В поисках истины

По ярко освещенным коридорам замка ковыляет старуха. Никто не знает, кто ее сюда пустил. Сгорбленная спина, огромный нос, лицо, изуродованное морщинами. Идти ей, видно, трудно, но она не сбавляет шаг. Одним она говорит, что ее дочь служанка, и та забыла с собой оберег, а оставлять без защиты молодую девушку опасно. Другим старуха рассказывает, что она торговка, которую пригласил сюда стражник. Третьим она вообще ни слова не молвит — немую изображает. Иногда она останавливается возле групп людей и прислушивается. Что только ни обсуждают придворные! Как они поносят Тора Громовержца за то, что тот идет на поводу у Локи. А уж этот Локи… Локи все ненавидят. Старуха усмехается и сглатывает ком, подступивший к горлу. Не то чтобы это новость. Она всегда подозревала, что как-то так к Локи все и относятся. Она идет дальше и слушает все новые и новые разговоры. Хорошо, когда тебя не знают, когда ты непримечательна и незаметна. Старуха скрывается за поворотом и под ослепительную вспышку зеленого света вытягивается. Она становится тоньше, черты лица — приятнее, морщины разглаживаются, и вот она уже другой человек. Молодой принц Локи, которого все обожают в лицо и ненавидят за глаза. Он расправляет плечи, приглаживает волосы и растягивает губы в беззаботной ухмылке. Локи мог бы использовать иллюзии, чтобы все точно были убеждены в его прекрасном расположении духа, но есть у него магия или нет, он все-таки Бог Обмана. И ложь ему очень к лицу. Как только он становится собой и выходит в людный коридор, все вокруг начинают обращать на него внимание. Сколько вежливых улыбок, сколько учтивых поклонов, кто-то дружески кладет ему ладонь на плечо, и Локи оборачивается. Тор — единственный, чье мнение о себе Локи никогда не подслушивал. Вечно облаченный во что-то красное и с нескончаемым боевым настроем, Тор всегда такой же дружелюбный, как остальные. Можно сказать, что он просто боготворит Локи, но кто знает, что Тор думает в самом деле. На практике, оказалось, почти никто не говорит свою правду в лицо. — Фандрал зовет нас на охоту, — весело сообщает Тор. — Идешь? Без тебя будет совсем не то. — И зачем это я вам нужен? — как можно более безразлично бросает Локи, стараясь скрыть обиду. Едва ли полчаса назад он слушал о том, как Фандрал над ним насмехался. Мол, Локи — девчонка, зачем-то превратившаяся в парня. «Ни за что не поверю, что он родился мальчишкой. Да он столько раз менял пол и обличье, что, наверное, сам не знает, кто он!» — Без тебя будет скучно, — заверяет его Тор, и Локи уже почти улыбается. — Ты же знаешь: они все души в тебе не чают. Ложь с губ Тора срывается настолько легко, что от этого передергивает. Неужто он не в курсе, как все на самом деле относятся к Локи? Быть того не может! Несмотря на то, что Локи тщательно избегал разговоров Тора во время своих «разведок», все остальные явно не боялись высказывать мнение кому угодно и о чем угодно. Вряд ли Локи является таким уж табу, чтобы при Торе его не ругали. — А ты? — А я обожаю тебя больше всех, — Тор усмехается, щелкает его по носу, хватает за руку и тянет за собой: — Идем. И Локи не знает, радоваться ему или злиться. Ведь то, что его все любят, ложь. Выходит, то, что Тор его любит, тоже неправда? За братом Локи не наблюдает из страха. Понять, что ты не нужен совсем никому — больнее, чем тешить себя надеждами, что в тебе нуждается хоть кто-то. Только ужас крепчает и с каждым днем давит на Локи. Паранойя шепчет в ухо: «Тор притворяется. Он над тобой смеется. Он тебя презирает». Страшно Локи еще потому, что он любит Тора совсем не так, как следует. Нежнее. Крепче. Отчаянней. Отец был бы рад, если бы Локи так полюбил какую-нибудь деву. Уже давно во дворце ведутся разговоры о том, что принцы как-то неприлично холосты. Локи изводит себя догадками и однажды, через несколько дней, срывается. Он снова старуха в замке. Он снова ходит между людьми, которые то и дело о нем судачат, но сейчас это неважно. Он видит Тора, облаченного в серый, до странности неприметный плащ. Взгляд голубых глаз подозрительно бегает по окружающим, брови над ними сдвинуты, губы поджаты — все говорит о том, что Тор что-то задумал. Локи совершенно уверен, это никоим образом его не касается, но