***
Темный, окутанный таинственностью лес, никто и понятия не имеет, что за существа и люди тут могут обитать, и что или кто может прятаться в могучих зарослях. Для колдуна же все было намного проще, чем это могло быть для обычных людей. Он притаился за широким стволом дерева, заранее накинув черную мантию на себя. Лук в руках, Джинён лишь изредка озирается по сторонам, осторожно выглядывая из-за укрытия. Мертвая тишина, которую в одно мгновение пронзает писк кролика, в которого успешно прицеливается и попадает стрелой Пак. «Меткость течет в его крови», — с полным восторгом в голосе утвердил бы кто-нибудь, завидев такое, но все на самом деле было не так. Многие дни и годы он упорно тренировался, чтобы застрелить хотя бы маленькую крысу. А сделать это довольно-таки трудно, учитывая то, каких она размеров и насколько может быть проворной и быстрой. Он рывком подрывается с места, подбегая к уже умертвившему тельцу белого кролика, который сегодня благополучно станет пищей для колдуна, и, хватая того за уши, начинает перематывать горлышко веревкой, что была повязана вокруг его талии. — Теперь остается вернуться домой и… — на мгновение в его горле словно застрял до ужаса больной ком, не дающий ему даже и слова вымолвить. Дом… Настоящего дома у колдуна и его братьев нет уже как много лет. Когда их выгнали из семьи, братья отправились блуждать вокруг, пытаясь найти себе ночлег и пропитание. Бродя несколько дней, они, наконец-то, смогли отыскать старую, потрепанную временем лачужку, в которой и начали проживать свою тихую и мирную жизнь. Пока на их спокойствие не покусился своими мерзкими руками 25 император Корё — Джинён-Ван, отбирая у чародея самое важное — его дорогих братьев. Теперь их дом — это лес. И больше в свои владения колдун никогда не впустит, никто не посмеет пробраться. А если попытается — получит сполна. Джинён сглотнул неприятный ком в горле, посильнее затягивая веревку на талии, и, пересилив себя, выдохнул, направляясь к своей лачужке. Добравшись до дома, он запирает деревянную дверь, которая до сих пор стойко держалась, хотя и ей, и самому дому было уже довольно много лет, очень удивителен тот факт, как все это еще держится. Джинён отвязывает веревку со своей талии, и вместе с ней кидает кролика на небольшой столик, что стоит почти в самом углу, после поправляя чуть смявшиеся от веревки одеяния. Его взгляд медленно осматривает все вокруг и тут же останавливается на железном, трехногом, и уже загрязнившемся котле. Он, не спеша подходит, и, присаживаясь на колени, проверяет состояние котла с недозельем. На его некогда безмятежном лице вдруг, с каждой секундой, начало появляться одновременно печальное и усталое выражение. С минуту он продолжает смотреть на него, не отводя взгляда. — Я не могу обещать, но даю слово колдуна, что попытаюсь высвободить вас, братья… — с хрипотцой в голосе проговорил Пак, поднимаясь с коленей, и, ловко хватая кроля за уши, отправляет того в другой, небольших размеров, котел, в котором колдун обычно приготавливал себе еду. Сегодня же на ужин будет приятная, мягкая крольчатина.***
Съев все, полностью насладившись сегодняшней пищей, он довольно выдыхает. Джинён поднимается с полу, аккуратно раскрывая ставни единственного окна в лачужке, позволяя свету пробиться. Поднимая голову чуть вверх, колдун лишь взглянул на небо, понимая, что скоро сядет солнце. Глубоко внутри, его сердце до сих пор кололо от чувства беспомощности, от того, что он не может как-либо высвободить своих дорогих братьев из плена, не изготавливая никакого зелья. От которого и так одна морока. Но другого выбора ему не предоставлялось. Он быстро закрыл ставни обратно, присаживаясь за небольшой стол на полу, и, начиная греметь посудой, сметает ее одной рукой в сторону, раскладывая что-то. Этим «что-то» — была его самодельная карта. Он старался