В метро и над ним

То, что Федя — последний дегенерат, общеизвестный факт. Он пьёт Ягу, размешивая её водкой, орёт по ночам «Мусора — гандоны!» рядом с их участком и, ко всему прочему, торгует самыми лучшими шмотками на районе, предварительно воруя их на ближайшем рынке. Федя — большой знаток трудного гопнического бытия, ведь он проводит на улице чуть ли не двадцать четыре часа в сутки. Поговаривают даже, что он «дитя улиц» ведь его родителей никто никогда не видел. Разумеется, это неправда, а ещё «ложь, пиздёж и провокация». Во всяком случае, так говорит сам Федя. Вообще, о Феде ходит много, очень много слухов, и подавляющее большинство из них он запустил сам. Среди гопников о нём ходит много баек, наиболее известны те, которые повествуют о том, как Федя с товарищами крупно ограбил магазин во время очередного привоза стащив несколько ящиков с пивом, как Федя убил какого-то полицейского, осмелившегося зайти на его территорию и, самая известная, как Федя полгода заваривал Доширак в водке и пиве. Пожалуй, каждый гопник на районе этого города мечтает повторить хотя бы один подвиг Феди, желательно тот, который они не смогут осуществить ни при каких условиях. Шутка ли, выпить пять бутылок водки подряд и оттрахать саму дочь мера! И пофиг, что сам Федя несколько сбросов назад благополучно скончался, когда он закатил за воротник одну единственную бутылку, а у мера нет детей, магическая способность отката, дарованная Феде невероятно большим количеством Решимости, делает своё дело. Впрочем, это единственный раз, когда хотя бы один из многочисленных слухов о Феде действительно был правдой — если бы остальные гопники узнали об этом, Федя обязательно бы огрёб за излишнюю любовь к «пиздабольству». Впрочем, пока Федя купается в лучах славы и ему ничто не страшно. О его «пацанской удали» известно во всех дворах его городишки и все гопники мечтают хотя бы отдалённо напоминать Федю. Те, кому это удаётся легче всего, становятся частью его «банды», в которой, не считая Феди, находится всего два человека — Славик Травка и Димон Синий. Разумеется, Федя не стал бы просто так водиться с этими ушлёпками, он стал свидетелем того, что с ними произошло и, поняв, что с ними точно не будет скучно, взял в свою «банду». Травка прославился тем, что, пытаясь повторить один из многочисленных трюков Феди, пытался сигануть с высоты пятого этажа в реку и, начав там кувыркаться, взбить воду до состояния алкоголя — вернее, пивка. Как это удалось самому Феде, он понятия не имел, но нет ничего сильнее «пацанской веры». Разумеется, невозможно проделать такое без хорошей порции водки — и Славик, закатив за воротник куда больше православной сотни граммов, сиганул… Но не в воду, нет. Он поцеловался с землёй, вернее, огромным стогом сена, который и стал для него спасением. Впрочем, это не спасло его от несварения желудка… Последствия были немного предсказуемы. В тот день ему следовало обрести кличку Славик Блевота, но сам Федя настоял на Травке — куда более унизительном, по его мнению, варианте. Отсмеявшись, Федя пригласил Славика в свою группу… А он не идиот, чтобы так просто от этого отказаться. История Димона Синего куда более прозаичнее. Напившись в синьку, он случайно перепутал реку с краской… Как это ему удалось, никто и понятия не имеет — таких случаев городок не видывал, пожалуй, с самого его основания. Нет, идиоты были и до Димона, но это — клинический случай. В любом случае, результат один, он измазал свою рожу синим цветом — чтобы «внутреннее» содержание соответствовало внешнему. Разумеется, упустить такой «эталон долбоебизма» Федя не мог чисто физически и позвал Димона в свою банду, где уже состоял Травка. Отношения между ними сразу не заладились — каждый из них один, самолично хотел лизать задницу Феди и ни с кем не делить его обожание. Конечно, ведь Федя вытащил их из такого дерьма, из которого выход только один, смерть в собственной блевотине от переизбытка алкоголя. Раньше в их сторону не смотрел ни один порядочный гопник (если вообще идёт речь о какой-либо порядочности), зато сейчас их можно смело обозвать грозой «раЁна». Впрочем, нельзя сказать, что Федя всем сердцем и душой ценил своих товарищей — наоборот, при каждом удобном случае он прикалывался над ними, называя по именам и кличкам, придумывая новые матерные слова… И такое происходило практически каждый день. Любые другие поняли бы, что на самом деле Федя — «первый гандон района», и ушли… Но только не Славик и Димон. И, разумеется, они везде сопровождали Федю. В любых обстоятельствах, в любых условиях. Что на заброшенный завод, что в мазутовую яму. Кажется, что они неубиваемы и Федя заразил их своей сказочной везучестью. На самом деле во время этих вылазок они оба погибали такой смертью, которая заслуживает премии Дарвина, но Федя каждый раз спасал их, немного отматывая временную линию. Нет, так то ему было искренне насрать что на Димона, что на Славика, он просто не хотел, чтобы его безупречная репутация была безнадёжно испорчена. Кажется, вместе они исследовали все уголки своего города, даже те, куда не залез бы ни один гопник, у которого мозги ещё не утонули в пиве. Во всяком случае, так думал сам Федя и его товарищи… Пока он не вспомнил о загадочном «падике» на окраине города, куда не ступала нога не то что гопника, человека вообще. Если не считать тех, кто этот самый «падик» построил. К счастью, дело было летом, поэтому никто не видел смысла откладывать этот