Добыча Бельвёрка

Путник на сетер забрел поутру, Девять рабов там косили траву. «Плохо наточены косы у вас. Скажете — острыми сделаю враз! Острыми сделаю косы стальные, Вмиг скосят травы по всей луговине», — Так молвил путник треллам упорным. «Вот так удача!» — судили довольно. Путник точило немедля достал, Острою кромкой металл заблистал. «Как вам работа? Глядите скорей!» «Сено накосим мы вдвое быстрей! Сено накосим теперь без труда. Может, точило нам, странник, продашь?» «С вещью полезной расстаться мне жалко, Но коль заплатите кроху от марки, Вашим пусть будет точило мое. Кто пожелает, пусть тот и берет». Путник подбросил наверх оселок, Каждый его получить был готов. Кинулись разом к точилу и вот Срезали косы все девять голов. Дальше направился путник тогда — К крепкой усадьбе дорога вела. Бауги жил в ней, Гиллинга сын, Землям окрестным он был господин. Принял он гостя поздней порой, С ним поделился своей он бедой. «Нанял в работники я дурачье, В этом, как видно, проклятье мое. Как безголовыми жили свой срок, Так и остались теперь без голов. Я бы не стал из-за них унывать, Где ж мне работников новых сыскать?» «Что же, тебя не оставлю в беде, В деле помочь мне не трудно, поверь. Там, где все девять справлялись с трудом, Слажу сноровкой и острым умом. Слажу с работой такой я на раз Хочешь того — соглашайся сейчас. Платой, как выйдет условленный срок, Я бы хотел только меда глоток. Меда, что Суттунг запрятал в скале, Дочери крепко беречь повелев. Знаешь ведь, Бауги, дорог тот мед. Ты принимаешь условье мое?» «Это условие нравится мне, Только как мед я достану, в скале Зорко три чаши Гуннлед стережет Сможем добыть ли, сомненье берет. Суттунг мне брат, но средь дальних стремнин Он завладел этим медом один». «Все это, друг, не такая беда, Вместе управимся мы без труда». "Думаю, с просьбой твоей соглашусь, Брата доверить мне мед упрошу. Станешь исправно косить на лугу, Плату добыть для тебя я смогу». Так порешили они тот же час, Мне же продолжить пристало рассказ. Справно работал все лето Бельвёрк, Тут и оплаты приблизился срок. К Бауги в дом он явился теперь: «Что же, хозяин, мне меда налей. То, что обещано, жду от тебя, Мне же домой отправляться пора». Бауги к Суттунгу геста заслал, Тот же и слушать их просьбу не стал: «Мой тот котел и ни капли при том Меда никто не получит добром». Вот что Бельвёрк на посланье сказал: «Хитрость на что нам? С буравом средь скал Спрячемся — и последим, как возьмет Твердые камни, где спрятан наш мед». Так порешили они тот же час, Мне же продолжить пристало рассказ. Бауги к камню подносит бурав — В стороны камни, в том путник был прав. В стороны камни и крошка туда ж — В скалах проделал дыру без труда. «Вот и закончил бурить я скалу, Камень пробит, как воткнули иглу! Камень пробит, словно шкура стрелой, Глянь теперь сам и простимся с тобой». Дунул Бельвёрк тогда в темную щель, Крошка наружу посыпалась. В ней Проблеска света не видно совсем — Видно замыслил дурное, как есть, Бауги злобною волей. И вот Снова бурав тот он в руки берет. Бауги к камню подносит бурав — В стороны камни, в том путник был прав. В стороны камни и крошка туда ж — Глубже проделал дыру без труда. «Глубже проделал дыру я теперь, Если не веришь мне, путник — проверь!» Дунул Бельвёрк тогда в темную щель, Крошка посыпалась внутрь. И в ней Свет замерцал далеко в глубине. Был человеком, а стал теперь змей Хитрый Бельвёрк. И в отверстье скользнул. Бауги долго не думав проткнуть Острым буравом решился его, Только не вышло теперь ничего. Путник пробрался в глубины пещер. Змеем был, глядь — а теперь человек. Вышла навстречу Гуннлед неспеша, Дева умна и собой хороша. «Что тебе нужно в пещере моей? Правду ответь, то обмана мудрей». «Мудрой я волею норн был ведом, Дева, к тебе, как сын Ярла на трон. Знаю, бесценный хранишь ты здесь мед, Коль его выпить позволишь, Гуннлед, Все, что захочешь проси у меня». «Если согласен условье принять Здешней хозяйки, то будет тебе Мед крепкий в дар, коль угодно судьбе». «Что за условье, мне, дева, ответь?» «Если три ночи пробудешь ты здесь Вместе со мной, то я буду добра, Выпить позволю тебе три глотка». «Мог о таком ли просить я судьбу? В этом тебе отказать не могу!» Вот и три ночи минуло теперь, Девицы гостю пора б и за дверь. Только исполнить условье свое Нужно сперва ей. И с медом котел Больше от гостя скрывать ей не след. Стоит спешить и проститься без бед. В темном углу ждали золота краше Меда котел и поменьше две чаши. Хитрый Бельвёрк, не помедлив притом, Выпил Одрёрир одним лишь глотком. Чаши поменьше — в них меду сполна, Смог осушить он до самого дна. Молвил тогда, распустив два крыла: «Славься, Гуннлед, ну, а мне уж пора». Вылетел прочь из пещеры орлом, Чтобы вернуться к рассвету в свой дом. Враз узрел Суттунг такую напасть, Следом за вором помчался. Догнать Вора ночного пустился в полет. В скалы вернуть свой украденный мед. К Асгарда стенам Бельвёрк подлетел, Суттунг отстать от него не хотел. Только ни с чем обернулся назад — Асгарда стены всех выше стоят. Одина асы завидев вдали Чашу златую во двор принесли. В чашу златую, закончив полет, Один украденный выплюнул мед. Мед этот скальдам дозволено пить, Чтобы искусно слагали стихи. Висы сплетали чтоб ровно из строк, Только-то нужно, что меда глоток. Мед и другой есть, но сладок не так, Ведь и разлит был он из-под хвоста. Всяк подобрать его сможет, но строк Ровных не выйдет, лишь скальд-пустобрёх Важно гордится добычей своей. Сложит он вису, а лада в ней нет. Одина дар же для скальдов благих Радость без меры способен дарить.