и чертил ее на протяжении нескольких лет. На поверхности уже пожелтевшей бумаги были начерчена каждое деревце, каждый тайный проход, запасной пусть, если же другие дороги дороги перекрыты стражей, что часто бывает около входа в лес. Видимо, они стали приходить после того, как император заключил с ним сделку. И это еще больше разводит гнев и пламя в сердце чародея. Как они смеют даже подходить к лесу настолько близко? Это чрезвычайно неприемлемо… У всех есть свои правила, но законы колдуна вовсе не соблюдаются и это создает ощущение, будто над ним просто напросто насмехаются. Джинён внимательно проходится взглядом по собственной карте, рассматривая берега около реки, отмечая в уме, где может находится на данный момент морская дева. Щурит глаза, пытаясь сосредоточится на одной мысли: «Сначала отыскать ее, все остальное после». Пак все четко продумал, до мельчайших действий и самой мимики. В этот раз он не хотел спугнуть ее, чтобы вновь искать эту русалку. Закончив с картой, Джинён ухмыльнулся уголком губ, мигом складывая бумагу. — В этот раз я не упущу тебя… Суён.***
Было уже затемно, но морской деве это вовсе не мешало продолжать свой путь. Ее волосы плавно разметались в разные стороны, когда она останавливалась, осматривая вокруг подводную красоту моря и кружась, создавая небольшой вихрь. В данный момент в ее мыслях было только одно — скорее приплыть к месту, где находится ее добрый, давний друг, с которым она уже довольно-таки долго не виделась. Ее не прекращал преследовать страх, поэтому она думала, что если встретится с ним, то он обязательно отпустит, оставляя на душе лишь спокойствие. Волосы вновь оказались позади, когда она поплыла вперед, оставляя после себя необычный шлейф. На протяжении всего пути она даже смогла повстречать нескольких таких же, как она, русалок. Но задерживаться Суён не стала, так как понимала, что если начнет с ними небольшой разговор, то он вскоре перельется в длительный и нудный, поэтому русалка обмолвилась с ними лишь улыбками, вновь продолжая плыть дальше. Man From the Stars OST — Back To The Present И вот, когда ее долгое плавание пришло к концу, она медленно подплыла к берегу, до которого проделывала такой большой путь. Коснувшись ладонью довольно больших размеров камня, дева заметила на поверхности какой-то движущийся силуэт. Это точно был человек, он дрыгал своими ногами туда-сюда, изредка касаясь кончиками пальцев воды, создавая небольшие брызги. Как она смогла разглядеть силуэт, ведь уже давно было затемно? Все благодаря бумажному фонарю, что был поставлен на камень сверху, освещая тем самым место, где сидел в данный момент хозяин силуэта. Дева понимала, что будет рискованно просто так показаться, она уже усвоила урок. Но… в этом месте мог быть только один человек. Поэтому, немедля, русалка слегка всплыла на поверхность, тут же хватаясь рукой за ногу человека, что всего недавно весело дрыгал своими двумя. — Ты… — шепотом проговорила морская дева, раскрывая свои глаза, которые она намеренно закрыла, когда была еще под водой. От неожиданных действий со стороны непонятно кого, паренек с ужасом в глазах и звонким криком пятится назад, понимая, что кто-то держит его за левую ногу, успев разглядеть лишь то, что рука была невероятно бледной, а кожа слегка отблескивала, словно чешуя… «Стоп. Чешуя?», — в один миг промелькнуло в голове парня, проясняя мысли. — С… Суён? — с какой-то осторожностью в голосе пролепетал он, пытаясь нормально усесться на камне. — Это же ты? Казалось, в этот момент глаза русалки заблистали, словно драгоценные камни, отливая потрясающим синеватым оттенком. Она полностью выплыла, уже не боясь, и показывая свое лицо бедному, скорее всего, зря испугавшемуся пареньку. На ее лице сразу же начало расцветать радостное и довольное выражение, дева отпустила его ногу, и с привлекательной