любопытство одерживает верх. И как только Тор покидает замок, за ним следует никому не нужная старуха с едва знакомым всем хитрым блеском в глазах. Узенькими улочками они пробираются к кварталу, где живут не самые богатые асгардцы. Локи понятия не имеет, что же привело сюда Тора. Неужели влюбился в какую-то простушку и страдает, что не может показать ее отцу? Локи отбрасывает эту мысль, потому что она его бесит. Да и не стал бы Один противиться какой-то дурехе — слишком уж верит в любовь. Этот район не место обитания принцев, но Локи прекрасно его знает. И в конце улицы виднеется лавка ведьмы. Весьма посредственной, но старательной, и местные бедняки обращаются к ней за помощью, отдавая последние крохи за чудеса. Тор устремляется прямо к ней, стучится, и Локи, скрывшись в проходе, быстро обращается в таракана. Кто бы узнал — дразнил бы до скончания века. Но тараканы быстрые и незаметные. Локи юркает в помещение, когда Тор открывает дверь. Хозяйки в прихожей нет. — Ариадна? Ты здесь? — бросает Тор. Локи бежит в смежную комнату, быстро работая всеми своими лапками, и настигает эту самую Ариадну. Уже немолодая, но и не иссохшая женщина перебирает травы. Вариант с любовницей тут же отпадает. Тор не позарится на просроченный продукт. — Иду-иду! — отзывается Ариадна. И это последнее, что она произносит, прежде чем Локи превращается в нее и бьет первой попавшейся книгой по голове. Будь у него совесть — она бы его замучила. Но чего нет, того нет. Локи оттаскивает Ариадну на кровать и, поправив на себе дешевый безвкусный наряд, идет к Тору. — Ваше высочество! — Локи широко улыбается и выдавливает из себя учтивый поклон. Кланяться этому дуралею! На что только ни пойдешь, чтобы выведать грязные секреты братца. — С чем пожаловали? — Как обычно, — сурово бросает Тор. Он кажется еще более хмурым, чем в замке. — Я что-то запамятовала… — Локи неловко улыбается и отводит глаза. — Вас так давно не было! Что вы обычно берете? На лице Тора отражается изумление, и он расправляет плечи. — Зелье. Отворотное. Я же столько раз его брал. Как ты не помнишь? — Меня тут недавно ударили проклятьем, — Локи притворно вздрагивает и закатывает глаза. — До сих пор прийти в себя не могу. В голове каша. — А, — Тор понимающе кивает. — Ну хоть зелье-то у тебя есть? Или его ты тоже позабыла, как делать? — Есть-есть, — спешит заверить Локи, хотя понятия не имеет, что там у Ариадны на складе. — А много нужно? — Все, что есть. Этот ответ на мгновение даже вводит Локи в ступор. Он растерянно моргает. Отворотное зелье по составу несложное, наготовить запасов можно сколько угодно — значит, Тору оно нужно в большом количестве. — Скажите, ваше высочество, — Локи принимается шарить по ящикам, притворяясь, будто ищет склянки, — а зачем вы с этим обращаетесь ко мне? Всем известно, ваш брат владеет магией. — Нельзя ему знать, — отмахивается Тор. — От него отворот же! На мгновение Локи замирает, а затем принимается копаться в вещах Ариадны с пущей скоростью, стараясь скрыть нервозность. Отворотное зелье действует в двух случаях по-разному. Если человек кого-то любит, он к нему охладеет. А если ничего не чувствовал, то возненавидит. Локи пытается отогнать подозрительные мысли, но все сходится. Огромные запасы отворотного зелья против него, и ползамка его терпеть не может. Неужели Тору настолько хочется быть единственным, неповторимым и любимым всеми, что готов заставить всех проклинать Локи? Одна из склянок летит на пол, потому что у Локи трясутся руки. Он спешно подбирает осколки простеньким заклятьем и оборачивается к Тору. — Простите, — выдыхает Локи и снова улыбается, но теперь уже не так уверенно и приветливо. — А зачем вам столько зелья? Будто вы толпу хотите от него отворотить. — Не толпу, а себя, — угрюмо бросает Тор, качая головой. — Я устойчив к магии, мне много надо. — Но заче… — Зачем-зачем… Чего заладила? — осекает он. — Локи плут, обманщик и метит на мое место. Стоит мне потерять бдительность, отец впадет в глубокий сон, а Локи скинет меня в какую-нибудь яму. Может, он, конечно, и вытащит меня, когда соскучится и раскается, но больно надо мне вообще в такие ситуации попадать! — Вы же умеете летать, какие ямы? — усмехается Локи, думая, что сейчас