдал: — Или ты эта… бешеная… Открывашка?       — Как ты меня назвал? — Синтия оторопела.       — Не… Не Открывашка, — сам себе ответил мужчина. — Она всегда в маске. Ты обычная баба, лезущая не в свое дело! Я Хоган! — Охотник-хам ударил себя кулаком в грудь. — Пылкий Хоган! Нас с Огнеделом все знают! И все боятся!       Чаризард задрал голову, из его пасти вырвалось облако дыма. Синтия хладнокровно осмотрела покемона и зевнула:       — Ты говоришь об этой пузатой ящерице?       Оскорбленный Чаризард взревел. Оскорбившийся за себя и за покемона Хоган заорал не своим голосом:       — Балда! Мой Огнедел — король среди Чаризардов! Своим дыханием он может сжечь весь регион Синно! Бойся его, глупая баба!       — Непременно, — пообещала девушка. — Пусть одолеет Майлотик, и я сразу же начну его бояться!       Пока злодей бранился и проклинал соперницу, Синтия повернулась к детям, которые смотрели на происходящее со смесью опаски и интереса. Она хотела приказать им убегать, но вовремя сообразила, что где-то неподалеку могут околачиваться другие охотники.       — Отойдите подальше! — сказала блондинка ребятам. — Мы с Майлотик разберемся.       — Это я с вами разберусь! — крикнул Хоган. — Огнедел, вверх!       Именно этого ожидала Синтия. Она раскусила нехитрую тактику «держать Чаризарда в воздухе, где его не достанет большинство атак» и нашла, чем на нее ответить:       — «Ледяной луч». Целься в крылья!       Атака морской змеи настигла взлетающего Чаризарда. Получилось не так удачно, как хотелось — луч поразил левое плечо вместо крыла — но Огнеделу все равно пришлось плохо. С обиженным рыком он пошел на посадку.       — Нападай на них! — кипятился Хоган. — Покажи свой «Огнемет»!       Чаризард справился с болью и показал. «Огнемет» у него получился отличный — длинная и очень толстая струя пламени попала в цель. Однако Синтия не растерялась — преимущество по-прежнему было на ее стороне. Следующий «Огнемет» напоролся на встречный «Аквахвост» и потерял силу. Мощный водный поток развеял пламя, окатил Чаризарда и даже дотянулся до Хогана, сбив его с ног. Пережив две серьезные атаки подряд, Огнедел завалился набок и зажмурился, а упавший охотник судорожно вцепился в шляпу, будто ценил ее больше головы.       — Тебе нужно новое прозвище, — хмыкнула Синтия, наблюдая, как соперник пытается встать. — Не Пылкий, а Запыленный. Где твой напарник?       — Кто? — Хоган оторопел от того, как резко блондинка меняет темы, но не проболтался.       — Напарник, — упрямо повторила девушка. — Вы, охотники, все время ходите по двое. Как минимум, — уточнила она. — Поодиночке вам нападать страшно — боитесь получить сдачи!       — Что за запах? — услышала она озадаченный голос мальчика.       — Задержи дыхание! — вскрикнула девочка. — Это…       Ее голос оборвался. Синтия быстро повернула голову, стараясь не выпускать врага из поля зрения. Дети лежали на траве и мирно посапывали, а над ними в воздухе повисли зеленоватые крупинки. Синтия подумала, что могло быть и хуже. Детей просто вырубила «Сонная пудра». По сравнению с огненным дыханием Чаризарда это казалось почти гуманным.       Из леса вышел мужчина с короткими темно-зелеными волосами, подтвердив подозрения блондинки. При взгляде на его лицо в голове возникало слово «плоский». Лоб, губы, подбородок… Это лицо как будто нарочно приплюснули так, что на него можно было спокойно положить линейку. Переносицу мужчины закрывал широкий белый пластырь. Девушка машинально подумала, что он специально прижимает нос, дабы не портить общую «двухмерную» картину своей физиономии. Понятно, что он просто сломал нос в какой-нибудь драке (или на дерево налетел), но мысль показалась забавной.       Справа от Плоского стоял травяной покемон, усыпивший детей. Был он голубым, с оранжево-бурым цветком на голове, заменяющим прическу. Из его приоткрытого рта сочилась струйка слюны. Губы Синтии скривились от отвращения. Она читала заметку в покедексе, знала, что «слюна» Глума — это на самом деле сладкий нектар… но ничего не могла с собой поделать — ей было противно.       Майлотик вопросительно глядела на хозяйку. Синтия пока медлила. Она не боялась двоих противников (если покемон Плоского так же «крут», как «король среди Чаризардов», исход боя уже предрешен). Однако ей мешали бестолковые дети, которым обязательно надо было подставиться под «Пудру». Следовало как-то исхитриться и вырубить Плоского, не причинив им вреда.       В это время Пылкий Хоган обрушился с руганью… на своего напарника:       — Чтоб тебя, Дадли! Почему не ударил бабе в спину? Она тебя не видела!       Второй охотник покраснел и быстро ответил:       — Братан, я ж не знал! Мы разве за бабой шли? У нас приказ от командира Хлои: захватить сына Байрона и соплячку, которая в гиме помога…       — Заткнись! — рассердился Хоган. — Все растрепал, балда!       — Брата-ан, прости! Само вырвалось!       Тут Синтия не выдержала. Ее ненависть к охотникам достигла новой отметки.       — Гиратина вас побери! Трусливые ублюдки! — выругалась девушка. — Что вы за люди вообще? Вам мало того, что вы похищаете взрослых мужчин и женщин? На детей переключились, мерзавцы? Что вам от них нужно?       — Мы выполняем приказ, — промычал Дадли. — Командир Хлоя их заказала…       — Заткнись, — повторил Пылкий. Он, наоборот, немного успокоился — видимо, смирился с тем, что болван-напарник выдал командира, и с этим уже ничего не поделать. — Этот придурок прав в одном, — сказал Хоган блондинке. — Приказы лидера не обсуждают! Сказала: «Нужны спиногрызы» — значит, мы доставим спиногрызов!       