Сколько длится минута?

Моринага блаженствовал. Он всю ночь занимался любовью с семпаем. И тот позволил ему абсолютно всё. Отвечал на поцелуи. Обнимал, цепляясь за плечи, а ногами обхватив бёдра. Подавался навстречу страстным толчкам. Стонал и кричал его имя... Ничего сладостнее, чем слышать срывающееся с любимых губ "Тецу...", Моринага не знал. А сейчас утомившийся семпай спал, устроив голову на плече Моринаги, и перекинув руку через грудь. Так получалось очень редко. Чаще семпай отворачивался, едва отдышавшись, прятал красное лицо в подушке и засыпал, сердито ворча. Моринаге лишь оставалось обнимать его со спины. Но сегодня тот не отодвинулся. Позволил Моринаге перекатить его на бок, и прижался, уронив голову на плечо. И даже на восторженное "Я люблю вас, семпай!" не ругался. И не ответил, правда, но ведь и не возразил. Вздохнул только и легонько коснулся губами плеча Моринаги. Хотя это, возможно, случайно. Тацуми Соичи практически никогда не проявлял инициативу. Не целовал Моринагу первым, не показывал, что хочет близости. В те исключительные разы, когда семпай выказывал знаки внимания, Моринага умирал от счастья. Каждое крохотное свидетельство того, что он нужен семпаю, что тот дорожит им, становилось для Моринаги огромным счастьем. Он всё ещё не мог до конца поверить, что его любовь нашла взаимность, что они с семпаем (назвать его по имени Моринага не осмеливался даже в мыслях) вместе – по-настоящему, навсегда. Несколько лет безответной любви и страданий, потом ещё несколько лет постоянной карусели блаженства исполнившегося желания, смешанного с неуверенностью и боязнью это потерять. Моринага хотел бы успокоиться и увериться, что теперь семпай никуда от него не денется, что он всё же разделяет его чувства. Но оставалось слишком много сомнений. Семпай пошевелился, задвигался, явно просыпаясь. Моринага напрягся. Вот сейчас тот почувствует крепкие объятия, открыв глаза, увидит лицо Моринаги в нескольких сантиметрах от своего. И рассердится, раскричится, возможно, даже ударит. Быстро же закончились минуты блаженства... – Моринага... – моргнул Тацуми. – Д-доброе утро, семпай, – внутри у него всё сжалось от волнения, но он продолжал обнимать семпая, продлевая хрупкую радость. Тацуми нахмурился, вздохнул и проговорил: – Нет, ещё рано. Я спать хочу. – закрыл глаза и вновь положил голову Моринаге на плечо, поёрзал, устраиваясь поудобнее, закинул ногу ему на бедро. – Спокойной ночи. – Конечно, семпай! – Моринага задохнулся от удивления и счастья. – Спокойной ночи! Всё, что вы захотите... 03. 01. 2016.