***
— Представляешь, они просто облили меня водой, пока я мирно спала! Ледяной водой! Вот и как с ними жить?! Теперь я часто сидела у Венди и жаловалась на парней из моего домика. — Сама захотела с ними жить, — ухмылялась королева, потягивая чай из кружки. — Прости, но это лучше, чем в девичьем лагере, — улыбалась я. Мне нравилось вот так сидеть с ней в маленьком девчачьем домике и разговаривать обо всем. Всё-таки я порой страдала от недостатка женского общества, где можно посекретничать и обсудить мальчишек, а общение с Венди в полной мере могло его мне восстановить. И девушка была не против. Она всегда слушала, затаив дыхание, о моих похождениях в лагере мальчишек. Чай мог давно остыть, а мы всё продолжали говорить. — Ты с кем-нибудь, кроме Питера и мальчишек со своего домика общаешься? — любопытно спросила девушка, хитро прищурив глаза, — Появился уже претендент на твое женское внимание? — Мисс Дарлинг, что за манеры? — наигранно возмущалась я, но после со смехом признавалась, — Нет, не появился. — Прости, но рядом с тобой я могу расслабиться. Иногда же надо отдыхать от того, что я королева. Девушка смущенно улыбнулась и опустила взгляд на кружку. Кажется, её беспокоило что-то. Я ободряюще похлопала её по руке: — Мне ты можешь рассказать всё. Она чуть помедлила. — Я очень скучаю. — Питер? — Да… Чувство доверия возникло у нас с самых первых дней знакомства, поэтому Венди многое не скрывала от меня. В особенности её состояние. Я подсела к подруге (наверное, я уже имею право её так назвать) и аккуратно приобняла. Честно, я не понимала, как она влюбилась в этого гаденыша. Питер хоть и был королём, но я ни разу за пребывание здесь не видела, чтобы он занимался чем-то полезным для острова. Он не представлял из себя ничего особого: просто мальчишка с завышенной самооценкой и способностями в области телепатии. Даже деревней управлял не он, а Феликс. Меня беспокоило, что Венди ограничив своё общение с Питером из-за девочек, так убивалась. — Почему же ты себе поставила такие ограничения? — Не для меня эти ограничения, а для него. Питер на самом деле не такой хороший, как ты думаешь… Я боюсь его. Девушка закусила губу. Мои глаза округлились от удивления. Похоже, что сейчас мне откроется какая-то тайна. Но нет. В следующую секунду девушка встала, чтобы убрать лишнюю посуду со стола и перевела тему: — Как тебе Неверленд? Что ты уже успела увидеть? Я не стала настаивать и просто отвечала на её вопросы. — Я была на горячих источниках, погуляла по пляжу и лесу. Представляешь, я даже была на охоте! — я старалась не возвращаться к Питеру и поддержать Венди своими рассказами, может рассмешить. — Мы охотились с Генри на кабана! Мальчишки помогли нам откопать яму, в которую мы сложили приманку. Знаешь, там что-то на подобии яиц совы. Потом сверху положили сетку. Но всё бы было гладко, если Питер не… Я ляпнула лишнего. Лучше бы молчала! — Прости… Венди лишь вздохнула и печально улыбнулась. — Все дороги ведут к нему. Спустя несколько секунд она спросила меня: — Хочешь узнать, почему я осталась здесь? Теперь тайна точно мне откроется. Я кивнула. — У меня рак. — Стоп. От рака умирают спустя год, по нынешним меркам, — я пыталась понять, — Как ты выживала два века? Венди грустно ухмыльнулась: — Меня спас Питер. Живительная вода замедляет рост всего организма, даже опухолей внутри. На самом деле, многие в Неверленде спасаются здесь от болезней. В помещении повисла тишина. Венди ждала моей реакции, а у меня не находилось слов, чтобы описать все мыслительные процессы в моей голове. По её многочисленным вопросам о нынешней Земле было абсолютно понятно, что Венди скучает. Если у других девочек это был простой интерес, что Венди будет долго прокручивать информацию у себя в голове и выяснять. Например, увидев мой телефон, девушка потыкала на все кнопки, изучила все настройки, расспросила меня зачем людям «эта радиотехническая коробочка». В общем, теперь она лучше меня в нём разбирается. Также и с модой. Я могла ошибаться, поскольку Венди часто на собраниях девичьего лагеря, да и мне лично, говорила, что Неверленд — это рай, такого больше не найти. Ей нравилось смотреть на закаты. (Она построила себе домик прямо на том месте, откуда было хорошо видно, как солнце исчезает за горизонтом). Ей нравилась еда. Ей нравились девушки и спокойная, размеренная жизнь в лагере. Я хотела проверить: — Тебе никогда не хотелось вернуться обратно и умереть? Мне казалось этот вопрос был логичным в данной ситуации. И я попала в яблочко. — Это моя мечта, — прошептала Венди, отводя взгляд. Чуть увереннее она добавила. — Только не переживай… Я думаю, стоит расходиться. Мне ещё готовиться к соревнованиям по крикету.***