Вдруг Пылкий оскалился, и в его глазах промелькнул безумный огонек.       — …Велела выжечь лес по максимуму — значит, этому лесу крышка! Никто не умеет сжигать лучше меня! — проорал охотник. — Огнедел! Ты знаешь, чего я хочу!       Чаризард зарычал и выпустил огонь в стену деревьев. Он двигался слева направо, не прекращая использовать «Огнемет», и пламя расползалось. Деревья пока не поддавались — в этих местах недавно прошел дождь — но кусты и трава уже скукоживались и таяли в бурном обжигающем потоке.       «Они сумасшедшие! — Синтии стало жутко. — При чем тут лес Этерна, если они ловят людей?»       — Майлотик, «Аквахвост» против Чаризарда! Остановим их!       — Огнедел, уклонись! — заорал Хоган. Чаризард отскочил в сторону, уходя от водной атаки.       — Братан, что мне делать? — скулил Дадли. Непонятно было, кого сильнее пугает растущее пламя — охотника или его травяного покемона.       — Сопляков береги, балда! И бабу усыпи! Бросим ее тут — пожару нужна пища! Ра-ха-ха-ха-ха! — Он захохотал безумным смехом.       «Как они будут спасаться, если им еще надо вывезти детей? Наверное, Чаризард знает прием «Полет», — предположила Синтия. — Долбаный маньяк не мог не подумать об отступлении! В любом случае главная цель — Чаризард! Пока он тут все поджигает, бесполезно тушить пожар!»       — О-ой! Брата-а-ан, меня мути-ит! — внезапно пожаловался Дадли.       — Не дыши дымом, балда! Надень маску!       — Не-е… Я знаю, как пахнет дым! Это…       Дадли покачнулся и едва не упал на Глума. Покемона тоже пошатывало. И стоило им потерять бдительность, как из кустов вылетел вихрь розовых лепестков. Ошеломленные внезапной атакой, Дадли и Глум грохнулись на землю. А из тех же кустов грациозно выскочил зеленый покемон с белой макушкой. Букеты красных и синих роз росли у него прямо из рук.       «Вот так чудо! — удивились Синтия. — Только я перестала думать об этом покемоне, как он сам прибежал! Пожара испугался?»       Но Роузрейд (самка, судя по длине лиственного плаща) не убегала, а уверенно лезла в самое пекло. Пока на нее озадаченно пялились Хоган и Синтия, покемон-роза опять напала на Дадли. Охотник так растерялся, что не мог отдавать команды. Пока он шлепал губами, Роузрейд сверкнула глазами и выпустила из них золотистый луч. Луч, подобно «Психокинезу», подцепил и приподнял Глума, стукнул его о землю, а затем — о Дадли, который бросился на помощь. Охотник и его покемон с жалобными стонами рухнули, а Роузрейд уже перевела взгляд на следующего противника. На поджигателя и его Чаризарда.       Воспользовавшись шансом, Синтия отдала Майлотик новый приказ. Морская змея отвлеклась от Огнедела и начала заливать «Аквахвостом» языки пламени. Тугие потоки воды буквально рассекали красно-желтое тело пожара, делая его все меньше. Пылкий Хоган и Огнедел не мешали девушке — они еще не отошли от внезапного появления Роузрейд.       Однако замешательство не могло продолжаться вечно.       — Это твоих рук дело? — закричал, наконец, Хоган. — Привела еще одного покемона? — бесился он, тыча пальцем в Роузрейд. — Да я из него растопку сделаю! «Огнемет»!       — Майлотик, подстрахуем ее! — быстро распорядилась Синтия, видя, что пожар постепенно ослабевает. — Ударь Чаризарда «Стальным хвостом»!       Однако Роузрейд сама могла за себя постоять, и огненный противник ее не смутил. Все тот же золотистый луч подхватил замшелый валун, который был чуть меньше самого покемона. Когда в глотке Чаризарда начало зарождаться пламя, камень взлетел и, направляемый Роузрейд, треснул огнедышащего покемона по башке. Тот обиженно заревел, наклонил голову и попытался обхватить ее своими короткими передними лапами. Про битву Огнедел забыл и пропустил следующую атаку — «Стальным хвостом» Майлотик. Чаризард упал и больше не поднимался, несмотря на вопли хозяина, требующего продолжить бой.       С молчаливого согласия хозяйки Майлотик вернулась к тушению пожара и быстро с ним покончила. Пылкий Хоган в бешенстве смотрел то на нее, то на суровую Синтию, то на своего напарника. Дадли не сумел растормошить Глума, убрал его в покебол и теперь пятился, испуганно косясь на Роузрейд. Та встала перед детьми и грозила негодяю своими букетами. А недооценивать эти букеты могли только безумные храбрецы или идиоты. Остальные помнили старую мудрость: чем слаще Роузрейд пахнет, тем страшнее его яд.       — Дадли, уходим! — Хоган все-таки признал поражение и вернул Чаризарда в шар. — Мы не справились.       — Командир Хлоя разозлится, братан…       — Без тебя знаю! Я что-нибудь придумаю!       Синтия усмехнулась и прокричала бегущим охотникам вслед:       — Не забывайте, придурки, кто сорвал ваши планы!       Багровый от злости Хоган обернулся:       — Я из твоих покемонов поджарку сделаю! И заставлю тебя смотреть на это!       — Да-да — мечтать не вредно! — отмахнулась девушка. — Главное, расскажи всем, что тебе надрала задницу Синтия! Именно я!       Довольная проделанной работой блондинка подошла к спящим детям. Дыхание у них было ровным. Синтия размышляла, стоит ли их будить, поливая водой, и внезапно заметила, что Роузрейд не уходит. Она с озабоченным видом рассматривала спящую девочку.       — Беспокоишься? — спросила покемона Синтия. — Все нормально — они не успели надышаться дымом. Мы быстро потушили пожар!       После слова «пожар» Роузрейд помрачнела.       — Роз… — промолвила она, изучая выжженное пятно на месте кустов и почерневшую кору деревьев.       В этот момент блондинка вспомнила, зачем отправилась в лес. Не для того, чтобы утешать покемонов, а чтобы ловить их. Она полезла в сумку за покеболом и выпустила Габайт.       — Рей? — Роузрейд с непониманием уставилась на крупную драконицу, а затем — на ее хозяйку.       — Подвиги и спасение детишек — это здорово, — сказала Синтия, — но на самом деле я искала тебя. Говорят, ты самый сильный покемон в лесу Этерна. А я планирую стать самым сильным тренером. Мы должны сражаться бок о бок!       Не похоже было, что Роузрейд нравится эта идея. После безуспешной попытки прошмыгнуть между лап Габайт она выпустила облачко розовой пыльцы.       «Это «Сладкий запах», — сообразила девушка. — Так она сбила с толку охотника и его Глума».       Синтия сделала шаг назад и, прикрыв рукой нос, быстро предложила:       — Всего один бой! Если выиграешь — можешь уйти! — Видя замешательство на лице Роузрейд, девушка слегка схитрила и добавила: — Ты ведь не боишься, верно? Сильные покемоны не бегут от драки!       Покемон-роза немедленно отбросила сомнения. И указала своим левым букетом на Майлотик.       «Соображает, — одобрила ее поведение Синтия. — Отвечает на мой вызов своим, чтобы получить преимущество».       — Договорились — будешь драться с Майлотик! Тогда ты, Габайт, посторожишь вон тех детей! Увидишь кого-то подозрительного — дай знать!       Драконица кивнула и пошла к детям. Впрочем, встала она так, чтобы можно было краем глаза наблюдать за битвой. Синтия не возражала — понимала, что Габайт все равно настороже.       Девушка ожидала, что Роузрейд сразу пустит в ход свой «Танец лепестков», чтобы нанести побольше повреждений водной сопернице. Вместо этого покемон-роза опять распылила крупицы «Сладкого запаха». Однако Синтия привыкла к разного рода «споровым приемам» и знала, как хорошо их рассеивает вода. «Аквахвост» ударил по облаку, нейтрализовал его и попал в Роузрейд.       Не беда, если травяные покемоны с удовольствием впитывают воду, сводя урон к минимуму. Синтия рассчитывала выиграть с помощью «Ледяного луча». Однако следующий удар нанесла Роузрейд. Ее телекинетический луч схватил камень — чуть поменьше того, который влетел в Чаризарда — и швырнул в Майлотик.       «Похоже на «Экстрасенсорную силу», — Синтия все-таки определила, что это за прием. — Кто тебя такому научил? Бывший тренер?»       — Разбей «Стальным хвостом»!       Длинный хвост Майлотик ударил по летящему камню и расколол его. Девушка улыбнулась, а потом вдруг поняла, что ее обдурили. После неудачи с «Запахом» Роузрейд просто нашла другой способ отвлечь внимание. Пока Майлотик ломала камень, покемон-роза успела использовать главное оружие — «Танец лепестков». Морская змея дернулась, но отползти не успела — мощный травяной прием накрыл ее.       «А ты здорово комбинируешь атаки! — восхитилась Синтия. — Могла бы участвовать в состязаниях покемонов! Ты должна стать моей!»       — «Ледяной луч», Майлотик!       Роузрейд явно решила, что серьезно потрепала соперницу, и чуть не пропустила контратаку. Ловко прыгая, она уходила от голубых лучей, которые замораживали одну только землю. Но вдруг Роузрейд оступилась и упала. Стало видно, что ее правую ногу сковал лед.       — У тебя много козырей в рука… в букете, — сказала Синтия, пока покемон-роза пыталась освободить ногу. — А у нас есть «Аквакольцо»! Покажи его, Майлотик!       Роузрейд потрясенно наблюдала за тем, как соперница формирует водяные кольца вокруг своего длинного тела. Она прикрыла лицо букетами, не понимая, что это не атака. Кольца заискрились, и тело Майлотик, покрытое царапинами после удара лепестков, начало разглаживаться и исцеляться.       Потом Роузрейд тряхнула головой и опомнилась. Ей удалось сломать лепестками лед на ноге, но теперь она заметно прихрамывала. Было ясно, что об элегантном боевом танце придется забыть. Тем не менее, Роузрейд с вызовом смотрела на Синтию и Майлотик.       — «Танец лепестков» опасен, — произнесла девушка, — но, пока действует «Аквакольцо», Майлотик выстоит. Продолжим?       Роузрейд быстро кивнула. Две атаки — травяная и ледяная — устремились навстречу друг другу…

***

      Господин Доббинс не просил от жизни многого и был всем доволен. За пятнадцать лет службы он сделал неплохую карьеру — стал начальником полицейского департамента в Хартхоум-сити. Город считался крупнейшим во всем регионе Синно, однако его полиция не утопала в чрезвычайных происшествиях. С приличными и законопослушными обитателями Хартхоума было исключительно приятно работать. В последние месяцы шеф Доббинс старался не перенапрягаться сверх меры и переложил большую часть обязанностей на помощника и заместителя. Сам он безвылазно сидел в кабинете и с хмурым видом изучал отчеты. В участке пока еще можно было укрыться от проблем, но за его пределами становилось неспокойно. Даже опасно. Экстренное совещание, на которое созвали руководителей департаментов со всего Синно, лишний раз доказывало: все меняется. И явно в худшую сторону.       