самое время куда-нибудь Тора и скинуть. Куда-нибудь, где ему будет очень-очень плохо. — Значит, ради короны вы заставляете себя ненавидеть брата? — Я просто стараюсь его не любить, — вздыхает Тор. — Не знаю, что с тобой сегодня творится, Ариадна, но как бы ты меня ни утешала, я всегда буду говорить одно и то же: неправильно это. Неправильно, гнусно и грязно любить своего брата. К тому же, это сводит меня с ума, и я как щенок готов на поводу у него бежать, стоит только зелью выветриться. Локи подходит к нему и перегибается через прилавок. — Что плохого в братской любви? — То, что она не братская! В соседней комнате раздается грохот. Тор удивленно косится на дверь, и через секунду в зале появляется настоящая Арианда. — Упс, — выдыхает Локи, прикрывает улыбку рукой и становится самим собой. — Прошу прощения за недоразумение… В это мгновение на него бросаются c дикими воплями, и Локи узнает, что разъяренные женщины — это страшно. Ариадна вышвыривает их обоих, не посмотрев на то, что они принцы, сыплет проклятиями и обещает мучительные смерти обоим. — Да ты посмотри на себя! — в ответ восклицает Локи. — Кого ты можешь умертвить? Бездарная деревенская травница! Тор, в отличие от него, покидает лавку тихо, с самым растерянным видом, а когда Локи обращает на него внимание, быстро прячет глаза. — Я знаю, это странно, — подает голос Тор. — Но то, что ты услышал, это ведь ничего не изменит, правда? Такой подавленный и обеспокоенный. Очевидно, отворот сейчас не работает. Локи шагает навстречу и изучает его внимательным взглядом, стараясь раньше времени не выдавать себя. Это сложно — сердце бьет чечетку. — Мои чувства ужасны, признаю, — продолжает Тор. — Но я могу пить зелье и могу быть обычным братом. — А еще ты можешь меня поцеловать. В это мгновение Тор замирает. Он глядит и с ужасом, и с удивлением, и даже с надеждой. Локи наслаждается произведенным эффектом, но всего ничего, потому что самому не терпится. Здешние улицы почти безлюдны, но кое-где встречаются случайные прохожие. Сейчас это неважно. Тор и Локи смотрят друг на друга, в одну секунду шагая вперед. Многие говорят, что любопытство до добра не доводит. Целуя Тора, Локи так не думает. Он чувствует, как медленно растворяется в крепких объятиях и хочет больше никогда их не покидать. — Ты правда думаешь, что я хочу отнять у тебя корону? — выпаливает Локи прямо в губы Тора, чуть отстранившись. — О, ты правда никогда об этом не мечтал? — Ну, — Локи усмехается, — быть может, чуть-чуть. И в моих фантазиях короны были у нас... обоих. Это звучит до безумия глупо, но уже то, что они, братья, только что целовались, тянет на продолжительный отпуск в доме для душевнобольных. — Как у супругов? — Тор хмурится. — Это же невозможно. — А мечты и не должны быть возможными, дурачье. — Чушь! — фыркает Тор. — Я мечтал о тебе, и вот, ты здесь. Он прижимает Локи к себе покрепче, улыбаясь, а тому и сказать нечего. Хочется еще поцелуй. И еще. И еще. И еще. Через месяц Фригга застает их в одном из залов замка. Чуть позже Один им объясняет, что Локи и Тор никакие не братья. Раньше такое известие убило бы их, а теперь они просто бросаются друг другу в объятия. И даже злость за то, что Локи лгали всю жизнь, притупляется на фоне возможного счастья. Как-то раз Локи обращается в таракана и заползает в тронный зал, где подслушивает разговор. — Я, конечно, надеялся на то, что Асгард и Йотунхейм подружатся, если их цари будут сводными братьями, но кажется, нас ждет что-то получше, — задумчиво, но с нотками веселья заявляет Один. — Связать два мира узами брака… — О, да брось! Они всего лишь влюбленные мальчишки! А вдруг перегорят? — хмурится Фригга. — Не перегорят. Я давно за ними наблюдаю, — улыбается Один. — Совсем, как та букашка в углу, верно, Локи? Это не поможет, но Локи замирает, вызывая отцовский смех. — Еще раз застану тебя за подслушиванием, останешься таким до конца своих дней, ясно? — Локи начинает медленно двигаться к выходу. — Посчитаю это за согласие. И передай Тору, если будет пить какие-то третьесортные снадобья, он составит тебе компанию в мире насекомых. На этих словах Локи пулей вылетает из зала и обращается в себя, напоследок бросая раздраженный взгляд на дверь. И откуда он все знает?