улыбкой, протянула ему руку. — Бувакуль… — c радостью в голосе позвала его Суён, глядя на него, не в силах остановить рыдания. Она так желала скорее увидеть его, вновь услышать его голос, который словно услада для нее, такой успокаивающий, такой родной. — Суён, что ты здесь делаешь? — он слегка улыбнулся ей в ответ, беря ее за руку, которую она недавно протянула, чуть поглаживая ее пальчики, после притягивая ближе к берегу, отчего та второй рукой уперлась о камни. — Твои владения же так далеко, ты говорила, что не сможешь приплыть, но… — Я просто больше не могла терпеть терзающее меня одиночество. Мы давно не виделись, поэтому на время и путь мне было абсолютно все равно. Я наконец-то тут. Ты же рад видеть меня? Конпимук слегка помедлил, не отрывая своего взгляда от морской девы, которую он знал уже несколько лет. Но, сообразив, сразу же ответил: — Я не могу не быть рад, когда ты проделала такой долгий путь лишь для того, чтобы увидеться со мной. Спасибо, — он подарил Суён искреннюю, наполненную теплотой улыбку, все так же не отпуская ее руки, от чего она слегка приоткрыла рот, возможно, пытаясь что-то сказать, но не могла оторвать взгляда от него. Внутри нее творилось что-то необъяснимое, непонятное для нее же самой… Но, кое-как сумев успокоить себя, она потянула его за руку, давая тем самым понять, что собирается подняться. Бувакуль же, сразу поняв деву, сразу потянул ее на себя, выпрямляясь, вставая в полный рот, помогая Суён присесть. А затем присел обратно, уже сидя рядом со своей подругой. Он повернулся к русалке, начиная размеренно дрыгать ногами. — Расскажи, я сразу вижу, что тебя что-то волнует, Суён, — она ожидала такого от него. Ее друг всегда волновался за нее и понимал, когда с ней что-то не так. Это невероятно грело сердце, заставляя даже самые плохие мысли исчезать, словно их и не было вовсе. — Это было ужасно… — со страхом произнесла русалка, поворачивая голову к парнишке. — Колдун из таинственного леса прибыл на лодке. — Погоди, что? — изумился Конпимук, дотрагиваясь и сжимая ладонь Суён, насупив брови, тем самым принимая серьезное выражение лица. — Колдун? — Бувакуль, — она смотрела ему прямо в глаза, будто боясь упускать из виду, после касаясь тоненькими пальчиками его щеки. — Я спасла его, когда он нарочно спрыгнул в море. Я не могла просто так дать умереть ему, пусть и в душе понимала, что это может плачевно закончится. Он уже забрал мою чешую, а после хотел отрезать волосы, — дева начинала постепенно дрожать, а по ее телу пробегало многочисленная стая мурашек, от чего она прикрывает глаза, вдыхая чуть прохладный воздух. Он не мог не заметить этого, поэтому в одно мгновение притянул к себе, прикрывая ее спину широким рукавом одеяния, по виду напоминавший расправившийся веер белого цвета, показывая этим действием, что, чтобы ни случилось — он защитит ее, если это понадобится. Remember — War of the Son OST — Fire Blue Все это время утыкаясь носиком в его грудь, ее начинало окутывать чувство защищенности и успокоения. Но оно было лишь до тех пор, пока русалка не начала медленно раскрывать глаза, после поднимая взгляд и устремляя его вдаль. Постепенно, странная тень вдали приближалась, заставляя ее насторожиться, принимая недоумевающее выражение лица, а по телу пронеслась новая волна мурашек. Она не хотела верить своим догадкам, что с каждым разом закрадывались ей в голову. Руки начинали судорожно трястись уже от того, что тень шла по направлению к ним, а на глазах начинали виднеться непрошеные слезы. Сердце с сильным стуком ударялось о грудную клетку, казалось, сейчас его можно было уловить даже обычным слухом. Суён тревожно вжалась руками в одеяния Бувакуля, от чего тот уже было хотел спросить ее, что с ней, как его тут же перебил уверенный и пробирающий дрожью до самих костей голос: — Я же сказал, что отыщу тебя снова, Суён…