Доббинс пребывал в скверном расположении духа. Он хотел спать, злился из-за того, что в шкафу внезапно закончилось печенье, мучился от духоты и запаха пота, тяжелой пеленой повисшего в конференц-зале. Доббинс давно бы сорвался и наорал на всех собравшихся, но догадывался, как ему ответят. Справа, слева и спереди от недовольного шефа сидели такие же сердитые главы других департаментов. Они ждали малейшего повода, чтобы взорваться…       Потому что новый кризис затронул все уголки Синно. Потому что непривычные преступления — похищения людей без требования выкупа — приобрели массовый характер. Потому что полицию никто к такому не готовил, и стражи порядка успели облениться. Потому что собственных сил не хватало, и к полицейским прибыло подкрепление… но не то, на которое они рассчитывали.       Приоткрылась дверь, впустив в зал без окон немного свежего воздуха. Главы департаментов разом повернулись, изучая фигуру в белом деловом костюме. Постукивая каблуками по полу, вдоль стола прошла высокая худощавая женщина, темные волосы которой были собраны в строгий пучок на затылке. Даже неисправимые ловеласы, не дававшие проходу сексапильным полицейским Дженни, изучали собственные руки и не решались полюбоваться длинными стройными ногами. Им не хотелось наткнуться на холодный и жестокий взгляд серых глаз.       Доббинс гневно сопел себе под нос. Женщина напоминала ему придирчивую школьную учительницу, навевая неприятные воспоминания. К тому же он знал, зачем она приехала, и заранее ее ненавидел.       — Все собрались? Я ожидала большего, — женщина неодобрительно рассматривала конференц-зал, задержав взгляд на пустующих креслах. Пренебрегая приветствиями, она представилась: — Я Либерти. Агент Международной полиции. Начнем совещание!       От раздражения у Доббинса заболела голова. В этой «Либерти» (надо же придумать настолько нелепое прозвище!) было все, за что можно ненавидеть Международную полицию. Вечное высокомерие, пафос речей, привычка умничать и лезть без спросу в чужие дела, регулярное закатывание глаз, означающее: «О, Аркеус — дай мне сил, чтобы выносить тупость жалких копов!» «Международники» считали себя непогрешимыми профессионалами, но Доббинс не слышал, чтобы они предотвратили хоть одно серьезное преступление. Да и зачем? Красивые и пафосные агенты с красиво-пафосными кодовыми именами предпочитают появляться под занавес — чтобы устроить разнос и разрушить карьеру провинившимся полицейским.       Либерти склонилась над проектором, установленным на столе, и пододвинула к себе стопку слайдов. Шеф Доббинс умышленно игнорировал как белый экран, так и строгую женщину (в профиль она выглядела еще более отталкивающе из-за длинного носа). Он и сам бы сумел провести этот бессмысленный доклад, засорив мозги коллег пустыми числами и процентами. Выскочка из Международной полиции могла сколько угодно бубнить о растущих аппетитах команды «Цепь» и безрезультатных попытках остановить ее. Либерти ничего не могла изменить. В этом Доббинс не сомневался.       Шеф Титус из Этерна-сити был того же мнения. Пока женщина переключала картинки, он заявил с вызовом:       — Меня удивляет поведение Международной полиции! Они обеспокоены? Это я понимаю! Но почему они присылают нам всего одного агента? Вы же не собираетесь сами победить целую банду, милочка?       Либерти бросила на него быстрый взгляд и посмотрела на экран, на котором возникла карта с наиболее пострадавшими от похитителей городами. Она ткнула складной указкой в город провокатора:       — Этерна-сити — ваша зона ответственности. Я ведь ничего не путаю?       — Это так, — осторожно ответил Титус.       — У вас плохие показатели раскрываемости. Интересно, почему? Возможно, вам не хватает людей? — выдвинула гипотезу Либерти.       Доббинс заметил, что Титус ерзает на месте. Кажется, он был не рад, что открыл рот.       — Не в этом дело, — попытался возразить Титус. — Наша зона ответственности включает большую часть леса Этерна. Кроме южного участка, которым занимается полиция Флоарома-тауна, — добавил он после паузы. — Бывает, что люди теряются в лесу. Их сложно искать…       Титус говорил все медленнее. Будто чуял, что шаг за шагом приближается к замаскированному капкану, который нельзя обойти.       Либерти скривила губы в неприятной улыбке:       — Расскажите нам, сколько полицейских Дженни пропало за последние месяцы? Из вашего департамента, разумеется?       Все внимательно смотрели на побледневшего Титуса. Тот выдавил из себя:       — Семь… нет, восемь человек. Почти все, — произнес он совсем тихо.       — Вероятно, они потерялись в лесу? — с издевкой предположила Либерти.       — Я… не знаю…       Пока Титус мямлил, женщина переключила изображение. На экране появилась та же карта, но с отметками синего цвета.       — Возьмем данные по всему региону… Пропавшими без вести числятся двадцать две полицейские Дженни. Если эти сведения станут достоянием общественности, — Либерти обвела слушателей тяжелым взглядом, — начнется паника. Хаос. Если обывателей не защищает полиция, кто их защитит?       Все думали, что Титус промолчит. А он вдруг брякнул:       — Э-э… Есть одна женщина в маске. Она нам помогала пару раз. Возвращала пропавших девушек.       Либерти вздохнула так, словно слушала бормотание старика, впавшего в маразм:       — Женщина в маске. На страже закона. Никто не знает, кто она и чего добивается. По-вашему, это нормальное положение вещей?       — Нет, но она помогает…       — Мне докладывали о действиях этой самозванной героини, — Либерти оказалась на удивление осведомленной. — Она нападает на людей, творит все, что хочет, не сотрудничает ни с вашим, ни с моим ведомством. Почему ее до сих пор не арестовали?       — Э-э-э…       — Займитесь этим! — потребовала женщина. — Пока она не снимет маску и не объяснит свои поступки, ее следует считать непредсказуемой нарушительницей спокойствия. Понятно?       