Мальчишки готовили праздник. Оказалось, что я прилетела как раз к торжеству в честь (кто бы сомневался) Питера Пена — единственного короля Неверленда. Деревянный трон стоял во главе стола, который делали мальчишки наспех. А всё потому, что Игорь вместе с командой поленился сделать его вчера. Хоть я и не была приверженцем культа личности Пена, но не помочь друзьям я не могла. Всем руководил Феликс. Именно к нему и следовало идти, чтобы найти работу на сегодня. — Феликс, — я встала рядом, пока он наблюдал за двумя парнями, тащившими балку для скамейки. — Чем я могу помочь? — Не мешай. Холоден и краток, как всегда. Порой, он меня тоже бесил. — А точнее можно? — мой тон приобрел настойчивость. — Прохор и Сэм! Ваша зона в другой стороне, — и парень ушел. Пару секунд я хлопала ресницами в растерянности. Парень меня просто игнорировал! Хорошо, раз так, то я тоже не буду его замечать. Я решила спросить у ребят, где Бей. Мне дали указания, по которым я должна была встретить парня в лесу, за речкой. Вскоре я действительно нашла его в указанном месте. — Бей? Парень сидел на камне среди леса и точил что-то. Он был так увлечен делом, что не сразу заметил меня. Я стояла рядом и наблюдала. Бей старательно вырезал из дерева лепестки какого-то цветка, после чего совмещал их вместе. Цветок был как живой! Оставалось только покрасить. — Это роза? Парень от неожиданности развалил весь бутон. Не поворачиваясь на меня, он стал собирать все к себе в карман. — Ой, я не хотела… — Зачем же так внезапно?! — недоумевал парень. После он обиженно меня оглядел. -Кто тебе сказал, что я здесь? — Митя. Парень отвернулся и выругался. — Просил же никому не говорить… Ладно, — он встал. — Ты что-то хотела? — Да. Я яро пытаюсь найти себе работу, только вот меня игнорируют. — Опять Феликс? — Бей уже ходил вокруг и собирал хворост. Я кивнула и начала ему помогать. Единственный парень, к которому невозможно было найти подход: Феликс. Он всегда смотрел на меня с таким холодом и презрением, что мурашки пробегали по телу. А его зелёные глаза не показывали эмоций. И вообще этот парень был какой-то странный. Я заметила это на вечерних собраниях. Были вечера, когда все мальчишки собирались на костровом и рассказывали друг другу истории. И Феликс сидел с нами. Но когда смеялись все — он не смеялся, когда все грустили — он сидел в своей равнодушной манере, наблюдая за всеми, когда мальчишки радовались — он был задумчив. — А зачем нам хворост? — нужно переключиться на что-то более ободряющее. — Мы построим огромное чучело, возле которого будем танцевать! — парень одарил меня своей заразительной улыбкой. — И что это за обряд такой? — Мы строим чучело врага, а после праздничного ужина сжигаем его. Питер говорит, что это должно настроить нас на победу. Иногда так и получается, — Бей задумался на секунду. — Но сейчас мирно, и я совсем не знаю, зачем мы строим чучело Эдварда. Мы собрали уже достаточно палочек и прутиков, поэтому возвращались в лагерь. — Приятно, конечно, что враг полыхает. Может нас настраивают на будущую войну. Хотя непонятно, с кем она будет, эта война. Бей подал мне руку, когда я перепрыгивала через какую-то яму. — То есть шанс на стычку с пиратами есть? Парень внимательно посмотрела на меня, решая, можно ли мне доверять. И сдался. — На острове черепа живет провидица. Она может предсказывать будущее. Питер Пен часто к ней ходит. Так вот недавно перед тем, как ты прилетела к нам… — Неда-а-а-авно. — Относительно недавно Питер Пен опять к ней наведывался. Пошел слух, что она предсказала ему новую войну с пиратами, — Бей остановился и перевел взгляд на меня. — А виновна в её начале будет девушка. — Не думаешь ли ты, что это буду я? — меня немного возмутило такое недоверие со стороны друга. Он пожал плечами и многозначительно произнес: — Ей может оказаться любая.***