славный поход на потом. Сказано — сделано, собрав всё самое необходимое (три бутылки пива и неопределенное количество пакетов с семечками) с утра пораньше команда Феди пустилась в путь. Проблемы начались с самого начала — пришлось целый час ждать маршрутку, потом ловить полупрезрительные взгляды «непацанов» и, наконец, как следует поругаться друг с другом, окончательно испортив себе настроение. Не помог даже Федя, про себя смеясь над Славиком и Димоном, которые вслух обсуждали, что они готовы лизать задницу Феди практически круглосуточно, причём, судя по всему, Травка — самый лучший жополиз. Впрочем, стоило им выпить половину первой бутылки и полузгать два пакета «семок», как уже спустя полчаса они чуть ли не целоваться друг к другу лезли. Впрочем, Федя решил наконец их прервать, и они наконец продолжили своё путешествие. Пятнадцать минут спустя, пройдя по «пацанами» забытой тропинке, поросшей травой, в которой лежали покрытые пылью семечки, вышли на… Станцию метро? — Чо это за хрень? — Выразил общее мнение Славик. — Федь, ты чо, напиздел нам?.. Травка промолчал, в ожидании уставившись на него своими тёмно-зелёными, идеально соответствующими кличке, глазами. — В любом случае, это выглядит куда охуеннее обычного подъезда… — Решил подать Славик голос спустя секунду. — Хорошо, что ты нас сюда привёл! Это ж сколько семок мы найдём!.. Федя допустил мысль, что если ему придётся выбирать, кого оставить в своей банде, то он выбрал бы Синего. Он, по крайней мере, не такой лизоблюд. — Заткнитесь, долбоёбы! — Прорычал он злобно. — Вместо того, чтобы тупо пиздеть, как последние бляди, могли бы уже зайти! Никто не решился возразить, тихо наступая на ступеньки. Почему-то и на них лежат семечки, как уже съеденные, так и те, которые остались целыми. Неужели здесь был кто-то ещё? Впрочем, на это не обратил внимания ни Федя, ни Димон. Это заметил только Травка, но, не желая вызывать гнев Феди, ничего не сказал. Славик начал жалеть, что они сюда пришли. Впрочем, его мнения всё равно никто не спрашивает, да и Федя куда охотнее выслушает Димона, а не Славика. Впрочем, с какой стати это должно его волновать? Федя шёл вперёд, за ним тащился Димон, а в хвосте плёлся Славик. — Слишком темно, не видно нихуя, — ругнулся Димон. — Ты б хоть фонарь включил! — Всё нормально видно, не боись, — заржал Федя. — Если чё-то не нравится, пиздуй к своей мамаше! Остальная часть пути прошла в полной тишине. Во всяком случае, пока Федя не вскрикнул: — Здесь эскалатор! Спускайтесь осторожно, если не хотите ёбнуться. Они шли осторожно, ощущая каждую ступеньку и мысленно проклиная Федю за то, что ему в голову пришла такая великолепная со всех сторон идея. Поразительно, как он сам не свалился, и не пересчитал рёбрами их все. Впрочем, даже если он и «ёбнется», чего ему искренне желает Димон, то обязательно обвинит в этом кого угодно, только не себя. — Прошли! — Закричал Федя. — Идём дальше. Но он наступил не на плитку, а на землю, попутно раздавив какое-то подсолнечное семечко. Впрочем, Федя только усмехнулся, в то время как Славик и Димон невольно вскрикнули. Теория Славика подтвердилась… Семечек с каждом шагом всё больше и больше. Значит, они здесь не первые. Но куда делись остальные?.. — Федь, может, не надо, а? — На сей раз голос разума заговорил в Димоне, хоть и весьма неуверенно. Сверкнув синими глазами, он продолжил. — Это того не стоит… Давай пойдём в наш падик, нахуяримся, и больше никогда сюда не придём! Травка не нашёл, что добавить, будучи полностью согласным. Впрочем, сам Федя не придал здравым словам особого значения и, развернувшись, выдал следующее: — Оставайтесь там, хуесосы! — Снова заржал Федя. — Дальше я пойду один. Димон и Славик переглянулись, посмотрели на Федю, затем друг на друга. Наверное, в их постепенно проясняющемся сознании что-то щёлкнуло — может, то, что не стоит потакать во всём своему «боссу» и ходить туда, куда он хочет, рискуя своими задницами. Или, то, что на самом деле он — ублюдок и «гандон»… А может, ещё что-нибудь. К примеру то, что у них остались не выпитые бутылки пива и было бы очень обидно, если бы они, уйдя на верную смерть, так и не смогли их выпить. Посему Димон и Славик молча развернулись и ушли, оставляя Федю на произвол судьбы. Впрочем, самому Феде было откровенно начхать. Если что-нибудь пойдёт не так, он легко загрузит своё сохранение. Запоздало он допускает мысль, что ему не следовало отпускать своих «долбоёбов» одних. Он продолжил идти, но уже без той удали и бахвальства, что раньше. Ему стало немного жутко и даже стрёмно — может, бросить эту херню, послушать своих дружков и свалить, пока не поздно?.. Но его замутнённое алкоголем сознание не допускает этого варианта. Он споткнулся обо что-то металлическое, наверное, о рельсу. Но вместо того, чтобы упасть на землю, Федя полетел куда-то ниже… Он даже не успел заметить этой ямы, и пространство заброшенного метро ещё долго было наполнено его ором. Очнулся Федя среди бутылок и семечек. Он удивился тому, что остался в живых после падения с такой высоты, но, пытаясь отмотать время, понял, что у него ничего не вышло. Кажется, он здесь застрял надолго. Федя поклялся себе, что если он отсюда выберется, то больше никогда не будет никуда лазить. А пока, ему осталось только идти вперёд. Впрочем, видя говорящий цветок, называющий себя майором Цветковым, Феде начало казаться, что его всё-так нехило так приложило. А ещё Федя пообещал себе бросить пить.