Слушатели переглянулись и кивнули. Им было нечего сказать.       — Вы со своей женщиной в маске отвлекли меня, мистер Титус. Мы обсуждали пропавших Дженни. Численное превосходство не играет роли в этом деле, — пояснила Либерти. — Один подготовленный агент Международной полиции может сделать больше, чем две дюжины Дженни. Когда мы определим количество преступников, их планы и точное расположение укрытий, можно будет говорить о привлечении целой группы оперативников. Вы меня понимаете?       — Да, — нестройно откликнулись слушатели.       — Тогда отвлечемся от чисел, — неожиданно предложила женщина. — Есть ли у меня план, как остановить злоумышленников? Безусловно.       «Она мои мысли читает?» — Доббинс вздрогнул.       Женщина обратилась к начальнику департамента Джубилайф-сити:       — Мистер Бёрк, насколько мне известно, вы задержали большую группу так называемых «охотников» из команды «Цепь». Вам удалось узнать от них что-то важное?       Бёрк поморщился:       — Почти ничего. Они выдали нам еще несколько мелких сошек, назвали командира, указали, где следует искать похищенных. Однако мы рассчитывали на большее! Когда речь заходит о структуре команды или ее лидерах, охотников буквально клинит, и они не могут ничего сказать. Словно их держит за язык какая-то сила, — Бёрк замолчал, почесал нос и неуверенно добавил: — Преступников как будто программируют.       — Очень хорошее слово, — оценила Либерти. — Охотников специально готовят к возможным допросам. Но эту защиту можно преодолеть! Мы использовали на захваченном командире… новую методику допроса. Я не могу рассказывать, в чем ее суть, — она подняла вверх палец, когда возбужденные полицейские загалдели. — Важно то, что он указал на важную фигуру в своей группировке! Человека, который планирует операции и координирует действия охотников!       Ошеломленные полицейские замерли. На следующей картинке была фотография преступника, сделанная откуда-то сверху. Доббинс подумал, что никогда бы не заподозрил этого человека в чем-то дурном, если бы встретил на улице. Преступный гений напоминал заурядного бухгалтера. У него было обрюзгшее лицо и двойной подбородок, синие поредевшие волосы он зачесывал на левую сторону, оставляя высокий лоб открытым. Глаза прикрывали очки овальной формы.       — Его называют Толкователем Болтоном, — произнесла Либерти. — Обычно он держится в тени, отдает приказания через зашифрованные каналы связи. Нам очень повезло: мы опознали его по описанию и незаметно сфотографировали.       — Где вы его засекли? — не выдержал Титус.       — Пять дней назад Болтон был в Сноупойнт-сити, — не стала скрывать Либерти. — Встретился там с молодым человеком, — она поменяла слайд и вывела на экран синеволосого парня, — и передал ему некий предмет, похожий на книгу. Юношу зовут Лиланд, но он всем представляется Лайлом, — женщина выдержала театральную паузу и закончила: — Это сын Болтона.       Доббинс чуть не выпал из кресла. Фостер из Сноупойнта закашлялся — должно быть, не верил, что пропустил такое событие на своей земле. Титус воскликнул:       — Целая семья преступников?       — Отец связался с «Цепью», а потом и сына туда же втянул! Ублюдок! — возмутился Бёрк.       — Информаторы докладывают, — Либерти повысила голос, — что молодого Лиланда неоднократно видели в обществе охотников «Цепи». Даже если он попал под влияние отца, это не делает его менее опасным. Этот парень — сильный тренер покемонов. Настаиваю на том, чтобы немедленно объявить его в розыск!       Некоторые одобрительно кивнули, однако Доббинс попробовал возразить:       — Мне казалось, мы ищем Болтона. Зачем нам юнец?       — Он приведет нас к отцу, а через него мы накроем все высшее звено «Цепи», — ответила Либерти. — Если объявить в розыск самого Болтона, он заляжет на дно или вовсе покинет Синно. Мы не можем его упустить!       Женщина закончила презентацию и выключила проектор. Прежде чем оставить полицейских, она подвела итоги:       — Вам есть чем заняться. Используйте фотографии с умом. Лиланда вы можете искать открыто, Болтона — исключительно тайно, без огласки. И не забудьте разобраться с женщиной в маске, — вспомнила Либерти. — Если каждый бездельник начнет ловить людей и объявлять их преступниками, никакого порядка в этом регионе не будет! Все свободны!       Когда властная «международница» удалилась, полицейские тоже начали медленно расходиться. Доббинс чувствовал смятение и неуверенность в завтрашнем дне. Он втайне радовался, когда улавливал такие же эмоции на лицах коллег.       К нему подошел Титус, вытирающий потный лоб носовым платком:       — Крепко она нас прижала, а? — тихонько спросил он.       — Угу.       — Мне не нравится, к чему идет дело, — Титус наклонился к собеседнику, не замечая, как его воротит от пота. — Мы без толку бились в стену несколько месяцев, а она приходит и тут же указывает на скрытую дверь. Через неделю она всю банду накроет! Ей достанутся почести… а с нами что будет?       Доббинс старался не заглядывать на целую неделю вперед. Но ему передалось беспокойство коллеги.       — Может, и не накроет, — сказал он, наконец. — Я не верю, что она одна стоит нас всех. Будем вести свое расследование… и присматривать за ней.       — Помогать или немного мешать? — Титус изобразил равнодушный тон.       — Чем мы можем помочь Международной полиции? — Доббинс в ответ изобразил удивление. — Мы ведь всегда все портим!