После, нас с Беем направили в наш домик, поскольку работы больше не осталось. А тут творился хаос. Там, где вдоль стены стояли четыре кровати с аккуратно заправленными простынями, всё валялось на полу. Возле маленького столика все стулья были перевернуты. А колыбелька Майкла висела не на двух лентах на потолке, как обычно, а лежала под кроватью Генри. Сам же Майкл нашел где-то дохлую крысу и бегал за всеми с воплями: — Смотри, какая мышка! При этом его глаза так горели, как будто он нашел что-то действительно ценное. Близнецы забрались на шкаф и смеялись над Матеушом, который «визжал как девчонка». Последний встал на кровать (видимо не успел забраться на шкаф, как близнецы) и прижался к стене. Майкл тут же попытался залезть к нему, но из-за маленького роста и коротких ножек ему это не удалось. Он заплакал. — Ох, Майкл, — я тяжело вздохнула и присела на кровать рядом с ним. — Ну ты чего? Пришлось успокаивать малыша. Увидев меня, мальчик начал жаловаться и вскоре успокоился. Остальные же прибирали дом. Майкл тыкал мне в лицо мышью и говорил: — Смотри, какая красивая! Я старалась поддакивать и отодвинуть лицо от крысы, от которой уже пахло не очень ароматно. — Мне кажется, она хочет улететь, — Бей подвешивал колыбельку в её обычное состояние (метр над полом). Парень усмехнулся. Конечно же Майкл всё понял буквально. Он попросил спустить его с моих колен и подбежал к окну. — Ты свободна! — и он выбросил крысу в окно. — А теперь помой руки, — я уже перестала удивляться происходящему на этом острове. Малыш побежал выполнять мою просьбу. До умывальника под нашим домиком, надеюсь, он сходит без проблем. Вскоре после его возвращения мы прибрали комнатку мальчишек. В моем закутке было чисто, спасибо хоть на этом. Майкл снова залез ко мне на колени. Он прижался головкой к моему плечу и в таком положении играл со своим медведем. Я говорила с Матеушем о том, кто оставил Майкла одного. Все всё свалили на Генри, который сначала возмутился, а потом признал вину. — И больше, чтобы не оставляли его одного без дела надолго, — заключила я. — Порой меня одолевает желание называть тебя мамочкой, — с долей злобы сказал Генри. Грем подхватил эту идею: — А давайте Саша будет нашей мамой, а все мы будем её сыновьями? Она же и сказки нам на ночь рассказывает и от всяких Феликсов и Игорей защищает. Я немножко засмущалась. — Мама! — Майкл обнял меня и улыбнулся. Похоже он был не против, что я буду их «родителем». Идею поддержал и Матеуш. Генри было всё-равно, по его словам. Я знала, что это на его языке означало, что он за. — Нет. Я не согласен, — Только Бей был против. — Я… эм… не представляю её, как свою маму. — Четыре против одного. Значит, почти единогласно, — и Грем стукнул чем-то по столу, изображая звук молотка судьи, выносящего приговор. Бей лишь закатил глаза. Солнце в последний раз осветило деревню и мы принялись ложиться спать. Я рассказала всем историю, которую сочиняла на ходу. Под конец Майкл уже мирно спал, а у близнецов слипались глаза. — Поцелуй нас на прощанье… — через сон попросил Генри. Неожиданно было услышать это от него, но я была не против. Майкл, Генри, Грем, Матеуш… А вот Бей вышел на середине истории. Я решила не дожидаться его и отправилась к себе в комнатку. Комнатка в этом домике была меньше, чем та, в которой я жила в лагере девочек. Маленькая кровать на одного с белыми простынями, крохотный туалетный столик с ящичком для одежды и зеркалом, маленький стул, а напротив кровати окно. Это всё. Однако, здесь было уютно. Я присела напротив зеркала и заплетала свои длинные волосы в косу на ночь. — Можно? — Бей постучал в дверной косяк и прошел внутрь. Я обернулась на него. В руках парень держал ту самую розу, которая развалилась еще утром. Он подошел ко мне и положил цветок на стол. — Это предназначалось тебе, — Бей улыбнулся. — Спокойной ночи… мама? Я встала и поцеловала его в лоб, как и всех. — Приятных снов, сынок. После я тоже одарила его улыбкой. Теперь я их мама. От одной мысли об этом меня переполняли странные эмоции. Я была рада, смущена, а какая-то пустота внутри меня наполнялась теплотой. У меня появился смысл: я обязана их оберегать. Мальчишкам не хватало мамы и женского тепла, а мне не хватало людей, которые бы дорожили мной. Мы нашли друг друга. У меня наконец-то появилась настоящая семья.