***

      — Р-рейд, — ворчала Роузрейд, не поднимая головы.       — Не злись — битва была честной, — буркнула Синтия. — Я тебе даже подыграла! Могла выставить Габайт, а не водного покемона.       — Не пойму, — вмешалась спасенная девочка, — зачем вы поймали Роузрейд, если она нам так помогла? Это ведь плохо.       «Ох уж эти детки с их неразвитой логикой!» — с раздражением подумала Синтия.       — Это не плохо, а нормально, — втолковывала она девчонке, стараясь не повышать голос. — Я тренер, ловлю и воспитываю покемонов. Если дикий покемон слабее моего, я имею полное право его поймать.       — Роузрейд сильная. Она всех выручает в лесу, — заметила девочка.       — А будет еще сильнее, — убеждала ее Синтия. — Сможет выручать других людей и покемонов, побеждать плохих дядек… Кстати, почему этот дядька вас преследовал? — спросила блондинка. Она уже знала причину (с мотивом было сложнее), но хотела сменить тему.       Рыжий очкарик, которого звали Рорком, в разговоре не участвовал. Он все еще дремал под действием «Пудры», и блондинка, чтобы не тащить мальчишку на себе, посадила его на плечи Габайт. Драконица послушно несла Рорка, следуя за хозяйкой, а девочка ухитрилась очнуться раньше приятеля и теперь бодро бежала за Синтией. Она объяснила озадаченной блондинке, что постоянно ходила к лесным покемонам, и те раз шесть укладывали ее отдыхать «Сонной пудрой». Привыкла уже.       Девочка с диковинным именем «Гардения» здорово оживилась, когда опасность миновала. И разговорилась. Больше всего ей нравилось болтать о растениях и травяных покемонах. Время от времени Синтии приходилось прерывать ее и поворачивать разговор в нужную сторону. Так она узнала, что Гардения — местная и помогает сестре, которая ухаживает за растениями в большой оранжерее Этерна-сити. Это достаточно интересное занятие, поскольку «большая оранжерея» была еще и гимом. А Рорк жил южнее — в Оребург-сити. Его мать приезжала в Этерну к родственникам и часто брала с собой сына, чтобы он для разнообразия подышал свежим воздухом, а не каменной пылью и дымом из фабричной трубы. Оребург славился своими шахтами и перерабатывающими заводами, так что там, по выражению Гардении, «была плохая эхология» (Синтия смутно догадывалась, что речь идет об «экологии»). Рорк привык играть в карьерах (а то и вовсе под землей), но от поездок в Этерну не отказывался. Подружившись с Гарденией, он частенько убегал с ней в лес.       О Пылком Хогане Синтия ничего нового не узнала. Девочка рассказала, что они с Рорком повстречали добродушного мужчину в большой шляпе на окраине леса. Незнакомец представился рейнджером, сказал, что должен срочно выручить пострадавших покемонов, а затем спросил, не хотят ли дети ему помочь. Гардения и Рорк согласились, не раздумывая. Но когда они втроем углубились в лес, оказалось, что покерейнджер не добродушный, а очень даже злобный. Дети улепетывали от него, однако он не отставал. Рорк, который, в отличие от Гардении, уже стал тренером, решил остановиться и сразиться с Чаризардом обманщика. А что произошло дальше, Синтия уже знала.       Блондинка уже начинала уставать от болтовни непосредственной девочки, но, к счастью, ей на помощь подоспели растрепанная женщина в желтом платье и молодой парень в синем пиджаке и синей шляпе. С женщиной все было очевидно: она без промедления кинулась к Габайт и со словами: «Рорк, сынок!» начала тормошить просыпающегося мальчика. Кем приходится спасенным детям «синий» парень, Синтия поняла не сразу. Но потом он сам внес ясность: сказал, что его зовут Райли, и что он — друг семьи Рорка. Сразу же после этого Райли испортил о себе впечатление: признался, что почувствовал угрозу и как раз собирался идти на поиски детей вместе со своим Лукарио.       «Вот так герой! Собирался он, чувствовал… — с неприязнью думала Синтия. — Быстрее собираться надо! Если б не я, детишек успели бы увезти в другой регион!»       Поблагодарив блондинку за помощь, Райли и Рорк с матерью быстро удалились. Потом и Гардения ускакала, заявив, что старшая сестра наверняка волнуется. Роузрейд тоже попробовала под шумок смыться, однако Габайт предостерегающе рыкнула, а Синтия молча показала покебол, напоминая, что жизнь поменялась.       Роузрейд покорно потащилась за новой хозяйкой, однако дуться не перестала. Синтия специально дала новенькой прогуляться, выпустив ее из шара сразу после поимки, но благодарности пока не замечала. Девушка с мрачной усмешкой подумала, что уж её-то упрямству позавидует любой покемон-роза, и решила подождать. Сейчас Роузрейд может отдыхать и привыкать к новой жизни. Но в каменном гиме Оребурга ей придется поработать на совесть.       Дополнив команду новым бойцом, девушка сосредоточилась на следующей задаче. Прежде чем отправляться за вторым значком, она передала Джой своих покемонов и пошла обедать. Размышляя за едой о грядущей битве, Синтия поняла, что упустила шикарную возможность. Надо было не чепуху обсуждать с Гарденией, а ненавязчиво расспрашивать ее о гиме Этерны! Дети любопытны, и она могла бы многое разболтать о привычках и приемах лидера. Справившись с раздражением, девушка решила разузнать хоть что-нибудь, прежде чем бросать вызов.       — Спасибо большое, — сказала Синтия, забирая покеболы. Потом она добавила: — Я плохо ориентируюсь в городе… Не подскажете, как найти гим Этерны?       — Разумеется. Мы всегда рады помочь, — с улыбкой кивнула медсестра Джой. — Когда выйдете отсюда, идите прямо — до самого конца улицы. Затем сверните налево. Гим — большое здание, вокруг которого много деревьев. Вы его не пропустите…       Джой по непонятной причине замялась. Будто хотела еще что-то добавить, но не решалась. Наконец, она посоветовала:       — Когда подойдете ко входу, ведите себя учтиво. Астра это любит. Но если ей что-то не понравится, она может не впустить вас.       — Вы говорите о гим-лидере? — на всякий случай спросила Синтия. — Необычное у нее имя.       — Вы правы. Она выбрала его специально. Старалась, чтобы имя отражало ее сущность.       Синтия удивленно приподняла брови:       — Выбрала, говорите? То есть, это псевдоним, а не имя?       — Нет — как раз имя, — щеки медсестры стали такими же розовыми, как ее волосы. — Просто на ее планете положено давать истинное имя самому себе… Так она говорит.       Брови Синтии не просто приподнялись, а взлетели на лоб, пытаясь спрятаться под прической:       — Что-что?! На ее планете?!       Медсестра развела руками с беспомощным видом:       — Астра у нас… со странностями. Бывает, что на нее жалуются, — Джой неожиданно изменилась в лице и отвела взор, делая вид, что ей жизненно необходимо убрать со стойки крошечную пылинку. Казалось, что разговор окончен, однако она пробормотала: — Не стоило этого говорить. Не стоило. Я много болтаю. Вечно из-за этого проблемы…       Чтобы больше не мучить медсестру, Синтия попрощалась и вышла из центра покемонов. По улице она шла в глубокой задумчивости, пытаясь осмыслить откровения о том, что существуют гим-лидеры с других планет. Мозг не желал осмысливать и угрожал лопнуть от перенапряжения, осложнив дальнейшее путешествие блондинки. Спасая психику от травм, Синтия нашла приемлемое объяснение: предположила, что гим-лидерша слишком долго и тесно общалась с природой, злоупотребляя плохо изученными травами, ягодами и грибами. Отсюда и другие планеты, и заморочки с цветочными именами, и прочие проявления протекающей крыши.       Девушка так глубоко погрузилась в свои мысли, что прошагала мимо гима. Если бы не проехавший перед носом велосипедист, она запросто забрела бы в другой район. Синтия встрепенулась, осмотрелась и пошла в обратную сторону, пока не увидела большие деревья. За ними девушка действительно нашла здание с покеболом на фасаде. И странного молодого мужчину, сидящего в десяти метрах от входа. Может, и не сумасшедшего, но явно… неординарного.       Человек сидел прямо на траве, согнув босые ноги — скамейки справа и слева его чем-то не устраивали. На нем была серая поношенная одежда. Впрочем, сам мужчина выглядел вполне опрятным — явно старался не запускать себя. Его волосы — белые, с серебристым оттенком — были заплетены в две косы и спадали на грудь. Глаза мужчины были закрыты, а на губах застыла немного грустная улыбка.       Синтия слышала о таких любителях посидеть в странной позе с просветленным видом. Это необычное занятие называлось «медитацией». Неизвестно, что эти чудики видели в своем сидячем полусне, но им не нравилось, когда их беспокоили. Девушка собиралась пройти мимо, на мгновение остановилась, чтобы полюбоваться большим посохом, лежащим справа от незнакомца… и чуть не вскрикнула. Она не ожидала, что мужчина так резко откроет глаза.       — Простите. Я напугал вас, — сказал беловолосый. У него был приятный мелодичный голос.       — Да нет. Вам показалось, — пробормотала Синтия. Она не удержалась и спросила: — Почему бы вам не сесть на скамейку? Удобнее же.       Мужчина медленно повернул голову направо, а потом налево. Будто не подозревал, что вокруг него понаставили какие-то скамейки.       — В этом нет необходимости. Земля и трава придают сил, позволяют поддерживать гармонию, — мужчина улыбнулся и неожиданно произнес: — Соломон.       — А?       — Так меня зовут. Соломон. Раскрывая свое имя, я показываю, что меня не следует опасаться. Недоверие нарушает гармонию.       Мужчина смотрел на блондинку с ожиданием. Та помедлила и ответила:       — Синтия. Очень приятно.       Девушка безуспешно пыталась понять, сколько лет этому удивительному человеку. На вид — тридцать, по голосу можно дать двадцать, но глаза… В них было не меньше мудрости и жизненного опыта, чем у бабушки Синтии. И в этих глазах мелькала непонятная тоска.       — Вы хотите войти в этот гим, Синтия? — поинтересовался Соломон, вставая в полный рост. Он оказался на полголовы выше блондинки.       — Вы правы, — девушка никак не могла определиться насчет возраста, но у нее язык не поворачивался «тыкать» новому знакомому. — Хочу получить второй значок.       — Я от всей души желаю вам удачи, — качнул головой мужчина. — Надеюсь, в этом доме вы найдете победу, а не разочарование.       Синтия насторожилась:       — Вы тоже тренер? Уже были в гиме?       — Да, — кротко ответил Соломон. — Это очень хороший гим. Он тесно связан с природой. Я очень понравился Астре — хозяйке гима. Она спрашивала, в чем мой секрет, хотела познать гармонию. Я пытался объяснить, что на познание уйдут месяцы, а мне уже пора отправляться в другой город.       Мужчина вздохнул:       — Астре не понравились мои слова. Она забрала камень — самое ценное, что у меня было. Обещала вернуть в тот же день, когда я научу ее всему, что знаю.       Девушка опешила. Ей категорически не понравились замашки этого гим-лидера:       — Это же самоуправство! Безобразие! — крикнула она. — Эту воровку надо сдать полиции!       — Прошу вас, Синтия — успокойтесь, — произнес Соломон. — Я бы очень не хотел подрывать гармонию, обращаясь в полицию. Астра не заслуживает таких проблем.       — А чего она заслуживает? Поклонения? — злилась девушка. — Она вас шантажирует! Что если она не отдаст вашу ценность? Останетесь и будете ее слушаться?       — Это тоже выход.       Блондинка чуть не послала лесом этого смиренного чудика. Его бесхребетность поражала. Но не так сильно, как наглость гим-лидерши.       — Этот камень действительно так важен? — Она решила уточнить важную деталь. — Вы не можете просто найти другой?       — Боюсь, что нет. Камень очень редок. Без него у покемонов не будет силы.       Девушка знала толк в силе. Понимала ее лучше, чем мутную «гармонию».       — Кажется, я догадалась. Это камень для эволюции?       — Почти, — с сентиментальной улыбкой сказал Соломон. — Но не совсем.       Синтия оторопела. До нее вдруг дошло.       — Погодите-ка… Неужели это…       — Очень редкий камень, — подчеркнул мужчина.       — Тогда его надо вернуть немедленно! — Синтия приняла окончательное решение. — Я пойду в гим и все улажу!       — Я был бы очень признателен. Мне кажется естественным, когда люди бескорыстно помогают друг другу, — сообщил Соломон. — Но многие все равно ждут награды за услуги. Возможно, вы примете в дар мой лесной значок? — внезапно предложил он. — Я могу заслужить другой, а камень ничем не заменишь.       Тут он промахнулся. Синтия твердо решила выигрывать значки сама и ни за что бы не согласилась на этот «дар».       — Забудьте об этом! Я с самого утра решаю чужие проблемы. Справлюсь и с вашей!       Оценив настрой девушки, Соломон предостерег ее:       — Не позволяйте гневу мешать вам. Вы не попадете в гим, если с порога начнете называть Астру воровкой!       — Да-да — меня уже предупреждали в центре покемонов. Я буду белой и пушистой, пока не доберусь до Астры. А потом…       Девушка кровожадно усмехнулась, закатала рукава и направилась к прозрачным дверям гима.

***

      Соломон не пошел с Синтией. Когда за ней закрылись двери, он вернулся в прежнюю позу. Ему нечего было делать в гиме. Он хотел говорить о мире и компромиссе, Синтия собиралась драться и наказывать. Эти подходы несовместимы, и лишь время покажет, какой из них лучше.       У Соломона не было часов, но, судя по всему, времени прошло немного. Или оно пролетело быстрее обычного. Громкие визгливые вопли вернули мужчину в реальный мир. Прозрачные двери вновь раздвинулись, и раскрасневшаяся Синтия вышла из здания. За ней увязалась истеричная молодая девушка с розовыми волосами, одетая во что-то напоминающее пижаму (тоже розового цвета). Соломон знал, что Астра бывает раздражительной, но не ожидал, что она так взбесится.       Обе девушки были далеки от состояния гармонии. Их диалог — тем более.       — Вон! Вон! — надрывалась гим-лидерша. — Ты ужасный человек, Синтия из Селестик-тауна! На моей планете тебя бы превратили в кактус!       Синтия остановилась так резко, что Астра чуть не налетела на нее. Блондинка прошипела:       — Еще раз услышу твое любимое «на моей планете» — скормлю дракону! Достала!       — Ты гадкая! Гадкая, гадкая, гадкая! — исступленно повторяла гим-лидерша.       — А ты слабая! — не осталась в долгу Синтия. — И не умеешь проигрывать!       — Ты должна была победить меня, — заспорила Астра, — а не унизить! Унизить! Меня! В моем собственном доме! Это недопустимо!       — Мы договорились, — давила на нее Синтия. — Ты проиграла и должна вернуть Соломону камень!       — Я…       — Живо! — прикрикнула на нее блондинка.       Гим-лидерша насупилась, подошла к Соломону и полезла в нагрудный карман:       — Можешь забрать свою безделушку и убираться!       — Благодарю вас, Астра, — Соломон с поклоном принял камень. — Жаль, что мы так расстаемся. Я тут подумал… Возможно, мне действительно стоит задержаться и научить…       — Ты не расслышал? Проваливай! Ты не мудрый, ты зануда! И больше мне не нравишься! Катись со своей гармонией! — вопила Астра. Она опрометью кинулась к гиму.       — Ты кое-что забыла, — напомнила ей Синтия.       Астра вытащила из кармана значок, состоящий из трех зеленых ромбов, швырнула его в рыхлую землю под деревом и с руганью убежала. Блондинка сделала глубокий вдох, успокаиваясь, подняла свой трофей и отряхнула его.       — Ничего себе! — послышался изумленно-восхищенный голос. — Так довести Астру… Я думала, она лопнет!       К Синтии подбежала маленькая девочка, а за ней подошла девушка лет семнадцати. Было заметно, что они — родные сестры. Соломон залюбовался прической старшей. Она была брюнеткой, но красила верхнюю часть волос в оранжевый цвет, и ее голова напоминала диковинный гриб.       — Меня зовут Альберта, — представилась девушка. — Это ведь вы помогли Гардении и Рорку? Я вам очень признательна, — тут она обратила внимание на Соломона. — Извините… Это ваш друг?       — Знакомый, — уклончиво ответила Синтия. — Не надо меня благодарить…       — Надо! Надо! — перебила ее Гардения. — Пойдем к нам домой! Отпразднуем победу! — Она показывала пальцем на значок в руке блондинки.       — Мы будем очень рады, — улыбнулась Альберта.       — Ну… — Синтия колебалась. — В принципе почему бы и нет? А вы… — она повернулась к Соломону.       — Я должен идти, — напомнил мужчина. Он поднял свой большой посох. — У нас у всех впереди долгий путь.       — До самой Лиги Синно?       — Да. Я хочу показать всему региону, как много значит гармония. И как много силы она дает. Вы преподали мне важный урок, Синтия — научили настойчивости. Надеюсь, при следующей встрече я сумею вам чем-нибудь помочь.       На этом они расстались. Сестры потянули блондинку за собой, а Соломон направился к выходу из города, спеша наверстать упущенное. Он так и не решился сказать Синтии, что чувствует пустоту внутри нее. Очень знакомое и неприятное ощущение. Ему, Соломону, пришлось оставить семью и надолго уйти в горы, чтобы обрести гармонию. Но Синтии такой рецепт абсолютно не подходит. Наоборот — рядом с ней должно быть много людей, которых любит она и которые любят ее.       Если она отгородится от людей, ее душа выгорит изнутри. А вместе с душой умрет всякое желание жить.